Читать книгу Теряя надежду - Юлия Динэра - Страница 4

Четвертый день в городе N

О том, что в кафе на причале требуется официантка, я узнала из объявления на местном сайте открытых вакансий. Одевшись более или менее прилично, я направилась туда, надеясь получить работу. Мне повезет больше, если начальник мужик, потому что сегодня на мне рубашка с V-образным вырезом, которая как бы намекает на то, что у меня есть сиськи, а все мужики любят сиськи. В поисках работы, я могла надеяться только на это, так как опыта работы в кафе, да и вообще где-либо, у меня не было.

Войдя в заведение, я встретилась глазами с барменом, стоящим за стойкой и, натянув улыбку, я подошла к нему ближе.

– Доброе утро. Не могли бы вы позвать того, с кем я могу поговорить по поводу работы.

– Здравствуйте. Какая вакансия Вас интересует?

– Официант.

– Извините, но эта вакансия уже закрыта.

– Но я только около часа назад нашла ее на сайте ОТКРЫТЫХ вакансий.

– Извините, ничем не могу помочь. Видимо это один из тех сайтов, где информация проверяется раз в неделю, соответственно еще какое-то время, наше объявление будет там. Вы могли бы позвонить, заранее.

– Там не указан даже номер телефона. Скажите, могу ли я каким-то образом получить эту работу? – я слегка потянула за подол рубашки, тем самым слегка открывая вид на свою грудь, парень заметил это и сглотнул.

– Простите, я всего лишь бармен.

– Тогда, позовите кого-то постарше. Менеджера, администратора, директора, плевать. Вы знаете, как в этом городишке тяжело найти работу?

Бармен кивнул.

– Так позови уже кого-нибудь.

– Извините, – он застенчиво пожал плечами и не менее застенчиво окинул мои сиськи своим взглядом. В этот момент он напомнил моего «Невидимку» из универа, застенчивый извращенец.

– Слушай, я вернулась домой спустя год. Я узнала, что моя сестра стала параплегиком, это знаешь, когда две конечности отказывают. Мои родители ненавидят меня и хуже всего, что я сама начинаю ненавидеть себя. И если, я не получу работу, мне придется целыми днями лежать на кровати и «плевать» в потолок, а так и до психушки недалеко.

 Я закончила тараторить и тяжело выдохнула.

– Что здесь происходит? – послышался знакомый голос, и я увидела, как из-за ширмы у боковой стены выходит исчадие ада. Сначала, мне показалось, что он на самом деле демон и вышел из стены, но потом я поняла, что да, он демон, но за ширмой оказалась дверь, так что демоном он являлся, лишь теоритически. Какого, блин, лешего он здесь делает?

– Что ты здесь устроила? – Андрей посмотрел на меня, а потом на бармена, который выглядел так будто, проваливается сквозь землю. Он его боится.

– Девушка. Э-э.. Она просила позвать старшего.

– Для чего? – Андрей, снова кинул взгляд в мою сторону.

– Я пришла устраиваться на работу. А ты здесь, что делаешь, кстати?

– Я здесь работаю, милочка. Так чего ты хочешь?

Работает здесь. Милочка.

– Мне нужен, кто-нибудь, с кем я могу переговорить по поводу должности официантки.

– Извини, рыжик, вакансия закрыта.

– Ты, вообще, кто здесь, а? – выпалила я, и в этот момент бармен округлил глаза, глядя на меня. Парень, явно шокирован моим тоном.

– Я управляющий. Это кафе моего отца. Какие-то вопросы?

Ох, блин, никаких вопросов. Вот лажа, я попала прямо в логово монстра. С каких пор его отец владеет этим кафе? Я вообще не помню, чтобы здесь было кафе. Черт, меня не было всего год, а такое ощущение, что прошел десяток лет. Все так изменилось.

– Ясно. Ладно, я ухожу, хорошего дня, – с иронией произнесла я, на самом деле, не желая ему того, что сказала.

– Подожди, – окликнул меня «демон» и я остановилась. – У нас есть вакансия посудомойки, – продолжил он, а потом рассмеялся. Вот урод.

– Иди к черту, – рявкнула я, и быстро удалилась из кафешки.

Всю дорогу до дома, я наблюдала за собой «хвост» в виде черного «Ниссана», и я догадывалась, чья это тачка. Но полная уверенность пришла, когда машина припарковалась у моего дома, прямо позади моего старенького желтого «Шевроле». Я быстро выскочила из машины, и рука Андрея поймала мою руку и я обернулась, с выражением лица «Я убью тебя».

– Чего тебе? – я дернула руку, но он сильнее сжал ее.

– Можешь выходить завтра.

– Э-э. – Я вопросительно вскинула брови. «Исчадие ада» повернул голову в сторону, чтобы не смотреть на меня и потер нос рукой, а потом продолжил:

– На работу. Я. Мы.. Администратор подыскал для тебя место.

– Посудомойки? Нет, уж. Спасибо, – Я снова дернула свою руку и, на этот раз мне удалось высвободить ее из дьявольских оков.

– Пока побудешь официанткой, – крикнул он мне в след. – Потом, может, подберем что-то получше.

 Я на секунду остановилась, а потом продолжила идти к дому.

Это шутка? Издевается? Наверняка, да. Что еще можно ожидать от человека, который на протяжении нескольких лет, всячески гнобил тебя, оскорблял, унижал, доводил до слез. Явно, ничего хорошего.

Скинув обувь в прихожке, я затолкала ее в ящик для обуви, а потом направилась на кухню, попить воды. От бешенства во рту пересохло. Сзади послышались шаги. Ну, офигеть, он расхаживает, как у себя дома.

Я не обращаю на него внимание, я не обращаю на него внимание. Ля-ля-ля.

– Чтобы ты знала. Я делаю, это не для тебя, – заговорил Андрей за моей спиной. Я сделала вид, что не слышу его и направилась в сторону холодильника. Открыв дверку, я достала графин с фильтрованной водой.

– Я не хочу, чтобы твоя сестра думала, будто я лишил тебя работы, – продолжил он.

Ля-ля-ля. Заткнись, к чертовой матери. Ля-ля.

Взяв кружку, я налила туда воды и отвернулась в сторону окна, ожидая, когда этот мерзкий тип уйдет, но он и не думал, а лишь продолжал болтать:

– Ты же, наверняка бы, уже сидела и докладывала ей о сегодняшнем инциденте в кафе, поэтому пришлось гнаться за тобой.

Я продолжала молчать. Игнорируй – он уйдет. Моя коронная позиция, которая, видимо, не работает на определенном типе людей или нелюдей.

– Мы не должны расстраивать ее своими склоками. Это уже не так, как раньше, она уже не та, как раньше. И зная тебя, я прошу тебя, не делай ей больно. Сейчас она слишком восприимчива даже к мелочам.

Ну, все урод, достал. Кто бы говорил. Ты воплощение дьявола, сын антихриста, позволяешь себе такие проникновенные речи, речи о моей сестре. Ты просишь меня не делать ей больно, когда сам порождаешь и сеешь боль. Ничего из этого я ему не сказала, к сожалению или к счастью, я не знаю. Я лишь, обернулась к нему, сильно сжимая кружку в руке.

– Ты, понятия не имеешь, что такое боль. И я уверена, что ты, именно тот человек, который причинит ее моей сестре. А я уж изо всех сил постараюсь, чтобы ты не смог этого сделать.

– Что ты несешь. Ты, что под кайфом? Я никогда не причиню Альбине боль. А тебе, я предлагаю работу, и если ты решишь отказаться, не смей говорить сестре, что я отказал тебе.

Под кайфом. Под кайфом. Под кайфом. Вот, дерьмо, он знает про травку! Плевать, пусть думает, что я наркоманка, оно и к лучшему. Пусть знает, что со мной нельзя связываться. Пусть думает, что у меня есть кучка друзей наркоманов, которые могут на ремни его порезать. Пусть боится меня.

– Я принимаю твое предложение, – говорю я. – Но, я хочу, чтобы ты знал, я делаю это ради своей семьи, ради своей сестры. И будь моя воля, я бы никогда в жизни не устроилась к ТЕБЕ на работу, потому что это вдвойне омерзительно.

– Омерзительна, здесь, только ты, рыжик. Пытаешься выслужиться перед родителями, которые даже больше не узнают в тебе свою дочь.

Вот это было больно, но я не поддамся, я не заплачу, и сделаю вид, что мне плевать, поэтому я просто снова отворачиваюсь к окну, еще с большей силой сжимая кружку в руке.

Мне хотелось подбежать к Андрею, ударить его, разбить чашку о его голову, сделать, что угодно, чтобы он больше не говорил о моих родителях и их отношении ко мне. Я знала, что они видят глядя на меня, – ошибку. Я их ошибка, бракованный товар, который нельзя вернуть в магазин, на меня просто можно смотреть и тихо умирать от сожаления.