Читать книгу Жизнь евреев в России - Юлий Исидорович Гессен - Страница 9

Право на занятие торговлей, ремеслами и промыслами по общему закону не есть преимущество или привилегии, обусловленные определенным званием или состоянием. Это – право всех русских подданных. Оно предоставлено и евреям. Но для них существуют двоякого рода ограничения: более общего характера, связанные с вопросом о праве жительства, и частного свойства – относящиеся к отдельным видам занятий, к требованиям формальности и проч.

Торгово-промышленные и ремесленные права

Еврейское население губерний, перешедших к России от Польши, представляло из себя торгово-промышленный класс. Не пользуясь правом владения землей, евреи, расселившись по городам и уездам, занимались ремеслами, торговлей и арендой разнообразных отраслей помещичьего хозяйства.

Екатерина II, заботившаяся об устроении и благосостоянии городов, придававшая громадное значение торгово-промышленному классу вообще, тому «среднему роду людей», от которого «государство много добра ожидает», с первого же момента перехода евреев под ее скипетр признала важным использовать их торгово-промышленную деятельность. В самом манифесте о присоединении Белоруссии так и говорилось, что евреи не будут исключены «из общей всем милости, доколь они, яко верноподданные, жить и в настоящих торгах и промыслах обращаться будут». В манифесте о присоединении Подолии и Волыни повторено то же обещание, «доколь они, как до сих пор, заниматься будут торговлей и промыслами». Естественно, что при таком отношении к торгово-промышленному классу государыня в 1780 году удовлетворила просьбу белорусских евреев о дозволении им записываться в купечество. Таким образом, одна часть евреев вошла в купечество, другая же, за недостатком капитала, не внесенная в купечество и принужденная приписаться к горожанам, всей своей массой примкнула к мещанам. Это поголовное превращение в купцов и мещан имело для евреев некоторые печальные последствия, ибо русские законы о купечестве и мещанстве далеко не соответствовали условиям жизни торгово-промышленного класса, в которых евреи находились в польских губерниях. Евреи в качестве купцов и мещан принуждены были переселяться из уездов в города, лишены были права винокурения, одного из важнейших их промыслов, права аренды помещичьих имений и так далее. Но, с другой стороны, они были уравнены в правах с христианским городским населением. Так, в качестве равноправных членов, они вступили в органы финансового, судебного и административного самоуправления торгово-промышленного и городского населения. И императрица вначале тщательно следила за тем, чтобы евреи полностью пользовались этими новыми правами, имевшими важное значение для их торгово-промышленной деятельности. Но потом, под давлением христианского купечества и мещанства, встретивших весьма враждебно реформу в гражданской жизни евреев, эти права были постепенно урезаны. Тем не менее торгово-промышленная деятельность евреев встречала поддержку со стороны правительства, и, в целях развития торгово-промышленной жизни страны, делались отступления от общих ограничительных законов.

Положение 1804 года, утвердив существование черты оседлости, предоставило целый ряд льгот «фабрикантам, ремесленникам, художникам и купцам», которым было дозволено приезжать «по делам их коммерческим, для усовершенствования в художествах или для показания особливого искусства в ремеслах и фабриках» на известное время во внутренние губернии и даже в столицы. Этот закон был повторен в Правилах 1827 года, предоставивших право временного пребывания во внутренних губерниях евреям для коммерческих дел (вексельных, исковых и подрядных), а равно мастерам – для усовершенствования в цеховых мастерствах и художникам – для обучения художествам. Положение 1835 года, подтвердив в общих чертах положение 1804 года, также установило некоторые льготы для купцов первой и второй гильдий в отношении временного пребывании за пределами черты.

Правда, поход против евреев, ознаменовавший собою царствование Николая I, оказался для них губительным, в частности в торгово-промышленном отношении, так как ряд ограничений, например, в участии евреев в общих органах самоуправления, не мог не отразиться на их торговых интересах. Но наряду с этим правительство по необходимости отказывалось частично от своих разрушительных действий именно в виду торгово-промышленной деятельности евреев, в которой государство нуждалось. Исключения делались скупо, для этого требовался целый ряд благоприятных условий, но тем большее значение приобретает то обстоятельство, что такие исключения всё же делались. Так, несмотря на упорное желание правительства Николая I сохранить в неприкосновенности черту оседлости, в 1844 году дозволено было ремесленникам временное жительство на побережье Черного моря, в портовых городах северо-восточного берега, позже право временного жительства дозволено было евреям-закройщикам и портным при полках и военно-учебных заведениях во внутренних губерниях и так далее.

Значительно шире и определеннее был поставлен вопрос о предоставлении большей свободы передвижения торгово-промышленному еврейскому классу в царствование Александра II. Первым шагом в этом отношении явилось предоставление купцам первой гильдии права перечисляться в купечество городов вне черты.

В 1856 году был образован комитет для пересмотра всех существовавших о евреях постановлений. Между прочим, комитет остановился на мысли о привлечении евреев к полезному труду – мысли, часто высказывавшейся и в предыдущие царствования, но не осуществлявшейся какими-либо действительными мероприятиями.

Собранный комитетом материал, между прочим, выяснил, что крайне неудовлетворительное состояние ремесленной промышленности среди евреев происходит от общих ограничений в их гражданских правах, а главным образом от воспрещения жить вне черты. От этого последнего ограничения, говорилось в записке министра внутренних дел, страдают в черте оседлости не только ремесленники-евреи, но и христиане, ибо стремление тех и других к возможно дешевой продаже изделий порождает крайнее соперничество. Между тем во внутренних губерниях настоятельно ощущается недостаток в опытных ремесленниках и мастерах, каковыми, по общим отзывам местных властей, являются евреи. «Класс еврейских ремесленников составляет полезнейшее сословие между их единоверцами, – гласил официальный документ, – а потому, если правительство признало возможным смягчить строгость существующих для евреев (относительно избрания ими места жительства) постановлений в отношении купцов, то еврейские ремесленники тем более заслуживают внимания».

В связи с этим в 1865 году был издан закон о дозволении евреям-механикам, винокурам, пивоварам и вообще мастерам и ремесленникам проживать повсеместно в империи, а цеховым из евреев, проживающих во внутренних губерниях, – «вступать в гильдии и в таком случае пользоваться выгодами и правами, обоим состояниям присвоенными».

Такое положение вещей продолжалось до воцарения Александра II. Поворот в области законодательной политики по еврейскому вопросу вызвал ряд ограничительных законов и циркуляров, в основу которых легло представление об эксплуататорской деятельности евреев, подкрепленное не фактами жизни, а общественным предрассудком. Важнейшим препятствием для их торгово-промышленной деятельности явились «Временные правила» 1882 года, совершенно преградившие им дальнейший доступ в пределах черты в места вне городских поселений и действовавшие во всей своей строгости вплоть до 1904 года.

В настоящее время право проживания за чертой евреев, принадлежащих к торгово-промышленному и ремесленному классу, представляется в общих чертах в следующем виде.

Купцам первой гильдий, пробывшим в купечестве первой же гильдии в течение пяти лет непрерывно, в черте оседлости, не опороченным судебным приговором, не состоящим под судом, следствием или надзором полиции, дозволяется переписываться в купечество городов вне черты. (Они могут брать с собой определенное число приказчиков или конторщиков, а также служителей обоего пола.)

Если купец прекращает гильдейский платеж в данном месте вне черты, он обязан возвратиться в пределы черты (приобретший недвижимое имущество – в течение двух лет, прочие – в течение одного года, в противном случае они высылаются полицией). Только пробывшие в течение десяти лет в месте приписки в первой гильдии получают там право постоянного жительства. До последнего времени купцы, вне черты, прекращавшие до истечения десяти лет выборку гильдейских документов, должны были, для приобретения права приписки вновь вне черты, отбывать вторично пятилетий гильдейский срок в черте; закон 1904 года это правило отменил, предоставив им вновь причисляться вне черты без отбывания вторичного пятилетнего срока в черте. Тот же закон предоставил евреям, пробывшим вне черты в купечестве первой гильдии, хотя бы с перерывами, в течение десяти лет, право причисляться к городским обществам внутренних губерний и право повсеместного жительства. (Этот закон не распространяет своего действия на Москву и казачьи области.)

Что же касается купцов первой гильдии, приписанных к купечеству в черте, то им дозволяется приезжать разновременно в столицы и другие города внутренних губерний с тем, чтобы в течение года их пребывание продолжалось не более шести месяцев (они могут посылать вместо себя приказчиков в счет этого срока[3]), а также посещать некоторые ярмарки.

Законом 1904 года отменено в отношении их воспрещение вновь селиться вне городов и местечек в пределах черты.

Купцы второй гильдии могут приезжать (или присылать вместо себя приказчиков) во внутренние губернии с тем, чтобы общий срок пребывания не превышал трех месяцев ежегодно, и посещать известные ярмарки.

Ремесленники пользуются правами, установленными при Александре II (закон 1891 года воспретил евреям-мастерам и ремесленникам жить в Москве и ее губернии), причем закон 1904 года открыл им в пределах черты доступ в места, лежащие вне городских поселений, прегражденный «Временными правилами» 1882 года.

Подобное положение отдельных групп еврейского населения является льготным в сравнении с многотысячной массой мелкого торгового, а также ремесленного люда (не отвечающего формальным требованиям закона), с миллионами остальных евреев, осужденных на вечное пребывание в пределах черты, встречающих перед стенами гетто непреодолимые преграды в естественной борьбе за свое существование. Но в действительности это льготное положение представляется длинной цепью ограничений, тормозящих развитие торгово-промышленной деятельности евреев. Не говоря о том, что ограничения, связанные с правом жительства, сделали для евреев почти невозможным обращение к целому ряду торговых операций и промыслов (например рыбный, горный, золотой, разработка драгоценных и цветных камней, аренда казенных оброчных статей, участие в казенных подрядах и поставках, приобретение имуществ с публичных торгов), – группы, пользующиеся преимуществами, не могут найти в предоставленных им правах тех условий, без которых немыслима правильная и прочная хозяйственная деятельность. Никакие «льготы» не могут парализовать те последствия, в корне подрывающие хозяйственную деятельность евреев, которые вызываются отсутствием полной свободы в передвижении и жительстве; никакие «преимущества» не могут отвратить гибельного влияния, оказываемого на развитие закономерной торгово-промышленной деятельности еврейского населения общим правовым положением евреев в стране, открывающим пред низшими агентами правительственной власти широкий простор для насилия и притеснений.

3

Еврей-приказчик, пробывший в течение года во внутренних губерниях по доверенности купца шесть месяцев, при переходе к другому купцу не может туда в том же году вновь приезжать.