Читать книгу Прочь, тоска! Остаться самим собой - Юлия Цхведиани - Страница 5

Вскоре и Лена вышла замуж. Со своим будущим мужем она познакомилась на концерте Геннадия Хазанова в Театре Сатиры, куда не без труда достала билеты для себя и для мамы. Для Хазанова этот концерт был последним. В зале присутствовал крупный партийный функционер, устроивший шумный и прилюдный разнос артисту сразу после концерта и на фоне бурных аплодисментов зрительского зала. После этого Хазанову было запрещено выступать в Москве. После концерта «прибитая» скандалом публика медленно потянулась к гардеробу. Глаза у всех были опущены, и абсолютному большинству было неприятно и стыдно сознавать, что несмотря на то, что концерт всем понравился, оказалось достаточно выступить с критикой одному высокопоставленному мерзавцу, и никто не поддержал артиста, никто за него не вступился. В гардеробе Лена помогала маме надеть пальто. И вдруг какой-то симпатичный парень вызвался помочь и маме, и ей самой. Лена поблагодарила услужливого молодого человека, который и стал впоследствии ее первым мужем. Звали его, по чистому совпадению, тоже Геннадием, как и Хазанова.

Брак этот был случайным, как, впрочем, и многое в нашей жизни, и… мучительным.

Родители Гены отсидели в лагерях сначала в 30-х, а потом повторно в период последних сталинских репрессий 50-х годов. Оба были осуждены как шпионы. Какие шпионы? Но таких несчастных, пострадавших из-за чьих-то завистливых наветов, в то время было очень много, десятки миллионов. Они вышли на свободу в 1953 году, после смерти параноидального тирана, родив Гену еще в лагере, но на свободе не успели долго пожить. Оба были больными и измученными после тяжелых испытаний. Сначала ушел его отец, а через год ушла и мать. Сына растила бабушка, врач по образованию, еще дореволюционной закалки. Они жили в центре Москвы в комнате коммунальной квартиры с двумя другими семьями. Гена рос красивым, образованным мальчиком с прекрасными манерами, но при этом, избалованным бабушкиной любовью и вниманием. Лагерную жизнь он естественно не помнил. Бабушка пыталась ему рассказывать про ужасы войны и репрессий, но его не интересовали эти печальные истории, он сразу убегал играть во двор с ребятами. Гена ходил на секцию фехтования, представлял себя гусаром или мушкетером. Его больше привлекала романтическая литература, кино, красивая жизнь. Про родителей никому ничего не рассказывал, говорил, что они рано ушли из жизни, чем вызывал определенную к себе жалость. После окончания школы, он поступил в медицинский институт на радость бабушке. Но вскоре бабушка умерла, а Гене надо было выживать. Сначала он продавал припрятанное бабушкой от соседей столовое серебро: так, по ложечке, по вилочке. Потом на продажу пошли старинные монеты и открытки, позже – фарфоровые чашечки, так обожаемые бабушкой. Она так любила при жизни баловать Геночку – единственного оставшегося у нее родного человека: каждое утро варить и подавать дорогому внучку в кровать кофе со сливками, и непременно – в фарфоровых чашечках дореволюционного немецкого производства. Гена распродал весь столовый сервиз в розницу, не представляя его реальной стоимости, дошло дело и до часов, а также до пары старинных картин. Вечерами он сидел за круглым столом, накрытым плюшевой скатертью, и вздрагивал от каждого очередного призыва соседей идти драить общественный унитаз и ванну.

Ему совсем не нравилась такая жизнь. Оставалось лишь доучиться, он дал бабушке такое слово, а потом – потом продаться какой-нибудь богатой невесте, желательно еврейской национальности, и свалить из СССР в Израиль или куда угодно.

После института Геннадий получил распределение в городскую больницу города Звенигорода – работать терапевтом в приемном отделении. Денег у него хватало только на еду и на кое-какую одежду, благо целыми днями он был в казенном белом халате. На дорогу уходило все свободное время. Читал приключенческую литературу в электричке, набитой до отказа пенсионерами. Пациентами были, в основном, старики или алкоголики. В перспективе его ожидала только деградация и нищета. А из нищеты все выбираются по-разному.

Гена начал присматриваться. Вокруг было полно невест, но предложить девушкам, которые ему нравились, он мог очень немногое. Машины, квартиры, дачи, устойчивого дохода – ничего у него не было; музыкальных и драматических талантов тоже не было.

Рядом со Звенигородом был замечательный академический городок, где со сталинских времен жили уцелевшие академики с женами и детьми. Туда Гена и подался на охоту за богатыми невестами. Он часто прогуливался по аллее, спускался к Москва-реке, в местном клубе играл в настольный теннис и биллиард.

Постепенно Гена познакомился с местными жителями, молодыми ребятами. Как-то раз в выходной его пригласили на академическую дачу. Семья академика сидела на веранде и попивала чай с душистыми свежими листьями смородины и мяты. Угощали гостей домашним печеньем и вишневым вареньем, а затем все семейство село играть в настольные игры: сначала в лото, а потом, когда старики разошлись по своим углам, молодежь стала расписывать пульку. Играли на интерес. Гена в первый раз в жизни играл в преферанс, конечно, проигрывал, ничего толком не понимая в игре, пытался заучивать пословицы и поговорки к каждому карточному ходу, карты тасовал медленно и неумело, но игра ему очень понравилась. В какой-то момент он посмотрел на часы: надо было успеть на электричку, а так не хотелось тащиться в Москву. Хозяева, видимо, уловили в его глазах это настроение и пригласили переночевать у них. Парень он был симпатичный, скромный с хорошими манерами, к тому же местный доктор. А на утро пришли девчонки, звать ребят купаться на реку. Среди них совершено случайно оказалась и Лена, которая приехала в гости к своей подруге. Гена сразу же вспомнил ее по тому вечеру в театре, куда он попал по случайному билету, который был подарен ему пациентом.

«Вот она, удача, – обрадовался он. – Симпатичная внучка академика!»

И просчитался, так как Лена была не внучкой академика, а «всего лишь» дочкой нищего профессора, еврея по национальности, который, возможно, и мог бы стать академиком, если бы не пресловутый «пятый пункт».

Но Гена всего этого пока не знал, спрашивать ни у кого не решился и с таким напором начал ухаживать за Леной, что та готова была сдаться и пойти за него замуж при первом же предложении его руки и сердца. Они начали встречаться в Москве по выходным. На красивые свидания с Леной Гене нужны были средства. Он решил зарабатывать деньги игрой в преферанс. Он внимательно ознакомился с правилами игры, выучил всякие дурацкие поговорки и прочее, и теперь ему не хватало лишь практики. Тогда он позвонил своему бывшему однокурснику, который играл в карты на деньги в институте, напросился к нему в гости, чтобы подучиться. Он как-то живо проникся идеей игр. Никто даже не мог и предположить, что Гена окажется таким способным и азартным игроком. Уже скоро все свободное время Гена проводил за карточным столом. И когда выигрывал деньги, то сразу же звонил Лене и приглашал ее в модный бар на втором этаже гостиницы «Москва», – выпить коктейль, а иногда и поужинать, после чего можно было сходить в кино и погулять. Но, к сожалению, у Гены бывали и проигрыши, и тогда надо было долго отыгрываться или продавать последнее бабкино наследство, вплоть до уникальных кружевных перчаток, в которых она так любила ходить в Большой зал консерватории.

На работу он приходил усталым, засыпал на ходу, все путал. Руководство больницы очень нуждалось во врачах, но не в таких. Толку от него не было. В итоге Гена договорился о правильной записи в трудовой книжке и уволился. Теперь он уже играл все время напропалую. В кругу его партнеров по игре люди были разные, но не случайные. Случайных боялись, уж больно ставки были высоки. Однажды Гена сорвал огромный куш и купил у уезжающего в Израиль друга кооперативную однокомнатную квартиру, а кроме того, получил дополнительные деньги, продав соседям свою комнату в коммуналке. Продавать имущество было делом нелегальным, но в кругу своих карточных приятелей Гена уяснил, что можно жить и нелегальной жизнью, и даже вполне успешно. Оформив по блату документы в качестве работника скорой помощи при какой-то больнице, он постепенно превратился в профессионального игрока, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Сам Гена считал игру вполне достойным делом и уж ни в коем случае не заболеванием. Со временем он полностью отдался своему пороку, но до поры до времени мало кто знал или догадывался об этом. Это была его тайна. Где он играл и с кем, тоже мало кто знал. Проигрывал он больше, чем выигрывал. Но так и не признавался себе в своей болезни, оправдывая ее тем, что каждый мужчина должен к чему-то стремиться, содержать свою семью, вот и он тоже старается, как умеет и как у него лучше получается. Один-единственный баснословный выигрыш окончательно вскружил ему голову и сделал его полностью одержимым игрой.

Со временем он разобрался, что семья Лены была не совсем та, что он себе представлял и о чем он мечтал, вовсе не богатая. У них были другие ценности – все члены семьи любили и уважали друг друга. Это было для них самым важным.

– Деньги – дело наживное, – окончательно решил Гена, – а Леночка – чудесная девушка!

Он влюбился в нее и вскоре сделал ей предложение.

Празднования свадьбы, как таковой, у них не было. Был организован торжественный обед у Лены дома по этому случаю, на котором Гена произвел очень приятное впечатление на подруг Лены. Красивый, высокий, остроумный, но немного замкнутый. Наивная Лена даже и не подозревала, чем он будет заниматься почти каждую ночь. Он говорил ей, что специально будет брать в больнице ночные дежурства, чтобы больше зарабатывать денег. А про то, чтобы уехать из страны, он уже ни с кем не говорил, а позже вообще забыл об этом.

Дома о работе Гена говорил мало, почти не говорил, научных статей не читал и не писал, профессионально не развивался, к новым должностям не стремился. В семье профессора создавалось странное ощущение, что ни свою специальность, ни свою работу Гена не любит.

Родители Лены при всей своей любви к дочери не вмешивались в ее личную жизнь, целиком и полностью доверились ей в ее выборе, а сами толком не стали разбираться, что же собой представляет этот парень. Папа и мама рассуждали:

– Родных у Гены нет, теперь у него новая семья, их семья. У него есть своя квартира, которую он очень редко сейчас посещает. Он работает врачом в больнице, все время востребован. Однако, он ведет какой-то странный ночной образ жизни, а днем отсыпается. Замучили его, молодого специалиста, в больнице ночными дежурствами. Парень не пьет и не курит. Симпатичный, хорошо образован, Лену любит, дарит ей время от времени дорогие подарки. Но он ее почти не видит, ему всегда некогда. И что же это тогда за семейная жизнь? Кому нужны его внешность, его манеры, его деньги, если он едва пересекается с Леной? Почему-то нет в их молодой жизни ни кино, ни театров, ни отпусков, ни прогулок. На друзей Лены у Гены тоже никогда нет времени. Странная какая-то у них жизнь.

Что-то было здесь не так…

Однажды утром Лена, почти в отчаянии, спросила Гену, о чем он больше всего в жизни мечтает. Он закатил глаза и выдал смешную, как ей тогда показалось, тираду.

– Если бы ты знала, как я хочу проснуться однажды вечером в гостинице Лас-Вегаса, элегантно одеться, выпить коньяку и непременно, чтобы со спелым персиком, пройтись по освещенной центральной многокилометровой Стрип, улице сплошных шикарных отелей и казино…

Всю ночь напролет играть в рулетку и выиграть миллион долларов, и тогда….

– И что – тогда? – спросила Лена. – Такое впечатление, что ты без меня посмотрел какой-то американский фильм. И что —тогда?

– Вот выиграю миллион, тогда и будет тогда.

Но было уже поздно мечтать про «тогда», Лена была уже беременна старшим сыном. Родился чудесный мальчик, которому дали имя Виктор. А Гена в тот сложный для молодых родителей период проигрался в пух и прах. Он отдал за долги все оставшиеся после бабушки ценности, вынужден был, как он потом признался, утянуть у Лениных родителей раритетные книги и старинный ковер, хранившийся на антресолях. От бесконечных долгов Гена решил скрыться в своей пустой квартире. А кредиторы пришли за деньгами к родителям Лены. Вот тут-то все секреты Гены и открылись.

Лена намучилась с Геной, уговаривала его бросить это свое болезненное увлечение ради себя и сына, подсовывала ему всю ей известную литературу про игроков, пыталась уговорить его улететь на «историческую родину» со всей ее семьей, но было слишком поздно… Ни сын, ни Лена, ни ее родители, ни то, что творится в стране, ни друзья, ни еда, ни комфорт – ничто более не трогало Гену. Он был давно и неизлечимо болен игроманией.

Первый развод состоялся.