Читать книгу Провидица - Юлия Цыпленкова - Страница 8

Стражник, задремавший опершись на ворота, вздрогнул от громкого мужского смеха. Он еще некоторое время рассматривал весельчака, а после охнул и поспешил распахнуть ворота перед господином.

– Спим? – коротко спросил ласс Корвель.

– Нет, господин, – замотал головой стражник.

– Ну-ну, – хмыкнул сайер и… прошел мимо, так и не излив на нерадивого воина своего недовольства.

Тот снова протер глаза и даже поискал хвост у мужчины, подозревая, что это оборотень, явившийся под личиной благородного ласса, но хвоста так и не обнаружилось.

– Ну и чудеса, – покачал головой страж, опять приваливаясь к воротам.

Ласс Корвель пребывал в приподнятом настроении. Он любил их беседы с Рагной, ему нравилось то внимание, с которым его слушала женщина. Но в такие минуты говорил, в основном, он. Сейчас же у него появился собеседник, приятный уже тем, что не подбирал осторожно слова, опасаясь вызвать недовольство вспыльчивого сайера. Лаисса Альвран оставалась собой, говорила, что думает, и это нравилось мужчине, напоминая ему самого себя, никогда не боявшегося высказать своих мыслей. И, как следствие, сайер не чувствовал привычного раздражения от беседы.

Ласс проводил Катиль до ее покоев и удивленно взглянул на дверь, осознавая, что они уже дошли. Девушка улыбнулась сайеру.

– Благодарю за чудесную беседу, – произнесла она. – Да пошлют вам Святые спокойных снов и отдохновения от забот и тягот.

– Надеюсь, в дальнейшем мы сможем быть столь же дружны, Катиль, – улыбнулся Корвель. – Да хранят Святые ваш сон, моя дорогая лаисса.

Кати склонила голову и исчезла за дверью своих покоев. Она легко вздохнула и направилась в спальню, спеша скорей лечь, усталость была сильной. И теперь, когда она осталась наедине с собой, девушка позволила себе расслабиться и зевнуть. Вечер действительно оказался приятным, но дневная скачка, несмотря на отдых, давала о себе знать. И вскоре лаисса Альвран уже лежала на мягкой перине и сладко спала.

Ласс Корвель еще несколько мгновений смотрел на закрывшуюся дверь покоев своей пленницы, затем развернулся и легкой походкой направился к себе, напевая под нос не слишком приличную, но веселую песню. О том, что голоден, он вспомнил, уже входя в свои покои, где его ждал накрытый стол. Мужчина улыбнулся, глядя на ожидающую его наложницу, и распахнул объятья.

– Ты опять заботишься обо мне, душа моя, – сказал он, ласково гладя Рагну по волосам.

– О ком же мне заботиться, если не о моем возлюбленном господине, – ответила она, обнимая лицо ласса ладонями. – Тебя долго не было.

– Лаисса Альвран оказалась обстоятельной особой и тщательно подбирала себе одежду, – рассмеялся Корвель.

– Ты весел, – отметила Рагна, улыбаясь. – Даже со мной ты не бываешь таким… – она подобрала слово, – живым.

Корвель изумленно взглянул на наложницу.

– Ты никак ревнуешь? – воскликнул он и снова рассмеялся.

Рагна отстранилась и подошла к столу, она наполнила тарелку ласса снедью, налила в кубок хмельного напитка и остановилась в ожидании господина. Гален укоризненно покачал головой и сел за стол. Заметив вторую тарелку, он взглянул на свою наложницу.

– Ты не ела? – спросил он.

– Я ждала тебя, Гален, – ответила женщина, скромно потупившись. – Мы столько не виделись, и я истосковалась. А ты так быстро покинул меня, – она бросила укоризненный взгляд на сайера.

– Садись, – он кивнул на второй стул. – Я должен был позаботиться о лаиссе, из-за меня она лишилась дома и опеки родных.

– Ты стал слишком совестливым, – усмехнулась Рагна, но спохватилась и испуганно взглянула на любовника.

Корвель нахмурился, став более привычным. Он указал взглядом на пустой стул, и женщина поспешила занять его. Она послушно заполнила свою тарелку, но к еде не притронулась, продолжив бросать пытливые взгляды на господина. Ласс ел молча, не глядя на женщину. Размолвка была неприятна обоим, но мужчина не спешил продолжать разговор.

– Гален, – несмело позвала его наложница.

Сайер поднял на нее взгляд, ожидая, что она скажет.

– Ты злишься на меня? – спросила женщина.

– Нет, – коротко ответил он. – Но не могу понять твоего недовольства. Когда ты нашептывала мне о том, как полезна мне будет провидица, ты разве не знала, что она женщина? Не понимала, что мне придется заботиться о ней, ежели я хочу получать пользу от этого соседства?

– Но ты ведь мог отправить с ней ратников! – воскликнула Рагна. – Мог приказать портному взять новые наряды и вернуться сюда. Но ты выполнил каприз лаиссы по первому же ее требованию и сам пошел с ней, не взяв охраны. Это…

– Это? – Корвель отодвинул тарелку и взглянул на женщину исподлобья.

– Неразумно и беспечно, – закончила она. – Ты мог подвергнуться нападению.

– Так ты за меня переживала? – сайер легко рассмеялся. – Глупышка.

– А лаисса умная? – Рагна нахмурилась, и смех ласса оборвался. Он задумчиво смотрел на любовницу.

– Так все-таки ревность, – вздохнул он и встал из-за стола.

Протянул руку, и как только Рагна вложила в его ладонь пальчики, привлек ее к себе. Корвель с добродушной насмешкой смотрел на женщину, любуясь ею. Рагна сердито взглянула на него, но не удержала улыбки.

– Ты насмехаешься надо мной, возлюбленный господин, – сказала она жалобно, – а ведь она благородная лаисса и нравится тебе, я же вижу. Кто я перед этой девушкой? Девка без роду и племени? Если ты пожелаешь, ты можешь жениться на ней и отправить меня обратно к отцу. А я даже не смогу уже думать о муже и детях, потому что стану для всех шлюхой сайера. Меня и так за глаза только так и кличут, думаешь, не знаю?

– Хватит! – неожиданно зло гаркнул Корвель. – Ты нашептывала мне забрать к себе лаиссу Альвран, теперь что? Я должен вернуть ее обратно, потому что моя возлюбленная вдруг поняла, что лаисса – женщина и будет жить с нами под одной крышей? Или я должен бросить ее в подземелье к крысам и держать на хлебе и воде? К чему все эти мысли? Что за блажь нашла на тебя, душа моя?

Женщина вернулась к столу, села на стул и закрыла лицо руками. Сайер негромко выругался и, сев напротив, махом осушил свой кубок. Он был равнодушен к слезам, но терялся, когда плакала близкая ему женщина. Еще будучи ребенком, если матушка плакала, маленький Гален стоял рядом, вцепившись в подол ее платья и не знал, что сделать, чтобы успокоить ее. Наконец, не выдержав, Корвель воскликнул:

– Чего ты хочешь от меня?!

– Не заставляй меня ревновать, – попросила Рагна, вытирая слезы. – Ты же знаешь, как меня пугают все эти благородные дамы рядом с тобой, мой возлюбленный господин. Но если ты уже меньше любишь свою фею, то лучше отпусти меня сразу, я не хочу умирать понемногу каждый день, глядя, как ты отдаляешься от меня.

– Ну что за глупость? – вздохнул сайер и поманил к себе наложницу. – Моя любовь к тебе сильна, как прежде. Лаисса Альвран милая девушка, с ней приятно вести беседу…

– А я необразованная, – снова всхлипнула Рагна.

– Ты красива, умна и дорога мне, душа моя, – ласс улыбнулся и стер слезы с лица любовницы. – Хватит плакать, лучше покажи, что и моя фея любит меня по-прежнему жарко.

– Больше жизни, – воскликнула женщина и поймала губы своего высокородного любовника…

Утро Катиль началось с настойчивого стука в дверь. Блаженно потянувшись, девушка позволила войти служанке, которая принесла ее платья, доставленные от портного, и передала повеление ласса Корвеля вставать и готовиться в дорогу. После принесли горячей воды, и лаисса Альвран привела себя в порядок. Отказавшись от помощи служанки, Кати обслужила себя самостоятельно, как привыкла делать еще в отчем доме.

Придуманная отцом изоляция, сказалась на характере девушки. Она привыкла к одиночеству и даже тяготилась, если ей пытались навязать свое общество братья или отец. За долгое время только общение с похитителем неожиданно принесло удовольствие. Возможно, причиной тому было новое лицо в замкнутой жизни лаиссы. К своей родне она привыкла, да и новостей от них она узнавала мало, потому предпочитала общество книг живому общению.

Уже собравшись, девушка попросила подать ей завтрак. Насытившись наедине с собой, Катиль покинула покои, велев собрать ее вещи. С лассом Корвелем она встретилась уже во дворе, где садились на коней помятые воины. Кого-то еще не покинул хмель, и они приветливо поклонились лаиссе. Катиль кивнула в ответ.

– Доброго утра и милости Святых, – поздоровалась она с сайером.

Он бросил на нее хмурый взгляд.

– И вам их милости, лаисса Альвран, – ответил ласс и сразу отошел от девушки.

Катиль удивленно проследила взглядом за мужчиной. Пожав плечами, она огляделась, отыскивая свою лошадь. Но нашла лишь вторую повозку, оборудованную сиденьями. Лаисса снова подошла к сайеру.

– Ласс Корвель, – позвала она, – я могла бы ехать верхом?

– Чем вас не устраивает повозка? – грубовато спросил мужчина.

– Если мне не запрещено менять способ передвижения, то я бы просила вас позволить мне часть пути проделать верхом, часть в повозке, – ответила девушка.

– Вы слишком капризны, вам не кажется, лаисса Альвран? – мужчина выглядел раздраженным.

Ответом ему стал заинтересованный взгляд девушки. Катиль ждала пояснений столь резкой перемены в поведении мужчины. Корвель отвернулся, и некоторое время смотрел на воинов, проверяющих снаряжение. Незримое присутствие лаиссы Альвран за его плечом не исчезало, и сайер вновь к ней обернулся.

– Чем вас не устраивает повозка? – уже спокойней спросил он.

– Я всего лишь хочу иметь возможность сменить повозку на лошадь, когда устану от тряски по разбитым дорогам, – ответила девушка. – Или же, устав от скачки, пересесть в повозку.

– Несколько сменных лошадей всегда идут с отрядом, – ответил на это ласс. – Ежели устанете от тряски, вы сможете пересесть. Это все ваши просьбы?

Лаисса склонила голову в знак благодарности и отошла от сайера. Он некоторое время следил за тем, как провидица без чьей-либо помощи поднялась в повозку по раскладной лесенке. Чувство непонятного сожаления кольнуло мужчину, но он отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Он собирался держать оба обещания: заботиться о лаиссе Альвран, но не подпускать ее слишком близко, чтобы не заставлять Рагну ревновать.

Наложница вышла, когда воины уже были в седлах. Женщина куталась в меховую накидку. На щеках Рагны играл здоровый румянец, глаза светились радостью и предвкушением, она давно мечтала попасть в столицу. Наложница улыбнулась сайеру. Он подошел к ней, чтобы помочь сесть в повозку. Знакомый запах травяного настоя, которым Рагна ополаскивала волосы, коснулся обоняния мужчины. Он с нежностью провел загрубевшими пальцами по щеке Рагны, заглянул в ее сияющие глаза и прижал к губам ее ладонь. Женщина села в повозку, и взгляд сайера упал на лаиссу Альвран, как всегда немного бледную, хрупкую и равнодушную ко всему происходящему. В этот момент даже не верилось, что тщедушный воробей может звонко смеяться и шутить. Контраст между женщинами неприятно кольнул ласса Корвеля, всколыхнув очередную волну раздражения.

Он отошел от повозки, дав возможность двум служанкам присоединиться к наложнице и лаиссе. Корвель забрался в седло и скомандовал:

– Вперед, – и отряд продолжил свой путь в столицу.

Их дорога лежала в горы. На объезд уже не осталось времени, да и проходила объездная дорога через удел Гудваль, и Корвель предпочел добраться без стычек и столкновений со своим вечным недругом. Горы же принадлежали лассу Корвелю, и граница между его уделом и уделом короля начиналась вскоре после спуска. На королевской земле неприятностей не предвиделось, только сами горы могли преподнести сюрпризы, но это уже были мелочи.

Дагейд остался за спиной, под копытами лошадей вновь была раскисшая дорога. Унылый пейзаж и тяжелое небо над головой делали дурное настроение ласса Корвеля и вовсе отвратительным. Его мысли ненадолго вернулись к повозке, в которой ехали женщины. Вновь вспомнилась разница между дочерью егеря и благородной лаиссой.

Цветущая и жизнерадостная Рагна во всем превосходила блеклую и безразличную Катиль. Ласс потер переносицу, пытаясь понять, что его не отпускает в таком явном противоречии между женщинами, одна из которых должна быть привычна, если не к роскоши, то к тому, что ее малейшее желание исполнялось, к наличию служанок и всеобщему почтению, и вторая, получившая все это, благодаря вниманию своего господина. Но лаисса упорно желает быть самостоятельной, отказывалась от любого намека на роскошь, предпочитая практичность и удобство. А Рагна берет в полной мере то, что дает ей новое положение.

Впрочем, с Рагной было все более понятно. Простая девушка, выросшая в домике егеря и не ждавшая от жизни большего, чем такой же простой муж, работа и беременность за беременностью, вдруг оказалась любима самим удельным лассом. Для нее переехать в замок из леса было даром. И если бы не ее открытый и доброжелательный нрав, не изменившийся после перемен в ее жизни, и та нежность, которую она дарила своему господину, Корвель мог бы заподозрить ее в корысти. Но Рагна ни разу не разочаровала его, даря свою любовь и заботу. Это подкупало и умиляло. К тому же, дочь егеря смогла показать свой живой и гибкий ум, что позволило сайеру начать прислушиваться к ее советам.

А вот с лаиссой все было сложно и непонятно. Вместо избалованной дочери аристократа ему предстала девушка, в которой странным образом смешивались хрупкость, решительность и внутренняя сила. Она не страдала по дому, который покинула, чтобы спасти родных от гибели. Сама пришла в лагерь врага, чтобы сдаться на милость того, кого считала жестоким и беспощадным. С достоинством выдержала тяготы дороги, не впала в истерику после нападения волков. Иногда она действительно казалась бесчувственной. И если бы не ее слезы над пустой люлькой в доме фермера и слова, брошенные в лицо заклинателя, ласс бы не понял, насколько Кати задевают чужие боль и страдания. Девушка искусно прятала все, что чувствует.

Ее потребности не превышали того, что необходимо в данный момент. Устала – сон, голодна – еда, и неважно, что это: нежный паштет или кусок хлеба. Одежду выбирала не по красоте, а по удобству. И единственное, что волновало лаиссу Альвран – это ее честь и достоинство. Она не желала чувствовать унижения, от оскорблений закрывалась в ледяной панцирь, нещадно давая сдачи своим ответом. И где-то под всем этим скрывалась та, с кем вчера познакомился ласс, забыв о времени, пока они возвращались из лавки портного. И если уж быть откровенным перед собой, то подобной легкости он не чувствовал со своего шестнадцатилетия, когда погибли его родители и брат. Как там сказала Рагна? Живой? Да, пожалуй.

С того дня, когда он остался один, ласс Корвель прошел суровую школу жизни из попыток унизить щенка, захватить власть в уделе, покушений на наследника, ставшего сайером раньше времени. Он научился быть подозрительным, злым и жестоким. Научился карать. Не давал спуску за малейшую оплошность. Научился быть требовательным к себе и окружающим. Его уважали и боялись, хотя, пожалуй, боялись гораздо больше. Ласса это устраивало, потому что страх не давал забыть, что связываться с Корвелем не стоит. Даже Рагна помогала расслабиться, но он никогда ей до конца не открывался. Лишь маленькой лаиссе, так похожей на него, удалось пробить защитный панцирь.

И сайер понял то, что задело его в контрасте между женщинами, ехавшими в повозке. Катиль Альвран, как и он, была закована в доспехи обстоятельств. Кати знала, что ничего светлого и радостного не ждет ее в этой жизни, потому что при рождении получила тяжкую ношу – дар провидения. Он выделил ее из толпы обычных людей, он же превратил ее в игрушку, сначала родного отца, теперь его, Галена Корвеля. У лаиссы не было будущего. Катиль не ждала, как другие девушки, замужества, не мечтала о любви, не думала о детях. Собственный отец приучил ее к тому, что она лишена всех этих радостей. Девушка просто покорилась своей судьбе. «Ежели Судьба делает шаг, можно сопротивляться и бежать, или идти с ней в ногу». И Катиль шла, послушная своей судьбе. Она приняла одиночество. Должно быть, если бы ей дали возможность выбирать, маленькая лаисса просто скрылась бы в уединении, ушла от людей, видевших в ней орудие, способное предостеречь, раскрыть тайны, подсказать верный ход, но не живого и полного собственных надежд человека.

– К Нечистому, – тихо выругался Корвель.

Он был не исключением. Сайер не готов был отпустить лаиссу Альвран, потому что уже знал, что может это девочка. Для него она тоже была орудием. И единственное, чем он мог смягчить положение пленницы, это было его общество, которое оказалось приятно девушке, раз она смогла открыться вчера вечером настолько, что вытянула и Галена из его колючей скорлупы. Но мужчина лишил ее этого в угоду наложнице, черпавшей жизнь полной ложкой. И теперь Катиль Альвран вновь закрылась, а разряженная, сытая и довольная Рагна сияла, предвкушая удовольствие от поездки. Ее ждали развлечения, Катиль – затворничество в покоях. И так будет всегда. Куда бы он ее не привез, лаисса Альвран будет сидеть под замком, чтобы случайно не открыть свой дар, если Святые вдруг решат послать ей видение.

– Да какого… – зло воскликнул ласс Корвель и оглянулся на ратников, в удивлении взиравших на господина.

Мужчина мотнул головой, отгоняя навязчивое желание подъехать к повозке и хотя бы спросить у синеглазого воробышка, удобно ли ей, не холодно ли. Сайер никогда не страдал жалостливостью, но сейчас ему было неприятно от себя самого. И больше всего злило то, что объяснить себе вдруг объявившиеся стыд и жалость к девушке, он не мог. Корвель привык брать то, что ему надо, не мучаясь угрызениями совести. А сейчас мучился, хоть и понимал, рано или поздно, но кто-то другой мог бы ворваться в устоявшуюся жизнь благородной лаиссы, чтобы забрать из родного замка, имея те же цели – завести домашнего оракула.

Женщины, не подозревавшие, что стали предметом размышлений сайера, осваивались в повозке. Рагна плотней запахнула меховую накидку и взглянула на лаиссу, сидевшую с закрытыми глазами и, казалось, совершенно безучастную к происходящему. Служанки возились с углями в жаровне, закрепленной посреди повозки, чтобы наложница и лаисса не замерзли. Служанки косились на Рагну и Катиль, с любопытством ожидая, как те будут уживаться в дороге, вынужденные делить на двоих небольшое пространство повозки.

– Благородная лаисса, – позвала Рагна.

Кати открыла глаза и посмотрела на нее, ожидая услышать, что хочет от нее наложница.

– А вы бывали на турнирах?

– Была пару раз, – ответила лаисса Альвран.

– В столице? – оживилась Рагна и подвинулась поближе.

– Нет, – Катиль отрицательно покачала головой. – Отец и соседи иногда устраивают небольшие состязания между собой.

– Но это было интересно? – в глазах наложницы сайера горело неподдельное любопытство.

– Скучно, – лаисса пожала плечами. – Мужчины развлекаются любимым делом, доказывают друг другу, кто сильней. Но это турнир, настоящее испытание меняет многих.

Рагна некоторое время молчала, но вскоре вновь заговорила.

– Должно быть, вам было скучно потому, что это не королевский турнир. Гален рассказывал, что королевский турнир – это настоящее зрелище. Пока идешь до ристалища ты можешь слушать песни бардов, циркачи заполняют площадь, танцуют собачки, и даже есть медведь. Выступают актеры, а торговцы наперебой предлагают сласти. Это же чудо! – восхищенно воскликнула женщина. – И я все это увижу, мне просто не верится! – она захлопала в ладоши, радуясь, как малое дитя, но Катиль осталась равнодушна к прелестям королевского турнира. – Вам неинтересно? – спросила Рагна.

– Мне этого не дано увидеть, потому нет смысла вникать в радости развлечений, – ответив, лаисса Альвран вновь прикрыла глаза.

Наложница тоже замолчала. Она рассматривала Катиль внимательным взглядом, изучая спокойное и бесстрастное лицо.

– Я могу попросить господина, и он возьмет вас с нами, – наконец произнесла Рагна.

Кати едва заметно усмехнулась.

– Не стоит, я не люблю кричащих зрелищ, а от сластей потом ноют зубы, – девушка встретилась взглядом с наложницей.

– А мне очень хочется увидеть, – улыбнулась Рагна. – И зрелища, и ристалище, и поединки. Я никогда не была на турнире. Отец не возил меня даже на турниры мелкопоместных лассов. И Гален, за те два года, что я живу в его замке, ни разу не устраивал ничего подобного.

– Думаю, вы отлично повеселитесь, Рагна, – ответила Кати.

Ближе к вечеру отряд достиг гор. Дорога была накатанной и безопасной, и подъем начали без отлагательств. Катиль воспользовалась правом, данным ей сайером, и перебралась в седло одной из запасных лошадей. Рагна, державшаяся в седле хуже лаиссы, предпочла остаться в теплой повозке.

Сумерки постепенно сгущались, и ратники зажгли факелы. К вечеру небо расчистилось, и теперь было видно, как на небосводе загораются звезды. Дорога была достаточно широкой, потому останавливаться не стали, стремясь пройти за сегодня, как можно большее расстояние прежде, чем отряд остановится на ночлег.

Рёнгафт Туни не спускал мрачного взгляда с лаиссы, ехавшей рядом со своим дружком – старым Рагнафом. К сайеру она не приближалась, и сайер, хоть и поглядывал время от времени на девушку, не ждал ее и не начинал разговора, как это было до Дагейда. Туни сам не знал, чего он хочет от лаиссы, но он точно знал, что не хочет умирать. Неожиданно ему пришла в голову мысль, посещавшая раньше, но она казалась ему опасной, а сейчас, когда врата Смерти уже распахнулись, ратник решил, что гибель ведьмы может уничтожить проклятье. Недобро усмехнувшись, он набрался терпения и затаился, ожидая ночи.

– Лаисса Альвран, – Корвель все-таки не удержался и заговорил с девушкой.

– Да, ласс Корвель? – она перевела взгляд на сайера.

– Не ждут ли нас здесь неожиданности? – спросил он.

– Святые все еще молчат, сайер, – ответила Кати.

– Сколько это может длиться?

– Ведают только Святые, – лаисса пожала плечами.

Она вернулась к тихому разговору с Рагнафом и его подопечным, Вафретом. Девушка больше слушала обоих ратников, желавших развлечь свою спутницу. Сейчас Катиль расслабилась и позволила себе такое невинное удовольствие, как беседа с теми, к кому она успела проникнуться доверием. Общение с Рагной лаиссе не досаждало, но и не вызывало интереса. Неловкость сохранялась между наложницей и лаиссой, не смотря на то, что Рагна Лёрд пыталась быть милой. Это была одна из причин, по которым Катиль покинула повозку.

Вскоре поднялся ветер. Его пронизывающие порывы заставили сайера вновь обернуться к провидице, ежившейся от холода.

– Лаисса Альвран, вам стоит вернуться в повозку, – сказал он.

– Нет, – Катиль мотнула головой.

– Почему? – ледяным тоном спросил ласс Корвель. – Вам не нравится соседство?

Лаисса Альвран не ответила. Она смотрела перед собой, взгляд ее терял осмысленность, но тут же вновь прояснялся, и тогда девушка мучительно терла лоб, словно пытаясь что-то понять.

– Дороги нет, – наконец произнесла она и тяжело вздохнула. – Большего не вижу.

– Что там? – насторожился сайер.

– Не знаю.

– Засада?

– Не знаю.

– Завалило дорогу?

– Не знаю.

– Что вы видели? – ласс Корвель придержал коня, дожидаясь девушку.

– Не видела, почувствовала, не больше, – ответила она. – Я предупреждала, что не всегда вижу ясно и могу сказать в точности о грядущем. Дороги нет.

– Проверим, – кивнул мужчина и отправил двух воинов вперед.

Ратники вернулись с сообщением, что впереди завал, но можно объехать преграду. Корвель кивнул, и отряд продолжил дорогу. Завал они увидели чернеющим нагромождением камней и ломаных сучьев. Недалеко от него дорога, сужаясь, сворачивала в сторону. Она была почти незаметна даже при свете факелов, но следы все же угадывались, и, значит, кто-то уже успел здесь пройти.

– Господин, – позвал черноволосый ратник Бартвальд Даги. – Мне кажется подозрительным это завал.

– Мне тоже, – ответил Корвель. – Но мы его до завтрашнего вечера не разберем. Едем в обход, всем быть начеку.

Воины подтянули мечи поближе. Туни недобро ухмыльнулся и подъехал ближе к лаиссе Альвран. Сейчас он даже был рад небольшой заварушке, в которой можно было прикончить ведьму и избавиться от ее проклятья. Эти мысли так плотно поселились в голове ратника, что он уже не мог думать ни о чем ином, постепенно все ближе подбираясь к провидице. Их уже разделяли всего два воина, когда сайер обернулся к лаиссе и велел:

– Катиль, вернитесь в повозку. Отказ я не приму.

– Как угодно благородному лассу, – покорно ответила лаисса Альвран и пересела с лошади в повозку, где ее встретила встревоженная Рагна.

Наложница пересела к провидице.

– Что там происходит? – спросила она.

– Ничего, – пожала плечами Катиль, – дорогу завалило, и мы едем в обход.

– Значит, нам ничего не угрожает? – пытливый взгляд зеленых глаз впился в лаиссу.

– Нет, – спокойно ответила та. – Все спокойно.

– Вы не обманываете меня? – схватила ее за руку наложница.

Катиль покосилась на служанок, прислушивавшихся к их разговору, после перевела взгляд на Рагну.

– Мы под защитой сайера. Неужели вы не доверяете вашему возлюбленному? – чуть приподняв брови, спросила лаисса Альвран. – Я имела честь убедиться в отваге и решительности ласса Корвеля и уверена, что он сможет нас защитить от любой опасности.

– Опасность все-таки есть? – Катиль освободила руку и укоризненно покачала головой.

– Мне того неведомо, – ответила она и снова покосилась на служанок, показывая наложнице, что у их беседы есть уши. – Думайте о циркачах и бардах, это отвлечет вас от нехороших мыслей, Рагна.

Наложница вернулась на свое место и взглянула на лаиссу исподлобья.

– Вы думаете, я глупая? – спросила она.

– Глупую женщину не будет слушать умный мужчина, – ответила Катиль. – Если сайер не сомневается в вашем разуме, значит, он у вас есть. А страх позволен каждому.

Рагна немного успокоилась, тоже покосилась на служанок и досадливо вздохнула. Женщинам оставалось пребывать в неведении и полагаться на защиту мужчины. Повозка покачивалась на камнях, а вскоре и вовсе встала. Наложница встревожено прислушалась к тому, что происходит снаружи. Служанки затихли, тоже прислушиваясь к голосам мужчин. Одна лаисса Альвран казалась спокойной, но только Святые знали, что и ее душа была далека от покоя. Ночь, горы, завал, устроенный людьми – все это тревожило. Сейчас Катиль была не прочь увидеть хотя бы маленькое видение, но ничего не происходило, она оставалась «слепа» по-прежнему. Даже предчувствия не томили девушку ощущением угрозы.

В повозку заглянул ласс Корвель. Он встретился с испуганным взглядом своей наложницы и поманил ее к себе.

– Гален, что происходит? – спросила Рагна.

– Повозка застряла, – ответил он. – Ты испугалась?

– Очень, – кивнула женщина и протянула руку своему любовнику.

Он сжал ее пальчики и помог выйти. Затем, снова заглянув в повозку, грубовато рявкнул на служанок:

– А вы чего ждете? Выходите. Катиль, – служанки протиснулись мимо господина, и лаисса подала руку сайеру. Он сжал ее ладонь и заглянул в глаза. – Вам страшно?

– Тревожно, – ответила Кати, выходя наружу. – Но я верю в вас, ласс Корвель.

Мужчина кивнул, взял Рагну за руку и повел к своей лошади. Катиль помог сесть в седло Рагнаф. Служанок усадили к себе воины, и вскоре послышалось возмущенно взвизгивание одной, затем второй.

– Тихо, – велел сайер.

– Господин, они щиплются, – пожаловалась одна из служанок.

– Прекратить, – рявкнул он на воинов, и сел в седло.

Сайер помог Рагне забраться на своего коня и что-то негромко заговорил. То, что успокаивает, было ясно без всяких пояснений. Катиль тронула поводья и последовала за лассом. Туни вновь приблизился к ней. Но сейчас напасть ратник не решился, слишком это было явно. И если господин вспомнит, что он, Рёнгафт, едва не кинулся на ведьму возле фермерского дома, где они ночевали перед Дагейдом, то предсказанной смерти ему точно не миновать. И мужчина затаился, ожидая момента.

– А мои платья? – донесся до отряда голос Рагны, кто-то тихо усмехнулся.

– Повозки прибудут за нами, – успокоил ее высокородный любовник. – Лаисса Альвран, – он обернулся к девушке, – ни шагу в сторону. Даги, головой отвечаешь.

И он вновь занялся своей наложницей. Отряд продолжал свой путь, продвигаясь вперед по еще более сузившейся дороге, а опасность не спешила настигнуть их. Наконец люди начали расслабляться, когда впереди выросла черная громада. Ласс спешился, Рагна осталась в седле. Мужчина махнул рукой, и к нему приблизились несколько воинов с факелами.

– Это Орлиный замок, – определил один из ратников.

– Верней то, что от него осталось, – усмехнулся ласс. – Ночуем здесь, утром ищем дорогу дальше. Заодно нас догонят повозки.

Сайер поманил рукой остальных, и отряд въехал в развалины замка, вырубленного прямо в скале. Люди спешивались и с любопытством рассматривали древние руины. Когда-то в Орлином замке жили хозяева этих гор и земель, ныне поделенных уделами короля и Корвеля. Но это был так давно, что о них сохранились лишь упоминания в летописях, да бродячие менестрели пели о прекрасной деве, похищенной драконом. Легенда утверждала, что хозяева этого замка были драконами, но легенда была всего лишь легендой, а древние лассы были обычными людьми, чему свидетельствовала летопись, рассказывавшая о падении замка и изгнании последнего его хозяина.

Замок был примечателен не только тем, что его вырубили в скале, но и тем, что большая его часть была скрыта в недрах гор. Обвалы и время уничтожили проходы в древние залы, но кое-что еще оставалось приметно людским взглядам. Правда, незваные гости здесь были редкостью, и виной тому служило поверье, что место это проклято и наполнено призраками и слугами Нечистого, пожирающими плоть случайного путника. Если верить поверью, то сегодня хозяев замка ожидал целый пир.

Катиль тоже слышала все эти сказки. Она не сильно верила в них, но все же, оказавшись среди черных стен, подсвеченных лишь факелами, ощутила робость. Она оглянулась на ласса Корвеля, обнимавшего Рагну, и пожалела, что ей не у кого искать защиты.

– Благородная лаисса, сюда, – позвал ее Бартвальд Даги.

Ратники развели небольшой костер из найденных здесь же веток и теперь обустраивали ночлег. Рагнаф уже приготовил место для девушки, а Вафрет протягивал ей кусок хлеба и вяленое мясо, прихваченные в Дагейде. Катиль от души поблагодарила воинов, отнесшихся к ней столь дружелюбно, приняла еду и села поближе к огню, Рагнаф следил, чтобы лаисса не замерзла. Служанки хлопотали, обустраивая местечко для господина и его наложницы, время от времени поглядывая, то на подмигивающих им ратников, то по сторонам, опасаясь увидеть там призраков. Рёнгафт Туни устроился в тени и не спускал глаз с лаиссы Альвран.

Катиль обернулась, встретилась с ратником взглядом и тут же отвернулась, прошептав:

– Избавление близко, но это его не спасет.

– Вы что-то сказали, Катиль? – Корвель подошел к костру и присел напротив. – Вы что-то увидели?

– Да, – усмехнулась девушка. – Вас.

Ласс нахмурился, не понимая, что имеет в виду девушка. Лаисса опустила взгляд в огонь и застыла, разглядывая странную картину. Она увидела сырые стены, отсвет факела на них и услышала крысиный писк. Но к чему было это видение, она так и не поняла.

– Лаисса Альвран, – девушка вздрогнула и снова посмотрела на сайера. – Что вы видели?

– Ничего, ласс Корвель, – устало вздохнула Кати. – Оставьте меня, ваша наложница нуждается в вас.

Она снова обернулась к Туни и некоторое время смотрела на него, пока воин не отвел глаза. Корвель проследил взгляд провидицы и нахмурился, узнав ратника, досаждавшего лаиссе. Ласс поднялся на ноги, он обошел костер и воинов, приблизился к Туни и теперь присел напротив него.

– Что тебе надо от лаиссы Альвран? – спросил сайер.

– Ничего, – хмуро ответил ратник, вновь бросив взгляд в сторону костра.

– Какого Нечистого, ты пялишься на нее? Отвечай! – в голосе господина появились первые угрожающие нотки. – Или ответишь сам, или я выколочу из тебя признание.

– Она предсказала мне смерть, – наконец произнес Рёнгафт. – Еще под вороньим замком она сказала, что я умру в горах.

– Если с лаиссой хоть что-то случится, я выпущу тебе кишки, – пообещал ласс Корвель, и у воина не осталось сомнений, что так и будет. – Ты будешь трястись над ней, уяснил? Пострадает она, умрешь ты.

Сказав это, сайер вернулся к костру и вновь посмотрел на Кати.

– Вы все испортили, – невесело усмехнувшись, сказала девушка.

– Буду считать, что вы поблагодарили меня, – ответил Корвель.

– Я могла стать свободной, – прошептала она, и сайер, обернувшись, пристально поглядел на свою пленницу.

Он хотел ответить, но не нашелся, что сказать и вернулся к Рагне, а Кати обернувшись, с сочувствием взглянула на своего несостоявшегося убийцу. Туни выругался, встал и ушел в темноту, скрывшись от взглядов товарищей и ведьмы, которой, кажется, было жаль. Только чего, ратник так и не понял. Катиль снова взглянула на огонь, но видение не вернулось, и девушка легла на расстеленный плащ, запахнула полу и закрыла глаза. Постепенно она погрузилась в сон.

Сайер сидел рядом с мирно посапывающей Рагной и поглаживал ее по плечу. Женщина уснула, положив любовнику голову на колени, но взгляд мужчины был прикован к маленькому воробью, чему-то хмурившемуся во сне. Тайные помыслы благородной лаиссы, если и не потрясли, то изумили его и заставили задуматься. Если она с такой покорностью, и даже затаенной радостью, приняла мысли о смерти, то не решится ли девчонка наложить на себя руки? Самоубийц Корвель не любил, считая их слабыми, убогими, да просто дураками. Но мысли Кати не вызвали отвращения, скорей, тревогу. Сайер решил не спускать с девушки глаз, даже если Рагна устроит истерику.

В этот момент женщина пошевелилась и открыла глаза. Она села, сонно моргнула и потерла лицо.

– Спи, душа моя, – шепнул ей ласс.

Наложница тоже посмотрела на лаиссу, затем перевела взгляд на высокородного любовника.

– Я хочу с тобой поговорить, – произнесла Рагна, поднимаясь на ноги.

Корвель удивленно взглянул на нее.

– Почему сейчас? – спросил он.

– Завтра мы опять будем в дороге, и нас вновь будут окружать чужие уши. Гален, это важно, – женщина потянула ласса за руку.

Он усмехнулся и последовал за своей наложницей. Они отошли к стене, отдалившись от остального отряда. Корвель привлек к себе Рагну, но она уперлась в его грудь ладонями.

– Возлюбленный мой, я не о том поговорить хотела, – возмутилась женщина. – Послушай меня.

– Слушаю, – ответил сайер, касаясь губами нежной кожи на женской шее.

– Я думала целый день, – сказала Рагна, стараясь не замечать, ласкающие ее губы. – Ты должен жениться на лаиссе Альвран.

Ласс отстранился и попытался рассмотреть в темноте лицо своей женщины. Добившись внимания, Рагна продолжала:

– Жену у тебя не посмеют отнять. Ведь ясно же, что ее отец не оставит так потери дочери, он обязательно явится к королю. Тебе непременно нужно на ней жениться.

Сайер отступил от своей любовницы и окинул ее угрюмым взглядом.

– Ты непоследовательна. То ты ревнуешь и требуешь держаться от лаиссы в стороне, то вдруг предлагаешь мне жениться на ней, – ответил мужчина. – Мы ждем от моей женитьбы не бездетного брака.

– Почему бездетного? – удивилась наложница. – Она ведь может родить тебе наследника.

– Дар может исчезнуть, – Корвель скрестил на груди руки. Разговор ему не нравился. – К тому же Катиль вряд ли даст свое согласие.

– Зачем тебе ее согласие? – изумилась Рагна. – Ты можешь жениться на ней, не спрашивая.

– И первую ночь я проведу с ней, не спрашивая? – в голосе сайера появилось раздражение. – Ты ведь понимаешь, что брак вступает в силу лишь после того, как невеста лишится девства? Пока лаисса останется девицей, я не буду считаться ее мужем.

– Да, это неприятно, но так ты сохранишь ее у себя. Она родит тебе наследника, и мы сможем, наконец, зажить так, как хотели, – жарко зашептала Рагна, обнимая господина за шею. – Гален, я так хочу родить тебе сына, когда же ты позволишь мне это сделать?

– Ты не слышала? Я сказал, что дар может пропасть, – сухо ответил он, отцепляя от своей шеи руки наложницы.

– Кто это сказал? Это точно? А если не исчезнет? Ты же получаешь тогда все, что хотел. Подумай, возлюбленный, – она снова прижалась к нему. – Она в любом случае будет нам полезна. И тебе эта девушка нравится, я же вижу, ты так часто и пристально смотришь на нее. Ты получаешь жену, которая тебе не противна. Она рожает тебе наследника…

– И что потом? – ледяной тон любовника насторожил Рагну. – Что потом? Я закрою ее в покоях, лишив сына, которого будешь воспитывать ты? Буду приходить к ней и спрашивать, не было ли у нее видений, если она еще будет к ним способна? Что на тебя нашло? Я не поступлю так с этой девочкой.

– Гален…

– Нет! – Корвель развернулся и направился обратно к отряду.

Наложница догнала его, пристраиваясь рядом.

– Если ты переживаешь, что мне будет больно…

– Я сказал – нет! – в глазах сайера сверкнул гнев. – Не вздумай заговорить об этом снова. Я не унижу благородную лаиссу подобным бесчестьем, – зашипел он, склонившись к побледневшему лицу наложницы. – Я всегда считал тебя умной, но последние дни ты ведешь себя странно. Еще немного, и я пожелаю узнать о причинах твоего поведения.

– Гален, что ты говоришь? – всхлипнула Рагна, но сдержала слезы и первая вернулась на их место.

Она снова легла, обиженно взглянула на ласса, но тот остался равнодушен. Корвель бросил взгляд на Катиль, тряхнул головой и снова сел. Вскоре в старом замке вновь воцарилась тишина. Голова сайера склонилась на грудь, сон уже подкрался к нему, когда в недрах древних развалин послышался шорох. Ласс вскинул голову, но вокруг опять была тишина. Он снова закрыл глаза, и шорох повторился, затем где-то вдалеке ударился о каменную стену камешек. После послышались торопливые шаги, и в зал, где остановился отряд, вбежал Рёнгафт Туни.

– Я слышал шепот, – сказал он, подбегая к господину.

– У нас гости, – утвердительно произнес ласс. – Всем быть наготове.

Туни бросился к спящим товарищам, чтобы растолкать их. Рагна подняла голову.

– Иди к лаиссе, – велел Корвель. – Держитесь вместе.

– Гален…

– Живо! – рявкнул на нее сайер.

И женщина поспешила выполнить приказ любовника. Она села рядом с Кати, и воины закрыли их, готовые встретить еще неведомую опасность. На стенах замка заплясали тени, и тишину каменных сводов разрезал звук зазвеневшей тетивы. Захрипел один из воинов, оседая на пол, из его горла торчала стрела.

– Огонь! – гаркнул Корвель, когда упал второй воин. – Мы у них, как на ладони.

Вафрет метнулся к бурдюку, залил костерок, и полуразрушенная зала древнего замка погрузилась во тьму. На короткое время воцарилась тишина, и только шепот, молившейся женщины нарушал это краткое затишье. Корвель скривился, ему мешал чуть истеричный шепоток, прерываемый всхлипами. Но напавшие на них враги сами обнаружили себя. Крадущиеся шаги раздались совсем близко, и глаза воинов сайера привыкли к темноте, которую теперь нарушал лишь лунным светом, пробивавшийся через бреши в кладке.

– Вперед! – отрывисто приказал ласс Корвель и бросился к приближающейся тени.

Женщины замерли, прижавшись друг к другу. Где-то недалеко подвывала испуганная служанка. Вторая затихла, схватив за руку Рагну, четыре женщины оказались в центре сражения. Рагна отдернула руку, отняв ее у служанки, и впилась испуганным взглядом в Катиль, словно ожидая, что лаисса Альвран сейчас объявит о близкой победе сайера и скором спасении. Но Кати молчала. Она следила взглядом за метавшимися тенями вокруг них. Неожиданно вскрикнула вторая служанка, сидевшая на некотором удалении от лаиссы и наложницы.

Рагна закрыла рот руками, увидев, как убитая женщина заваливается на бок.

– Гален! – закричала наложница. – Гален! Гален!

Кати бросила на нее быстрый недовольный взгляд.

– Рагна! – донесся ответный крик ласса с другой стороны зала.

– Гален, помоги!

Кати развернулась и влепила пощечину Рагне Лёрд. Та охнула и замолчала, ошалело захлопав ресницами.

– Рагна! – в голосе сайера звучало отчаяние.

– Живая! – крикнула Кати и, порывисто обернувшись к наложнице, окинула ту гневным взглядом. – Вы хотите смерти своему мужчине? – Рагна замотала головой. – Тогда не мешайте ему вытаскивать нас из этой западни.

После сжала холодные вздрагивающие пальцы женщины и потянула ее за собой, зашипев на служанку:

– За нами, быстро!

Та застыла окаменевшим изваянием.

– Умрешь, – бросила ей лаисса, и женщина сорвалась с места, спеша за Катиль и наложницей сайера.

Женщины спешили к стене, стремясь избежать случайного удара мечом. Они затихли, как только темнота скрыла их, прижались друг к другу и теперь наблюдали за боем.

– Кто откроет рот и заголосит, придушу собственными руками, клянусь всеми Святыми, – яростно прошептала благородная лаисса, и наложница со служанкой закивали.

Служанка для верности зажала рот рукой, Рагна до боли закусила костяшку указательного пальца. Катиль удовлетворенно кивнула и больше не смотрела на них. Ее взгляд следил за мечущимися тенями, пытаясь разглядеть нападавших. Было ясно, что это не призраки и не прислужники Нечистого, о которых вспомнила Рагна, цепляясь за плечо лаиссы еще у костра. Простая одежда, некоторым оружие заменяли дубины, и даже неискушенной в ратном деле Катиль была видна разница между опытными воинами сайера и противником, явившимся из недр завалов древнего замка.

– Кто они, лаисса Альвран? – зашептала Рагна.

– Разбойники, кто же еще, – ответила девушка. – Завал на дороге, подсказка из следов на обходном пути, они заманили нас сюда и ждали, пока мы уснем.

– Вы это видели? – наложница сайера почти до боли стиснула плечо Катиль, вглядываясь в сторону сражающихся мужчин.

– Святые, Рагна! – шипящим шепотом воскликнула лаисса. – Неужели мой дар должен лишить меня возможности думать? Перестаньте бояться прислужников Нечистого, и вы сами все поймете. Половина из этих головорезов даже не одета в доспехи. Это же просто сброд.

– Но их больше, – заметила молчавшая до этого служанка.

– Сайер и его люди испытаны в сражениях, – отмахнулась Катиль и порадовалась, когда обе женщины замолчали.

Ей было страшно не меньше, чем Рагне и служанке, но девушка привыкла, что люди ждут от нее ответы на свои вопросы, ждут, что она их успокоит, ободрит и скажет, что все будет хорошо, это помогло сохранить маску невозмутимости. И лаисса оставила свои страхи при себе. Женщины больше не произнесли ни слова, опасаясь привлечь к себе внимание.

– Господин, они отступают, – тяжело выдохнул Бартвальд Даги.

– Мужичье, – презрительно усмехнулся сайер, вытирая пот. Обернувшись, он поискал глазами женщин.

Его воины давили разбойников, добивая отстающих и загоняя оставшихся в живых в недра горы.

– Зажгите факелы, – приказал ласс Корвель. – Рагна!

– Я здесь, Гален! – выкрикнула наложница и поспешила к сайеру.

– Катиль! – тут же позвал мужчина.

– Я тоже здесь, – ответила лаисса Альвран, выходя из своего укрытия.

Следом за ней вышла оставшаяся в живых служанка. Теперь она неотступно следовала за Кати, словно только рядом с маленькой лаиссой чувствовала себя в безопасности.

– Никто не пострадал? – спросил сайер, с пристрастием разглядывая свою наложницу. После перевел взгляд на Катиль. – До рассвета еще далеко, нам придется остаться здесь.

– Вам лучше знать, что делать, ласс Корвель, – ответила провидица. – Я подчинюсь любому вашему решению.

Она бросила на сайера усталый взгляд, и Корвель едва удержался от желания обнять девушку.

– Возлюбленный мой, это было так страшно! – воскликнула Рагна, завладевая вниманием высокородного любовника. – Я ужасно испугалась.

– Все уже позади, душа моя, – улыбнулся ей мужчина и вновь обернулся к Кати, но она уже отошла, и теперь ее силуэт лишь угадывался в сумраке.

– Гален, – позвала его наложница.

Корвель повернулся к ней и накрыл губы женщины ласковым поцелуем.