Читать книгу Великолепные земляне - Юлия Александровна Обухова - Страница 5

Глава 5. В мире мавелов и кариатид

Оглавление

Маша провела кристаллом по коре и в тот же миг вся компания очутилась в другом мире.

– Ой, за нами чудовища гонятся! ― крикнула Нибара брату.

– Ясеры: с учебного сна помню! ― ответил Бозо. ― В эволюции Мероны их не было. Бежим!

Но куда там! Брат с сестрой барахтались в пространстве, не ощущая под собою тверди.

– А они кусаются? ― Нибара, беспомощно кувыркаясь, в ужасе смотрела на стремительно подлетающее к ней чудовище. ― Кусаются?!

– Своих не узнаёте?! ― взревел знакомым голосом первый ящер.

Одна Маша, уже побывавшая здесь, спокойно обернулась и узнала в приближающихся к ним ящерах Юлёну и Ивана. Если красава Юлёна, расправив перепончатые крылья и руля длинным хвостом, планировала, как боевой самолёт на военном параде, то Иван был без хвоста, и без руля его болтало, заваливало и переворачивало ― летел почти кубарем. Оба оказались голышом, как несколько мгновений назад упавшие на них ящерицы.

– Я дракон, а не ящер! ― гневно взревела Юлёна, каким-то чудом тормозя раскрытыми крыльями. Она всё же не смогла остановиться полностью и слегка врезалась в Бозо, порядочно его зашибив и отбросив. ― Нашли рептилию! Драконы не кусаются ― мы вам не собаки какие-нибудь! Видели, какой у меня модный гребень?! А неуспевающим по зоологии могу преподать наглядный урок!

– Вот дурища-то! ― бурчал Иван-дракон, трогая когтем свои чешуйки на груди. ― Модный гребень… А я не могу без трусов быть на людях.

– Где твоя, василёк, бандана? ― надвинулась Юлёна-драконша на Нибару. ― Нашему другу нужно чем-то срам прикрыть.

– Не знаю, где бандана, ― промямлила в полном ужасе Нибара.

Она сообразила: отбиться не хватит сил, а отступать некуда. Её брат никак не мог приблизиться, да и чем, лишившись большей части магических сил, он смог бы помочь? Бесхозная грива волос Нибары, как в воде, растеклась во все стороны.

– Тогда свяжешь ему плавки из своих волос! ― приказала Юлёна. ― Маловато шерсти, но на фиговый листок хватит. Машунь, достань-ка ножницы!

Вещи ― рюкзачок и пакет ― остались у одной Маши. С ножницами для ногтей и маленьким зеркальцем в огромных лапах с ужасными, как кривые ножи, когтями, Юлёна приблизилась к трепещущей Нибаре:

– Не дёргайся, а то ненароком пораню! ― Юлёна-дракон грозно прищурила изумрудные глаза и подняла хвост восклицательным знаком. ― И загремишь в медпункт на второй день смены. А врачиха у нас ещё та, с опытом: всем симулянтам для начала ставит литровую клизму! Держи зеркальце ― любуйся моей работой. Машунь, подставь свой пакет. Знаешь, василёк, как в армии новобранцев стригут? Была грива до пояса, станет карэ… нет, сразу ёжик! Сама не разберу: почему вы оба мне с первого взгляда так не понравились?.. Говорите с акцентом. Вы из Прибалтики?

– Из Мероны, ― прошептала Нибара, от страха втягивая голову в плечи. ― У нас не так стригут…

– У нас тоже не так стригут. ― Юлёна осталась невозмутимой. ― Это не стрижка, а экспроприация. Верона в Италии, знаем: Шекспира проходили. Вы Ромео и Джульетта? Долго русский язык изучали?

– Один сон…

– Ты подерзи у меня! ― вскипела Юлёна-дракон и нетерпеливо дёрнула хвостом.

Она под самый корень оттяпала волосы Нибары, потом отобрала у девушки зеркальце, а саму её забросила к себе на спину: усадила, как в седло, меж позвоночными отростками, и приказала:

– Вспоминай уроки труда и вяжи ― время пошло!

– Бозо, ― позвала обескураженная Нибара. Она ухватилась за передний отросток, который доходил ей до груди, и еле держалась на резвой драконше. ― Помоги!

– Моя магия на нуле, ― ответил Бозо, кое-как подплыв в сестре. ― У ясера хвоста нет, смоделируй ему трусы, какие были на тех мальчиках в лагере, на зарядке.

– Эй, иностранцы, говорите по-нашему! ― строго сказала Юлёна-дракон, клацнула зубами и крутанула хвостом. ― А давайте их пытать! Врут: из Вероны они! В нашем лагере итальяшек никогда не было.

Юлёна-дракон хвостом обвила туловище Бозо и легонько сдавила.

– Задушишь! ― прохрипел Бозо, синея.

– Сердечко-то тёпает! Удушающий приём. Я люблю на ринге душить противника. Ещё немножко… Смотри мне прямо в красивые глаза! Наврал про Верону?

– Не-е-ет, ― почти теряя сознание, выдавил из себя Бозо.

– Это правда, большая девушка! ― заплакала Нибара. ― Иванечка, умоляю, спасите!  Я свяжу вам трусы!

– Юль, отпусти, ― промямлил Иван-дракон. ― Факт, что это были не МЧСовцы, а пришельцы. А на чём вы прилетели?

– На галоше Цероле, ― сказала Нибара, всхлипывая. ― Но она погибла в бою.

– На какой галоше? ― грозно спросила Юлёна-дракон, отпуская тем не менее полумёртвого Бозо. ― В Италии взошла мода на галошах летать? Доказательства есть?

– «Галоша» ― это челнок. Его зортеки могли распылить на атомы, чтобы не оставлять следов на Земле.

– Удобное «доказательство», ― с ехидцей ухмыльнулась Юлёна, ― уголовный кодекс отдыхает. «Зортеки распылили на атомы». Думай, что говоришь! Зортеки ― это микробы такие? Ладно, живите… А вот я и без трусов чувствую себя в своей тарелке! Сейчас побороться бы с кем-нибудь. У меня летом в это время дня обычно тренировка… ― Юлёна-дракон посмотрела на своё лицо в зеркальце, погримасничала, проверила новое тело на гибкость и силу. Эти кондиции её сильно вдохновили. ― Прелестное создание! Но, подозреваю, тот пацан теперь не пошёл бы со мной танцевать. А зря! Если рассуждать отстранённо: шикарный вид! Один изумруд моих глаз чего стоит! Я просто леди Дракон! Весь лагерь будет моим. Да-да, и твой, Машунь, обожаемый Сергей Сергеич будет мой! Пойду с ним вечером танцевать. А Леночка Сергеевна будет за нашей парочкой ходить по пятам и мои афоризмы записывать. Какой у меня язык! Маш, посмотри, какой длинный, гибкий и раздваивается на конце. И, наверное, сладкий! Ш-ш-ш-ш-ш! Кого облизать ― чисто для пробы? Просто готова влюбиться в самою себя! ― Она повертела хвостом, но в крошечном зеркальце весь его было никак не увидеть. ― Как я раньше жила без хвоста? По чему бы твёрдому постучать?.. Такой хвостище ― и без серьёзного дела! Его ж кормить, чистить, тренировать надо…

– Ты понимаешь, где мы? ― спросила Маша у Ивана.

– В Заветном мире! ― объявила Юлёна-дракон. ― Нам даже не пришлось завет в лесу закапывать в бурную ночь. Спасибки, Вань, ― наколдовал!

– При чём тут я? ― отвернувшись от подруг, отозвался Иван. ― Поднялись две встречные электромагнитные бури ― и нас забросило в другое измерение. Иного объяснения не придумаю. Где мой рюкзак? В нём отцовская казённая аппаратура: измерить бы здесь всё. Начальство словам не верит…

– Вот зануда! ― возразила Юлёна-дракон, свернув хвост в кольцо. ― Нам дико повезло: это коллективный приключенческий сон! Или нет: испытывают новые технологии управления людьми ― ночью вживили в нас чипсы, а теперь передают в мозг картинку со спутника.

– Чипы… ― пробурчал Иван-дракон. ― Странно: воздух почти как в Заветном лесу, солнца или источника света нет, а светло со всех сторон ― теней даже нет. Атмосфера плотная: висим, не падая. Горизонта нет…

– А с нами что произошло? ― спросила Юлёна.

– Случайно или намеренно, нам с тобой подбросили ящериц, и в другом измерении они обернулись ископаемыми ящерами.

– Только спокойствие! ― объявила Юлёна сама себе. ― Ты, может быть, ящер, а я ― дракон! Скоро узнаем, «ху из ху»: вон, что-то уже проясняется… без всякого солнца и горизонта.

– Почему одних превратили, других ― нет? ― прошептала Нибара брату.

– Мы маги, а они просто люди, ― сказал так же тихо Бозо. ― Подожди, скоро и нас обернут…

Юлёна ссадила Нибару со спины, оценила работу и погладила девушку когтем по голове, что должно было означать нечто среднее между «нормально» и «сойдёт». Нибара, страшно смущаясь, подала связанное изделие Ивану и зачем-то поклонилась.

– Первый свадебный подарок, ― откомментировала Юлёна со смешком. ― Чудеса: из пакета волос Джульетта из Вероны связала целый парус! Но ты, евродевушка, не очень-то рассчитывай: Иван и не таких подхалимок оставлял без всякого внимания. Технари у нас холостяками ходят.

– А у нас нет программы самоуничтожения, ― сказала немного осмелевшая Нибара. Она с откровенным интересом, смотрела на Ивана-дракона, как тот, кувыркаясь и пытаясь «отвернуться», натягивал трусы. ― Ходить в холостяках по Кодексу не положено. Если у меня после обряда останутся силы, я верну вашему другу прежний облик ― клянусь.

– А мне и в моём хорошо! ― крикнула своим друзьям счастливая Юлёна-дракон. ― Говорила вам: я лечу! И лечу! Смотрите: в детстве, во сне, я вот как летала!

Юлёна встала на крыло, резко сорвалась с места, обдав всех воздушной волной, отлетела и, сделав крутую «мёртвую петлю», опустилась рядом с друзьями.

Компания почти не двигалась, но перемещалось куда-то само пространство, в котором она заключалась. Об этом свидетельствовала изменяющаяся картина вокруг. Появились, как миражи, земли, воды, леса и луга, и наконец, замаячили прозрачные поселения.

– Машунь, достань-ка спички, ― сказала Юлёна-дракон. ― Хочу попробовать: может, я и огонь извергаю. ― Она завертела хвостом, как пропеллером. ― Тогда берегись Батон и сотоварищи: я одна против всей твоей кодлы выйду. Зажигай сама: у меня когти не стрижены ― коробку не удержу. Давай, с той стороны, откуда к нам плывут вон те здоровяки. Сейчас мы им шкурку подпалим…

– Юль, тихо ты, ― сказал Иван-дракон. ― Вдруг они всё это записывают.

– Я вам соскучиться не дам, ― сделала искусный манёвр телом Юлёна-дракон, готовясь к извержению огня из пасти. ― Зажигай!

Маша достала из рюкзачка коробок, зажгла спичку, и Юлёна дыхнула на неё в сторону приближающихся троих гигантов. Пламя, к разочарованию Юлёны, из пасти не вышло, спичка потухла.

К ним приблизились величественный пожилой мужчина и две девушки ― простоволосые, в белых просторных одеждах.

– Приветствуем вас в мире мавелов! ― спокойно сказал великан, приложив правую руку к сердцу. Девушки с достоинством поклонились. ― Меня зовут Сердор, я старейшина.

– Вы такие большие, как атлант и кариатиды, ― с весёлым удивлением сказала Юлёна-дракон, усевшись на хвост и скрестив передние лапы на груди. ― Даже Сергей Сергеич по сравнению с вами…

– Юлёна! ― выразительно посмотрела Маша в изумрудные глаза подруги-драконши и выступила вперёд. ― Мы трое из летнего лагеря имени Гагарина, подыскивали в Заветном лесу схрон для летающей тарелки, а эти двое ребят… даже не знаю, откуда они.

– Мы прилетели с Мероны, ― пафосно доложил Бозо. ― По поручению хранителя из Союза Семи колыбелей.

– Я знаю о вас, ― сказал Сердор и очень холодно посмотрел на брата с сестрой.

– А нам о вас Церола не рассказывала, ― сказала Нибара, превозмогая страх перед явно недоброжелательным приёмом.

– О нас никто не знает. Мавелы ― потомки атлантов, большего не могу рассказать. Империи зортеков, шункетам и другим непрошенным гостям нет входа в наш мир. И вам никаких возможностей запечатлеть увиденное в мире мавелов не предоставят ― время ещё не пришло. Вы счастливо попали на праздник летнего дождя и двойной радуги. В этом сезоне он совпал с праздником цветной пыльцы и веселящего нектара. Следуйте за мной.

Одна из девушек-кариатид достала из набедренной сумочки серебряный колокольчик и позвонила. Приплыли, как ковры-самолёты, четыре огромных зеленых листа в форме лодочек с узорными краями. В первую лодочку встал великан, во второй его помощницы разместили Машу с Иваном, в третьей ― меронийцев, в последнюю взошли сами. Юлёна-дракон умчалась с глаз долой: будет она ― при её-то крыльях и хвосте! ― тащиться на каком-то фиговом листочке!

Лодки поплыли. То ли реальные угодья и поселения заповедного мира, то ли муляжи потёмкинских масштабов, то ли миражи открывались и исчезали перед глазами путешественников. Нереальность происходящего и смутные предчувствия судьбоносных событий забирали Машу. А Иван-дракон, продолжая смущаться своей полунаготой, повернулся к Маше спиной и смотрел во все глаза, до скрежета зубовного сожалея, что нет технической возможности запечатлеть увиденное.

– Йе-е-ех-ха-а-а! ― пролетела навстречу кавалькаде Юлёна-дракон, обдав Машу и Ивана цветочной пыльцой и из огромных ноздрей выдохнув на них незнакомые сладкие ароматы.

Лист покачнулся, но устоял. Маша, на всякий случай, присела: она знает способности подруги к рискованным телодвижениям и отсутствие страха перед травмами. А лодочку с меронийцами Юлёна как бы нечаянно задела хвостом. Нибара не устояла и шмякнулась на мягкий ворс листа.

– Церола, ты меня слышишь? ― воззвал в пространство Бозо.

– Бедная Церола! ― вздохнула Нибара, не услышав ответа. ― Последнее, что она передала: «Мои роботы уничтожены, иду в атаку сама».

– Теперь у нас единственный выход: захватить имперский корабль.

– Нужно спешить: через два-три земных часа люди из лагеря придут к кораблю зортеков, и он улетит.

– Захватишь его голыми руками! А мы даже устаревшее оружие в лесу бросили… Теперь нам не обойтись без помощи землян или мавелов.

– Ещё Церола говорила: если зортеки не включили свои энергоустановки на полную мощность, значит, у них приказ ― не оставлять следов. Империя не хочет раньше времени насторожить землян: ещё опомнятся люди, прекратят драться меж собой и займутся обороной планеты серьёзно.

– Ты видела, как зортеки стреляли в нас энергопучками? Деревья всю их энергию отразили и направили в землю. Мы угодили в мир невероятно сильных магов.

– Плохи наши дела, ― замирая от собственных слов, прошептала Нибара. ― Боюсь, Мария не полетит с нами.

– Почему? ― не очень-то удивился Бозо, присев рядом с сестрой. ― Её мать полетела. Земля входит в Союз колыбелей, они обязаны помочь.

– Мария не хранительница ― обыкновенная девочка, начинающий маг.

– Ты тоже после обряда станешь обыкновенной девочкой. Я простым мальчиком уже стал…

Они замолкли, рассеянно глядя по сторонам.

– Вот что, ― наконец, прошептала Нибара, оглянувшись на непроницаемых кариатид. ― Притворись влюблённым в Марию. Стань её женихом и зови с собой!

– Рехнулась? Я ― влюблённый в земную?!

– Миссию нужно выполнить любой ценой!

– Спасибо, напомнила! Я ни разу не был влюблённым. Даже не знаю, как притворяться. И в учебном сне Церола не показывала нам про земную любовь.

– Зато рассказывала: Тиамаф, как увидел Тимберлитту, так мигом влюбился. А Тимберлитта в то время была всего на земной год старше Марии. Земляне верят в любовь с первого взгляда.

– Тиамаф генерал и хранитель, он был тогда вдвое старше меня. Он, значит, способен влюбляться вопреки правилам, я ― нет. Мне по Кодексу ещё не положено пару себе искать.

– У них кто на лавочке рядом сидит, тот, значит, влюбился.

– Церола, Церола… Как влюбляться не по Кодексу?

– Да не влюбиться, а сделать вид. Разве мы способны влюбиться? У нас с тобой пока что ледяные сердца, как в «Снежной королеве».

– Большой мавел, наверное, «снежный король», ― прошептал Бозо.

– Это случайно повезёт, если влюбишься. Ты с первого взгляда ― в автобусе ― Марию не полюбил, потому что был магом, а она ― обыкновенной девочкой. А теперь вы одинаковые: появился шанс полюбить. Может, растопит она твою ледышку.

– Она уже не простая девочка ― ты разве не поняла? Зря мы пытались зайти в другой мир через дерево. Кто-то через твой кристалл забрал наши магические силы и передал Марии.

– С чего ты взял, что ей?

– Когда зортеки исказили поля, а Церола ударила по ним электромагнитной бурей…

– Это, думаешь, она устроила сухую грозу и сирены?

– Да! Одна Мария чувствовала себя уверенно и спокойно. Мы даже не заметили, как она вышла из дерева. До этого перехода, ― помнишь её голышом на полянке у ручья? ― сколько синяков и царапин на ней было! А сейчас, смотри, от них никаких следов не осталось!

– И на друзей Марии бросили ясериц и превратили в ясеров, а саму её не превратили.

– Она уже видит материю насквозь и познаёт новые миры, только пока не делает выводов. Как бы она смогла без магии найти выход из дерева? Обычно в другие миры пускают, чтобы уничтожить. Здесь теперь мы с тобой, сестра, самые простые…

– Кто-то на наших глазах делает Марию великой магиней! Они распознали оба наших кристалла и теперь ведут нас.

– Ты представляешь, что будет, если меня разоблачат?

– Кто разоблачит?

– Да хоть Юлёна-дракон! Она уже на меня смотрит, как на мелкую презренную тварь: путаюсь у неё под ногами, как бы раздавить гада! Без всякого повода едва меня не задушила, все рёбра болят. Не девушка ― жегмур летучий. Нет, не смогу я влюблённым зундырчиком притворяться.

– У тебя есть другое предложение? ― резко сказала Нибара и больно ущипнула брата. ― Расхныкался! Пусть и потерял магическую силу, это твоя работа и долг! Миссия под угрозой!

– Тогда и ты сделай вид, что влюбилась в Ивана. Без него мы не выберемся с Земли.

– Попробую. Иванечка мне сразу понравился… Как он на стадионе разделался с хулиганьём!

– Я ниже Марии ростом ― у них это не принято в парочке.

– Ничего: и Тимберлитта сначала была выше Тиамафа на полголовы. У меня ― по земным понятиям ― тоже ноги кривые и все в рубцах. Вот у Юлёны ― ножки! И кожа! Я как её бархат на той полянке, перед ручьём, увидела, поняла, отчего кожа на Земле ― интегрированный показатель женской красоты. Юлёна вся будто вышла из дизайнерской мастерской. А я буду ходить в длинной юбке или в просторных брюках ― Иван мои ноги не увидит. Придётся, конечно, потеть…

– Ему Юлёна о твоих половинках от обруча в красках расскажет! Ничего, если доберёмся до Мероны, у нас свои стандарты: Иван должен принять.

– Ага, ты всё земное отвергаешь, а он «должен принять». И на чём мы доберёмся?  Какие мы оказались беспомощные…

Бозо тяжко вздохнул и промолчал.

Они пролетали мимо не то миража, не то прозрачного дворца.

– Сколько здесь стекла и хрусталя… ― сказала Нибара и вопросительно взглянула на брата.

– Не вздумай спрашивать мавелов про Марию! ― яростно прошептал тот. ― Если она и лежала где-то здесь в хрустальном гробу, всё равно не расскажут. Великан запретил вынюхивать и запечатлять. А вот нас, чувствую, допросят по всей строгости…

Они высадились на стеклянной площадке перед входом в огромный хрустальный дворец. Землян пригласили войти, а меронийцев Сердол задержал, отвёл в заплетённую вьющимися цветами беседку и предложил ясно и недвусмысленно изложить цель из прилёта на Землю. Он слушал сбивчивый рассказ Бозо и Нибары, задавал уточняющие вопросы, рассматривал меронийский кристалл. Лицо его вослед рассказу суровело.

– Большинство цивилизаций во Вселенной себя не обнаруживает, ― начал ровным голосом Сердол, когда юные меронийцы умолкли. ― Разумные существа прячутся и маскируются, чтобы не подвергнуться захвату со стороны более сильных и воинственных цивилизаций. Во Вселенной очень мало полезных ресурсов: цивилизации состязаются и воюют за право обладания ими. Выжившие цивилизации становятся осторожными и скрывают своё существование, мимикрируют, как растения и животные. Зачем же вы, планеты Союза колыбелей, орёте на все галактики: «Мы здесь! Летите к нам: у нас полно природных ресурсов, энергии, воздуха, еды и воды!» Вы не знаете точно, какие разумные твари обитает даже в ближнем космосе. До Империи зортеков вы уже докричались ― довольны? А объявились уже и похуже зортеков ― шункеты. Хотите, чтобы и Земля, оставшись без кристалла живой воды, подверглась колонизации пришельцами? Для землян вы, посланцы Мероны, предвестники беды, вы грядущая катастрофа. Считаю: условия Союза колыбелей о просьбе отдать земной кристалл нарушены, а сами вы незаконные посланцы.

– Да, незаконные, мы понимаем, ― упавшим голосом повторил Бозо. ― Только чрезвычайные обстоятельства вынудили отца…

– Это единственное серьёзное обстоятельство в пользу вашей миссии ― что вы дети главного хранителя источника Мероны: такой человек на смерть детей может послать только в самом отчаянном положении. Земляне тоже уподобились меронийцам: начали со своих радаров посылать сигналы в дальний космос, хотя в этом нет особой нужды.

– Почему? ― спросила Нибара, не зная, что сказать.

– Земля ― гигантский межзвездный маяк. На протяжении последнего миллиарда лет он посылает в космос чёткий световой сигнал ― свою «световую подпись». Она прекрасно читается и свидетельствует всем: на планете бурлит жизнь. Другим цивилизациям хорошо известно о наличии разумной жизни на Земле. Только во Млечном Пути могут существовать десятки или даже сотни цивилизаций. Вокруг Земли снуют чьи-то разведчики. На Луне вполне могут находиться стационарные базы слежения за Землёй и с помощью каких-нибудь нейтринных передатчиков сливать информацию её потенциальным врагам.

– Мы закрыли всю информацию о Мероне, ― сказал Бозо.

– Поумнели. Ещё вы должны как-то закрыть «световую подпись» Мероны. ― Сердол на миг задумался о своём. ― Атланты тоже успели натворить глупостей…

– В случае опасности вторжения на Землю все планеты Союза придут вам на помощь, ― сказала Нибара. ― А сейчас помогите нам: две планеты уже гибнут!

– Вы знаете: на Земле нет кораблей, способных долететь до Мероны и других планет Союза. Связь между хранителями временами восстанавливается, а физической возможности долететь ― нет. Случись что, земляне даже не смогут сами забрать у вас кристаллы или хотя бы вернуть свой. Вы просите слишком много, но решать не мне… А теперь расскажите, что случилось с Тимберлиттой?

Бозо и Нибара, страшно волнуясь, перебивая и дополняя друг друга, рассказали о Тимберлитте и о своей матери ― Аркасии. Тиамаф и Дерби с войсками меронийцев улетели на Олару, Пятую колыбель, помочь в войне с зортеками и в надежде спасти оларийский источник. Кристалл Мероны они с собою не взяли, слишком рискованно, но Тимберлитта и Аркасия с помощью соединительного заклинания Седьмой и Шестой колыбелей передали всю свою магическую силу мужьям. В отсутствие мужей на Мерону неожиданно высадился отборный экспедиционный корпус зортеков во главе с самим Угласом. Благодаря доступной ещё в то время информации о Мероне и прекрасно поставленной имперской разведке десант зортеков смог напасть на самих хранителей источника. Тимберлитта только что родила девочку ― Марию. Аркасия находилась рядом с ослабевшей от родов подругой; она собрала все остатки планетарных сил и накрыла источник магической сферой, а детей, в их числе Бозо и Нибару, перевела через портал и спрятала у дружественной цивилизации следопытов. В тот день дети видели маму в последний раз: лишившись магической силы, Тимберлитта и Аркасия стали лёгкой добычей Угласа. Но Марию с земным кристаллом они успели отправить на Землю, а свой источник жизни и кристалл меронийцы в битве всё же смогли отстоять. Где теперь Тимберлитта и их мать, живы ли, этого брат с сестрою не знают…

– Почему вы не хотите рассказать Марии, кто её отец и мать?

Бозо и Нибара переглянулись.

– Не вздумайте сочинять, ― спокойно сказал великан. ― Иначе от имени хранителя источника Земли я арестую ваш кристалл и буду держать его и вас здесь до решения Совета колыбелей.

– У нас нет времени, ― выдавил из себя Бозо. ― Максимум два земных часа. Мария нам сейчас не поверит: начнёт выяснять у женщины, которую считает матерью. Они считают нас землянами, Ромео и Джульеттой ― ненормальными самоубийцами на почве запретной любви…

– Лучше молчать, ― продолжила готовая заплакать Нибара. ― Мы даже не знаем, живы ли её родители. С Тиамафом тоже давно связи нет. А вдруг оба мертвы… А мы расскажем и обнадёжим… Такой будет для Марии удар… Нет, нельзя сейчас открывать.

– Серьёзный мотив, ― сказал великан. ― Но реалии вопиют против вашей миссии. Первый же брак между хранителями с Земли и Мероны закончился крахом: семьи нет, родители, возможно, оба погибли, ребёнок с момента рождения обманут и ощущает себя безотцовщиной. Рисковать последней земной хранительницей?!.. Такой сюжет вытягивает только на голый меронийский эгоизм. На Мероне знают, что дочь Тимберлитты живёт на Земле?

– Нет, ― ответил Бозо. ― Знала, пока ни погибла, одна Церола, бортовой биокомпьютер на секретном правительственном челноке, но у неё был приказ Тимберлитты: не разглашать до кризисной ситуации. Когда Тиамаф и Дерби вернулись с Олары, они, через заклинания стихий, вернули силу Тимберлитты и нашей мамы в кристаллы Земли и Мероны. Главным хранителем на Мероне стал наш отец, Дерби, а Тиамаф с командой светлых магов и отрядом спецназа отправился на поиски Угласа. Тот с добычей спрятался где-то, хорошо подготовился, и вот сейчас вновь обрушился на Мерону. На этот раз ― с новыми военными технологиями и тактиками. Нам не устоять без помощи от Седьмой колыбели.

– Мы готовы остаться на Земле, как заложники, ― обмирая от собственных слов, сказала Нибара. ― Только разрешите отправить Марию с двумя кристаллами на Мерону.

– Высший Совет мавелов уже принял решение в отношении вас: мы отобрали в залог ваши магические силы, как потенциально опасные для землян. Я намерен предложить Марии оставить вас здесь до тех пор, пока Тимберлитта ни окажется на Земле и на планете восстановится институт хранителей.

– Но Мария может сама восстановить, ― в последней надежде воскликнул Бозо. ― Дайте ей силы кристаллов, воспитайте хранительницей!

– В природе Маши заложено всё, что нужно для земного хранителя: ваш неудачник Тиамаф природу ей не испортил. Но сегодня девочка не готова к миссии хранителя, потребуются земные годы обучения. Только в память о лучшем творении Земли ― Тимберлитте ― мавелы взяли на себя наставничество над Машей и ждали, когда пробьёт её час. Он пробил: мы уже смогли извлечь часть магической силы Тимберлитты из земного кристалла и передать её дочери. Но этого мало: хранительница, повторяю, не готова к выполнению миссии вне пределов Земли.

– В войну дети взрослеют быстрее! ― в отчаянии сказал Бозо. ― У неё есть верные друзья!

– Нельзя ломать девочку: она ещё спит с мягкой игрушкой и мечтает о простом земном кавалере. Мы не хотим, чтобы она повторила судьбу своей матери. Но решать хранительнице: только у неё есть доступ к источнику жизни Земли.

– Вы живёте в такой красоте, ― добавила Нибара, ― а у нас как во сне ужасов…

– Во сне ужасов… ― как эхо, повторил великан и величественным жестом пригласил меронийцев пройти во дворец. ― Атланты прошли через явь ужасов…

Следом за ними в залу влетела Юлёна-дракон. Вся из себя в новых запахах, подкрашенная цветной пудрой и похорошевшая, как только может похорошеть сказочная драконша, при сияющих глазищах, с венком из цветов на шее и вся в мишуре, как на индийском празднике, и, конечно, с хвостом, победно торчащим дыбом. Она сразу создала вокруг себя шум, суету и источала неизмеримую добрую силу. Маша заволновалась: в таком ― несоразмерном с характером ― теле Юлёна представляла собой уже серьёзную опасность для окружающих, да и для самого зала с его хрустальными полом и стенами. Маша повела рукой, как бы расчищая приличествующее драконше место, все гости расступились, и она с друзьями оказалась стоящей отдельно от остальных. А окружающими в зале оказались: высокие добротные мавелы, кариатиды, разнообразные мелкие человекоподобные, не слишком человекоподобные и совсем не человекоподобные, но явно разумные существа.

– Я читал: если человек может себе что-то вообразить, то это могло быть, где-то есть или будет, ― прошептал Иван своим друзьям. ― Только не думал, что несусветное, какой-то гоголевский вертеп из «Вия», может оказаться совсем рядом…

К землянам подошёл Сердол. Он отвёл Машу в сторону и сказал ей без обиняков:

– На Земле, но сейчас в нашем измерении, есть магический источник жизни. Вы, Маша, его хранительница. Бозо и Нибара с другой планеты, подобной Земле, прилетели к вам за помощью. Решайте: помочь или нет…

«Кто: решайте? ― лихорадочно соображала Маша, пока великан серьёзным и почтительным тоном вводил её в курс дел. ― Я хранительница источника или жрица Луны?!» И хранительница, и жрица, но до сего мига обе были не при исполнении, отвечал ей Сердол через внутренний голос, а вслух продолжал:

– Послы с Мероны утратили дар магии и не могут показать нам, что творится на их планете. Связи с колыбелями нет, Империя зортеков ставит помехи, но мавелы доверяют рассказу меронийцев о трагедии.

– Тогда нужно помочь! ― воскликнула Маша.

– Это чрезвычайно опасно для всех землян. В последнее время инопланетные цивилизации потоком засылают разведчиков, пытаются проникнуть к источнику жизни Земли. Мы охраняем входы, уничтожаем разведчиков и десантников, но если это им удастся, как удалось на Оларе и Мероне, то в отсутствие кристалла и единственного хранителя, то есть, вас, Мария, Земля обречена. Кое-кого из ценных людей мы, конечно, сможем забрать в свой мир, но земная цивилизация людей кончится катастрофой, как закончилась у атлантов.

– И я должна решить сама?

– Да. Мавелы против вашего отлёта с кристаллами, даже если меронийцы останутся у нас, как заложники.

– Если посланцы станут заложниками, разрушится сам дух Союза колыбелей, ― твёрдо сказала Маша. ― Пусть они нарушили букву закона Союза, зато следовали духу, а это важнее.

– Да, ― вздохнул с сожалением великан, ― землян нарушениями буквы закона не смутишь. Итак, ваша воля ― лететь на помощь?

– И без всяких заложников! Земляне всем цивилизациям во Вселенной должны показать, кто мы такие!

– Дитя любви, жертва несчастья ― вы, Мария, становитесь магом… С тяжёлым сердцем, но и с безграничным уважением принимаю ваше решение.

Сердол поклонился Маше, отошёл и что-то сказал своим помощницам, те поклонились Маше и удалились.

Тем временем Юлёна-дракон, клацая острыми зубищами и щуря влажные изумрудные глаза, утробно рычала и в нетерпении била по полу хвостом, высекая искры и гоня тучки цветной пудры:

– Скорей бы кончилась эта фигня: мне пора лететь на праздник цветной пыльцы! Там такие потешные небожители!.. Вы как знаете, а я уже высосала добрый бочонок веселящего нектара, теперь хочу обсыпаться цветной пыльцой ― с носа до кончика хвоста! Маш, дай зеркальце. Почему мой рюкзак в том мире остался? Ага… Очаровательная мордашка! Гребень покрашу в ярко оранжевый, бока ― в тёмно-зелёный, концы лап ― белые, пусть будут как в перчатках и носочках, хвост… ― Юлёна так и сяк попробовала увидеть себя в зеркальце. ― Большой дракон не умещается в осколке: не мой размерчик! А хвост в какой цвет покрасить, а, Маш? ― Она поставила хвост в большой вопросительный знак. Все присутствующие отпрянули, кто-то даже упал. ― Я серьёзно!

– Да ну тебя, ― отмахнулась Маша. ― У нас здесь такие дела!

– Я с тобой ― на любые «такие дела»! Героями России станем: телевидение, награды, подарки, то-сё!

– Ты не дракон, а девушка, не забывайся! ― пыталась внушить Маша, озираясь по сторонам.

– Ладно тебе, это сон! Мне раз приснилось, когда мы Пушкина проходили: я царицей морскою была, а золотые рыбки и дельфинчики в винтажных передничках мне служили.

– А сама?

– Сама большим дельфином была. Но летучим драконом ― в тысячу раз интересней!

– Я сказала: «дела», значит, у нас возникли серьёзные обязательства.

– Ой-ой, только не надо! Вот закончим школу, университет, устроимся на работу, выйдем замуж, родим дракончиков ― тогда у нас возникнут серьёзные обязательства. А пока ― гуляй, девушка! И Ванька пойдёт на твои «такие дела», если в них есть новая техника и, конечно, если трусы ему раздобудем. Смотри, как жмётся в маломерках, умора!

Юлёна-дракон опять принялась было ржать, передёргивать блестящей чешуёй на боках и бить хвостом об пол, но Маша одёрнула подругу:

– Детский сад, Юлён, кончился! Нас ждёт дальняя дорога…

– «Дальняя дорога» ― самое что надо! Ты заделалась космоцыганкой?

– Типа того, ― улыбнулась Маша и погладила чешуйчатую щеку подруги.

– Теперь меня, толстокожую, не гладить, а шлёпай ладонью по шее, как лошадь, тогда почувствую ласку.

– Вот дурная! Ладно, рептилия, гуляй в последний раз…

– И я говорю: летим! Садись на меня! С таким хвостом и бабаёшкиного помела не нужно! Эй, народы, кто ещё со мной на цветную пыльцу? Жаль, фотоаппарата или камеры нет…

Тут к Маше робко, чуть ли не бочком, подошёл Бозо и, ужасно смущаясь, промямлил:

– Мария, пойдёмте на лавочке посидим…

– Че-его-о-о?! ― со своей высоты громыхнула драконша на понурую голову Бозо.

Маша в изумлении и с некоторым даже сочувствии взглянула на меронийца и промолчала, не тронувшись с места.

– Ой, нимагу! ― нарочито придурочным голосом, через смех, кричала Юлёна-дракон, нещадно бия хвостом о звонкий пол. ― Кавалер выискался!.. Ты из какого отряда, Ромео? Из малышкового?

– Из отряда астронавтов…

– Я так и знала! Наша мелюзга, Машунь, по неразумию, назвала свой отряд «Астронавты». Глупые: получается, это с их летающей тарелкой на «Зарнице» случилась авария. На лавочку он захотел! До лавочки с моей Машуней тебе ещё дорасти нужно! Может, сначала на горшок?

Бозо обернулся и гневно посмотрел на Нибару: «Я же тебе говорил!»

Маша, разряжая обстановку, отошла к смущённому до сих пор своей наготой Ивану-дракону, сосредоточилась и дотронулась ладошкой до чешуи на груди бесхвостого дракона.

– Ты, мой друг, стань прежним! ― приказала она.

Иван обернулся человеком.

– Машка! ― взревела Юлёна-дракон. ― Не гадалка ― всамделишная жрица Луны! А боялась с Батоном подраться! Да мы бы его с тобой сделали и без ванькиных паучков!

Иван, счастливый, бессмысленно ощупывал себя, гладил одежду, машинально протирал очки, облегчённо вздыхал и, наконец, отодрал пластырь: губы, вдруг, зажили!

– Мы попали… в интересное измерение, ― частично обретя дар речи, выдавил он из себя и счастливо улыбнулся. ― Даже очки мои ресинтезировались…

– А меня, Маш, чур, оставить драконом! ― заявила Юлёна. ― Пока не вернёмся в своё измерение. Как я раньше жила без хвоста? Да я сейчас чувствую себя, как тогда, на полянке, у переправы через ручей. Красота: летишь ― тебя со всех сторон обдувает… Успею в джинсах напариться, когда на скучную Землю вернёмся.

– А мы и сейчас на Земле, ― сказала Маша.

– В антиматерии, что ли? ― сам себя озадачил Иван.

– Всё равно ― это сон или ворожба! ― подытожила Юлёна-дракон. ― Да здравствует антиматерия! Да не обижайся ты, Ромео, ― надвинулась она опять на Бозо и подставила ему согнутую в локте переднюю лапу. ― Ещё, может быть, подрастёшь. Забирайся на спину: летим на праздник! Слышишь музыку? Нас ждут! Дайте страждущей девушке потанцевать!

Иван и Бозо вопросительно посмотрели на Машу, та кивнула.

– Представление начинается! ― как боевой клич, взревела Юлёна-дракон. Кончиком хвоста она закинула Ивана и Бозо себе на спину и усадила их, как в сёдла, между самыми большими треугольными отростками позвонков. ― Вперёд, на праздник цветной пыльцы и нектара! К моим чудным карапубздикам!

Когда они с грохотом, свистом и ветром вылетели из зала, к Маше подошла меронийка:

– Меня зовут Нибара, а он мой брат ― Бозо. Ты не думай: это он просто ростом невелик, а ему восемнадцать земных лет. Если нужно, брат ещё подрастёт: у нас есть специальные техники роста.

– Кому нужно? Зачем ты мне об этом говоришь?

– Ты ему нравишься.

– Я нравлюсь?! ― в искреннем изумлении отодвинулась Маша от маленькой девушки, ставшей после немодельной срезки васильковых волос ещё больше похожей на неформалку с глухой периферии. ― Когда успела? Словом не перекинулись…

– Пожалуйста, лети на Мерону ― выручи, спаси! А мы останемся здесь как заложники.

– Я лечу ― решено. С вами!

– Как?! А великан?! А-а-а?!..

– Я оказалась важной птицей: великан принял моё решение.

Нибара просияла до слёз и схватила Машу за руку:

– Ты мне стала как сестра. Мы или другие!

– Будь что будет, ― сказала Маша скорее для себя. ― Я выполню свой долг, первый долг в моей взрослой жизни…

– Тогда нам нужно спешить! ― встрепенулась Нибара.

– Я должна вернуться на Землю к воскресенью, ― сказала Маша. ― Мама в лагерь приедет.

– Мама? А-а-а, мама… Это невозможно!

– Тогда передам ей весточку ― Ваня устроит…

– Просим всех на праздник! ― громко объявили в зале. ― Начинается дождь!

Когда все мавелы и гости, возбуждённо зашумев, удалились, к девушкам подошёл Сердол со своими молчаливыми помощницами.

– Мир мавелов к свершению обряда готов, ― сказал он, и его безмолвные кариатиды поклонились Маше.

Сразу же раскрылась парадная дверь, в залу вплыли три прозрачных листа. В первую лодочку встал Сердол, во вторую ― Маша с одной из великанш, в третью ― Нибара с другой кариатидой. Лодочки вынырнули из дворца и поплыли сквозь разгорающийся праздник.

На этот раз пространство было отчётливо разделено на твердь и небо. Отовсюду лилась музыка, похожая на шум весёлого дождика, а из сиреневых узорчатых тучек, будто нарисованных по лазури, серебряными струйками лил дождик, похожий на музыку. Огромные мавелы танцевали, пели, обнимались, смеялись. Кариатиды, молча, выполняли их приказы. Остальные живые существа на фоне мавелов казались Маше кукольными персонажами ― несерьёзными и даже смешными, ― их хотелось щёлкать по носу или брать на руки и гладить, как шкодливых котят. Дети разных цивилизаций визжали тут же, бегая голышом под тёплым дождём. Маша с изумлением видела мир, в котором все равны! Вот он, сон или рай.

Нибара же впала в глубокую меланхолию: скорбящему тяжело видеть чужую счастливую жизнь. Она едва сдерживала слёзы и через силу улыбалась мавелам и человекообразным, которые махали и кричали ей, зазывая к роскошно накрытым столам. «Увидь меня сейчас, Церола обязательно сказала бы что-нибудь о воспитании чувств, ― думала Нибара. ― Земля нас научит! Да, большой вопрос: кто из нас недоразвитый? Бедная Церола!» Стоило вспомнить о Цероле, и предательские слезинки всё же выползли на щёки девушки, смешавшись с дождём, они остались её тайной.

Лодочки приземлились. В тот же миг дети закричали:

– Радуга! Радуга появляется! Радуга!

Восьмицветная радуга вставала не над горизонтом, а прямо над празднеством. Все, запрокинув головы, любовались, как проявляется радужный мост. Он был настолько осязаемым, что обеим девушкам представилось: по нему можно пройтись и посидеть-помечтать, болтая ногами в сиреневых и розовых облачках.

– Вторая радуга! Ещё одна! ― опять закричали дети. ― Восстань!

Второй радужный мост стал над первым, прояснился и засиял.

– Бокалы! ― раздался громовой бас распорядителя праздника. ― Раздайте бокалы!

Огромная кариатида, сначала поклонилась, а потом, нагнувшись, подала Маше и Нибаре пустые бокалы. Как не разбила тонкий хрусталь в сильных руках?!

– Отпробуйте священный напиток мавелов, ― сказал Сердол и подставил дождю свой бокал.

Сразу тонкие разноцветные струйки слились в большую переливчатую струю и заполнили его бокал до краёв. Девушки протянули свои бокалы дождю.

– С праздником! ― провозгласил тост Сердор.

– С праздником! ― дружно крикнули все.

– Да здравствует прекрасный мир мавелов! ― неожиданно для себя провозгласила Маша.

– Да здравствует прекрасный мир мавелов! ― с ещё большим энтузиазмом прокричали мавелы и гости сразу понравившийся земной тост.

Они стали совсем по-земному чокаться, обниматься. Девушки с удовольствием выпили.

– Из чего состоит напиток? ― спросил Сердор обеих.

– На Мероне таких компонентов нет, ― ответила, смутившись, Нибара.

– Из лёгкой дождевой воды под двойной восьмицветной радугой, из запахов и настоев трав и цветов, из лучей дневного и лунного света, из векторов и сил звёздного ветра, ― ответила Маша, как на «сколько будет дважды два».

– Вы готовы к обряду, ― сказал Маше Сердор. ― Заклинаю двойную радугу: передать земной хранительнице через меня всю сборную силу священного напитка мавелов!

Он присел на корточки и положил обе руки на плечи Маши. Девушка почувствовала, как её заполняют неведомые, неуправляемые тёплые силы. Голова закружилась, и девушка даже пошатнулась, едва не потеряв сознание. Со всех сторон Машу обступили друзья и братья цивилизации мавелов; они касались её рук, плеч, волос, и выкрикивали:

– И колония гепестов передаёт земной хранительнице свои магические технологии!

– И гости с Церты передают земной хранительнице свойства…

– И от галактики Мантуза дарим неуязвимости…

Дождь кончился. Разноцветные капельки стали быстро испаряться и восходить к бледнеющей радуге. Когда девушки взошли на лодочки и взлетели, тучки и радуга исчезли совсем: мир мавелов вокруг стал опять хрустально-прозрачным, сухим и тёплым.

Проплывая над большой цветочной поляной, Маша увидела, наконец-то, свою подругу. «Пудру… нет, цветную пыльцу и дождь не смыл», оценила Маша раскрашенную в пух и прах родную драконшу. Начинающей магиней вдруг овладела неведомое ранее чувство ответственности за свою импульсивную наперстницу ― такую земную девушку с маленькой сумасшедшинкой. Здесь все уравновешенные, правильные, мудрые, думала Маша, в их глазах, наверное, мы выглядим сорванцами. Как со мной разговаривал великан! Точно с солидной тётечкой: «вы», «хранительница», а кариатиды ― стоит мне слово сказать или взглянуть ― почтительно кланяются, всё выполняют…

Юлёне-дракону, конечно, неинтересно было здравничать со степенными мавелами: они и на самые шикарные её заманихи не поддались ― уже проверила! Таких глыб разве расшевелишь, подобьёшь на проказу? Ей ― ну и ладно! ― никогда не удавались торжественные представительские функции. Это пусть нешкодливая Машка представляется от имени их компании. Машуне бы в самый раз комсомольской активисткой быть, да родилась не в пафосное время. А я лучше мелюзгой поверчу, как хочу. Низкорослики вон меня уважают ― со страха, наверное. Тем более, сейчас, когда стала настоящей драконшей! Только огня из пасти нет: сколько ни пробовала полыхнуть, даже на фитиль дула, ― ну нет пламени, хоть живот скальпелем вспарывай и смотри: чего там не так! Нет, не живот ― грудь, по анатомии, если у драконов нутро устроено, как у ящериц. Да, я великолепный дракон, пусть и не огненный. Я вам сейчас покажу:

– А ну, карапубздики, кого облизать?!

– Меня-а-а-а!!!

– А кого подбросить до облаков?!

– Меня-а-а-а!!!

– Фрагарий, предводитель карапубздиков, провозгласил меня принцессой гепестов, как они себя называют! ― проревела Юлёна-дракон, увидев Машу. ― Они приняли меня за свою богиню! Цивилизация гепестов ― моя! Их, оказывается, никто никогда не подбрасывал до облаков!

«И меня никто не подбрасывал до облаков», хотела крикнуть счастливой подруге Маша, но та уже пронеслась.

Иван окончательно пришёл в себя. То есть погрузился в исследования технической стороны мира мавелов. Без инструментов, без приборов, без компьютера ― какие исследования? Не всё так плохо! В одном словоохотливом ― по причине выпитого нектара ― гепесте Фрагарии он сразу отыскал подобного себе технаря и пытался, общаясь в графике, через рисунки, выяснить: как они перемещаются в пространстве, когда оно представлено в форме без тверди? И ещё: откуда со всех сторон льётся свет, если нет солнца? Такой странный мир без теней…

Один Бозо, считая миссию проваленной, не участвовал в затеях Юлёны, и во всеобщем праздничном сумасшествии выглядел белой вороной, хотя его тискали со всех сторон и обсыпали с головы до ног цветной пыльцой. От веселящего нектара он отказался наотрез. Какое веселье?! Он не мог отрешиться от мысли, как подвёл своего отца и всех меронийцев. «Правá большая ясерица: из малышкового отряда я… "Астронавт!", "Кандидат в хранители!" Какой из меня хранитель! Керот! Пожалуй, меронийский Кодекс несовершенен: запрещает миссионеру самоликвидацию. А то пришлось бы в самый раз… Терпи свой позор, мерониец несчастный…»

– Источник жизни Земли спрятан где-то здесь, ― сказал Сердол, когда девушки высадились в долине цветов, на самом обыкновенном, из уже виденных ими, месте.

– А кто его спрятал? ― спросила Нибара и прикусила язык: мавел строго взглянул на неё.

– Скажите, пожалуйста: кто его прятал? ― поддержала названную сестру Маша. ― Кого благодарить?

– Последняя оставшаяся в живых земная хранительница и я.

– Спасибо вам! ― сказала Маша. ― Люди в долгу перед мавелами, потомками великих атлантов. ― Маша осмотрелась кругом. Открытой воды не было видно: одни цветы и трава до горизонта. ― Куда же источник истекает?

– Этого мне знать не дано. К источнику может пройти только земной хранитель, ключ к входу ― ваш кристалл.

– Спасибо вам, мавелы! ― сказала Нибара. ― Теперь я вас не боюсь.

– Я горд! ― величественно ответил Сердол. ― Труды мавелов не пропали даром. Атлантам некому было помочь ― и они погибли. Вас ждёт, надеюсь, лучшая участь. В глубине души я рад: земной хранитель решился на отчаянный, но благородный, жизнедарный для своих собратьев шаг. Пусть звёздный ветер принесёт вам удачу! Да опустится на долину занавес ночи!

Лодочки с мавелами уплыли в быстро темнеющие небеса. Стремительно, как в мультфильме, взошла Луна и осветила долину. Девушки молча глядели вокруг и не знали, что делать. Тогда Маша положила на ладошку свой кулон, потёрла его пальчиком, подула и приказала:

– Укажи путь, открой вход к источнику!

Кристалл засветился переливчатыми огоньками, и вдруг из него вышел лучик и устремился вглубь долины, освещая путь. Тихий мир долины ожил, встрепенулся: озарённые путеводным лучиком травы начали быстро подрастать, а цветы ― распускаться, послышалась отовсюду музыка и чьи-то хоровые бодрящие голоса. Девушки, счастливые, взялись за руки, запели и пошли по мерцающей тропке. Скоро они увидели конец лучика: он ни с того ни с сего упёрся в землю среди буйной травы. Маша нагнулась, разгребла траву и в этом месте провела по земле своим кристаллом. Сразу из недр, поднимая и расталкивая комочки грунта, пробился росток.

– Вышел простой цветочек, а не источник! ― удивилась Маша.

– Похож на меронийские кронги.

– На земные тюльпаны. Он быстро растёт!

Маша поднялась с колен и смотрела, как тюльпан, колыхаясь, встаёт, выбрасывает листья и распрямляется. Бутон уже выше её головы! Длинные листья обвивали ствол цветка подобно восходящей по спирали лестнице. Именно ствол, а не стебель. Цветок поднялся и в темноте был похож на гигантскую водонапорную башню. Девочки разулись и стали подниматься к бутону по листовому винту. Когда взошли на самый верх, белоснежный бутон раскрылся и девушки ступили в него. За их спинами листья цветка сомкнулись. Девушки оказались в прекрасной светлой зале, через её лепестковые стены и своды проникал нежный свет Луны. В центре залы, из высокого пестика, который восходил из чаши, бил сильный многоструйный источник. Опадающие воды фонтана переливались через края чаши и куда-то уходили. Девушки подбежали к фонтану, подставили струйкам свои ладошки и стали с них пить.

– А вкусная! ― сказала Маша. ― Как из родника в Заветном лесу.

– Целую вечность не пила вволю лёгкой воды! ― воскликнула Нибара, с трудом оторвавшись от пития. ― Ой! Ты вся светишься изнутри!

Маша не отвечала. Она неподвижно стояла перед чашей с протянутыми вперёд руками открытыми ладонями кверху. На левой её ладошке лежал голубой кристалл Земли. Правая ладошка была пуста. На неё Нибара положила кристалл Мероны. Маша соединила руки, Нибара заключила ладони Маши в свои ладони и кристаллы слились.

– Прошу тебя, земная хранительница, исцели Мерону и Олару! ― сказала Нибара.

– Подумаем о любви, подумаем о мире и дружбе! Представим себе грядущее счастье! Для его яви нужна великая сила! Соединённый камень, вбери в себя живую воду источника, возьми всю силу Земли! Возьми и отдай её из моих рук гибнущим колыбелям, таким же, как ты сама! Стихии, войдите в меня! ― закричала Мария и бросила кристалл в чашу.

Откуда-то из глубин послышался рёв приближающейся стихии воды. Девушки отступили от чаши. И тут источник превратился в оглушительный водоворот. Реки, моря, океаны живой воды устремились в соединённый кристалл отовсюду ― из пестика, из чаши, из-под ног девушек, скатывались волнами с лепестковых стен… Счастливые, мокрые, девушки стояли, тесно прижавшись друг к другу…

Поток, наконец, иссяк. Вся до капли вода зашла в кристалл, и сразу кругом стало тихо и сухо. Маша взяла из чаши кристалл. Он был холоден и переливался другими уже огоньками. Но источник иссяк, чаша пуста… Страшные сомнения закрались в душу девушки. Мавелы предупреждали: опасно обескровливать Землю. Маша засунула кристалл в передний карман джинсов и с недоверием взглянула на Нибару.

– Источник не мог иссякнуть, ― сказала Нибара не очень уверенно. ― Может быть, ты перенесла его в другое место?

– Как это: я перенесла?

– Подумала о Заветном лесе ― он туда и перенёсся.

– Из мира мавелов без их согласия земной хранитель не может забрать даже собственную одежду. Я здесь лишь гость…

Не успела Маша договорить, как в глубине забулькало, зажурчало и из пестика вновь пошла вода. Лепестки цветка раскрылись: над головами девушек вновь светила Луна. Маша улыбнулась ей, как старой приятельнице: первый шаг во взрослую жизнь сделан!

Девушки умылись свежей водой, выбрались из бутона, сели на лист и по винту съехали на землю.

«Синяк будет», подумала по старой привычке Маша, когда, развив приличную скорость, вылетела из винта и шмякнулась попой на траву.

На глазах девушек цветок стал быстро уменьшаться в размерах ― как бы рос в обратную сторону, врастал в землю. Вот он уже превратился в едва заметный росточек и, наконец, бесследно исчез в траве.

«Разумные существа прячутся и маскируются», вспомнила слова великана Нибара. Мы тоже должны научиться прятаться. «Недоразвитые земляне»… Недоразвитые, зато живые! И весёлые, самостоятельные: замуж выходят за кого хотят, а не по дурацкому Кодексу. Какая Юлёна! Она на Мероне всех наших невест прибила бы как класс. Как Тимберлитта в своё время прибила. Сколько массовых протестов было против Кодекса, когда Тимберлитта появилась на Мероне! Только когда она исчезла и разразилась Вторая мервудная война народ кое-как успокоился. Мы развитые, да, только развились как-то во вред себе…

Нибара попробовала сделать парочку элементарных магических трюков, но ничего не вышло. Нужно привыкать быть обычной девочкой, с грустью подумала она. Может, так и лучше: к Иванечке ближе ― обещала же заманить его в любовные сети…

Мультяшная Луна дрогнула, потускнела и свалилась за горизонт. Небо, опять без Солнца, быстро светлело. Вдали возникли лодочки с мавелами…

Великолепные земляне

Подняться наверх