Читать книгу Седьмой создатель - Юлия Давыдова - Страница 2

Ночь работе не помеха. Большая стрелка переползла за двенадцать, но лаборатория громыхала на всю базу. Глухие удары сотрясали ночную тишину.

Дежурный снял трубку прямой связи:

– Да что они там? Совсем озверели!

Главный конструктор ответил только через минуту:

– Да?

Фон ему создавали гулкие голоса роботов.

– У вас всё в порядке, доктор Мальский?

– Да, майор, всё прекрасно.

– Что за шум?

– Военная тайна, – весело ответил учёный. – У вас нет допуска.

– Он есть у начальника объекта. Набрать ему?

Главный конструктор засмеялся:

– Не нервничайте. Я сейчас сам наберу генералу.

Дежурный положил трубку.

Громкий звонок телефона раздался через минуту.

– Дежурный по объекту слушает, – рапортовал майор.

– Товарищ майор, пишите… – раздался голос генерала Каташина.

– Есть.

Генерал продиктовал список имён:

– Эти товарищи сегодня прибудут. К восьми ноль, ноль. Организуйте пропуска.

– Есть.

База содрогнулась от очередного залпа. Похоже, начали опробовать новое ускорительное оружие.

Майор покачал головой. Все бы отдал сейчас, чтобы хоть разок взглянуть на роботов. Сегодня как раз они долбали учебный полигон. Но после этого его сразу расстреляют, так что, отбросив мечты, дежурный занялся оформлением пропусков на начальство из министерства обороны.

Утренний туман накрыл горные хребты и ущелья, спрятав узкую дорогу к базе. За пределами будки контрольно-пропускного пункта не было видно ровным счётом ничего, накрапывал дождь и доносился далёкий шум прибоя.

Звук дизельных двигателей едва заметно вошёл в общую картину. Часовые вышли на улицу. В белой пелене появились тёмные пятна, и через минуту вереница машин медленно доползла до шлагбаума контрольно-пропускного пункта.

Их ждали, так что после быстрого осмотра и проверки документов пропустили на территорию. Машины исчезли в гараже, вырубленном в скале. Маленькое строение рядом зажглось светом. Туда поднялась кабина лифта. Толпа военных выплыла из тумана, быстро загрузилась и двери закрылись. Контрольно-пропускной пункт вернулся в непроглядный утренний туман.

Внизу было много интересней. На уровне пятого подземного этажа делегация вышла в приёмный зал с ещё одним контрольно-пропускным пунктом.

Начальник объекта генерал Каташин ждал здесь вместе с группой ведущих учёных. Офицеры зашли весело, говорили в полный голос, требовали кофе и перекур. После приветствий и доклада о готовности базы к демонстрации все получили нагрудные пропуска, и в сопровождении генерала направилась в контрольный зал полигона.

– Доктор Вадим Алексеевич Мальский – глава всех наших научных разработок, ─ представил здесь одного из учёных Каташин. ─ Он введёт вас в курс дела.

Военные оглядели главного конструктора объекта со всем вниманием. Толпа ученых в белых халатах состояла из людей с белой кожей, в основном очкариков. Доктор Мальский же отличался весьма молодым возрастом для учёного его уровня, всего сорок лет, стопроцентным зрением, смуглой по сравнению с халатом кожей и громким голосом, которым сразу прекратил всю напыщенность делегации.

– Добро пожаловать на полигон, – сказал он, – наша научная группа представит вам результат двухлетней работы. Не судите строго… – Вадим усмехнулся: – Хотя сравнивать вам не с чем. Подойдите к обзорному окну, пожалуйста.

За пуленепробиваемым стеклом светился сотнями огней двухкилометровый полигон. На площадке перед залом контроля выстроились в шеренгу десять роботов.

– Моща, – довольно отметили военные, осмотрев железных солдат.

В ярком искусственном свете бронированные фигуры отливали серебром. Высокие, под два метра. Конструкция чётко повторяла форму человеческого тела. Надглазной тонированный монитор закрывал половину лица. Но свет глаз всё равно виднелся сквозь тёмное стекло.

Дула бортового оружия, в большом количестве навешанного на роботов, были опущены. Боевое положение ещё не разрешили.

Кто-то из военных, осматривая железных солдат на мониторах контрольного зала, спросил:

– Зачем нужен такой дизайн? Вы имитировали человеческое лицо.

Вадим кивнул одному из коллег. Тот оправился отвечать на вопросы, а Мальский посмотрел на полигон. Там, среди роботов ходила фигура в белом костюме.

Вадим в очередной раз поймал себя мысли, что ему это не нравится. Прямой угрозы конечно не было, но от случайностей никто не застрахован. И, тем не менее, Тамара снова собралась пробежаться по полигону вместе со своими «ребятами». На мониторах было видно, как она убрала длинные тёмно-русые волосы в пучок, воткнула в них ручку, что-то сказала Первому. Робот вытянул руку, женщина постучала молоточком по металлическим суставам, проверяя рефлексы.

– Целый ритуал, – раздался за спиной Мальского голос Каташина.

Оказывается, он тоже смотрел на мониторы. Вадим бросил на него короткий взгляд.

– О чём она там с ними? – спросил генерал.

– Чтобы не напортачили.

– И что помогает?

– Проверим, – ответил Вадим.

Один из операторов за пультом управления полигона внезапно нахмурился.

– Доктор Мальский, – позвал он. – Подойдите.

Вадим шагнул к нему, взглянул на монитор. По экрану медленно, едва вспыхивая, скользило изображение звёздочки.

– Опять, – недовольно произнёс Вадим.

– Что-то не так? – спросил генерал.

– Нет, всё в порядке. У нас в системе появился призрак. Неуловимая программа, – усмехнулся Вадим. – Запускает заставку из звёзд. Ничего серьёзного. Видимо, шутка кого-то из сотрудников. Но никто не признаётся.

Мальский кивнул техникам:

– Готовность три минуты.

Серебряная звёздочка на мониторах пульта управления погасла.

– Глаза наших роботов представляют собой полноценную зрительно-видеосистему с искусственными нервами, – с увлечением рассказывал делегации один из учёных. – Свет, который вы видите – это электронные рецепторы, аналогичные радужной оболочке человеческого глаза. Хрусталик глазного яблока в зависимости от частоты подачи питания в систему сжимается или расширяется. Наши роботы моргают, могут прикрыть глаза или широко открыть их, если удивлены.

Конец фразы уловили не все, но кто понял, вопросительно посмотрели на учёного:

– Если удивлены?

– Совершено верно, – кивнул Вадим. – О возможностях искусственного разума я расскажу вам на совещании после показательного выступления. Прошу внимания к полигону.

Люди подошли ближе к обзорному окну.

Мальский надел наушник:

– Тамара Владимировна?

– Да! – мгновенно ответила она. – Мы готовы. Код активации оружия?

– Доктор Ланина, повторю свою просьбу. Покиньте полигон.

– Э, нет, – белая фигурка отмахнулась: – Я здесь. Так эффектнее.

– Да не то слово, – Вадим всё же удержался от слов «покрепче». – Код активации двенадцать, тридцать девять.

– Всё, до связи, – Тамара отключилась, убрала микрофон за ухо и повернулась к роботам: – Мальчики, готовы?

Железные солдаты рапортовали по очереди:

– Готов.

– Первый, панель, – сказала Ланина.

Робот выставил руку, пластинка брони съехала на бок, обнажая сенсорные кнопки. Пока женщина набирала код, Первый осмотрел свою команду.

– Что делаешь? – спросила Тамара.

Любое действие её подопечных вызывало интерес.

– Осматриваю, – ответил робот. – Визуальный осмотр позволяет мне выявить недостатки.

– Молодец, – похвалила Тамара. – Выявил?

Следующий за Первым робот – Каро, наклонил голову, глядя на командира.

– Нет, – ответил Первый и перевёл взгляд на доктора Ланину: – Не отставайте от меня.

– Почему?

– Возможностей защитить вас больше, если вы рядом.

– Логические цепочки строишь великолепно, – довольно кивнула Тамара.

– Я волнуюсь за вас, – ровно произнёс робот.

Каро едва заметно поводил головой из стороны в сторону. Доктор Ланина этого не заметила.

– Надо же, – засмеялась она. – Ты волнуешься? Первый, это свойственно только людям. Ты не человек.

– Жаль, – невозмутимо ответил робот.

Тамара внимательно взглянула в лицо Первого. Жёсткий материал армированной кожи и металл скелета не позволили сделать полноценный слой мимических мышц, но выражение эмоций на лице всё-таки было доступно роботам. Губы могли принять форму улыбки. Сейчас её не было. Робот не шутил.

Ланина усмехнулась. Два года работы, положенные на развитие взаимных нежных чувств между кибернетическими организмами и их создателями, дали свои плоды.

Первый поднялся с колена, раздал указания группе:

– Каро, прикрытие слева, Икс Бром справа, Импер замыкающий.

Роботы отрапортовали:

– Принято!

Первый вдруг шагнул к женщине и взял за руку:

– Так будет надёжней, Тамара.

В контрольном зале полигона Мальский, увидев, что Первый принял меры, чтобы не потерять Ланину по дороге, удовлетворено кивнул и наконец повернулся к военным.

– При демонстрации будет присутствовать доктор Ланина, – произнёс Вадим. Она – охраняемый объект боевого звена из десяти солдат. Они доведут её до конца полигона в целости и сохранности. Вы оцените.

Мальский кивнул техникам:

– Запускайте.

Сирена нарушила тишину. Часть огней погасла, уступив красному тревожному свету. Пустое пространство, засыпанное песком, пришло в движение. Из-под земли ринулись вверх платформы с гранатомётами, руинами зданий и роботами второй группы.

За мгновение местность изменилась. Теперь это было что-то вроде квартала города после бомбёжки. Тут и там вспыхивали оборванные провода линий электропередач, торчала арматура и через мгновение загрохотала стрельба крупнокалиберных орудий.

Но шеренги роботов на месте уже не было. Они мгновенно рассредоточились. Белую фигуру человека скрыла броня их широких спин.

Они действовали стремительно. Хватило пяти минут, чтобы снять все огневые точки противника, отметить точными выстрелами «вражеских» роботов. При этом манекены гражданских лиц, во множестве расставленные в разных местах, каким-то чудом остались нетронутыми.

Военные довольно улыбались. Только доктор Мальский оставался в заметном напряжении. Воздух крутил пыль и песок, и за этой пеленой белая фигура даже не мелькала. Он-то знал как там внизу. Не один раз бегали вместе. Пули и снаряды были настоящие, осколки ранили, и грохот не могли заглушить никакие затычки для ушей.

Громыхнул последний взрыв, в стекло врезались мелкие осколки.

– Подведём итоги, – произнёс генерал. – Доктор Мальский?..

Вадим посмотрел на показания счётчиков:

– Контрольной группой израсходовано пятнадцать снарядов, по одному на каждую огневую точку. Тридцать патронов в ближнем бою против тридцати единиц противника. Потерь среди мирного населения нет.

– Как там доктор Ланина? – спросил генерал.

Пыль над полигоном рассеивалась медленно. Вадим нажал кнопку связи:

– Тамара Владимировна?

Наушник молчал.

– Тамара?..

Мальский уже собрался переключиться на частоту бригады медиков, но её голос звонко засмеялся прямо в ухо:

– Объект охраны жив! Повреждений не имею!

– Почему задержка связи?

– Надевала наушник.

Вадим едва заметно выдохнул и уже спокойно произнёс:

– Ждём вас в зале совещаний.

Доктор Ланина пришла туда через пару минут после всех. Хлопала себя ладонями, выбивая из боевого костюма клубы пыли. Оглядела военных и коллег, занимающих места за круглым столом.

– Всё нормально? – спросил Вадим вполголоса.

Тамара отмахнулась:

– Всё в порядке. Ой, ё… – она заметила генерала Тарнева. – Этот опять здесь?

– Опять.

– Уже сказал что-нибудь?

– Пока помалкивает.

– Это временно.

– Знаю.

Зал наконец затих и генерал Каташин с довольной улыбкой произнёс:

– Вижу, демонстрация возбудила лучшие чувства.

Прокатился лёгкий смешок.

Вадим ещё раз внимательно оглядел людей. Делегация не первая, но сегодня не обычная. Народа меньше, нашивки более высоких званий. Одно лицо сразу внушало худшие предчувствия – генерал Тарнев.

Ярый противник искусственного разума, как такового. Программы – да, директивы – да, вооружениям – зелёный свет, но самостоятельному мышлению – бой! Причём отчаянный.

Вадим приготовился к нападению и оказался прав. Генерал начал первым.

– Результаты впечатляют, – небрежным тоном произнёс он. – Все ошибки прошлых испытаний, похоже, исправлены.

– Не ошибки, – поправил Мальский. – Недочёты.

– Хорошо, недочёты, – Тарнев сегодня был на удивление спокоен и улыбчив. – Заявленные вами достижения в робототехнике пока аналогов в мире не имеют, по вооружению ваших роботов скажу то же самое. Мой аналитический отдел сходится в этом мнении единогласно.

– Однако?.. – Вадим ждал этого слова.

– Однако, мне не совсем ясно ваше открытие в области искусственного интеллекта.

– Это не моё открытие, – покачал головой Мальский. – Доктор Ланина наш специалист в этой области.

– Да, конечно, – кивнул генерал. – Помню, в нашу предыдущую встречу, мы говорили о необходимости внесения ограничений в эту сферу вашей научной деятельности, да, доктор Ланина?

Женщина хмыкнула:

– Вы серьёзно говорите об установлении рамок науки?

– Рамок науки? – улыбнулся Тарнев. – Ну что вы. Вопрос состоит лишь в том, чтобы ваши роботы не вышли из-под нашего контроля.

– Они не выйдут из-под контроля, – уверено ответила Тамара. – Вы просто неверно представляете себе результат нашей работы.

– Тогда объясните ваш отчёт. Что значит «самосовершенствование» в контексте проекта?

Доктор Ланина встала.

– Как вы знаете, нам удалось синтезировать носитель, максимально приближенный к человеческому мозгу, – начала она. – Соединить биоматериал и синтетические аналоги в единый орган – искусственный мозг. Как и в нашем с вами органе управления, в искусственном мозге применён способ воспроизведения информации с помощью нейронных импульсов. Мозг, созданный нами, намного быстрее человеческого, он может воспринимать, запоминать и оценивать информацию самостоятельно. Нет необходимости каждый раз загружать программу каких-либо действий. Принятая однажды, она будет храниться в клетках мозга всю жизнь.

– Жизнь? – Тарнев засмеялся. – Роботы и жизнь совместимые понятия?

– Конечно, – Ланина нахмурилась. – Вас не смущает слово мозг? Это не плата памяти или жёсткий диск. Это развивающийся орган управления. И помимо выполнения этой основной функции он делает возможным появление эмоций и чувств, что до настоящего момента считалось фантастикой.

– Зачем? – генерал, как всегда, не стеснялся глупых вопросов. – Зачем боевой машине чувства и эмоции?

– Наши роботы в состоянии понять кто перед ними – вооружённый солдат, представляющий угрозу, или ребёнок, держащий в руках автомат, – уточнила Тамара. – Им для этого не нужна отдельная программа определения параметров угрозы. Они делают выводы на основе уже имеющихся данных, также как человек.

– А в чём разница?

– В действиях, – уверено ответила женщина. – Наши роботы не убьют ребёнка, а обезвредят.

– А если ребёнок, после того как у него отберут автомат, бросит в след гранату? – поинтересовался Тарнев. – Тогда будет разница?

– Вы по себе судите?! – Тамара завелась.

Напрасно Вадим отчаянно просил её жестами замолчать.

– Боевая машина без моральных принципов самое страшное изобретение человечества! Бешеная мощь должна сдерживаться! И самым сильным сдерживающим фактором будет собственное понимание происходящего, а не только ваши директивы! – Ланина стояла на этом горой. – Вы просите умную боевую единицу, которая будет в совершенстве владеть искусством убивания и разрушения, которая будет в состоянии проводить операции сама, выживать в любых условиях, но при этом сдерживать эту силу предлагаете исключительно приказами?! Не пройдёт и года, как такие машины сообразят, что они всего лишь пушечное мясо для людей, у которых нет брони и убивать которых просто и легко! И тогда всё человечество станет мишенью.

– Вот и не развивайте в них способность мыслить самостоятельно, – по-своему завершил мысль генерал. – Боевая машина должна получать приказы и действовать по ним.

– Это не возможно! Сейчас полно боевых машин, набитых программами, чем они вас не устраивают?

– Тем, что их нельзя выбросить в джунгли, как десант, и ждать возвращения группы с выполнением поставленной задачи, – заметил Тарнев. – Именно это является целью вашего проекта. Вы делаете замену нашим ребятам.

– Повторяю ещё раз: вы просите самостоятельно мыслящую боевую единицу, но любое развитие разума сопряжено с появлением эмоций. Это уже часть сознания наших роботов!

– Знаю, – кивнул генерал. – Я читал отчёты. Командование тоже. Именно поэтому вам приказано уничтожить партию роботов первого дивизиона.

Тамара замерла, как собственно, и все присутствующие учёные.

– Подождите, – Вадим даже привстал с кресла. – Я правильно понял – ликвидировать первый дивизион? Всех роботов?

– Да, – невозмутимо кивнул Тарнев. – Будем считать, что они бракованные. Вы же сами сказали – эмоции уже часть их сознания. Ликвидируйте мозг роботов. Тела, конечно, оставьте. Они дорого стоят. В дальнейших изысканиях не углубляйтесь в человечность, нам нужен хорошо отлаженный прибор управления, и не более того.

Ланина возмущённо схватила ртом воздух.

– Мы создали невероятное! – выпалила она. – У наших роботов высокий уровень сознания. Они читают книги, слушают музыку, рисуют…

– Даже если вы научили их вышивать крестиком, мне всё равно, – усмехнулся Тарнев. – Приказ командования – уничтожить нынешние блоки управления.

– Это не блоки управления, – попытался Вадим. – Это полноценный орган – головной мозг, выращенный из биологических и химических компонентов. Он также снабжается кислородом и содержит мозговую жидкость. Его даже можно пересадить в тело человека, в теории.

– Значит, и уничтожить его будет проще, – Тарнев протянул главному конструктору приказ министерства обороны и добавил уже для Тамары:

– Доктор Ланина и остальные свободны.

– Что?!

Вадим бросил на неё быстрый взгляд, отрицательно покачал головой, показав, чтобы она ничего сейчас не делала. Тамара ещё секунду боролась с желанием врезать генералу, но всё же совладала с эмоциями и вышла из зала, громко хлопнув дверью.

***

Через три часа Мальский вошёл в лабораторию с мрачным лицом, держа в руке медицинский пластиковый кейс. Свет горел приглушённо. Весь персонал ушёл на обед, а роботы спали, восседая на креслах, выстроенных по длине помещения. Сейчас они были без брони. Её тяжёлые элементы покоились на индивидуальных подставках возле каждого.

На мониторах мерно тянулись линии напряжения в электрических системах, показатели давления в мозговой камере, цифры объёма поступающего в неё кислорода, проценты насыщения биокомпонентами, общая температура тела, уровень заряда элементов питания, в общем, всего, что составляло параметры их жизнедеятельности.

Всё, что происходило в телах, одетых в кожу из пара-армидного волокна, напоминало процессы человеческой физиологии. Искусственное сердце, гоняющее жидкость в трубках, синтетические нервные волокна, позволяющие роботу иметь множество способов восприятия мира – осязать например. Всё, вплоть до чтения письменности для слепых. Система дыхания для насыщения биологических клеток кислородом – почти копия человеческих лёгких с одной лишь разницей в составе из полимерного материала. Сама технология создания базировалась изначально на клонировании человеческих органов или замене их искусственными. Все достижения во втором аспекте встали в основу создания роботов. Этих роботов. Искусственные люди, упакованные вместо кожи и мышц в мощную броню из самых крепких волокон и сплавов.

Да, их нельзя уничтожать. Они самое гениальное творение рук человека. Когда искусственный мозг начал развиваться сам, без программирования, каждый из семи главных учёных почувствовал себя отцом огромного семейства из ста детей, но теперь оказалось, что злобные военные божки требуют жертву и корзины с фруктами их явно не устроят.

Тамара сидела возле Первого, паяла какую-то схему.

– Ну? – не оборачиваясь, спросила она. – Ты их переубедил?

Вадим покачал головой:

– Нет.

– Чёрт!

Ланина обожгла палец, гневно бросила паяльник. Вадим положил кейс на стол, подошёл к шкафчику, достал аптечку.

– Всё не так плохо, – произнёс он. – Наши разработки не уничтожаются полностью, их пока отложат в долгий ящик. Синкорды всех роботов можно будет сохранить в архиве.

Тамара хмыкнула:

– Синкорды. Слепок мозга. Мы развивали каждого робота на протяжении двух лет. Они почти сформированные личности.

– Ты преувеличиваешь, – Вадим сел рядом, взял её за руку, положил на обожжённый палец гель, размазал по подушечке.

В глазах Первого вспыхнул едва заметный свет. Робот следил за его действиями.

– Тамара, – это приказ. Мы ничего не можем сделать, – тихо сказал Мальский. – Если бы я мог что-то сделать, я сделал бы. Даже не ради нашей работы… – он посмотрел на Ланину. – Ради тебя. Я сделал бы. Но это не в моих силах.

Тамара секунду держала этот прямой зрительный контакт, но отвернулась. Чтобы не выплеснуть всю ярость на невиновного.

– Ну, подожди, – Вадим удержал её руку.

Ланина совсем не умела справляться с эмоциями. Чуть что, сразу в бой. Но сегодня это ничем не поможет.

– Как они решили убить их? – резко спросила она.

– Инъекция кислоты в мозг через приёмный порт. Я сделаю сам.

– Нет, – Ланина мрачно посмотрела на Вадима. – Это мои ребята, я их не брошу.

Мальский тяжело вздохнул, кивнул:

– Кейс на столе. Там первые десять инъекций. Для Первого, Каро, Икс Брома…

– Хорошо. Всё, иди.

Вадим встал:

– В комнате наблюдения три человека. Все вооружены, поняла?

– Конечно.

– Не забудь ввести код перед началом процедуры.

– Не забуду.

Доктор Мальский вышел, закрыл за собой дверь и остановился в пустом коридоре вздохнуть.

Такого финала не ожидал никто. Труд двух лет в одночасье выброшен, как дешёвый мусор. Но Тамара вложила в роботов не только свои знания. «Мои ребята» были не пустыми словами. Именно так она относилась к ним. Поэтому Мальский знал: за то, что ей придётся сделать, Тамара никого не простит. Никогда. И его тоже.

Оставшись одна, доктор Ланина подкатила стул к креслу Первого, положила кейс на рабочий столик, открыла его и уставилась на содержимое. Молча, долго. Робот так и следил за ней взглядом.

– Тамара…, – наконец произнёс он.

Ланина вздрогнула. Первый снова назвал её по имени.

– Ты что это? – женщина выдавила улыбку. – Сегодня общаемся неофициально?

– Кажется, есть повод.

Робот сидел расслаблено. Плечи были опущены, руки лежали на подлокотниках, но глаза светились слишком ярко.

– Высокое напряжение в электросистеме, – сказала Ланина, – диагностируй.

Первый молчал.

Тамара нервно потёрла шею:

– Первый, диагностируй, причина?

Грудная клетка робота поднялась и медленно опустилась.

– Что такое? Нехватка кислорода? Опять шланг пробит?

– Нет.

– Тогда что? Не молчи.

Тамара заёрзала на стуле, а робот вдруг произнёс:

– Всё в порядке. Это не твоя вина.

Женщина замерла, сглотнула неприятный комок:

– Ты слышал наш разговор?

Первый пожал мощными плечами. Получился такой естественный жест, будто: «куда же деться, я же рядом сижу».

– Это нарушение правил! – резко сказала Тамара. – Ты не можешь и не должен подслушивать разговоры создателей. Нарушение директивы пять один.

– Скажи мне что-нибудь другое.

Это прозвучало спокойно, даже с оттенком улыбки.

Ланина удивлённо смотрела на Первого:

– Что?

– Не хочу, чтобы в последние минуты моей жизни мне говорили о директивах, – ответил он.

Тамара, наконец, не справилась с эмоциями. Низко наклонила голову, пряча блестящие глаза.

– Первый, ты не можешь так говорить, – с надрывом в голосе прошептала она.

– Почему?

Удивление было таким искренним.

– Ты машина, хорошо отлаженная, настроенная на человеческие эмоции, но ты не можешь…

Ланина замолчала. Голос окончательно пропал. Она резко встала, взяла наполненный кислотой шприц, и подошла к роботу. Подсветка глаз потухла, и он закрыл их. Веки опустились. Тамара вставила иглу в приёмный порт сбоку под основанием черепа.

– Прощай, Первый, – прошептала она.

– Прощай,…

Ланина вздрогнула, потому что поняла, что… забыла ввести код. Она стояла ещё секунду, осознавая, в чём именно сейчас не стыкуется поведение робота и загруженные директивы.

– Первый, – Тамара вынула шприц. – Ты разрешил мне убить тебя.

– Да.

– Ты не мог! – поразилась Ланина. – Это противоречит базовой директиве самосохранения. При угрозе твоей жизни, ты должен был свернуть мне шею. Директива аннулируется только при ведении специального кода, а я ничего не вводила.

Робот молчал.

– Объясни мне! – требовала Тамара. – При попытке ввести тебе иглу, ты должен был меня остановить!

Первый открыл глаза, сощурился, внимательно глядя на женщину.

– Похоже, у нас всё-таки есть повод пообщаться неофициально, – произнёс он.

***

В контрольной комнате Мальский нервно ходил из угла в угол и поглядывал на мониторы. На экране доктор Ланина взяла шприц, ввела иглу в голову робота. Офицеры пристально следили за происходящим в лаборатории.

– Она сделала? – спросил один. – Что-то не пойму.

– Ещё нет, – Вадим ждал конвульсий робота, после дозы кислоты в мозг, но их всё не было.

Тамара стояла, загораживая собой Первого. Было похоже, что они всё ещё разговаривают. Наконец, она отошла. Кое-что в картинке изменилось. Офицеры поняли не сразу, а Вадим бросился вон из комнаты в то же мгновение. Он промчался по коридору со скоростью метеора и успел заскочить в закрывающиеся двери лаборатории. Электронные блокировочные засовы лязгнули за его спиной, намертво запечатав помещение.

Первый уже встал с кресла и накладывал на руку оружие. Дисплей над раскрытой кодировочной панелью горел красным индикатором боевого положения. Робот повертел стволами.

– Что ты сделала?! – крикнул Вадим.

Тамара стояла у терминала общего управления. На вопль Мальского пожала плечами:

– Активировала систему вооружения первого дивизиона.

– Что?!

Кресла отдыха отключались одно за другим. Роботы зашевелились. Каро встал, огляделся.

– Час дня, – произнёс он. – Доктор Ланина, изменилось расписание?

– Да, мальчики. Вооружение одеть в полном объёме.

– Даже «рельсотрон»?

Имелся ввиду здоровый импульсный ускоритель.

– Даже его, – усмехнулась женщина.

– Он тяжёлый, – заметил Каро. – Придётся второй комплект батарей навесить.

– Вот, слышишь? – Тамара кивнула Вадиму. – В директивы такую речь не заложишь, это от души.

Тот уже крался к ней.

– Первый, следи, – приказала она, и прежде чем Мальский успел что-то сделать, его взял за плечо робот.

– Тамара! Остановись!

– Прости, не могу, – женщина продолжала быстро набирать что-то на клавиатуре. – Помнишь, я говорила, что процесс самосовершенствования начнётся, как только они осознают себя как личность? Так вот: я ошибалась. Процесс давно идёт.

Вадим просто не верил в происходящее, глядя, как роботы встают с кресел и выстраиваются в две шеренги по длине зала.

– Тамара, тебя убьют, – у него заканчивались слова. – Нам их не спасти и самим тоже не поздоровится!

Она только кивнула в ответ:

– Скажи мне код доступа к системе подводной эвакуации.

– Нет! – Мальский попытался вывернуться из объятий Первого. – Даже не думай!

Тамара резко обернулась к нему:

– У нас только один шанс сделать всё правильно!

Ровные шеренги роботов повернулись лицом к эвакуационным воротам. Икс Бром и Каро встали во главе. Тела роботов были увешаны бронёй и оружием по самую макушку.

– Каро, базы данных загружены? – спросила Ланина.

– Да, у меня с первой по сто двенадцатую, остальные у Брома.

– Ты что им загрузила? – удивился Вадим.

– Всё, что у нас было, включая базу данных биологической лаборатории.

Мальский уже собрался возмутиться, но увидел сообщение на главном мониторе лаборатории и замер.

На синем экране горело: удаление операционной системы «ИтернаБион» завершено.