Читать книгу Хранительница: легенды об Изгнанных. Роман - Юлия Афиногенова - Страница 2

Вечером Анилия вернулась домой, словно плывя на облаке. Она только что говорила с Джеймсом. Они встретились, как и договаривались в школьном саду у фонтана.

«Я всегда воспринимала его как друга, – думала она, мечтательно улыбаясь. – Как же все интересно получилось».

– Дочь, это ты? – услышала она голос матери из кухни.

– Да! – ответила та, снимая пальто и поправляя спутанные ветром волосы.

– Я приготовила ужин, иди сюда скорее.

Софья положила дочери порцию картофельного пюре с бараниной. Анилия плюхнулась на диван и стала уплетать мамину стряпню, которая, как всегда, была на высшем уровне.

– Очень вкусно, – похвалила Анилия, пережевывая сочное мясо, щедро приправленное ароматными специями.

– Спасибо, – ответила Софья. – Знаешь, дочь, – Вздохнула она, присаживаясь рядом с чашкой кофе в руках, – после всего того, что ты рассказала мне, я кое-что поняла.

– Что? – с недоумением полюбопытствовала Анилия.

– Твоя тетя Наташа… она не была сумасшедшей, какой все ее считали. Она рассказывала мне и родителям странные вещи. Думаю, что все это может быть правдой.

– О чем ты, мам? – Анилия отложила ужин и уставилась на мать. Софья как-то поделилась с дочерью, что ее тетя страдала ужасными галлюцинациями, после чего была отправлена в психиатрическую лечебницу. – Хочешь сказать, что…

Анилия недоговорила, и Софья продолжила за нее:

– Я хочу рассказать тебе одну историю.

Две сестры – Наташа и Софья жили с родителями в большом трехэтажном доме в деревне под названием Залесье, находящейся недалеко от города.

Переехали сюда, когда младшей – Наташе было пять, а Софье девять.

Много лет назад это здание было единственной в деревне библиотекой. Бабушка и дедушка девочек, приходящихся родителями их маме, были людьми хорошо обеспеченными и решили выкупить старое здание заброшенной библиотеки у местной администрации, и переделали его под жилой дом с тремя спальнями, залом для гостей, кухней, просторной столовой и двумя ванными комнатами.

Также в здании на третьем этаже находилось помещение с большими витражными окнами, выходящими в сад. Там решили оставить все как есть, сделав небольшой ремонт. Стеллажи с книгами, а также письменные столы передвинули так, что стало намного просторнее, и лимонный свет из витражного окна стал падать на поверхности столов, как и следовало. Раньше рабочие места находились вдоль темной стены, от чего тратилась лишняя электроэнергия для их освещения, а также снижалось удовольствие от чтения.

Шкафы до отказа заполнились новыми книгами, старые прогнившие полы были заменены на новенькие, кирпичные стены отмыты, витражное стекло очищено от пыли и паутины, от чего в комнате стало светлее.

Все здание обрело новый облик, в него будто вдохнули жизнь.

Девочки помогали родным по хозяйству, каждые две недели проводя генеральную уборку, вытирая пыль и паутину, подметая полы и отмывая их от грязи мыльной водой.

Дедушка всячески баловал своих внучек, покупая им красивые наряды и кукол. Он получал неплохой доход, управляя кирпичным заводом, которым когда-то владел его отец.

Рядом с домом раскинулся огород и сад с небольшим прудом. Огромное разнообразие цветов произрастало в нем. Девочки часто играли там в прятки. Софья всегда обладала завидным терпением и могла по часу прятаться от сестры, тихо сидя в каких-нибудь зарослях. Наташа же и десяти минут не могла усидеть на месте, то и дело перебегая из одного куста в другой, чем часто выдавала свое присутствие и была поймана.

Сестры всегда вставали рано даже в каникулы. «Так лето становится намного длиннее», – говорила Наташа Софье, когда будила ее в шесть утра. Поначалу девочка отмахивалась от сестры, а потом поняла, что та не отстанет, и стала подниматься в то же время, что и Наташа.

Папа девочек помогал свекру по работе, а мама была домохозяйкой, впрочем, как и бабушка, которая вступила в пенсионный возраст и целыми днями либо вязала и вышивала гладью, если на улице стояла зима, либо проводила время на огороде.

Мама же стряпала на кухне, а в оставшееся время шила дочерям тряпичных кукол или читала женские романы, развалившись у камина прямо на белом шерстяном коврике.

Наташа часто просила маму почитать ей каких-нибудь сказок. Тогда девочка с довольным выражением лица плюхалась рядом с матерью и слушала очередную историю о загадочных замках с привидениями, принцессах, рыцарях и драконах. Наташа закрывала глаза, и мысли уносили ее далеко-далеко.

Софья же с раннего детства мечтала путешествовать не в фантазиях, а наяву. Ее мечтой было стать переводчиком и ездить по всему миру. Поэтому часто вместо игрушек, она просила дарить ей справочники и самоучители по иностранным языкам. Родители потакали ее желаниям и даже наняли репетиторов по немецкому и английскому языкам. Когда Софье исполнилось пятнадцать, она уже немного знала и французский.

Девочка пыталась вызвать интерес к языкам у своей сестры, но все было безрезультатно. Софья даже раздобыла у своей учительницы книгу сказок на немецком языке, но и это не заставило Наташу серьезно учить какой-либо язык, кроме русского. Даже в школе она делала это с огромной неохотой. Возможно, дело было в ее возрасте. Наташа была моложе сестры на четыре года. Ей только недавно исполнилось двенадцать лет. Софья надеялась, что, повзрослев, сестра станет серьезнее и поймет, что знание языков очень важно в современном мире, поэтому терпеливо ждала, выводя на тетрадном листе немецкие слова ровным мелким почерком, пока ее сестра обустраивала подаренный ей отцом домик для фарфоровых кукол.

После смерти дедушки отец девочек стал полноправным владельцем завода, принося в дом еще больше дохода. Не было сомнений, что Софья будет поступать в один из лучших университетов Москвы. Что касается Наташи, ее дальнейшая судьба не была известна и ей самой. Родители надеялись, что ей заинтересуется какой-нибудь богатый человек, и она станет хозяйкой в его доме. Поэтому они частенько приглашали в дом гостей, в числе которых были сыновья их влиятельных богатых друзей.

Но Наташа не уделяла им никакого внимания, запираясь в библиотеке с книгой в руках, купаясь в лучах солнца у витражного окна.

Родители были разочарованы поведением дочери, но виду не подавали, надеясь, что интерес к мальчикам придет к Наташе с возрастом. Ведь ей только недавно исполнилось четырнадцать. Да и мальчики в таком возрасте редко бывают привлекательными и еще реже серьезными.

В одно теплое июльское утро Наташа сидела у пруда в лесу. Она забрела так далеко, как никогда раньше. Она прислонилась спиной к шершавому стволу старого развесистого дуба, сплошь покрытому мхом, потрогала мох пальцами, он был таким мягким и теплым, что его вполне можно было бы использовать вместо подушки.

Девочка отбросила в сторону сандалии и стала плескать ногами в воде. Пруд казался таким глубоким от темной мутной воды. Его почти полностью затянула ряска, но это не мешало диким уткам плескаться недалеко от берега.

Наташа ковыряла пальцами крошащуюся кору старого дуба, отбрасывая ее кусочки в сторону и отдирая толстые слои мха.

Апельсиновое солнце уже полностью выглянуло из-за горизонта и уже ласкало лицо девочки своими теплыми лучами. Наташа задрала свое голубое платье повыше и еще глубже опустила ноги в прохладную воду, по глади которой танцевали водомерки, по воздуху кружили крупные стрекозы с прозрачными длинными крыльями, выделывая в воздухе пируэты и прячась в зарослях камыша.

Наташа закрыла глаза, вдыхая запах лета. Вдруг что-то пронеслось мимо ее лица, задев правое ухо. Девочка вздрогнула и открыла веки. Краем глаза она заметила что-то в листьях дерева. Какая-то большая стрекоза притаилась на самом верху. Наташа пыталась присмотреться, но ей мешало слепящее солнце.

Вдруг она почувствовала, что ухо саднит. Она провела по коже кончиками пальцев, а потом, поднеся их к глазам, увидела вязкую алую жидкость.

Она вытащила ноги из воды, встала, одернув подол платья и, щуря глаза, еще раз взглянула на то место, где только что спряталась стрекоза.

«Неужели, у них такие острые крылья, – размышляла Наташа, прижимая ладонь к ранке». Она обула сандалии и направилась домой.

Наташа зашла в родительскую спальню и отыскала в ящике стола контейнер с лекарствами. Она смочила кусочек ваты перекисью водорода и приложила его к уху, которое уже начало нарывать, и скривилась от боли. Кожу сильно защипало.

Что-то заставило Наташу выглянуть в окно, и там, в саду на качелях она увидела Софью с каким-то юношей. Тот нежно держал ее за руки и что-то увлеченно рассказывал. Софья же только улыбалась и изредка вставляла свое слово, демонстративно закатывая глаза и улыбаясь.

В этот момент Наташа испытала укол ревности. Сестра даже ничего не рассказывала ей об этом парне.

На вид ему было больше восемнадцати. Он был шатеном крепкого телосложения, с густыми прямыми бровями, что прибавляло ему возраста.

Цвета глаз Наташа не разглядела со второго этажа. Ей очень захотелось открыть окно и швырнуть в них чем-нибудь от обиды. Но она сдержалась.

Через некоторое время Софья зашла в дом и застала Наташу в кухне, попивающую чай с малиновым вареньем. Та сделала вид, что не заметила, как вошла сестра.

– Привет! – окликнула Софья. Она улыбалась глупой улыбкой, и на щеках у нее горел румянец.

– Угу, – только ответила Наташа.

– Сегодня так хорошо на улице, – Софья сделала вид, что не замечает недовольства сестры.

– Угу, – вновь повторила Наташа, загребая ложкой варенье прямо из банки.

– Возьми блюдце, – посоветовала Софья.

– Не хочу, – буркнула Наташа, стараясь не смотреть сестре в глаза.

– Пойдем, прогуляемся, чего дома сидеть, – предложила Софья, загадочно смотря в окно.

– Не хочу, – повторила Наташа, продолжая уплетать варенье. Когда она нервничала, то ела вдвое больше обычного.

– Что с тобой? – наконец не выдержала Софья. – Ты сегодня какая-то странная. Что-то случилось?

– Нет, – спокойно ответила Наташа и посмотрела в ее глаза.

– Тогда идем на улицу.

– Не хочу, – Наташа нахмурила брови. – Гуляй со своим парнем.

– Ты подглядывала за нами? – наступила очередь Софьи хмурить брови.

– Больно надо, – бросила младшая сестра, насупившись.

– Я боялась, что ничего не получится, и не хотела пока никому рассказывать, – вздохнула Софья, уставившись в пол.

– Мне то уж могла сказать.

– Извини.

Наташа молчала, стараясь не смотреть в лицо сестры.

– Ну, Наташ, – заканючила Софья, приобнимая сестру за плечи. И Наташа тут же перестала злиться, так как была на удивление отходчивой.

– Идем гулять, – улыбнулась она, облизывая сладкие от варенья губы. Обиды будто и не было.

– Кто он, твой парень? – поинтересовалась Наташа, когда они прогуливались вдоль соснового леса.

– Его зовут Дима. Он приезжает сюда на лето, – лицо Софьи расплылось в улыбке, – причем уже давно. Мы неделю назад познакомились, когда я загорала у пруда. Оказывается, он из Москвы и собирается учиться на адвоката.

– Сколько ему лет? Я уже подумала, что он уже в институте учится.

– Ему семнадцать, – ответила Софья, все также мечтательно улыбаясь. Наташу это даже начало немного раздражать. – Мне кажется, что я влюбилась.

– Ой, – отмахнулась Наташа.

– Ты тоже когда-нибудь полюбишь, – подмигнула ей сестра.

– Ну, не знаю, – вздохнула Наташа. – Им всем в таком возрасте нужно только одно. И все они обманщики.

– Кто тебе это сказал? – фыркнула Софья. – Глупости. Все люди разные.

– Бабушка так говорит.

– Она просто волнуется за нас вот и все.

– Не знаю, – задумчиво ответила Наташа. – Но я, почему-то, ей верю.

Ночью Наташа долго не могла уснуть, ворочаясь в постели. Ей было ужасно душно. Ночи стояли теплые. За день дом нагревался и не успевал остыть. Проблема была в том, что дом был плохо утеплен. Зимой тут было холодно, а летом жарко. Но отец девочек считал, что это ерунда и откладывал ремонт в долгий ящик.

Наташа яростно сбросила с себя одеяло и решила спать без него, укрывшись частью простыни.

Она уже было задремала, но вдруг услышала странный скрежет. Испугавшись, она открыла глаза и села на кровати, прижимая к себе отвергнутое ранее одеяло.

Шум исходил от полок с фарфоровыми куклами и книгами.

«Мышь», – подумала Наташа, долго всматриваясь в темноту. Совсем немного света попадало на платья кукол.

Просидев неподвижно несколько минут, она почувствовала, как глаза сами собой закрываются. Девочка вновь легла в постель, но на этот раз укрылась одеялом с головой и отвернулась к стене.

И тут она вновь услышала этот звук уже более отчетливо. Она попыталась не обращать внимания, но шум снова повторился.

Девочка повернулась лицом к источнику шума и вздрогнула. Она могла поклясться, что видела, как одна из ее кукол пошевелилась. Платье все еще немного дрожало по инерции.

Наташа, онемев от страха, потянулась к выключателю, не сводя глаз от игрушки.

Включился свет. Девочка долго сидела в постели и всматривалась в бледное фарфоровое лицо с темно карими глазами и ждала, что снова что-то произойдет. Так она просидела около часа, но кукла осталась неподвижной, стеклянным взглядом уставившись в никуда.

Наташа смогла уснуть только под утро, когда силы совершенно покинули ее.

Проснулась она около одиннадцати утра. Просыпаться было очень тяжело, и она долго лежала в постели, потягиваясь и изредка недоверчиво посматривая на куклу. Все тело болело, а глаза не хотели открываться. На протяжении всей ночи ее мучили тревожные сновидения, от которых она несколько раз просыпалась в холодном поту, после чего еще долго не могла уснуть, боясь, что вот-вот что-то ужасное выскочит на нее из темноты, или чья-то костлявая когтистая лапа вылезет из-под кровати и схватит ее за ногу, а после затянет в страну ужасов. Каждый раз, как она смотрела на полку, на которой стояла кукла, ей чудилось, будто она тянет к ней свои маленькие фарфоровые ручки.