Читать книгу Любовь Полищук. Одна, но пламенная, страсть - Юлия Андреева - Страница 5

Люба Полищук родилась в рабочей семье. Папа – Григорий Мефодьевич, железнодорожный строитель, мама – Ольга Пантелеевна, швея. Бойкая, общительная девочка мечтала о карьере Анны Павловой. Хотела стать балериной и выступать в лучших театрах страны. Голову поочередно кружили музыка Чайковского к балету «Спящая красавица», «Лебединое озеро», «Щелкунчик»… Люба представляла себя то заколдованной принцессой, то прекрасным лебедем, то отважной девочкой, признавшей в деревянном уродце принца своей мечты и разрушившей злые чары. Она с восторгом выполняла сложные балетные па, танцевала на пуантах. Очень старательная и добросовестная, ради своей мечты Люба была готова заниматься днем и ночью. Казалось, с таким упорством можно достичь чего угодно, но на этом пути Любу ждали первый отказ и разочарование. Истина лежала на поверхности. Девочке с ее ростом и размером ноги нечего делать в балете. И правда, кому нужна балерина с ростом баскетболистки – ее ведь ни один партнер не сможет поднять! Поставь такую в кордебалет, да хоть в танец маленьких лебедей, она же там будет возвышаться как пальма посреди ржаного поля.

Мать актрисы – Ольга Пантелеевна Полищук

Удар оказался невероятно болезненным.

Девочка пытается спасти ситуацию, может быть, еще не все потеряно, она поднапряжется и сможет. Смогла же сесть на шпагат. Понадобилось сделать мостик – научилась. Балетом тоже можно овладеть. Она же не отказывается работать! Все можно поправить!

К сожалению, не все. «Большая ножка никогда не станет маленькой», – слышится из телевизора голос Короля Гарина (фильм «Золушка»). По сказке, настоящей, а не той, что урезали и залили сахаром редакторы, старшей сестре Золушки пришлось отрезать себе пальцы и пятку, иначе ее большая стопа не поместилась бы в заветную туфельку. Люба готова на все, но уже понимает: операции, которая сможет сделать ножку маленькой и при этом подвижной, не существует. Опять же, она не может уменьшить свой рост.

Не получится из тебя лебедя, Люба-любовь. Не летать тебе в Мариинском театре, не летать в Большом. Гадкий утенок – вот твой персонаж.

Люба себе не нравилась, считала, что неказистая внешность испортила ей жизнь.

– Ну что это за волосы! – по сто раз на дню сетовала Полищук, дергая себя за тощие косички, больше похожие на крысиные хвостики. Разве у настоящей артистки могут быть такие тонкие, да еще и жирные волосы?

Если верить Любови Григорьевне, то и ноги у нее были кривые, и глаза косые, кроме того, будущая звезда не выговаривала несколько букв. Последнее вряд ли бросалось бы в глаза у балетной танцовщицы, но после того как балет захлопнул двери прямо перед ее носом, Люба поняла, что все равно будет на сцене, просто в другом жанре.

Любовь Полищук в детстве. 1950-е гг.

«В раннем детстве у нее от перенесенного рахита ножки искривились, плюс еще добавилось легкое косоглазие. Смешная такая – с очень кривыми ногами и большеротая, но невероятно обаятельная. Первыми ее осмысленными фразами были – а она “р” не выговаривала: “Буду алтисткой, знаменитой алтисткой!”»

(Ольга Пантелеевна Полищук)

«Родилась она косоглазой и кривоногой, – рассказывает мама Л. Полищук Ольга Пантелеевна. – Мы перепугались и стали водить ее по докторам. В больнице заявили, что такое не лечится. Выяснилось, что в младенческом возрасте повредили нервные окончания. Но нас обнадежили: мол, со временем обязательно пройдет. Так и произошло». И вот еще на ту же тему из интервью «Мама Любови Полищук: “Дочка всегда иронизировала: «Надо петь и играть, что дают»”»: «Любонька очень слабенькой родилась – мы с мужем жили бедно, когда я была беременна дочерью, нормальной еды в доме не хватало, не то что деликатесов. А в раннем детстве у нее от перенесенного рахита ножки искривились, плюс еще добавилось легкое косоглазие. Смешная такая – с очень кривыми ногами и большеротая, но невероятно обаятельная. Первыми ее осмысленными фразами были – а она “р” не выговаривала: “Буду алтисткой, знаменитой алтисткой!” Люба, наверное, танцевать научилась раньше, чем ходить (смеется). Вся была в музыке. А в третьем классе как-то незаметно выровнялась – стала такой ладненькой и самой высокой в классе. Я радовалась, глядя на дочь: “Вот, из гадкого утенка превращается в прекрасного лебедя”».

Любовь Полищук с отцом Григорием Мефодьевичем, мужем Сергеем Цигалем и дочерью Мариэттой

Несмотря на то, что о физических недостатках Полищук говорят многие знакомые Любови Григорьевны, лично я в них не верю. Возможно, что у рослой девочки ноги были тонкими как спички и из-за того выглядели непривлекательно. В этом случае она могла исправить положение упражнениями. Подкачала мышцы – вот ноги и исправились. Если бы изначально они были кривыми, для исправления этого недостатка потребовалась бы серьезная клиника – в этом случае кости ломают в нескольких местах, затем ноги помещают в аппарат Илизарова[1], но Полищук не ложилась ни в какую клинику, а, следовательно, исправить себе кривые кости не могла.

Что касается косоглазия, Александр Панкратов-Черный в программе «Любовь сильнее смерти» рассказывал, что у Любы была шляпка со свисающей бахромой, и она специально заставляла косящий глазик смотреть на нее. Не знаю, возможно ли такое, но будем считать, что возможно. Что касается волос, Полищук побрилась наголо и затем подкармливала корни волос народными средствами. Получилось.

Любовь Полищук в детстве. 1950-е гг.

«В детстве я была “гадким утенком”, тощая, длинная и совершенно себе не нравилась».

(Любовь Полищук)

«Люба пережила это разочарование (имеется в виду невозможность заниматься балетом. – Ю.А.), – пишет Наталья Сердцева в интервью «Любовь Полищук – биография, личная жизнь: так мало времени на счастье…». – Проплакав неделю, решила для себя: будет играть в кино и театре. А спустя много лет детская мечта все же осуществилась. В одном из спектаклей Полищук нужно было танцевать на пуантах. Когда ей принесли атласные балетные туфельки с ленточками, она в порыве чувств их расцеловала.

А потом надела – и станцевала, легко и красиво, словно репетировала годами. И так было всегда: если это было нужно для роли, актриса могла сделать все, что угодно…»