Читать книгу Зимородок. Сборник новелл о любви - Юлия Борисовна Тимур - Страница 5
Зимородок
Часть четвертая
Оглавление– Бирсен, я давно мечтал съездить вместе с тобой в Улус (старый город в северной части Анкары). Хорошо, что мы выбрались в эти выходные. Меня античные постройки завораживают, – Бора преувеличенно серьезно смотрел на девушку.
– Конечно, Бора, спасибо, что ты мне составил компанию, но с каких это пор тебя интересует архитектура? – снисходительно улыбнулась Бирсен.
– А с тех самых пор, когда это стало интересно архитектору-ханым!
– Бедняжка, значит на самом деле то, что мы видим сейчас, тебе абсолютно безразлично? – Бирсен перестала улыбаться.
– Нет, что ты! То, что я вижу сейчас перед собой, мне совсем небезразлично, в отличие от тебя.
– Ты опять? – грустно вздохнула девушка. – Мой самый хороший друг не может быть мне безразличен. Посмотри лучше, какая уникальная мечеть: квадратной формы, с одиночным минаретом. Знаешь, как она называется? Мечеть Алладина.
– Это то, что мне нужно! – искренне обрадовался Бора.
– В каком смысле?
– В смысле, пойду искать лампу Алладина. У меня накопилось много желаний для джинна!
– Каких, например? – Бирсен вскинула брови. – Ты мне расскажешь о них?
– Конечно, первое мое желание, что бы ты стала такой маленькой, что я смог бы положить тебя в нагрудный карман моего пальто и всегда-всегда носил с собой – ты была бы защищена и согрета теплом моего сердцем!
– О, а у меня ты забыл спросить, хочу ли я сидеть всегда в кармане? – Бирсен сделала вид, что рассердилась.
– Не сомневаюсь, что не захочешь, поэтому у меня есть еще одно желание для джинна.
– Какое же?
– Что бы ты захотела всегда быть со мной, – тихо и серьезно произнес Бора.
Бирсен быстро отвела глаза в сторону, не выдержав взгляда Боры, и меняя тему, бодро сказала:
– Пошли в Музей Анатолийских Цивилизаций! Там все пропахло стариной, там есть экспонаты от эпохи неолита до Оттоманской империи!
– Ну, если только от эпохи неолита, а так бы не пошел, конечно. Слушаю и повинуюсь, моя госпожа, – теперь уже Бора шутливо склонил голову.
***
Осенью в Анкаре особый запах, непохожий на запахи других городов: запах влажной земли, смешанный с опавшими, немного перепревшими листьями. Этот запах рождает зависимость, вызывает приступы невольной меланхолии, тихой грусти, вползающей в подсознание, непрошено, вначале робко, а затем погружая человека в тоску и уныние.
И сама осень, в первой половине своего царствования, подарив роскошный красно-оранжевый наряд листьям, сделав праздничными улицы города, вступив в свои полные права, нещадно рвет ветрами алую красоту, разбрасывая ее тут и там, без сожаления заливает ее дождями, старательно смывая все признаки прошедшего праздника, и погружает город в серость: домов, улиц, парков. Небо добавляет свинцовые краски в монолитный пейзаж и осыпает слезами город до той поры, пока выплакав всю свою силу, не решит прикрыть белым покровом опостылившую серость, спохватившись, расплачивается снегопадом.
Неожиданно благоприятный сезон для влюбленных, чьи тела и сердца ищут тепла, продрогнув на ветрах, и тоска гонит людей друг к другу в надежде отогреться и воспрянуть душой.
Опасная меланхолия – такая зыбкая почва для любовной болезни, готовой вспыхнуть на этом ненадежном фундаменте.
***
– Бирсен, а ты отличная модель! Можешь сидеть не двигаясь часами! – Нежат, не стесняясь, рассматривал девушку, а потом посмотрел на разложенный перед ним лист бумаги. – Еще немного и набросок будет готов!
Бирсен, слегка улыбнувшись уголками рта, ответила:
– Когда попозировать просит патрон, онемение и обездвиживание воспринимается как часть работы, поэтому особо натуралистично!
Нежат удивленно вскинул брови:
– А-а-а, это собранность отличного работника! Ну что ж, работник старательный, посиди еще немного, мне осталось совсем чуть- чуть!
Нежат долго не мог решиться предложить девушке попозировать ему для портрета: новая молоденькая сотрудница, с которой они обменивались формальными приветствиями да и только, выглядела чрезвычайно серьезной, и ему никак не удавалось придумать подходящего повода, чтобы заговорить с ней.
Повод неожиданно появился сам по себе: девушка никак не могла принять окончательное решение по планировке устройства фасада будущего здания, а это тормозило сдачу проекта и составление сметы строительства. Нежат предложил ей свою помощь, и они вместе пришли к окончательному варианту, обсудив все «за» и «против».
Когда работа была закончена, Бирсен обратила внимание на женский портрет, стоящий на столе Нежата:
– Какая красивая женщина!
– Спасибо! Это моя мать, – ответил Нежат.
– Хорошая работа!
– Я раньше много рисовал.
– А почему только «раньше много рисовал»? Что мешает заняться живописью сейчас?
– Вдохновение не посещает, вот если б только попробовать сделать наброски с натуры, пару эскизов, – вздохнул Нежат.
– Натура ускользает? – улыбнулась Бирсен.
– А вот вы, согласились бы мне попозировать? – Нежат ловко воспользовался удобным случаем.
– Я? – удивилась Бирсен.
– А почему вы удивились? Мы весь день в офисе, писать домА и улицы – некогда и не хочется: в нашем архитектурном бюро и без того хватает чертежей и планов домов. Приелось, обязаловка, своего рода. А в вас есть интересное свечение.
– Что? – не поняла Бирсен.
– Это не столь важно для вас, это для меня важно, особый свет что ли… – Нежат слегка смутился.
– Ну, если свечение, – нерешительно протянула Бирсен, – хотя, а почему бы нет? Думаю, это не займет много времени, и с работы я не буду поздно возвращаться.
– Конечно, нет! Всего пару набросков! Обещаю накормить, если процесс затянется.