Читать книгу Корфлос. Сердце цветка - Юлия Геннадьевна Данько - Страница 2

В Корфлосе наступила пора летних каникул. Конец июня. Растительность приобрела оттенки сочного зелёного цвета. Мариса очень любила это время года не только за необычное сочетание летних красок, но и за довольно частое явление – радугу. Любой корфлосианец знает, что она появляется из-за преломления солнечных лучей на границе соприкосновения двух параллельных миров. А Марису притягивал мир другой стороны. Она часто наблюдала за радугой, сидя в своём любимом кресле на террасе. Пыталась увидеть сквозь его радужную границу загадочный мир людей, жаждала каких-то необычных приключений, пыталась понять волшебную связь двух миров, грезила им. Часто девушка представляла, как мчится на своём верном коне Иссу в сторону океана Забвения к радуге. Но это оставалось только в мечтах. За свои тринадцать лет жизни Мариса ещё нигде не была. И не удалялась от поселения дальше его окрестностей.

Довольно большое поселение Эль, где жила семья девушки, было всего лишь маленькой крупицей среди огромного количества поселений радужного мира. Оно раскинулось в одной из живописных лесистых местностей восточного предгорья Огожа. К югу от него протекает река Доара, в которой любят плескаться местные ребятишки. Но взрослые не всегда туда отпускают своих сиэля́т, опасаясь за их жизни. Мало ли кого может принести с юга, из-за горного хребта Эхот!

Когда-то, давным-давно, территории от этого горного хребта до реки Доара были разорены раффлезинами. Раффлезин – это тоже сиэль, только разбойник. Такое название сиэль получил от своего цветка – раффлезия, хранителем которого является. Из-за разбойников за правым берегом реки распростёрлись глухие леса и сопки с заброшенными дорогами и поселениями.

Но не река Доара привлекала к себе юных сиэлей. И тем более не разорённые территории.

Мариса вздрогнула, когда брат хлопнул калиткой.

– Скорее, скорее! Я видел на поляне свечение, надо успеть, – взволнованно прокричал Матиус сестре, резко развернулся и вновь побежал в ту сторону, откуда только что примчался.

– Стой, Матиус! Матиус! – прокричала она с террасы. – Стой, нам же туда нельзя. Изихар запрещает туда ходить. А-а-а! Глупый мальчишка! – вскрикнула Мариса и топнула ногой.

В то же мгновенье она понеслась следом за Матиусом, сгорая от любопытства. Выбежала на улицу и помчалась по тропинке в сторону леса.

«Хоть бы успеть, хоть бы успеть…» – думала девочка и бежала так быстро, как только могла. На бегу резво перепрыгивала через упавшие сухие стволы деревьев. Пробегая мимо кустов, руками раздвигала ветки, чтобы они не хлестали по лицу. Подбегая к секретному месту у большого серого камня, Мариса споткнулась за выступающий из земли корень большой старой берёзы и начала падать, выставив руки вперёд и зажмурившись от неожиданности. С треском упала и выкатилась из-за куста под ноги Матиусу.

Матиус сидел, пригнувшись, у камня и наблюдал за происходящим на поляне. Услышав шум, резко повернул голову и увидел распластавшуюся перед ним сестру. Невольно хохотнул и зажал рот рукой, чтобы не рассмеяться во всё горло. Плечи его ещё продолжали содрогаться от приступа смеха, когда Мариса открыла глаза и взглянула на брата.

– Что ржёшь как конь? – буркнула она, приподнялась, села и стала осматривать свои ладошки, коленки и платье, наклонив голову, чтобы скрыть слёзы, выступившие на глазах.

– Что такое? Мариса, ты сильно ударилась? – вдруг перестал смеяться Матиус, заметив слёзы. – Что у тебя болит? Дай посмотрю…

– Не тронь, отстань! – отдёрнула руки Мариса, когда Матиус коснулся их своей рукой.

– Мариса…

– Всё в порядке, ничего не болит! – резко сказала девочка.

– Тогда почему ты плачешь?

– Я не плачу! – отчеканила Мариса. – В глаза пыль попала, когда падала, вот и всё! Отстань! Давай смотреть, а то всё пропустим.

Как только они выглянули из-за камня, яркая вспышка озарила всю поляну, разлетевшись в стороны розовыми всполохами. Казалось, эти всполохи окутали всё вокруг, коснулись деревьев и так же неожиданно исчезли, будто их всосал мощный воздухосос в руках Изихара. Старец стоял в центре поляны перед двумя большими валунами, вытянув руки вперёд, его пальцы были напряжены так, словно удерживали огромный невидимый шар, излучающий эти языки света. Мгновенье – и всё исчезло. Изихар отстранился от места, где только что закрылся портал между двумя параллельными мирами.

– Что? Опять? Я так и думала! Ты снова меня обманул!

– И ничего не обманул! Я сам не знал!

– Да конечно, не знал! Ты что настолько глуп, что не можешь отличить обычную вспышку портала от явления духа Мифины?

– А сама-то что, отличаешь что ли?

– Да, отличаю!

– Ой-ой-ой, смотрите, какая взро-о-ослая!

– Да уж постарше тебя-то!

– Постарше? Одна минута – это что, старше? Ты – малявка!

– От малявки слышу! – Мариса состроила рожицу брату и показала язык.

– Я вот тебе сейчас покажу малявку! – наигранно грозно прикрикнул Матиус и помчался за Марисой вдогонку.

Они звонко смеялись и бежали лесной тропой, с лёгкостью перепрыгивая преграды на своём пути.

– Не догонишь, не догонишь! – поддразнивала брата девочка и громко вскрикивала, когда он едва не хватал её за платье.

Начинало темнеть, когда Мариса и Матиус не спеша вышли из леса, весело разговаривая. Они не сразу заметили наблюдавшего за ними Лакруста. Он стоял, прислонившись боком к большой белой берёзе. Его волосы, спускающиеся густыми локонами до плеч, светились фиолетовым огнём в свете заходящего солнца и бросали оттенки красок на мускулистые руки, скрещённые на груди.

Лакруст был довольно привлекательным молодым сиэлем шестнадцати лет. Для своего возраста он уже имел хорошую атлетическую фигуру, крепкие руки. На левом плече, начиная от нижнего края лопатки вплоть до шеи, проступал рисунок в виде узорчатого сплетения сине-фиолетовых языков. Это была природная печать сиэля – соцветие ириса. Лакруст, как и все взрослые мужчины, носил небольшую лёгкую накидку – плащ, состоящую из двух лоскутов материи. Они не сшивались посередине, чтобы в нужный момент дать свободный выход для растущих крыльев. Лакруст отстранился от берёзы и пошёл в направлении двойняшек, как только они его заметили.

– Так-так, кого я вижу? Наша юная Мариса! Что же ты натворила? Матиус, тебе нужно внимательнее приглядывать за сестрой.

– Что случилось, Лакруст? Ничего она не творила, – настороженно сказал Матиус и выступил вперёд, прикрывая свою сестру.

– Ну-ну, остынь! Это я так, на всякий случай, – хихикнул Лакруст и хитро посмотрел на девочку. – Ой, Мариса, ты уже зацвела?

– Где? Когда? О! – Мариса начала в панике осматривать свои руки, ноги, волосы, щупать руками лицо, шею…

Громкий смех Лакруста вернул её к действительности. Она поняла – это была снова злая шутка. «Да как он мог! Да кто он такой! Выскочка, подумаешь, красавец нашёлся! Я тебе покажу… я тебе задам!» – в мыслях кипела Мариса, сжимая кулаки. Ей так хотелось броситься на него, расцарапать его наглую улыбающуюся физиономию.

– Да я… да ты… А! – крикнула она в сердцах, развернулась и побежала по тропе, идущей к поселению.

– Прости, не разглядел, что ты просто замарашка, Мари-иса-а! – смеясь, прокричал ей вслед юноша.

– Зачем ты так, Лакруст? Всё время к ней цепляешься. Вот если б я тебя не знал, надавал бы тебе тумаков, – возмутился Матиус.

– Ладно, без обид. Где она так вымазалась? Ей бы нитками шёлковыми вышивать на платочках, а она носится, как мальчишка…

Разговаривая, Лакруст и Матиус направились к поселению. Солнце уже село, когда они подошли к дому Лилиенов.

– Пока, друг, – сказал Лакруст, удаляясь прочь в темноту ночной улицы.

– Пока! – ответил Матиус Лилиен, быстро скользнул в калитку и тихо вошёл в дом.

Дом Лилиенов стоял на окраине поселения Эль и мало чем отличался от обычного жилища корфлосианца. Представлял собой двухэтажное строение с башенками и флюгером на центральном шпиле. Первый этаж дома занимает огромная гостиная, кухня-столовая и несколько хозяйственных подсобных помещений. Второй этаж – комната отдыха, спальни и ванная комната. Почти каждый дом имеет террасы на первом и втором этажах с резными стойками, балясинами и разными декоративными отделками. Каждую террасу обязательно оплетают различные виды цветущих растений. Впрочем, как и весь двор любого корфлосианца – это цветущий и благоухающий сад. В доме Лилиенов было две террасы, одна над другой. Самая живописная – на втором этаже. Мариса очень любила это уютное местечко. Она сама подбирала цветы для её озеленения, а тёплыми ночами любила наблюдать за звёздами.

И сейчас, когда в гостиную вошёл Матиус, Мариса уже была на террасе и сидела в своём любимом кресле-качалке, обхватив колени руками. Уткнувшись подбородком в правое плечо, она в задумчивости созерцала ночь. Луна отливала в прядях её длинных светлых волос серебром. Скоро ей исполнится четырнадцать лет, но она ещё не зацвела, как многие девушки в её возрасте. Все подруги, кто в двенадцать лет, кто в тринадцать, уже отцвели, и у многих открылся дар волшебства. Но Мариса… до сих пор получала насмешки Лакруста. «Почему, ну почему всё так не справедливо? Вот и братишка начинает цвести, я вижу, как его волосы начинают менять цвет, все видят! И Лакруст… Гад, какой гад! Хам! Чтоб ему… ненавижу тебя!» Мариса смахнула рукой покатившуюся по щеке слезинку. Прислушалась. Пришёл брат.

– Вы почему всё время опаздываете к ужину? Сначала твоя сестра прилетела, как ураган, вся в пыли, пронеслась мимо и наверх! Ты тоже мимо пролетишь? Ну-ка, быстро давайте за стол! Ужин стынет. Вы же знаете, что я не могу кушать одна без вас.

– Мам, не волнуйся. Я сейчас, только умоюсь…

– Давай, давай. И сестру зови к столу.

– Хорошо, мам. Я быстро… – крикнул Матиус, прыгая по ступенькам вверх, на второй этаж.

Через пять минут двойняшки спустились в столовую. Мать и двое её детей, благополучно отужинали, а потом ещё долго беседовали у камина в гостиной. Спустя какое-то время, в доме воцарилась тишина и спокойствие ночи.

Поселение Эль медленно погрузилось в сонное царство.