Читать книгу Семья 2.0 Крафтовая модель - Юлия Купрейкина - Страница 2

Определение семьи.

Человек – существо биологическое. Соответственно, для него важны две глобальные программы выживания: сохранить себя как организм и сохранить свой вид, то есть передать свой генетический материал в века. Для решения вопроса выживания каждый вид использует свои стратегии адаптации.

Адаптации – это решения задач, выработанные в ходе эволюции и связанные с выживанием и репродукцией. Сексуальные адаптации – это решения задач поиска партнёра и, забегая чуть вперёд, – при необходимости также и задач сохранения этого партнёра.

Обрести так называемое видовое бессмертие при половом размножении, свойственном человеку, возможно только в союзе с кем-то, хотя бы временном. Собственно, это и есть главная причина необходимости судьбоносной встречи самца и самки.

А вот будет ли этот союз называться семьёй, это ещё вопрос.

Необходима ли такая форма взаимоотношений всегда и всем? Очевидно, нет. Однако точно можно сказать, что семья – это не исключительно человеческое изобретение. Многие из нас слышали о лебединой верности – и это не метафора. Крепкими семейными узами могут похвастаться волки, пингвины, гиббоны, бобры, степные полёвки и многие другие виды животных.

Но определиться с тем, что мы будем называть семьёй, очень непросто, особенно если говорить о современной человеческой семье. Здесь у нас возникает сложность, так как семья на протяжении истории человечества меняла свою форму и продолжает трансформироваться в связи с влиянием огромного количества факторов. Главные из них – это научный прогресс, экономическая и социальная свобода женщин и контрацепция. Поэтому пока ограничимся «биологическим» определением, которое даёт Большая российская энциклопедия. Оно, конечно, будет справедливо и для нашего вида.

Итак, семья – это устойчивое объединение особей у животных, которое складывается при продвинутых формах родительского поведения и основано на территориальной общности и совместной деятельности при заботе о потомстве. Многообразие семейных ячеек (групп), их структура и устойчивость обусловлены анатомо-физиологическими особенностями, образом жизни и типом половых отношений (полигиния, полиандрия, промискуитет). Семьи широко распространены и встречаются практически среди всех таксонов животных, у позвоночных и беспозвоночных. (Захаров А. А. СЕМЬЯ // Большая российская энциклопедия. Том 29. Москва, 2015, стр. 742)

Почему возникает трудность с определением семьи, когда речь заходит о семье человеческой?

Семья как сложный культурно-исторический феномен представляет собой предмет изучения достаточно широкого круга дисциплин, таких как антропология, социология, психология, право, экономика, история, этнография и так далее. Определение семьи может варьироваться в зависимости от дисциплины.

Посмотрим на некоторые из этих ракурсов.

Социологами семья рассматривается как социальный институт и как социальная группа. В качестве социального института семья определяется нормами, санкциями и образцами поведения, регулирующими отношения между членами семьи. Законодательство государства также играет важную роль в определении правового статуса семьи, устанавливая права и обязанности её членов.

Семья как малая социальная группа представляет собой общность, основанную на браке или кровном родстве. Члены семьи поддерживают друг друга, делят быт и ответственность за воспитание детей.

Однако современные реалии привели к тому, что понятие «семья» стало более разнообразным и широким. Сегодня мы видим различные формы семейного устройства, включая бездетные пары, воскресные (так называемые гостевые) семьи, неполные семьи, где один родитель воспитывает детей, а также бинуклеарные семьи, когда после развода люди, имевшие в браке общих детей, создают новые отдельные семьи и продолжают воспитывать этих детей в обеих новых семьях. В отличие от нуклеарной семьи, которая состоит из пары родителей и детей, в бинуклеарных семьях детей воспитывают две пары родителей, двое из которых для детей родные, а двое – приёмные.

Современная семья может включать в себя людей, объединённых не только биологическими связями, но и выбором сознательно разделить свои жизни друг с другом. Это может быть семья, основанная на кровном родстве, на отношениях порождения (родители и дети) или на свойствах (муж и жена).

Английский социолог Энтони Гидденс в конце XX века предложил новое определение семьи, рассматривая её как ячейку общества, где люди поддерживают друг друга различными способами. Это подходит к современному многообразию семейных отношений и позволяет учитывать изменения, происходящие в обществе.

Такое определение, с одной стороны, примиряет нас с появившимся многообразием моделей семьи, но, с другой, заставляет задуматься о сущности и специфической отличности такой малой группы, как семья, от других малых групп «по интересам». Вопрос этот для психолога, да и для любого «семьянина» очень важен с практической точки зрения. Сегодня мы хотим быть в семье счастливыми. Какова цена такого «семейного счастья»? Стоит ли игра свеч? И если назвался груздем, то хорошо бы иметь инструкцию, в какой кузов и с какой ноги полезать.

Иными словами, требуется ответ: зачем мне нужна семья, и если нужна, то как в ней жить?

Семейная динамика и структура невероятно сильно подвержены влиянию культурных и исторических факторов. Общество неоднократно переживало изменения в формах семейных отношений, брака и родительства. Сегодня современная семья адаптируется к вызовам современного мира, где стандартные роли и функции членов семьи пересматриваются.

Впрочем, так было во все времена. Поэтому будет полезно познакомиться с основными вехами истории семьи.

Заканчивая подглавку, посвящённую понятию «семья», приведу здесь ставшее классическим определение Фридриха Энгельса, с которым и в наше время всё ещё трудно поспорить:

Семья – основанная на браке или кровном родстве малая группа, члены которой связаны общностью быта, взаимной моральной ответственностью и взаимопомощью, «отношение между мужем и женой, родителями и детьми» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т.3, с. 27).

Путешествие по истории семьи:

от промискуитета к моногамии.

Гетеризм, материнское право и гинекократия: взгляд Бахофена сквозь призму критики.

В своей работе «Теория материнского права» (1861 год) немецкий юрист и историк Иоганн Якоб Бахофен (1815–1887) выдвинул революционную для своего времени концепцию. Он утверждал, что в первобытном обществе существовал период «гетеризма» – свободных половых отношений без ограничений.

Эта идея вызвала шок в консервативном обществе XIX века, но именно гетеризм, по мнению Бахофена, лёг в основу матрилинейной системы, где происхождение ребёнка определялось исключительно по материнской линии.

Почему же именно мать, а не отец, стояла в центре внимания? Ответ прост: в условиях гетеризма установить отцовство было практически невозможно. Это автоматически исключало мужчину из системы родства и лишало его права на власть над ребёнком. В результате единственным известным родителем становилась мать, именно она определяла родственные связи и передавала знания о семье.

Бахофен утверждал, что матрилинейная система не только определяла родственные связи, но и формировала социальные отношения. Матери, как единственные достоверно известные родители, пользовались огромным уважением и властью в обществе, создавая так называемую «гинекократию» – господство женщин. Эта власть, по мнению Бахофена, распространялась не только на личную жизнь, но и на общественные институты, культуру и религию.

Однако переход к моногамии, по мнению Бахофена, не был простым и естественным процессом. Он представлял собой радикальное изменение, нарушающее древние религиозные заповеди и традиционные права мужчин на свободные отношения с женщинами. Это нарушение, по его мнению, требовало искупления. Оно выражалось в выкупе: женщине необходимо было провести какой-то период во «временном браке» с посторонними мужчинами, чтобы удовлетворить их исконные права, нарушенные моногамией.

Несмотря на революционность идеи Бахофена, его работа была встречена в основном скептицизмом и критикой. Этнолог А. Н. Максимов, например, писал: «Книга Бахофена в момент её появления мало обратила на себя внимания, да и до сих пор даже многие специалисты предпочитают знакомиться с нею из вторых рук. Написана она чрезвычайно тяжело, в общих научных взглядах автора чувствуется какое-то влечение к мистике и символике, следить за его аргументацией чрезвычайно трудно, и, наконец, главный материал, положенный в основу его выводов, – древние мифы, которые он анализирует очень детально, но не всегда достаточно научно».

Критика Максимова, отражающая общее мнение о работе Бахофена, обоснованна. Действительно, методология Бахофена, основанная на интерпретации древних мифов, в наши дни может показаться недостаточно научной. Бахофен, как и многие его современники, склонялся к использованию мифов как прямых доказательств исторических событий, а это не соответствует строгим методам исторической реконструкции.

Тем не менее, несмотря на критику, Бахофен заложил фундамент для дальнейших исследований роли женщин в древних обществах. Его идеи стали отправной точкой для более глубокого изучения матрилинейных систем и влияния материнской власти на структуру общества.

Важно отметить, что концепция Бахофена о «гетеризме» и «гинекократии» остаётся предметом дискуссий среди учёных. Несмотря на отсутствие чётких исторических доказательств, идеи Бахофена стимулировали развитие научных исследований в области истории семьи, родства и социальных отношений. Также на почве этих идей возникали и более сложные модели понимания роли женщин в древних обществах.

По сути, немецкий учёный обосновал историческую изменчивость моделей семьи.

От первобытного брака к цивилизации: открытия Джона Фергюсона Мак-Леннана.

Джон Фергюсон Мак-Леннан (1827-1881 гг.) – выдающийся шотландский этнограф и историк первобытного общества, внёсший огромный вклад в развитие эволюционной школы в этнографии. Его работы, посвящённые ранней истории брака и семьи, остаются актуальными и по сей день, а введённые им термины – экзогамия и эндогамия – прочно вошли в научный лексикон.

Мак-Леннан был убеждён в единообразии хода развития всех народов, считая, что разные культуры проходят через одинаковые стадии эволюции. В своей главной работе «Первобытный брак» (1865 г.) он детально исследовал ранние формы брачных отношений, опираясь на изучение обычаев разных народов.

Одним из ключевых открытий Мак-Леннана было выдвижение идеи о приоритете материнского счёта родства перед отцовским. Он предположил, что в древности женщины играли более значимую роль в обществе, а их родство представляло собой определяющий фактор в системе родственных отношений.

Мак-Леннан обратил внимание на древние обычаи, которые до сих пор сохранялись у многих народов: умыкание невесты, полиандрию (брак одной женщины с несколькими мужчинами), экзогамию и эндогамию.

Экзогамия – это запрет на браки внутри определённых групп. Мак-Леннан считал, что экзогамия возникла из-за стремления к расширению социальных связей и предотвращению инцеста.

Эндогамия, наоборот, предполагала заключение браков внутри определённой общности людей. Мак-Леннан связывал эндогамию со стремлением сохранить традиционные ценности и поддерживать единство группы.

Особое внимание Мак-Леннан уделил феномену умыкания невесты. Он обнаружил, что этот обычай получил распространение как у диких, так и у некоторых цивилизованных народов древнего и нового времени. Мак-Леннан считал, что умыкание невесты – это обычай-пережиток. Он восходит к более ранним временам, когда мужчины разных племён действительно насильно захватывали себе женщин из других племен.

Для объяснения происхождения брака-похищения (умыкания) Мак-Леннан выделил две группы общностей людей:

● экзогамные общности, в которых брак внутри группы был запрещен;

● эндогамные общности, в которых действовал обычай заключать браки только внутри своей группы.

Согласно Мак-Леннану, в экзогамных обществах мужчины были вынуждены брать жён из других групп, что и могло привести к появлению обычая похищения. В эндогамных обществах, наоборот, мужчины могли жениться на женщинах из своей группы, что исключало необходимость похищения.

Теории Мак-Леннана о первобытном браке и родстве, несмотря на некоторые критические замечания, послужили основой для дальнейшего изучения этих вопросов. Они позволили выделить основные факторы, определяющие развитие брачных отношений и систему родства, и дали толчок к развитию эволюционной теории в этнографии. Мак-Леннан доказал, что изучение обычаев различных народов – ключ к разгадке истоков человеческой цивилизации.

«Происхождение семьи, частной собственности и государства» Фридриха Энгельса.

В своём фундаментальном труде «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Фридрих Энгельс, опираясь на работы американского этнографа Льюиса Моргана, предпринял попытку проследить историческое развитие семьи, подчеркнув решающую роль экономических факторов в этом процессе. Его марксистская точка зрения предполагает, что развитие семьи тесно связано с эволюцией способа производства и форм собственности.

Энгельс утверждал, что первобытное общество, основанное на натуральном хозяйстве, характеризовалось родовым строем и матриархатом, где женщина занимала центральное место в экономической и социальной жизни. Мать как носительница рода владела собственностью и играла ключевую роль в принятии решений.

С развитием производительных сил и появлением частной собственности, в частности, при переходе к земледелию и скотоводству, роль мужчины как охотника и земледельца увеличилась. Это привело к возникновению патриархата, где мужчина стал главой семьи, а женщина оказалась в подчинённом положении. Мужчина, владелец имущества, обеспечивал материальную поддержку семьи, в то время как женщина, лишённая самостоятельной экономической базы, ограничивалась домашними делами.

В своём анализе Энгельс особое внимание уделил «всемирно-историческому поражению женского пола», которое он видел в постепенном усилении притеснения и эксплуатации женщин в патриархатном обществе. Он считал, что моногамная семья, распространённая в среднеклассовой среде его времени, подкрепляла эту тенденцию. Мужчина работал, принося деньги в дом, а женщина, ограниченная домашним хозяйством, отчуждалась от возможности реализовать свои таланты и потенциал.

Энгельс полагал, что «патриархатная семья», возникшая в результате исторического развития, не представляет собой неизменную форму семейной организации. Он предсказывал, что в коммунистическом обществе, где частная собственность будет упразднена, а труд станет общественным делом, женщина освободится от притеснения и обретёт равные права с мужчиной.

Работы Энгельса, несмотря на свой исторический контекст, остаются актуальными и в наши дни. Они заставляют нас задуматься о роли экономики в формировании семейных отношений и о путях достижения полноценного равенства в обществе.

Круговорот идей патриархата: от истоков до наших дней.

Муж, жена, наложница: Кодекс Хаммурапи как первый закон о регулировании семейных отношений.

Документированными истоками патриархата можно считать Кодекс Хаммурапи, составленный в 1750-х годах до н. э. при царе Хаммурапи. Кодекс представляет собой значимый законодательный акт старовавилонского периода. Это один из старейших правовых документов в мире. Он включает в себя разнообразные нормы, охватывающие различные аспекты жизни в то время.

Особое внимание в Кодексе уделяется брачно-семейным отношениям. Эта тема занимает значительную часть текста, с 128 по 193 статьи. Дополнительные аспекты брачно-семейного права также затрагиваются в статьях 194 и 195, хотя они, скорее, связаны с преступлениями и наказаниями и имеют уголовно-правовой характер.

В древнем вавилонском обществе уделялось значительное внимание защите института семьи. Например, в статьях 133, 143 и 154 обозначались специальные меры по обеспечению стабильности и благополучия семей. Кроме того, была установлена обязанность заботиться о «нетрудоспособном» супруге в соответствии со статьёй 148.

Положение женщины в обществе того времени представлялось довольно сложным. Хотя женщина занимала относительно высокое положение, муж обладал значительной личной властью над ней. Основной формой брака выступала моногамия, однако принимались и определённые исключения для полигамных семей – в случаях, когда жена вела «необдуманный образ жизни», не могла иметь детей или страдала тяжёлым заболеванием.

Например, если жена не могла родить сыновей, муж имел право взять себе наложницу, но последняя не могла быть уравнена в правах с женой. Также, если муж взял в жёны жрицу, лишенную права на потомство, то он мог иметь наложницу, чьи дети считались детьми жрицы.

Эти и другие нюансы брачных отношений и семейного права представлены в Кодексе Хаммурапи с целью регулирования и упорядочения общественных отношений в то время.

В древнем Вавилоне женщины не были лишенными прав и полностью зависимыми от мужчин. Хотя их общественная роль в значительной степени сводилась к статусу «собственности» мужа, они обладали значительными правами и привилегиями. Важно отметить, что женщина имела право распоряжаться приданым и подарками, полученными от мужа. Более того, она имела возможность заключать сделки и участвовать в имущественных отношениях как самостоятельный субъект. Женщина могла завещать имущество своего умершего мужа своим детям, сдавать имущество в аренду, заниматься ремёслами, торговлей и даже ростовщичеством.

В тот период брак не считался неприкосновенным институтом, как это может показаться сегодня. Это означало, что допускались разводы и другие формы разрыва брачных отношений. Женщины имели определённую степень автономии и свободы в принятии решений, что отражало более сложную картину их статуса в обществе того времени.

Женщина владела определённой свободой как до, так и после брака. К примеру, если женщина возненавидела своего мужа и сказала: «Не бери меня», то дело её должно быть рассмотрено в её квартале, и, если она блюла себя и греха не совершила, а её муж гулял и очень её унижал, то эта женщина могла забрать своё приданое и уйти в дом своего отца.

При этом, если некто побил женщину и это закончилось выкидышем, то этот человек «должен отвесить 10 сиклей серебра за её плод», а «если эта женщина умерла, то должны убить его дочь».

Это свидетельствует о том, что вклад женщин в экономику и социальную сферу был значимым. Их способность участвовать в различных аспектах жизни общества указывает на более многообразную и влиятельную роль, чем просто «быть собственностью» мужа.

Таким образом, женщины древнего Вавилона, несмотря на определённые ограничения и стереотипы, судя по всему, имели и определённые права и возможности в обществе, что делало их более автономными и активными участницами социокультурной жизни своего времени.

Валькирии и богатырши. Семейные отношения в эпоху язычества.

Исследователь семьи Владимир Николаевич Дружинин отмечает, что языческая семейная модель как пример семейных отношений в языческой культуре представляет собой уникальный взгляд на семейную динамику, особенно в русской семье XII–XIV веков. Отношения между мужем и женой в языческой семье строились не на принципах доминирования и подчинения, а формировались на основе изначальной конфликтности. В славянской культуре женщина не рассматривалась как «недочеловек» или существо, подчинённое мужчине, а представлялось как индивидуум, обладающий особой силой, с уникальными качествами, отличными от мужских. Её скрытая женская мощь выступала источником власти над мужчиной, вызывая страх, почтение, иногда даже ненависть.

Ритуалы и обряды женской жизни закреплялись в обычаях, запретах и праздниках. Женщина имела право на развод и могла вернуться к родителям, если её не устраивал муж или семейные отношения.

Страх перед женщинами и их силой отразился в различных мифах и легендах, где женщины представлены как воительницы и защитницы. Например, в скандинавской мифологии умерших воинов сопровождали в Вальгаллу валькирии – божественные девы-воительницы, готовые сразиться за своих подопечных. Русские женщины также не отставали: в эпоху язычества они воплощали образы поляниц: красавиц-богатырш, чьи подвиги запечатлены в былинах и легендах. Эти женщины не только не уступали мужчинам в силе и мужестве, но и были готовы защищать своих близких и свою землю от любых угроз, будь то враги или природные стихии.

Славилась как богатырша дочь Микулы Селяниновича Василиса. Она стала женой боярина Ставра Годиновича из земли Ляховицкой, Чернигова-града. На пиру у князя Владимира боярин хвалился перед гостями своей супругой:

Во третьем терему – молодая жена,

Молодая Василиса, дочь Никулишна.

У ней белое лицо ровно белый снег,

Ягодицы ровно маковицы,

Чёрные брови черна соболя,

Ясные очи ясна сокола,

Ретивым она сердцем хитра-мудра.

Интересно отметить, что образы сильных женщин также находят отражение в литературе и поэзии. Например, в творчестве Н. А. Некрасова можно найти многочисленные образы женщин-героинь, которые демонстрируют силу, мудрость и решительность. Эти образы не всегда имеют христианские корни, а часто связаны с древними представлениями о женской силе и мощи.

Итак, страх перед женщинами как перед существами, способными на самостоятельные действия и защиту, присутствовал в различных культурах и мифологиях. Воительницы и богатырши не только воплощали в себе силу и мужество, но и служили примером для многих поколений, подтверждая свою способность к защите и высоким духовным качествам.

Языческая культура отражала уникальный взгляд на семейные отношения, где женщина играла значительную роль, обладая свободой и властью, которые были чётко закреплены в обычаях и ритуалах. Этот аспект семейной жизни в русской культуре XII–XIV веков представляет собой интересное поле для изучения и понимания исторических основ семейных отношений нашей культуры.

Покорность и подчинение. Особенности и традиции патриархатной семьи

Традиционный тип семьи, господствовавший в прошлом, основывался на строгих иерархических отношениях. Муж был главой семьи, обладавший неоспоримым авторитетом. Жена подчинялась ему во всём, а дети, в свою очередь, подчинялись родителям.

Такая система порождала неравенство между полами и поколениями, где воля старших считалась непререкаемой. Любопытное мнение находим в работе Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства»: «Слово familia первоначально означает не идеал современного филистера, представляющий собой сочетание сентиментальности и домашней грызни; у римлян оно первоначально даже не относится к супругам и их детям, а только к рабам. Famulus значит домашний раб, а familia – это совокупность принадлежащих одному человеку рабов. Ещё во времена Гая familia, id est patrimonium (то есть наследство), передавалось по завещанию. Выражение это было придумано римлянами для обозначения нового общественного организма, глава которого был господином жены и детей и некоторого числа рабов, обладая в силу римской отцовской власти правом распоряжаться жизнью и смертью всех этих подчинённых ему лиц». (Источник: Ф. Энгельс. «Происхождение семьи, частной собственности и государства», II. // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, 2-е изд., т. 21. С. 61.)

Основные черты патриархатного типа семьи:

● Жёсткая половозрастная субординация. Муж – глава семьи, жена – его помощница и мать детей, дети – подчинённые, чья воля не учитывается.

● Отсутствие личностной избирательности. Выбор партнёра часто происходил по традиции, а не по личным симпатиям.

● Авторитарная система воспитания. Дети воспитывались в строгости, покорности и подчинении старшим.

● Двойная мораль. Для мужчин существовали более свободные правила в вопросах добрачных и внебрачных отношений, чем для женщин.

● Патрилинейная традиция. Жена при заключении брака получала фамилию мужа.

● Институт «сватовства». Выбор брачного партнёра осуществлялся с помощью посредников, а не личных отношений.

Женщина в условиях появления частной собственности становится зависимой от отца или мужа, поскольку начинает восприниматься как «собственность». Она теряет свою равноправную позицию. В этой модели производственные и семейные отношения развиваются по-разному. Труд женщины, связанный с семейными обязанностями, не только недооценивается и не оплачивается, но и просто принимается как должное. Отец взаимодействует с детьми на основе биологических связей, что зачастую приводит к его требованиям абсолютной преданности со стороны жены. Имущественные различия порождают дискриминацию в различных формах: эксплуатацию, двойные стандарты, а также зависимость, которая иногда переходит в формы рабства и правового неравенства.

Сделаю оговорку: мне эта логика, честно говоря, непонятна. Да, «женщина» в таких условиях равно «товар», но остаётся вопрос: как это пришло в голову и как закрепилось? Моя версия в том, что ресурсы нужно было сохранять, это должен был кто-то делать, и этим «кем-то» становится отец/муж.

Семья в таком обществе часто строится на экономических выгодах и расчётах, и в ней не остаётся места для чувств. Развод, если он возможен, может быть инициирован лишь мужчиной. Это усугубляет неравенство в отношениях.

Для женщины выход из этого замкнутого круга зависит от двух ключевых факторов, которые воздействуют как на семейную, так и на общественную динамику. Первый – материнство, которое укрепляет связи внутри семьи и регулирует отношения между детьми и отцом. Второй – «феномен романтической любви», который начал восприниматься как ценность ещё в периоды Средневековья и Возрождения, в противоположность жёстким нормам патриархатного брака.

«Любовь» как инструмент сопротивления идеям патриархата.

Эволюция семьи представляет собой процесс, в результате которого отношения между полами становятся не просто биологическими, но и социализирующими, человеческими. Появление понятия любви становится символом не только расширения физиологических и биологических связей, но и знаком приобретения духовного и социального измерения, что делает эту связь более самостоятельной и значимой.

Любовь стала своего рода протестом против принципов патриархата, открывая новые горизонты для взаимоотношений как внутри семьи, так и в обществе в целом. Влияние материнства на динамику семьи в патриархатном обществе было неоднозначным. С одной стороны, женщина, став матерью, получала определённую степень власти и авторитета в семье. Её роль как хранительницы очага, воспитательницы и защитницы детей была крайне важна. В некоторых культурах она могла даже влиять на имущественные вопросы, особенно если речь шла о наследстве. Однако, с другой стороны, эта власть была ограничена и зависима от благосклонности мужа, который по-прежнему оставался главой семьи и распоряжался имуществом.

«Феномен романтической любви» также не мог кардинально изменить ситуацию. В ранние периоды его проявления любовь воспринималась как нечто тайное, неформальное и даже греховное, поскольку подрывало устои традиционного брака, построенного на расчёте и согласии родителей. Женщинам, влюблённым в «неподходящего» мужчину, часто приходилось скрывать свои чувства или бороться за свою любовь, рискуя общественным порицанием и даже физическим наказанием.

Тем не менее, романтическая любовь, постепенно набирая силу, стала инструментом сопротивления и изменения общественных норм. Влияние идеи о том, что брак должен строиться на взаимных чувствах, а не только на материальном благополучии, было ощутимым. В некоторых обществах женщины стали требовать права на выбор партнёра и желали получить возможность расторгнуть брак из-за несовместимости характеров.

Влияние «феномена романтической любви» также распространилось на сферу искусства и литературы. Романы и песни, посвященные любви, стали определённым выражением чувств и стремлений женщин к более свободным и равным отношениям. В этих произведениях любовь представлялась как сила, способная преодолеть все препятствия и сделать мир лучше.

Однако важно понимать, что «феномен романтической любви» не был однородным и оказывал разное влияние на семейные отношения в различных обществах. В некоторых странах он привёл к возникновению более свободных и эгалитарных, основанных на внимании к потребностям всех членов семьи форм брака. В то же время в других культурах он оставался лишь некой мечтой, тем идеалом, который не мог полностью осуществиться в реальности.

«Страхом спасать». «Домострой» как гимн патриархатным законам.

Модель патриархатной семьи нашла своё отражение в известном рукописном своде житейских законов, который появился в конце XV века в Новгороде и стал популярен среди знати того времени. Этот свод, получивший название «Домострой», основывался на древнерусских сборниках мудрых наставлений – таких как «Измарагд» и «Златоуст». Со временем они постепенно пополнялись новыми рекомендациями и советами, включая правила семейной жизни. В XVI веке протопоп Сильвестр, церковный деятель и союзник Ивана Грозного из Москвы, собрал все эти наставления вместе и создал новую книгу под названием «Домострой», разделённую на три части.

Первая часть книги уделяла внимание молитве и поведению в церкви, вторая часть рассказывала о почитании царя, а третья касалась семейной жизни и управления домашним хозяйством.

Роль женщины согласно «Домострою» представлялась несомненно важной и многогранной. Женщина не только была матерью для младших членов семьи, но и служила образцом для детей, особенно для девочек, в вопросах поведения и обязанностей.

С утра раннего, ещё до первых лучей солнца, жена вставала с постели. После умывания и молитвы ей предстояло задать урочную работу на день прислуге. Хозяйка должна была находиться в совершенной гармонии с процессами в доме: знать, как сеется мука, как готовится квашня, как выпекаются хлебы в печи. Она хранила в своей памяти рецепты пирогов, знала точное количество муки, необходимое для их приготовления, и всегда соблюдала меру во всём.

Никогда не оставаясь без дела, она была образцом для своих слуг, вдохновляя их на трудолюбие и порядочность.

Если вдруг к мужу приходили гости, хозяйка всегда была занята какой-то работой, демонстрируя свою преданность и уважение к обязанностям. Она стремилась, чтобы дом всегда сиял чистотой и порядком: утром согревала воду, чтобы вымыть и вытереть стол, посуду, ложки и другие предметы; то же самое делала после обеда и вечером.

Хозяйка внимательно следила за состоянием вёдер, лотков, квашен, корыт, сит и решёт. Она знала, что чистота и порядок в доме – залог благополучия и уюта для всей семьи.

Если же жена «порядка не знает», должен муж её вразумлять наедине страхом, а потом простить и нежно наставить и поучить, но «…при том ни мужу на жену не обижаться, ни жене на мужа – жить всегда в любви и в согласии».

Говорится и о телесных наказаниях: сначала разобраться, вникнуть в тяжесть проступка, учесть искренность покаяния, «ни за какую вину ни по уху, ни по лицу не бить, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колоть, ничем железным и деревянным не бить. Кто в сердцах так бьёт или с кручины, многие беды от того случаются».

Красноречиво говорят цитаты из «Домостроя» и о воспитании детей:

«Любя же сына своего, учащай ему раны – и потом не нахвалишься им. Наказывай сына своего с юности и порадуешься за него в зрелости его, и среди недоброжелателей сможешь им похвалиться, и позавидуют тебе враги твои».

«Если дочь у тебя, направь на неё свою строгость, тем сохранишь её от телесных бед: не посрамишь лица своего, если в послушании дочери ходят. Если выдашь дочь свою беспорочной – словно великое дело совершишь, в любом обществе будешь гордиться, никогда не страдая из-за неё».

«Любить и хранить их, но и страхом спасать, наказывая и поучая, а не то, разобравшись, и поколотить. Наказывай детей в юности – упокоят тебя в старости твоей».

Устои патриархата в наши дни.

Важным моментом в эволюции семьи стало появление женского движения. «Первая волна» его относится главным образом к суфражистскому движению XIX – начала XX веков, в котором ключевыми вопросами выступали права собственности замужних женщин и права голоса женщин в целом. Женщины начали требовать равных прав с мужчинами в сфере образования, труда, политики и семьи.

Уместно будет упомянуть и о Марксе с Энгельсом, которые, на мой взгляд, тоже были своего рода «феминистами».

В России женское движение оказалось крайне успешным: благодаря ему Россия стала одной из первых стран мира, предоставивших женщинам всю полноту избирательных прав. На рубеже 1880-1890-х годов это движение начало формировать новую, феминистскую идеологию и выдвинуло как свою новую основную цель достижение избирательного права для женщин. Этой цели движению удалось в полной мере достигнуть летом 1917 года.

Говоря о России, стоит обязательно вспомнить и о «дочери революции» Александре Коллонтай, идеи которой по меркам начала XX века выглядели радикальными. После прихода к власти большевиков в октябре 1917 года Александра Коллонтай стала наркомом общественного призрения (социального обеспечения) и способствовала принятию прогрессивных законов, которые облегчили жизнь женщин. Например, изменилось их положение в браке: было закреплено равенство между супругами, а также между детьми, рождёнными в браке и вне брака. Отныне женщины имели полное право на развод: им занимался суд, а не церковь, причём дела стали рассматривать и в случае просьбы одного из супругов.

Советский проект решения «женского вопроса» на ранних этапах подразумевал политическую и экономическую мобилизацию женщин в интересах государства. Теоретическим основанием этой политики был марксистский феминизм, а большую роль в практическом применении сыграла Коллонтай. Важными инструментами политики женской эмансипации стали женотделы и делегатское движение. Они были призваны обеспечить «трудовое раскрепощение женщин», вовлечь их в производство и коммунистическое строительство.

Новая политика подразумевала укрепление экономической независимости женщины от мужчины, повышение грамотности, ослабление семейно-брачных уз, сексуальную либерализацию. Процедура признания отцовства была упрощена, аборты легализованы. Советская конституция гарантировала равную оплату за равный труд женщины и мужчины. Проводилась политика социального обеспечения и поддержки матерей-работниц, создавались ясли и детские сады.

По мере того, как роль женщины в семье и обществе становилась более многообразной и полноценной, а традиционное разделение на «мужские» и «женские» сферы постепенно размывалось, стало возможным развитие партнёрства, основанного на взаимном уважении и признании ценности каждого члена семьи.

Однако устои патриархата всё ещё сильно влияют на современную семью. Стереотипы по типу «мужик – добытчик, а жена – хранительница очага» весьма путают современные пары. Поначалу в этом можно было видеть логику: частная собственность, перераспределение хозяйственных функций, контроль за сексуальными связями женщины во имя того, чтобы передать наследство именно своему ребёнку… После эта логика менялась вместе с обществом. Но, несмотря на сотни лет «патриархатной эволюции», убеждение в том, что «мужчина главный», невероятно прочно сидит в головах современников. Это и другое остаётся актуальным в семьях по сей день. «Бьёт – значит, любит», «Нельзя сор из избы выносить», «Муж лучше знает», «Мужика слушать надо», «Хотеть секса женщине стыдно» – послания, которые и в XXI веке многие дети впитывают с молоком матери, хотя никакого «Кодекса Хаммурапи» мы сегодня не имеем, а «Домострой» изучаем как памятник литературы.

В условиях отсутствия «кодексов», признанных и понятных инструкций, как строить семью и жить в ней, можно наблюдать растерянность, неудовлетворённость и как следствие высокий риск разрушения семьи.

Эволюция семьи: от хаоса к гармонии.

Непрерывный процесс без конечного пункта.

История семьи – это не просто набор правил и обычаев, а увлекательное путешествие по эволюции человеческих отношений, которое началось с хаоса первобытного мира и завершается устоявшимися (хотя и динамичными) моделями, известными нам сегодня. Современная социальная антропология выделяет несколько ключевых этапов в этом развитии, каждый из которых представляет собой уникальную попытку упорядочить и стабилизировать человеческие связи.

1. Промискуитет: хаос первобытного мира

Этот этап, характерный для ранних этапов человеческой истории, характеризуется отсутствием чётких семейных границ и свободными половыми отношениями между всеми членами общества. Можно представить себе ранние человеческие группы, где сексуальные отношения были нормой и не носили исключительного характера. Такая модель существования была обусловлена отсутствием чёткой системы родства и отсутствием осознания генетических последствий близкородственных связей. Однако этот хаос постепенно начал упорядочиваться.

2. Эндогамная (кровнородственная) семья: первые шаги к упорядочению

Появление кровнородственной семьи – важный шаг в эволюции семьи. В этом случае половые отношения ограничиваются группами, состоящими из братьев и сестёр одного поколения. Это означает, что брачные отношения устанавливались между людьми, принадлежащими к одному роду или племени. Такая эндогамная форма семьи, где люди вступают в брак в пределах своей группы, с одной стороны, ограничивала, с другой – обеспечивала определённую стабильность и структуру в обществе. Она способствовала укреплению социальных связей и сохранению традиций, но также создавала риск генетических заболеваний, связанных с близкородственным скрещиванием.

3. Пуналуальная семья: первые признаки экзогамии

Пуналуальная семья представляет собой следующий этап в развитии семейных отношений. В этом случае брак заключался между группой сестёр из одного рода и группой братьев из другого. Ключевой особенностью этого этапа стало исключение из половых отношений ближайших кровных родственников по женской линии, а затем и других родственников того же поколения. Это заложило основы экзогамии – запрета на браки внутри одного рода. Постепенно люди осознавали необходимость избегать близкородственного скрещивания, чтобы снизить риск генетических патологий и обеспечить здоровое потомство.

4. Полигамный брак: ограничение свободы

Полигамный брак – брачный союз, в котором у одного из супругов несколько партнёров. В этой системе преобладала патриархатная модель, где мужчина имел право на несколько жен. Полигамия была характерна для многих древних цивилизаций, и её причины были разнообразны: от обеспечения экономической поддержки и повышения социального статуса до восполнения потерь в войнах. Однако с течением времени полигамия начала уступать место моногамии.

5. Моногамная семья: основа современной семьи

Моногамная семья, предполагающая брачный союз между одним мужчиной и одной женщиной, стала преобладающей моделью в современном мире. Этот переход обусловлен рядом факторов, включая развитие цивилизации, изменение взглядов на роль мужчины и женщины в обществе, а также появление более эффективных методов контрацепции.

6. Современная семья: эволюция без границ

Современная семья с её различными формами отражает разнообразие человеческих отношений. В наш век всё чаще встречаются нетрадиционные семьи: однополые браки, сожительство без официального брака, многодетные семьи с несколькими отцами или матерями. Все эти формы семейной жизни вписываются в контекст постоянной эволюции семейных отношений.

В целом эволюция семьи прошла путь от хаоса раннего промискуитета до структурированных форм семейных отношений современности. Каждой стадии характерна свойственная ей система брачных отношений, что свидетельствует о постоянном развитии и изменении традиций и ценностей, формирующих семейные устои.

Несколько ключевых моментов:

● Эволюция семьи тесно связана с развитием общества.

● Изменения в социальных условиях, экономике и технологиях оказывают влияние на семейные отношения.

● Семья не статичный институт. Она постоянно развивается и изменяется, становясь отражением изменений в обществе.

● Современная семья представляет собой многообразие моделей.

● Не существует единого правильного подхода к семейным отношениям.

● Важно понимать, что история семьи не линейный процесс. Разные культуры развивались с разной скоростью и проходили через разные этапы эволюции. Однако общая тенденция к упорядочению брачных отношений и установлению определённых норм и правил наблюдается во всем мире.

Таким образом, эволюция семьи – это длительный и сложный процесс, который продолжается и по сей день.

Функции современной российской семьи.

Семья как социальный институт, взаимодействуя со всеми общественными сферами – экономикой, политикой, правом, культурой, моралью, оказывается под влиянием этих сфер. Но в то же время её развитие обладает относительной самостоятельностью.

Изучая историю развития семьи, мы наблюдаем большой интерес к ней со стороны государства и общества. На семью государство возлагает надежды и устанавливает правила, так или иначе поддерживает её. Сейчас мы становимся свидетелями того, что общественность огорчают такие явления, как нежелание вступать в брак и иметь детей или большое количество разводов.

В советские времена государство фактически было участником семьи: если не «богом», то «отцом». Собственно, как и предрекал Фридрих Энгельс: о детях будет заботиться государство, а мужчины и женщины могут спокойно и свободно наконец «заняться любовью». Школа серьёзно занималась воспитанием, учителя имели право приходить в дом и оценивать условия проживания подрастающего члена общества. Пионерские и комсомольские организации, конечно, также оказывали существенное влияние на мировоззрение юного поколения, вкладывая в головы молодёжи нужные для государства послания. На партийных собраниях нормально было обсуждать «неправильное» поведение супруга или супруги, призывать их «вернуться в семью» и «взяться за ум».

Экономические ожидания государства от института семьи тоже понятны. Члены семей, живущие на социальные льготы и пособия, не только обуза для государства, но и, само собой, проблема для самих этих семей. Исторически и эволюционно оправданно стремление накопить как можно больше ресурсов для реализации потребностей. Одному в первобытном обществе сделать это было крайне сложно. Но с развитием благ цивилизации появляется экономическая свобода. Для того чтобы выжить, теперь не обязательно выполнять правила (описанные, например, в «Домострое»), а потребности других людей нужно учитывать уже не так жёстко и регламентированно.

Но большая свобода приносит и большую растерянность: как же теперь делать «правильно»? Ведь меняется даже отношение к базовой для семьи функции – репродуктивной. А вместе с этим меняется и сама семья.

Эгалитаризм на смену детоцентризму: «хотеть» или «не хотеть» детей?

Самостоятельность института семьи определяется, на мой взгляд, прежде всего именно той биологической первопричиной, ради которой она и создаётся эволюционно и исторически. В данном случае мы говорим о специфических функциях семьи, которые будут актуальны вне зависимости от изменений общества. Это рождение и воспитание детей, то есть репродуктивная функция. Пока она существует, существует и семья.

Однако даже при обсуждении этого, казалось бы, очевидного критерия на современном этапе развития общества возникают закономерные противоречия. Есть пары, называющие себя семьями, не имеющие детей.

Почему? По разным причинам.

С одной стороны, проблема бесплодия становится всё более актуальной. Если верить статистике, процент бесплодных пар увеличивается. Но действительно ли с нашим здоровьем что-то не так? Специалисты (например, главный научный сотрудник ГНЦ РФ ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России Роман Роживанов) считают, что отсутствие возможности зачать связано с тем, что современные пары могут позволить себе отложить рождение ребёнка «до лучших времён». А это, в свою очередь, не самым лучшим образом сказывается на фертильности. Зачать ребёнка в молодом возрасте шансы выше. Дети, по крайней мере, на сознательном уровне – это не приоритет, а «биологию» можно обмануть при помощи контрацепции.

Многие пары, сталкиваясь с бесплодием, выбирают различные пути решения: от усыновления до суррогатного материнства. Есть также семьи, где люди сознательно отказываются от идеи рождения детей. Речь о чайлдфри, которые открыто заявляют, что детей не хотят. Как только у человека появилась возможность искусственно регулировать процесс деторождения, он начал этим пользоваться.

В этом контексте встает вопрос: становится ли автоматически отсутствие детей признаком неполноценности семьи?

Вне всякого сомнения, современное общество всё чаще признаёт право человека на свободный выбор, и отказ от деторождения становится всё более распространённым феноменом.

Отражается ли этот существенный фактор на современной семье? Конечно, да. Ведь так как будто в ней исчезает биологический смысл.

Но даже если дети в семье есть, рано или поздно они благополучно вырастают и уходят. А муж и жена – всё ещё социально, сексуально и экономически активные – продолжают (но не всегда) оставаться семьёй и без детей.

Таким образом, с одной стороны, семья – это прекрасная эволюционная адаптация человека для рождения и воспитания детей. Вместе с тем эта значимая для вида функция, похоже, не единственная, а на современном этапе, возможно, и не главная причина, по которой люди сознательно решаются на создание семьи и её сохранение в случае неизбежных кризисов.

Но чем же тогда обосновать наличие семьи? Если не биологическая функция рождения и воспитания детей, то что? Можно ли говорить о семье как о союзе людей, объединённых общими ценностями, целями и стремлениями, независимо от наличия детей? Безусловно, да. Но основания, надо полагать, должны быть серьёзными.

Если рассматривать ребёнка (или детей) как системообразующий критерий семьи, как очень важный проект, то в его отсутствие, очевидно, должны быть какие-то другие проекты. Для современной семьи это невероятно важный вопрос, ведь, повторюсь, дети вырастают, а родители благодаря достижениям медицины всё ещё молоды и активны.

Также важно заметить, что родить и воспитать ребёнка можно и без второго партнёра. То есть семья может быть образована в момент зачатия ребёнка, но не в момент формирования союза двух партнёров. Несмотря на то что семья с одним родителем считается «неполной», с точки зрения основной биологической задачи она более «полноценна», если можно так выразиться, в сравнении с семьёй, в которой детей нет.

Итак, если репродуктивная функция, вероятно, исторически первая, очевидно, что должны быть и другие.

Например, хозяйственно- экономическая.

Но и здесь есть вопросы. Когда-то семья должна была сама позаботиться о собственном выживании. Сейчас же экономическая роль семьи сводится к нулю. Муж и жена имеют возможность зарабатывать вне семьи, способны быть самостоятельными автономными экономическими единицами. На фоне качественного улучшения быта (стиральная машина, робот-пылесос, горячая вода) и возможности делегировать бытовые задачи не членам семьи (клининг, доставка еды, ремонт) гендерное разделение труда внутри семьи перестаёт быть актуальным.

На первый план, вероятно, выходят именно психологические функции семьи: удовлетворение потребности в поддержке, личностном развитии, заботе, преодолении чувства одиночества и других экзистенциальных дилемм.

Рост количества разводов, с одной стороны, сигнализирует о том, что вышеперечисленные функции уже не так актуальны для современного человека. С другой стороны – что, на мой взгляд, более важно – люди не знают, как жить в современной семье. Прежние схемы уже не работают, потому что условия изменились. Возникает необходимость осознанной смены мотивации для создания и сохранения семьи. Это легко выразить в вопросе: «Если я не хочу детей и у меня есть квартира и деньги, то для чего мне ещё тогда нужна семья?».

Поэтому, вместо того чтобы ограничивать понятие семьи одним единственным критерием (рождение и воспитание детей), следует обратить внимание на глубокие связи, взаимодействие и общие ценности, которые объединяют людей в семьи. Это и любовь, и доверие, и взаимопонимание, и желание быть вместе и делиться радостями и горестями жизни. Именно эти глубинные ценности могут быть основанием семьи. Сугубо репродуктивная функция сегодня может быть реализована разными путями, но очевидно, что лишь ради потомства современный человек уже не готов создавать семью.

Многообразие моделей современной семьи.

Современная семья представлена большим разнообразием моделей, включая моногамные, многожёнские, гостевые браки, коммуны, «белый» брак, свободный от секса, добровольно бездетные семьи и так далее. Современная семья не вписывается в единственное определение и может приобретать разнообразные формы, которые зависят от культурных традиций, личных ценностей и общественных условий. Однако тенденция распада таких союзов растёт.

К увеличению количества разводов, если мы говорим об официальной статистике расторгнутых официальных браков, можно смело плюсовать разрывы неофициальных, не попадающих в статистику союзов, из-за неудовлетворённости жизнью в таких семьях.

Всё это ставит перед обществом задачу: как трансформировать семью, чтобы сохранить этот социальный институт? Кто должен заниматься этой трансформацией? И нужно ли это? Быть может, современному человеку лучше уже без семьи, и эта древняя форма взаимодействия теперь уже атавизм?

Если что-то исчезает, в этом действительно нужды нет. Было бы странно всеми силами сохранять то, что не работает, верно? Но не будем торопиться с выводами.

Наблюдая за историей семьи, замечу важную деталь. О счастье и гармонии отдельного человека ни при промискуитете, ни при патриархатном варианте даже речи не идёт. Этот вопрос принципиально не ставится.

Некоторые форматы семейных систем, с которыми мы познакомились выше, с точки зрения современности немало шокируют. К примеру, пойти в промискуитет, полигамию или даже «прогрессивный» патриархатный союз я бы сейчас не хотела. Почему? Мои интересы и потребности по большей части в таких союзах будут страдать, хотя какие-то, конечно, будут реализованы, особенно с точки зрения целого вида.

К примеру, если я сейчас окажусь частью семьи, живущей по законам патриархата, то мне придётся готовить не по желанию, а по расписанию; делать уборку не когда есть время и желание, а по расписанию; обязательно родить ребёнка, а если не получается – стыдиться этого и соглашаться на измены мужа или его вторую семью. В такой семье я жить не хочу и не буду. Внимание, вопрос: что может заставить меня находиться в подобной модели? Ответ: общественные нормы плюс закон (принята только такая модель, лишь она считается единственно верной на государственном уровне) либо моя экономическая или иная зависимость.

В данном случае рассуждаю о семье как о необходимости, когда по-другому точно не смогу выжить, а потому зависима от неё и тех специфических особенностей, которые существуют в ту или иную эпоху. Получается, что известные нам модели семьи (а патриархат – самая популярная пока, по моим наблюдениям) ограничивают и мужчину, и женщину в их «праве на счастье».

Но что, если посмотреть на институт семьи как на форму отношений, которая не только не мешает человеку реализовывать его потребности, но и всячески этому способствует? Что, если семья при должном нашем внимании и участии работает не на отдельные наши потребности, а способствует нашей гармонии и безопасности в широком смысле слова?

Индивидуальная безопасность, которая реализуется в метафоре «стакан воды подать», не так уж и банальна. Экзистенциальные проблемы одиночества, социальная изоляция – всё это звучит сегодня, в конце XX и в начале XXI веков, невероятно остро.

Что этому способствовало?

● Социальная изоляция стала возможна благодаря прогрессу. Не нужно жить с кем-то, чтобы выжить. Это одна сторона медали. Другая в том, что одиночество, которое мы «попробовали на вкус», лишает возможности устанавливать близкие отношения. Элементарно – потому что не умеем, не научились.

● Глобальная цифровизация, мощный поток информации – ещё один фактор. Лучшим другом становится смартфон, в «бойфренды» уже набивается искусственный интеллект. Но это суррогат. И вроде бы «общение» происходит, но тревога и депрессия при этом не только не становятся меньше, наоборот, нарастают.

● Появилось время думать о высоких материях. Раньше, до середины XX века, о смысле жизни думали только философы и писатели. Сейчас – многие. Заботиться о хлебе насущном уже не так актуально: посеют, пожнут, испекут и привезут на дом уже в нарезке.

● Сыграла роль и сексуальная революция. В связи с иллюзией большого выбора человек не успевает сформировать прочную привязанность. Перебирая партнёров, лишь убеждается: «один-одинёшенек я на всём белом свете…»

Одиночество не свойственно социальным животным, и сейчас появляется всё больше исследований о влиянии одиночества на развитие различных заболеваний: депрессии, тревожных расстройств, нарушений когнитивных функций, сердечно-сосудистых патологий и прочих.

Семья может быть хорошим инструментом для построения истинно близких и партнёрских отношений, которые могут и, как мне кажется, должны способствовать (но не мешать) удовлетворению наших потребностей. Такой шанс человек может получить дважды: в родительской семье и в своей собственной, которую построит своими руками. Такая семья имеет шансы на выживание, а благодаря выживанию семьи, полагаю, и с нашим видом всё будет в порядке.

Но такие амбициозные задачи при построении модели семьи требуют от нас учёта психологии и биологии человека, социального устройства государства, культуры, в которой человек живёт, заимствования успешных практик устройства семьи в истории, то есть знания антропологии – а также творческого и гибкого подхода в каждом конкретном случае.