Читать книгу Крылья древнего ящера - Йольз Джангерс - Страница 4

Оба корабля приближались ко второй планете. Уходя со стационарных орбит, корабли естественно выделяли энергию, но туман оставался неподвижным и после их пролёта. Он не только, подобно воде позади рыбы, не обнаруживал никаких явных течений, но и не оставлял места ничему другому. Космический сюрприз, а, скорее всего, строго защищённая колыбель для зарождения планет с разумной жизнью.

Дорис была у иллюминатора, когда Бакунц подошёл к ней, дождавшись отсутствия посторонних глаз.

– Про Уэддоу ничего нового?

– В смысле? …А, да… – Небольшая пауза. – Нового ничего пока. Да я же не хожу за ним по пятам.

– Я, почему спрашиваю: помнишь, ты говорила, что Майкл бывает по ночам у излучателя? Что-то всё как-то прекратилось вдруг. Ли Даогунь тоже помалкивает. Может, вас кто прижал?

– Да нет… Это я про себя, во всяком случае. Хотя, действительно чудно, почему сейчас нас это не трогает? А с Ли ты не говорил?

– Позвать его?

И вот втроём они недоумённо глядели друг на друга. Почему так дружно они всё забыли? Обменялись тем, кто что вспомнил. Подозрения-то тогда были только у Гимус, остальные занимались слежкой с её слов, почти игра была. Почему только всё это вылетело из головы и у всех сразу? Причин могло быть много, и все они естественные, но всё же… И это "всё же" даже чуть-чуть пугало.

– Колыбель, колыбель… Кто знает, что это за колыбель, может, из неё никогда теперь не выберешься. – Зимогляд нажимал в который раз клавиши, пытаясь получить что-то новое о голубом тумане. Но старался он явно безуспешно. Фернандуш, глядя на него, даже улыбнулся:

– Ты, что-то не в духе. Ну-ка, попробуй ещё, – и он незаметно покосился на иллюминатор.

– Ого! Вообще ничего! Что такое? Или мы уже вывелись на чистую воду?

– Конечно. За окном-то уже чисто. Во-он там только, голубеет немного. Но это – там… позади, в общем.

– Выплыли всё же, ну и на том – спасибо.

– Уж ты и не рад?

– На мелочи внимания не обращаю.

А в чёрном, уже, небе выделялось крупное тело – планета "Зевса". Мощно сияла и сама "шестёрка", по стенам ползли ослепительно белые зайчики, отражённые от противоположных окон.

– Наш самолёт идёт на посадку, пристегните ремни!

– Древность вспомнил? Последнюю серию смотрел?

– Успел перед самым полётом. А в Индии это давно шло?

– Да этот фильм, по-моему, на все страны одновременно транслируется. Ты не знаешь, почему мы только пять витков делать будем? – Фернандуш переменил тему. – Ведь в программе – включение блока безопасности на самой орбите, а это, как минимум, сутки. И почему "Зевс" погиб, мы так и не знаем. Надо же и осмотреться.

– У Уэддоу растрата с энергией, этому всё и подчинено.

– Бессмысленно. На обратный путь всё равно не хватит, а "0-21" оставляют здесь. Пошли, к нему зайдём?

Эдуард в ответ лениво потянулся и Роберт Фернандуш вышел один.

* * *

Корабль уже нацелился на орбиту, а при торможении все должны быть хотя бы в сидячем положении. Вреж выдержал эту формальность и обошёл всех. При нём все сидели, а Фернандуш даже спал в кресле.

– Настолько невозмутим, что даже при встрече с целью заснул. Неужели ему не интересно? – подумал Бакунц, но будить не стал.

Звездолёты уже вращались вокруг цели, астронавты приборами и глазами впились в планету и это естественно. Но на конвойном корабле распорядок иной.

– Даниель! Подойди. – Денис воспроизвел записанную потребность в защите. – Посмотри. Не очень-то мы внимательны.

Жанкевски понимающе косился на бордовый экранчик. А тот выдавал повышенную опасность со стороны, при выходе кораблей на орбиту зеленой планеты. Сейчас уже всё в порядке, а что было? Поставим вопрос по-другому этой умной машине. Секунды подумав, экран снова засветился, но уже явно невпопад.

– Как ты это понимаешь?

– Думаю… думаю это окончательная обработка информации середины полёта.

– Тогда тоже была опасность?

– Да. Пятна те, на обшивке, и странный вирус на "Арамисе".

– Воздействие пучковых полей с парсекового расстояния… Это, что же? Кто-то настолько силён, что оттуда способен взять себе на анализ кусочек обшивки корабля и частицы нашего мозга?

– При этом этот "кто-то" обошёлся с нами гуманно: "Арамис" функционирует, люди выздоровели.

– Хорошо бы было именно так, как ты сейчас сказал, Денис.

– А что, есть другая информация?

– Нет, это я так… Но на "Арамисе" не всегда всё так уж логично, особенно по некоторым ночам.

Выло видно, что Шеметов с ним согласен. И оба они чувствовали, что что-то их уводит от основного, не даёт конвойному кораблю быть, как и положено, космическим танком, вселяет детскую беззаботность, а конечный результат этого уже и достигнут: "0-21" останется навсегда на зелёной планете "Зевса".

– Теперь будем дожидаться, что же за опасность подстерегала нас совсем недавно.

– И почему мы дружно забыли включить этот экранчик во время торможения у орбиты…

– Это случайно. Я, например, помнил. Главный сигнал-то держался в уровне.

– После посадки я прокручу всю запись защиты, может нам ещё кто грозил, а мы не заметили.

– Не забудь, что через определённые часы запись здесь стирается.

– Я помню код к восстановлению экстремальных точек записи.

– Экран ничем не поможет, он только фиксирует колебания полей, поля создаются телами, а мы их чувствуем, если не сами, так приборами, и при необходимости защищаемся…

– В этом полёте пока так не было, а на опасности мы не реагируем…

– Давай не пугать друг друга перед посадкой, а то можно стать суеверным. И… Уэддоу и его компанию… давай пока волновать не будем, понимаешь?

Согласие было достигнуто молча.

* * *

Уже после второго витка зелёную планету рассмотрели детально. Она была меньше, чем голубая, облачности мало, лишь над водоёмами и источниками скопление облаков, что, в общем, и полагается на "живых" планетах. Морей по площади не много, полярных шапок нет вообще, так, что от Земли эта планета уже отличается. Лето и зелень, зелень и лето, для начала не так плохо!

Собрали несколько панорам поверхности, которые повторили те, что были получены с "Зевса". Повсюду ярко-контрастная многоцветная флора, лесостепные долины, видны и горы, также поросшие. Животных не увидели, лишь на одном снимке, как раз у гор, похоже, в полёте – большая птица. Но на снимке этом горы – слишком далеко, а как не пытались получить такие же подробности на следующих снимках, этого не получилось.

– Садимся! – Уэддоу подчёркнуто замедленно опустил руку на главную панель. И корабли начали осторожно планировать, выбирая себе площадку. Редкие здесь облака уже отклеились от изумрудной поверхности и уплыли вверх. Лёгкие, белые, слегка серебрящиеся, они словно убегали в далёкую высь, испугавшись столь необычных твёрдотелых пришельцев. Посадку сделали у подножья двух сопок – в другом месте найти не заросшее место оказалось трудновато. Тяжёлый "Арамис" просел, просто так отсюда теперь не стартуешь, но это пока не беда. Осмотрелись не выходя. В один иллюминатор рассмотрели роение стайки светлых насекомых: вот и первые жители!

Облачившись в скафандры, первыми вышли Уэддоу и Файр. Оба, на всякий случай вооружены, защита корабля также наготове, ощетинился и "0-21". Но всё это больше смахивало на забаву. Слишком уж явно вокруг буйствовала жизнь, жизнь в земной атмосфере – об этом сообщали ещё зевсовцы, скафандры надеты лишь на всякий случай. И, в то же время, предыдущая экспедиция здесь погибла…

Сутки здесь большие, около 50 часов, ночь ощутимо короче дня – все-таки два светила. Уэддоу подняв голову, увидел неожиданность, о которой не передавал "Зевс". Несмотря на прозрачность воздуха, небо над головой казалось сероватым, и "солнца" светили довольно тускло, на них можно смотреть не щурясь, несмотря же на это, все предметы отбрасывали очень чёткую тень. Впрочем, у нас при сильной луне – почти также, но это – при луне; да и при одной к тому же.

Компьютер уже много раз разрешил снять скафандры, и когда, наконец, Файр освободился от своего шлема, он сразу пошатнулся. Скакнувший испуг быстро улетучился: свежий воздух-то пьянит даже на самых далёких планетах. Так давно не бывавшие на Земле астронавты неуправляемо выбежали из корабля, даже не вспомнив по скафандры. Цель достигнута, полполёта позади! Не повторить бы ошибку "Зевса"…

Нарезвившись в волю – вернулись на места, а четверо, облачившись всё же, в скафандры и вооружившись, начали круговой осмотр. Уэддоу вышел первым, за ним – Бакунц; трава под ногами – чаще вьющаяся, голых мест, подобных тому, на которое улёгся "Арамис", в округе не видно. Деревья – всё же явно не земные – буйные в своей свободе и утончённо-интеллигентные одновременно. Можно дать такую характеристику растению? А вот у Врежа – получилось.

– Опасность сверху! – это крик, выходившего из "0-21", Жанкевски.

Мгновенно все встрепенулись, завращали головами, вскинули вверх стволы. Где? Надо назад!? Почти над ними, по обе стороны той небольшой горы, у подножья которой они находились, просматривались чёрные очертания какого-то тела! Животное или механизм? Тело это всё более выдвигалось из-за горы… Оно парило в воздухе! Словно туча, летя медленно и неотвратимо, неизвестное выдавало свои чудовищные размеры. Все земляне, не опуская оружия, заскочили в люки.

Ощетинилась вся Защита кораблей. Из-за горы выплыло подобие гигантской птицы, вернее расправленных мощных крыльев, мрачных и беззвучных. На них выделялись даже чёрные перья – по-видимому, исполинских размеров. Заговорил бордовый экран "0-21": "Неживое органическое тело. Высота 120 метров. Размеры 80х30 метров. Жёстких и разящих колебаний не излучает". Это уже не плохо. И те, кто был в скафандрах, почти на цыпочках, вышли снова. Огромные орлиные крылья висели уже почти над кораблями. Куда они летят, если наши аппараты не видят в них жизни? Чьё тогда это сооружение, и почему оно в неработающем состоянии, но летит? Наконец решились тронуть крылья лучами, сначала ультразвуковыми, далее меняли диапазон вплоть до световых – реакции никакой. Когда же диапазон лучевых колебаний слегка зашёл в поражающий, кончик крыла, куда был направлен луч, кратко вспыхнул и медленно отделился. То ли реагируя на излучение, а скорее случайно, парящее тело уже медленно поворачивало вокруг горы. Отсечённый же краешек оперения медленно опускался, делая зигзаги, как ракушка в воде.

– Зря мы это сделали. – Уэддоу беспокойно озирался.

Жанкевски, а это его луч совершил недоброе дело, выглядел виноватым. Крылья по-прежнему величественно огибали гору. Все поднятые глаза вдруг увидели двух маленьких птичек, неизвестно откуда взявшихся. Внимание подключилось и к ним. Птички были трёхкрылые, а возможно третьим крылом казался хвост, трепетавший как крыло. Полёт их был скачкообразный и напоминал полёт моли. Похоже, пташки играли между собой, не обращая внимания ни на чудовище сверху, ни на бестолковых пришельцев внизу. Не переставая резвиться, они, наконец, пропали из поля зрения.

Оседлав вездеход, четвёрка Уэддоу начала осмотр окрестностей. Остальной экипаж – пока в кораблях. За час поездки ничего опасного не обнаружено. Видели двух зверьков, похожих на лисичек, но светлых и с маленькой головой, которые быстро юркнули с пути вездехода. В лесу на транспорте не проехать, и густые места приходилось перелетать.

Жизнь здесь есть, хотя и не земная, но во многом похожая на неё. Пора размещаться и продолжать зевсовскую работу.

* * *

На далёкой Земле, в Нанкинском Центре Сигналов, следящим за полётом "Арамиса", всерьёз задумались над причинами энергетического голодания этого корабля. Солидный аналитический компьютер, переработав все сеансы записанной связи и данные дальней астролокации, предложил два наиболее вероятных варианта перерасхода горючего: первый – отказ системы самоконтроля на "Арамисе", при котором траектория полёта не была оптимальной; второй – потери энергии на нужды, не предусмотренные программой полёта.

Оператор Нан, лично знавший арамисовца Ли Даогуня с беспокойством подумывал о происходящем на том конце бездны. Пока ничего страшного, но есть уже что-то непонятное, даже немного детективное. Так и не объяснённая коррозия, исчезновение части энергозапасов… Отказ системы самоконтроля – вероятен только с точки зрения машины. По человечески же трудно поверить, что эта неисправность больше ничем себя так и не проявила, и об этом не узнал бы экипаж… Вмешательство инопланетян? Но раньше такого не было, контакты с ними всегда были дипломатичными, при случае они выручали. И согласно информации, полученной от них же, в том участке вселенной нет ни разумной жизни, ни обжитых цивилизациями планет. А уж им-то можно верить. Нан отправил координатору Центра Сигналов и в Научный Союз запрос о прекращении работ на "Арамисе" до выявления причин потери энергии и получил согласие. Теперь на очередном сеансе связи "Арамису" сообщат предложенные компьютером причины энергопотерь с приказом проверить их в первую очередь. Неясность происходящего может указывать на его серьёзность, а на самом корабле, в гуще событий, многое можно увидеть в другом свете и не придать значение кажущемуся второстепенным. Через несколько дней Нан должен быть в командировке на Каспии, не так далеко там живет мать одного из арамисовцев, можно передать и весточку из первых уст, от оператора. Но только что передать? Не расстроить бы … А может и ничего страшного, это же космос. Туда рвутся и знают, на что идут.

* * *

Тем временем информация о "шестёрке" заполняла арамисовские компьютеры. Необычного, в общем-то, мало. Пожалуй, даже, нет совсем. Естественная обитаемая планета, причём с углеродной исходящей, а следовательно, с "земным паспортом". Почти родная… Никогда, кажется, не попадались только парящие крылья, так всполошившие после посадки. А такие крылья здесь совсем не редкость. Только за два дня их видели трижды, разных оттенков и размеров, но всё равно очень друг на друга похожих.

Вторая ночь на поверхности. Вреж, Ли и Роберт – часовые. Спать не хотелось совсем, да и ночь здесь почти условная. Лежащие тоже – больше ворочаются.

– Ну, что, конвойники так и не расшифровали опасность, отмеченную перед посадкой?

– Ты, Роберт, уже трижды это сегодня спрашивал. Я, как медик, могу дать и успокоительное.

Такой ответ Врежа выдал и его озабоченность, на что Ли Даогунь усмехнулся:

– Что уже отмечено, то прошло. – Он повернулся к Фернандушу. – Как-то Рей сказал, что ты даже спал перед посадкой, и он, мол, завидует твоей невозмутимости, а теперь, вот, про успокоительное говорит. Разберись тут…

– Я разве спал? Когда?

– Тогда, когда садились, и как розовый младенец. – Вреж очень убедительно кивнул при этом.

В это время какой-то зверёк, величиной с кошку, но похожий на бежевую летучую мышь без крыльев, прилип к иллюминатору и тут же замер, отдыхая после прыжка. Глазки его смотрели внутрь корабля и были неподвижны, как будто от изумления.

– Кыш!

– Брысь!!!

– Отмывай после тебя! Пошёл!!

Зверёк не реагировал. И только когда Роберт, вооружившись, направился к выходу, тот спрыгнул прочь.

– Крылья завтра искать пойдём? – Роберт вернулся на место.

– Как Майкл… Он любит запрещать.

– Ты, Роберт, ушёл от разговора. Что, ты даже не помнишь, как ты заснул в кресле при посадке?

Фернандуш недоумённо молчал.

– Было или нет? – наседал Ли.

– Хм… Неужели, правда, спал? Хотя такие подробности помнить… С Зимоглядом разговаривали… Потом… Да, я к Уэддоу собрался. С посадкой он же явно спешил. Опрометчиво, не похоже на него, хорошо, что пока всё нормально…

– Ну-ну, не отходи. Что дальше?

– Дальше? Дальше… – глаза Роберта погрустнели. Да, вот, не помню, можно сказать. На поверхности оказались потом, вот и всё. Проспал посадочку! Ну и фокус! – Роберт не знал смеяться ему или грустить и не замечал при этом, как изменились безмятежные до этого лица его коллег. Психолог отозвал Врежа в сторону, предоставив Фернандушу смущаться в одиночестве.

– А теперь давай мы начнём вспоминать!

– Почему перестали наблюдать за Майклом?

Короткий кивок.

– Так почему? Когда мы вдруг заснули? – на "мы" Ли сделал нажим.

– Усыпились… усыпились… Риторический твой вопрос, Ли.

– Почему же. Вспомнить обязательно надо.

– Разбудим Дорис?

– Пусть поспит, сон память не стирает. Правда?

Слишком уж часто Ли смотрит прямо в глаза… На мгновение что-то молнией мелькнуло в памяти Врежа. Мелькнуло и исчезло. Что-то вспомнил или о чём-то догадался? Ну, нет. Поздно…

– Перестань смотреть в глаза, где ты только воспитывался!

– Фернандуша не мешало бы и успокоить, не надо всем знать пока.

– Доколе "пока"?

– Тогда расскажи всё.

Рассказать всё. Совсем не густо. Мало рассказать, ведь надо, чтобы ещё и верили…

А Роберт всё недоумевал, большая его фигура слегка сгорбилась:

– Как же так получилось… Шёл к шефу и по дороге заснул и с полным провалом в памяти. Я здоров, медицина?

– Сейчас укол сделаю. По старинке… Снимай пока… – шутил Бакунц с совершенно серьёзным лицом.

Фернандуш совсем упал духом:

– Я всегда был крепок, я даже Уджаяни борол, тестирование на внушаемость у меня всегда – единица, меня просто так не свалишь.

– Зачем ты нам это говоришь? Или сам не знаешь, что после "Аквариумов" и упасть на ходу можно.

– Можно, Рей, но никто не падает, здесь не Земля и нет настоящей опоры. А то, что вы сейчас шептались – то это вас не украшает.

– Ну вот. Сделал выводы! Перевари всё в себе, уж раз ты борол Уджаяни. – На несколько секунд Роберт отвернулся, затем, как ни в чём ни бывало, встал и сел за экран кругового обзора. И без того светлая ночь уже таяла под натиском двойного светила. В самом верху, над огромными деревьями, висели, подстать им, уже знакомые очертания крыльев.

– На них там кто-то сидит.

– Джин наверно.

– А я серьёзно. – Роберт долго всматривался, затем включил дальний обзор.

По экрану гордо скользило крыло, напоминающее мостовой пролёт, а на нём сидело не менее двух десятков птиц, местных ворон, возможно, что и они досматривали сны. Оказывается, здешние летуны могут иметь здесь свой транспорт. …Или эти крылья всё же управляемы?

* * *

Днём вездеход направился на выполнение программы аналитического компьютера. Надо осторожно искать угрожающие источники: "Зевс" – то погиб. За этим и летели, за приключениями… Пока же здесь начался хороший летний отпуск. Без труда поймали трёх зверьков: двух круглоголовых лисичек и нечто бесформенное и колючее, подпрыгивающее как заводное и издающее скрип. С животным последнего роднило лишь четыре ноги, величина ежа и уверенное "да" вездеходной аппаратуры на вопрос: "Уровень объекта – животное?". В биокамере уже были и насекомые и растительность. Экскурсия удалялась дальше и дальше, не наталкиваясь ни на что настораживающее.

Вездеход остановился. Лёгкий ремонт, ничего не поделаешь. Шеметов, никого не спрашивая, незаметно улизнул в сторону и, неслышно перепрыгивая, исчез. Он уже прикинул, что парящие невдалеке крылья скоро окажутся над самой горой и их может быть удаться "потрогать". Тихо это сделать проще, чем обсуждать: сколь это опасно и сколь нет. Так уж повелось. Метров двести вверх… Не так это было просто, но теперь, кажется, всё. Наверху растительности нет и от вездехода его можно заметить, а пока – хоть перевести дух. Анализатор на груди помалкивает, значит, всё вокруг нормально. Вот, наконец, медленно показались крылья, но не совсем там, где ожидал Денис. Недолгое карабканье, и крылья, величаво-коричневые, спящей Царь-тучей повисли над самой головой. В это время, и в динамике, и просто издали, засвистели недобрые слова: Дениса заметили. Для его спасения вездеход уже оторвался от поверхности: сейчас его "арестуют". Стараясь действовать на опережение, Денис вскарабкался на наиболее высокий камень. Огромные, шириной с человека, перья выглядели совершенно натуральными. Поднял руки, дотронулся – (анализатор-то молчит), затем попытался остановить. Нет. Для этого сила нужна побольше. И насколько же побольше?

В итоге подлетевший вездеход снял Дениса уже сидящего на крыле. Конечно, впечатлений осталось много. А выводы?

Крылья так и оказались крыльями. Но за счёт чего такая масса держалась в воздухе и только лишь слегка наклонилась под весом человека? Ещё тогда, в первый день, отсечённую часть такого же летуна исследовали: земная органика! Вернее почти земная. Неужели это "почти" и держит перьевой планер на расстоянии от поверхности? Космос, загадки…