Читать книгу Стальной цветок долины - Юлия Арниева - Страница 11

Пришла в себя от обжигающей пощёчины, злого окрика и надрывного женского плача. С трудом разлепив глаза, повиснув на чьих-то руках, я отметила, что всё ещё нахожусь в Ручейках.

– Стой! – Громко мне в лицо рявкнул мужик, хорошенько встряхнув за плечи, свирепо бросив, – кнута хочешь отведать!

– Стою! – Рыкнула в ответ, ошеломлённо уставившись на такого же удивлённого разбойника. Я говорила с ним на его языке, странно певучем и немного картавым. Как такое возможно? Откуда я его знаю? Он совершенно мне незнаком.

– В рабах была? – спросил мужчина, прервав лихорадочный поток моих мыслей, сделав для себя понятный вывод.

– Нет!

– Скажи им, чтобы встали ровно, – распорядился усатый, хмуро взглянув на меня.

– Зачем?

– Скажи!

– Велен, как ты? – тихо спросила, глядя на огромные заплаканные глаза девушки, игнорируя приказ надзирателя.

– Не успела, – всхлипнула та, – мамка с братьями скрылись, а меня у самого леса словили.

– Ничего, мы справимся, – ободряюще улыбнулась, тут же скривилась от боли, ранка на губе треснула и снова побежала кровь.

– Девка! Ты чего там говоришь? – зарычал, грубо пихнув меня в спину, разбойник.

– Малуш, ты понимаешь, чего он хочет? Он нас толкает и кричит всё время.

– Чтобы ровно выстроились, вязать будет, – мрачно проговорила я, кивнув на верёвку в руках мужика, и осмотрела пленниц, – девушки, постройтесь в ряд.

Двенадцать совсем молоденьких девочек, с заплаканными глазами, кто был с синяком на лице, кто с разбитой губой, как и я, все они молча, не поднимая взгляд, вытянулись в шеренгу. От этого у меня на душе стало ещё хуже, но сопротивляться им мы не в силах. С разбойниками не справились мужики выселок, куда уж нам, остаётся лишь следовать указаниям и думать.

Довольный послушанием нелюдь бодрой рысцой рванул к началу вереницы, принялся умелыми движениями стягивать руки девушек, сцепляя их между собой. Я встала в конце ряда, сразу за Веленой, и тихо спросила:

– Детей нет, куда их?

– Словили брата меньшого моего суженого, – снова всхлипнула девушка, – и двоих соседских, Любим с Богданом вызволили детей и к лесу их вывели. Остальных… не знаю.

– Богдан? Он жив? – обрадованно воскликнула, неверующе взглянув на Велену. Я же видела… столько крови было, он упал и больше не поднялся.

– Рука плетью висела и с головы кровь текла, но им удалось уйти от всадника.

– Ясно, – кивнула, с ненавистью взглянув на нашу охрану, их было больше двадцати, и они внимательно следили за нами.

В этот ужасный день я сполна насмотрелась на зверства нелюдей. Мне никогда не забыть пробитую длинной стрелой просто так, ради забавы, Ядвигу у сарая. Не забыть смерть деда Желана и бабки Анисьи. Сожжённые дома деревни. Мне никогда не забыть всех ужасов этого дня. И никогда не простить!

– Пошли! – скомандовал голос, тот самый, что наставлял своих людей на грабежи и убийства невинных. Найдя его взглядом, я пытливо всматривалась в каждую чёрточку его лица, стараясь запомнить, чтобы потом, когда придёт время, сполна вернуть всё то, что он сотворил в выселках.

– Малуш! – окликнула меня Велена, и я тут же почувствовала, как руки, связанные верёвкой, дёрнулись.

 Мы шли уже три дня. С каждым днём идти становилось всё тяжелее, солнце пекло немилосердно, а скрыться в тени на равнине, по которой мы шли, было негде.

Отдыхать не давали, еды и воды тоже. Лишь на ночных стоянках нам выделяли немного воды и жидкой похлёбки, чтобы не умерли от голода и жажды. Мы шли, связанные по шесть и семь человек, друг за другом. Шли, пошатываясь, словно пьяные, из последних сил, только бы не упасть. Падать нельзя. Упадёшь – будут бить плетьми, заставят подняться. Не встанешь – добьют без жалости. Добрана… не смогла. Помочь ей нас не подпускали, и девушка так и осталась лежать сломанной куклой на дороге.

– Велен, держись, – прошептала потрескавшимися губами, подхватывая девушку под руку.

– Сил нет, упасть – и закончится всё, – безжизненным голосом прохрипела, снова запнувшись.

– Скоро ночь, и мы отдохнём.

Измученная жаждой девушка мне не ответила. И я снова, с трудом приподняв голову, прищурившись, попыталась найти среди всадников их старшего. Но он покинул нас сразу, как только мы ушли из деревни, и пока не появлялся. С нами осталось меньше половины его людей, глупые, жадные, они не хотели слушать меня и только смеялись. Благо хоть не трогали девушек, опасаясь наказания Ильшата.

– Бекташ…, – прохрипела, вновь обращаясь к одному из надзирателей, к тому, кто остался за главного здесь. Но всадник, что следовал рядом с нами, даже головы не повернул, – если ты не дашь девушкам воды, они умрут, Ильшат появится и не увидит свой товар, как ты думаешь, что он с вами сделает?

С трудом проговорив это, я надолго замолчала, во рту пересохло, горло раздирало от сухости, а голова немилосердно болела. Но мужчина, как всегда, на мои слова никак не отреагировал, словно меня и не было. И только когда на небе зажглись звёзды, мы подошли к краю леса, устало падая на землю, ползли под глумливый смех к чашке с водой. Её было так мало, что хватило лишь сделать пару крохотных глотков на всех.

Нас опять согнали в кучу на краю лагеря, чтобы были под присмотром. Кто-то из девушек, скрутившись в комочек, пытался заснуть, испуганно вздрагивая от каждого звука. Кто-то тихо всхлипывал, стараясь громкими рыданиями не раздражать охрану.

Я и Всемила, откинувшись спиной на ствол дерева, смотрели на яркое пламя костра, озаряющее тёмный лагерь. Лес здесь был редкий, с чахлыми берёзками, тополями и акациями; сквозь кроны деревьев были видны звёзды, их мерцание странным образом успокаивало; полная луна с сочувствием смотрела на нас сверху, её серебряный свет окрасил всё вокруг, превращая мир возле нас в волшебную сказку. И если бы не мучившая нас жажда, боль в уставших ногах и нелюди, поглядывающие с жадной похотью на нас, можно было в полной мере насладиться этим чудесным временем.

– Малуш, а правда, что ты Богдана ударила? – тихо спросила Заряна, сидевшая всего в шаге от нас.

– Да, было дело, – хмыкнула, попыталась представить его изумлённое лицо, но не смогла вспомнить, перед глазами мелькали лишь вытоптанная дорожка под ногами и сгорбившиеся спины девушек.

– Надо было и мне Могута стукнуть, глядишь, и посватался бы.

– Да, – коротко ответила, стиснув зубы до скрежета от вновь накатившей на меня дикой ярости.

– Ты не слышала, куда нас ведут?

– Хм… гриб, как думаешь, его можно есть сырым? – пробормотала я, не ответив на вопрос Заряны, и, сорвав небольшую белую шляпку, принялась её рассматривать. Уж очень она напоминает бледную поганку, смертельно ядовитый гриб из рода мухоморов. Съешь кусочек – и «приятные» ощущения перед кончиной обеспечены, конечно, если вовремя не принять меры. А если грибочков будет много…

– Ты чего, выбрось, это ж поганка, – обеспокоенно прошипела Всеслава, – и варить её нельзя, потравишься.

– А вот ещё один, а там под кустом, по-моему, тоже парочка растёт, – задумчиво проговорила, срывая белые шляпки, я быстро их прятала за пазуху.

– Ты чего замыслила, травиться? Нельзя, Малуш, боги накажут.

– Не себя, и тихо, – проговорила, судорожно размышляя, как это сделать. Котёл с варевом давно кипел, и разбойники кружком сидели вокруг него в ожидании готовности мясной похлёбки, от аромата которой у девушек давно жгутом скрутился желудок, и, казалось, что мы вот-вот рухнем в голодный обморок.

– Малуш? – Вопросительно прошептала Заряна, с недоумением посмотрев на меня, но тут же понятливо замолчала. Всеслава же девкой была бойкой и мигом смекнула, что я задумала, она понимающе кивнула, сорвав ещё один поганенький, что скрылся среди травы.

– Надо бы диверсию устроить, – тихо сказала, как только вернулась из кустиков, где надрала ещё пять таких. На ночь нам верёвку удлиняли так, чтобы мы могли отходить по своим делам подальше от лагеря. И это нам сейчас оказалось очень кстати.

– Чего?

– Шум нужен, чтобы отвлеклись, а я уж как-нибудь заброшу в котёл грибочков, – зловеще прошипела, украдкой поглядывая на Бекташа, неизменного охранника. Он, услышав взволнованный шёпот, покосился в нашу сторону, подозрительно сощурив глаза. Срочно пришлось изображать всеобщее горе, скрывая предвкушающую улыбку.

– Сейчас девочкам скажу, – беззвучно произнесла Всеслава, осторожно, будто невзначай, подползая к Велене, через пять минут цепочка сообщений успешно завершилась. И уже через секунду по невидимому знаку Всеславы девушки разом заголосили, бросившись в разные стороны.

Мужчины, всполошившись от внезапно оглушительного визга, первые секунды попросту вскочили на ноги, остолбенев истуканами, и не знали, что делать. Но это продлилось недолго, и вскоре у котла никого не оказалось. Не глядя под ноги, я бросилась к нему, на ходу вытаскивая поганки из-за пазухи, и, не останавливаясь ни на мгновение, бросила в варево две горсти скомканных грибов.

Через десять минут зарёванные, некоторые с разбитыми губами, девушки были привязаны короткой верёвкой друг к другу. Но получив на свой молчаливый вопрос мой утвердительный кивок, склонили головы, скрывая счастливые улыбки. Теперь нам осталось только ждать…