Читать книгу Хранитель талисманов. II - Юлия Давыдова - Страница 3

Наши дни

Воздух Огатора мягко дрогнул. Тревожно всколыхнулась листва. В чаще леса блеснула вспышка, и резкий звук неприятно разорвал тишину спящего леса.

─ Это он? – оборотни переглянулись.

─ Да.

Кое-кто зарычал:

─ Задрал он своими выпендрежами из внешнего мира.

Между деревьями на узкую просеку выехала машина.

─ Эта груда железа называется ниссан? – спросил кто-то.

─ Нет, просто машина.

─ А что за надписи тогда, пас… пас… фаиндер.

─ Это ты задрал своими вопросами! Спроси Таркора! – раздраженно бросил Туран, поднимаясь. При этом покачнулся.

Голова разламывалась после удара, едва не разрубившего череп. Кровяная корка слепила волосы с кожей и трескалась при любом движении. А он уже десять раз за последний час доложил данные разведки. Можно было и между собой поделиться! Так нет же, надо каждому, вновь прибывшему командиру групп разъяснить отдельно, что захоронений вокруг Темника нет, расчлененные тела нигде не висят, зато реют алавийские флаги. Пленных много, но все в стенах под охраной. Ничего больше узнать не удалось. Вся округа кишит патрулями.

После рейда к городу его и так передергивало от алавийских знамен на башнях, так что объяснять надписи на железке сейчас было выше его терпения.

Погасив слепящие фары, внедорожник остановился у пеньков. Многочисленные выходы с тропы не прошли для него даром. Краска на бортах ободрана, бампер помят, зеркала сбиты.

Таркор вышел из машины. Туран давно его не видел – с момента наступления. В обороне Темника первый помощник повелителя не участвовал по какому-то особому распоряжению, так что сейчас выглядел намного лучше чем присутствующие.

Таркор оглядел их со всем вниманием. Оборотни оправились от ранений после битвы за свой город, но вид все равно был потрепанный. Теперь у них не осталось места для восстановления сил. Вокруг огромная территория, полная врагов.

─ Нас мало, господин, ─ поклонился один из командиров оборотней. ─ Трудно передавать послания нашим группам. Мы слишком рассредоточены.

─ Кто еще пришел на зов? ─ спросил Таркор.

Он знал обстановку лучше других, так что перешел сразу к делу.

─ Аркаиды в километре от катакомб, как ты велел, – ответил командир.

─ Работы начаты?

─ Да. Какие будут указания?

Таркор окинул оборотней внимательным взглядом.

─ Вы лучшие воины, сражались до последнего, не отступая, – произнес он. – Но ваша задача еще не выполнена.

Туран знал, что скажет первый слуга повелителя. Как и все. Они все этого ждали.

─ Мы должны вернуть нашу землю.

На минуту лесную поляну сковала тишина. Таркор знал, что возражений не будет. Они проиграли, позорно бежали и потеряли все. Теперь смысл жизни всех, кто выжил ─ убить!

─ Мы готовы, господин.

Таркор кивнул:

─ Всем отрядам собраться возле входной шахты в катакомбы. Без прямого указания не спускаться.

Оборотни переглянулись.

─ Что ищем?

Довольная улыбка тронула губы Таркора:

─ Смерть Алавии.

Шумная городская ночь светлела. И утро, как всегда началось с крика самой резвой пенсионерки с первого этажа:

─ Сережа! Не води под моими окнами свою собаку! Она гадит!

─ Людмила Петровна, здесь гадит не только она! Ваш сыночек Вася все углы пометил!

Имелся в виду сорокалетний младший сын, вечно не доносивший домой естественные выделения.

─ На себя посмотри! А меня оскорблять не смей, я тебе в бабушки гожусь!

─ Слава богу, на большее вы уже не сгодитесь!

─ Ах…

Последовала пауза, пока пенсионерка думала что ответить. Дверь подъезда в это время хлопнула. Никита улыбнулся:

─ Он уже ушел, Людмила Петровна, ты опять опоздала.

Вопли бабульки продолжались на весь дом.

Никита поднялся, пошел умываться. Спать уже не придется. Как же он скучал по тишине рассвета над полем, когда края мира тонут в синей дымке уходящей ночи, а небо уже полнится прозрачным светом и белая луна превращается в небесного призрака.

Дом просыпался, все больше гудя. Над головой заговорили громкие голоса. Раздраженный мужской, конечно матом и нервный женский.

─ Ну, вас! ─ Никита посмотрел в потолок. ─ Семь утра, суббота, обалдели совсем?

Но громкость разговора нарастала. Хлопнула дверь, и быстрые шаги помчались по лестнице вниз. Наташа. Пока отчим – вечно с похмелья, разговаривал с мамой – вечно пьяной, девочка убегала.

Никита отрыл дверь, окликнул ее. Наташа остановилась, обернулась.

─ А, ты… ─ хмуро приветствовала она соседа. ─ Я гулять.

Девочка застегнула старую куртку, собрала темные волосы в короткий хвост, сильно потерла глаза.

─ Стой, ─ с нажимом в голосе сказал Никита. ─ Не уходи.

─ Отстань, чего ты лезешь вообще?! ─ девочка разрыдалась и убежала.

Никита сам громыхнул дверью. Ну, как так можно? С каких пор все так изменилось? Или всегда было таким?

Два месяца, проведенные во внутреннем мире, заставили его напрочь забыть о том, что здоровый пьяный мужик может позволить себе ударить тринадцатилетнюю девочку. Свою, пусть приемную, но дочь.

В первый день, когда он только приехал в эту квартиру, бабушки поймали Наташу с сигаретой в руках в подъезде, отчитали, как могли, отвели к отчиму. На глаза у всех он влепил девочке подзатыльник. Никита стоял этажом ниже. Когда увидел, что происходит, поднялся наверх и сломал отчиму нос. Хотел сломать еще что-нибудь, но началась трагедия. Выскочила жена с криками, Наташа убежала на улицу, а бабульки, чтоб их… Решили, что они не причем, еще и замечание Никите сделали: надо, мол, держать себя в руках, это отчим по-отцовски.

По-отцовски… Козел!

Полдня мама убеждала его, что он был не прав, это дела семейные и влезать в них не стоит. Никита не стал с ней спорить, пообещал, что больше не будет, но присматривать за девочкой так и не перестал. Да и вообще! Дела семейные! Тараканы мигом перебежали в его квартиру. Жрать то хочется, а наверху остались только вонючие ботинки отчима, остальное пропили. Ребенок бледный от голода, одета в джинсы с дырками даже зимой. Семейные дела у них. Отговорки!

Иван не допустил бы мысли, чтобы в его княжестве так обращались с детьми. Если кто такое услышит, князь приедет и посреди ночи, чтобы лично лицо расквасить непорядочному отцу семейства.

Но Наташа была только верхушкой айсберга. Постоянная ругань соседей, непонятные претензии по любому поводу и даже без него, сплетни и такая поражающая бесчувственность к другому человеку просто убивали.

Через несколько дней после приезда Никита увидел толпу соседей, которые что было дури вопили друг на друга из-за грязного подъезда. Стены оплеваны, бычки валяются! Основной претензии бабушек отвечала молодежь: «на это есть уборщицы» и «мы деньги платим».

Никита вернулся домой, взял ведро и тряпку. Его никто не замечал еще минут сорок. Парень за это время вымыл стены и полы, вытряс соседские коврики, выгнал кошек погулять, чтобы не успели отделать подъезд. Реакция людей на это все была достойная: «тебе заняться больше нечем?» Примерно так.

Никита посмеялся, забрал все мыльные принадлежности и ушел домой. Такой глупости он еще не встречал. Хотя, задумавшись об этом вечером перед телевизором, понял, что ошибается. Конечно, встречал. Просто успел забыть об этом. Внутренний мир воспитывал человека совсем по-другому. И мирная жизнь в уважении к самому себе и окружающим была обыденностью – все равно, что чистить зубы утром и собираться на работу. Неужели соседи разругались бы из-за того, что у кого-то гудят старые трубы, потому что давно пора сменить краны? Собрались бы все вместе, спросили что и как, и сразу бы все сменили. Но в этом мире мощный мат сопровождал все переговоры.

Через неделю Никита перекопал клумбу, натаскал кирпичей, побелил их, уложил в красивые бордюры. Просто так, что бы возле дома была ухоженная территория, а потом занялся покраской лавок. Делать ему действительно было нечего. Он был в отпуске, так сказать. Больше его, конечно, привлекал их дом в лесу. Уже начался месяц май, грязь и лужи подсохли, так что лучше было бы там повозиться, хоть окна вставить. Но мама наотрез отказалась отпустить Никиту. Простой переезд в другую квартиру обговаривался всю зиму и только по весне Елена справилась со своим страхом, разрешив сыну уехать в соседний квартал.

Мерно водя кисточкой по доске, Никита вспомнил свой приезд. Иван одолжил ему свою машину, сам не поехал – побоялся. И не зря. Никита долго уговаривал маму отказаться от идеи сбросить дорогущий внедорожник Ивана со скалы, хотя и понимал ее чувства.

Обстоятельства его исчезновения давали Елене все основания полагать, что именно Иван виноват во всем. После получения его посылки и обещания приехать, она вернулась домой, а там полный бардак. Все разбито, на улице полиция обнаружила отпечатки колес разных машин, лужу крови Никиты, волчью шерсть и следы огромных лап.

Вот и пойми. Масла в огонь подлил один из сотрудников полиции. Оценив объем крови на земле, он в присутствии Елены сказал, что ни один человек не выживет после такой потери. Мама упала в обморок, а Никита в то утро был уже на выходе из тайного коридора Рилевы вместе с Иваном.

Через два месяца он заехал во двор теплым осенним деньком и увидел амбарный замок на двери. Окна так и скалились острыми краями разбитых стекол. В саду ветер шелестел желтыми оградительными лентами. Заброшенность дома удивила только отчасти. Было понятно, что жить здесь она не могла.

Никита отправился в городскую квартиру. Вошел, открыв дверь своим ключом. Мама сидела за столом, даже не повернулась на звук. С ней две подруги с работы, на столе водка и фотография сына.

─ Мам! ─ окликнул ее Никита.

Подскочили все. Елена развернулась, едва не упав вместе со стулом. Сколько надежды было в ее взгляде. Она хотела увидеть сына, только его одного, боясь разочароваться, но…

Получив пощечину в самый первый миг встречи, Никита кивнул:

─ Заслужил.

А потом прижал маму к себе, дав ей порыдать, уткнувшись в грудь.

Когда она наконец проплакалась и оглядела сына, удивлению не было предела. Телосложение, цвет волос и глаз, даже цвет кожи стали совсем другим. Изменилась походка, став легкой и бесшумной. Если раньше Елена слышала, как он вставал ночью и топал по дому, теперь он проплывал мимо нее, словно вампир из старых фильмов ужасов. И конечно волшебный рисунок…

Софья нанесла его на спину Никиты в Рилеве. Все оборотни носили на себе знаки своего рода. В тонкие линии надрезов заливалась золотая или серебряная краска и рисунок мягко поблескивал. Елена еще несколько недель разглядывала эту красоту и пыталась узнать что это.

Никита не сказал. Как не сказал и ничего о том, что с ним произошло, немного жестко запретив об этом спрашивать. А как можно было рассказать, что он теперь оборотень? Как рассказать, что его кровь была отравлена, и он излечился в тот момент, когда смерть отнимала самых близких его друзей? Может, стоило рассказать о долине Синевы, утопающей в черных водах Озер Мрака и храме-усыпальнице, где вечным сном уснула Арнава? Или о том, как он воткнул в сердце Скарада меч-талисман?

Было и еще одно, о чем не мог сказать Никита. Мысли о погибшем Вулавале не давали ему покоя. Пока он гостил в Рилеве, Софья часто рассказывала о землях белых волков. По ее словам они опустели, и сейчас заросли дороги и тропы, ведущие к городам белого княжества. Уже давно никто не знает что стало с ним. И Никита захотел узнать. Его род начался на той земле много веков назад и погиб, защищая ее. Иногда приходит время вернуться к началу.

Он опустил кисточку с этой мыслью, огляделся. Майское небо предчувствовало ночь, мягко темнея. Вредные соседки вышли на улицу, посмотрели на покрашенные лавки, сразу загалдели, что сесть поговорить некуда.

─ Зато завтра будете сидеть на новых лавочках, ─ усмехнулся парень, ─ сегодня поплюете семечки дома.

Бабульки обиделись, а Никита пошел домой. Дождался темноты с нетерпением, выглядывая посмотреть сколько окон погасло через каждые пять минут. Сбросил одежду и вышел на балкон. Второй этаж совсем не высокий, если ты волк-оборотень.

Он шагнул с перил, обратился в воздухе, и еще минуту таился в кустах, а потом тихо выпрыгнул в ночь. По пустынным улицам, освещенному множеством фонарей парку, вдоль мелкой речки, протекающей через город, спящим стройкам с кранами, одетыми в гирлянды желтых огней, белый волк бесшумно мчался, забыв о людях, их надуманных проблемах и обо всем мире до самого утра…

Катакомбы, когда-то пустые, тихо гудели. Костров не жгли, чтобы не привлекать внимание. Едва слышно стучали молотки. Звук и свет глушился специальными шатрами, возведенными вокруг входов.

В коридорах шла работа. Очень давно, когда Озера Мрака еще сверкали чистыми водами, обитатели подземного княжества Дизей строили свои города. Великолепные сооружения в толще земли. На сводах огромных пещер сияли сферы альтана, сменяя ночь и день, по улицам текли чистые реки подземных вод и в садах сверкали кристаллы, рассаженные жителями вместо цветов. Над сводами потолка дизейцы всегда делали еще один уровень – верхний этаж, где располагали верхушку обзорной башни. Ее основание стояло на фундаменте города, труба башни проходила через всю его высоту и самая верхняя площадка могла подниматься над поверхностью земли, словно гигантский перископ.

На глубине пятидесяти метров оборотни и сурваки раскапывали створки огромных ворот. Широкий коридор, ведущий с поверхности, упирался в них.

Аркаиды были здесь же, но работе предпочитали презрительное созерцание. Их командир Дикад не торопился подчиняться приказам Таркора, так что едва тот спустился в подземный зал, аркаид встретил оборотня соответствующим вопросом:

─ Как ты выжил, подранок? Хотя нет – это не важно. Кто назначил тебя главным?

─ Скарад, – ответ Таркора был лаконичен.

─ Повелитель должен был сказать об этом всем командирам, – прорычал Дикад.

─ Уж не ты ли решаешь, что должен был делать повелитель?

─ Но и не ты!

─ Что ж, ─ Таркор усмехнулся. ─ Тогда уходи. Если у тебя есть свой план, мог бы не приходить на зов.

─ Я пришел не на твой зов, ─ зарычал Дикад, ─ а всего лишь узнать, что ты задумал.

─ Я выполняю то, что велел повелитель, – произнес оборотень – Если хочешь быть частью этого, собери сопли и объединим усилия, если нет – пошел вон.

Дикад молчал, а Таркор обвел взглядом других аркаидов.

─ Моя задача найти древнее оружие и использовать его против Алавии, ─ сказал он. ─ Такова последняя воля повелителя.

Оборотень показал раскрытую ладонь. В ней лежала каменная печать, с впаянными в поверхность золотыми пластинками. Дикад подошел к Таркору вплотную, внимательно рассматривая рисунок и надписи на этой вещице.

─ Ключ от башни Дизея, не делает тебя новым повелителем, ─ выдавил он в лицо оборотня.

Таркор улыбнулся. Нет, аркаида он убьет. Позже, когда тот станет не нужным, а пока оборотень произнес:

─ Тогда сражайся с Алавией сам. Хотя,.. в последней схватке погибли тысячи твоих воинов, а после полугода противостояния, наш враг все также силен. И все больше углубляется в нашу землю, словно нож в тело.

Лицо Дикада свирепело.

─ Скоро убьют последнего аркаида, – сказал Таркор, – и тебе будет более не кем сражаться.

─ Мы их вышвырнем!

─ Как? ─ спросил оборотень.

─ Затаимся на время, ─ зарычал Дикад. ─ Они пустят в ход отряды оборотней и людей, и мы перебьем их по одному.

Таркор засмеялся.

─ Если кто-то хочет играть в партизан, я не держу, ─ произнес он, обведя всех взглядом. ─ Проваливайте в смерть! И расскажите повелителю, как вы предали его. Но кто хочет выполнить его волю и стереть стены Алавии в пыль, те оставайтесь и присягните на верность мне.

─ Не раньше, чем я увижу что этими воротами, ─ прорычал Дикад.

Таркор рассек свое запястье когтем, подставил под струйку крови ложбинку печати. Капли впитались без остатка и словно в часовом механизме, золотые пластинки на поверхности втянулись внутрь, поворачиваясь вокруг себя. В то же мгновение массивные ворота с грохотом раздвинулись, таща за собой клубы пыли, и исчезли в стенах. Противоположные стены огромного помещения едва угадывались, но через минуту оборотни выложили факелами пол, и все пространство озарилось неровным золотым светом.

Пустота. Здесь ничего не было, разве что замысловатые рисунки покрывали всю видимую взгляду поверхность стен, пола и потолка. Дикад зарычал:

─ И это все? Таркор!

Оборотень уже не обращал на него внимания. Он двинулся вдоль стены, рассматривая надписи.

─ Ну? ─ аркаид впадал в бешенство. ─ И где твое оружие? Чем мы сокрушим Алавию? Воздухом этой комнаты?

Таркор остановился, вытер пыль с рисунка, поднес ближе факел. Его неспешность раздражала Дикада и поэтому оборотень не торопился.

─ Ты помнишь князя Бимира? ─ спросил он.

– Да. И что?

На лице Таркора расплывалась улыбка по мере того, как взгляд скользил по давно оставленным инструкциям. Белые волки осторожничали. Несмотря на то, что Огатор был подвластен берегиням, оставленные ориентиры были зашифрованы. Но рисунок карты находился в идеальном состоянии, и это был лишь вопрос времени.

Дикад хмыкнул:

─ Это слишком старая легенда, что бы быть правдой.

Он тоже вперил взгляд в стену.

─ Бимир должен был оставить в подземном городе оружие. Как оно выглядит никто не знает, как работает тоже. Никто это не проверял. Уж не это ли оружие ты ищешь здесь? ─ с издевкой спросил аркаид. ─ В обзорной башне?

Таркор его не слушал. Первоначальные инструкции на стене сводились к одному ─ ничего работать не будет без солнечного света и нужной крови. Но после стольких лет механизмы башни уже рассыпались на железные опилки, просто так поднять эту площадку к небу не удастся.

Дикад, еще повякав, наконец начал соображать на что он смотрит.

─ Что дальше? ─ произнес он. ─ Если эта карта действительна, ее не запустить без крови избранной берегини.

Таркор усмехнулся:

─ Эту проблему предстоит решить не тебе.

Аркаид злобно взглянул на него:

─ Что же ты отвел мне?

─ Лопаты у входа, можешь начинать.

Было заметно, как мышцы Дикада наливаются кровью.

─ На это есть сурваки! ─ рявкнул он.

Командир сурвак едва заметно потянул за рукоять меча.

─ Считаешь, что мы не воины? ─ прошипел он.

─ Тихо, ─ спокойно приказал Таркор. ─ К тому моменту, как я доставлю сюда берегиню, подготовьте площадку к подъему.

─ Ты доставишь берегиню? ─ Дикад оскалился в улыбке, забыв о сурваках. ─ Ты даже не знаешь кто из них избранная!

Оборотень осветил факелом участок стены. В неровном свете пламени слова пророчества вырисовывались отчетливо: «Его сила будет заключена в лазурном драконе, потеряв его в последней битве, он либо погибнет сам, либо останется».

Слова располагались точно под символом княжества Вулавал – головой волка, знака оружейников и следующего за ним краткого описания карты с именами главного мастера и всех, кто принял участие в создании этого артефакта.

─ Карта оружия Вулавала изготовлена семью мастерами, ─ прочитал описание Таркор.

─ Имен только шесть, ─ рыкнул Дикад, просматривая строки.

─ Потому что седьмое имя здесь, ─ оборотень провел пальцами по словам пророчества.

─ Лазурный дракон? – переспросил Дикад. ─ Берегиня из рода лазурного дракона.

– Да.

─ Женщина хранителя?

Таркор усмехнулся:

– Он помог нам, сам того не зная. Не дал ей умереть, сохранил нам все талисманы и ключи к ним. И все это в одном месте.

Аркаид, убедившись наконец, что слова оборотня имеют смысл, довольно ощерился:

─ У тебя есть моя клятва. Я послужу последней воле повелителя.

Очередная прогулка прошла без инцидентов. На ночных аллеях никто не встретился, а дорогу Никита перебегал, посмотрев направо и налево, чтобы не было приближающихся машин. Уже на подходе к дому ветер принес знакомый запах, и белый волк заинтересованно свернул в соседний двор.

─ Время четыре утра? Какого черта она там делает?

На детских качелях качались совсем не дети. Едва вмещая разъевшуюся пятую точку между подлокотниками, парень лет восемнадцати дразнил Наташу бутылкой пива. Еще двое сидели на бортиках песочницы, громко смеясь, а девочка пыталась изобразить стриптиз под хлопанье парней.

Никита фыркнул:

─ Вот и все, приехали…

Присутствующим было мало стриптиза, один внезапно поднялся, взял Наташу за руку и потащил к лавке, на ходу расстегивая ремень на брюках. Остальные ждать не стали, увязались следом. Девочка что-то испуганно залепетала, но получила только грубый толчек и упала.

Никита уже и забыл, что такое может быть. Он вышел из кустов, не издав ни звука. Ничто не выдало его и поэтому, когда огромный белый зверь тихо подошел к компании, парень, торопливо расстегивающий ширинку, еще пару секунд довольно ржал. А потом смех прекратился. Парни замолкли, пораженно глядя на волка. Зверь угрожающе обнажил клыки, и бесшумно ринулся на них.

Перехватив одного через грудную клетку, он отшвырнул его в кусты метров на двадцать. Двое других, резко толкнув беззащитную девочку, ринулись бежать со всех ног. Логика, достойная последней сволочи – кинуть наживку монстру и спасти свою жалкую душу.

Никита поймал Наташу очень мягко, толкнул мордой назад на лавку. Девочка смотрела в его синие глаза с таким ужасом. Белый зверь нежно лизнул ее дрожащую руку, и одним прыжком исчез в темноте за трансформаторной будкой.

Наташа сидела еще секунду и вдруг подскочила, не успев схватить куртку. Она понеслась, как ветер, при этом успевая оглядываться. На ступеньках крыльца остановилась, тяжело дыша, оглянулась и, пятясь, просочилась за дверь подъезда. И еще с минуту высматривала белый силуэт сквозь узкую щелку.

Никита подождал, пока она поднимется в квартиру, потом принял человеческий облик и пошел проверить парня в кустах. Тот уже оклемался, но сидел на коленях в состоянии шока. Кровь капала с его волос. При ударе о землю, он, похоже, попал на камни, рассек голову.

Парень удивленно оглядел голого человека перед собой, поморгал глазами.

─ Живой, ─ задумчиво произнес Никита. ─ Жаль. Но это можно исправить.

В синем пламени на землю опустился волк. Парень тихо заскулил, сделал неловкую попытку отползти. Получилось не сразу, но белый зверь провожал его взглядом, пока горе-насильник, наконец, не поднялся на ноги и не бросился бежать без оглядки. Теперь ему точно было над чем подумать, когда заживет рана на голове.

Никита внимательно оглядел окрестности, убедился что никого нет и никто не смотрит из окон. По тропинке в кустах он дошел до подъезда, и уже намереваясь войти, невзначай поднял голову. Успел захватить как раз то мгновение, когда невесомая фигура с огромным размахом крыльев проплыла над крышей.

Никита, не удержавшись, присвистнул. Сердце радостно стукнуло в груди. Увидеть серебряного алавийского дракона над городской пятиэтажкой было, мало сказать, неожиданно!

Мимо пролетел ветерок. В освещенном фонарями пространстве фигура лельва обрела очертания, а потом и прозрачная маскировка освободила тело. Никита узнал его и поклонился:

─ Приветствую, Асашер.

─ Приветствую, хранитель, ─ с улыбкой ответил лельв. ─ Рад снова видеть тебя. К тебе гость.

─ Вижу, ─ усмехнулся Никита. ─ Я его знаю?

─ Знаешь. Могу поднять тебя на крышу.

Асашер распустил фиолетовые крылья.

─ Нет уж, пошли по лестнице, ─ сказал Никита. ─ У меня дело по дороге.

Во-первых, у него в руках осталась куртка Наташи, во-вторых, надо было и самому что-нибудь одеть, а в-третьих, пока они поднимались, Никита попытался выяснить суть дела. Все же народонаселение внешнего мира видело дракона последний раз пару тысяч лет назад, и путешествие на нем из самой Алавии могло быть обусловлено только особой важностью дела.

Асашер рассказал вкратце, но теперь Никита знал кто гость и удивился еще больше. Ступив на крышу, он увидел серебряного дракона, лежащего на черном гудроне, блаженно вытянув лапы и шею. Рептилия приоткрыла один глаз, оглядела парня. Никита послал мысленное приветствие на языке Вистала, как учил Иван, и на морде дракона сразу появилась улыбка, серебряная голова грациозно поклонилась. Высокая женщина в черной боевой одежде легко спрыгнула с бронированной спины.

Никита уже и забыл как красивы берегини, а Гинева, кажется, стала еще красивее, чем была.

─ Хранитель, приветствую, – улыбнулась она.

─ Госпожа берегиня, ─ Никита низко поклонился. ─ Не ожидал тебя увидеть.

Гинева улыбнулась:

─ Обстоятельства дела диктуют свои правила. И поэтому не буду тянуть. Совет приглашает тебя на грандиозное событие – выбирается новая верховная берегиня.

─ Что? ─ Никита не поверил. ─ Кто решил?

─ Сама Брада, она слагает с себя полномочия.

─ Не может быть, что случилось?

Гинева засмеялась:

─ Проблем у нас, конечно, много, но Брада уходит не из-за них. Она потратила много сил в сражении и для верховной берегини теперь слишком слаба. Ее решение разумно и закономерно. К тому же, она собралась замуж.

Никита взглянул на дракона:

─ Слушай, будь другом, дай на хвосте посидеть.

Серебряная рептилия издала грохочущий смех и подставила хвост. Никита сел. Эта новость была много интересней. Берегиням, как весталкам в древнем Риме было запрещено выходить замуж. Слишком велика была ответственность, и слишком много обязанностей возлагал на них статус.

─ И кто счастливчик? ─ спросил он. ─ Уж не Байтар ли?

Гинева рассмеялась:

─ Нет. Выбор для нас очевиден, но ты будешь удивлен. Это Вурда.

─ Вурда? С чего вдруг?

─ Не вдруг.

Берегиня тоже села.

─ Они познакомились много лет назад, когда были детьми. Тогда и полюбили друг друга. Но Браду стали готовить к посвящению, и обоим было ясно, что судьба не позволит им быть вместе. Вурда избрал свою дорогу, которая вела рядом с Брадой. Всегда охранять ее, всегда помогать. Это было единственное, что ему осталось.

Никита не пожалел, что сел.

─ А сейчас, когда она слагает с себя полномочия, ничто не мешает им наконец быть вместе, так что вторая причина, по которой я здесь ─ это приглашение тебе на свадьбу. Она пройдет через семь дней после церемонии выборов новой берегини.

Никита невольно усмехнулся, поняв истинную цель прибытия Гиневы. Он опустился на колено перед ней:

─ Тогда госпожа, окажи мне честь первым принести тебе клятву верности.

Та засмеялась:

─ Я не верховная берегиня, хранитель, совет будет выбирать.

Никита улыбнулся:

─ Совет выберет тебя, ты самая достойная.

Гинева вздохнула, на ее лицо пришло серьезное выражение:

─ Первая клятва, хранитель. Ты знаешь, что она означает?

Никита улыбнулся уголком губ. Конечно, он знал. Перед отъездом из Рилевы, он сам пытал Ивана по поводу того, что Брада слишком уже к нему относится не традиционно.

Тот все же сдался. Секрет оказался очень простым. Брада шла по стопам своей матери, бабушки и прабабушки. Все они были верховными берегинями. И оказалось, что берегиня Хадита ─ прабабушка Брады получила первую клятву верности из уст последнего князя Левой реки. То есть князя Рилевы Ясеня, прадеда Ивана. Первая клятва устанавливала духовную связь берегини с тем, кто ее дал. Связь, которая длилась на протяжении жизни всего рода. Какие плюсы? Поддержка в любой ситуации. Хотя это двусторонняя система. Когда помощь понадобится берегине, отказаться будет уже нельзя.

─ Я знаю, госпожа, ─ произнес Никита, ─ и это огромная честь для меня.

Гинева кивнула:

─ Что ж, не буду лгать, я за этим и прилетела.

Она сняла с пояса маленькую плоскую чашу, расписанную письменами с обеих сторон и вложила ее в руку хранителя:

─ Повторяй за мной, если готов.

Ветер похолодел, предчувствуя магию, заструился по телу Никиты, вызывая легкую дрожь.

─ Я сам дам тебе клятву, госпожа берегиня, ─ произнес он.

─ Знаешь слова? – улыбнулась Гинева. – Откуда?

Это были не просто слова. Языка, на котором они были написаны, Никита пока не знал. Именно его символы покрывали мечи талисманы, управляя силами стихий. Каждое слово, словно мантра запускала в действие магические механизмы. Но Софья, конечно, успела рассказать Никите об особом языке, ведь он, как никто, хотел понять принцип действия талисманов. У него была своя причина. И «слово первоклятвенных» было среди многих других заклинаний.

Гинева приставила нож к его поднятой руке. В чашу упала первая капля крови, и Никита зашептал. С каждым словом лезвие мягко рассекало кожу, окольцовывая запястье тонкой красной линией. Берегиня протянула нож хранителю, и он повторил тоже самое с ее рукой. В полной до краев чаше кровь смешалась и, вспыхнув пламенем на последнем слове клятвы, испарилась, а тонкие порезы на руках обоих затянулись, не оставив шрамов.

Никита поднялся с колен:

─ Спасибо за оказанную честь, Гинева.

Берегиня рассмеялась:

─ Вот только, только поклялся.

Но она, конечно, не была рассержена. Называть берегиню по имени без обращения «госпожа» было законной прерогативой первоклятвенных.

─ Дело сделано, ─ сказала Гинева. ─ Увидимся в Алавии.

Они попрощались, и серебряный дракон унес берегиню в небо, а Никита вернулся в квартиру. Странное было настроение. С одной стороны клятва, данная только что, еще будоражила своим магическим присутствием пространство. Казалось, мягкие наручники сковали запястье. С другой, он думал о Вурде.

А ведь можно было понять, что ворлак и Брада связаны, просто они хорошо прятались, а он не присматривался. Взгляд, которым Вурда смотрел на берегиню, их абсолютное доверие друг другу. Силе воли ворлака оставалось только поражаться. Быть рядом с любимой женщиной, столь прекрасной и манящей, но ни словом, ни взглядом, ни вздохом не выдать себя.

Ночь закончилась слишком быстро, а Никита так и не уснул. С первыми лучами солнца отправился в магазин, вернулся, сел на лавку возле дома и задремал.

Через час мимо прошла Наташа с ведром мусора. На обратной дороге остановилась, задумалась о чем-то и села рядом. Вид у нее тоже был не выспавшийся и до сих пор напуганный. Но мятая куртка висела на плечах, и она как-то по-особенному в нее куталась, словно в очень дорогой плед.

─ Ты сделал? ─ она провела рукой по новым доскам, ─ красиво.

Никита промолчал, понимая, что девочка вряд ли присела за этим.

Наташа, наконец, решилась:

─ Я в нашем дворе видела большую собаку, белую. Ты не видел?

─ Видел.

Девочка даже подпрыгнула. Этого ответа она явно не ожидала.

─ Правда?

─ Да, бегает тут здоровый пес.

Наташа вздохнула. Видимо, увидев потерянную курку на ручке входной двери, она окончательно уверилась в мысли, что сошла с ума. Ведь куртка должна была оставаться на том самом месте, где ее вчера сняли. Неужели огромный волк с белой шерстью, кроме ее спасения, еще и одежду принес? Это уже чересчур…

Она еще помолчала.

─ Ладно, пойду.

Никита усмехнулся:

─ Хочешь мороженное?

Девочка удивленно посмотрела на него:

─ Чего?

─ Мороженное. Торговый центр открывается через двадцать минут, как раз доберемся. Поехали?

Наташа сидела еще секунду в раздумьях, кивнула:

─ Поехали.

Уром в кафе не было никого. Никита принес за столик почти всю меню. С улыбкой наблюдал, как девочка поглощает горячее вприкуску с мороженным, запивая все сладким чаем. Потом она собрала в карманы салфетки и зубочистки. Порывалась даже забрать солонку.

─ Зачем тебе? ─ удивился Никита. ─ Дома соли нет?

─ Дома? ─ Наташа хмыкнула. ─ Соли, сахара, еды, одежды, а зачем она мне?

─ Шутка, ─ добавила она в ответ на удивленный взгляд парня, ─ соль есть.

Никита улыбнулся:

─ Ясно, пошли в магазин.

Теперь удивилась Наташа:

─ Зачем?

─ Купим тебе чего-нибудь.

Она пошла, каждую минуту поглядывая на парня и ожидая слова «шутка». И когда они набирали все, на что падал взгляд в продуктовых рядах и потом, уже в магазине одежды, когда Никита положил перед продавщицей пачку денег и коротко приказал:

─ Оденьте девочку по моде.

Женщина подпрыгнула, пересчитав купюры, и следующие два часа вообще ни на кого из посетителей не обращала внимания, только покрикивала:

─ Что не видно, что я занята? Сами не можете размер поискать!

В итоге десять фирменных пакетов с красивыми майками, платьем, джинсами и шикарной белой курткой, конечно, предложили доставить на дом, а Никита завернул Наташу, окончательно заблудившуюся в торговом центре, в магазин обуви за кроссовками и туфлями.

К двенадцати часам они посидели в кафе, потом зашли в магазин мыльных принадлежностей, набрали всякой всячины и напоследок вынесли из последнего на пути магазина огромную мягкую игрушку. Работники торгового центра честно помогли уложить это все в машину, и Никита повез Наташу домой.

Такое количество покупок испугало ее больше чем, что-либо в жизни, но страх все равно не мог убрать улыбку с лица. Глянцевые пакеты приятно хрустели, ароматные шарики для ванной рассыпались по полу салона, и новые туфли сидели, как влитые. Плюшевый медведь вальяжно развалился на заднем сидении.

Девочка посматривала на Никиту с некоторым опасением.

─ Откуда у тебя столько денег? ─ спросила она. ─ Ты бандит?

Тот засмеялся. Вообще-то именно об этом он спрашивал Ивана, когда впервые с ним поехал. Чисто экономически, все, находящееся на территории княжества принадлежало князю, включая золотые прииски. Так что Иван уже давно сдал пару килограммов и открыл вклады, с помощью которых можно было всю жизнь безбедно жить на проценты. Вот таким же вкладом и пользовался Никита сейчас.

По возвращении домой вездесущие соседки нехорошим взглядом оценили хорошее настроение обоих, количество пакетов, сразу прикинули цену всего и сошлись во мнении, что все это не просто так ─ не станет взрослый парень дарить девчонке столько всего ни за что.

─ Значит, что-то есть…

─ Ой, значит, вот это самое и есть…

─ Ой, какой бесстыжий, она такая молодая…

И пошло, поехало.

Может, все бы на этом и закончилось, но пока Никита в три захода переносил покупки, приехала мама. Он уж и забыл, что она собиралась на выходные. Собственно, жили они не далеко друг от друга. Никита переехал в отдельную квартиру сразу по возвращении, несмотря на все уговоры. Просто ему надо было иногда исчезать по ночам.

Конечно, и Елене передалась информация из самого осведомленного источника, причем, как оказалось – это у Никиты с Наташей давно. В общем, когда он разобрался с вещами, отправил девочку домой, и они с мамой вошли в квартиру, первый вопрос звучал так:

─ Это что, правда?

─ Мам, ты издеваешься?

─ Нет, ну, просто… Может, я приеду к тебе на пару дней?

─ Мама!

─ Нельзя просто так купить девочке подарков на тридцать тысяч! Люди это воспринимают неправильно! Мысли им в головы лезут…

Никита накрыл на стол, усадил маму.

─ Я просто хотел ее порадовать, ─ серьезно сказал он.

─ Не мог выбрать кого-нибудь не такого заметного? Не девочку тринадцатилетнюю?

─ А кого? ─ удивился Никита. ─ Подарить ее отчиму ящик водки? Пусть упьется до смерти? А вообще ты права, это будет лучший подарок их семье, на гроб я тоже подкину.

─ Чего ты такой злой?

─ Я злой? ─ Никита налил маме чай. ─ Я как раз добрый и считаю, что надо помогать добрым людям. Если кому-то это не по душе, я не причем.

Елена вздохнула:

─ Ты стал максималистом. Либо белое, либо черное и все.

─ Нет, есть много оттенков, ─ жестко заметил Никита. ─ Но каждый из них требует определенного реагирования. Лишняя глупость непозволительна.

─ Ты словно на войне.

Никита замер.

─ Да, ─ Елена ухватилась за реакцию сына. ─ Наташа ─ мирный житель, которого ты защищаешь. Но остальные люди, словно враги! Ее отчим, например!

Никита улыбнулся, потом не выдержал, засмеялся.

─ Что? ─ не поняла мама.

«Мои враги долго не живут», ─ подумал он, но вслух сказал: – Ничего, не обращай внимания. Я всего лишь считаю, что нельзя потакать глупостям. Может, это и чересчур категорично. Нельзя не вмешиваться, когда речь идет о жизни ребенка и нельзя всерьез обращать внимание на бред людей, которым просто нечем заняться. Молчать на слухи и сплетни, наверное, не лучший способ их унять, но и разбираться с ними тоже не стоит.

─ Ладно, ─ Елена подняла руки в знак примирения. ─ Сдаюсь, переубедить тебя не возможно. Буду пользоваться правом матери. Будь добрее к недостаткам других. Для меня это важно и я не хочу, чтобы о моем сыне говорили плохо.

─ Хорошо, ─ Никита кивнул. ─ Я буду стараться.

Но оказалось, что сдержать это обещание будет трудно. Сначала все шло неплохо. Дни недели летели спокойно, ночи стремительно. Наташа постоянно дежурила у окна, высматривая своего странного нового друга, даже вышла пару раз его позвать. Никита, конечно, не пришел, чтобы лишний раз не доводить до обморока. Мама приезжала каждый день, для вида сразу начинала обсуждать какие-то проблемы. Соседи успокоились. Наконец-то дошло все доброе, что сеял Никита. Оценили ухоженный двор и белоснежные стены в подъезде. Стали вежливо здороваться, назвать сыночком, при этом, правда, не перестали сплетничать о Наташе.

Отчим Полины пришел на разборки. Долго выяснял, что у Никиты с его дочерью. Надо же! Дочерью! Чуть позже стало все понятно. Мужик заявил, что если ему сейчас не компенсируют моральный вред крупной суммой денег, он заявит в полицию от имени Наташи об изнасиловании. Никита вежливо, поскольку Елена стояла рядом, сообщил отчиму, что ради собственного блага, ему стоит отказаться от подобных мыслей. Мужик задумался, ушел.

Никита жил в мыслях о предстоящем отъезде и впереди было самое тяжелое ─ как-то объяснить маме, почему он должен снова ее покинуть. Иногда, конечно, хотелось рассказать ей и позвать с собой, но он понимал, что принять Рилеву, Ивана, да и его самого в их новом для нее свете, будет трудно.

Но все хорошее закончилось в один миг. Выйдя рано утром на улицу, он увидел Наташу. Девочка сидела на лавке, тихо дрожа. Сразу было ясно, что она тут уже давно. Замерзла. Завидев Никиту, отвернулась, и при этом стал заметен синяк на шее.

Он подошел.

─ Уйди, ─ сказала Наташа.

─ Отчим? ─ спросил Никита.

Она покачала головой:

─ Собутыльники…

─ Он дома?

Девочка покачала головой и тихо сказала:

─ Не надо.

Никита присел рядом, отвел ворот кофточки. На Наташе живого места не было.

─ Не надо, ─ повторила она, но уже другим голосом, и быстро освободилась от руки парня.

Как много это сказало. В Никите тихо закипела злость.

─ Надо деньги, ─ прошептала Наташа, ─ мама в больнице, опять откачивают.

«Он решил заработать на тебе», ─ понял Никита, и злость ядовито обожгла голову.

─ Ты ушла?

─ Да, успела, ─ она вдруг резко развернулась к нему лицом. ─ Если хочешь, я могу с тобой… только не с ними.

Никита едва не зарычал.

─ Вставай, ─ резко сказал он, ─ пошли.

Наташа посмотрела испуганно. Никита шепотом выругался и уже громко сказал:

─ Да не ко мне. В больницу поедем, к маме твоей.

Через полчаса они оба шли по больничному коридору. Никита отправил девочку в палату, сам прошел по врачам. Быстро договорился, чтобы мать подольше не выпускали, промыли ее основательно, лучше с переливанием крови. Всю дорогу назад Наташа молчала, но, поднимаясь в квартиру, не выдержала.

Она сама остановила Никиту:

─ Можно, я у тебя переночую?

Хотя до ночи было еще долго, он утвердительно кивнул. Девочка прискакала через пять минут со всеми вещами, сразу заняла ванную на час. Она еще купалась, когда приехала Елена с ночной смены. Вид выходящей из ванной комнаты Наташи ее впечатлил. Одетая в рубашку Никиты, девочка открыла дверь, весело сказав:

─ Я есть хочу!

И на этом тоже застыла, глядя на Елену. Потом пришлось выслушивать долго. Никита часа два доказывал, что ничего здесь не было. Елена в результате все поняла правильно, но первым делом задумалась о сплетнях. Наташе было глубоко наплевать на мнение соседей по поводу ее пребывания у молодого симпатичного мужчины, но Елена все-таки уговорила ее вернуться домой на следующий день. Рано утром, когда девочка еще спала, Никита поднялся наверх, позвонил в квартиру. Покачиваясь и потирая опухшие глаза, отчим уставился на него вопросительно.

─ Тебе не интересно где твоя дочь? ─ мрачно спросил Никита.

─ Наташка мне не дочь, ты че не в курсе? ─ мужик злобно оглядел соседа.

─ Она придет домой, ─ мягко произнес Никита, ─ и ты никогда больше ее не ударишь.

Отчим только удивленно хлопнул глазами.

─ В эту квартиру ты больше никогда никого не приведешь.

─ Ты че?..

Он не успел закончить. Горло и звук вместе с ним намертво перекрыли пальцы Никиты. Изо рта потекла слюна, которой некуда было уходить.

─ Когда придет ее мама, ─ мягко продолжил Никита, ─ ты тоже никогда больше ее не ударишь.

Ноги мужика оторвались от пола, из горла вырвался хрип, и глаза налились кровью из-за лопающихся сосудов. Никита молчал, слушая, как сердце человека в отчаянной попытке удержать жизнь, с болью бьется в груди. Это ощущение запоминается надолго. Каждый удар равен шагу смерти. Когда она подходит, каждый из нас знает, что вот этот удар, который сейчас будет… последний. После него не будет меня.

Никита разжал пальцы. Почти бездыханное тело глухо ударилось об пол. Мужик судорожно вздохнул, отплевался и посмотрел на него с ужасом.

─ Уберись в квартире, приготовь ребенку завтрак, ─ напомнил Никита, уходя.

Когда проснулась Наташа, он проводил ее домой. Отчим открыл дверь, оглядел девочку со странным выражением лица и неловко произнес:

─ Доброе утро.

Наташа от удивления выронила сумку с вещами. Мужик еще помялся, выглянул в коридор. Увидев соседа, мгновенно юркнул назад в квартиру.

─ Я тебе завтрак сделал.

Никита вернулся к себе, но целый день прислушивался к звукам сверху. Там царили тишина и покой. Мама завалила его вопросами:

─ Что ты сделал? Ты что-нибудь сделал? Зачем ты ходил к нему?

─ Мы просто прояснили кое-что, ─ отмахивался Никита.

К вечеру все успокоилось окончательно, и он проводил маму домой. Потом прогулялся по окрестностям, купил бродячим собакам еды, так что вернулся к дому только, когда стемнело.

Издалека заметил, что у подъезда стоит Наташа и рядом с ней незнакомый парень. Что-то внезапно остановило Никиту. Вместо того чтобы направиться к дому, он шагнул назад в тень, пристально наблюдая. Чувство опасности давно не предупреждало его, так что это внезапное прикосновение удивило.

Парень стоял вполне обычный. Высокий, широкоплечий, в черной куртке. Волосы короткие, черные, кожа смуглая.

Никита прислушался.

─ Он такой же, как я… ─ долетело до него. ─ Только волосы белые и глаза голубые, Никита звать…

Девочка покачала головой:

─ Нет, не знаю такого.

Никита внутренне напрягся. Не зря говорят, что дети опасность чувствуют. Раз Наташа так отвечает, значит, и у нее сомнения.

─ Ну, ладно, ─ парень пожал плечами, но не естественно. ─ А собаки белой тут у вас не водится? Большого пса какого-нибудь?

─ Так…

Никита потянул носом воздух. Вот это уже совсем не хорошо. Обманчивый запах чувствовался, но странный, не похожий ни на что. И не оборотень, и ни человек. Трава или цветок…

─ Да что б тебя, тварь!

Никита выругался, внезапно поняв. Запах сбит. Залит зельем с ароматами трав. Не угадал, гад. Это только в лесу поможет, но не здесь, не в городе, здесь такая кристальная чистота тебя и предаст. Друг прятаться не стал бы, это факт.

Дверь в подъезде громыхнула, вышел отчим Наташи.

─ Наташка, домой! – крикнул он.

Девочка пошла к крыльцу, а отчим вдруг направился к парню:

─ Ты че? Подкатываешь?

Тот не понял. Смерил мужика презрительным взглядом и развернулся, чтобы уйти. Никита усмехнулся. Разумеется. Та реакция, которая должна быть у жителя внутреннего мира.

─ Э, стой…

Отчим только успел положить парню руку на плечо и тот себя выдал окончательно. С разворота кулак оборотня врезался в живот мужика, выбивая брызги крови. Наташа испуганно закричала. Никита выругался, сбрасывая куртку.

Оборотень отшвырнул мужика и направился к девочке, застывшей в ужасе. Свидетель не нужен ни кому. Наташа успела это понять быстрее и ринулась к дому со всех ног. Одежду на парне уничтожил синий огонь, и огромный черный волк в два прыжка догнал девочку, намереваясь покончить с ней одним ударом, но третий прыжок оборвался в аккурат над головой Наташи. Она упала, обернулась и увидела, как в абсолютной тишине два огромных зверя сцепились над ней в смертельной схватке. Девочка застыла, прикусив губу в кровь от страха, но радостная мысль все же пробилась – ее белый друг пришел на помощь!

─ Хранитель! ─ радостный всплеск ярости проник в сознание Никиты. ─ Долго мы тебя искали!

─ Кто это мы?

Черные волки выпрыгнули с разных сторон. Значит, хотят живым. Чтобы убить достаточно двоих, чтобы удержать и вырубить минимум пять. Надо было сменить место схватки, чтобы Наташа смогла добежать до дома, но, мельком глянув на нее, Никита понял, что это не вариант. Она не успеет. Даже если донести ее до подъезда, достаточно будет зажать его внизу, а одному из оборотней прыгнуть через окна подъезда на лестницу и все.

Откинув нападавшего ударом в грудь, он схватил девочку, забросил ее на спину, и мощным мысленным импульсом приказал:

─ Держись!

Место для разгона было. Белый волк помчался к дому, набирая скорость. Оборотни ринулись наперерез и буквально за метр до столкновения, Никита оттолкнулся от земли, не будучи до конца уверенным, что получится. Наташа слетела со спины в воздухе, он перехватил ее пастью через талию и подкинул. Синяки по сравнению с когтями оборотней ничто.

Девочка вскрикнула, упав точно на свой балкон, а белый волк полетел вниз прямо в лапы врагам. Они сцепились в единый клубок, еще не долетев до земли, и покатились, снося лавки.

Наташа разрыдалась от боли и страха, и от того, что внизу убивают ее друга. У него не было ни единого шанса! В отчаянии девочка принялась швырять вниз горшки с цветами, весь хлам, попадавшийся под руку, и жутко кричать:

─ Помогите! Спасите! Позвоните в полицию! Пожар! Мама! Отстаньте от него!

Никита сбросил оборотня со спины ударом о дерево, и едва тот ослаб, пробил шею до позвоночника. Вот всегда верил, что пригодится этот дубок! Второму разорвал живот, но еще трое вцепились намертво. Когти Никиты остались в ребрах одного из них, после того как его лапа попала сначала в пасть, и жернов челюстей раздробил кости и плоть. Так что, воткнувшись в тело, половина лапы в нем и осталась. Холку тоже ободрали основательно, аж до костей лопаток. Черный волк сплюнул кусок кожи хранителя вместе с позвонком, а Никита почувствовал, что двигаться стало труднее, передние лапы не слушались. Теперь он точно знал, что его хотят живым. Оборотни делали все, чтобы его обездвижить, а не убить. Что ж, только поэтому он был еще жив.

Швабра с грязной тряпкой врезалась в голову одного из волков. Наташа наверху не собиралась сдаваться. Бегала по квартире в поисках всего, что можно кинуть. Полетели ножи с кухни, кастрюли. Все в цель. Умница девочка, пристрелялась.

Разинутая пасть, нацеленная прямо на Никиту, отклонилась от удара в голову волка электрической плиткой. Оборотни, наконец, завелись. Тот, которому попало, разъяренно повернулся в сторону дома. От его рыка Наташа внеслась назад в квартиру.

Разлетевшаяся плитка дала Никите секунду времени. Она даром не прошла. Белый волк вывернул шею из челюстей темного оборотня и удачно вцепился в горло.

В окнах включался свет, слышались возмущенные возгласы жильцов, которые сначала подумали, что на улице шумная пьяная компания, но мощный рев заставил весь квартал застыть в ужасе с вопросом:

─ Господи, это что?!

─ Белый волк, держись! ─ это кричала только Наташа. ─ Не сдавайся! Я сейчас!

Сильный мысленный импульс пробился в сознание Никиты:

─ Покалечим тебя, хранитель, и она следующая. Отнесем Таркору ее сердце…

─ Таркор!

Ненависть Никиты дала ему еще каплю сил, одну каплю, чтобы сделать рывок и сбросить двух волков, но удар в грудь едва не остановил его сердце. Он рухнул на землю, не в силах подняться еще секунду. Целая вечность для боя! За секунду можно убить или умереть!

Внезапное присутствие коснулось сознания за секунду, до того, как с двух сторон подпрыгнули черные волки.

─ Свои, хранитель!

И мощная красавица Дарья всей массой врезалась в одного из оборотней. Рир впечатал в стену дома второго, Димка и Лютик завершили дело секундой, а Никита, едва дыша, рухнул на землю. Лапы не держали. Но, правда, взглянув на балкон третьего этажа, улыбку не сдержал. Наташа вынесла телевизор. Стояла, раздумывала – сбросить или нет.

Рир первым обратился в человека и побежал к белому волку:

─ Жив? Зелья никакого на тебя не плеснули?

Никита оперся мордой на его плечо, чтобы подняться.

─ Нет, вроде. А должны были?

─ Могли, раз живым пришли. Чтоб уснул, или паралич напал.

─ Нет, живой силой взять пытались. Посторонись!

Рир поднял голову и отпрыгнул, как раз вовремя. Мимо со свистом пролетел телевизор и с грохотом разлетелся на детали. Оборотни засмеялись. Димка махнул Наташе рукой:

─ Молодец! Что, не удержала?

Девочка не ответила, но покачнулась и отошла.

─ Сейчас в оброк упадет, ─ констатировал оборотень. ─ Надо бы ей таблетку одну дать, чтобы в памяти не осталось ничего такого, как мы.

Света становилось все больше. Люди высовывались из окон.

─ Давайте на ту сторону дома, ─ приказала Дарья. ─ Никита, ты как превращался? В одежде?

─ Да, но куртка вон за теми кустами осталась, ─ показал тот кивком головы.

Там же лежали огарки от брюк и футболки. При большой скорости перевоплощения ткань вспыхивала мгновенно.

─ Ясно. Лютик, неси. Ждем.

Оборотень помчался вкруговую по кустам, а остальные перебрались за дом, забрав и тела. Никита принял человеческий облик. Теперь «паутинки» на нем не было, но Дарьи он не стеснялся, а осмотреть себя было надо. В принципе, все уже начало заживать, только трещины в позвоночнике еще не срослись, руки и ноги так и оставались ватными.