Читать книгу Холодный Яр - Юрій Горліс-Горський, Ю. Ю. Горлис-Горский - Страница 5

Входе партизанского рейда[24] Запорожская группа с боями прорвала фронт отступавших деникинцев и наступавших большевиков[25] и перешла из Херсонской губернии в Чигиринский уезд. Простор голой равнины с разбросанными по ней селами сменила пуща, где уже не так редко попадалось человеческое жилье.

Прошли, казалось, бесконечный Черный лес[26]. Окруженные садами опрятные белые хатки под соломенными крышами радуют глаз после громоздких – как правило, немецкого вида – домов Херсонщины, возле которых нечасто увидишь деревья.

Перемена не только в ландшафте, но и народном типе, одежде. Проходящие войска встречают у ворот черноглазые молодицы в корсетках, с кораллами и серебряными дукатами на шее. Мужики ходят главным образом в домотканых киреях[27]. Лица классически украинские, выговор похож на полтавский – то же смягчение «л».

На какой-то стоянке жители расхваливают Холодный Яр: огромные валы Мотриного монастыря в непролазных дебрях… мудреные заграждения – даже под электрическим током[28] (!)… тяжелая артиллерия, бьющая на сорок верст… Засел там со своим кошем[29] атаман Чучупака и никто ему не указ – ни белые, ни красные ничего не могли с ним поделать.

Многозначительно поглядываем друг на друга. Преувеличивают, понятное дело – однако любопытно, что за сечь такая в Холодном Яру. Спорим, направимся ли мы туда или же обойдем её стороной.

На следующий день[30] еду с полусотней конницы в авангарде 2-го Запорожского полка[31] по направлению к Холодному Яру. Какие-то украинские части уже прошли этим или другим путем. Знакомый офицер с двумя казаками скачет мимо нас с донесением к Деду – атаману Омельяновичу-Павленко[32]. Говорит, что у одного села их ждал немалый, хорошо вооруженный отряд, залегший с пулеметами на выгодной позиции и готовый к бою. В патриотизме местных жителей он был уверен и смело поехал на переговоры. Навстречу выступили несколько человек.

– Куда идете через наше село? Что за войско?

– Запорожская группа украинской армии.

– Как сюда-то попали?

Делегаты «противника» обернулись на одного из своих. Тот вышел вперед:

– Какие в группе части? Как зовут старших? Только не врите, я сам дорошенковец[33].

Услышав перечень подразделений и командиров, а главное – узнав, что Литвиненко, его полковник, как всегда с палкой и трубкой, ведет следом 2-й Запорожский, улыбнулся и сказал товарищам: «Наши».

Атаман отдал приказ покинуть позицию и отправил связных успокоить ближние села: идут не чужаки – украинцы.

Километра через три замечаю пятерку конников на крепких приземистых степняках. Двое в обыкновенных в этой округе черных киреях на казацкий манер, трое в длинных черных кафтанах грубого сукна, из-под которых выглядывают шаровары того же цвета. У всех бараньи шапки с черным бархатным верхом, ружья, сабли, револьверы. К седлам приторочены гранаты. Принимаю их сперва за наших «черношлычников»[34].

Сближаются уверенно – видно, знают, кто мы. Останавливаю:

– Какой части?

– Гайдамацкого полка Холодного Яра.

– Много ли сейчас казаков в полку?

Настороженно переглядываются, отвечать не спешат.

– Кто его знает? По домам разошлись… В монастыре одни бродяги и часть конницы, – говорит немолодой казак.

– А штаб где у вас, в монастыре?

Ухмыляется:

– А вы сами поглядите… коли надо будет.

– Вы-то куда, в разведку?

– Домой. Драться не с кем, так на что баклуши бить? Кто издалека, тот поди уже с монашками душу спасает – а мы, коли надо будет, оседлаем коней и за два часа в сотне.

Подъезжаем к Матвеевке. У дороги возвышается курган. Спешиваюсь и лезу наверх. Просторное углубление окружено открытой к селу дугой бруствера. В прежние времена тут явно был казачий сторожевой пост. Видно далеко. Откуда мы ехали и справа темнеют леса; слева, по направлению к Чигирину, тоже тянутся деревья, а посередине голая равнина – распахнутые настежь ворота в степь. Невольно мысли переносятся к тем временам, когда дозорные выглядывали тут гостей – татарские отряды с юга.

У въезда в Матвеевку стоят мужики с винтовками. Приветливо здороваются. Едем дальше и снова видим на улице вооруженных людей. Отправляю квартирьеров – наметить, где полку расположиться на постой – и спрашиваю двух девушек насчет старосты.

– Нет у нас такого.

– Ну голова, приседатель…

Недоуменно пожимают плечами:

– Нет ни головы, ни председателя.

– А кто же у вас в селе старший?

– Атаман!

Мои квартирьеры скалят зубы. Один балагур, развернув коня и наклонившись, обнимает дебелую красотку:

– У таких казаков и я бы поатаманил…

Но та вдруг, выбив ему из стремени ногу, под общий смех выталкивает из седла.

– Ишь, чертовой веры казак! На лошади не усидит, а командовать лезет.

Я перевожу разговор на то, где найти атамана. По пути к его дому встречаем группу людей, в которой стоит и он, пожилой крестьянин с немецким карабином за плечами, револьвером на поясе и двумя гранатами[35]. Настроен радушно:

– А-а, запорожцы. Ваши тут уже проходили…

Спрашиваю, как лучше разместить полк – и главное, чем коней накормить.

– Становитесь, где пожелаете. Если у кого не будет овса или сена – притащим из других дворов.

Остальные приглашают верховых казаков в гости: кто двоих, а кто и четверых. Один, чуть под мухой, зовет всех к себе на крестины. Не замечаю враждебных или опасливых взглядов, какие нередко ловил на Подолье и даже Херсонщине. Нас тут понимают и не боятся. Не боимся и мы – люди искренне болеют за наше дело и это наполняет сердце каким-то щемящим теплом. Смотрю на лица казаков, изученные за годы войны вдоль и поперек, и понимаю: у них на душе то же самое.

Выясняю, что Матвеевка принадлежит к организации Холодного Яра, чей штаб находится в Мельниках, в полутора десятках верст. Крестьяне служат в действующей сотне, которая по первой тревоге выходит на соединение с такими же отрядами других сел, или сотне резервной – она выступает лишь при необходимости.

Сигнал подают ударами колокола: два поднимают действующую сотню, три – обе разом. В набат бьют только при нешуточной угрозе или общей мобилизации – тогда должны выйти все, у кого есть оружие. В любое время кто-нибудь стоит в карауле с оружием и если в округе послышится колокольный звон, начинает трезвонить сам.

А вот расположенные за лесом Чигирин, Суботов, Новоселица, Ивковцы, хутора вокруг них и некоторые села на том берегу Тясмина – это уже владения Коцура, бывшего каторжанина[36]. В прошлом 1919 году его партизаны сколотили было Чигиринский полк, который пристал к большевикам и дрался против армии Украинской Народной Республики.

Вскоре, однако, они передумали, бросили фронт и учредили отдельную державу под красным знаменем. Комиссары в «советский» Чигирин не показывали носа – признавая по обстоятельствам того времени ревком, составленный главным образом из украинских патриотов, попавших под влияние батьки Коцура. Когда Украину захватили белые[37]