Читать книгу Как понравиться маньяку - Юлия Климова - Страница 7

Максим Григорьевич развернул пирог и с сомнением посмотрел на обструганную плюшку, посыпанную сахарной пудрой. Есть хотелось, к тому же девушки старались, так что нечего медлить, надо просто отрезать кусочек и отправить его в рот. Кочкин достал из шкафа нож и кружку.

– Попробуем, попробуем, – пробормотал он, усаживаясь за стол. Сделал глоток крепкого горячего чая и понюхал липкий, пахнущий вареньем «Вишневый сад».

В кабинет зашел Игорь, напевая мотив надоевшей песни. Он кинул взгляд на припудренное чудо и усмехнулся:

– Во девчонки дают! Шефство над нами взяли. Ты это уже ел?

– Нет, сейчас попробую, – ответил Кочкин и, зажмурившись, откусил половину отрезанного куска.

Сначала было горько, потом сладко, а потом раздался хруст, и невыносимая боль пулей пробила правую щеку следователя.

– Мммммм, – замычал он, вскакивая с места. – А-а-а-а!

– Вот чего-то такого я и боялся, – морщась от переживаний за Кочкина, сказал Игорь. Первым пробовать пирог он бы ни за что не стал. – Что там?

– Зуб, – еле выговорил Максим Григорьевич, глотая все, что было во рту, вместе с косточками. Бросился из комнаты в туалет и там долго полоскал рот над раковиной.

В кабинет Кочкин вернулся, держась за щеку. Пытаясь понять: назло Олеся Лисичкина притащила ему такую бомбу или просто от легкомыслия, он сел за стол и решительно отодвинул от себя и чай и опасный для жизни пирог «Вишневый сад».

– Я, пожалуй, это есть не буду, – усмехнулся Игорь, искренне сочувствуя другу.

Максим Григорьевич немного пожалел себя, выпил анальгин, сказал несколько крепких слов в адрес заботливой поварихи Лисичкиной и стал собираться на встречу с Самохиным Эдиком.

Кочкин решил не вызывать парня к себе, а навестить его дома – по окружающей человека обстановке можно многое понять. Предупредив о своем визите по телефону, он, чувствуя сверлящую боль сразу в нескольких зубах, поехал к Самохину.

Дверь квартиры ничем не отличалась от других – железная, обитая коричневым кожзаменителем, два замка и блестящая ручка. Дверь открыл черноволосый, кареглазый молодой человек лет тридцати.

– Кочкин Максим Григорьевич, – сразу представился следователь и протянул удостоверение.

– Проходите, – махнул рукой Эдик и направился в кухню. Поставил на стол пепельницу и закурил.

Кочкин нарочно стал снимать ботинки, и делал это медленно. Осматривая коридор, он пытался заглянуть и в комнаты. Неплохая мебель, диван и кресла яркой сине-оранжевой расцветки, низкий стол-трансформер, куча кассет на полу – холостяцкая квартира с легким беспорядком.

– Я не понял, что случилось-то? – поинтересовался Эдик, когда следователь сел напротив него.

– Не так далеко от вашего дома было совершено убийство. Вынуждены провести проверку, – ответил Кочкин. Боль мешала сосредоточиться, он уже стал подумывать о том, чтобы обратиться к стоматологу, но страх перед жужжащим сверлом гнал эту мысль прочь – авось и так пройдет. – Будьте добры, покажите паспорт.

Эдик сходил за паспортом и вновь развалился на стуле, весь его вид демонстрировал глубокое равнодушие к происходящему.

– Вы работаете? – спросил Максим Григорьевич, листая страницы.

– Ну да.

– Где, кем? Почему сейчас не на работе?

– На киностудии, в массовке кручусь, – тонкие губы Эдика вытянулись в прямую линию.

Кочкин вспомнил, как Олеся рассказывала, что ее сосед увлечен миром кино, наверняка он мечтает о главных ролях и славе.

– Вспомните, где вы были пятнадцатого апреля, начните с самого утра, пожалуйста.

Эдик сморщился, пытаясь сообразить, о каком именно дне идет речь.

– Спал до двенадцати, позавтракал и сразу же пообедал, – он криво улыбнулся, – потом сходил в магазин за свежими журналами, потом заказал пиццу и телик посмотрел, потом поехал к другу на дачу.

– Во сколько?

– Часов в шесть вечера.

– Как зовут друга, адрес проживания и где находится дача?

Эдик ответил, а Кочкин записал его слова в блокнот. Молодой человек не производил практически никакого впечатления: явно ленив и явно относится наплевательски ко многим жизненно важным моментам.

– Когда вернулись?

– На следующий день к обеду.

Этажом выше жила Олеся Лисичкина, перспективная жертва маньяка и удивительный кулинар-кондитер, но подниматься к ней Максим Григорьевич и не думал. Боялся, что девушка захочет накормить его еще чем-нибудь приготовленным собственными руками – зубы было жалко. Задав еще несколько вопросов и попросив Самохина не выезжать из города в ближайшие дни, Максим Григорьевич отправился в прокуратуру, где сразу же взялся проверять алиби Эдика. Все подтвердилось: на дачу к другу он приехал к восьми часам вечера, помогал собирать недавно купленную мебель, а затем пил пиво практически до утра. Конечно, он мог предупредить друга, и скидывать со счетов этого не стоило, но пока можно было принять алиби на веру и двигаться дальше.

* * *

– Он предложил встретиться. Представляешь! Он предложил встретиться!

– Ты это повторяешь уже в десятый раз. – Леська закатила глаза и хлопнула дверцей машины. В душе она радовалась за подругу и даже смотрела на нее теперь с примесью восторга – Ника будет встречаться с помощником следователя, это же с ума можно сойти!

– Телефон-то ты ему правильный записала, цифры не перепутала?

– Что я, ненормальная, что ли!

Леська в ответ хихикнула, дразнить подругу было забавно, к тому же она сама могла перепутать все что угодно.

– А Кочкин меня простил, милый он все-таки.

– Наверное, сейчас ест пирог и нахваливает, – расплылась в довольной улыбке Ника. – Молодцы мы с тобой!

– Точно.

– Я сейчас к своему ученику заскочу, а ты давай домой дуй, и из квартиры чтобы носа не высовывала, а я часа через три буду.

– Ладно, – буркнула Леся, – хорошо вы все устроились, живете насыщенной, интересной жизнью, а я, как заключенная, в четырех стенах должна сидеть. Где справедливость?

В ответ на этот вопрос запиликал мобильник. Леська посмотрела на определившийся номер и сразу же повернула к обочине.

– Нда-а-а, – протянула она и тут же получила удивленный взгляд от Ники.

– Привет, это я, Николай.

– Мог бы и не представляться, – фыркнула Леся, – у меня не так уж и много было мужей, чтобы я в них путалась.

– Просто давно не разговаривали… Подумал, вдруг не узнаешь?

– Узнала. – Она хотела еще что-нибудь сказать, но в голову больше ничего не пришло. О Николае остались неплохие воспоминания, но все же прошлое – это прошлое.

– Я бы встретиться хотел.

– Зачем? – удивилась Олеся.

– Соскучился, – торопливо сказал Николай. – Что ему нужно? – сгорая от любопытства, прошипела Ника.

Леська пожала плечами и скривилась. Еще несколько дней назад она бы с радостью встретилась с бывшим мужем, блеснула бы своей красотой и наврала чего-нибудь про нынешнюю роскошную жизнь. Но сейчас она выглядела не самым лучшим образом – балахонистая одежда и рябые, плохо подстриженные волосы. Произвести фурор и оставить в душе Николая горестное чувство утраты не получится.

– Даже не знаю… Сейчас столько дел… – Леська разрывалась на части – увидеться или нет?

– Просто посидим, поболтаем, – предложил Николай. – У меня работы полно, а тут несколько часов свободных образовалось, я почему-то сразу подумал о тебе.

– Хорошо, – сдалась Леська, разворачивая к себе зеркало заднего вида. Если подкраситься и зачесать волосы назад, то не так уж и плохо получится. – У меня тоже есть несколько свободных часов. Подъезжай к ресторанчику «Теплая осень» на углу, помнишь?

– Ага, буду минут через двадцать.

Стоило Леське отключиться, как Ника тут же засыпала ее вопросами:

– Николай? Ого! А чего он хочет? Встретиться? Соскучился, понятное дело, кто ему еще такие концерты закатит, – она захихикала.

– Фу на тебя, – тоже захихикала в ответ Олеся, – мы просто интеллигентные люди, которые хотят сохранить хорошие отношения и после развода.

– Опомнились, около трех лет прошло.

Ника отправилась к своему ученику, а Леська – на встречу с бывшим мужем. Ресторанчик «Теплая осень» был ею горячо любим – уютно, тихая музыка, приятные официанты и большие порции вкусной ароматной еды. Особенно радовало наличие шашлыка, приготовленного на углях, Леська всегда с удовольствием поглощала аппетитные, сдобренные специями кусочки свинины или баранины. Заняв столик у окна, украшенного оранжевыми кленовыми листьями, она почувствовала острый приступ голода и, не теряя времени даром, заказала для начала жюльен и рыбный салат. Погрузившись в еду, Леська не заметила направляющегося к ней Николая.

– Привет еще раз, – улыбнулся он и сел напротив.

Леська от неожиданности поперхнулась.

– Угу, – кивнула она, пытаясь проглотить застрявший в горле гриб.

Николай располнел, а черные жесткие усы делали его похожим на кота, во всяком случае, Олесе показалось именно так. Он был в джинсах и объемном болотном свитере, который очень ему шел.

– Хорошо выглядишь, – сказал он.

– Не льсти, – она кокетливо дернула плечом. – Признаться, я удивилась твоему звонку. Может быть, все-таки что-нибудь случилось?

– Нет, – усмехнулся Николай, – просто подумал – почему бы не встретиться, вместе учились, вместе два года прожили.

– Было дело, – улыбнулась Леська. – Какие новости? Не женился еще?

– Нет, встречался с одной больше года, но как-то не сложилось.

– Я вот сейчас тоже в поиске, как оказалось, мужчин на свете очень много, и всех хочется непременно сделать счастливыми. Правда, большое количество мужей предполагает такое же количество свекровей, а это, признаться, удручает.

– Ты со второй тоже, что ли, не ладила? – хохотнул Николай.

– Не понимают они моей тонкой, ранимой души, – покачала головой Леська. – Вообще-то я во второй раз замуж по глупости выскочила, поторопилась. Впечатления неважнецкие, хотя с другой стороны – разжилась машиной и стала значительно умнее.

Почти три часа легкой болтовни пролетели незаметно, две порции шашлыка удобно расположились в Леськином желудке и напоминали о себе приятной тяжестью. Она бы съела и третью, но на это не было уже ни сил, ни времени.

– Мило поболтали, – сказала Леська, вылезая из-за стола. – Особенно приятно, что за мою скромную трапезу заплатишь именно ты.

Николай проводил взглядом бывшую жену и заказал себе кофе.

У Олеси было чудесное настроение: встреча прошла прекрасно. Несмотря на минусы нового имиджа под названием «маньяки, проходите мимо!», она чувствовала себя уверенно. Конечно же Николай теперь будет всю оставшуюся жизнь жалеть, что упустил такую королеву. Думая об этом, она не могла сдерживать улыбку – собственные мысли забавляли.

– А как вы расстались? – спросила Ника, нажимая кнопку нужного этажа, лифт загудел и пополз вверх. Всю дорогу она заваливала подругу вопросами – не каждый же день та встречается с мужчинами из прошлого.

– Нормально, попрощались, и все. Вообще-то я его раньше очень любила, и, когда увидела, в душе аж все перевернулось, вот если бы пришлось встретиться со вторым супругом, я бы и бровью не повела. Веня – это мутное пятно на моей биографии.

Дверцы лифта разъехались в разные стороны. У стены, размалеванной черным фломастером, стоял невысокий мужчина тридцати двух лет, в котором и Леська и Ника без труда узнали Лапушкина Вениамина Сергеевича. Он теребил пояс короткого плаща и шмыгал покрасневшим от простуды носом.

Леська громко икнула, захлопала ресницами, замахала руками и пробормотала: «Чур меня, чур меня!» – потом вышла на площадку и подошла к Лапушкину поближе. Она даже хотела потрогать его – настоящий или нет, поверить собственным глазам было трудно. Два бывших мужа в один день – это уже слишком, не каждая нервная система выдержит такое! В голове мелькнуло – сговорились они, что ли, а с губ сорвалось:

– Тебя каким ветром-то занесло?

– Здравствуй, Олеся, – начал Лапушкин, косо поглядывая на Веронику, по всей видимости, поговорить он хотел наедине. – Я к тебе в гости, по делу.

– По какому?

– По важному.

Леська открыла дверь и, гадая, что же привело Веню к ней, скинула туфли, повесила куртку и отправилась на кухню ставить чайник. Не то чтобы ей вдруг захотелось стать гостеприимной хозяйкой, просто она так разволновалась, что почувствовала острую необходимость выпить таблеток пять валерьянки. Ника уже ничему не удивлялась, она села за стол и приготовилась хорошенько развесить уши: если не повезло поучаствовать в исторической встрече с Николаем, то уж здесь она своего не упустит.

Вениамин Сергеевич заглянул в ванную, вымыл руки, достал из кармана пластмассовую расческу и привел в порядок редкие волосы. Он выглядел намного старше своего возраста, чем очень гордился.

– Я буду чай с мятой, – сказал он, усаживаясь напротив Ники.

– Конечно, будешь, – кивнула Леська, кидая кубики сахара на дно чашек, – придешь домой, и мама тебе его заварит.