Читать книгу Все писатели попадают в рай - Юлия Давыдова - Страница 2

Дождь был холодным. Вечером накануне стояла летняя жара, но сейчас ранним утром пространство города охватила осенняя стынь, улицы заволок туман. По асфальту текла вода, казалось, следовала прямо за пятками, норовя схватить.

Лев Долин бежал по пустынной аллее. Сквозь серую пелену вырастали здания, высокая башня университета, стеклянные пирамиды на крыше кафе. Дороги исчезали вдали. Мужчина держал ровное дыхание. В прохладном влажном воздухе это было легко. Ритмично звучало сердце, упруго работали мышцы. В безветрии капюшон спортивной кофты не срывало с головы, и Лев бежал, не боясь, что кто-нибудь увидит его лицо. Ожог десятилетней давности, конечно, уже не был так уродлив, операции сделали своё дело, но он всегда помнил, что можно просто накинуть капюшон и не заставлять никого испытывать шок или неловкость.

Впереди аллея выходила на площадь у здания театра. Большую её часть занимал фонтан. Лев обычно делал остановку здесь, чтобы потянуть мышцы и брал направление к дому. Вот и сейчас оббежал вокруг каменой чаши и встал напротив крыльца. Сквозь тонкую белую пелену проступила тёмная фигура человека, прислонившегося к одной из мраморных колонн.

Лев отвернулся, натянул капюшон пониже, но незнакомец неожиданно окликнул его:

– Не прячься, Лев.

Тот вздрогнул, обернулся. Туман возле человека в чёрном таял, обнажая серые ступени, будто уходил с дороги перед ним. И теперь стало видно его лицо. Красивое, но странное – принадлежащее то ли женщине, то ли мужчине. Как и фигура – слишком высокая, сочетающая широкие бедра и мощные плечи.

Мгновение Лев собирался спросить, откуда этот человек знает его имя, но, может, это просто сосед, с которым он лично не пересекался? Так что…

В губах незнакомца незаметно появилась сигарета, и он поднёс ладони к ней, будто намереваясь прикурить. Язычок золотого пламени скользнул по пальцам, а Лев вздрогнул. Знакомый страх подразнил сознание, но и всё же огонь, добытый из воздуха, казался призрачным обманом.

– Ещё боишься? – спросил незнакомец. – А с ведь пожара, уничтожившего твою жизнь, прошло десять лет.

– Мы знакомы? – нахмурился Лев.

– Нет. Но я тебя знаю, – улыбка не сходила с лица человека.

Он выдохнул дым в холодный воздух, и тонкие серые полосы причудливо обернулись вокруг него, будто ласкаясь.

– Со слов твоего брата.

– Мой брат умер! – Лев шагнул к незнакомцу. – Кто вы?

– Зови меня Аралим, если имя имеет для тебя значение. Почему ты видишь его?

– Что?

– Брат снится тебе. В тот самый момент.

– Хватит, – прошептал Лев.

– Почему?

Вопрос прозвучал так естественно. Действительно, почему? Почему он никогда не забудет, что бросил Матвея в пламени?

Лев уже собрался уйти, но незнакомец вдруг усмехнулся:

– Тебе не хватило всего минуты, чтобы спасти его.

– Да что?… – мужчина развернулся на полушаге, стиснул зубы, чтобы не выругаться. – Что вам надо?!

– Не казни посланника, – произнёс Аралим. – Я лишь передаю тебе, что начинаются большие игры. Ты их участник.

– Ты больной что ли? – не выдержал Лев. – Тебе бригаду из дурки вызвать?

Аралим выпустил дым, и белая летящая масса потянулась к земле, потяжелела, легла на мокрый асфальт серым туманом.

– Награда за победу больше всего, что ты можешь себе представить, – произнёс он. – Но и проигрыш будет солидным. Твоя ставка – жизнь. Хотя,… – обманная улыбка тронула его губы, – разве это цена для тебя? Ты ведь не живёшь. Брат и родители погибли в один день. Семейный дом сгорел, любимая женщина ушла, не выдержав твоего уродства. Не только физического. Ведь после смерти родных, ты перестал быть собой.

Лев молчал. Слова возмущения угасли. Этот человек говорил о его жизни так, будто видел её всю.

– А ты древний старик, – Аралим выдыхал дым, и вокруг всё больше оседал плотный серый туман, заволакивая площадь и фонтан, и здания вокруг. – Сорок лет, а сердце уже устало и не хочет ничего.

Пелена скрыла город, оставив малое пространство перед ступенями театра, слилась с небом над головой и плыла… безмолвная, слепая, влажная. Лишь нескончаемая сигарета незнакомца источала тёплое золотое свечение.

– Если выиграешь, получишь право спасти жизнь, – сказал он.

– Чью? – прошептал Лев.

Аралим смерил его насмешливым взглядом.

– Выберешь одну из потерянных. И лучше свою. Это мой тебе совет.

Мужчина молчал.

Незнакомец сделал последнюю затяжку, отбросил сигарету. Она исчезла в воздухе, расплескав золотые искры, опавшие на старую брусчатку.

– Жаль, – бросил он, – с тобой игра могла быть интересной.

– Подожди,… – Лев ещё боролся с ощущениями. С недоверием, страхом и надеждой, внезапно схватившей душу. – Игра?

– Да.

– С кем играть?

– Ты гладиатор на арене, – засмеялся Аралим. – Противника увидишь, когда вступишь в игру. И у тебя будет помощник.

– Кто?

– Узнаешь.

– Что нужно делать?

– Побеждать. Если сможешь.

– А если не смогу?

– Никто не будет скучать по тебе, – Аралим сошёл со ступеней, окинул мужчину небрежным взглядом.

Серая пелена за его спиной рассеивалась, обнажая очертания кустарников и низких елей, окружающих театр и внезапно, в этой завесе возникла человеческая фигура, но сразу отступила, следуя за туманом, прятавшим её всё это время. Чёрный дождевой плащ с капюшоном скрыл лицо тайного наблюдателя, только Лев почему-то отчетливо ощутил, что знает того, кто незаметно стоял рядом с ними весь разговор.

Он не успел подумать об этом, радужка глаз Аралима вспыхнула красным пламенем, и оно потекло по его щекам, мгновенно поджигая влагу в воздухе. Словно топливо вспыхнули лужи, оставленные дождём, взвились в пламени клубы тумана и пространства вокруг не стало. Его поглотил огонь…

Лев вскочил с криком. Боль раздирала лицо и руки, будто он снова горел, тело свела судорога. Мужчина на коленях добрался до ванной. Ледяная вода едва помогла справиться с этим огнём. Лев долго сидел под душем, приходя в себя после кошмарного сна.

Такого давно не случалось. Фантомная боль мучила его первые три года постоянно, но потом приступы ослабели, и в последнее время он почти не испытывал их. Но сейчас… Сердце, казалось, вырывалось из груди, казалось, хотело разбить ребра в щепки и освободиться.

В спальне громко зазвонил будильник. Семь тридцать. Ночные кошмары, фантомные боли, но демона под именем «работа» никто не отменял. Чашка кофе была выпита залпом, телефон и ключи от машины лежали в барсетке ещё с вечера. Оставалось лишь одеться и выходить.

Лев спустился во двор, и едва оказавшись на улице, почувствовал запах гари. Ветер, гуляющий по детской площадке, был горячим, будто веял из пустыни, неся колкий песок. Выезжая по узкой дороге между высотными домами, мужчина увидел источник запаха. Горела квартира на первом этаже в последнем доме его квартала. Пожарные машины стояли на газоне, окружённые толпой жильцов.

Лев выехал на широкую городскую улицу. На первом же перекрёстке колонна пожарных машин пресекла движение транспорта. Гражданские авто встали, пропуская несущихся на всех парах огнеборцев. Повернув, мужчина снова заметил горящее здание. На сей раз пожар был серьёзнее. Горело здание банка и соседняя с ним аллея, ведущая к школе. Пожарная машина поливала территорию перед ней, чтобы не дать огню перекинуться на школьный сад.

Движение на оживлённой улице стопорилось с каждой минутой. Лев не успел доехать до следующего перекрёстка, как на нём с грохотом влетели друг в друга две легковые машины.

– Твою ж мать, вот вы вовремя! – выругался мужчина.

До светофора остались какие-то сто метров, но улица встала. Объехать аварию успела только пара машин, остальные остались перед красным сигналом. Впереди между многоэтажками струился дым.

– Что происходит сегодня?…

Это спросил кто-то из пассажиров в соседней машине. Окна у многих были открыты и люди с удивлением оглядывались вокруг.

Лев переключил радиостанцию. Без пятнадцати восемь должны передавать местные новости.

– За минувшую ночь зафиксировано беспрецедентное количество пожаров, – говорил диктор. – Причинами становятся неосторожное обращение с огнём и не выключенные электроприборы, однако, в большинстве случаев причина остаётся загадкой. Пожарная инспекция города рекомендует ограничить использование электроприборов в связи с нестабильной работой электросети.

Лев старался не смотреть на горящее здание, но краем глаза всё равно улавливал огненные потоки, вырывающиеся из окон. Дышать стало тяжело. Он закрыл окна, включил кондиционер. Температура в салоне быстро упала до двадцати градусов, а его так и бросало в жар.

– Чёртово пламя… – Лев выругался, взглянул невзначай.

В тот самый момент, когда объятая пламенем крыша с грохотом сложилась, как домик из карт. Из-под рухнувшей кровли мощно вырвалось огненное облако, втягиваясь в чёрный дым, и мужчина замер. Сердце ударило с такой силой, что в глазах потемнело. Казалось, небо накрыла красная пелена, и воздух в салоне наполнил песок.

Но машины впереди внезапно двинулись, и Лев машинально нажал на педаль газа. До перекрёстка десяток метров. Ещё минута и всё. Он сделал глубокий вдох, заставил себя собраться. Это всего лишь фобия – страх неосознанный, не основанный на реальной опасности. Нужно только отъехать от пламени.

Пелена спала, возвращая миру естественные цвета, но пространство внезапно дрогнуло от глухого хлопка. Светофор показал зелёный, только Лев не двинулся с места, потому что увидел грузовик. Кабина шла ровно, а прицеп с цистерной уже закручивало под девяносто градусов, и легковые машины на его пути сгребало в гармошку.

Визг тормозов едва прорывался сквозь грохот, бьющихся друг о друга металлических бортов. На миг показалось, что это снова сон. Так нереально огромную фуру с оранжевой цистерной и надписью во весь бок «огнеопасно» несло поперёк дороги к перекрёстку, забитому до отказа машинами.

Но уже в следующий миг сон стал совсем не реален. На пересечение четырёх направлений на полной скорости выехал троллейбус. Кабина фуры оторвала пассажирский транспорт от контактной сети, штанги сошли с проводов, осыпая цистерну дождём искр. Как пластмассовую игрушку, троллейбус провезло через весь перекрёсток до самого тротуара, снося пешеходные ограждения. Словно на льду колеса фуры легли на бок, и вся платформа вместе с цистерной ударилась о землю, всё ещё двигаясь, всё ещё везя надпись «огнеопасно» по асфальту, будто специально пробуя высечь искру. Крышку люка сорвало, и в воздух взметнулся фонтан топлива.

Красная пелена застелила глаза Льва. В ней открылось чёрное небо с точками белых звёзд, дым и пламя пожаров в соседних зданиях, а прямо перед ним на цистерне сидело огромное существо – птица или дракон, с крыльями из удлинённых костей предплечья и чёрной перепонкой на них. Оно перехватило штанги троллейбуса и ударило их о корпус цистерны, так и высекая искру.

Дикий рёв довольного монстра причинил Льву тупую боль, он закричал, закрыв ладонями уши. А существо внезапно взглянуло на него. Прямо на него, сквозь стекло машины.

Ещё мгновение крылатая тварь сидела на перевёрнутой фуре, а потом взмыла в небо, исчезая вместе с красной пеленой. Серое от дыма небо открылось взгляду, и цистерна, и наклонённый троллейбус, прижатый к бетонному столбу. Штанги токоприёмники лежали низко, почти на асфальте. Плескаясь, как весенний ручей к ним текло топливо, неся с собой синее, почти прозрачное пламя. Колеса с одной стороны уже горели, а в окно била руками молодая женщина, что-то крича. Сквозь запылённые стекла троллейбуса мелькали люди, но в салон уже поднимался ядовитый дым от горящей резины. Им остались минуты. А Лев видел только эту женщину, и её кровь, размазанную по стеклу.

Он сейчас погибнет. Прямо сейчас! Лев толкнул дверцу машины, выскочил на улицу. Казалось, сердца в груди не стало. Оно либо остановилось, либо билось так быстро, что он престал чувствовать его удары. Он просто бежал. Запрыгнул с места на наклонённый борт троллейбуса, ногой ударил в створку двери. Механизм открытия разлетелся вдребезги, и вся дверца провалилась в салон. А вместе с ней и Лев. Он схватил ближайшего человека, подтолкнул его:

– К выходу, быстро!

Толчок неожиданно оказался такой силы, что солидный мужчина выскочил на ступени троллейбуса и скатился по ним на землю. Здесь его подхватили. Водители ближайших машин подоспели на помощь. Толпа окружила двери, образовав живую цепь, по которой в клубах дыма поднимались выжившие.

Лев выпихивал всех подряд, по двое, по трое. Дым всё больше заволакивал салон, с болью пролезая в глаза и горло, не давая дышать, но он, наконец, добрался до задней площадки. Девушка с окровавленными руками лежала на полу. Лев поднял её к себе на колени. Надо было встать, но тело налилось свинцом, и он не дышал, только кашлял.

Пламя с внешней стороны охватило днище троллейбуса, резиновое покрытие пола плавилось. Ладони и колени Льва обжигала боль, не давая ему потерять сознание. Сейчас эта адская подруга работала на него. Он полз к выходу. Там в клубах дыма виднелись фигуры людей и слышались голоса:

– А мужчина вылез?! Тот первый, в рубашке?..

– Нет! Нет!

– Кто-нибудь видит его?

– Дыма сколько!

– Эй, эй, ты куда?!…

В гаснущем свете Лев увидел стройную фигуру человека, легко прыгнувшего прямо в раскалённый салон. Кто-то в чёрном дождевом плаще и капюшоне подхватил его через грудь и поднял в объятия.

– Девушка, – прошептал Лев. – Спаси девушку…

Но свет сознания гас, и в наступающей тьме растворилась боль, которую он больше не мог вынести. Воля ослабела и Лев отключился.

***

– С двенадцати часов дня в городе введено чрезвычайное положение, но мы до сих пор не слышали ни одного официального заявления о причинах трагедий.

– Власти города заявили о непричастности террористических организаций к происходящему на наших улицах. По уверению руководителей пожарной службы, МЧС и санитарного контроля все случаи массовых пожаров, взрывов, нападений животных имеют естественные причины.

– Количество пострадавших, обратившихся за медицинской помощью, уже составляет более десяти тысяч человек.

Лев, наконец, осознанно прислушался к потоку информации из телевизора. Его было плохо слышно из-за гула множества голосов. Он лежал лицом к стене, так что, открыв глаза, не сразу понял, где находится. Мимо бегали, ходили, что-то перевозили, кричали. Когда он повернулся на другой бок, глазам открылся коридор больницы скорой помощи, заполненный от стены до стены людьми.

Стоял сильный запах крови. Перевязки делали прямо здесь, половина пострадавших сидели на полу. Кое-где стояли медицинские каталки с лежащими на них людьми, и на такой же лежал сам Лев. Его пиджак, рубашка и ботинки подпирали колесо.

Через минуту Лев решил, что просто занимает место. Его кисти, запястья и колени были туго обмотаны бинтами, так что он слез. Едва встал на ноги, схватился за стену. Голова кружилась.

Он поднял ближайшего человека с пола, помог лечь на каталку и отправился дальше по коридору, всё также держась за стену.

Лев помнил, что обжог в троллейбусе руки, но не чувствовал боли. Под бинтами будто образовалась жёсткая корка. Похоже, это были последствия шока. Как и то, что он никак не мог сориентироваться в окружающем пространстве. Казалось, видит всех сразу, и слышит всё сразу. И собственное тело стало больше, чем обычно, но при этом легче.

Идущего по стенке парня внезапно поймала девушка в синей униформе с записным планшетом в руках:

– Стойте! Вы почему с каталки ушли?!

Лев растеряно взглянул на неё.

– Так, ладно, потом. Я записываю всех, чтобы карты потом оформить. Как зовут?

– Лев Алексеевич Долин.

– Год рождения?

– Семьдесят седьмой.

Медсестра оторвалась от записи на мгновение:

– Чего?

– Семьдесят седьмой, – повторил Лев.

– Так, понятно. Брата как зовут?

Лев удивлённо взглянул на медсестру:

– Прошу прощения?

– Вашего брата? Он пошёл помочь девушке, с которой вас привезли. Сказал, сейчас вернётся, а я имя не спросила.

Лев так и смотрел на неё.

– Молодой человек! У вас шок, я знаю! Но у нас тут у всех шок! – окончательно рассердилась медсестра. – Давайте, соберитесь! Как зовут брата?

– Матвей, – машинально ответил Лев.

Проходящий мимо доктор окликнул девушку:

– Даша! Ты чего стоишь здесь? Пациенты!

– Виктор Фёдорович! Да тут ситуация! Парнишка вот пятнадцать человек из горящего троллейбуса вытащил…

– А, да! – врач быстро вернулся ко Льву. – Сказали про вас.

Он без церемоний взял парня за подбородок, развернул лицом на свет, заглянул в глаза, проверил пульс.

– Всё в норме. Сердце, как пожарный насос, значки реагируют. А что не так?

– Говорит, что ему сорок лет и брата не помнит.

– А брат где?

– Вон стоит в начале коридора. Пошёл проводить пострадавшую до палаты, а то она тоже по стенкам ходит.

– Так, Лев, да? – врач ещё раз окинул его взглядом. – Всё у тебя в порядке, ожоги средней тяжести, на молодых заживают быстро. Дайте ему кислород, – это относилось уже к медсестре. – Надышался дымом, вот и бредит.

Врач побежал дальше, а Лев заворожённо посмотрел в начало коридора. Длинный проход выходил в холл третьего этажа сбольшими окнами. Створки были закрыты наглухо, потому что на полную мощность работали кондиционеры, но сквозь прозрачное стекло было видно небо. Серо-фиолетовое, почти ночное, с красноватым свечением по кайме облаков.

У двери в первую палату стоял кто-то в дождевом плаще с капюшоном. Человек скинул его на плечи, но стоял спиной, так что, летя к нему на всех парах, Лев видел только его коротко стриженый затылок.

Добежав, схватил, развернул к себе лицом, но силы неожиданно не рассчитал. От его рывка молодой парень отлетел в сторону, ударился лопатками о стену, а Лев замер. Казалось, он забыл лицо брата, ещё сегодня утром не помнил его черт. Но сейчас…

– Тихо, тихо, – произнёс Матвей, поднимая руки. – Сдаюсь.

А Лев так и стоял. Собственное дыхание стало горячим, обожгло грудь.

– Ты кто? – выдохнул он.

Матвей улыбнулся. Такая знакомая улыбка, та самая улыбка младшего брата, которую не забыть.

– Лев, это я.

– Нет, – тот покачал головой, – нет. Я видел, как ты умер.

– Да, я умер…

Лев замер.

– …на твоих глазах. Прости меня, хотя нет, – улыбка сошла с лица Матвея. – Такое не простить. Просто прими меня. Аралим сказал, что у тебя будет помощник. Это я. Я твой помощник.

– Что происходит? – прошептал Лев.

Дрожь так и мчалась по мышцам, а в душе просто дрались между собой понимание невозможности происходящего и ещё совсем неуверенная радость.

– Пойдём, нам пора, – произнёс Матвей.

– Что? – Лев сейчас ничего не понимал. – Куда?

– К месту финального состязания, – усмехнулся младший брат. – Отборочный тур ты прошёл с блеском. Пересилил страх, спас людей, доказал волю.

Он взял Льва за руку так быстро, что тот не успел её отдёрнуть. Прикосновение оказалось реальным – не холодным призрачным, а горячим живым. Матвей отогнул бинты в разных местах, осмотрел, удовлетворённо кивнул.

– Правила игр честные, – сказал он. – Тебя уравняли в возможностях с противником. Дана молодость, сила, сверхоружие. Если хочешь ударить как человек – бей кулаком, как сверхчеловек – бей ладонью, понял?

Лев с удивлением взглянул на свою руку. Было похоже, что кожа от пальцев до предплечья затвердела в золото. Но это не мешало двигаться, и ощущение силы было непомерным.

Матвей отпустил его, посмотрел в глаза:

– Слышишь меня? Это важно. У нас нет времени, учись сразу.

Вокруг внезапно засуетились люди. Все побежали к окнам, начался шум. Небо за стеклом стало красным. Завеса дыма от сотен горящих зданий города свернулась в чёрные облака, и сквозь них вспыхнули россыпи белых звёзд.

– Видел такое? – спросил Матвей.

Страх и удивление застыли на лицах людей. Стихли голоса. Кто-то опустился на пол, кто-то неподвижно стоял.

– Видел, – кивнул Лев, глядя не только на кровавое небо, но и на своё отражение в стекле.

Медсестра не зря решила, что он не в себе. Собственно тело показалось ему больше и легче, потому что он снова был молод и в отличной форме, как пятнадцать лет назад, когда занимался рукопашным боем. Ткань футболки натянулась на мышцах. И ожоги больше не болели, потому что исчезли с лица.

– Ты теперь не старший, – усмехнулся Матвей, тоже разглядывая брата. – При жизни бы так. А то гонял меня, как раба.

– Не было такого, – невольно улыбнулся Лев.

– Мелкий, подай, принеси, подвинься,… – подразнил его Матвей, – выруби музыку, метнись до магазина…

– Всё, всё, вспомнил, – Лев взглянул на брата растерянно, но с улыбкой.

Радость заняла так много места в сознании, казалось всё, сколько его там было. Несмотря на то, что творилось вокруг.

Матвей кивнул на пейзаж за окном:

– Город вводят в игру.

– Зачем?

– Аралим ставит декорации, – усмехнулся младший брат. – Часть его работы по организации игр. И ещё это твой стимул выиграть финальный бой.

Окно внезапно накрыла тень, и с оглушающим грохотом стекло, вместе с рамой и частью стены, вынесла огромная крылатая тварь. Людей смело, как пух. Кого-то ударило в стены, большинство покатилось по полу. Ураганный ветер ворвался в холл горячим потоком, перевернул больничные каталки, сорвал со стендов листки. Колкий песок закружился в воздухе. Небо, видимое сквозь огромный проём, стало царством тысяч крыльев. В красном мареве над городом свободно реяло пламя, само по себе. Электрический свет погас, улицы заволокла тьма.

Чёрная тварь издала рёв в сторону братьев, но нападать не стала. Резво выбралась на улицу через пробитую ею же дыру в стене, и уползла вверх по зданию.

– Биться с тобой они не будут, – усмехнулся Матвей. – Но, если не выиграешь финальный бой, они уничтожат город.

– Такого уговора не было, – поразился Лев. – Я играю на свою жизнь.

– Ставишь не только ты, – заметил младший брат.

– Мой противник?

– Конечно. Раз легион демонов здесь, значит, он ставит на эту схватку жизни всех, кто находится в границах декораций. Сколько жителей в городе?

– Триста тысяч, – ответил Лев. – Ты знаешь с кем финальный бой?

Матвей покачал головой:

– Нет. Только Аралим знает.

Вокруг стало совсем тихо. Люди, кто не потерял сознание при атаке крылатого монстра, опускались на пол и засыпали. Прошла минута, и в здании смолкли голоса, а горячий ветер с улицы принёс лишь песок и ни единого звука. Город погрузился в полную тишину. Лишь шорох крыльев поднимался до небес.

Матвей огляделся, кивнул:

– Хорошо, они будут спать до конца игр. Больше никто не пострадает.

– Так ты скажешь, кто это устроил? – спросил Лев.

Брат усмехнулся, кивнул на проём в стене:

– Пошли здесь. Расскажу по дороге.

Лев так и смотрел на него, и не двинулся с места.

– Ты помнишь… ту ночь? – спросил он.

Матвей молчал мгновение, потом кивнул:

– Когда я погиб? Конечно.

Лев сглотнул комок в горле, а брат покачал головой:

– Вот что тебя держит. Думаешь, ты мог меня спасти?

Лев ощутил дрожь. Каждое мгновение своей пустой жизни, он хотел взглянуть Матвею в глаза и сказать: прости. И мучился, зная, что никогда не сможет этого сделать. Но вот брат стоит перед ним, живой, и это тот единственный шанс.

– Я думал, что успею вернуться, – прошептал Лев. – Надо было чем-то убрать ту балку.

– Я знаю, – кивнул Матвей.

Его взгляд был добрым, ни следа обиды в блеске карих глаз, ни выражения обвинения на чистом загорелом лице.

– Но я не успел, прости,… прости меня.

Матвей улыбнулся, вздохнул:

– Ты не отстанешь, я тебя знаю.

Он вдруг шагнул к брату и обнял. А Лев замер, ощутив, как множество тонких нитей лопнули в голове. Отчаяние, вина, одиночество, боль. Целая сеть, опутавшая сознание и волю на столько лет, вдруг разорвалась в клочья. Он громко вздохнул. Казалось, впервые за долгое время. Будто выдернул трубку аппарата искусственного дыхания и попробовал снова дышать сам. И получилось.

Матвей отпустил его:

– Порядок?

Лев утвердительно кивнул. Младший брат смотрел на него ещё мгновение, потом шагнул к проёму, встав лишь на пол стопы на его краю, усмехнулся:

– Смотри.

И оттолкнулся в пустое пространство. Лев подскочил следом, увидел, как Матвей легко скользнул по вихрям горячего ветра на землю.

Лев прыгнул в то же мгновение. Приземлился тяжелее брата, но удара не почувствовал, лишь слетели бинты. От стоп до коленей кожу покрыло мягкое золото, как и на руках.

Парни побежали по проезжей части улицы, заставленной машинами. Люди спали за рулём и у каждого столба догорали автомобили. Сегодня аварии не могли закончиться без пожара. Со всех зданий покрикивали крылатые создания, провожая братьев хищными взглядами.

– Так почему это происходит? – спросил Лев.

Говорить можно было свободно. Он едва чувствовал напряжение.

– Во что играют высшие силы, по-твоему? – ответил Матвей вопросом. – Люди играют в войны, а во что играют бог и дьявол? Оглядись.

– В апокалипсис, – уверенно ответил Лев.

– Да, – невозмутимо кивнул брат. – В макро и микро масштабах. Библейские сказания очень зрелищны, не замечал? Люди, превращённые в солевые столбы, пророк Иона, запертый в животе кита на три дня, всемирный потоп. Просто убить толпу обнаглевшего народа не интересно. А вот превратить воду в кровь, наслать неутихающий гром и молнию, или установить не проходящую тьму… Если бы не бесчисленное количество смертей, можно было бы назвать это высокобюджетными постановками. Режиссёр всегда кто-то из ангелов, исполнители демоны, меняется лишь автор сценария, которым может быть кто угодно, и герои.

– Значит, это вселенский конкурс на лучшее развлечение для высших сил, – кивнул Лев. – И как выбор упал на меня?

– А чем плох сценарий? – ответил Матвей вопросом. – Повергнуть город в пучину огня, наплодить тварей, обожающих пламя и бросить против них героя с пирофобией и чувством вины за смерть брата. И подозреваю, что это не всё.

– Не всё?

– Мы ещё не знаем, как связан с тобой твой противник.

– А он связан?

– Он поставил триста тысяч жизней, чтобы сыграть с тобой. Думаю, не просто так.

Матвей остановился и Лев, соответственно, тоже. Впереди дорога выходила на мост и справа от него светились металлические конструкции купола нового стадиона, окружённого строительными кранами. Небо над этим местом было особенным. Красные вспышки озаряли тяжёлый облачный покров, будто подавая сигнал кому-то во вселенную. Вместо воды в речном канале вдоль подножия сооружения, текла раскалённая лава, источая прозрачный жар. Но более всего поражало, что высоко в воздухе над игровым полем застыл стеклянный диск, толщиной, наверное, несколько метров. Похоже, это была площадка финального состязания. И прямо с моста над рекой лавы на неё вела стеклянная лестница.

– Я не боюсь огня, – произнёс Лев. – Но каждый раз, видя пламя, я видел, как ты сгораешь в нём.

– Больше такого не будет, – улыбнулся Матвей.

– Не будет, – кивнул Лев. – Аралим сказал, что можно выбрать жизнь за победу. Я выберу твою.

– А мама или отец?

– Нет, твою.

Матвей смотрел на него ещё мгновение, глаза блестели всё больше, и он, наконец, кивнул:

– Я хочу домой. Даже передать тебе не могу, как сильно. Но ты не трать своё право на меня. Я этого не достоин.

Что-то в выражении лица брата на долю секунды смутило Льва, но он не обратил внимания на собственные ощущения.

– Я не передумаю, – сказал он. – Идём!

***

Пустое пространство под ногами сбивало с толку. Матвей шёл впереди легко, а Льву потребовалась минута, чтобы привыкнуть ставить ногу на воздух. Позади остались стены сооружения, и вот они пошли уже над игровым полем, заставленным строительной техникой и бетонными блоками с торчащим вверх частоколом арматур. Чёрный дым клубился под стеклом у самой земли.

Над площадкой играло вспышками небо, но здесь никого не было. Никто не ждал своего противника. В пространстве собралась из воздуха фигура человека, и спустя мгновение Аралим ступил на прозрачную поверхность. Вместо чёрной одежды высокого ангела оковали белые доспехи.

– Он не готов, – строго произнёс распорядитель игр, и Лев понял, что слова адресованы Матвею. – Ты не сказал ему.

– Подожди, Аралим, – голос младшего брата внезапно стал хриплым. – Дай мне ещё минуту.

– О чём вы? – Лев посмотрел на Матвея вопросительно.

– Сейчас, – прошептал тот и взглянул в глаза брату, – хочу запомнить этот момент. Пока ты ещё не навидишь меня.

Небо над ареной внезапно дрогнуло. Свет озарил облака изнутри и сдвинул их навстречу друг другу, со всех сторон потекла тьма. Будто две неведомые силы вошли в атмосферу планеты и столкнулись над облачным покровом.

– Вот и они, – вздохнул Матвей. – Наши главные зрители.

– Матвей! – зарычал Лев.

– Я тебе не врал, – покачал головой тот. – Лишь не сказал с кем надо биться.

Он сделал шаг к брату:

– Ты хочешь меня спасти?

– За этим и пришёл.

– Тогда ты должен меня убить.

– Что?

Наступая на Льва медленными шагами, Матвей менялся.

– Аралим вернул меня на время игры, – говорил он, пока его плащ увлажнялся, и капли чего-то чёрного стекали по нему. – Но ты не знаешь откуда. Я в аду, брат.

Одежда растворялась на нём, стекая по уже голым рукам и груди.

– Почему? – поражённо прошептал Лев.

– Потому что я убил маму, отца,… и себя.

Лев молчал, в ужасе глядя, как разрастается на теле Матвея та самая рана. Балка, проткнувшая сердце, оставила именно эту дыру насквозь через ребра. Тогда он держал её, стоя рядом с братом в огне, а она проседала под тяжестью крыши и медленно, медленно продавливала его грудь.

– Ты не мог никого спасти, – произнёс Матвей, – в тот вечер я вернулся домой раньше тебя, пьяный, злой. Мы с отцом поссорились накануне. Было холодно, я включил котёл и уснул на полу.

– Это была случайность, – прошептал Лев.

– Нет, – покачал головой Матвей, – не была. Я был зол. Я хотел, чтобы дом сгорел к чёртовой матери, я хотел погибнуть в нём всем назло, и я не знал, что родители не уехали.

– Потому что не было машины, – Лев замер. – Потому что уехал я.

Одежда стекла с младшего брата, оставив тело, покрытое грязью и кровью. И Лев вздрогнул, увидев красное сияние в радужке его глаз.

– Нельзя выйти из ада, не взяв его с собой, – усмехнулся Матвей. – Я демон легиона,… и всё ещё твой брат. И только ты можешь меня спасти.

Лев молчал.

– Видишь, какой сценарий? – усмехнулся Матвей. – Я знал, им понравится.

– Это ты? – поражённо произнёс Лев. – Ты предложил… нас.

– Да.

– Зачем?

– Затем, что ты сильный. Всегда был сильнее всех. Человек с большим сердцем, которого хватило даже на не путевого брата и затем, что я не хочу возвращаться в ад. И есть лишь один способ – убей меня ради спасения этих людей и я стану праведной жертвой. Мою душу отпустят.

– Нет, – прошептал Лев. – Нет.

– А так? – засмеялся Матвей.

Его тело внезапно пропиталось чешуёй изнутри, раздвинулись кости, за спиной раскрылись чёрные крылья, и огромная тварь взревела, сдвинув воздух горячей волной:

– Помнишь меня?!

Лев отступил лишь на мгновение. Гнев взорвал мысли, опустошив голову. Не забыть монстра сталкивающего грузовик с топливом и троллейбус, полный людей. Не забыть, сколько тел прошёл, пока поднимал живых.

– Ты!… – рычание вырвалось из горла. – Маленький ублюдок!

Лев врезал ладонью в длинную челюсть крылатого монстра с такой силой, что кость треснула, и вместе с кровью из пасти вылетело с десяток острых зубов. Матвей круто развернулся, ударил брата под колено длинным крылом. Лев упал, но вскочил в то же мгновение:

– Не туда целишься!

Он ухватил монстра за плечо и дёрнул его на себя, другой ударил ладонью в грудь, и ещё раз, и ещё, чтобы наверняка!

– Вот сюда! Где сердце! Если есть!

Хрип вырвался из горла Матвея с кровью, ведь каждый удар ломал ребра. Он крутанулся всем телом, сбрасывая руку брата, ударил зубастым клювом в подбородок. Лев отлетел на несколько метров, пробил трещины в прозрачном полу при падении. Монстр ринулся на него снова, но парень уже вскочил и бросился навстречу. Обхватил Матвея и вместе с ним рухнул на пол, пропахал стекло его спиной, прижал длинную шею коленом.

– Стал демоном, демоном и останешься! – проревел Лев. – Ты всех нас уничтожил! Из-за чего?!

Он, что есть силы, грохнул монстра головой о поверхность.

– Из-за ссоры с отцом?! Твоё величество не поддержали?! Ах, ты гад!

С каждым ударом трещало и разлеталось в блестящую пыль стекло площадки. И брызги крови проникали сквозь трещины, пропитывая прозрачную толщу. А Лев не мог перестать, не хотел! Жизнь уничтожена! Потому что этот идиот обиделся! Убил маму! Отца! Убил себя! И разорвал в клочья жизнь брата просто так!

Чешуя сползла с тела монстра, опали и растеклись крылья, и в озере крови на стеклянном полу в руках Льва остался Матвей.

– Тебя любили, тебе доверяли! – кричал Лев. – Как ты мог?!

Он замер, занеся над разбитым лицом брата ладонь. Красное пламя так и вспыхивало в глазах Матвея, стекая с век на щеки, будто слезы. В прозрачной толще под ним тонко потрескивали разломы, наполняясь вытекающей из его тела кровью, и от этой тонкой преграды откалывались куски, падая на заваленное железом поле.

Стеклянный пол разрушался. Ещё один удар, и демон провалится на острые штыри арматуры, туда, где ему самое место, туда, где истечёт кровью до смерти…

– Я не могу просить прощения, – прошептал Матвей, – за то, чего нельзя простить.

Лев смотрел в его залитое пламенем лицо:

– А хочешь?

Матвей молчал.

– Ответь мне! – Лев в бешенстве поднял брата и швырнул всем телом на стекло.

– Каждый миг, – прошептал Матвей.

Остановился ветер, гонящий облака, и купол красного неба застыл в предвкушении. Рядом с противниками едва ощутимо возник Аралим, молча ожидая исхода схватки. А в душе Льва, или в том, что осталось от неё, наконец, истекла последняя капля боли.

– Каждый миг… – Матвей сел перед ним, обняв руками бока.

Тишина охватила мир погасшего города, и даже вездесущий шорох крыльев растворился в ней.

– Смотрите, да? – Лев поднял глаза к облакам. – Хотите увидеть, как брат убьёт брата?

Матвей дрожал всем разбитым телом.

– Не насмотрелись ещё?! – в ярости крикнул Лев.

Мрачные небеса наливались тьмой и озарялись светом, внимая его голосу, и каждая крылатая тварь ждала.

– Значит, не хочешь в ад? – Лев взглянул на брата. – Хочешь выйти из легиона демонов? И куда попадёшь?

– Туда, где больше не сделаю зла, – прошептал Матвей.

Лев думал ещё мгновение, потом покачал головой:

– Тогда у меня другой финал. Для вас для всех.

– Что ты задумал? – Матвею вернулся голос.

Лев ударил ладонью в пол, обрушая его облаком сверкающего стекла в огромную пропасть. Открылась бездна, затянутая чёрным дымом.

Матвей с трудом встал.

– Что ты задумал? – повторил он.

Лев стоял на самом краю.

– Я десять лет жил мыслью, что не смог тебя спасти, – произнёс он, – а теперь ты предлагаешь мне жить мыслью, что я тебя убил. Знаешь, Матвей, как ты был избалованным гадом, так и остался, так что…

Он посмотрел на брата:

– Я тебя спасу, скотина, в последний раз. Все-таки я твой старший брат, но в этом аду… снова, я не останусь.

Матвей протянул к нему руку:

– Стой…

А Лев схватил его в то же мгновение и оттолкнулся от края в пустое пространство, таща брата за собой. Ещё в воздухе перехватывая Матвея за лопатки, чтобы не дать вырасти крыльям за спиной.

Лишь на мгновение горячий ветер удержал их, и жадная бездна поглотила обоих, растворив голоса. Сквозь чёрную пелену прошла вибрация от удара, посыпались камни, и звон металла рассеялся в тишине.

Красное небо, затаившее дыхание на это мгновение, ожило. Снова заструился ветер, потянулись за ним облака. Везде на зданиях демоны издали прощальный рёв и, распустив крылья, устремились прочь. Представление окончено, гладиатор и воин их легиона погибли.

– Какой финал, – покачал головой Аралим. – Красиво.

Силы, спрятанные за облачным покровом, ответили согласием.

– Что мне делать? – спросил распорядитель.

– Верни декорации на места, – прозвучало в небе.

– А с игроками?

Небо думало ещё мгновение:

– Игра понравилась нам. Награди.

Дым, покрывающий бездну, развеялся перед взглядом Аралима, обнажив кровь и тела. Удар о бетонные блоки разорвал объятия, но они лежали рядом, друг к другу лицом.

– На твоё усмотрение, – растворилось в облаках.

***

Лев очнулся за рулём. За лобовым стеклом две дорожки света фар и тьма. Машина мчалась по дороге. Парень нажал на тормоза в тот же момент. С визгом колёс отцовский уазик остановился на пустой трассе.

Лев сидел, осознавая, что происходит, пока не заметил впереди указатель: «с. Новогорское». Он за рулём отцовской машины, на часах одиннадцать ночи. Впереди небо над низкими крышами озарилось светом пламени. Ещё мгновение и Лев понял. Он не поверил, но уже рванул машину с места и дал полный газ.

Пожар было видно издалека. Летняя кухня, совмещённая с котельной, загорелась первая. Дым сочился из-под крыши и на окнах горели мамины кружевные занавески. Подъезжая к воротам, Лев утопил педаль в пол. Нет времени останавливаться! Тогда он потерял почти тридцать секунд, чтобы открыть замок. От удара засов разлетелся, и створки распахнулись настежь.

Парень выскочил из машины, но бросился не к горящему дому, а к сараю за топором. В любом из сценариев, годами отработанных в мыслях, был этот инструмент.

С грохотом рухнула часть крыши над котельной. Лев сорвал с себя футболку в тот же момент, мокнул её в бочку для полива, прижал мокрую тряпку к лицу и распахнул дверь в дом. Коридор был затянут дымом, но пламя в котельной освещало рухнувшую балку, прижавшую Матвея к полу. Он держал её обеими руками, пытаясь убрать со своей груди. Лев подскочил к брату, одним мощным ударом топора сместил деревянную конструкцию.

Кровля рухнула, но за мгновение до того, как она раздавила бы Матвея, Лев молниеносно поднял его с пола и потащил из котельной.

А брат почему-то упирался.

– Мама, – сквозь его кашель Лев услышал это слово. – Мама… Ты помнишь? Они дома…

Едва оказавшись на улице, Матвей побежал через сад к окнам спальни. Лев догнал его здесь, но даже не успел махнуть топором. Брат высадил стекло кулаком, толкнул раму и перепрыгнул через подоконник в комнату. Лев собрался было следом, но Матвей уже поднёс спящую маму на руках:

– Держи её!

Лев долю секунды смотрел в её лицо. Десять лет он не видел её, десять лет… А потом крепко схватил, быстро отнёс от дома, положил на землю.

Калитка в сад распахнулась, забежали Михаил Петрович с женой – соседи из дома напротив.

– Толя! Ольга! – кричал Михаил Петрович, но увидев парней, сразу махнул жене: – Мальчишки дома! За медсестрой беги!

– За мамой посмотрите! – крикнул ему Лев и побежал назад к окну.

В густом дыме Матвей уже дотащил отца, поднял на подоконник, но спустить не мог, сам едва дышал. Лев перехватил отца под мышки, вытянул его на улицу. Брат сполз следом, качаясь и держась за стену. Лев не смотрел на него, прощупывал пульс у отца. Слабое сердце могло не дать шансов.

В сад забежала медсестра Вера Васильевна с аптечкой в руках.

– Ой, господи, Анатолий! – она подскочила к нему, прижала стетоскоп к груди и крикнула соседке: – Тоня! Найди шприц мне!

Матвей подоспел первым. Нашёл Вере Васильевне шприц и ампулу, заодно взял пузырёк нашатырного спирта и побежал к маме. Тоня подложила ей под голову свёрнутую кофту. А Лев стоял как во сне. Не мог понять, что ему делать. Матвей опустился перед мамой, поднёс к её лицу нашатырь, и едва она закашляла, прижал к себе.

– Всё хорошо, мам, всё хорошо…

– Толя… – прошептала она, и в этот момент отец тоже открыл глаза.

– Так, молодец, Анатолий! – Вера Васильевна сразу приподняла его. – Ну-ка, вдохни!

За шумом огня они не сразу услышали сирену пожарных машин. Лев вызвал их ещё по дороге, так что пламя не уничтожило центральную часть дома, когда они начали тушить. Летняя кухня сгорела, с ней пристрой и крыльцо, но кирпичное строение осталось целым.

– Всё снимать теперь, – сокрушался отец, держась за сердце и расхаживая вдоль стен. – Обои обдирать.

Мама стояла с Тоней и Верой, капала корвалол в чай, принесённый подругами, и плакала.

А Лев, наконец, придя в себя, нашёл взглядом Матвея. Тот сидел на земле, в крови и саже, живой. И это был не сон. Это был две тысячи седьмой год, и они только что спасли родителей. Лев только сейчас вспомнил, что так и не сказал Аралиму, чью жизнь спасти. Распорядитель сделал это выбор за него – спас его жизнь. Вернул утраченное время с теми, кого он любил. Приз, достойный победителя игр высших сил. Приз, который невозможно было представить.

Лев сделал глубокий вдох, посмотрел в ночное небо. Тёмное, почти чёрное, полное застывших вихрей звёзд.

– Спасибо, – прошептал он, искренне надеясь, что слово долетит до адресата, и громко позвал: – Матвей!

Тот вздрогнул, вытер серый пепел, смешанный со слезами, со щёк, поднялся, но в глаза брату не посмотрел. Обнял бок окровавленной рукой. Наверно, чисто машинально. Ладонь легла на ещё недавно сломанные ребра.

– Боишься, – понял Лев. – Что, крыльев больше нет?

Матвей взглянул на него, и было заметно, как сбилось дыхание при этом взгляде.

– Похоже, из легиона выгнали, – Лев ждал ещё мгновение, потом не выдержал, шагнул к брату.

Матвей замер, не зная чего ждать, глаза блестели. А Лев, наконец, обнял его. Из десяти лет новой жизни он не собирался тратить ни минуты впустую.

– Порядок? – спросил он вместо долгих объяснений.

Матвей выдохнул с облегчением, улыбка вернулась на чумазое лицо.

– Мы дома, – прошептал он. – Порядок.