Читать книгу Мятные баранки. Сборник сказок независимых сказочниц - Юлия Котлярова - Страница 4

– Ура! Ура! Десять тысяч раз ура! Меня взяли! Ну наконец-то! Теперь я покажу, на что способна! – не скрывая радости, на весь магазин восторженно кричала… Свеча. Да, да, Свеча из той новой, только что поступившей на склад партии.

– У меня столько талантов! Я такая замечательная! – продолжала она, краем глаза наблюдая, как за ней смотрят остальные.

– Очень интересно, и чем это ты отличаешься от нас? Какие такие таланты? – не скрывая ехидства, спросила Высокая Свеча молочного цвета, производства 90-х годов по цене 49 рублей 50 копеек.

– Как это какие? – возмутилась Счастливая, – во-первых, я несу людям свет!

– Ха-ха, удивила! Мы все для этого предназначены! – улыбалась Высокая.

Растерянные глазки с наращенными ресничками быстро захлопали.

– Во-вторых… – уже чуть тише стала говорить Счастливая, – от моего огня можно даже руки погреть.

– Ну, это тоже не показатель, мы тоже так умеем, – подтрунивала Высокая.

Воцарилась пауза.

Старые свечи, наблюдавшие за разговором с полки, где даже пыль уже давно не вытирали, стали потихоньку шептаться, как бабушки на скамейке. Какое-никакое, а развлечение! Давно уже не было темы для обсуждения, а сегодня прям праздник какой-то. Кто-то из них стал настраивать слуховой аппарат, чтобы лучше слышать. Кто-то усердно стал протирать очки, а одна дамочка в срочном порядке стала приклеивать свою челюсть на «Корегу», а то вдруг выпадет при обсуждении… Тихую возню старушек и неприятную паузу прервал старый Огарок. Громко высморкавшись в свой огромный голубой платок в клетку. От неожиданного звука старушки замерли, молодушки вздрогнули. И все строго посмотрели на Огарка. Он же невозмутимо вытер свой нос картошкой и очень медленно сложил платок, сперва пополам, потом вчетверо, и ещё, и ещё раз. Все молча смотрели, как завороженные, за этим процессом.

– Вы просто мне завидуете! – вышла из гипноза Счастливая. – Я точно знаю, чем отличаюсь от вас всех! У меня очень стойкий аромат красного яблока с корицей! У меня отличная форма! По новым стандартам. И, в конце концов, из всех вас выбрали меня! Это знак! Это судьба! Я готова к переменам!

Высокая свеча где-то очень глубоко в душе прекрасно понимала, что Счастливая права. Она действительно сделана из хорошего материала, отличная форма, по новейшей технологии и так далее, но, не желая сдавать свои позиции, высокомерно произнесла:

– Боже мой! Она готова к переменам?! Вы только на нее посмотрите! Ведь ты не знаешь, что тебя там ждет! Вдруг с тобой будут проводить опыты? Или просто будешь стоять, как декор, а может… вообще произойти самое страшное: возьмут, растопят тебя и сделают другую форму, – победно закончила Высокая. Бросив прощальный взгляд, она отвернулась, всем своим видом показывая, что не желает больше вести беседу.

Счастливая задрожала, ведь она даже и не подозревала, что такие ужасы происходят в жизни.

– Перетопить в другую форму… – еле слышно повторила Счастливая, кое-как сдерживая слезы.

– Меня могут переделать…. Этого не может быть! Зачем же брать меня, ведь для этого можно использовать более залежалый товар! – полные глаза надежды и слез, она посмотрела на желтую с подтеками коробку, где вдруг сжались и притихли старушки, изготовленные еще в 1954 году… Ужас сковал их в один восковой комок…

– Тихо, тихо, деточка! – ласково прокряхтел Огарок. – Всё хорошо, кого забирали, так они не жаловались, – и он по-доброму улыбнулся, пытаясь успокоить Счастливую.

– Это потому, что они не возвращались, – пробухтела Горбатая свеча советского периода, одиноко стоявшая возле коробки в какой- то замызганной железной банке.

– Ну конечно, как это без ваших пяти копеек? Вам везде надо влезть, – возмутился Огарок. – Ну что за характер? Когда всё уже почти хорошо, надо начадить! Что с вами происходит? В молодости, я помню, вы были намного добрее. Ваш стройный стан меня пленил, в душе огонь возобновил, хотел бы рядом с вами встать, своим огнем до вас достать… – начал напевать свою песню Огарок. Сердитый взгляд сменился на влюбленный, и капельки воска потянулись к Горбатой. Она же скромно улыбнулась:

– Ах, время! Как оно жестоко. И нет уже давно фигуры моей стройной, меня оно не пощадило: стала я горбатой, некрасивой, ненужной, столько лет одна в этой банке…

– Ну что вы! Я же рядом! Душа моя, мой огонек для вас еще горит, любовь моя! – старый Огарок как будто молодел при этих словах, а Горбатая становилась стройней.

– Ах, какая прелесть! – прочавкала старая свеча, наконец-то вставив свою челюсть с «Корегой». – Вы просто замечательные соседи! Любуюсь вами много лет! Какая пара! Всегда у вас тишь да гладь…

– Вот те на! Так ты сама на прошлой неделе жаловалась на них! Что нет от них никакого покоя! То горят не по времени, то трещат без умолку! Тебя не поймешь! – возмутилась другая свеча, поправляя очки, которые часто забывал сторож на радость старой даме. Огарок с Горбатой, уже никого не слушая, уединились в свой уголок полки.

Высокая с завистью проводила их взглядом, тяжело вздохнула. А в коробке советского периода началась оживленная жизнедеятельность: Очкастая продолжала стыдить старую дамочку с «Корегой», другие обсуждали парочку Горбатой и Огарочка, третьи наблюдали за Высокой, и только Счастливая стояла в центре стола, молча смотрела в одну точку и думала о чем-то о своем…

Вдруг дверь резко открылась, загорелся свет, и на склад зашла продавщица.

Взгляд человека ничего не заметил, была такая тишина, до свиста в ушах. Все застыли в разных позах, а маленькие свечи на торт еле сдерживали смех. Они очень любили эту игру: «Ветер волнуется раз, ветер волнуется два, ветер волнуется три, при включенной лампе, свечка, замри!». Это длилось несколько секунд, и все-таки дети есть дети: желтая чихнула, красная свалилась, а синяя от смеха под полку покатилась. На этот шум обернулась продавщица, подняла красную и синюю свечки, ещё раз внимательно осмотрела полку.

– Мыши, наверное, – сказала она, – надо отравы принести.

Снова подошла к столу, достала коробку, положила ароматных сухоцветов, дольки сушеного яблока, палочку корицы и нашу Счастливую свечу. Красиво упаковала, завязала атласную ленточку, выключила свет и вышла со склада.

Детки запрыгали и начали считалку: «Мыши, мыши, люди вышли, кто спрятаться не успел, тот на торте погорел…»

– Ну вот и начался её путь, – грустно сказала дама в очках.

– Молодость, молодость, всё спешат, торопятся, всё им надо где-то для кого-то гореть, не жалея себя… – шепелявя своей челюстью, говорила вторая.

– Она счастливая! Её выбрали! А – мы тут ссохнемся со временем, и никому не нужны, и ничего не знаем, и нигде не были! Скукота да и только, даже подсвечники далеко от нас! С кем тут общаться? Один морально неуравновешенный контингент! – раздраженно высказалась Высокая. Поправив свой фитилёк чуть-чуть на бочок, она направилась к полке, где когда-то стояли книги. Сейчас там хранилось мыло. Но один маленький томик стихов, который завалился между полкой и стеной, скрашивал эту серую жизнь Высокой.

Старушки в своей коробке занялись своими обычными делами: кто-то вязал, кто вышивал, дама в очках малышей обучала, дама в шали пыль протирала. Жизнь продолжалась своей чередой, и кажется, больше никто не вспоминал о Счастливой свече.

В это время в праздничной коробке среди засушенных яблок и цветов, как на королевской перине, отправилась в путь наша Счастливая свеча!

– Всё это они говорили из зависти! Ведь Старый Огарок сказал: «Никто не жаловался!» А не вернулись, потому что им хорошо! Они счастливы! В одну реку дважды не войти! Зачем возвращаться туда, где темно, одиноко, прохладно и никакого развития? – так рассуждала Счастливая, настраивая себя на новую жизнь, полную красок и приключений.

Ход ее мыслей остановился вместе с движением праздничного пакета. «Так быстро?!» – подумала Счастливая.

Подарочный пакет зашуршал, и рядом с коробкой нашей Счастливой появилась ещё одна красиво упакованная коробка. По ощущениям, там было что-то весомое.

«Интересно, кто там? – напряженно стала думать Счастливая. – Давай рассуждать логически…» Счастливая всегда разговаривала сама с собой, когда наступали важные моменты. Именно логически она пыталась рассуждать, правда, иногда логика куда-то уходила, появлялись мысли, далекие от сути и темы. Поэтому, рассуждая «логически», Счастливая знала, что не всегда эти рассуждения приводят к логическому результату. Но, разговаривая сама с собой, она успокаивалась, её настроение менялось, и, бывало, она начинала петь и танцевать, находя в этом выход из ситуации, которую она не могла решить. А бывало и так, что она сильно переживала, не могла успокоиться, не могла найти решение, и тогда страдали все, кто волей случая оказывался рядом. Потом ей становилось стыдно, она просила прощения, пыталась наладить отношения, и от этого еще больше запутывалась… Поэтому однажды она решила раз и навсегда любую проблему или принятие какого-то решения отложить на сутки. Так скажем, переспать с мыслями. Утро вечера мудренее, как говорили в старину. Ну а более простые вопросы решались рассуждением «логически».

«Давай рассуждать логически. Раз мы в одном пакете, значит, нам по пути, пусть ненадолго, но пока мы рядом, то для чего- то? Жаль, нельзя рассмотреть, что там внутри? Какая там душа? Но и меня ведь тоже трудно рассмотреть через эту красочную упаковку! Не будем торопить время! На данный момент всё хорошо!» – в таких мыслях Счастливая продолжила свой путь в подарочном пакете, рядом с неизвестным содержанием в красивой упаковке.

Ей было хорошо, спокойно. Время от времени в пакете то появлялись, то исчезали какие-то предметы, они то придавливали коробку Счастливой, то пытались сорвать упаковку, то цепляли её атласную ленточку… Надо сказать, что Счастливая имела неконфликтный характер, она могла долго терпеть неудобства, друзьям прощать их слова и поступки. Она всегда считала, что надо давать шанс всё исправить, но если её незаслуженно обижали, то расставания были раз и навсегда. От обиды она могла вспыхнуть ярким огнём, бешено расплескать вокруг горячий воск, пустить черный дым в глаза. Война так война! Обидчикам не доверяй никогда! Кого-то из предметов прошлого она помнила, кого-то забывала сразу и навсегда. Так проходило время.

Очнулась Счастливая то ли от мыслей, то ли от сна, когда осознала, что пакет стоит на месте. Никакого движения! Время остановилось – стало жутко…

«Неужели я буду сейчас так же, как в магазине, стоять на полке, пусть даже в упаковке, не у дел? Как же мои достоинства? Неужели никто не использует мои таланты: свет, тепло, аромат?» – Счастливая потихоньку стала впадать в панику…

Пакет зашуршал, из него доставали коробку, но не с ней, не с нашей Счастливой! А ту, другую!

«Как же так? Что же там? – мысли стали путаться. – Почему не я?»

Сквозь шум в голове до Счастливой стали доноситься звуки: вот заиграла пластинка на граммофоне, звуки сквозняка играли на ветряных колокольчиках, запахи мандаринов перемешивались с запахом имбирного печенья. Казалось, там, вдали от Счастливой, происходит что-то волшебное, притягательное и такое недоступное! Приступ паники, который подползал в душу Счастливой, начал душить её. И она, чтобы справиться с ним, снова начала рассуждать «логически».

«Видимо, это испытание! Конечно, я успокоилась, обленилась, привыкла к своей размеренной жизни. Но ведь так нельзя! Надо не стоять на месте, надо что-то делать! Для начала постараться, что бы тебя заметили», – и она стала усиленно распространять свой аромат красного яблока с корицей.

«Для начала аромат, чтоб заметили! А если еще оценят мои формы, то я готова отдать и тепло, и свет!» – с таким настроем наша Счастливая стала потихоньку выбираться из своей коробки.

Одиннадцать раз пробили напольные часы, пакет раскрыли и, торжественно распаковывая коробку, достали нашу Счастливую.

Какая красота царила вокруг! В елочных шарах отражались огоньки от гирлянды, фарфоровые куклы украшали портал камина, разожженный огонь пощелкивал и приятным теплом наполнял комнату, в кресле-качалке на пледе с шотландским рисунком сидели разного размера мишки в колпачках, под елкой среди подарков лениво валялся рыжий наглый кот. Хозяин повязывал алую ленточку маленькой собаке неизвестной породы. Круглый стол с белой кружевной скатертью был накрыт белой фарфоровой посудой и хрусталем. На столе по центру красовался мощный и в то же время изящный хрустальный подсвечник. В его гранях отражались огоньки гирлянды и огня в камине.

– Боже! Какая красота! Разве может быть лучше? Я в сказке! – шептала Счастливая, совсем забыв, что люди могут услышать.

Тем временем люди водрузили нашу свечу на этот хрустальный подсвечник и, зажгли ее.

– Как я рад нашей встрече! Еще в пакете я сразу понял, что вы предназначены для меня! – очень осторожно начал Хрустальный подсвечник. – Иначе и быть не могло!

– Но как вы это поняли? – смущенно спросила Счастливая. – Мы же не видели друг друга! Я была в своей упаковке, вы в своей?

– Конечно, рассуждая логически… – начал Хрустальный, и в этот момент Счастливая тоже же поняла, что они созданы друг для друга.

– Конечно, рассуждая логически, у меня не было никаких шансов узнать, какая вы, но я чувствовал, что вы мне очень близки, аромат, который исходит от вас, говорит о многом. Какой у вас богатый душевный мир, как многим вы наполнены, я не видел вас, но знал: вы то, что мне надо. А теперь, когда мы вместе, вы даете столько тепла и света, что я не в силах сдержаться! Будьте моей навсегда! До конца времени! – сверкая всеми гранями, с надеждой произнес Хрустальный.

От такого взрыва эмоций, от торжественной обстановки, от такого нежного и чувственного предложения, наша Счастливая шмыгнула покрасневшим носиком, элегантно смахнула накатившую слезу счастья и тихо, чтоб не услышали люди, произнесла:

– Хорошо, я согласна, я думаю, вы будете мне в жизни надёжной опорой, верным другом! Ведь, если рассуждать логически, мы делаем одно дело!

И она обняла своим теплым воском сверкающие грани Хрустального подсвечника.

Вот так и закончилась эта сказка. Конечно, Счастливую вспоминали Горбатая и Высокая, придумывали её разные судьбы, тем самым заполняя пустоту своей жизни на складе в магазине. И, к сожалению, они обе понимали, что ничего у них не изменится, и уже точно никогда они не встретятся со Счастливой.

У каждого был свой путь.

Счастливая свеча долго была с Хрустальным, пока время не истратило весь её свет, тепло и аромат.

Конечно, у Хрустального потом были другие свечи, таков был его путь, хотя это уже совсем другая история.

Но всегда он помнил свою первую Счастливую свечу с ароматом красного яблока и корицы.

Конец