Читать книгу Император. Зарождение - Юлия Григорова - Страница 4

Не зная, во сколько брат собирается идти сегодня на работу, пришлось встать вместе с сестрой и занять почетное место за столом на кухне. Необходимо перехватить Мина и расспросить обо всем. Вчера вечером пересечься с ним не удалось, нельзя допустить такой ошибки снова. Наблюдая за тем, как мама только и успевает переворачивать блины на двух сковородках, никак не могу понять, что они нашли в готовке, раз так ее любят? Меланома после школы сразу пошла работать в главную столовую города, и вот два года приготовление пищи приносит ей основной доход. Именно оттуда к нам в школу приносят специальные порционные обеды для детей, на вкус просто ужасные, но по составу полностью сбалансированные. Содержать свою столовую школа не может. Отец время от времени говорит, что скоро придется отказаться и от уборщицы, а за ней моя очередь.

Перевернув очередной блин, мама оборачивается и обводит нас с сестрой взглядом. Я заранее предчувствую тему, которую она хочет поднять, но вместо этого отворачивается и возвращает все внимание остаткам теста и шипящим в масле произведениям кулинарного искусства. С этим не поспоришь, у нее любая еда получалась исключительной в плане вкуса, как и у Меланомы. Между собой они решили, что раз сестра и так целыми днями стоит у плиты, то хоть дома должна отдыхать и должность семейного повара легла на плечи мамы. Остальные дела по хозяйству разделены между нами, тремя взрослыми детьми, и если убрать дом я еще как-то более-менее в состоянии, то когда приходит очередь стирки, трачу часть отложенных денег и отношу все к знакомой прачке.

Такими темпами я никогда не накоплю нужной суммы, это одновременно печалит, а со вчерашнего вечера, еще и радует. Ведь предстоящая свадьба отодвигается на неопределенный срок. Переводя взгляд с сестры на мать, представляю реакцию каждой, когда узнают нашу с Джеффом тайну и невольно улыбаюсь сама себе.

– Скер, ты слышишь? – когда локоть Меланомы врезается в бок, возвращаюсь к реальности и сразу слышу, как собака скребется в дверь. Нагулявшись, она вернулась за порцией завтрака, прекрасно зная, во сколько обычно я встаю, чтобы покормить любимицу. Остальные члены семьи с ней не возятся. Наградив сестру злым взглядом, собираюсь впустить Волчицу, но на лестнице раздаются шаги. Спустившись с чердака, Мин распахивает входную дверь и чуть ли не наперегонки с собакой показывается на пороге кухни. Поздоровавшись, брат принялся наливать чай, пока мама заканчивала последнюю партию и складывала ненужную посуду в раковину.

– Твоя собака просилась внутрь минут десять. Спишь и видишь сны прямо не выходя из-за стола? – устроившись напротив, брат решил, что удачно и весело пошутил, но мне так не показалось. Сделав глоток остывшего чая, ощущаю, как Волчица положила морду на колено. Ее очаровательные глаза уставились на меня так, словно она самое несчастное и голодное существо на свете и сделает все ради кусочка блинчика. Устоять перед ней в такие минуты невозможно и я поставила свою тарелку с почти нетронутой едой на пол.

– Очень надеюсь, что твоя сестра видит сны о том, что выходит замуж за принца. Ведь только так можно объяснить ее нежелание учиться необходимым женщине вещам. То, как ты убралась в доме, просто ужасно, мне пришлось перемыть весь пол, – вечное недовольство мамы какое-то время печалило, помню даже переживала, что не могу угодить ей, но не настолько, чтобы начать интересоваться всей этой домашней ерундой. Сейчас же, спустя годы, привыкла к подобным речам каждое утро.

– Да, мама, ты права, и это не просто сны. Именно поэтому я коплю деньги на билет в столицу, чтобы выйти замуж за принца, с которым мы тайно помолвлены со времени его последнего визита в наш город, – не знаю, как такая глупость пришла мне в голову, но ее завершение показалось поистине гениальным, – и не важно, что мне тогда было только два года и я даже не осознавала значимости события, – недовольно покачав головой, мама вытерла руки и стремительно вышла. Может и следует рассказать про Джефферсона, успокоить и дать понять, что будущее ее дочери не так безнадежно, как кажется?

– Зря ты так, она ведь искренне переживает о твоем будущем. Что будет, когда отца не станет или если его уволят? Мы лишимся дома, тебе некуда будет пойти, а без знаний и умений тебя никто не возьмет на работу. За чтение книжек денег не платят, – все вокруг меня говорили здравые вещи, а самое главное, правильные, и я это понимала. Оттого и старалась держать нынешнего жениха рядом не смотря ни на что. Так, на всякий случай. Закончив с едой, говорившая это сестра, вытерла губы и последовала примеру матери, оставив нас с братом. Только когда она ушла, замечаю облизавшую тарелку собаку, она поднимает на меня огромные глаза в ожидании добавки.

– Я не люблю это говорить, но они правы. Я то к Джеффу или Диме перееду и папу с мамой возьму, а вот тебя, – сделав многозначительную паузу, брат причмокнул и покачал головой, – даже не знаю, нужен ли нам лишний груз, – теперь они окончательно вывели меня из себя, но этим следует воспользоваться и обернуть в свою сторону. Сдвинув брови к переносице, хмурю лоб, придавая еще не разукрашенному лицу устрашающее выражение, каким оно по определению быть не может.

– Значит встретимся с вами у Джефферсона, и это я еще буду думать, пускать вас или нет, – назад ходу не было, и я заранее знала, что брат мне не поверит. А если и поверит, его друг должен, наоборот, быть счастлив: значит, я воспринимаю все всерьез, раз рассказала о помолвке, – Джефферсон сделал мне предложение, и я его приняла, – прикусив язык, морщусь от дикой острой боли, но поспешно добавляю, – и он рассказал мне для чего вы встречались вчера в подвале гостиницы, так что, я все знаю, – скрестив руки на груди, откидываюсь на спинку стула в ожидании реакции, которая последовала незамедлительно. Рассмеявшись, Минингит чуть не пролил чай на стол. Осторожно поставив чашку, вытер губы рукавом, продолжая усмехаться и качать головой, словно осуждая меня.

– Да, сестренка, тебе надо не читать книжки, а писать их. Джефф не мог сделать тебе предложение, мало того, его здесь вчера даже не было, я спросил у мамы. Твои фантазии до добра точно не доведут. Вот бы он это услышал, – придвинув оставленную отцом газету к себе, брат углубился в чтение, словно забыв о разговоре. Отодвигаю давно остывший чайник и кладу руки локтями на стол, нависая над ним.

– Конечно, его здесь не было, потому что мы встречались у столов за школой. Он велел тебе, если я спрошу, конечно, сказать, что хочет снести гостиницу и построить дом, но стоило мне принять предложение, как выложил правду. Ведь семейную жизнь не стоит начинать с вранья, не так ли? – выражение лица брата переменилось, веселость улетучилась в миг. Оно даже как-то напряглось, а взгляд уставился на меня с пугающей злостью. Отложив газету, Мин принял точно такую же позу, и мы оказались чуть ли не лицом к лицу.

– Скер, я не знаю, откуда ты все это взяла, но если бы он правда тебе все рассказал, ты бы сейчас со мной по-другому разговаривала. Если ты хотела узнать, что мы там делали, тебе нужно было просто спросить, а не придумывать небылицы. Я бы сказал правду, – встав из-за стола, брат поспешил выйти из кухни и убежать от преследовавших меня вопросов. Стоило последовать его примеру и подняться, лежавшая у ног собака встрепенулась и вскочила, а я случайно наступила на тарелку, и та треснула. Выругавшись, сажусь на корточки и собираю осколки, – А если ты не шутила, и Джефф правда сделал тебе вчера предложение, откажи ему, – голос брата из-за спины заставляет вздрогнуть и выронить все обратно. Обернувшись, успеваю заметить только рукав, парень стремительно покинул дом, не дав и шанса на попытку выведать объяснения. Вопросов стало еще больше, чем было вначале. За это хотелось придушить Минингита или хотя бы стукнуть по голове сковородкой.

Волчица мешалась, пытаясь ткнуться носом то в пол рядом с осколками, то мне в руку или живот. Съев весь завтрак, она должна быть сыта, но запах от оставшихся блинов сводил собаку с ума и заставлял выпрашивать их еще больше. Окинув кухонный хаос, я поняла, что осталась дома одна и убирать со стола и мыть посуду придется самой. Голову не покидали размышления о произошедшем разговоре и царившая вокруг неизвестность раздражала до ужаса. Что такого происходило вчера в том подвале, узнав о чем, я бы по-другому разговаривала с братом, и почему, по его мнению, я должна отказать Джеффу?

Размышляя обо всем этом, я дошла до такой нелепости, что начала подозревать парня в наличии жены, но подобная мысль казалась невероятной. В нашем городе Джефферсон считался завидным женихом, и слухи о нем ходили по всей округе. Потеряв обоих родителей и жену, он унаследовал все, что они имели. Один участок земли в центре города, на котором стоит бывшая гостиница, оценивался в приличную сумму. Стоит продать его, и безбедное существование на какое-то время обеспечено, а если грамотно распорядиться деньгами, может и вовсе на всю жизнь. Заговори он с девушкой на улице, и через несколько часов об этом знала половина знакомых, а к концу дня и вторая половина. Не будь я сестрой Минингита, лучшего друга Джеффа, о наших своеобразных отношениях перешептывались бы повсюду.

Закончив с уборкой кухни и убедившись, что все идеально, поднимаюсь к себе и принимаюсь за нанесение узоров на лицо. Настроения совершенно не оказалось, и рисунки получились простыми, неброскими. Если не всматриваться, особо не бросались в глаза. Обычно я уделяю больше внимания деталям и орнаментам, но сегодня фантазия отказывалась работать. Все мыслительные процессы зациклились на разгадывании насущных вопросов, но я и близко не подошла к истине и знала это. Решив, во что бы то ни стало, проследить за братом после работы, собрала волосы в пучок и повязала платок поверх них.

В школе царили тишина и покой, во время уроков коридоры выглядели пустынными и одинокими. Создавалось впечатление, словно по ним можно бродить часами и никого не встретить. Правда, на самом деле, это совсем не так, стоит кончиться уроку, и их наполнит гам детских голосов, топот ног и шелест тетрадей. Всего у нас училось около ста учеников разных возрастов со всего города, но, учитывая статистику прошлых лет, это число значительно уменьшилось. Забрав ребенка из школы, родители лишали его шанса на попытку добиться высоких заработков, обрекая на физический низкооплачиваемый труд. Зато освобождались от уплаты образовательного налога и получали лишний доход. Выгода сегодня прельщала многих сильнее, чем надежды на большее через несколько долгих лет. К тому же еще не известно, получится ли из ребенка толк после просиживания штанов за школьной партой в течение нескольких лет.

Оставив собаку на территории, предоставив ей полную свободу на весь день, иду по одному из коридоров, прислушиваясь к едва слышимым из-за дверей классов голосам. Надо найти учителя, желающего подменить меня сегодня, иначе план по слежке за братом провалится, особенно, если задержусь, как вчера до половины восьмого. Обычно таких бывает много, от денег мало кто отказывается. Остановившись возле приоткрытой двери кабинета, стараюсь незаметно заглянуть внутрь.

– Подведем итоги: кто назовет результаты победы в третьей мировой войне? – перевернув книгу обложкой вверх, низенькая полненькая старушка далеко за шестьдесят поправила очки, обмотанные клеящейся лентой, и откинулась на спинку стула. Магда Семен, урожденная Мария Семенова, но вынужденная сменить имя из-за вышедшего закона, работала в школе дольше папы, но была патриоткой преподавания и предмета. Ее единственный сын уехал работать в более крупный город десять лет назад, и с тех пор о нем нет ни весточки. Отец предполагает, что на самом деле его казнили там за воровство, замеченное за ним еще здесь, но женщина просто не хочет рассказывать об этом.

– Территория нашей страны увеличилась. Единственным нашим конкурентом по размерам стал Китай, поглотивший Индию. Соединенные штаты Америки перестали существовать, как государство, на их территории образовались отдельные поселения, с собственными органами управления по округам, – судя по голосу, отвечал мальчик не старше двенадцати. С моего места не удавалось рассмотреть детей и определить, к какому классу они относятся. Окинув кого-то суровым взглядом, Магда покачала головой.

– Это ты назвал положительные последствия, как написано в учебнике, а другие результаты может кто озвучить? – в свое время и я училась у этой женщины, и до сих пор помню, как часто она осматривала класс поверх стекол очков. От этого взгляда бросало в дрожь всех, особенно сидящих на первых партах. За столько лет вопросы и желаемые ответы на них так и не изменились. В классе царила гробовая тишина, ничего удивительного, ведь в учебниках не пишут о том, что обычно она рассказывала на уроке, затрагивая тему войны. Наверно Магде пока крупно везло, раз никто еще не рассказал службе безопасности, о ее отступлениях от программы.

– Война помогла объединить Европу, решить проблемы расового неравенства, искоренила институты религии, запретив религиозные учреждения, сборы. Изменила образ жизни общества, в странах участницах, изменила границы территорий и расклад в экономической сфере, – повторил попытку тот же самый голос, вероятно один из всезнаек. В каждом классе всегда находились дети, считавшие себя знатоками в области предмета, особенно это касалось как раз-таки истории.

– Территория бывшей Москвы и Московской области стали непригодны для жизни из-за высокого радиационного фона. Многие архитектурные наследия, памятники искусства предыдущих тысячелетий разрушены или утеряны безвозвратно. Электромагнитным импульсом вывело из строя всю технику, стерло информацию о банковских счетах. Все, что не имело бумажного подтверждения, пропало безвозвратно, включая средства девяноста процентов населения. Экологическая катастрофа, финансовый кризис, человеческие потери превысили суммарно жертвы за две предыдущие мировые войны. По технологическому прогрессу мы вернулись чуть ли не на век назад и сейчас постепенно выползаем обратно. Российская Федерация стала Российской Империей, полностью изменив законодательство. Конвенция по правам человека утратила силу, перестали существовать все международные организации. Большая часть страны пребывает на грани нищеты, и это считается нормальным. Зарплат хватает на счета и самое необходимое, а Император считает, что больше ничего нам и не нужно. Хотя бы эти результаты знать стоит, – будильник у нее на столе зазвонил, это ознаменовало конец урока, и дети радостно зашуршали тетрадями и сумками. Рановато им еще слушать подобные речи, да и говорит старушка опасные слова. Считает, что ей терять нечего и перед смертью хочет наполнить головы учеников хоть какими-то правильными мыслями.

Постучав костяшкой пальца по косяку, открываю дверь и протискиваюсь в кабинет. Из соседних классов начали выходить дети, с каждой минутой голосов становилось все больше. Заметив мое присутствие, Магда улыбнулась, сняла очки, протерла глаза тыльной стороной ладони. Наблюдая за покинувшими помещение учениками, медленно подхожу, и здороваюсь с каждым в ответ. Когда поток детей закончился, переключаю внимание на старушку.

– Здравствуйте, вижу, вы не теряете хватки, – серые глаза собеседницы поднялись на меня, уголки бледных губ приподнялись в подобии улыбки, – Вы не подмените меня сегодня после уроков? С оплатой, как обычно, – с ней не стоило церемониться, вести светских бесед и делать вид, словно зашла просто поздороваться и спросить о здоровье. За это Магда мне и нравилась, и я пошла к ней, выбрав из всех остальных исключительно по этой же причине.

– Конечно, дорогая моя, ты знаешь, я всегда рада лишней работе здесь, это куда лучше, чем идти в пустой дом, – раньше у нее была кошка, но когда та умерла, старушка не хотела заводить нового питомца и решила остаться в гордом одиночестве. Улыбнувшись, благодарю от всего сердца и прощаюсь. С отцом проблем не возникнет, в последнее время он с головой ушел в работу и не отвлекается ни на что постороннее, своих детей в том числе. С этой минуты слежка за братом объявляется открытой.

Телеграф, где работает Минингит, располагается недалеко от гостиницы Джефферсона, и я выбрала отличным наблюдательным пунктом окно второго этажа. Мало кто осмелился бы войти в покосившееся здание со скрипящими полами, треснувшими стенами и рухнувшей крышей, но мы с женихом часто встречались именно здесь, и он заверял меня в надежности оставшейся части постройки. Только основываясь на этих заверениях, набираюсь храбрости и поднимаюсь наверх. Перекрытия местами рухнули, пыль летает в воздухе до сих пор, доски опасно трещат от каждого шага. Добравшись до нужной комнаты, заглядываю внутрь и вспоминаю, как мы сидели здесь при свечах и читали друг другу по очереди Евгения Онегина. Джефф тогда читал его впервые и поражался глупости героев.

Преодолев разделяющее меня и окно пространство, всматриваюсь в грязное стекло, но выход из телеграфа вижу прекрасно. Стоит брату покинуть место работы, и я непременно замечу, а ему и в голову не придет посмотреть сюда. Устроившись так, чтобы видеть определенную точку, вытаскиваю из тряпичной сумки книгу и стараюсь потратить время с пользой, вполглаза следя за улицей. Собаку пришлось оставить на территории школы, очень надеюсь, что она не поспешит за мной, когда поймет. Девушка с собакой непременно бросятся в глаза, и слежка будет провалена. Я точно не знаю график работы Мина, это значительно упростило бы жизнь, но идти и спрашивать слишком подозрительно. Откуда мне знать, что именно сегодня должно что-то случиться? Ниоткуда, но раз Джефф предупредил о занятости вечером, всякое может быть.

День пролетел быстро, за чтением порой совершенно не замечаешь течения времени. Не имею понятия, который был час, когда фигура брата показалась в дверях, и он поспешно двинулся в сторону дома. Захлопнув книгу, на бегу засовываю ее обратно в сумку, перепрыгивая через две ступеньки, выскакиваю на улицу. Спина Мина мелькает в толпе, но с легкостью узнаю ее и всячески стараюсь не упускать из виду. Как велико оказалось разочарование, когда брат вошел в ворота территории школы, где его, радостно виляя хвостом, встретила Волчица.

День потерян, а никакой информации так и не получено. Будет не смешно, если Мин встретит меня возле дома и посмеется над глупостью младшей сестры. Вполне в его духе все подстроить, включая вчерашнюю встречу в подвале. Может, на самом деле я ищу загадки там, где их нет? Вероятно, именно так и есть. Проклиная собственное любопытство, пинаю ногой камень и направляюсь навстречу радостно бегущей ко мне собаке. Пора заканчивать со своей паранойей и браться за ум, особенно учитывая принятое предложение.

Дома царила обычная суета, которую мне чаще всего удавалось избежать, благодаря работе и встречам с Джеффом. Мама с сестрой спорили, сколько и какой приправы лучше добавить в соус к макаронам, папа устало пытался читать газету под их голоса. Встретив меня как полагается, собака резво побежала на кухню, надеясь выклянчить что-нибудь, но находившиеся там женщины всегда были непреклонны. Их не удавалось разжалобить очаровательным глазкам на милейшей мордашке. Убедившись, что волчице ничего не грозит, поднимаюсь к себе и бросаю гневный взгляд на выглянувшего с чердака Мина.

– Ты же обычно еще работаешь в это время, – с подозрением в голосе поинтересовался он, отбив желание отвечать. Прикусив язык и проглотив обиду, ведь по сути сама виновата, нечего винить в своей глупости других, пожимаю плечами.

– Магда попросила, ей очень нужна небольшая прибавка к зарплате, – не знаю в кого я такая патологическая врушка, но спрашивать у старушки брат точно не будет. Кивнув в знак понимания, он скрылся в люке, а я спокойно устроилась за столиком в комнате. Часы показывали семь пятнадцать, для ужина пока рановато, да и мне не хотелось есть. Мысль о том, что я могла следить вовсе не за тем, кем надо, пришла в голову, словно озарение. Распахнув широко глаза, вскакиваю из-за стола и стремительно несусь к выходу. Проигнорировав вопрос матери, даже не услышала его целиком. Только оказавшись у гостиницы, замечаю, что Волчица приняла мое бегство за игру и побежала следом, и сейчас задорно прыгает вокруг, не понимая, почему мы остановились.

Заглянув в нижние окна, ничего не могу там рассмотреть, в подвале стоит кромешная темнота. Если здесь его нет, то следующим местом, где следует искать Джефферсона, стала квартира на окраине города. Путь пешком займет не больше часа. Выругавшись, не хочу возвращаться домой за велосипедом, а денег на трамвай в карманах не завалялось. Бросив взгляд на собаку у своих ног, вздыхаю и решаюсь идти. В крайнем случае, часов в девять- десять вернусь домой, если не смогу его найти. Благодаря работе, жениха трудно поймать где-то, кроме гостиницы и дома, и я очень надеялась застать его там.

Эту часть города заполонили многоподъездные дома в три этажа. Здесь жили работники завода и ближайших фабрик. Промышленная часть располагалась в нескольких километрах за границей города, отсюда добираться им быстрее всего. Выглядели строения не лучшим образом, облупившаяся краска говорила о длительном отсутствии ремонта, кое-где нет дверей. Сами дома, словно выстроенные наспех, танцевали друг с другом в только им понятном ритме. Пусть они внешне совпадали, но размеры могли отличаться на несколько метров. Три этажа одного возвышались над такими же тремя этажами соседнего. Дворов, площадок для детей не предусмотрено, исключительно дорога, тротуар и здания.

Квартира принадлежала матери Джефферсона. Досталась ей в наследство от бабушки, почетного работника завода. Официально, когда та вышла на пенсию, выделенное имущество отбиралось, но директор был хорошим другом семьи и забыл внести их адрес в списки отозванного имущества. За что впоследствии лишился головы, но это никак не затронуло прав на собственность, полученных благодаря подобным махинациям. Я бывала здесь несколько раз, но исключительно в компании брата, совсем маленькой.

Людей вокруг в такой час подозрительно мало. Хорошо, что сейчас сентябрь, и на улице пока светло, фонарей вдоль дороги тоже не наблюдалось. Мин объяснял мне, что дневная смена на заводе заканчивает в шесть, и в текущий момент, должно быть, отдыхает дома. В то время, как ночная начинает в семь, и уже ушла на работу. На протяжении всего пути от входа в район, граница которого четко просматривалась по линии выстроенных домов, я увидела только пять человек. Достигнув нужного подъезда, осматриваюсь по сторонам, но не вижу признаков жизни вокруг. Волчица стоит рядом с высунутым языком, нетерпеливо перебирает лапами. Подъездная дверь отсутствует, и я спокойно вхожу внутрь. Лестница крепкая, ровная, ступеньки целые, гладкие. Поднимаюсь на третий этаж и по памяти нахожу квартиру.

Цифры номера вырезаны из дерева и добротно прибиты, в отличие от соседней, где висят каждая на одном гвозде. Не видя логичных объяснений своего визита, не могу просто так взять и постучать. Осторожно взявшись за ручку, аккуратно поворачиваю и с замиранием сердца дергаю на себя. Дверь поддается и открывается. Сжав зубы, стараюсь не произвести лишних звуков, и не выдать своего присутствия, но Волчица делает все сама. Издав привычное для нее завывание, собака тычется головой в ногу и с нетерпением смотрит на меня. В квартире раздался шорох, затем громкие шаги.

– Скер, это ты? – интересуется голос Джефферсона, и буквально через несколько секунд дверь полностью отворяется. Парень стоит с недоумением на лице, рубашка расстегнута, рукава закатаны, словно он собирался ее снять, но передумал, – Что ты здесь делаешь? – с нескрываемым удивлением спрашивает он, осматривая пустой коридор. Отойдя с дороги, делает приглашающий жест внутрь, но мне становится жутко некомфортно от одной мысли остаться с ним в запертой квартире. Покачав головой, делаю шаг назад, сцепив руки в кулак за спиной. Хочется куда-то их деть. Раз жених здесь, и по первым признакам никуда не собирается, собственная паранойя начинает казаться раздутой сильнее некуда.

– Я все рассказала брату, и он посоветовал мне тебе отказать. Если ты не объяснишь почему, то я так и сделаю, заберу согласие назад, – если это не сработает, я не знаю, что еще может помочь узнать правду. Закатив глаза, Джефф делает шаг вперед, намереваясь меня обнять, но вспоминает, где мы и секретность отношений. Выйдя из квартиры и закрыв дверь, парень достает из кармана связку ключей и запирает ее.

– Идем. Провожу до дома, скоро стемнеет, – говорит он, направляясь к выходу, застегивая пуговицы на ходу. Мы с Волчицей замешкались, но почти одновременно сорвались с места и нагнали его у лестницы, – здесь не следует разговаривать, стены слишком тонкие, а госпожа Сонсенс и ее дочь очень хорошо слышат. Добрый вечер, дамы, – последнюю фразу он произнес не сильно повысив голос, куда-то в пустоту, но не смотря на отсутствие в коридорах и на лестнице людей, ответ все равно получил.

– Добрый вечер, Джефферсон, у нас снова украли входную дверь, сделай что-нибудь, пожалуйста, – звонкий женский голос огласил подъезд, и непонятно, откуда именно он исходил, словно говорившая дама находилась повсюду. Улыбнувшись, парень пожал плечами, и мы вышли на улицу. Волчица послушно плелась следом, она не знала эту часть города, прежде никогда здесь не была, и особо не лезла вперед, как делала обычно. Время от времени отбегала к стенам домов, обнюхивала их, некоторые помечала. Отойдя на достаточное расстояние, Джефферсон покосился на меня и, поймав ответный взгляд, придал лицу серьезное выражение, так свойственное ему.

– А теперь рассказывай, что случилось, зная тебя, я уверен: здесь просто какая-то ошибка или недопонимание, – и, наверное, в любой другой ситуации это действительно было бы так, но не сейчас. Вспоминая события сегодняшнего утра, пытаюсь перефразировать их для упрощения. Все ему в любом случае знать не следует.

– Если коротко, то мы повздорили, и я взорвалась, сказала, что ты сделал мне предложение. Не хочу нагружать тебя подробностями, это пока исключительно мои проблемы. Просто ответь, и я сама смогу дойти до дома, еще светло и со мной Волчица, – остановившись, наблюдаю за тем, как парень нехотя замирает вполоборота. Мы успели приблизиться почти к границе района, осталось пройти пару домов. Собака почуяла знакомую местность и вырвалась вперед, но заметив остановку, вернулась и обошла соседние стены и углы.

– Хорошо, у меня нет ни малейшего представления, почему он мог такое посоветовать. А ты не думала сперва спросить его самого? – засунув руки в карманы, Джефферсон рассматривал рисунки на моем лице с нескрываемым любопытством. Сглотнув ком в горле, протягиваю руку и провожу ладонью, по шерсти подошедшей на зов собаки.

– Не успела, утром он сразу убежал на работу, а вечером еще не успела поймать. Да и я решила дать тебе шанс самому все рассказать. Джефф, я знаю, что вы обсуждали вовсе не снос гостиницы и постройку дома, я хочу знать правду, – наверное, последняя фраза прозвучала из моих уст настолько отчаянно, что собака издала любимый вой и потерлась шеей о ногу. Подойдя на шаг вперед, парень, осмотрелся по сторонам и снова вернул взгляд обратно. В его глазах отражалось заходящее солнце, и оттого создавалось впечатление, словно они горят.

– А я хочу тебя поцеловать на улице на глазах у всего города, – улыбка заиграла на его лице, и я не успела ничего сделать или как-то помешать поцелую. Когда губы коснулись моих, жуткое желание отпрыгнуть на пару метров назад пришлось подавить в себе. Радовало только то, что в этом районе сейчас мало народу могли наблюдать это. Завтра весь город начнет говорить про нас, не сомневаюсь. Оторвавшись, он вздохнул и медленно пошел дальше в сторону центра. – Пойдем. Я все тебе расскажу и покажу, раз ты так этого хочешь.