Читать книгу Император. Кипение - Юлия Григорова - Страница 6

Первый день в странном для меня заведении оказался не таким уж и плохим, если не обращать внимания на жуткую боль во всем теле. Да, в чулан под лестницей принесли матрас и подушку с одеялом, но несмотря на это, создавалось впечатление, словно спала на полу. После первой ночи болело абсолютно все, наутро я с трудом передвигалась по огромному двухэтажному дому, осматриваясь по сторонам. Экскурсию провели сразу по прибытии, но поверхностную. Лорд Алистер привез меня ближе к ночи, когда в заведении полно народу, а по договоренности руководительницы борделя и принца Рейнхарда – меня нельзя демонстрировать клиентам и тем более продавать. В подробности никто не успел посвятить, но я доверяла принцу и полагалась на его решения и договоренности.

Днем мне полагалось заниматься с жившими в доме детьми. Я плохо разбиралась в порядках и правилах, установленных в борделях, оттого их наличие вызывало определенные вопросы, задавать которые все равно не стала, да и не кому. Хозяйка посмотрела на меня всего один раз по приезду, поговорила о чем-то с Лордом Алистером, пока я осматривала чулан и больше на глаза не попадалась. Ко мне приставили одну из сотрудниц, девушку по имени Лилия, она-то и провела экскурсию и рассказала о режиме работы и что от меня требуется. Само по себе заведение открывалось только ближе к ночи, в утреннее время засидевшиеся гости поспешно покидали его, стараясь не попадаться друг другу на глаза, а весь день девушки были посвящены сами себе. Чаще всего все свободное время они тратили на поддержание физической формы и внешней красоты. Знать не знаю каким образом. Некоторые отсыпались.

Весь первый день я потратила на подавление собственных чувств и волнение за собаку, оставшуюся во дворце, и само собой, принца Рейнхарда, ведь он не написал мне, что с ним теперь будет. Пришлось снова в срочном порядке брать себя в руки и подстраиваться под изменение ситуации, что далось не так легко, как хотелось бы. А тут еще эта боль по всему телу из-за неудобного подобия кровати. Попросить нормальную я боялась, да и лучше лишний раз никому на глаза не попадаться, мало ли, что кому придет в голову. Забравшись в чулан после открытия заведения, к своему удивлению, оценила, что звукоизоляция здания отличная. Предвкушая слушать всю ночь разнообразные стоны, скрип и другие звуки, ожидаемые в подобном месте, я не слышала ничего, кроме шагов хозяйки, проходившей время от времени возле двери чулана.

Только на второй день проживания в борделе, после полудня, поймала Лилию и спросила, а где же те самые дети, с которыми мне предстоит заниматься и сидеть до открытия дверей барделя. Улыбнувшись, девушка указала путь до самой угловой комнаты на втором этаже и распахнула перед мной дверь. Войдя внутрь, я замерла на месте при виде четырех двухэтажных кроватей вдоль стен, некоторые аккуратно заправлены, но есть и те, где подушка с одеялом валяются скомканные в углу. Посреди комнаты большой круглый стол с разными стульями и табуретами вокруг, ящик с игрушками в углу и шкаф для одежды. Все необходимое для проживания детей есть, но в каком виде была вся эта мебель и вещи, не описать словами. Все старое, выцветшее, потертое, облезлое, но детям все равно. Они носились вокруг стола, играя в догонялки, один мальчик пытался рисовать при стоящем сумасшествии, а самый младший на вид пытался завязать шнурки на ботинках, сидя на кровати в дальнем углу.

Всего мне в ученики досталось пять детей, меньше, чем кроватей, но вопросов я опять же не задавала. Три мальчика и две девочки, самой старшей на первый взгляд исполнилось двенадцать, а младшему не было и шести. Среди них не оказалось ни одного со светлыми волосами, в основном присутствовал русые или черные и карий цвет глаз. Тяжело вздохнув, мне пришлось вспоминать все то, чем занималась в той, другой жизни, и я на самом деле поняла, как размякла и обленилась за три месяца в императорском дворце. Там даже ходить никуда не надо было, кроме внутреннего двора, целыми днями читала книги и играла с собакой, наслаждаясь перепиской с Рейнхардом и с трепетом ожидая его сообщений. Да, руки еще помнят, как рисовать, хоть это мастерство не потерялось. А вот как объяснить детям тему урока, поддерживать их дисциплину, да и просто заставить молча слушать и сидеть за столом – казалось, утеряно безвозвратно. Сперва необходимо познакомиться с учениками, чем я и пыталась заняться первые тридцать минут после прихода к ним. Полностью меня игнорируя, мальчик и девочка лет семи-восьми с русыми короткими волосами продолжали носиться вокруг стола, снося все на своем пути. Самая старшая, девочка двенадцати лет с длинными каштановыми волосами, собранными в косу всячески пыталась их успокоить, но и у нее ничего не получалось.

Завязав шнурки, младший ребенок подошел к столу, увернулся от чуть не сбившей его бегуньи и устроился на маленькой табуретке, оперевшись руками о сиденье, после чего уставился на меня. Последний мальчик, с черными волосами, так и не оторвался от рисунка, у него что-то не получалось, и он усердно тер лист бумаги ластиком, исправляя неровные линии. Наблюдая за ним, я присела на стул напротив, взяла себе чистую бумагу, карандаш и тоже принялась рисовать.

Руки сами создавали набросок знакомыми и привычными движениями. Свою собаку изображала много и часто, особенно в последние дни, оттого ее образ возник из ниоткуда и сразу стал преобразовываться в картинку. Бегавшая парочка заметила образовавшийся рисунок первыми, девочка остановилась сбоку, заглядывая через плечо, а мальчик с разбегу врезался в нее, но, ухватившись за плечо, затормозил и тоже обратился во внимание. Устав от них, старшая девушка опустилась на свободный стул и сложила руки.

– А нам не разрешают завести собаку, Мадам Элла говорит, что от нее все будет в шерсти, а это снижает репутацию, – проговорила младшая девочка, смешно приоткрыв рот и любуясь еще даже не законченным наброском животного. Усмехнувшись, качаю головой, еще бы им здесь собаку разрешили завести, в борделе-то.

– Мадам Элла совершенно права, тем более, что собакам нужен простор и много места, они любят бегать, играть, резвиться, а сидеть в замкнутом пространстве для них настоящая каторга, – поддержала я позицию владелицы борделя, не отрываясь от дела. Судя по выражению на лице собеседницы, она понятия не имела, что такое репутация, а мое объяснение пришлось ей по душе.

– А это ваша собака? – поинтересовался мальчик, что бегал с ней наперегонки, а сейчас чуть ли не висел на плечах, предотвращая вероятный побег пойманной подруги. Покачав головой, я отстранилась от рисунка и сделала вид, словно изучаю его с расстояния.

– Да, была моей, но раз я теперь живу здесь, то ее сюда нельзя. Пришлось оставить там, где ей будет хорошо и просторно, – по крайней мере я на это надеялась. Ведь если Рейнхард должен будет покинуть дворец, кто будет заботиться о Волчице? Очень надеясь, что ее хотя бы не убьют за неимением хозяина, пытаюсь отогнать неприятные мысли о вариантах гибели любимого животного, в том числе и от голода.

– А почему вы теперь живете здесь, а не там, где собака? – с подозрением спросила старшая девушка, а по выражению на ее лице я поняла, что она прекрасно знает, чем в этом заведении женщины зарабатывают на жизнь. Этим, казалось бы, безобидным вопросом, она пыталась понять, откуда и для чего я здесь взялась.

– Меня позвали давать вам уроки. Для этого я здесь, – когда я это сказала, мы с ней обе поняли, что это на самом деле не так, но переглянулись и промолчали. Подняв взгляд от листа бумаги, мальчик с черными волосами посмотрел на мой рисунок, перевернул и подвинул на середину стола свой. У него оказалась нарисована прекрасная кошка, я в жизни не видела, таких рисунков у детей его возраста. Да, еще есть небольшие недочеты и можно исправить кривые линии, не вписывающиеся в общую картину, но даже на этой стадии рисунок мальчика превосходил мои каракули, они не шли ни в какое сравнение. Талантливый ребенок оказался в этой дыре, за него стало вдвойне обидно, ведь никто не оценит его, если узнает, откуда он родом и чей сын.

– У нас победитель, – взмахнув рукой, объявила я, а он смущенно пожал плечами и вернул себе листок. Этим жестом, он словно показывал, что его ничему учить не нужно, для себя он и так умеет все, что должен уметь, – Вы умеете читать, писать? Кто нибудь? Ходите в школу? – надо было прощупать детей и понять, с чего конкретно начать занятия с ними, но все сразу принялись отрицательно мотать головой. Действительно, что это я. Кто пустит детей сотрудниц борделя в учебное заведение в столице? – Никто? Ну тогда у нас очень много работы, сделаем из вас грамотных людей, – правда, я не была уверена, что у меня получится, но смотря на то, как загорелись глаза обоих девочек, решила во что бы то ни стало завершить их обучение.

Для начала мне пришлось составить список необходимых принадлежностей: тетрадей, ручек, хотя бы один букварь на всех. С вопросом приобретения позже обращусь к кому-нибудь, а пока подвинула к себе еще один чистый лист и взялась за объяснения самых основ, сразу оценивая возможности всех собравшихся детей. Мы прошлись по их знанию времен года, месяцев, дней недели, выяснили, что все же до десяти, а кто-то и больше, считать они умеют. Обсудили познания животного мира, природы, цветов, геометрических фигур и прочих элементарных вещей. Единственный, кто за весь день не сказал ни слова – черноволосый мальчик с карандашом в руках. Он принципиально игнорировал меня, вопросы и других детей, пытавшихся вывести его на диалог. Дав себе слово, что обязательно зацеплю и его, провела ревизию игрушек, вещей и имевшихся канцелярских принадлежностей.

К концу вечера, сделав несколько перерывов на обед, игры и сон для самого маленького, я знала четыре имени из пяти, и примерно представляла, на что способны эти дети. Самую старшую звали Шарлотта, вторая девочка – Олимпия, ей было семь, а мальчик, ее ровесник – Джек. Младшего мальчика называли Мелкий, никто так и не дал имени за пять лет, мать умерла при родах, а остальным сотрудникам борделя до него нет никакого дела, так… подкармливают временами. Когда он был еще совсем крошечным, о нем заботилась на тот момент старшая девочка по имени Кара, но сейчас она стала полноценной работницей и не могла уделять бывшим друзьям внимания. Шарлотту в скором времени ожидала такая же судьба и меня передергивало от осознания этого. Что будет с мальчиками, когда те подрастут, я даже не представляла. За эти два дня не видела среди сотрудников лиц мужского пола, только массивного вида охранников, неужели будут приобщать к этому делу? Поежившись, бросаю испуганный взгляд на черноволосого ребенка, с гордостью смотревшего на законченный рисунок кошки.

– У тебя талант, – замечаю очевидное я, стараясь говорить тихо. Шарлотта укладывает младшего в кровать и помогает ему развязать шнурки на ботинках. Время приближалось к девяти вечера, заведение вот-вот должно было открыться для первых посетителей. Подняв на меня свои карие глаза, мальчик пожал плечами и принялся складывать карандаши и листы бумаги в папку, – тебе нужен настоящий учитель рисования, это точно.

– Никто мне его не наймет, на меня нет денег, – отчеканил он так, словно уже задавал этот вопрос Мадам Элле, может, даже ее ответ мне процитировал. Прикусив губу, догадываюсь, что могло бы стать подходом к нему, но найти учителя, не имея ни гроша в кармане, трудно.

– Сколько тебе лет? – решила напрямую уточнить я, на что мальчик отнес папку в сундук с игрушками, засунул ее в боковой карман и неспешно направился к дальнему углу комнаты.

– Девять, – резко отрезал он и принялся расстилать аккуратно заправленную кровать. Я хотела снова попытаться выяснить, как его зовут, но собеседник посмотрел на меня краем глаза и пожелал спокойной ночи. Не решаясь продолжить разговор, беру на заметку и отвечаю ответным пожеланием. Покинув комнату детей, не забыв лист с рисунком собаки и перечнем необходимых принадлежностей, закрываю дверь и направляюсь на поиски Лилии. Может она подскажет, как и где раздобыть все необходимое, а заодно ответит на пару возникших вопросов.

Все двери в коридоре оказались закрыты, сотрудницы готовились к началу рабочего дня, и беспокоить их крайне не хотелось. Замерев на верхней ступеньке лестницы, осматриваю огромную прихожую и один большой балкон, соединяющий три коридора комнат. В центре холла стоит Мадам Элла в облегающем платье с блестками и большим декольте. Она хлопает в ладоши, поторапливая служанку, носившуюся по помещению с ведром и тряпкой. Все поверхности дома блестели, я могла видеть в перилах собственное отражение. Нет никаких сомнений, что помещения, где полагалось бывать клиентам, приведены в презентабельный вид и обставлены лучшей мебелью и аксессуарами.

Сглотнув ком в горле, аккуратно спускаюсь вниз с намерением поговорить с самой Мадам Эллой. Вероятней всего, денег на необходимые принадлежности придется просить именно у нее, если нигде в борделе не завалялся старый букварь и стопка тетрадей. Привлекая к себе внимание, делаю неловкое подобие реверанса, и натягиваю улыбку.

– Добрый вечер, у вас не найдется пара минут? – попадаться ей на глаза опасно, но раз никто из знакомых девушек сейчас уделить время мне не может, следует обратиться к самой хозяйке заведения. Проводив взглядом нерадивую служанку, женщина сорока с лишним лет с яркими желтыми волосами перевела взгляд серых глаз на меня и сурово окинула внешний вид с ног до головы. На ее лице сразу отразился ход мыслей, она пыталась вспомнить, кто я такая и почему так выгляжу, если не отношусь к прислуге. Я же забрала часть своего гардероба из дворца, и сейчас ходила исключительно в купленных тогда штанах и накидке.

– А ты еще почему не готова? – поинтересовалась она, а я аж вздрогнула, прекрасно понимая, что она имеет в виду под этими словами. Стараясь придать себе как можно больше спокойствия, приподнимаю брови в удивлении.

– К чему? – на всякий случай интересуюсь я, очень надеясь услышать любое разумное объяснение ее вопросу. Склонив голову на бок, Мадам Элла смотрит на меня, как на глупого ребенка, не понимающего почему зимой холодно.

– К приему клиента, – совершенно серьезно заявляет она, а меня в ту же минуту бросает в холодный пот. Какого еще клиента? Искренне не понимая о чем сейчас говорит женщина, надеюсь, что она ошиблась и с кем-то меня перепутала.

– Вы, должно быть, ошиблись, я одиннадцать сорок семь, у вас договоренность с Его Высочеством принцем Рейнхардом насчет меня, – рука сильнее сжала листы бумаги так, что они помялись в центре.

– Нет, я не ошиблась, дорогуша, у меня идеальная память. Один клиент в неделю, такая у нас договоренность. Так что иди в комнату пять зед и готовься его принять. Все необходимое там уже есть, – она отрицательно покачала головой, смотря на меня, словно в который раз объясняя элементарные вещи. Наверное, Мадам Элла увидела неподдельный ужас у меня на лице, – пойдем, я тебя провожу, – мягко произнесла она, взяла меня за плечи, развернула, и повела обратно наверх. С трудом переставляя ноги, не понимаю, как вообще могу идти по ступенькам. Коридоры оказались все так же пусты, все комнаты закрыты и только одна, последняя справа призывно приглашала войти внутрь распахнутой настежь дверью, – располагайся, я приглашу к тебе клиента, когда он подъедет, – мило улыбнувшись, женщина подтолкнула меня в помещение угловой комнаты. Дверь закрылась сразу, стоило оказаться по ту сторону порога, а я услышала, как щелкнул замок. Резво сообразив, дергаю ручку, но ничего не происходит, Мадам Элла заперла меня, правильно догадавшись, что ни за что не останусь здесь, раз предстоит подобное условие. Как Его Высочество принц Рейнхард мог пойти на подобное? Ни за что не поверю, что он сам согласился, должно быть женщина придумала это или обманула его, не знаю. А я тут расслабилась в ожидании спокойной жизни и возвращения принца, размечталась. Придумывать оправдания людям, решившим мою судьбу нет времени, и если не собираюсь обслуживать клиентов, нужно искать выход.

Упав на дверь плечом, ощутила боль от удара, а та даже не шелохнулась. Выхода через нее нет, нужно придумать что-то иное. Забыв и о рисунке и о списке необходимых принадлежностей, выпускаю листы из рук и бросаюсь к окну. Рама деревянная, закрыта на шпингалет, ободрав кожу на пальцах, так и не смогла поднять его из отверстия. Выругавшись, пытаюсь дернуть окно на себя, но оно плотно закрыто, едва дрожит по инерции в моменты применения силы. Метнувшись к другому окну, с легкостью распахиваю его и смотрю вниз. Второй этаж, отвесная стена дома без единого карниза или выступа, за который можно уцепиться, соседний дом в пяти метрах, я до него не допрыгну. Развернувшись, пытаюсь рассмотреть как далеко крыша, но туда забраться точно не смогу.

Вернувшись в комнату, судорожно ношусь по ней, хватаясь за волосы. Помещение просторное, огромная кровать в центре, маленькие тумбочки по обе стороны. Туалетный столик у одной стены, рядом с ним стул. Сразу напротив входа – комод с зеркалом и дверь в уборную. Комнаты с буквенным обозначением зед считались лучшими в заведении именно из-за наличия персональной ванной комнаты, в которой был унитаз и подобие душа. Убедившись, что там нет двери в соседний номер или еще окна, подавляю желание ударить кулаком по стене.

Лучший вариант – сорвать с карниза шторы, связать их и спуститься, как по веревке со второго этажа. С такой высоты прыгать не приходилось, а сломанная или даже подвернутая нога далеко уйти не позволит. Меня найдут и вернут назад, а уж что потом сделают и думать не хочу. Подбежав к шторам, со всей силы дергаю их, но они намертво прибиты к стене, даже не начали трещать от тяжести, сомневаюсь, что мне хватит сил хотя бы надорвать их. Прикусив губу, бросаю это занятие, стягиваю покрывало с кровати и возвращаюсь обратно к открытому окну. Пока я думала, как будет лучше его привязать и насколько оно позволит спуститься, кто-то повернул ключ в замке, а дверь распахнулась.

Запыхавшаяся, с растрепанными от беготни по комнате и высовывания головы в окно, волосами, пытающаяся привязать покрывало к батарее – в таком виде меня увидел Лорд Алистер, застывший на пороге комнаты. Уставившись на него широко распахнутыми глазами, я с облегчением разжала руки и покрывало упало на пол. Готова поклясться, в тот момент жутко хотела его расцеловать. Приподняв брови так, что они спрятались под шляпой, мужчина вошел в комнату и закрыл за собой дверь, повернул ключ в замке, отрезав нас от внешнего мира. Ничего не говоря, он молча скинул шляпу на ближайший к кровати туалетный столик и принялся стягивать пиджак.

Наблюдая за ним, я было подумала, а не поспешила ли обрадоваться. Оставаться один на один в запертой комнате с мужчиной, собравшемся раздеться – не самая добрая примета. Вжавшись в ближайшую стену, продолжаю наблюдать, пока Лорд Алистер медленно расстегивал пуговицы на рубашке, присев на кровать.

– Закрой окно, не хватало мне еще простуду подхватить, на улице не лето, – строго сказал он, даже не посмотрев в мою сторону. Сглотнув ком в горле, протягиваю руку, закрываю раму и поправляю шторку, лишь бы с улицы никто ничего не видел, если захочет посмотреть сюда.

– Вы не хотите ничего мне объяснить? – на всякий случай интересуюсь я, в ожидании приговора, и на самом деле, ничего не понимая. Закатив глаза, он оперся на руки позади себя и встряхнул головой. Когда же на меня перевелись уставшие голубые глаза с лопнувшими капиллярами, я поняла, что человек пришел сюда явно не насиловать меня.

– Лично я собираюсь выспаться, что будешь делать ты – понятия не имею, но покидать эту комнату до моего ухода тебе нельзя. Хочешь стоять всю ночь там – пожалуйста, я не буду возражать. А кровать, кстати, очень удобная, – сказав это, он стянул окончательно рубашку и принялся за ремень на брюках, а я судорожно отвернулась, – и да, прыгать со второго этажа здесь не советую, внизу у каждой из стен караулят вышибалы. Они, правда, для клиентов, чтобы не сбежали без оплаты, но и выпрыгнувшую шлюху тоже поймают запросто, лучше спрятаться в шкафу или под кровать. Клиент долго искать не будет, просто пойдет жаловаться, а за это время можно проскользнуть, если он, конечно, дверь за собой не закроет на замок, – он говорил это на полном серьезе, а у меня вспыхнули щеки, сама не понимаю почему. Резко развернувшись, бросаю на почти полностью голого мужчину суровый взгляд. Лорд Алистер в это время спокойно забирался под одеяло.

– Я не шлюха, – выговорила уверенно то, что меня задело больше всего, а собеседник пожал плечами, и уткнулся взглядом в какой-то небольшой черный прямоугольник у себя в руках.

– Только парни под окнами этого не знают и разбираться не будут, – проговорил он, – выключи, пожалуйста свет, – неожиданно любезно попросил мужчина, и я не нашла причин отказать. Пройдясь по комнате, щелкаю выключателем возле двери, и помещение погружается в темноту. Единственным источником света выступает маленький экранчик черного прямоугольника, освещающий лицо Лорда Алистера.

Неуверенно пройдясь на ощупь до кровати, забираюсь на нее, но ложусь прямо в одежде и поверх одеяла. Вытянув из-под меня небольшую часть для себя, мужчина бросил суровый взгляд, но вернулся обратно к экрану.

– Почему меня не предупредили про одного клиента в неделю? – неожиданно для себя интересуюсь у Лорда Алистера, стараясь не смотреть на него. Представляю, какое мнение обо мне сложилось у этого человека после всех неприятностей, что я доставила за время нашего знакомства.

– Насколько я знаю, Его Высочество просил тебя довериться ему, он ни за что не пошел бы на договоренности, которые могли бы причинить тебе вред. Если по каким-то причинам Элла Эдуардовна начнет диктовать новые условия – это будет уже другой разговор, и я надеюсь, что сперва она обратится ко мне, – он произносил слова медленно, растягивая их, усталость сказывалась, и парень жутко хотел спать. Поглядывая на него время от времени, вижу, как Лорд Алистер гасит экран и откладывает предмет на прикроватную тумбочку. Действительно, как я могла подумать о том, что Рейнхард что-то не предусмотрел? Пока в новостях нет ни слова о том, что его больше нет во дворце, все договоренности будут сдержаны из страха перед ним. Что случится, когда решат объявить его отъезд?

– Что с ним случилось? – не могу удержаться и не спросить единственного человека, с кем хоть что-то можно обсудить относительно моей судьбы и всего случившегося в последние дни. Мужчина недовольно бурчит, и тяжело вздыхает.

– Когда передадут в новостях – узнаешь. Ничего хорошего. Спи давай, завтра подниму тебя ни свет ни заря, у меня планерка и совещание, а еще во дворец нужно успеть вернуться после душа, – в его голосе слышалась злость и раздражение. Прикусив губу, понимаю, что уснуть вот так просто не смогу. Да, кровать жутко удобная, пуховая перина, подушка, одеяло – во все это проваливаешься и оно окутывает со всех сторон. По сравнению со спальным местом в чулане – просто небо и земля. Намучившись и страдая от боли в мышцах, сейчас, лежа поверх одеяла, расслабляюсь всем телом. Причиной бессонницы выступают нервы от пережитого страха, пусть опасения и оказались беспочвенны. А тут еще волнения за судьбу принца. Не понимая, что толкнуло Рейнхарда на подобный поступок, не могу ни у кого спросить об этом.

– Я не смогу уснуть, – честно признаюсь я, а Лорд Алистер выругался в голос, несмотря на мое присутствие рядом и полез куда-то в сторону туалетного столика с его стороны кровати. Через пару секунд мне прямо под нос сунули пластинку с таблетками. Непонимающе протянув руку и приняв предлагаемый предмет, ощупываю его. Восемь таблеток, по четыре с каждой стороны, среднего размера.

– Пьешь таблетку и через двадцать минут засыпаешь, где бы ты ни находился, работает просто безотказно, – казалось, у этого человека есть ответы на все мои причины не спать. Только сейчас я поняла, что мы с ним беседовали всего дважды, причем второй разговор беседой-то назвать нельзя, так, сказали друг другу по предложению. Первый же раз, сразу после поезда, и по сути, я понятия не имела, что за человек сейчас лежит рядом со мной и предлагает снотворное. Может, на самом деле, он просто маньяк и так хочет усыпить мою бдительность? Встряхнув головой, засовываю таблетки в карман брюк, так их нигде не забуду, но принимать сейчас все равно не хочу. Рейнхард доверяет Лорду Алистеру, я не знаю почему, а значит, нужно попытаться последовать его примеру.

– Расскажите мне, пожалуйста, о нем, – не могу уняться я, ведь неизвестно, когда удастся поговорить о принце с тем, кто точно даст ответы на все вопросы. Привстав на локтях, мужчина окончательно вышел из себя, схватил черный прямоугольник с тумбочки, экран снова засветился, и я краем глаза увидела горящие цифры часов. Всего половина одиннадцатого, куда он так рвется спать?

– Вот, ищи сама, только не давай экрану погаснуть, а то пароль придется вводить, – он протянул прямоугольник мне. Уставившись на единственный источник света в комнате, не могу понять, что человек от меня хочет. В его глазах отражался экран и создавалось впечатление, словно они горят в темноте, – это телефон, – на всякий случай поясняет Лорд Алистер, но мне это ни о чем не говорит. Закатив глаза, он садится в кровати, поднимая подушку так, чтобы оставалась под спиной и чуть придвигается ко мне. Ошарашенно уставившись на собеседника, сама не знаю, как еще не оказалась на другом конце комнаты, – итак, первый урок пользования телефоном объявляют открытым, – пробормотал он, развернул прямоугольник горизонтально и принялся объяснять принцип его работы. Поняв, что сейчас парень точно не представляет для меня опасности, пододвигаюсь ближе и наблюдаю за каждым движением его пальцев.