Читать книгу Убрать помехи! Из жизни ангелов, людей и инопланетян - Юлия Ким - Страница 7

Я возвращалась домой в сумерках. Дождь, как помешанный, с нарастающей амплитудой раскачивал одну и ту же музыкальную фразу. На ее фоне забавлялся звуковыми эффектами гром.

Чуть фиолетовый воздух размывал границы, отчего все вокруг было словно с акварельного рисунка. Влажные крыши, яркие, точно игрушечные, автомобили, пузыри в лужах, потемневшая, тяжелая одежда. Люди, спрятанные под разноцветными зонтами, казались безликими и ненастоящими.

Я стояла на перекрестке, ждала зеленого света, и представляла, как выгляжу со стороны. Размытая фигурка на миниатюре, всего лишь след кисти задумчивого художника. Возможно за мной, втиснутой в простенькую рамку, наблюдает кто-то еще. Я ежилась от его пристального взгляда и от холода, чувствовала себя маленькой в игрушечном, фиолетовом мирке. Что там, за рамой?

Попыталась стряхнуть морок.

Фиолетовый воздух побледнел, запахло морем и хвоей.

***

Ангел с тряпкой и пластиковой бутылкой в руках крутился вокруг допотопной легковушки. Хмурый и небритый, посмотрел сквозь меня, жестом приказал сесть в машину.

Не стала ни о чем спрашивать. Справа стена хвойного леса. Слева море. Как я здесь оказалась – неизвестно. Вокруг ни одной живой души. Лишь мрачного вида долговязый Ангел с неизвестными намерениями колдует над раздолбанным продуктом отечественного автопрома. Все было нормально.

Ангел занял водительское место, повертел задом, как кот на подстилке, устраиваясь поудобнее, положил руки с длинными, тонкими пальцами на руль и произнес в пространство:

– Опять до двух не спал. Вечно не высыпаюсь.

– Почему? – я спросила машинально, не рассчитывая на ответ.

Но Ангел ответил. Не глядя на меня, тихо, искренне, беззащитно и подробно.

– Нарушение сна какое-то у меня здесь. До двух, до трех заснуть не могу. Музыку слушаю, фильмы смотрю. В три засыпаю, а там и вставать пора, и на работу.

– На работу? – удивилась я

– Когда ты бодрствуешь, я спать не имею права. Должен бдить.

Он помолчал и неуверенно продолжил:

– А ты каждый день встаешь полседьмого, чтобы к восьми загрузиться на рабочее место. Зачем?

В голосе не было ни досады, ни раздражения. Только усталость недоспавшего человека.

Мне стало неловко. Захотелось объяснить ему, как важно вставать рано. Какой я стану от этого эффективной и сколько успею сделать.

Но мне почему-то стало неловко, а вместо объяснений я спросила:

– А нам обязательно куда-то ехать? Может ты поспишь?

Ангел промолчал. Взгляд его, устремленный в бесконечность, потеплел.

***

Мы тронулись с места.

Долго молча ехали по пустому шоссе. От тишины было неловко. Ерзала, пыталась завязать беседу, искала, чем занять руки. На мои реплики Ангел не реагировал или отвечал с досадой, односложно. Занять себя было нечем. Волей-неволей прекратила суетливый поиск.

Монотонный гул двигателя, шуршание шин. Бесконечное полотно дороги, неспешно раскрывающаяся даль. С каждым километром я словно становилась плотнее и основательнее, а потом почувствовала слева тепло живого таинственного существа, так похожего на человека. В салоне стоял странный, терпкий, приятный запах. Запах чего? Чуда?

Время было неспешно, как шоссе. Я растворялась в нем.

***

Остановились на заправочной станции. Ангел прошагал на длинных, тощих ногах до ларька, принес воду и еду.

Зашла в уборную. Подставила указательный палец, потом всю ладонь под струю холодной воды из-под крана. В окружении белого кафеля, ощутила летним днем озноб операционной. Поежилась. Подняла глаза на заляпанное, мутное зеркало… И отпустило. Растрепанная, утренняя, спокойная и живая. Неизвестно, куда, с кем и зачем еду. Знаю лишь, что скоро вспомню нечто важное. Нечто просыпалось в утробе теплого, затхлого, темного, уютного подземелья, расправляло конечности и крылья, потягивалось.

***

Взошло солнце. Плотная стена леса неожиданно закончилась. В обрамлении холмов перед нами предстало хрустальное озеро. Буйная, сочная зелень вокруг. Капли росы под первыми солнечными лучами.

Ангел затормозил, на ходу бросил себе под нос что-то вроде «подожди» и побежал туда, к озеру.

Я смотрела на его удаляющуюся спину, на беззащитный затылок, на то, как он смешно вскидывает ноги, преодолевая сопротивление упругой, сильной травы. Что он делает? Я не сразу поняла, что он делает. Он то наклонялся низко-низко, к самой земле, то выпрямлялся и вскидывал руки в странном танце

Вдруг меня осенило-Ангел просто фотографировал это великолепие. Ангел. Просто. Фотографировал. Он парил на фоне просыпающейся природы и, если бы это был человек, я бы сказала, что у него выросли крылья.

***

Любовалась Ангелом. Солнце гладило кожу.

– Как у вас здесь… – выдохнул он.

***

Вновь шоссе. Ангел долго переключал что-то на панели. Возникли звуки.

– Что это? —спросила я.

– Это не ваше. Просто слушай.

Я вслушиваюсь в нечто странное, созданное иным миром, в то, что нельзя назвать музыкой по земным меркам. Оно было понятно мне, поскольку человеку ли, иному ли разумному существу всегда близко то, о чем это было. Музыка просачивалась сквозь меня, по пути мягко растворяла скопившиеся жесткие комки. Я прикрыла глаза, вслушалась в нее, в себя, до конца, до последней встрепенувшейся и сорвавшейся в пропасть ноты.

Стало тихо, но нечто осталось. В ровном гуле двигателя. В моих мягких губах. В покорности ресниц. В руках, покоящихся на коленях. В воздухе между мной и человеком рядом, который сейчас, я это знала, чувствовал то же, что и я.

– О чем думаешь? – Ангел потревожил тишину. Тишина улетела величавой, длиннокрылой птицей.

Я промолчала, я ни о чем не думала.

– Чего ты хочешь, душа моя? – старомодное обращение прозвучало неожиданно уместно.

Больше всего в этот миг мне хотелось, чтобы он взял меня за руку. Поэтому я по-прежнему молчала.

– Как же хорошо тут у вас! Чувствуешь?

– Да, – выдавила я. Говорить совсем не хотелось.

– Мало таких планет… -Ангел, наоборот, был удивительно словоохотлив.

– А что здесь особенного?

– Особенного везде полно. Спроси лучше, что есть только у вас.

По-моему, то, что есть только у нас и называлось особенным. Пожала мысленно плечами, покорно спросила: «Что есть только у нас?». И между моим «у нас» и его «у вас» впервые ощутила бездну.

– Нам говорят, что это – техническая ошибка. Исправить ее сложно. Система полетит. Проще смириться. А мы, грешным делом, радуемся тому, что ошибку не исправляют.

– Что за ошибка?

– Не должно смертное существо чувствовать ничего подобного. Нецелесообразно это. Осложняет все. В моих кругах, близко к Вечности, без этого никак. С Вечностью надо говорить на ее языке.

Он произносил слова размеренно, задумчиво. Сомневался, надо ли.

– Что за ошибка? -умоляла я.

– Нигде больше живые, смертные, разумные существа не могут просто БЫТЬ, -изрек Ангел. И добавил:

– Хотя бы время от времени. Обычно все подчинены цели, завязаны на действии. Продвигаются, стремятся. К результату. К смерти. Иначе система заглючит от безысходности, начнет разваливается, может навернуться, гикнуться… – Ангел спохватился и замолчал. Наверняка, у него в запасе было достаточно выражений для продолжения словарного ряда.

– Только вам предоставлена такая возможность, – продолжил Ангел торжественно. Многим из вас непонятно, что с ней делать, как применить, куда от нее деваться даже. Ангел кривится. -Многие из вас возможности просто не замечают или забывают о ней за ненадобностью, пожив немного. Согласись, это, действительно, нецелесообразно, бестолково и бессмысленно в мире, завязанном на здравом смысле.

Поэтому не идут с вами на контакт Другие. Ущербностью считают дар, не нужный для выживания. Страшатся перенять, подцепить, заразиться. Детей своих пугают.

Наши же ухмыляются, глядя на тех из вас, кто пытается дар распробовать. Нечеловеческое это дело, как ни посмотри.

Никого не переубеждаем. Ничего не переделываем. Так проще. На самом деле именно это в вас – божественное.

– Случайно получилось, ошибка, – начал было оправдываться мой собеседник, запивая слова, явно несанкционированные в высших сферах, минералкой из пластиковой бутылки. Как вдруг подавился, захлебнулся водой, закашлялся, и, покрасневший, со слезами на глазах, произнес не своим, властным и густым голосом:

– Великое благо дано вам этой ошибкой.

На мгновение передо мной предстал не мальчишка, а мудрец.

Прежний Ангел возвратился, тихий и грустный:

– И никогда, никогда не жалей о своем молчании.

Самое интимное, что два человека могут сделать друг для друга -просто помолчать вместе.

И он взял меня за руку.

***

– Ты спрашивала, куда мы едем?

Кивнула, хотя и не спрашивала.

– Дорогая, мы прибыли.

Ангел остановил машину у приземистого деревянного здания с вывеской «Харчевня «У Игореши». Я собралась выходить.

– Погоди, сейчас ты переходишь дорогу под дождем. Будь осторожна-предупредил Ангел.

Мир снова перевернулся.

***

По дороге домой зашла в магазин и купила себе еду. Все, на что глаза посмотрели и что желудок потребовал. Я была голодная, как волчица. В харчевню «У Игореши» не попала. Странные грезы у меня, однако. Не отличишь от яви. После них захотелось умиротворяющего, расслабляющего удовольствия. Мое желание материализовалось во внушительную гору продуктов на ленте супермаркета. Дома вывалила кули из пакета на стол. Выхватила из кучи особо лакомое, подогрела, стала насыщаться. За ужином, эврика, пришел яркий штрих к решению задачи. С тарелкой понеслась к компьютеру, опасаясь расплескать.

В минуты творческого ступора-обратно на кухню за новым лакомством. Так и курсировала. Арсенал кружек передислоцировался вслед за мной из кухни к рабочему месту. Обвела глазами его виновато, обреченно и рассеянно. Порядок снова нарушен. Но фокус внимания остался на красивом решении задачи.

Наконец, живот заполнен и умиротворен. Легла спать все еще во власти задачи. Заснула с ощущением, что я гений и оказалась у харчевни.