Читать книгу Фея-Крёстная желает замуж - Яся Белая - Страница 10

Прихожу в себя в клетке. Моя тюрьма трясётся в ритме «тунц-тунц».

На таких децибелах музыку обычно слушают орки. Но оркам-то откуда здесь взяться? Кстати, понять бы ещё, где это «здесь»? Пытаюсь встать – что-то тянется за руками и позвякивает. Цепи? Да вы спятили?! Фею и на цепь? Я вам не собачонка какая-нибудь!

Оглядываюсь в поисках волшебной палочки. Да что за… силы тёмные! Палочки нет!

Подползаю к краю решётки, смотрю, как под:

– Я буду вместо, вместо, вместо неё

Твоя невеста, честно, честная, ё,

Я буду вместо, вместо, вместо неё твоя…⁷ —

двое существ, как говорит современная молодёжь, зажигают. Их движения дёрганные и больше похожие на пляску Мурчелло, объевшегося неведомых зверюшек. Сами же танцоры выглядят, как бродяги: одеты в какие-то несуразные грязные лохмотья. Один – в зелёные, другой – в синие. Добавить к этому ещё полукрысиные рожи – те ещё танцульки получаются.

Но особенно жжёт синий. Даже язык вывалил: прыгает на задней одной лапе, дрыгает второй, молотит воздух передними. Зелёный же, куда более тощий, с выпирающим кадыком, запрокинул морду и дёргается, как заведённый.

Чёрный салон, кожа и крокодил,

И сразу ты на педаль до конца надавил…⁸

Тут они уже начинают подпевать, и хоть уши затыкай. Слушают всякое старьё! Хотя новинки сюда, в окрестности Злобнолеса, видимо, доходят медленнее и хуже.

Понимаю, что вряд ли до них докричусь, но всё-таки пытаюсь:

– Эй, танцоры!

Они, как и следовало ожидать, не реагируют.

Зато отзываются рядом. Нежный, едва различимый за грохотом голосок просит:

– Не зовите их, не надо! Они страшные и могут нас съесть!

Осматриваюсь – Ляна. В соседней клетке.

И судя потому, что одежда у неё запылилась, а волосы сбились, она здесь уже довольно продолжительное время.

Подманиваю ближе. Она тоже звенит цепями, когда подаётся мне навстречу. Беспомощно вскидывает вверх тонкие руки: вот, мол!

– Главное, спокойствие, – говорю ей, обнимая через прутья клетки.

Но она не слушает и плачет вовсю.

– Я ведь просто шла. Никого не трогала. А тут эта крыса – шасть. Я хоть и знаю, что он не совсем крыса, но всё равно – боюсь их и не люблю. Стала отступать, а тут дыра, вот такенная. И я провались. А потом смотрю – в клетке. Да что же это такое?! Теперь они нас съедят! У них зубищи ого-го, я видела!

Глажу её по голове, успокаиваю, готовлю:

– Нам всё равно нужно как-то обратить на себя их внимание, – шепчу. – У меня пропала волшебная палочка, нужно её найти и вернуть любой ценой, потому что иначе отсюда не выбраться.

– Орех! – Ляна мгновенно успокаивается и с видом знатока поднимает пальчик вверх.

– Орех? – повторяю я, не понимая.

– Ну да, я же белка. А вы разве не знаете известную беличью поговорку?

– Нет, конечно, откуда мне знать. Мне фейских хватает.

Она вновь поднимает пальчик:

– Где белка, там и орех.

– Мудрое высказывание, – соглашаюсь я, чтобы не обидеть свою милую собеседницу. – Только вот чем оно нам поможет?

– А вот чем! – и достаёт из кармана передника крупный орех.

Несколько секунд смотрит на него с невыразимой нежностью, как на великую ценность, потом, плаксиво сморщив личико, всё-таки запускает «снаряд». Да так ловко, что он угождает прямиком в голову синего.

Сумасшедшая пляска прерывается и крысор злой, будто его внезапно разбудили, поворачивается к нам.

Подаёт зелёному сигнал, и тот вырубает музыку.

В тишине, которая теперь давит на уши не хуже недавнего тунцканья, произносит ехидным голосом:

– О, девочки проснулись.

И гаденько так ухмыляется в топорщащиеся усы.

Зелёный направляется к нам, похрустывая шеей.

– Феечка и Белочка! Знатный улов, правда, Рыр? – говорит он синему.

– Верно, Ырр. Что будем с ними делать? – отвечает тот зелёному.

– Слыхал я, – Рыр открывает пасть и демонстративно ковыряется в зубах, – очень вкусным бывает рагу из фей.

– Верно, Ырр. Очень сладкое.

Ляна дрожит и попискивает рядом:

– Я говорила, говорила сожрут!

Цыкаю на неё и, подойдя к самому краю клетки, обращаюсь к крысорам:

– То есть, вы заманили нас сюда, чтобы съесть? Какой нелепый план.

Рыр и Ырр переглядываются.

– Нам нельзя говорить правду…

– Верно, нельзя.

– Если скажем, – один толкает другого в бок, – Ырыр нас убьёт.

Интересно, сколько ещё вариаций можно составить из этих двух букв? Мурчелло бы поучиться у них имена придумывать.

– Ырыр очень страшный? – интересуюсь.

Чем больше информации, тем проще действовать.

– Да, – дружно кивают синий и зелёный.

– Он нас обижает, – говорит Рыр.

– И бьёт, верно, – добавляет Ырр.

Отлично! Запуганные и забитые починённые – худшие из возможных. И я перехожу на совсем уж заговорщицкий тон.

– Если вы поможете мне и ей, – указываю на Ляну, – я помогу вам.

Они придвигаются ближе.

– Как?

– Рассказывай!

Я выбираю самую таинственную версию голоса и шепчу:

– Кто-нибудь из вас пробовал П.И.Л.?

– Неа, – мотает головой Рыр. – Я не пил.

– И я не пил, верно, – подтверждает Ырр.

– Мальчики, боюсь П.И.Л. – не значит пил.

– Ыыыы, – тянет синий.

– Рррр! – злится зелёный.

– Ты дурачишь нас, фея!

– Верно, за идиотов держишь. Что мы не знаем, что пил значит пил!

– Нет-нет, – качаю пальцем и замечаю краем глаза, как улыбается приободрившаяся Ляна, – П.И.Л. – это Поцелуй Истинной Любви.

Ребята переглядываются вновь, скребут затылки, переступают по каменному полу босыми когтистыми лапами.

И, наконец, выдают дружно:

– Такой П.И.Л. никто из нас не пил!

– А хотите попробовать? – добавляю в голос томления, чуть приспускаю рукав с плеча.