Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

Оглавление

Юлия Кантор. Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

Генетическая память. Вместо предисловия

Глава I. Между правдой и мифом. Музеи на идеологическом фронте

Глава II. Фронт без флангов. Эвакуация музеев

Глава III. В кольце. Музеи блокадного Ленинграда

Глава IV. Фронт за линией фронта. Эвакуированные музеи в тылу

Глава V. Фронт в тылу врага. Музеи на оккупированной нацистами территории РСФСР

Глава VI. Возрождение. Восстановление музеев и возобновление их деятельности

Неоконченная повесть. Вместо послесловия

Приложения

Приложение 1. Некоторые воспоминания о том, как спасали ценности Петергофа в 1941 году[773]

Приложение 2. Меморандум, составленный секретарем Государственного научного восточно-карельского комитета Куста Вилкуна по заказу Ставки. 18.08.1941[774]

Приложение 3. Оперативный штаб рейхсляйтера Розенберга 3.12.1941. Рабочая группа Ингерманланд, в наст. вр. Рига[775]

Приложение 4. Полканов А. И. Материалы о деятельности Я. П. Бирзгала в Крымском союзе советских художников и Симферопольской картинной галерее (1940–1948)[776]

Приложение 5. Бомбоубежище в Эрмитаже[777]

Приложение 6. Ко всем работникам советских музеев и краеведам[778]

Приложение 7. К работникам музеев Англии и США[779]

Приложение 8. В эвакуации[780]

Источники и литература

Неопубликованные источники (архивные документы, рукописные материалы)

Опубликованные источники

Сборники научных трудов

Монографии

Каталоги

Периодические издания

Электронные ресурсы

Справочная литература

Государственный музей-заповедник «Петергоф»

Государственный музей-заповедник «Павловск»

Государственный музей-заповедник «Гатчина»

Государственный музей-заповедник «Царское Село»

Государственный Эрмитаж

Псков

Пушкинские горы

Великий Новгород

Кончанско-Суворовское

Отрывок из книги

…Помню детские впечатления от первой прогулки с родителями по Царскому Селу. Воспетый Пушкиным парк, напоенный чуть горьковатым ароматом опавшей листвы, темные пруды, отражающие разноцветье деревьев, изящные мраморные статуи и пронизанные насквозь горизонтальными лучами сентябрьского солнца роскошные залы Екатерининского дворца. От сияющей красоты анфилад, старинной живописи и орнаментов инкрустаций, изысканной мебели и даже на вид хрупкого фарфора перехватывало дыхание, щекотало под ложечкой… Особенно потряс Большой зал – переливы золотых виньеток барочных стен, вспыхивающие искры хрусталя светильников, наборный паркет, «приглушенно» отражающий «объемный» плафон с хороводом ласковых божеств и льющийся в огромные окна свет из нарядного парка… Вечереет – музей закрывается. Уходим. И уже у выхода из роскошного зала – оглушающий удар, шок, почти физическая боль: у дверей, на треножнике стояло огромное черно-белое фото. Фото этого зала – изуродованного, превращенного в обугленные руины, каким оставили его нацисты в 1944 г. Этот нестерпимый контраст – цветной, впитываемой всеми органами чувств, гуманистичной красоты и черно-белого «стоп-кадра» человеконенавистнического варварства – врезался в память навсегда.

…Снимки дворцов и парков пригородов Ленинграда, сделанные сразу после их освобождения, можно было встретить во всех дворцах-музеях северной столицы до начала 90-х годов. Затем они исчезли – почти одновременно из всех музеев, появляясь лишь на выставках, посвященных войне и Победе, да на научных симпозиумах. А жаль: те снимки действовали красноречивее любых «беглых» рассказов экскурсоводов о военном лихолетьи. Глядя на них, тысячи разноязыких посетителей имели возможность увидеть, что делает с культурой война, порожденная чудовищной тоталитарной идеологией. И затем, оглядевшись по сторонам, восхитившись воссозданной красотой, даже самый нетронутый историческим знанием человек смог прочувствовать, какова цена – не материальная, но духовная – Победы. Победы над варварством.

.....

В этот период тематика выставок музеев менялась в сторону их актуализации. Так, экспозиция «Разгром немецких оккупантов под Москвой» была создана в Центральном музее Красной Армии к 24-й годовщине РККА – в феврале 1942 г. На ней экспонировались документы, плакаты, лозунги, листовки, зарисовки фронтовых художников, уникальные фотографии, богатейшие трофеи: военное снаряжение противника и его оружие, карты, бинокли и т. д. Она была своеобразным учебным пособием: для посещавших ее бойцов и командиров коллектив музея организовывал специальные консультации с демонстрацией приемов владения трофейным оружием и его устройства. По мере развития событий на фронтах войны эта выставка оперативно пополнялась новыми материалами и в конце 1943 г. уже имела три дополнительных раздела: «Разгром немцев под Сталинградом», «Провал летнего наступления немцев в 1943 г. и победоносное наступление Красной Армии», «Укрепление антигитлеровской коалиции». К этому времени Центральный музей Красной Армии начал готовиться к перестройке всей экспозиции и созданию нового ее отдела, посвященного боевым действиям частей Красной Армии и Военно-Морского Флота на фронтах Великой Отечественной войны[43].

В блокадном Ленинграде художественно-документальная рефлексия на актуальные военные события развивалась в 1942–1943 гг. в несколько ином направлении: здесь, несмотря на чудовищные тяготы первой блокадной зимы, открывались художественные выставки, участники которых «фиксировали» не только картины города, но и выезжали на линию фронта (проходившую вдоль городской черты) и в партизанские отряды для создания «репортажных» по жанру зарисовок. «Минус десять градусов в выставочном зале. Минус семь в мастерских. Освещение – коптилки. Питание – паек зимы 1941–1942 гг. [в этот период в Ленинграде норма выдачи хлеба была снижена до 125 г в сутки, и смертность достигала 3 тыс. человек в день[44].– Ю. К.] Лютая зима, обстрелы, бомбежки. В подоконник мастерской ударяются осколки… но работа кипит, как никогда. Союз художников – боевой штаб, – сообщал журнал “Ленинград” о выставке. – Днем и ночью здесь оживление. Ленинградские художники делают плакаты, лубки, открытки, эскизы для будущих картин, запечатлевая героизм, непоколебимость, несокрушимость ленинградцев в борьбе с ненавистным врагом, воодушевляя своими творениями на борьбу и победу, разя врага сильнейшим оружием, – оружием художника… Фронт был рядом, свистели снаряды, убивая людей… Но выставка была открыта. И чего не ожидали сами художники – выставку посетили восемьсот человек!»[45]

.....