Читать книгу Социокультурные процессы в Восточной Сибири (на материалах социологических исследований в Красноярском крае и Республике Хакасия в 2009 – 2011 гг.) - Валентин Немировский, Юлия Борисенко - Страница 4

Реализация в России политики модернизации, провозглашённой Президентом РФ Д.А. Медведевым, встречает определённые трудности, анализу которых посвящён ряд научных публикаций12. Как известно, модернизация представляет собой сложный по своей структуре и содержанию процесс, важным элементом которого выступает социокультурная модернизация. Поэтому, не углубляясь в анализ самого содержания процесса современной модернизации России, отметим, что весьма серьёзным и практически неизученным фактором, который может негативно сказаться на её эффективности, являются социокультурные особенности различных регионов страны.

В настоящее время Сибирь выступает одним из наиболее важных как в промышленно-сырьевом, так и в научно-культурном отношении регионов России. Специфика протекания модернизационных процессов в Сибири обусловлена целым рядом различных факторов. Мы сосредоточим своё внимание на социокультурной модернизации в двух важных регионах Восточной Сибири: Красноярском крае (население, по данным на 1 января 2010 г., 2894,9 тыс. человек, площадь – 2339,7 тыс. кв. км, что составляет 13,6 % общей площади РФ) и Республике Хакасия (население – 546 тыс. человек, площадь – 61 тыс. кв. км).

При этом мы будем учитывать некоторые подходы, разработанные китайскими учёными13. Глубокие исследования процессов модернизации, проведённые специалистами Китайской Академии наук в 131 стране мира, показали, что выделяются два исторических этапа (или вида) модернизации: индустриальная (первичная) и информационная, основанная на знаниях (вторичная). Координация этих этапов, обеспечивающая эффективное снижение угроз и рисков, означает интегрированную модернизацию14. Построенная известными российскими учёными Н.И. Лапиным и Л.А. Беляевой агрегированная типология социокультурной модернизированности 25 стран Европы и России свидетельствует, что Россия находится на очень низком уровне социокультурной модернизации, причём первая и вторая модернизации в России рассогласованы… «Налицо низкая социокультурная конкурентоспособность России в сравнении с большинством стран Европы, чреватая взрывоопасными рисками», подчёркивают авторы15. Можно выдвинуть гипотезу, согласно которой регионы Восточной Сибири находятся на более низком уровне социокультурной модернизации, нежели Россия в целом, что порождает определённые угрозы и риски.

Эмпирические исследования осуществлены социологами Сибирского федерального университета в соответствии с Типовой программой и методикой «Социокультурный портрет региона», созданной сотрудниками Центра изучения социокультурных изменений Института философии РАН. Программа и методика опираются на разработанный доктором философских наук, профессором, членом-корреспондентом РАН Н.И. Лапиным социокультурный подход16, а также концепции и методы многомерного анализа социального расслоения российского общества, созданные доктором социологических наук наук, профессором Л.А. Беляевой17. Эмпирической база была охарактеризована ранее (см. Введение).

С помощью методов математической статистики были выделены следующие индикаторы процесса социокультурной модернизации, наиболее ярко показывающие специфику сибирских регионов по сравнению с Россией в целом:

• локус контроля (представление человека о том, от кого зависит улучшение его жизни);

• жизненные стратегии респондентов;

• представления населения о том, в какой мере реформы, проводимые правительством страны, соответствуют интересам жителей Сибири;

• протестный потенциал населения регионов;

• удовлетворённость населения своей жизнью;

• мнения респондентов о том, что необходимо в первую очередь сделать для улучшения жизни населения;

• поселенческая самоидентификация жителей регионов Восточной Сибири.

Также были использованы результаты контент-анализа ответов экспертов на вопросы о социальных последствиях постсоветских реформ и о влиянии этих реформ на сибирский менталитет.

Итак, рассмотрим локус контроля. Если респондент полагает, что улучшение его жизни зависит в основном от внешних факторов, – это свидетельствует о преобладании у него внешнего, экстернального локуса контроля. Если придерживается мнения, что сам несёт ответственность за улучшение своей жизни, – это показатель интернального, внутреннего локуса контроля. Обладающий таким локусом контроля человек более самостоятелен в своих решениях и поступках, его поведение способствует реализации современных модернизационных процессов.

Как следует из данных, представленных в таблице 1.7, жители Красноярского края и Республики Хакасия на вербальном уровне демонстрируют значительное преобладание интернального локуса контроля над экстернальным; на вопрос «Как Вы считаете, в какой степени улучшение Вашей жизни сегодня зависит» более половины опрошенных – 57 % – Красноярский край, 63 % – Республика Хакасия, 54 % – Российская Федерация в целом – выбрали вариант ответа «от вас самих». Характерно, что при этом население России в целом демонстрирует менее высокий показатель интернального локуса контроля, нежели жители исследуемых сибирских регионов (см. табл. 1.7).

Использование факторного анализа показало во многом сходную картину как в глубинных слоях массового сознания населения России в целом, так и у жителей двух сибирских регионов. В каждом из трёх случаев выделились два фактора, первый из которых (описательная сила 40 – 42 %) характеризует мнение респондентов о том, что улучшение их жизни зависит от самого себя и собственной микросреды (близких родственников, друзей, земляков). Второй фактор (описательная сила 24 – 27 %) выражает зависимость от районной, городской, республиканской, краевой и общероссийской власти.

Весьма характерной особенностью сибирского менталитета является факт, что «начальника по работе» респонденты из двух сибирских регионов включают в свою микросреду, в то время как жители России в целом относят его к представителям власти. Это говорит о более «близких» неформальных отношениях многих подчинённых со своим непосредственным руководством в данных регионах. В основе лежат патриархальные, «домодернизационные» отношения и ценности во многих трудовых коллективах и организациях двух регионов Сибири независимо от формы собственности, что выступает одним из факторов коррупционного поведения.

Таблица 1.7

Распределение ответов на вопрос «Как Вы считаете, в какой степени улучшение Вашей жизни сегодня зависит»

(% от числа опрошенных, 2010 г.)

В процессе исследования были выделены три базовые стратегии поведения людей во взаимоотношениях с государством:

• иждивенческая – социальные гарантии со стороны государства следует расширить выше минимального уровня потребления;

• рациональная – человек обеспечивает себя сам, но государство должно гарантировать прожиточный минимум каждому гражданину;

• самостоятельная – каждый человек должен обеспечить себя сам (за исключением чрезвычайных обстоятельств: стихийные бедствия, инвалидность и т.п.).

Опрос показал, что наиболее распространённой на вербальном уровне у респондентов в Красноярском крае и в Республике Хакасия является рациональная стратегия опрошенных (табл.1.8). Вместе с тем более трети респондентов выбирают иждивенческую стратегию. Лишь десятая часть жителей края и 13 % населения Хакасии придерживаются самостоятельной стратегии. Таким образом, среди населения сибирских регионов весьма сильны патерналистские настроения, которые препятствуют эффективному осуществлению социокультурной модернизации России.

Для оценки последствий постсоветских реформ для жителей региона и преобладания того или иного типа модернизации экспертам было предложено ответить на следующий открытый вопрос: «На Ваш взгляд, какие социальные последствия постсоветских реформ можно оценить как «позитивные», а какие – как «негативные» для жителей Красноярского края?».

В целом «негативные» последствия реформ, отмеченные экспертами, численно преобладают над «позитивными» (197 вариантов ответов против 146).

Среди выделенных категорий, «позитивные» последствия характеризуются следующим образом:

а) появление больших свобод (свобода выезда за границу, слова, мысли, творческого развития, личной жизни и профессионального самоопределения, выбора, совести, поведения) – 28 %;

Таблица 1.8

Распределение ответов на вопрос «Существуют различные мнения о роли государства в Вашей жизни, в социальной защите населения.

С каким из них Вы согласны?» (% от числа опрошенных, 2010 г.)

б) развитие рынка (появление конкуренции, рынка, либерализма, разнообразия товаров и услуг) – 25 %;

в) развитие бизнеса (предпринимательства, частного сектора, появление возможности зарабатывать) – 16 %;

г) улучшение качества и условий жизни, медицины и образования – 10 %;

д) исчезновение «железного занавеса» (открытие границ, возможность международного сотрудничества, расширение международных связей) – 8%.

е) информатизация (рост доступности информации, появление новых информационных технологий) – 7 %;

ж) появление ориентации на собственные силы, инициативы – 6 %.

В оценке негативных последствий постсоветских реформ эксперты были более единодушны:

а) падение уровня жизни (уменьшение заработной платы, падение уровня жизни, обнищание населения, рост безработицы) – 24 %;

б) разрушение государственных институтов (разрушение систем производства, здравоохранения, образования, сельского хозяйства, снижение качества товаров и услуг, утрата государством контроля за качеством товаров и услуг) – 23 %;

в) духовная деградация (потеря национальной идеи, снижение социальной ответственности, снижение уровня культуры и образования, духовная деградация) – 18 %;

г) рост социальной незащищенности, неуверенности в завтрашнем дне – 12 %.

Как видим, приведённые ответы экспертов свидетельствуют о том, что в Красноярском крае (анализ публикаций в региональных СМИ в Республике Хакасия даёт все основания полагать, что аналогичная ситуация наблюдается и в этом регионе Сибири) происходит деиндустриализация, что требует «повторения» первичной модернизации. Одновременно вторичная модернизация, основанная «на знаниях», сталкивается в регионе с большими трудностями.

Тот факт, что модернизация страны зачастую осуществляется без учёта интересов населения сибирских регионов, неоднократно всплывал в ходе интервью. В частности, респондентам был задан вопрос: «Учитывают ли реформы, проводимые Правительством РФ, интересы Сибири?» (описание распределения ответов респондентов см. в параграфе 1.1. С. 15). Осознание жителями Сибири подобной ситуации не могло не повлиять на рост их протестного потенциала. С целью его изучения респондентам был задан вопрос: «Готовы ли Вы принять участие в акциях протеста (против снижения уровня и качества жизни, прав и свобод человека)?».

Как показано в табл. 1.9, в целом протестный потенциал населения Красноярского края и Республики Хакасия довольно высок: соответственно, 48 и 43 % опрошенных выразили ту или иную степень готовности (готов + пожалуй, готов) принять участие в акциях протеста (Россия в целом – 31 %). При этом неготовность (пожалуй, не готов + не готов) в этом участвовать высказали 33 % респондентов из края и 37 % из республики (Россия в целом – 59 %). Каждый пятый из жителей сибирских регионов затруднился ответить. Сельское население несколько чаще высказывает готовность принять участие в акциях протеста, что связано с более тяжёлой социально-экономической ситуацией во многих сельских поселениях по сравнению с городами. При этом в разных городах сибирских регионов готовность людей к участию в протестных акциях тоже может различаться, детерминируемая многими специфическими факторами.

Таблица 1.9

Готовы ли Вы принять участие в акциях протеста (против снижения уровня и качества жизни, прав и свобод человека)?

(% от числа опрошенных, 2010 г.)

Итак, протестный потенциал в данных сибирских регионах значительно выше, чем в России в целом.

Всё это свидетельствует о серьёзных проблемах, непреодолённых рисках и угрозах, которые сопровождают процесс социокультурной модернизации в регионах Восточной Сибири.

Как следует из таблицы 1.10 доля респондентов, удовлетворённых своей жизнью (вариант ответа «полностью удовлетворены» + «скорее удовлетворены») в Красноярском крае и Республике Хакасия составляет, 49 и 55% соответственно. В России она заметно выше – 59 % опрошенных. Одновременно в России в целом по сравнению с данными регионами Восточной Сибири несколько ниже доля респондентов, которые в той или иной степени не удовлетворены своей жизнью («не очень удовлетворены» + «совсем не удовлетворены»): Красноярский край – 32 %, Республика Хакасия – 31 %, Россия в целом – 27 %.

Для выявления слабо реализованных, но актуальных направлений модернизации, стагнация которых таит в себе различные угрозы и риски, респондентам был задан вопрос: «Что, по Вашему мнению, необходимо сделать для улучшения жизни населения?», который позволит выявить ожидания населения от процессов модернизации страны.

В Красноярском крае, Республике Хакасия (табл. 1.11) и России в целом (табл. 1.12) наиболее распространены следующие ответы: создавать новые рабочие места – соответственно, 56, 54 и 44 %; навести порядок, бороться с криминалом, коррупцией – 36, 32 и 32 %; развивать малый и средний бизнес – 24, 33 и 14 %; усилить государственный контроль за экономикой – 27, 26 и 19 %; решительнее отстаивать интересы региона в центре – 23, 23 и 11 %, оздоровить природу – 20, 25, и 24 %.

Таблица 1.10

Удовлетворенность жителей Красноярского края, Республики Хакасия и Российской Федерации своей жизнью в целом

(% от числа опрошенных, 2010 г.)

Таблица 1.11

Распределение ответов на вопрос «Что, по Вашему мнению, необходимо сделать для улучшения жизни населения?»

(% от числа опрошенных, 2010 г.)

^* Допускается не более трех вариантов ответа

Таблица 1.12

Распределение ответов на вопрос «Что, по Вашему мнению, необходимо сделать для улучшения жизни населения?»

(% от числа опрошенных, 2010 г.)

^* Допускается не более трех вариантов ответа

Как видим, имеются существенные различия в ответах сибиряков и жителей России в целом, которые свидетельствуют о различных темпах социокультурной модернизации двух восточносибирских регионов и всей страны. На основании проведённых исследований можно сделать выводы, что выдвинутая нами гипотеза подтвердилась: регионы Восточной Сибири находятся на более низком уровне социокультурной модернизации, нежели Россия в целом.

Модернизационные процессы в изученных регионах Восточной Сибири затруднены целыми рядом социокультурных факторов, специфичных для этих регионов. При этом жители двух сибирских регионов имеют более высокий показатель интернального локуса контроля, нежели население России в целом, что говорит о потенциально более благоприятных условиях и перспективах проведения социокультурной модернизации в Сибири. Однако среди населения сибирских регионов весьма сильны патерналистские настроения, значительно более широко распространены патриархальные ценности и социальные нормы, которые препятствуют эффективному осуществлению социокультурной модернизации этой части России. Вместе с тем такая ситуация способствует поддержанию некоторой социальной стабильности в Красноярском крае и Республике Хакасия, когда под влиянием модернизационных процессов, проводимых руководством страны, происходит разрушение социальных связей между людьми, жизненный мир человека ограничивается рамками его семьи и населённого пункта, в котором он проживает. Всё это способствует сохранению патриархальных ценностей и поддержанию элементов квазифеодальных отношений в данных регионах.

В двух регионах Восточной Сибири заметно выше общая неудовлетворённость жизнью, нежели у жителей России в целом, что во многом порождает стремление «найти виновных» в невозможности улучшить свою жизнь. Образ «виновного» проецируется как на различные органы власти и их представителей, так и на жителей центральных и западных регионов страны, а также столицы. Неслучайно примерно для половины опрошенных жителей Красноярского края и несколько меньшей доли жителей Республики Хакасия характерна антиидентификация с жителями России и её столицы. Существует и препятствует эффективной модернизации также неманифестированный до времени потенциал сибирского сепаратизма.