Читать книгу Азиатская сказка, или Мои приключения в Таиланде - Юлия Александровна Обухова - Страница 2

Лидка горячо объясняла своему мастеру Мариночке:

– Времени у нас мало, а успеть нужно много. Волосы у нее должны сверкать, блестеть и притягивать кавалеров ― желательно принцев… Да и вообще, сделайте из нее Золушку на балу.

Я сидела в удобном кресле с закрытыми глазами и просто наслаждалась деятельностью своей замечательной подруги. Нервное перенапряжение и усталость последних дней так вытрепали меня, что от одного прикосновения расчески мастера к волосам я погрузилась в состояние релаксирующей дремы…

Лидка куда-то исчезла. По возвращении сказала мне скороговоркой:

– Ир, паспорт давай! Отъеду, а ты жди, я скоро!

– Сутенершей заделалась: решила на мне заработать, да? ― попыталась я пошутить, с неохотой приоткрыв один глаз. ― В сумке возьми…

Полувзгляд мой пал в зеркало, и второй глаз открылся сам собою… Молодая женщина, которая смотрела на меня из зеркала, была прямой противоположностью той, что проснулась всего пару часов тому назад. Красивый овал лица обрамляли сияющие каштановые волосы, шелковыми прядями спускающиеся до пояса, огромные карие глаза оттеняли выразительные ухоженные брови, нежная, почти прозрачная помада подчеркивала полноту и сексуальность губ. Долго не могла оторваться от самосозерцания… «Какая я ей чучундра?!» ― пронеслось в голове.

– Любуешься? ― отвлек меня голос запыхавшейся подруги. ― Правильно, есть чем! ― с удовлетворением заключила она.

А парикмахерам и визажистам она сказала:

– Волшебницы, девочки! Золотые ручки! Вышел проект «Преображение Золушки» ― не иначе.

Потом опять мне буркнула приказным тоном:

– Давай пошевеливайся! Расселась, нарцисска!..

– У тебя «там» вечный двигатель, что ли, ― спросила я.

– Да, с движком мне повезло. Объявляю: профессор не может сейчас лететь в Таиланд, но хочет, чтобы его космическая медсестра развеялась. Ну а я, в свою очередь, как вселенская спасительница, не могу оставить без внимания ту, которая мне так дорога и, главное, нуждается в моей скорой помощи! ― объяснила Лидка.

– Сейчас ― в Таиланд?! Сдурела? ― с удивлением произнесла я.

– Только спокойствие! Считай, судьба предоставляет тебе шанс поймать жар-птицу. Так что не упирайся рогом, ― предупредила Лидка.

Я попыталась возразить подруге:

– У меня и денег сейчас нет, сама знаешь ― сокращение…

– Отговорки ― вторичны. А первично, что ты так бы и тянула алкаша до старости на себе. Ты ж добрая, а добрая в современном мире тождественна дурной! ― заметила Лидка.

– Добрая ― дурной? ― повторила я, и эта простая мысль сразила меня. Быть дурой ― это уже слишком!

И спустя мгновение добавила:

– Летим! Потом с тобой рассчитаюсь.

– Разберемся! Главное, от своего урода отделалась! ― с удовлетворением отметила подруга.

– Лид, хватит уже напоминать о нем, настроение портится, ― взмолилась я.

– Не могу не напомнить! Сколько лет моя лучшая подруга жила с конченным! Все-все, кроме нее, это видели, и только она была, как заколдованная принцесса. Ну, будем считать, чары сняты, пришло время пожить нормально, ― заключила Лидка.

После скоростной пробежки по магазинам и приобретения, как всегда, только самого необходимого я на минутку заскочила домой за походным чемоданом на колесиках, запихнула в него только всё самое нужное ― вещи, без которых отдых на берегу океана обречен на провал. С трудом застегнув молнию на чемодане и немного отдышавшись, я схватила сумочку с паспортом и, подмигнув сумасшедшей незнакомке, смотрящей на меня из зеркала, отправилась искать приключения на свою гладкую и упругую попу с решительной установкой ― потерять все остатки моральной невинности.

Когда в аэропорту я вышла из такси, Лидка уже дожидалась меня у центрального входа. Она мило улыбалась немолодому мужчине со сверкающей лысиной и немаленьким таким животиком.

– Знакомьтесь! ― поспешила представить меня своему новому ухажеру Лидка. ― Моя подруга Ирочка. А это Тильберт Аюпович!

Не запомнив ни буквы из его имени и отчества, я мило улыбнулась престарелому мачо.

– Тильберт Аюпович тоже летит в Таиланд и тем же рейсом. Предлагает нам по прибытию пересечься и отправиться на

острова, ― прощебетала довольная Лидка.

– Острова с пальмами и белым песочком ― мечта моего детства! ― восторженно сказала я, желая поддержать радостные перспективы грядущего отдыха.

Затем, взяв Лидку под локоть, добавила:

– Извините, увидимся позже. А сейчас нам нужно отойти на пару слов…

Отведя Лидку в сторону, я взвилась:

– Лид, ну почему тебя всё время тянет на антиквариат! Молодых мужиков, что ли, мало? Посмотри, сколько красавцев вокруг!

В подтверждение своих слов я взмахнула рукой, обводя пространство зала, и моя кисть со свойственной ей аккуратностью ударила кого-то. Попало, как оказалось, проходящему мимо мужчине.

– Однако, миледи, тяжелая у Вас рука, ― сказал он спокойно, улыбнулся и пощупал свой нос. ― Или меня не били давно…

– Извините! ― пролепетала я и почувствовала, что, будто девчонка из советского фильма, заливаюсь краской. ― Это, наверное, я Вас кольцом ударила. Забыла снять…

– Извините за неловкость, ― повторила я еще раз, силясь улыбнуться.

– Да ладно! ― произнес он и рассмеялся. ― От красивой девушки и по носу получить приятно.

– Золотые слова! ― подхватила Лидка. ― К тому же Вы попали под руку красивой девушки не просто так, а в подтверждение существования красивых мужчин.

– Тогда я просто везунчик… ― улыбаясь, проговорил мужчина.

В этот миг у незнакомца зазвонил телефон, и, судя по крайне озабоченному выражению его лица, звонок был не из приятных.

– Счастливого пути! ― сказал он, пытаясь сохранить непринужденный тон, и быстрым шагом направился прочь.

– Эх! ― вздохнула Лидка, провожая взглядом удаляющегося незнакомца с широкоплечей фигурой. ― Какой мужчина!

– «Я хочу от тебя сына», ― пропела я.

– «И я хочу от тебя дочку, и точка, и точка», ― продолжила песню Лидка, а потом добавила:

– Да, недурен… Ну ты, подруга, не расстраивайся, то ли еще будет!

– Догоним? ― предложила я.

– «Догоним?» ― передразнила Лидка. ― Нужно было бить сильнее, чтобы он сознание потерял! Очнулся, а над ним ты ― такая вся из себя секси, и дрожащими от волнения губами шепчешь: «Вам стало дурно! Но я Вас спасла! Позвольте…» И начинаешь делать ему искусственное дыхание рот в рот, потом ― непрямой массаж сердца, гладишь его атлетическую грудь, упершись в пострадавший нос упругой грудью третьего размера…

– Лидка, дура ты озабоченная! Ты хоть определись: у меня «сиськи висят», как ты ранее сказала, или «упругая грудь третьего размера»? ― с иронией заметила я.

– Упругая третьего ― ответила Лидка!

– То-то! Хорошо, что мужик порядочный оказался ― всё на шутку перевел. Попался бы какой-нибудь жлоб деревенский, покрыл бы нас матом трехэтажным и послал лесом доброй волшебницы. И всё твое «позитивное мышление» коту бы под хвост, ― предположила я.

– Пессимистка ты, Ирка. Это тебя и губит. А вот я оптимистка. От жизни беру всё и радуюсь, наслаждаюсь каждым днем. Я, как изысканная муза: сама в извечном вдохновении пребываю и во всех его вливаю! И в профа своего, и в тебя… ― опять щебетала Лидка.

Последние слова подруги я слышала словно издалека. Мое сердце как будто бы барабанило в ушах со скоростью двести ударов в минуту, к горлу подкатила тошнота. Судьба-злодейка! Мило улыбаясь и воркуя со своей новой пассией, одной рукой приобняв ее за талию, а второй ― придерживая чемодан, рядом со стойкой регистрации стоял мой благоверный. Холеный, в выглаженной одежде, такой большой и красивый… ― урод ненавистный. Захотелось подлететь, подпрыгнуть и разодрать своими ногтями с новым маникюром слащавую рожу! Скотина, как можно так предавать! Говорить «люблю», и при этом спать с другой!

– Але! Эй! ― почти крикнула Лидка. ― Что с тобой? ― Она проследила за моим яростным взглядом. ― Понятно… Только не плакать! ― строго добавила она, увидев навернувшиеся слезы. ― Обещай!

Я кивнула, сжала зубы и решила: не буду плакать ― назло!

Лидка продолжала:

– Ира, хватит, серьезно! Та изжеванная страница твоей семейной саги уже перевернута. Он не стóит ничьих слез. Давай не позволим козлу испортить наш отдых. А коль уж он оказался здесь ― используем как-нибудь в свою пользу.

– В свою пользу? ― удивленно спросила я. ― Видеть, как на твоих глазах муж, с которым прожила восемь лет, облизывает другую женщину… Сейчас… на публике… сосал ей мочку уха…

– Сосал мочку уха?! ― эхом повторила Лидка. Она нахмурилась и приподняла левую бровь. ― А я не заметила…

Я сглотнула, сразу забыв о своих обидах. Мстительный взгляд и, главное, предгрозовая лидкина бровь были мне слишком знакомы: за ними всегда следовала физическая атака на обидчика.

– Лид, обещай, что они останутся живы-здоровы! ― на всякий случай попросила я.

– Живы ― конечно: у нас же отпуск… А здоровы… Предполагаю, что твой успеет обделаться раньше, чем в Таиланд прилетит… ― угрожающе закончила она.

– Обделаться?! ― переспросила я.

– Тайского рома хлебнет, пивком запьет ― и здравствуй, страна слонов и китайского караоке! И прощай, новая любовь. Идем регистрироваться. Твой козел со своей… уже дальше потопали. Если захочешь, он тебя даже не увидит, ― тараторила Лидка.

– Затеряется в тропиках, ящерица зеленая… Ума нет ― во влажные тропики напялить такое платье… ― вторя подруге, съязвила я.

– И я говорю: ящерица зеленая ― длинная, вертлявая, просто тьфу! Видно, ослабел Ромик, на тощеньких потянуло. С крепенькими, как ты, уже не справляется… ― продолжала ехидничать Лидка.

– Интересны происки судьбы: на один рейс в Таиланд… ― заметила я.

– «Происки судьбы» зовутся Шуриком: он, видно, всех знакомых в городе обзвонил и горящие туры втюхал. И хорошо! Чую нутром своим: этот отпуск мы на всю жизнь запомним! А мое нутро еще никогда не подводило… ― многозначительно закончила чревовещательница.

Мы спокойно прошли регистрацию, пробежались по дьюти-фри и удобно расположились в салоне самолета. Волею судьбы моего бывшего мужа с его новой пассией посадили за три ряда перед нами. Меня он не увидел, а вот Лидка, как мне кажется, где-то нарочно ему уже подставилась.

– Занервничал Ромик, ― удовлетворенно шепнула мне подруга. ― Он у тебя всегда зашуганным был. И сейчас проявилась сущность нытика. Помнишь, как завывал, когда у него воспаление легких было?

– Когда решил вести здоровый образ жизни? ― вспомнила я.

Еще бы не помнить свою последнюю надежду сохранить семью! Однажды поутру, очнувшись после очередной разгульной недели, Ромик клятвенно обещал мне, что начинает новую жизнь: бросает бухать, закаляется по Порфирию Иванову… И начал: утренние пробежки, обливания холодной водой, тертая морковка на завтрак, стакан кефира на ужин… На третье утро новой жизни он решился пройтись босиком по снегу, а уже к середине дня лежал в кровати с высоченной температурой и прощался с жизнью. Тогда-то Лидка, опытная клиническая медсестра, по моей слезной просьбе приезжала вечерами ставить уколы в его задницу. Всякий раз, когда она, преодолевая себя, свершала акт милосердия, ко мне на кухню из комнаты доносились жалобные завывания… Действительно, нытик! А раньше я как-то не обращала внимания…

Пассажиры сидели на своих местах, и самолет проходил предполетную антикоррозийную обработку, когда мой Ромик вдруг подскочил и бросился в сторону туалета, по ходу объясняясь со стюардессой. Та поначалу пыталась воспрепятствовать его движению, но, видимо, смирившись с безысходностью ситуации, открыла ему туалет. Когда Ромик возвращался в салон, на побледневшем его лице застыло выражение свершившегося несчастья.

Лидка удовлетворенно прошептала:

– Пару-тройку деньков Казанове будет не до медового месяца…

– Колись, сестра! Че-нить ему сыпанула? ― спросила я.

– Колюсь! ― охотно сдалась Лидка, тем более что ей было самой невтерпеж поделиться искусно проведенной операцией. ― Когда я отправилась припудрить носик, случайно увидела, как за столиком эта парочка кофеек попивает. Ну, припудрила, смотрю: его пассия в очередь в женский туалет встала. Я вышла из него, Ромик один сидит в кафешке, скучает. Дай, думаю, подойду, поздороваюсь. Взяла себе тоже кофеек в чашечке ― точно такой же, как у Ромика, и присела за столик. Спросила, как дела, куда летит отдыхать, то-се… Он как-то занервничал сразу, когда меня увидел. Потом то и дело в сторону туалета оборачивался, ждал, когда подруга выйдет. Как только он в очередной раз отвернулся, я поменяла наши чашки. Попрощалась. И всё.

– Всё?! А главное? Что за зелье ты подсыпала? ― настойчиво спросила я.

– Подлила. Зелье импортное, высококачественное, безвкусное, проверенное на себе, ― скороговоркой выпалила Лидка.

– На себе? Проносное? ― опять задала вопрос я.

– Забыла про мою деликатную проблемку с горшком? Душка-профессор подарил мне гомеопатическое чудо-средство от запоров. Достаточно трех капель ― и всё пойдет как по маслу: аккуратненько, мягонько и безболезненно. Испытываешь даже тонкое удовольствие… ― рассказала Лидка.

– Тьфу на тебя! А сколько капель ты влила ему? ― обеспокоилась я.

– Какой грубый натурализм! Бессчетно влила: для хорошего или нужного человека ничего не жалко ― ты меня знаешь… ― с иронией произнесла Лидка.

Ромик тем временем снова помчался по назначению. Пассия хотела его проводить, но кавалер с гневом остановил ее. Стюард предложил помощь врача. Завертелись пассажирские головы. Зашевелился охранник… Ситуация в салоне стала напоминать атмосферу черной комедии «Семейка Аддамс». Мы тихонько ржали… Хотя, признаться, мое сердечко слегка сжималось всякий раз, когда мой экс-хазбенд совершал очередной набег в спасительный тубзалет. По всему выходило, что не оборвалась еще до конца семейная пуповина, висела на волоске. «Наверное, правда, я слишком добрая… тире дурная. Ладно, на курорте оборвем и последний волосок. Найдем, кому мочку уха для засоса подставить, и не только мочку…» ― думала я.

Полет проходил нормально: основная часть ― полусонное состояние, в которое меня забрасывало в промежутках между обязательным кормлением, а факультативная часть ― в беседах с Лидкой. Наши с ней «посиделки» удались-таки на славу!

Когда я опять с неприкрытой жалостью посмотрела на измученное лицо насельника тубзалета, Лидка поймала мой взгляд и не сдержалась:

– Хватит уже зырить ― глаза пузырить! Сердобольная ты моя! Ничего! Организм прочистит. Пусть теперь та беспокоится! Дура, знает, что в Таиланд летит, в тропики ― хоть бы какой-нибудь Имодиум прихватила, ― почти зло сказала Лидка.

– А у тебя есть? ― спросила я с надеждой в голосе. ― Дашь?

– Щаз! Ты ему еще за мешком памперсов в аптеку слетай! ― язвительно предложила подруга.

– Злая ты, Лидка! ― упрекнула ее я.

– Не злая ― справедливая. А ты ― дурочка добренькая… ― продолжала подруга.

«Лидка права, несомненно, права!» ― подумала я и закрыла глаза, погружаясь в дремоту. ― Добрая тире дурная… Как далеко мне до “позитивного мышления”…»