Читать книгу Ближнее море - Юлия Андреева - Страница 6

В Казанском соборе сразу же обратила внимание на длинную очередь. Оказалось, к иконе Казанской Божьей Матери. Чудотворной, между прочим. Приложиться, стало быть.

Стою, смотрю, как дело идет, и медленно прикидываю, что скажу Божьей Матери, о чем попрошу. По всему выходит, что говорить нужно быстро и по делу, потому как очередь немаленькая и всем свое сказать хочется. Зачем народ лишний раз раздражать?

Стою. Стояние на пользу пошло. Причесала мысли, сложила их в короткий связный монолог. Подойду, все как есть выложу, перекрещусь и в сторону. А там пусть уж сама Царица Небесная разбирается, замолвить за меня словечко перед сыном или нет.

Очередь медленно, но движется, верующие порядок знают, надолго не зависают пред образом. Хорошо.

Подхожу. Передо мной последняя богомолка. В черном платке, бледная, уставшая. Привычно шагнула к иконе, на ступенечки приподнялась, чмокнула. Поклон положила.

Все. Дождалась. Моя минутка. В последний раз пересказываю в голове пожелания, по привычке сверяюсь по времени, чтобы не затянуть. (Я всегда перед выступлением проверяю, на сколько времени моя подборка стихов потянет). Все стройно, гладко, по делу. Самое важное и сокровенное. Уж если отвлекать высшие силы, то не по пустякам.

«Богородица Дево, радуйся…»

Ступенька, другая, смотрю – глаза в глаза. А у нее, у Девы Марии, у Божьей Матери Казанской, трещина через все лицо… Вертикальная, глубокая.

И тут все заранее приготовленные мысли из головы возьми да и исчезни, словно их и не было никогда. Стою, слезы лью. А в голове одна-единственная мысль: «Как же ей больно с такой раной! Как невыносимо больно!».

Так ничего я у Казанской Божьей Матери в тот день и не попросила, а ведь жизнь хотела изменить. Счастье свое наконец найти: дом… работа, любимый, ну и все в том же духе.

Только стоит теперь передо мной ясный лик с живыми, всепонимающими глазами, а на лице – трещина. И еще мысль «Как же ей больно с такой раной. Как же Божьей Матери больно!».