Читать книгу Наследница двух родов - Юлия Григорова - Страница 2

Год спустя

Вестница конца.

Руины замка на острове сохранились довольно неплохо. Увидев их впервые в жизни и сравнив с теми, которые довелось посетить прежде, я была приятно удивлена. Массивные каменные стены почернели от пожара, все деревянные элементы оказались утрачены, но над отдельными участками сохранилась черепичная крыша. Правда, покачиваясь от резких порывов ветра, она так и норовила рухнуть вниз, вместе с обветшалой конструкцией, за которую цеплялась. Сюда никто не приплывал более двадцати лет, и единственное, что портило общую картину – это следы столь длительного запустения, а не последствия пожара. Если сравнивать увиденное с тем местом, где прятались жители столицы после нападения вражеской армии, то этот замок явно был построен более грандиозным. Хотелось бы мне увидеть их оба в лучшие времена, до того как все жители были убиты, а внутреннее убранство превратилось в пепел.

Рассматривая уцелевшие каменные стены, я обошла вокруг руин в поисках самой сохранившейся части, и только спустя несколько часов после прибытия, осмелилась войти внутрь. Множественные коридоры петляли, превращаясь в лабиринт, заваленный обгорелым мусором, под которым почти нигде не просматривались плиты мраморного пола. Единственным местом, где я их увидела, была парадная лестница, которая поднималась с первого этажа в никуда. Деревянные перекрытия полностью выгорели, а те, что сохранились, прогнили и обрушились. Всё выше уровня второго этажа перестало существовать, и, посмотрев вверх, я могла увидеть шпиль самой высокой башни, опасно качающейся на ветру. Вот будет забавно, если она решит рухнуть именно во время моего пребывания на острове. Умереть под обломками древнего замка совета, стоявшего пустым и запущенным более двадцати лет – глупее смерти не придумаешь. Как хорошо, что я не могу умереть.

Разгребать завалы мусора не имело смысла. Первичный осмотр внутренних помещений позволил сделать главное заключение – моя поездка сюда оказалась напрасной. Никаких книг, свитков или записей явно не сохранилось. Огонь слишком беспощаден к такого рода вещам, и если добрался до библиотеки, то от неё точно ничего не осталось. Рыться в углях нет необходимости и смысла. А от осознания, что тела людей, погибших здесь в ту ночь, никто так и не убрал, и я могу наткнуться на их кости, стало совсем не по себе. Ощутив себя, словно на кладбище и поёжившись от очередного порыва морского ветра, я поспешила уйти подальше от руин и вернулась к самой уцелевшей части замка – массивной крепостной стене, огибающей всё строение по периметру. С неё на меня хоть точно ничего не обрушится.

Обустроив себе спальное место и позаботившись о костре рядом, я прислонилась к стене и достала из сумки книгу, надеясь перед сном прочитать хоть пару страниц. В стоявшей темноте руины выглядели куда страшнее, нежели в вечерних сумерках, когда я только прибыла сюда. Ночь оказалась безлунной, оттого создавалось впечатление, словно остров накрыла пелена тьмы, скрыв его под собой от посторонних глаз. Очертания руин удавалось рассмотреть с трудом, но свою роль сыграли ещё и языки пламени костра. Из-за источаемого ими света всё, что располагалось на расстоянии нескольких метров от моего лагеря, выглядело куда темнее, нежели на самом деле.

Стоило открыть книгу, как из неё мне на колени выпал пожелтевший и помятый лист бумаги. Подняв и развернув его, я пробежалась глазами по выцветшим буквам, написанным знакомым почерком: “Много веков назад семь могущественных существ создали наш мир, уничтожив предыдущий. Такое случалось и прежде, множество тысяч раз, но сохранилось только в их памяти. Называя себя Богами, они упивались властью, получая силу от веры людей, и развлекались, наблюдая за развитием и угасанием цивилизации. Стоило существам разочароваться в человечестве, и они без промедлений и жалости стирали всё созданное и начинали с самого начала. Наш мир продержался дольше предыдущих из-за множества ошибок, совершённых Богами, и их попыток всё исправить.

Чёрная страница истории началась в момент рождения первых людей с зелёными глазами, наделённых частицей божественной силы. Почувствовав преимущество, они с лёгкостью поработили мир и начали вести войны друг с другом за право владеть им. Вместо полного уничтожения зарвавшихся выскочек Боги решили посмотреть, во что выльется эта ошибка, и совершили ещё одну. Выбрав трёх человек, они наделили их силой, способной обуздать людей с зелёными глазами и велели взять остальных под контроль, что те и сделали.

Так появился совет и его первые три лидера: Эммануэль Виндед, Джордан Фроландин и Эдвин Кленский. Их имена знал каждый, кто попадал в ряды совета, они были записаны в древних книгах, выгравированы на стенах замков, пока те ещё существовали. Именно эти люди вынудили Богов заключить договор, ограничивающий их силы на территории целой страны до необходимых для естественного хода жизни, скрепив его нерушимой клятвой. Благодаря им наш мир продержался так долго и существует до сих пор. Моё же имя, Вентира Аполинария Кленская, будет записано в книгах, как имя той, кто стала причиной уничтожения всей цивилизации, но это неважно, ведь прочитать его будет некому.

Пытаясь исправить главную ошибку и вернуть власть над миром, Боги подставили и изгнали одного из своих. Переродившись человеком, наделённым даром бессмертия, он прожил сто пятнадцать лет, пока не был возвращён на законное место. Это изгнание служило только одной цели – передать дар божественного бессмертия наследникам, рождённым с кровью древних родов и наделённых силой, не ограниченной территориями. Ведь только появление на свет ребёнка, сочетающего в себе эти три условия, может разорвать договор и вернуть Богам власть над всем миром и возможность стереть его.

Изгнанным Богом был мой отец, а таким ребёнком должна была стать я.

Благодаря стечению обстоятельств и предательству одного из существ, я родилась не такой, и теперь Боги готовы пойти на очень многое, ради появления на свет моих детей, попадающих под их требования. Всё это я узнала слишком поздно, когда ничего нельзя было изменить. Теперь мне остаётся только надеяться, что я не стану той, из-за кого мир будет уничтожен. Ведь ни на что другое я оказалась неспособна.

Когда на плечи ложится судьба мира, то меньше всего хочется быть бессмертной, и нести это бремя до конца, до конца чего? Жизни, которая никогда не закончится? Существования человечества, конец которого я только приблизила? Годы, прожитые моим отцом среди людей, оставили неизгладимый отпечаток на его разуме, искоренили способность любить, сопереживать, сочувствовать, и я боюсь уподобиться ему. Вернувшись в ряды Богов и обретя силу, он упивался властью и позволял себе слишком многое, чем и заслужил своё наказание. Его разум был заключён в фибулу в виде кленового листа, и год назад я выкинула её, и с тех пор каждый день ждала того момента, когда за ней придут.” – я помнила, как писала это почти год назад. Тогда я ещё не знала, где окажусь и чем мне предстоит заниматься всё это время. В глубине души мне очень хотелось вернуться в тот день и всё переиграть. Свернув лист, я вложила его между страниц книги и погрузилась в чтение, но света от костра не хватало и приходилось сильно напрягать глаза.

Шум прибоя, крики птиц и шелест травы на ветру успокаивали, и я сама не поняла, как смогла задремать сидя, да ещё и с книгой на коленях. Повлияла усталость, не иначе, ведь за весь день мне не довелось сделать полноценного привала, и только здесь, на острове, смогла, наконец, присесть впервые с самого рассвета.

– Легенды о Богах, серьёзно? Могла бы меня спросить, коль так интересно, – раздался неожиданно знакомый голос, заставивший меня вздрогнуть и проснуться. Книги на коленях не оказалось, и я покосилась в сторону устроившегося рядом мужчины. Он-то и крутил её в руках, рассматривая страницы и перелистывая одну за другой. Проведя рукой по лицу и растрепав волосы, я устало обрушила голову прямо на его плечо и снова закрыла глаза, пытаясь сохранить бодрствование.

– Ты мне ничего не рассказываешь, – недовольно отозвалась я, а мужчина едва заметно дёрнул плечами. Не покойся моя голова на одном из них, я даже не заметила бы этого, как и не заметила его прихода. Ни звука шагов, ни шелеста одежды до меня не доносилось, и я невольно подумала, что он возник из воздуха. Учитывая, кто он, это вполне могло соответствовать действительности.

– По легендам Бог смерти является человеку в виде прекрасного мужчины. Это помогает ему с лёгкостью забрать душу, покинувшую тело, в свои небесные темницы, где ей суждено слиться с остальными и обрести долгожданный покой. Богу смерти не присуща жалость и сострадание, его невозможно уговорить оставить тебя в этом мире или вернуть к родным, – голос мужчины звучал настолько мелодично и умиротворённо, что на моих губах невольно появилась улыбка. Забавно было слышать прочитанное им о нём самом. – Одно враньё. Я ещё и в виде женщин являться могу, и нет у меня никаких небесных темниц, – продолжил он и сунул мне под нос книгу так, что пришлось оторвать голову от его плеча и открыть глаза. – Я что, правда так выгляжу?

Уставившись на страницу, где была изображена фигура в чёрном балахоне, полностью скрывающем очертания тела, а на голове лежал капюшон, который прятал лицо почти наполовину, я перевела сонные глаза на собеседника. Свет костра доставал до нас обоих, и я отчётливо видела бледное, худое лицо, без единого изъяна, обрамлённое выбивающимися из хвоста, чёрными прядями волос. Совершенно безэмоциональное выражение только добавляло ему красоты, и ни капли не портило. Мне всегда было интересно, в чьём облике он приходит ко мне? В своём, либо же реально существующего человека, который затмил бы в моих глазах образ того, кого я считала самым красивым на свете? Напрямую спросить я не решалась, хоть и вела себя с ним достаточно фамильярно, что сама себе поражалась. Вырвав у собеседника книгу, я захлопнула её и отложила в сторону, предусмотрительно отведя от мужчины взгляд и пожав плечами.

– Нет, что ты, ты само очарование, – буркнула я в ответ, и не поверила, что услышала едва различимый смешок. – Зачем я здесь? В этих развалинах вряд ли что-то уцелело, – задала я главный вопрос и откинулась спиной на стену, уставившись на пламя костра перед собой. Вот уже год Бог смерти говорит мне, что делать, куда ехать и что искать, а я без вопросов, споров и отрицаний, послушно и молча выполняю каждое его слово. Этот раз – не исключение. Именно он велел мне отправиться на остров, к руинам второго замка совета, так ничего и не объяснив. Приняв поездку, как очередной поиск ответов на вопросы и розыски древних книг, чем я и занималась в большинстве предыдущих его поручений, мне и в голову не могло прийти, что сейчас всё иначе.

– Скажи мне, дорогая моя, ты ещё влюблена в Велианта Криста? – вопрос выбил меня из колеи, и я непроизвольно вздрогнула, стоило собеседнику произнести это имя. Подняв глаза на Бога и попытавшись понять, издевается ли он или спрашивает со всей серьёзностью, я не могла ничего определить по застывшему, спокойному выражению лица.

Велиант Крист и был тем самым человеком, которого я считала самым красивым в мире. Наша история не была похожа на обычную любовную линию в романе. Я до сих пор не понимала, как у меня могли появиться к нему какие-либо чувства после всего, что он сделал. Да и какого рода эти чувства, если они и были, оставалось для меня загадкой. Когда мы виделись в последний раз, два года назад, то договорились писать друг другу, что и делали до тех пор, пока Бог смерти не намекнул об опасности, угрожавшей Велианту от Богов. Ожидая рождения особенного ребёнка, способного разорвать клятву, они надеялись свести меня с кем-то поближе, и вполне осознанно могли навредить лорду Кристу, предположив о моей влюблённости в него. Ведь если он мой избранник, то я не стану вступать в интимные отношения с другими, а он сам остался на службе в соседней стране, королевстве Брундерк, и не планировал возвращаться в нашу. Мне пришлось перестать отвечать на письма, ради его безопасности.

– Какое это имеет отношение к твоему приказу прибыть на этот остров? – прямо спросила я, оставив вопрос без ответа. Когда собеседник посмотрел на меня, по спине пробежала волна мурашек, настолько его взгляд оказался холодным и пронзающим. Каждый раз, когда удавалось заглянуть в эти зелёные глаза, которые смотрели на меня сейчас, я ощущала себя, словно нырнула в холодную воду с головой и непроизвольно задержала дыхание. Не видя в подобной реакции ничего особенного, давно перестала обращать на неё внимания, ведь существо, что сидит рядом – Бог смерти, он обязан производить такое впечатление, причём на всех без исключения.

– На рассвете сюда прибудет корабль одного из принцев Вильгельмских, он арестует тебя за убийство своего брата, и ты не будешь этому сопротивляться, – спокойно сообщил собеседник, не переставая смотреть на меня. Я не выдержала его взгляд и снова принялась смотреть на огонь в костре, прокручивая в голове услышанную фразу и пытаясь найти связь. Главным, да и единственным недостатком Бога смерти была манера излагать мысли. Он почти никогда не отвечал на вопросы напрямую, а вместо этого выдавал поток информации, среди которой приходилось самой находить ответы. Ясно и чётко Бог говорил только тогда, когда заранее знал реакцию на свои слова и хотел потешить собственное Эго.

– Но я не убивала Уильяма, – на всякий случай уточнила я, вспоминая, что собеседник в тот период был заперт в фибуле, и не участвовал в происходивших событиях. Перед глазами снова встала картина площади в главном портовом городе страны, Эдельстауне, где мой бывший жених, принц Уильям Вильгельмский, пытался арестовать Велианта Криста за неисполнение приказа Бога. Именно тогда я и умерла в первый раз и воскресла спустя несколько дней. Именно тогда Велиант впал в ярость и убил принца и часть его людей.

– Вильгельмский это знает, моя дорогая, как и то, из-за кого Велиант Крист его убил. Твоё пленение будет ими использовано, как попытка выманить Велианта из Брундерка на его собственную казнь. И я возвращаюсь к первому вопросу, влюблена ли ты в него всё ещё и позволишь ли пойти на подобное самоубийство, или я могу о нём не беспокоиться? – пока собеседник говорил, я пыталась понять последствия его слов. Узнав о моём пленении, бросится ли Велиант к Вильгельмским, прекрасно понимая, чем ему это может грозить? Попытается ли он спасти меня ценой собственной жизни, прекрасно зная о моём бессмертии и учитывая отсутствие писем полгода? Ведь мне, в отличие от него, смерть не грозила, после казни я воскресну и ошарашу всех, кто станет тому свидетелем. Всё это не укладывалось в голове, и я продолжала не улавливать смысла, но внезапно поняла, что мне настолько всё равно, как не было прежде никогда.

– Велиант – взрослый человек и имеет право поступать так, как считает нужным, – пожала я плечами, а собеседник приподнял одну бровь в знак удивления, но поспешил вернуть лицу безразличное выражение. – Зачем мне позволять Вильгельмским себя арестовывать? – задала я главный вопрос, согнув одну ногу в колене и обхватив её руками. Насколько я знала, у короля страны, которая лежала по ту сторону моря, было три сына: младший – Уильям, средний – Винсент и старший – Вильгельм, а вот названия их страны я в упор не помнила. Я должна была выйти замуж за самого младшего, но всё пошло наперекосяк. Встречаться с родственниками бывшего жениха не хотелось, а тем более, сдаваться им в плен, но раз Бог смерти приказывает, я не имею права его ослушаться.

– Ты должна будешь кое-что сделать для меня, – он произнёс это так, словно у меня был выбор и я могла отказаться, но мы оба знали, что это не так. – След фибулы с разумом твоего отца привёл меня к их порогу, но я не могу заявиться туда и потребовать то, чего у них может и не быть. Это негативно скажется на моей репутации, а зелёных глаз у Вильгельмских нет, стереть им память после такого визита не выйдет. Наблюдения ни к чему не привели, как и мой поверхностный обыск втайне от хозяев, – стоило собеседнику упомянуть фибулу, и я нервно прикусила губу. Ощутив металлический привкус крови, поспешила разжать зубы и провести по губам кончиком языка. Потеря тюрьмы моего отца – это мой просчёт, не стоило выкидывать её, и нечестно, что Богу смерти пришлось потратить год на поиски.

– И я должна вывести их на диалог о фибуле, сидя в их темнице? – недоумённо спросила я, покосившись на собеседника и уже представляя всю абсурдность такого диалога. – Как ты себе это представляешь? Ваше Величество, а у вас случайно, фибулы с символом моего рода не найдётся? Я хотела надеть её на свою казнь, – усмехнулась я, отрицательно качая головой, из-за чего не заметила, как мужчина протянул руку и, коснувшись моего подбородка, повернул к себе лицом. Сам Бог смерти чуть склонился и оказался со мной почти на одном уровне, из-за чего снова пришлось утонуть в холоде зелёных глаз, которые я начинала ненавидеть. Часто мне хотелось иметь такие же, но увы. Мой карий глаз портил всю картину, в то время как второй – зелёный, не мог даже отдалённо сравниться по красоте с теми, что смотрели на меня сейчас. Пальцы собеседника были мягкими, а прикосновение аккуратным и нежным, но вот кожа оказалась настолько холодной, что у меня подрагивали зубы от расползавшегося от подбородка холода, источаемого его рукой.

– Между твоим арестом и казнью пройдёт немало времени, дорогая моя, ведь они искренне будут считать, что Велиант приедет тебя спасти и будут ждать его. За это продолжительное время тебе предстоит пройти через множество неприятных процедур, уж не знаю, насколько у принцев и их отца разыграется фантазия, но я уверен, что ты справишься с этим. И придумаешь, как вытянуть их на разговор о фибуле и том, где она. Ты же вынесешь всё это ради меня и не подведёшь моё доверие, – от его слов, а тем более действий, вся моя весёлость улетучилась, и лицо приняло серьёзное выражение. Последняя фраза Бога не была вопросом, он говорил утвердительно, потому что знал, что я не могу его подвести. Закрыв глаза, лишь бы разорвать зрительный контакт, я закивала в ответ.

– Конечно, я вынесу всё, что придётся, ради сохранения твоей репутации, – стараясь вложить в голос больше твёрдости, ляпнула я, но мужчина словно пропустил мои слова мимо ушей и никак на них не отреагировал. Вместо этого он аккуратно провёл большим пальцем по моей губе в том месте, где я её прикусила, а затем отпустил подбородок. На подушечке его пальца виднелась красная капля, и Бог слизнул её, вызвав у меня очередной поток мурашек на спине.

– Вот и хорошо, а пока тебе следует поспать, возможно, это будет последний полноценный сон за очень долгий срок, – говоря это, он призывно махнул рукой к себе и похлопал ладонью по колену. Вот поспать я и правда не отказалась бы, глаза закрывались сами по себе. Поддавшись на призывы собеседника, я устроила голову у него на коленях и ощутила, как меня накрыли одеялом. Подобная забота от Бога смерти была мне не в новинку, оттого я не выказывала удивления.

Честно говоря, когда я заключала с ним сделку и соглашалась на безоговорочную преданность, то представляла всё совсем не так. Меньше всего я ожидала получать различные обыденные поручения, из которых вот это стало самым серьёзным. Опасения, терзавшие в самом начале, что Бог смерти станет использовать меня в качестве шлюхи, не оправдались. Он не тронул меня в интимном плане, относился ко мне с некой теплотой и неожиданной заботой. Засыпая пару раз у себя в библиотеке поместья, я просыпалась в спальне накрытая одеялом, а слуги понятия не имели, как я там оказалась. Подобных случаев за год насчитывалось немало, но ещё больше меня поражало то, как часто он появлялся рядом ради нескольких минут беззаботной беседы или крупицы незначительной помощи. Это поведение не вписывалось в образ Бога смерти, тьмы, хаоса и разрушений, и я списывала всё на тот факт, что в один прекрасный день ему будет нужна моя помощь, ради которой он должен быть полностью уверен во мне и моей преданности, и именно ради этого дня пытается заслужить доверие подобными мелочными поступками.

Цели Бога смерти всегда оставались для меня загадкой. Он говорил, а я исполняла, не ведая зачем, но это не имело никакого значения, ведь я так беспечно продала себя ему и не имела права ослушаться или подвести. Вот и сейчас мне предстояло ощутить на себе роль пленницы. Вероятно, познать пытки и избиения, и посидеть в подземелье Вильгельмских, среди других преступников. А всё ради исправления своей ошибки и розыска фибулы с разумом моего отца – единственного существа, имевшего для Бога смерти хоть какое-то значение.

Да, я как была глупой и наивной девчонкой, ощутившей весь ужас реального мира всего два года назад, а прежде познававшей его только через сборники любовных романов, так ей и осталась, за малым исключением. Я прекрасно понимала, что подобное отношение от Бога сохранится только на то время, пока я представляю для него определённую ценность. Когда он найдёт разум моего отца и будет уверен, что тому не грозит уничтожение вместе с миром, то с лёгкостью сделает всё, что должен, и о моём спасении даже не задумается. Я не тешила себя надеждами, что своим отношением он показывает ко мне нежные чувства, если он вообще способен что-то чувствовать. Наши взаимоотношения – это игра двух актёров, каждый из которых пытался прощупать и понять замысел другого. Сейчас передо мной стояла трудная задача, и я прикладывала все силы ради её решения, в том числе и играла роль покорной девушки, заслуживая ответного доверия. Я не знала, куда меня приведёт всё это, но должна была придумать способ, как защитить всего двоих от уничтожения вместе с целым миром. Ни братья, ни знакомые, считавшие себя моими друзьями, ни Велиант Крист – никто вокруг меня не волновал, и никого другого спасать я не собиралась, только себя и ту, ради кого заключила сделку. И если мне придётся посостязаться в хитрости с Богами, то я это сделаю.

Устроив голову поудобнее на коленях Бога смерти, второго по могуществу среди Богов, я позволила себе погрузиться в сон, но ещё некоторое время чувствовала, как холодные пальцы перебирают мои длинные, слегка вьющиеся, каштановые волосы. Прикосновение было приятным, умиротворяющим, и я не хотела, чтобы оно прекращалось. В такие минуты слабости, когда я осознавала свои желания, которые шли вразрез с целями, мне по-настоящему становилось страшно. Страшно, что я потеряю голову, и тогда Боги победят, а мы перестанем существовать.