Читать книгу Темное сердце. Убийство, которое не считали преступлением - Йоаким Палмквист - Страница 6

Пасмурным ноябрьским днем 2012 года двор школы Функабу в Кальмаре был полон волонтеров, повсюду желтые и оранжевые жилеты, приглушенные голоса, хотя кто-то и вел себя громко, будто выехал на пикник. Некоторые были давно знакомы, а кто-то приехал добровольцем именно на это мероприятие.

Для участия в акции волонтер должен быть старше 18 лет, иметь при себе одежду, которую не жалко, термос чая или кофе. Все сначала проходили инструктаж в здании школы, затем их делили на группы, раздавали карты и объясняли задачу:

идти в метре друг от друга, сосредоточиться на задании и не обращать внимания на другие группы. Если обнаружится что-то интересное, нужно отойти на 20–30 метров назад и позвать кого-нибудь из руководителей.

Волонтеры собрались, чтобы оказать помощь организации Missing People, отделение которой недавно открылось в Кальмаре. Люди в жилетах хотели сделать хорошее дело. Возможно, кто-то из них решил поучаствовать, чтобы проявить себя или попасть в газету. Среди них, глядя по сторонам, стояла тридцатилетняя Тереза Танг, оперативный начальник поиска. Была суббота, 17 ноября 2012 года, и там, в Функабу, началась масштабная операция по поиску пропавшего миллионера Йорана Лундблада.

Тем же ноябрьским утром проводилась другая, более секретная операция. Полиция получила разрешение на обыск дома пропавшего и право открыть его банковский счет. Также было принято решение поставить на прослушивание телефон старшей дочери пропавшего и ее сожителя.

Первые шаги полиция Кальмара предприняла еще два месяца назад, в сентябре, до того, как младшая дочь Йорана Лундблада связалась с полицией Сёдерманланда.

10 сентября 2012 года инспектор Йонас Блумгрен постучал в дверь дома Йорана Лундблада на ферме Стэллегорден в Северной Фёрлёсе. Если бы он привел с собой служебную собаку Идо, возможно, события развернулись бы иначе. Но на тот момент дело выглядело весьма рутинным. Дочь позвонила в полицию и сообщила, что отец несколько дней не появлялся дома. В таких случаях принимается заявление, выясняются основные обстоятельства и начинается стандартный процесс расследования.

Идо остался лежать в клетке в машине, а Йонас направился к дому пропавшего, где и встретил Сару. С ней находился ее бойфренд Мартин. На самом деле они недавно съехались и жили на соседней ферме, принадлежащей родителям Мартина. Но эта информация, в общем-то, была ни к чему. Один взгляд на обстановку внутри – и все становилось понятно: кругом беспорядок, пыль и грязь. Инспектор констатировал, что чувствовалась «нехватка женской руки».

Его проводили в гостиную. Сара Лундблад рассказала, что папа исчез несколько дней назад. Он взял машину, серый «Крайслер», и уехал в Кальмар, где автомобиль и остался.

– Атмосфера была подавленной. Разговор шел спокойно. Сара показалась мне грустной, сидела, вжавшись в кресло, с трудом выдавливая слова. Кажется, она даже плакала в начале разговора, – рассказывал позже Йонас Блумгрен. – Все сведения я получил от нее. Но и Мартин старался помочь, отвечал на вопросы, как мог.

Работа полиции опирается на совокупный опыт раскрытых дел и исходит из некой «нормы». Поэтому все, что в нее не вписывается, вызывает подозрения и подлежит проверке. Это можно назвать цинизмом и предубеждением. А можно опытом.

Йонас Блумгрен к моменту настоящего расследования прослужил в полиции уже десяток лет и за время службы видел все, с чем только можно столкнуться, работая в Кальмаре и окрестностях. Быстро прочитать человека на допросе сложно, не все на такое способны. Но, в общем-то, у сотрудника задача иная – разглядеть противоречия в полученных данных, суметь увидеть несоответствие между поведением и словами. Этому учатся и в школе полиции, и во время службы.

К тому же Блумгрен несколько лет работал кинологом. Таких специалистов в шведской полиции не так много, около четырехсот по всей стране. По этой причине их нередко направляли в другие регионы. К примеру, найти след подозреваемого на месте преступления или помочь в поиске людей.

– За все время пришлось немало поездить по стране. Родственники обычно очень изобретательны и предлагают свои версии событий. Чтобы найти кого-то, приходится переработать огромное количество информации, – рассказывал Блумгрен. – Но здесь все было иначе. Сара и Мартин вели себя по-другому.

Инспектор буквально вытаскивал ответы из молодых людей. Они в двух словах объяснили, что случилось: Сара поругалась с отцом и ушла из дома. Через день-два вернулась, но его уже не было, как и машины. Позже дочь обнаружила ее в Кальмаре возле квартиры Йорана, когда они с Мартином начали поиск.

И все. На дальнейшие вопросы следовали ответы только «да» или «нет», или вообще тишина.

– Я спросил про их версию произошедшего, расспрашивал о его привычках и поведении. Мне пришлось потрудиться, чтобы узнать хоть что-то. Было сложно получить даже общие сведения. По этой причине у меня и сложилось ощущение, будто они что-то знают, но говорить не хотят.

Разговор или, если формально, допрос продлился около сорока минут. Блумгрен выяснил, что пропавший, похоже, прихватил с собой паспорт и чемодан. Дело в том, что он часто уезжал летом и вполне мог сделать это и сейчас, никому не сообщив. По отзывам, Лундблад был человеком замкнутым, держался сам по себе и обычно старался уйти от конфликтов.

Такое исчезновение вполне могло оказаться способом наказать дочь, ей пришлось бы обходиться без него, и чтобы она поняла – отец ей нужен.

По крайней мере, так Сара думала сначала. Но потом заволновалась по-настоящему и обратилась за советом к приемной матери, бывшей жене Йорана Ирине, которая жила в Норрчёпинге. Та сказала подождать, он сам появится. Но, может, стоило поискать в окрестностях, позвонить по отелям Кальмара? Йоран мог остановиться в одном из них. Да и вообще мог себе позволить улететь в любой конец мира.

Сара стала искать и обнаружила «Крайслер» в Функабу, где находилась квартира Йорана. Это подтверждало предположение, что он мог уехать. Сара пыталась дозвониться по мобильному, но, как позже оказалось, не особо активно.

Тревога усилилась 6 сентября, в день рождения ее младшей сестры Марии, которой исполнялось восемнадцать. Йоран не пропустил бы этого события, как бы зол или обижен ни был. Стало очевидно – что-то случилось. В конце концов Сара позвонила в полицию.

Йонас Блумгрен все записал и попросил разрешения провести обыск в доме.

– Пропавших людей, как ни удивительно, нередко находят дома. Они иногда прячутся, а потом не могут выбраться из убежища.

К тому же надо иметь в виду проблемы со здоровьем: инсульт, инфаркт и прочие внезапные трудности. Мужчина мог упасть с кровати и закатиться под нее. Или застрять где-нибудь в закрытом пространстве. Версии не самые правдоподобные, ведь в таком случае Сара и Мартин нашли бы его. Но бывает всякое. Задача полиции – исключить альтернативные версии. К тому же обыск нужен, чтобы лучше понять и узнать человека.

На нижнем этаже находилась прихожая, кухня, кабинет и гостиная, в которой они и беседовали. Посередине была проходная комната, которая вела в еще одну, побольше, заставленную мебелью, заваленную вещами и целлофановыми пакетами с мусором. Похоже, она не использовалась. Йонас Блумгрен заглянул туда, но заходить не стал.

На верхнем этаже были две спальни, на чердаке – кладовая площадью метров тридцать. Одна из спален когда-то была комнатой Сары, возможно, Йоран спал во второй. Но ни Сара, ни Мартин не дали точных объяснений.

– Они рассказали очень мало о том, где что в доме находится.

Инспектор обыскал все комнаты, гардеробы, шкафы на чердаке под скатом крыши, но безрезультатно. В подвале в гараже обнаружился эксклюзивный «Мерседес», накрытый защитным чехлом. В другом конце подвального этажа была прачечная. А в комнате посередине стояли несколько необычных станков.

– Деревообрабатывающие. Я выяснил, что у Лундбладов была фирма, которая производила курительные трубки.

Итог: ноль, в доме не нашлось ничего, что могло бы помочь.

– Там не осталось места, куда я бы не заглянул.

Инспектор продолжил обыск во втором гараже, где стоял «Крайслер» – Сара и Мартин пригнали его домой, – и в старом деревянном здании, которое одновременно выполняло функцию амбара и конюшни. Две лошади старшей дочери ночевали в южном конце постройки.

– Я туда заглянул, но в соломе не копался.

Кроме того, Блумгрен выпустил Идо из машины и прошелся с ним вокруг дома, пытаясь взять след. Весьма рутинный процесс в расследовании поиска пропавших: если пес что-то унюхает, поиск нужно будет продолжать дальше в окрестностях.

Но все оказалось безнадежным, так как время упущено. Здесь, конечно, все еще витает запах Йорана Лундблада, да и многих других, но что это даст? Никаких интересных следов, ведущих от дома или со двора, Йонас и Идо не нашли.

Свой отчет о проделанной работе инспектор закончил так:

В завершение я провел обыск в квартире на улице Васалгатан, владельцем которой является Йоран Лундблад. Там тоже ничего не обнаружено.

Вечером, по завершении работы, у меня было чувство, что некая информация и обстоятельства происшествия остались невыясненными.

Но оснований, чтобы предпринимать дальнейшие юридические меры, нет.

Заявление об исчезновении Йорана Лундблада получило код 9011 – административное обозначение для категории происшествий, которые по большому счету даже не считаются преступлениями.

Между тем жизнь не стояла на месте. Спустя месяц, в конце октября, в лесу Северной Фёрлёсы затарахтел лесозаготовительный комбайн. Йоран Лундблад, конечно, пропал, но деревьям не было дела до людских трудностей.

Саре приходилось заботиться обо всем самой. В тот же день, в одиннадцать часов утра, инспектор полиции Йонас Блумгрен снова был при деле – он заехал в лес по одной из узких лесных дорог в поисках девушки.

В начале сентября, после того, как Блумгрен принял заявление об исчезновении Йорана Лундблада и провел обыск его дома и квартиры, инспектора перевели в криминальный отдел. Продвижение по службе было очень вовремя.

Сначала «Дело Йорана Лундблада», как Блумгрен назвал его в системе приема, попало к другому сотруднику. После перевода инспектор попросил отдать дело ему, потому что уже начал разработку версий. К тому же мужчину не отпускало ощущение, что в деле слишком много белых пятен и странностей.

Таким образом Блумгрен и стал одним из следователей. Но проблема заключалась в том, что в полиции работа по затяжным делам ведется только в свободное время, если оно вообще есть.

– С тех пор ничего нового не произошло, мы ничего не слышали, – рассказала Сара, выключив комбайн и выйдя поговорить с инспектором. – Я не понимаю, почему папа не объявился. Даже если он сильно сердится, уже должен был успокоиться.

Никто ничего не знал и не слышал: ни сестра, ни Ирина, никто из арендаторов в Нючёпинге, никто из партнеров.

Это Йонас Блумгрен отметил в протоколе:

На вопрос о средствах в распоряжении Йорана Сара ответила, что он держал дома довольно много наличных. Правда, не больше 60 000 крон, иногда в евро. Сейчас же в доме наличных не оказалось. Сара отметила, что если отец в отъезде, то деньги, которые он взял, должны были скоро закончиться.

Денежные средства были на счетах за границей. Старшая дочь отметила: несколько миллионов крон в швейцарском банке достаточно, чтобы выстроить жизнь заново, если захочется. Она обещала Блумгрену попытаться посмотреть движение средств.

Инспектор поговорил с ней еще несколько минут. Йоран, конечно, мог бы отправиться в налоговую службу или провести несколько черных сделок, но ведь он не был связан с криминалом, по крайней мере, ни о чем подобном Сара в разговорах отца не слышала. Врагов у него, насколько ей известно, тоже не было.

Инспектору казалось странным, что мужчина, который всю жизнь работал на земле, с деревом и занимался сдачей недвижимости в аренду, вдруг в один момент решил все бросить. Даже если хотелось наказать дочь, он все равно должен был уже появиться, подумать о собственных средствах к существованию.

Йонас попытался узнать, где Йоран в принципе может быть. Живой или мертвый? Есть ли у Сары предположения, что могло случиться? И если произошло худшее, то как? Что сделали с телом?

Девушка оказалась не готова к прямым обвинениям, которые последовали дальше:

– С такой машиной легко избавиться от человека, – кивнул инспектор на комбайн с огромным механизмом. – Клешней для подъема стволов, – и замолчал в ожидании реакции. Этот вопрос он задал вне протокола, так как счел, что подобная запись неуместна.

– Я хотел посмотреть на реакцию, поэтому не стал вносить это в протокол, – объяснил Блумгрен. – Хотел, чтобы она поняла: для успешного раскрытия дела полиции придется задавать неприятные вопросы.

В тот момент Сара никак не отреагировала, но это почти прямое обвинение потрясло ее, причем надолго. И заявила, что комбайном труп не закопаешь, его используют для очистки леса, а для создания достаточно большой ямы нужно использовать экскаватор.

Она приняла обвинение близко к сердцу, даже говорила другим, будто «полиция считает, что я взяла экскаватор и закопала папу».

На самом деле это непозволительное обвинение в адрес скорбящей дочери, и его достаточно для обвинения инспектора Блумгрена в служебной ошибке. Но Сара не пошла по этому пути. Подобное отсутствие реакции с ее стороны только подкрепило подозрения.

Через некоторое время она все же позвонила инспектору, полная возмущения.

– Она как ребенок, на которого накричали. Сказала, что я не должен с ней разговаривать подобным образом, ей это не нравится.

Выглядело так, будто она рассказала о беседе с инспектором кому-то еще и узнала, как именно должна была отреагировать. Или сама за это время поразмыслила и поняла значение слов инспектора.

– Я объяснил, что понимаю ее недовольство и должен уважать чувства близких пропавшего, но мы хотим разобраться в деле, поэтому приходится задавать неприятные вопросы, – рассказал инспектор.

После получасовой беседы в лесу Йонас Блумгрен разыскал и Мартина Тёрнблада. Тот подтвердил сведения, о которых не упомянул во время первого разговора: Йорану он не нравился, но с каждым годом ощущал, что отец Сары постепенно принимает его.

Это мнение никто из тех, с кем инспектор разговаривал после исчезновения мужчины, не разделял. Родные, арендаторы, соседи, жильцы, все, кто работал на Лундблада, сообщили, что Мартин был постоянным объектом ненависти, буквально костью в горле. Сам Йоран никогда не упускал возможности об этом сказать. Однако бойфренд Сары настаивал, что они в хороших отношениях, даже если не называли друг друга друзьями.

Согласно официальному протоколу, Мартин не значился в списке обвиняемых, но инспектор продолжал допрос.

– Я не из тех, кто способен причинить вред другому человеку. Я не слишком смелый и стараюсь избегать ссор, – заключил парень.

Допрос продлился двадцать минут. Мартин сказал, что исчезновение уму непостижимо и он обязательно свяжется с полицией, если что-то узнает или вспомнит.

В октябре Йонас Блумгрен изъял оружие с фермы Стэллегорден. Инспектор получил возможность исследовать комнату рядом с кухней, заваленную разным хламом, куда в первый раз только заглянул. Там и стоял сейф. У Йорана была лицензия на три единицы: два охотничьих ружья и малокалиберную винтовку.

Комната по размеру не уступала спальне стандартного размера, площадью около 15 квадратных метров, полная различных вещей. На полу горы одежды, черные пакеты с мусором для сдачи в переработку, пластиковые бутылки и жестяные банки. В этот раз Блумгрен опять не взял пса. Непонятно, смогла бы служебная собака вычленить какой-то специфический запах среди всего этого мусора. Да и инспектора беспорядок не заботил. Наверняка он видел и похуже. В конце концов, это же дом одинокого человека.

В оружейном сейфе лежал еще один пистолет, на который разрешения не было. Сильно потрепанный автоматический Fabrique Nationale, модель 1900 года. Ему было больше ста лет, эту модель сняли с производства в самом начале XX века. Похоже, пистолет достался Йорану по наследству и попал в семью Лундбладов до Первой мировой войны, когда разрешение на оружие в Швеции еще не было нужно.

24 октября 2012 года эксперт по криминалистике Ларс Олофссон провел технический осмотр оружия и написал заключение: «Произведено в Бельгии, находится в нерабочем состоянии, в магазине нет пружины, механизм не смазан».

Из ржавого пистолета можно выстрелить один раз, если нужно, но из-за того, что в нем нет пружины, механизм не подаст следующий патрон. В последние годы из него точно не стреляли.

После первого допроса в сентябре полиция продолжила расследование, следуя самым очевидным версиям. Информация по счетам Йорана Лундблада только подтвердила сомнения. Никто не пользовался заправочной картой, счета в Сведбанке, СЕБ банке и Хандельсебанке, которые полиция проверила 19 октября, были нетронуты. Плохой признак, потому что обычно там наблюдалось постоянное движение: зачисления, снятия, переводы, покупка наличных. Но теперь в списке транзакций видны только автоматические перечисления небольших сумм на сберегательные счета детей.

Кроме того, все еще существовала вероятность, что Йоран уехал совершенно самостоятельно. Он, конечно, всегда везде ездил на машине, но как экономный человек знал, что возле квартиры в Функабу автомобиль можно поставить бесплатно. Так что чисто теоретически он вполне мог поступить подобным образом, а для дальнейших передвижений выбрать иной способ.

Но ни в одной службе такси не было сведений о подобных поездках. SJ, шведская железная дорога, сообщила, что никакой Йоран Лундблад среди пассажиров поездов из Кальмара в 2012 году не значился. В другом железнодорожном перевозчике, Эресундстогене, тоже не нашли. Полиция проверила и авиакомпании – безрезультатно. За все время, по которому смогли предоставить информацию, ни на рейсах Кальмар Флюг, ни у САС не было Йорана Лундблада. Стопроцентных гарантий, конечно, нет – можно, к примеру, уехать на поезде и без регистрации имени, сесть на автобус, взять другую машину. Но на данный момент, пока полиция в ожидании, не объявится ли пропавший, решено было проверить все возможные варианты.

Инспектор Ян Бергквист отмечал:

что все это время поддерживался постоянный контакт как с обеими дочерями Сарой и Марией, так и с матерью последней – Ириной. Новой информации не появилось.

Мария и Ирина подтвердили слова Сары: Йоран исчез, через пару дней Сара позвонила младшей сестре, которая находилась в Стокгольме, но та не могла взять трубку. Тогда она связалась с Ириной:

– Первое, что Сара сказала, было «мы с папой поссорились, и теперь он пропал». Не помню дословно, но смысл такой. Она плачет крайне редко, но в тот день слез было много. Настолько, что она говорила с трудом, задыхалась и захлебывалась.

Женщина попыталась успокоить падчерицу, говорила, что Йоран часто поступает как ему заблагорассудится и вполне мог куда-нибудь уехать. Может, в Сёдерманланд, проведать владения. То, что он не отвечал на телефон, не так уж и странно. И посоветовала подождать.

В последующие дни они созванивались еще несколько раз, Сара была все так же безутешна. Она рассказала, что нашла машину на улице Васаллгатан, что была в квартире, но там стоял затхлый запах, и раковина совершенно сухая, значит, давно никого не было.

– Я пыталась утешить Сару и найти какую-нибудь причину исчезновения. Мы думали, он решил отдохнуть от суеты, – говорила Ирина. – Хотя Йоран не из тех, кто ни с того ни с сего уезжает. Мы прожили вместе семь лет, и он никогда не исчезал. Но хотелось успокоить Сару и как-то помочь ей.

Разговоры свелись к тому, что надо подождать. У Марии скоро день рождения, 6 сентября ей исполнится восемнадцать, это событие Йоран точно не пропустит. Когда праздник прошел, а отец так и не объявился, Сара отправилась в полицию.

Осенью по заявлению номер К-18573-12 о пропавшем человеке подвели промежуточный итог, и зацепиться было не за что. Ряд обстоятельств и косвенных улик, собранных путем официальных допросов и простых разговоров, оформились в протоколы, которые легли в распухшую папку расследования:

• Пропавший мужчина редко покидал округу, где жил. После исчезновения не пользовался банковскими счетами и не вступал в контакт ни с кем из знакомых. Он мог уехать самостоятельно, у него было достаточно денег. Но то, что он в одночасье бросил все, над чем работал всю жизнь, представляется маловероятным.

Дочь, которая ждала довольно долго, прежде чем позвонить в полицию. Достаточно долго, чтобы успеть скрыть улики, если была замешана в деле каким-либо образом. Она созванивалась с родственниками, которые посоветовали подождать, но это все же слишком длительный период ожидания. К тому же она ведет себя не так, как это обычно делают родственники пропавших. Кажется, она уверена, что отец никогда не вернется.

• Неприязнь, за неимением лучшего слова, пропавшего к бойфренду дочери. Практически война той же дочери с пропавшим отцом за состояние.

• Звонок в полицию младшей дочери в октябре. У Марии, сводной сестры Сары, есть подозрения, что слова старшей сестры – неправда. Они укрепились фактом, что Сара и Мартин начали ремонт в квартире на улице Васаллгатан, оба утверждают, что нашли машину отца около квартиры. Йоран вряд ли оставил ее там.

В любом криминальном романе этих данных было бы достаточно, чтобы арестовать Сару Лундблад и Мартина Тёрнблада. Но мы живем в реальном мире. Шведский суд просто раздавил бы обвинителя, который пришел бы с подобными заявлениями и потребовал посадить кого-то за убийство. Его и самого могут обвинить в преступлении – в служебной ошибке или неоправданном обвинении.

В юриспруденции касаемо уголовного наказания существует центральное понятие: состав преступления, или corpus delicti, что в дословном переводе с латыни означает «тело преступления». Все довольно просто: нет тела – нет убийства. Если полиция найдет его, первое, что нужно сделать, – определить, естественной смертью умер человек или нет. Это кажется само собой разумеющимся, но юриспруденция апеллирует другими понятиями.

К примеру, нашли труп с проломленной головой: череп пробит, кости торчат наружу. Ударили ли его камнем или он упал вниз головой с дерева? Или с лестницы? Или с пролетавшего мимо самолета?

Весьма упрощенный вариант оценки вероятностей, но справедливый суд работает только так. Человек невиновен, пока, вне всяких сомнений, не доказано обратное, что бы ни говорили внутренние ощущения. Когда тело найдено, полиция может определить критерии и тип преступления, которым оно соответствует. Подозреваемый должен иметь желание именно убить и совершить это хладнокровно, чтобы быть осужденным за преднамеренное убийство.

Был ли пострадавший заколот ножом, забит дубинкой или застрелен? Сколько потребовалось выстрелов? Куда: в голову, в ногу, в руку? С какого расстояния? Ответы являются основной работой полиции, основой для обвинения и собственно основанием для суда при определении степени вины и наказания. Но все это превращается в чисто теоретические рассуждения, пока тело не найдено. В противном случае требуются неопровержимые доказательства, например, видеозапись. Кто-то из участников должен снять на камеру весь процесс до, во время и после убийства.

Так, в декабре 2015 года, два жителя Гётеборга Хасан Аль-Мандлави и Аль Амин Султан были осуждены пожизненно. Видеозапись 2013 года ясно показала, как они перерезали горло двум пленникам в Сирии. Этих двоих посадили за убийство и терроризм по заключению суда, опираясь на факт подлинности видеозаписи и гибели жертв.

Другой вариант – к примеру, аудиозапись того, как обвиняемый четко и ясно рассказывает о произошедшем и описывает обстоятельства, которые потом необходимо подтвердить, побывав на месте преступления. Например, указать след от выстрела на стене, пятна крови жертвы в определенном месте, в щели на полу, под ковром или за обоями.

В отсутствии «состава преступления», за неимением тела, когда, соответственно, обвинить человека в убийстве невозможно, судебный процесс может переквалифицировать дело в менее тяжкое: похищение, насилие или особо тяжкое насилие, относительно недавно введенная категория. За похищение тоже можно получить пожизненный срок.

Вести обвинение по делу Йорана Лундблада было бы задачей весьма сложной. Суд был бы, скорее всего, не один, потому что наверняка последовало бы обжалование. И даже здесь нужны хотя бы косвенные улики и непрямые доказательства: пятна крови, анализ ДНК, сломанная мебель или какие-то другие следы нападения или явные следы похищения.

Вот так круг и замыкался: тело не найдено, никаких видеозаписей, признаний или следов насильственной скоропостижной смерти. Чтобы двигаться дальше, должно было случиться что-то еще.

Именно на это и рассчитывала полиция в ноябре 2012 года, когда Missing People собрались в Функабу прочесать местность. За короткое время существования организация привлекла к себе большое внимание. Она была основана в Западной Швеции в январе 2012 года. Тогда многие смеялись над странными людьми в светоотражающих жилетах, прочесывающими местность. Но смех быстро стих, когда той же весной «жилеты» нашли останки 31-летней Марины Йоханссон из Стенунгсунда, пропавшей за два года до этого. Были подозрения, что она стала жертвой убийства. Но пока тело не было найдено, ее бойфренда, который был на семь лет старше, не могли осудить ни за убийство, ни за похищение. Даже несмотря на то, что кровать Марины была пропитана кровью, а в стене спальни нашли следы от пуль. Нет тела – нет преступления.

В апреле 2012 года останки обнаружили волонтеры в заповеднике Свартедален. Тело было завернуто в покрывало и светлый брезент. После этого бойфренда осудили на шестнадцать лет заключения, а полиция региона Вэстра Гёталанд наградила организацию Missing People медалью.

Тело нашли, в общем-то, случайно. Один из волонтеров отошел справить нужду в еловые заросли и заметил среди веток что-то белое. С другой стороны, не соберись они тогда в этой местности, вероятность находки была бы намного меньше, и еще один убийца остался бы на свободе.

Этот случай стал прорывом для организации среди широкой общественности. Сотни людей подписались на страничку группы в «Фейсбуке», начали поступать запросы о помощи со всей страны. В других регионах появились люди, желающие создать местные отделения. Среди них была Тереза Танг из Оскарсхамна, сотрудница службы охраны, мать троих детей, которая возглавила группу волонтеров.

На школьном дворе она терзалась сомнениями: поисковые операции надо было начинать с дома Йорана в Северной Фёрлёсе для понимания, что он за человек, в какой обстановке жил, увидеть его друзей и родных.

– Перед поисковой операцией мы связались с родственниками. Им звонил другой член орггруппы, Томас Карлссон, и разговаривал с Сарой, – рассказывала Тереза. – Позже он сообщил, что женщина вела себя несколько странно. Она подтвердила, что отец пропал, но хотела, чтобы мы обратились к ее сестре Марии, которая первая связалась с нами. Томас решил, что Сара чем-то возмущена. Но это был первый раз, когда кто-то из нас разговаривал с родственниками, и мы не знали, как они обычно себя ведут. Когда готовились к прочесыванию, я поговорила с полицией и спросила, не возникло ли у них каких-то подозрений. Они сказали, что проверили авиакомпании и поезда и не нашли подтверждения отъезда Йорана из страны. Это и заставило меня задуматься.

В начале ноября полиция разместила имя и фотографию пропавшего в средствах массовой информации. На это последовала реакция. Среди прочих стали звонить арендаторы Лундблада из Нючёпинга, его соседи и знакомые. Каждому было что рассказать, но его самого никто не видел. Лина Исакссон Функе из полиции Кальмара в новостях Сёдерманланда сказала следующее:

– В отделение поступило много звонков из Кальмара и Нючёпинга. Но, к сожалению, никакой конкретной информации мы не получили.

Полиция сообщила, что есть версия, будто Йоран Лундблад уехал за границу и попал в происшествие. Однако, по основной версии, он не покидал Кальмара и окрестностей. В последний раз его видели в доме в Северной Фёрлёсе и в квартире в Функабу.

На школьном дворе находились и некоторые представители местных газет. О происшествии уже было написано несколько статей. Сотрудники полиции тоже приехали, они должны были следить за действиями волонтеров. Люди оделись тепло, в шапках и варежках, потому что на улице было прохладно, около пяти градусов тепла, дул слабый южный ветер.

Участникам сообщили, что они ищут 62-летнего сельскохозяйственного магната и землевладельца Йорана Лундблада. Волосы жидкие, седые, обычно зачесаны назад. Носил очки для чтения. Ростом 166 сантиметров, весом около 88 килограммов, крепкого мускулистого телосложения. Однако здоровье его небезупречно: диабет второго типа, глаукома и уже несколько лет нехорошо с сердцем – принимал лекарства для разжижения крови. Поэтому был очевидный риск, что мог случиться приступ во время прогулки в лесу.

К тому же мужчина довольно состоятелен. Информация об этом уже попала в прессу. На момент исчезновения его состояние насчитывало около 50 млн крон, достаточно, чтобы сделать кого угодно экономически независимым. Если разделить сумму на ежемесячную среднюю по Швеции зарплату до налогов, денег хватило бы на 150 лет. А если представить их в виде наличных, из купюр достоинством в тысячу крон получилась бы стопка высотой 15 метров.

В стране каждый год пропадает около 7–8 тысяч человек. Большинство находятся, когда у них кончаются деньги или когда трезвеют – физически и морально, или по каким-то еще более-менее рациональным причинам. Только небольшое количество оказываются мертвы.

Случай Йорана Лундблада особый. Он бесследно исчез два с половиной месяца назад, с тех пор о нем ничего не было слышно. Сотовым не пользовался, определить местоположение телефона не получилось. По данным полиции, мужчина не пересекал ни одну границу и не прикасался к банковским счетам. Само по себе это ни о чем не говорило, так как он предпочитал пользоваться наличными. У него несколько банковских ячеек по всей Швеции, где хранились стопки наличных, но и они остались нетронутыми.

Есть счет в Швейцарии, о котором Йоран недавно заявил в шведскую налоговую службу. Так называемое «добровольное признание», которое могут сделать состоятельные люди, если им по каким-то причинам надо перевести деньги из-за границы, или когда чувствуют, что налоговая инспекция или отдел полиции по борьбе с экономическими преступлениями «дышат в затылок». Теперь Швейцария стала наконец сотрудничать с другими странами в привлечении к ответственности налоговых беженцев. По делу Лундблада оттуда поступила информация об отсутствии движения на его счетах.

«Крайслер» нашли припаркованным в Функабу, о чем сообщили Терезе Танг. Полиция обыскала машину несколько раз, но безрезультатно. Там обнаружили только ключи от некоторых помещений, принадлежащих Йорану, старый счет из отеля из отпуска, несколько парковочных квитанций и прочие предметы, которые обычно хранят в машине. Никакого прощального письма, записки о самоубийстве, никаких зацепок.

Само по себе странно, что автомобиль обнаружили именно здесь. Жилье принадлежало Йорану уже 25 лет, однокомнатная квартира площадью 38 квадратных метров на втором этаже, гостиная с французским балконом, кухня, гардероб и ванная. Там он оставался только изредка, когда бывал в городе. А зарегистрирован был в своем доме в Северной Фёрлёсе, в 15 километрах на север от Кальмара, где ему принадлежали земля, лес и постройки. В последний раз его видели живым именно здесь. Но машину нашли в Функабу, поэтому Missing People начали поисковую операцию оттуда.

– Мы распечатали карты и разделили округу на сектора, хотя продумали далеко не все, – рассказала Тереза. – К примеру, было непонятно, сколько времени занимает такое прочесывание местности. Знали только, что в среднем за час люди успевают пройти около километра. Поэтому старались подготовиться как можно лучше, да и волонтеров было достаточно. Кеннет Хальберг, один из волонтеров, взял с собой пса Акке и после рассказал «Шведскому радио»:

– Акке прошел курс обучения и обычно находит любопытные вещи. Поэтому мы и пришли сюда.

Ева-Лотта Йоханссон, которая жила неподалеку, рассказала газете «Барометр»:

– Я увидела объявление в «Фейсбуке» и подумала, что было бы интересно поучаствовать. Вообще, любопытно посмотреть, как организован подобный поиск.

Все это напоминало большой семейный пикник прохладным ноябрьским днем. Только в светоотражающих жилетах и с серьезной целью.

В одиннадцать утра на фоне серого пейзажа разноцветная группа волонтеров, около семидесяти человек, была готова к поиску. Тереза Танг собиралась с мыслями перед тем, как объявить его начало.

В центральной части Функабу зарегистрировано около 2700 человек. Здесь есть несколько кварталов, застроенных виллами, но в основном преобладают многоквартирные дома, снятые в аренду, или частные. Большинство домов построены в 50-х годах. Тогда компания «Риксбюгген» строила дома по всей стране, на десять лет раньше строительного бума, когда запустили «Программу миллиона».

Там нет свойственных пригородам огромных бетонных коробок с закатанными в асфальт дворами: улицы состоят из трехэтажных кирпичных домов, много парковочных мест, велодорожки, огороженные кустами, петляют между домов. Есть пиццерия, магазин велосипедов, школа с футбольным полем. Подобный «Функабу» есть в любом шведском городе.