Читать книгу Император. Взрыв - Юлия Григорова - Страница 4

Проститься с сыном мне не дали, не было возможности даже просто похоронить его по человечески. Минингит истек кровью на главной улице, в снегу, и никто не успел ему помочь. Ко мне в больницу он попал уже будучи мертвым слишком долго. Мне не дали оклематься или хотя бы прийти в себя. Сразу после инцидента, повлекшего за собой смерть моего сына, монстр с зелеными глазами убил Седого на глазах у всех, кто был там в тот момент, произнес речь и гвардейцы без предупреждения открыли огонь. На территории колонии начался хаос, а нам с доктором Перевым пришлось разгребать весь этот мусор. В результате раненых оказалось куда больше, чем убитых, что радовало, но обыскали не всю колонию, а где-то еще идут противостояния с оставшимися верными руководству гвардейцами. Выстрелы периодически слышны, а я вздрагиваю каждый раз, когда их слышу.

Нас с доктором на всех не хватило, пришлось подключать к помощи других женщин из отдельного крыла. Вызвались не многие, но обрабатывать и перевязывать несложные раны они умели и сейчас значительно облегчали нам жизнь своим присутствием. Леон не покидал операционной, куда один за другим завозили отсортированных мною по тяжести больных. Тут и огнестрельные ранения, и множественные ножевые, переломы. Одна из женщин с трудом успевала мыть и стерилизовать оборудование после каждого пациента, что в текущих условиях казалось бессмысленным. Все кровати первого этажа здания больницы заполнились ранеными, а двери не переставали открываться, приводя новых изувеченных мужчин. Сбившись со счета на пятидесятом пациенте, перестала их считать. Вот что бывает, когда одному упрямцу неймется и он тянет за собой тех, кто в него бездумно верит.

К концу дня я устала, едва стояла на ногах, но работы оставалось еще очень много, что пришлось взять себя в руки. Только к следующему утру, спустя сутки после случившегося, все устаканилось, выстрелы прекратились и колония оказалась под полным контролем Рейнхарда Фейна. Лекарств на всех не хватило, пришлось пользоваться народными методами, но сейчас все, кто выжил находился в стабильном состоянии, но почти каждый второй мучился от боли и первый этаж тонул в периодическом стоне.

Заглянув в операционную, вижу уснувшего прямо на полу в углу у шкафа Леона, уж он вымотался больше меня и отключился, как только позволила возможность. Женщина, что убиралась здесь на протяжении всего вчерашнего дня, куда-то испарилась, но судя по наведенной чистоте, дело свое сделала прекрасно. Мои помощницы тоже расходились, некоторые отпрашивались поспать, другие уходили без предупреждения. Оставаться в этом аде одной не хотелось, тем более глаза слипались и сон мне тоже не повредит. Скрывшись в ванной, я смываю с себя всю тяжесть прошедшего дня, вместе с чужой кровью и потом, и переодеваюсь в чистую форму. Их осталось не так много, разобрали быстро.

Облегченно вздохнув, смотрю на свое отражение в зеркале и понимаю, насколько сильно устала и как хочу спать. Глаза стали красными, помимо усталости, еще и от вечного напряжения. В приемном отделении недостаточно света, пришлось щуриться и всматриваться во все. Опустив крышку унитаза и использовав его в качестве стула, я позволила слезам скатиться по щекам, больше негде этого сделать. Плакать при заключенных, ставших жертвами в противостоянии принца, слишком унизительно. Своей личной комнаты у меня тоже нет, только общая, на четыре человека, а учитывая хаос и панику, соседки, скорее всего, сейчас прячутся именно там.

После суток столкновений и ведения огня между гвардейцами, зная, сколько было жертв, я не представляла, где искать тело сына. Когда все началось, его отнесли в морг, но затем туда поступало все больше и больше тел, маленькое помещение в подвале больницы было не рассчитано на такое количество. Его уже могли отправить в кремационную печь, или завалить остальными. Как бы сильно мне не хотелось попрощаться, копаться в трупах желания не возникало. Хуже всего для меня оказалось то, как Миша отреагировал на смерть сына. Он тогда тяжело выдохнул, кивнул, взял из рук принца пистолет, развернулся и ушел…Ушел в тот хаос, что творился на улице и больше сюда не возвращался. Я ведь даже не знала, жив ли мой муж или мне нужно оплакивать еще и его? Да, Мин совершил непозволительный поступок, обрек сестру на смерть, если бы ее личность раскрылась сразу, но Скерли повезло. Не смотря на это, Минингит все же наш сын, и я не понимала изменений в чувствах Миши к нему.

Да, он мог в нем разочароваться, но не перестал же любить? Как тогда объяснить полное безразличие после его смерти? У меня невыносимо сжималось сердце, стоило в очередной раз подумать, что моего старшего ребенка больше нет среди нас, и я даже не успела с ним проститься. Я не могла вспомнить, что сказала ему последним и когда это было. Слезы текли из глаз не переставая, они давно хотели, но долг перед жизнями других людей не позволял сорваться. Всему приходит конец, моей стойкости тоже. Нужно взять себя в руки и, не знаю, хоть пару часов поспать. Может подняться в кабинет доктора, там есть диван и он свободен, раз Леон спит в операционной. Да, я потеряла сына, но у меня еще есть две дочери, и нужно к ним вернуться.

Встав с унитаза, я всхлипнула последний раз, хорошо умыла лицо, но оно оставалось красным из-за слез. Не надеясь встретить кого-то в больнице, покинула уборную и сразу пошла на второй этаж, где находился кабинет доктора Перева. Сзади раздавались стоны, но краем глаза я увидела, что пара помощниц еще здесь и решительно ускорила шаг. Будем надеяться, женщины остались ответственные и помогут раненым, хотя бы до моего возвращения или пробуждения Леона. Оказавшись наверху, где звуков с первого этажа почти не слышно, я прислушиваюсь и понимаю, что здесь тоже раздаются голоса, но вместо стона, обычные разговоры. Замерев на пороге кабинета, прикладываю ухо в двери.

– Ты не понимаешь, они уже уходят, выгляни в окно. Берут все, что не приколочено к полу и сваливают. Твои сторонники пытаются их остановить, многие разворачиваются, но есть и те, кто прорывается и уходит. Этим сбродом тебе войну не выиграть, – голос своего мужа я узнаю везде, он жив, прекрасно, и первым делом пошел не оплакивать сына или хоронить его тело, а спорить. Судя по услышанным словам, спорил он с монстром с зелеными глазами.

– Мне что, самому у ворот встать? Какого черта, Олег? – голос Рейнхарда слышался отдаленно, видимо, принц находился дальше от двери в кабинет. Когда только он успел туда прошмыгнуть мимо меня со своим протезом вместо ноги? Слишком увлеклась работой, что не обратила внимания, иного объяснения у меня нет.

– Мои люди решают эту проблему, но вы сами сказали Крокодилу с Седым, что после захвата колонии заключенные могут быть свободны. Мне посылать сюда каждого, кто напомнит об этом? – в голосе третьего мужчины слышалось недоумение, он помолчал какое-то время, и всполошился, – вот, начинается, я же говорил, сегодня прямая трансляция, Орлов писал об этом в телеграмме, но она не сохранилась во всей этой беготне.

– Я позову Анну, думаю, она должна это увидеть, – очнувшись, когда муж произнес мое имя, я сразу дернула за ручку, очень надеясь, что не буду обвинена в шпионаже. Стоило двери распахнуться, и взгляд присутствующих внутри четверых мужчин уставился прямо на меня.

– Что я должна увидеть? – оправдавшись таким образом, захожу внутрь и закрываю за собой дверь. В личности троих я не ошиблась, это и правда оказались мой муж, принц Рейнхард и майор Олег Деминов, а вот увидеть тут еще и полковника Потапова, руководителя этой колонии до вчерашних событий – не ожидала. Мужчина далеко за пятьдесят, лысый и без признаков растительности на лице ковырялся одной рукой со своим протезом, замещавшим вторую. Получалось плохо, но никто не предлагал ему помощи.

– Казнь нашей дочери, – злобно процедил сквозь зубы Миша, заставив мои брови приподняться. Переведя глаза на принца, буквально сверлю его взглядом, а в груди закончился воздух от возмущения.

– Я не это имела в виду, когда просила исправить ее пребывание во дворце, – с трудом процедила сквозь зубы, на что Рейнхард тяжело вздохнул и покачал головой. Он выглядел еще более усталым, нежели я. Так и не успел умыться и переодеться. Сидел в кресле на колесиках за рабочим столом доктора, вертясь из стороны в сторону в рваном в нескольких местах, и заляпанном грязью и кровью, плаще, волосы выбивались из хвоста, особенно самые короткие и торчали в разные стороны. На пряди, вылезшей ему на глаза, видны следы запекшейся крови. Только благодаря ей заметила разбитую бровь, но рана уже затянулась, должно быть, парень проходил с ней весь день. Оказывать ему помощь, даже если принц и ранен где-то еще, не хочется, пусть его друг, что спит в операционной, это делает.

– Как жаль, что я вас неправильно понял, – в голосе монстра с зелеными глазами слышалось не меньше раздражения, чем в моем. Хоть в чем-то мы с Его Высочеством солидарны. Пока мы препирались, майор прибавил звук телевизора, что висел между книжных полок на стене, а Миша шикнул на нас, призывая к молчанию. Уставившись в экран, не могу поверить своим глазам. Моя девочка выходит из дворца под руку с принцем Леотхелазом и перед ней открывают дверь автомобиля. Выглядит она настоящей принцессой: прическа, макияж, наряд, все аккуратное и свежее. Разве так ведут приговоренных к казни? Машина трогается с места и уезжает за территорию дворца.

– Для той, кого будут казнить, она выглядит неплохо, – озвучил мои мысли Миша, обхватив себя за предплечья и барабаня указательными пальцами по локтям. Это была его стандартная, защитная поза, хоть за кого-то из наших детей он волновался, и на том спасибо. Боль от потери сына и обида на мужа за его безразличие снова кольнули в сердце, но сейчас все внимание обращено на Скерли, я не могла оторвать взгляда от экрана, пусть там уже сменилась картинка на изображение репортера где-то в толпе на площади.

– Что конкретно было в той телеграмме, Олег? – поинтересовался Рейнхард, перекрикивая голос диктора и мешая вслушиваться в бесполезное освещение количества собравшегося на площади народу. Поморщившись, майор почесал переносицу.

– Я не запомнил, бегло пробежал глазами, выцепил дату и время казни и пошел дальше стрелять в своих друзей, – в его голосе слышалось осуждение, но принц никак на это не отреагировал, просто развел руками и развернулся больше к экрану телевизора. Изображение диктора сменилось съемкой сверху двух подъезжающих к площади машин. Камера все отдалялась и отдалялась, пока не показали столицу с высоты птичьего полета. Отыскав глазами стул для посетителей, я подошла и устроилась на него, даже не подумав спросить чьего-то позволения. Судя по недовольному взгляду Рейнхарда, брошенному в мою сторону всего на несколько секунд, его это не очень обрадовало.

– Ну а удалось бы договориться кое с кем, стрелять вообще не пришлось бы, но упрямцев среди наших друзей хватает, – разговаривать на эту тему в нашем с мужем присутствии принц не хотел, это читалось в глазах и тщательно подбираемых словах, почему в таком случае он просто не замолчал, оставалось загадкой.

– Нарушать данную присягу и предавать Императора немного трудно и не в моих правилах, – буркнул в ответ полковник с соседнего стула, возвращая протез руки на место и проверяя его работу. Пока они выясняли отношения, первая машина доехала до цели, из нее вышли двое мужчин и если один пошел сразу к сцене, то другой в сопровождении охраны из двух гвардейцев зашел в подъезд дома. Рейнхард сильнее напрягся и перестал отводить взгляд с экрана. Воцарилась тишина, которую никто не рисковал нарушить. Пока Скарлатина выходила из машины и медленно шла к сцене, я успела почувствовать, что задыхаюсь и постаралась продолжать дышать спокойно, но почему-то постоянно задерживала дыхание. Когда на сцене появился парень с каштановыми волосами и заговорил, я сжала руки в кулаки, прислушиваясь к каждому слову, но ничего существенного он не сообщил, зато передал слово главному диктору сегодняшнего представления. С каждым произнесенным принцем Геннадием обвинением, лицо Рейнхарда становилось все мрачнее. Когда же наследник трона назвал настоящее имя моей дочери и кем она приходится стоявшему рядом с ней парню, я невольно прикрыла рукой рот, а Миша нахмурился и его пальцы сильнее сжали собственные локти, а потом на сцену привели осужденного и назвали его имя. Выражение лица монстра с зелеными глазами стало таким суровым, как бывают тучи перед грозой.

– Алистер? Тот самый Алистер, который должен проследить, что она в безопасности? – невольно вырвалось у меня, а взгляд сам перевелся на принца, застывшего в одном положении с самого начала речи брата. Очнувшись, Рейнхард посмотрел краем глаза на меня, но все его внимание оставалось прикованным к экрану.

– Ну, со своей работой он справился прекрасно, раз сейчас казнят его, а не ее, – заметил принц, а у меня просто челюсть отвисла, но возражений в голове не нашлось, – ты приказ Орлову успел отправить или тоже очень занят был? – бросил он в сторону майора, вздрогнувшего от неожиданности.

– Отправил, он должен будет увезти девчонку с казни, номер поезда он сообщил заранее, купил на него четыре билета, от нас требуется только его перехватить, – учитывая, каким взглядом меня наградил принц, майор зря вот это только что озвучил в нашем присутствии.

– Убийца и насильник значит, – тихо пробормотал полковник рядом со мной, косясь на Рейнхарда, – кто бы сомневался, – его слова невольно вызвали улыбку.

– Никого я не насиловал, и даже не пытался, – раздраженно отозвался принц, на секунду покосившись в сторону полковника. Пусть так, главное, что этот человек вернет мне дочь после произошедшей по вине сына оплошности. Тут на экране вблизи сцены раздался взрыв, из динамиков вырвался визг и трансляция прервалась, оставив нас в неведении, что же там происходит. Сидя на стуле и смотря на внезапно появившуюся дикторшу из студии, приносящую извинения за неполадки со связью, хочу задать главный вопрос, но муж меня опережает.

– Когда выдвигаемся, и где нам нужно перехватить поезд? – он слушал разговоры внимательней меня и сразу сообразил, что к чему. Посмотрев на него, принц покачал головой.

– Вот так просто? А кто-то не так давно говорил, что за мной никто не пойдет и прочую чушь, – буркнул он, пока майор принялся копаться в ящиках стола.

– А я за тобой и не иду, я, и те, кто захотят пойти со мной, идут за моей дочерью, раз она будет на этом поезде. Очень надеюсь, что показанные взрывы ее не задели, – он говорил прямо и уверенно, словно перед ним не сидел человек, обвиненный в массовых убийствах и покушениях на честь нашей дочери.

– Люди, верные мне, знают ценность Скарлатины, а учитывая, что только что открыл всей стране Геннадий, теперь и верные ему гвардейцы и служба безопасности будет охранять ее, как часть императорской семьи. Главное, чтобы у них получилось усадить ее на поезд. Олег, это кабинет врача, откуда у его карта, хватит ее искать, – рявкнул Рейнхард на продолжавшего обыскивать стол, майора. Недовольно окинув взглядом принца, тот тяжело вздохнул.

– Мы не можем увести всех гвардейцев на встречу поезда, только они еще не дали заключенным разворовать и утащить здесь все, – переключил тему майор, скрестив руки на груди и наблюдая за выражением лица Рейнхарда.

– Ты в огромной жопе, парень, признай это. А учитывая, что только что озвучили по телевизору, сомневаюсь, что в другом городе даже гвардейцы встретят тебя с распростертыми объятиями. Давай просто заберем мою дочь с поезда и уберемся куда подальше, – уставившись на мужа, я совершенно не ожидала от него таких выражений. Должно быть чаша терпения Миши перевесила и он не сдержался. Прекрасно понимаю его, стараюсь продолжать выглядеть уверенной, но глаза так и норовят закрыться. Усталость валит с ног.

– Кроме вашей дочери, у меня в столице еще и младший брат остался, которого я не могу подвести и оставить там. Сейчас нам важно обмануть основные силы армии Империи, которые скорее всего мобилизуют, и направить их не сюда, а по ложному следу, – он поставил указательный палец на стол, а сам оттолкнулся от подлокотника и встал на ноги, – чем выгодно оставаться какое-то время здесь – бомбить это место не будут. Стратегически важная точка, одна бомба и они потеряют шахты, тут все обрушится. Нам нужна карта, надо проработать маршрут и увидеть, где мы сможем безопасно перехватить поезд. Эта информация не должна покинуть стен этого кабинета, всем остальным говорим, чтобы готовились выступать в сторону Сахалина. Там вторая исправительная колония и логично, что мы захотим больше людей, захватив еще и ее, – создавалось впечатление, словно принц просто размышлял вслух, чем бесил моего мужа еще больше. Пока он говорил, даже полковник поднялся из-за стола, готовый идти куда-то из кабинета.

– Ау, меня кто-нибудь слышит? Прием. Вы идти куда собрались и с кем? С вашей армией в три калеки? Войска из Ломоносова сюда перебросят дня за два, может быстрее, зависит от наличия у них техники. А проверить, что вы не идете к Сахалину еще проще, достаточно одного вертолета, – не сдавался Михаил, привлекая всеобщее внимание в очередной раз. Уже мне самой начинало становиться стыдно за него, даже несмотря на логичность его слов.

– Мужик, без обид, но ты кто такой, раз так во всем этом уверен? – поинтересовался майор, застегивая форменную куртку и тоже готовясь отправиться прочь из кабинета.

– Я директор школы, – буркнул муж, а я с трудом удержалась, чтобы не издать смешок.

– Он прав, если вы хотите отвлекающий маневр – просто отправьте небольшой отряд на Сахалин, основными силами выдвигаемся в другом направлении, а часть пойдет останавливать поезд и потом присоединиться к ним. Те, кто пойдут к Сахалину, скорее всего, будут обречены попасть в плен, тем более, если распространите эту новость в колонии. В отсутствие здесь шпионов мне не очень верится, – поддержал Мишу полковник.

– Так, все, у тебя в кабинете есть карта, идем туда, там все и обсудим. Олег, ты пока сообщи гвардейцам, что бы готовились покидать колонию. Будут спрашивать – запомни кто, и говори, что выдвигаемся к Сахалину за подмогой, – распорядился Рейнхард и направился в сторону выхода из кабинета. Я поднялась со стула, намереваясь последовать вместе со всеми, но муж остановил меня, взяв за предплечье.

– Оставайся тут и поспи, – скомандовал он, а я лишь отрицательно замотала головой, – не спорь, – возразил он.

– Я пойду с вами за Скерли, – заявила я, чем вызвала мимолетную улыбку на лице Миши. Все остальные мужчины покинули кабинет, и он рвался за ними, опасаясь, что принц решит не пустить его в новое место беседы.

– Хорошо, я за тобой приду, когда соберу группу и мы будем готовы, – неожиданно согласился муж, вызвав во мне лишь подозрение на этот счет. Решив не спорить, киваю и выпрямляюсь. Отпустив меня, он разворачивается и уходит, закрыв за собой дверь. Ну что ж, тут хотя бы есть маленький диванчик, смогу поспать с комфортом.

С того самого дня, как сестра вышла замуж за Императора, я не на секунду не пожалела, что мой муж отказался от положенного нам титула. Пусть мы жили бедно, но оставались людьми, и Миша всегда хотел защитить семью от титулованных особ. Зная и изучая историю всех времен и народов, он не хотел втягивать детей в круговорот дворцовой жизни, и тем более, обрекать их на общение с людьми, как принц Рейнхард. Судьба сама распорядилась, что Скерли оказалась во дворце. Может, когда моя девочка снова будет с нами, мы вместе с ней уговорим принца плюнуть на все и скрыться. Ведь если он ее любит, как мне кажется, то пойдет на все ради ее счастья.

С этими мыслями я уснула на диване.