Читать книгу В обнимку с творчеством. Книга творческих медитаций - Юлия Камильянова - Страница 9

Мы начинаем писать, когда не можем по-другому. Препятствие для этого – отсутствие точки отсчета. Откуда начать, с чего. Я определила для себя, что первым приходит слово или словосочетание. И это не умственный процесс. Это процесс расслабления до такой степени, чтобы искренность слова, в тебе живущего, достигла наивысшего накала. А если быть более точной, то сначала сосредоточение на объекте (объектах), а потом предельная отрешенность во время записывания.

Это отпускание себя. Это тот процесс, когда ты как колобок: и от бабушки ушел, и от дедушки, и от пережевываний ума избавился, потому что они скучные. Техника фрирайтинга позволяет все это делать, но я бы добавила к этому метод вылавливания первых слов. Их надо найти и поймать, так как от точности первого слова выстроится все остальное. Нитка смысла хватается именно за него – первое слово. Так приходят тексты сказок, статей, диссертаций, книг по писательству.

Я люблю эту медитацию, потому что когда ее написала, я еще не знала, что назову это именно так, но была потрясена эффектом. В кратком тексте, написанном за 10 минут, уложился весь тот смысл, что теснился во мне и должен был во что-то вылиться. Я и правда была за городом поздней осенью, я замерзла и хотела скорее домой. Тогда во мне поселилось это сильное чувство обездоленности в материальном мире и стремление объяснить себе смысл происходящего. В голове чредой замелькали мысли, они не давали покоя. Я еще не читала книг Джулии Кэмерон и Марка Леви, но, приехав, просто схватилась за ручку и вцепилась в это первое: «Бывают дни…». А дальше вышло это:

Медитация 3.
Бывают дни

Бывают такие дни, осенние, промозглые, когда сыплет мелкий дождь, а ты оказался далеко от города, почти в чистом поле, и наблюдаешь эту сырую чёрную землю, клочками поросшую жухлой травой и впитавшую в себя и летнее солнечное тепло, и нынешнюю ломающую непогоду. Земля терпелива. Она выносит всё на своих плечах, хотя она женского рода и поэтому хрупка. Такая тоска возникает вдруг в душе и пронизывает её всю насквозь, и ты знаешь в этот момент чётко, что столько раз скитался по её родной чёрной поверхности, кем только ты не был, как только не исходил её. Был и листом, подобным этому жёлтому, который ты зажал сейчас и теребишь мокрыми зябнущими пальцами, был и деревом с огромным шероховатым стволом и корявыми ветками, на которых так удобно вить гнёзда птицам. Был и птицей, что могла, не касаясь земли, плавать над ней, гордо оглядывая огромные просторы, нехотя обводя их взглядом. Был и ужом, пластающимся по земле, был и собакой, вечно ждущей подачи от прохожих. Был и ослёнком, кочующим в жаркой пустыне с неумелой ослихой мамой. Был и камнем придорожным. А может и ангелом был, и полубогом. В средние какие-то там века слонялся в поисках птицы счастья, писал безумные стихи, а потом воплотился в первую красавицу в одном порочном городе. И дальше-дальше… И такая неизбывная печаль охватывает при мысли о бренности всего этого, что ты есть сейчас – со своим тёплым телом, близкими людьми, кровными узами, которые исходят от этого тела, обрастающего домами, вещами, машинами. А потом переводишь взгляд на небо темно-синего цвета, с голубой прогалинкой, и так тебя начинает туда тянуть, прямо на небо, прямо в тучу, сквозь неё и дальше. И стоишь ты здесь на родной и совершенно неприкрытой чёрной земле, такой уязвимый и маленький, одной частью здесь, а другой частью, взглядом, цепляешься за ту частичку райского света, которая и есть ты. Искорка от Бога, малюсенькая, тоньше острия иголки. И вот в такой момент ты видишь более правдиво, кто ты, и понимаешь, что путь твой уже предначертан. Вернуться домой – это всё, что ты можешь. Это всё, что ты должен.

С тех пор, когда я нахожусь в преддверие даже небольшого текста, я стараюсь вы`носить его первые слова. Они не должны быть банальными. Они и не бывают банальными, если искренне складываются. И записав их, я двигаю дальше тот образ, что возник. Образ возникает из объектов, на которые мы смотрим, среди которых находимся, о которых думаем. Лучше всего тренироваться на улице. Это всегда великолепно. Меня очень вдохновляют прогулки по одной и той же улице в разное время суток: если идти и всматриваться, можно заметить много всего. Можно думать о ерунде и пропустить все. А можно не думать ни о чем и заметить. Так поступают фотографы – просто видят то, что вне. Когда фотограф идет с камерой на улицу или снимает людей, событие, он концентрируется на картинке, отвлекаясь от обычных мыслей. А отвлекаясь, он включается в процесс неосознанной медитации, «ухватывает» жизнь. Я обожаю рассматривать снимки хороших фотографов и пытаюсь уловить то состояние, в котором находился человек, сделав снимок. И очень часто вижу предельный интерес к объекту и минимум интереса к себе. Фотограф отдает, он проявляет чуткость, он словно сливается с объектом съемки. Просто разглядывая снимки А. Картье-Брессона, А. Стиглица, А. Родченко, А. Ньюмана, можно научиться еще и эстетическому подходу к реальности, что собственно и есть искусство. Я – небольшой любитель фотографии, но знаю, что хорошая фотопрогулка может оживить заскучавшего, поднять настроение расстроенному. Просто одинокая прогулка – я и фотоаппарат. Это подчас эффективнее, чем сидение в позе лотоса и медитирование на статуэтку Будды. Важно поймать – настроение, кадр, интуитивное прозрение, ощутить свое слово и уцепиться за него.

Задание

1. Возьмите любой фотоаппарат или телефон с фотокамерой и отправляйтесь на прогулку. Сделайте кадры тех мест, к которым привыкли, найдите то новое, чего не замечали. Увидьте красоту в обыденном.

2. Вернувшись, разберите фотографии. Обработайте их, рассмотрите внимательно, уловите свое настроение. Сгруппируйте фотографии в небольшой фотоочерк, так, чтобы вы смогли показать это друзьям и близким.

3. Делайте так чаще. Разбирайте фотографии после поездок, обрабатывайте их, формируйте отдельные фото истории.

_______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

_______________________________________________ _______________________________________________

Совет

Когда текст громоздится в вас, записывайте его. Бывает, что их несколько. Нужно успеть записать. Они уходят так, что не заметишь. Записывайте ключевые слова и первые фразы. Один в блокнот в телефоне, второй – в начатый уже файл в компьютере. Бывает и третий. Тот скорее в тетрадь с утренними страницами. Не упускайте тексты. Стерегите их. Каждый может стать базовым в разных сферах вашей жизни: в работе, в литературе и даже в личной жизни. Особенно внимательны будьте к тем героям, которые живут в вас и просятся наружу. Они ревностны к вашим жизненным действиям и к вашему писательству. Поэтому если вовремя не запишете что-то о них, не затеете рассказ или повесть, они сами начнут менять вашу реальность. Станут жить вместо вас. И даже не спросят, чтобы вы их впустили. Лучше управляйте своей реальностью сами: всех героев в текст, себя – в свою жизнь, насыщенную и кипучую.

Медитация-рецепт.
Пасха

Все-таки испекла куличи и очень порадовалась. Светло под эту Пасху. И путь Христа очень светлый. Кажется, пекла куличи сама единственный раз по строго записанному от Наташи Самсоновой рецепту. Помню, было здорово! Сейчас пеку немного по-другому.

Взяла 500 г. муки, 500 мл. кефира, 180 г. сливочного масла, 200 г. сахара, 1,5 ч. ложки соды, 150 г. изюма, цедру с одного лимона, пакетик ванильного сахара.

Для глазури: 150 г. сахарной пудры, 4—5 ст. ложек лимонного сока, 3 ст. ложки сливочного масла.

Для начала промыла изюм, просушила, обсыпала мукой. Также заранее приготовила формочки, смазала их маслом, обсыпала немного мукой бока. Просеиваю муку, чтобы тесто получилось нежное.

Пасха – замечательное время для того, чтобы пересмотреть свои отношения с миром и людьми, подумать о том, насколько ты добр и терпелив, насколько смиренен, и смиренен ли вообще. Насколько умеешь прощать, можешь ли вообще это делать.

После того, как просеяла муку, натерла цедру одного лимона на мелкой терке. Затем соединила в отдельной посуде кефир с содой. Параллельно растопила масло, добавила к нему сахар и цедру. Туда же можно добавить немного куркумы и ванильный сахар.

Затем соединила все это с кефиром и содой, размешала. С этой смесью соединила муку, вымешала тесто, добавила в него изюм. Тесто получилось не слишком жидкое.

Выложила тесто в подготовленные заранее формы, залила его в объеме примерно половины формы, так как тесто должно подняться. Поставила в духовку примерно на 35 минут при 180 градусах. Мои куличи немного не поднялись почему-то, но получились очень вкусными, скорее похожими на кексы. Пока они остывали, я приготовила глазурь: 4 ч. ложки лимонного сока, 4 ст. ложки сливочного масла растопленного, 150 г. сахарной пудры. Глазурь сначала кажется жидкой, но затем загустевает. В этот момент ею и нужно обмазать куличики. Я посыпала все еще размолотыми грецкими орехами, просто других украшений не оказалось. Утром, похристосовавшись со мной, мама сказала: «Христос Воскрес. Все-таки мы же православные», а потом добавила: «Мы – православные кришнаиты». Я не стала спорить.