Читать книгу Рецепт любви - Юлия Кузнецова - Страница 2

Влад сидел на Ириной кровати, сцепив перед собой руки и глядя на экран ее ноутбука. По нему плавала заставка – обложка книги Гордона Рамзи, знаменитого английского шеф-повара. Она вышла недавно в печати, и Ира копила на нее деньги. Целых восемьсот рублей – не шутка!

У Иры засосало под ложечкой. Почему он такой мрачный? Что она сделала не так?

Она села рядом с ним. Хотела протянуть руку и дотронуться до него. Но не решилась. Влад не повернул головы. Сидел и смотрел на обложку.

Ира встала и пересела на стул у компьютерного столика, чтобы смотреть ему в лицо.

– Сердишься? – не выдержала она.

– Думаю, – отозвался он, – мне казалось, я ясно тебе дал понять, что мне не нравятся твои занятия кулинарией.

– Когда?! – опешила Ира. – Когда ты мне это дал понять?

Он бросил на нее косой взгляд. Потом качнул головой, мол, ну даешь, и сказал:

– На той неделе. Когда ты пыталась запихнуть в меня свои блины.

– Крепы! Французские крепы с кленовым сиропом.

– Какая разница? Блины и есть блины. Я тебе еще тогда сказал, чтобы ты не тратила на готовку время.

– Но я подумала, – пробормотала Ира, – я поняла, что… Я решила…

Она замолчала, окончательно растерявшись. В тот раз, когда Влад, слопав кучу крепов, сказал, чтобы она не тратила на это время, она была уверена, что он, наоборот, оценил, сколько времени она потратила на готовку, и таким образом выражал ей благодарность. Она еще ответила ему: «Мне приятно тратить время на то, чтобы тебя чем-то порадовать!» То-то он так странно посмотрел на нее! Он, оказывается, говорил в прямом смысле.

– Слушай, – осторожно спросила Ира, – а у тебя мама разве не печет блины?

В глазах Влада отразилось на секунду что-то такое… Она не поняла – что, скорее почувствовала. Он нахмурился, отвернулся, но тут же вновь взглянул на нее с вызовом и проговорил:

– Еще спроси, не сидит ли она рядышком, пока я хлебаю супчик, и не спрашивает ли: «Как дела в школе, сынок?» Короче, нет. Не печет! И я считаю, что это круто.

– Но почему? Ты боишься потолстеть?

– Это как раз легко контролировать, – хмыкнул он, – не есть твою стряпню – и все.

– А в чем проблема?

– В тебе. Если ты будешь есть то, что приготовила, да и еще в таких количествах…

– Да это девчонки мне подложили два куска, я и не собиралась…

– Неважно, – перебил он, – дело не в этих двух кусках. Ты же постоянно что-то жаришь, запекаешь и по-любому пробуешь…

– Да могу и не пробовать! – воскликнула Ира. – Вот у меня аллергия на арахис, так я же не пробовала «Подарочный» торт, который для папы пекла. Там, знаешь, сколько орехов!

– Слушай, дорогая, – сказал он раздраженно, – ты вообще не понимаешь, о чем я, да? Давай по пунктам. Первое. В тот раз ты пахла блинами. И я, после того как пробыл у тебя всего пару часов, стал пахнуть блинами! Чистый был свитер. А на обратном пути на меня люди оборачивались. За мной тянулся блинный шлейф!

Ира подавленно молчала.

– Второе! Все знают, что выпечка – штука вредная. С этим своим увлечением ты разбухнешь за пару лет, как наша историчка. Станешь жабой. И я за компанию, если буду все это есть. Зачем? У меня большие планы на жизнь. У меня бабка загнулась от диабета! Думаешь, мне тоже охота?

Слезы подступили к глазам, но Ира сглотнула да еще и ткнула себя ногтем в коленку. Проверенный способ удержать слезы.

– И, наконец, последнее – время. Ты тратишь на это очень много времени.

– Но это мое свободное время, – проговорила она, глядя в пол, – на что же еще его тратить?

Он расцепил «замок» из сцепленных пальцев и развел руками:

– На меня! Плохо, что ли?

Ира испуганно посмотрела на него и замотала головой. Влад слегка улыбнулся, успокоившись:

– Ну и все! – И голосом Карлсона добавил: – Я же лучше собаки. Не?

Ира не улыбнулась. Она по-прежнему сильно-сильно колола себя ногтем в коленку.

– Слушай, хорош сестрицу Аленушку изображать, – сказал Влад, – давай рассуждать конструктивно. У тебя есть свободное время? Ну, когда я занят, например. Так посвяти его себе, внешности своей. Вот ногти. Отчего они у тебя короткие такие и ненакрашенные? Из-за готовки?

– У меня они всегда такими были, – выдавила она, – просто ломкие.

– О’кей, но можно же сделать так, чтобы они выглядели ухоженными, понимаешь? Прозрачный лак, там… Ну не знаю. Посоветуйся с девчонками в классе. У Корнеевой спроси.

Ногти у Полины Корнеевой были невероятные. Длинные, алые или нежно-розовые, они обновлялись каждое воскресенье – к маникюрше Полину водила мама. Полина сама была высоченная, и когда она тянула руку, то рука ее поднималась выше других, и эта красота на ногтях становилась видна всему классу.

«С таким маникюром тесто особо не помесишь, – подумала Ира мрачно, – даже посуду не помоешь… Да и мама денег на это не даст. Если только свои тратить, карманные».

Она повернула голову и посмотрела на экран, с которого ей улыбался Гордон Рамзи.

– Только давай без вот этих намеков, ладно? – поморщился Влад. – Если ты хочешь, чтобы я тебе что-то подарил на день рождения, то скажи. Нечего тут картинки развешивать… Павлову подговаривать насчет приложений для айпэда.

Ира вспыхнула. Она не намекала, что он должен подарить ей эту книгу! Она не подговаривала Лялю намекать насчет приложения! Но вслух говорить ничего не стала… Что-то подсказывало ей: Влад все же останется при своем мнении.

– Короче, вот что, – сказал Влад, – подвинься.

Она с готовностью подъехала к нему поближе на стуле. Наверное, он решил обнять ее, сказать, что они вместе найдут выход из этой непростой ситуации. Должен же быть какой-то компромисс!

Но Влад пальцем смахнул с ее губ что-то маленькое.

– Крошка печенья, – пояснил он.

Стыд Иру так и прожег. Что же, она так и разговаривала с ним, вся испачканная? Надо взглянуть в зеркало, может, еще где-то на лице есть крошки или мука? Может, в волосах?

Влад не дал ей подняться. Он подцепил ее пальцем за подбородок.

– Выбирай, – сказал он, – или я, или вот это.

Он кивнул на экран.

– Владик, – проговорила она, еле удерживая слезы, – а ты… уверен… что… мы не… найдем… какого-то… к-к-компромисса?

– Уверен. Блинами я пахнуть больше не хочу.

Он поднялся и направился к двери.

– И человек, с которым я хочу быть рядом, тоже не должен ими пахнуть, – добавил он, стоя на пороге, – а я хочу быть с тобой.

– Почему? – глупо спросила Ира.

Она надеялась – он скажет, что любит ее. Но он сказал:

– У меня команда есть. И я думал, ты нам подходишь.

– Погоди, – опешила Ира, – какая команда?

– Слушай, ну, у каждого человека есть люди, которые его окружают. Пусть – друзья. Девушка любимая…

Ира вздрогнула при слове «любимая» и внимательно посмотрела на Влада. Но он явно не придал этому слову особого значения.

– Так вот, мне моя команда нравится. Лишних там нет. Я всех сделал такими, как надо. Это, кстати, не так плохо. Тебе вот наверняка не нравится что-то в твоих Сашах и Лялях? Да?

– Ну… да.

– А изменить их не пробовала?

– Н-нет.

– Вот именно. А ведь можно! Можно изменить людей так, чтобы они тебе подходили. И чтобы это было на пользу им же. Настоящий лидер так и делает. Он меняет людей в лучшую сторону. Моя мать рассказывала, какие у нее сотрудники тормоза были. И как ей приходилось их менять. Заставлять меняться внутренне, понимаешь? Она себе нормальную команду сколачивала три года. Зато теперь они впереди планеты всей. На этой неделе к ним Чубайс приедет! А твоя Павлова думает – да мать занимает свое место потому, что у нее президент в одноклассниках был. Нет, ребята! Она у меня просто нормально соображает. В отличие от вас всех. Короче, думай, Ирка. Хочешь быть со мной – меняйся в лучшую сторону. Себе же на благо.

Он вышел.

Ира осталась сидеть.

– Девчонки, пока! – крикнул он через минуту из прихожей.

Дверь хлопнула. Ира пришла в кухню.

– Ну что? – набросились на нее подруги. – Что он сказал?

Ира закусила губу. Вот-вот она расплачется. Но ничего, перед своими можно… Вдруг в дверь позвонили.

– Вернулся? – растерялась Ира. – Передумал? Не хочет, чтобы я…

– Иди! – толкнула Саша Иру, а сама принялась покрасивее выстраивать в вазе тюльпаны. Ляля вновь схватила бутылку с ликером и преувеличенно внимательно на нее уставилась.

Но это была мама. С огромными пакетами.

– Почему так долго открываешь? Мне же тяжело, – пропыхтела она, – хорошо хоть, до лифта мне их Владик помог донести. Ступеньки – самое сложное.

– Мама, у меня гос…

– Здравствуйте, девочки, – недовольно сказала мама.

Она любила, чтобы Ирины подруги первыми здоровались, а тут они что-то растерялись.

– Здрасьте… Здрасьте, – пролепетали Саша и Ляля.

Поднялись и заторопились к выходу:

– Мы пойдем, Иринка. Не будем вам мешать.

Ира с тоской в глазах проводила их. Ну вот, и не поговорили… А ей так хотелось облегчить душу.

– Вечером, – погладив ее по руке, прошептала на ухо Сашенька, – по скайпу.

Ира кивнула. До вечера еще долго. Она вздохнула и направилась в кухню, убрать со стола. Мама была уже там: выкладывала из пакетов фарш и овощи. Ира стала ей помогать, раздумывая: может, поделиться с мамой? Что она посоветует? Вдруг есть какой-то выход? Какой-то способ удержать Влада, занимаясь при этом тем, что ей нравится?

– Да подожди вытаскивать! – сказала мама. – Убери сначала со стола. И осторожнее с моими чашками. Вообще, что за повод был их вытаскивать? Мне же их пациенты подарили. А если вы их грохнете?

– Мы же не дети.

– Оно и видно, – сказала мама, – ликер, вижу, стоит на столе…

– Мама! Я его в тесто добавила, для печенья! Всего две ложки!

– Угу…

– Я тебе клянусь!

– А почему бутылка была в руках у Оли, когда я вошла?

– Она читала, что на этикетке написано. Чтобы папе своему сказать. Он ее маме такой ликер подарит…

– Ира, врать ты никогда не умела.

– Ну, мама!

– Ладно, даже если так, нельзя ли печь без спиртного? Ну чтобы не вызывать у меня никаких подозрений.

– Мам, ну алкоголь же испаряется из теста. Полностью!

– Зачем тогда тратить дорогостоящий напиток?

– Аромат… структура теста…

Ира напряженно вспоминала, какие еще есть причины для добавления в тесто алкоголя, перечисленные в ее любимых блогах, но ей мешали посторонние мысли. Почему все так? Что сегодня за день такой? Почему все на нее ополчились?

– И откуда эта ценная информация?

– Из блогов. Из книг кулинарных.

– А в этих книгах не написано, что кулинар должен убирать за собой рабочее место? – Мама со вздохом вытащила из-за двери веник и совок. – Вот, смотри, что это? Мука? Тут тоже мука? А это? Сахарный песок. Отлично! Неси ведро и тряпку. Если мы растащим все это по квартире, то еще неделю тапки будут к полу липнуть.

Пока они драили пол, мама продолжала возмущаться. Она, мол, устала после работы. Сумки тяжелые притащила. А тут – на тебе! Сюрприз. Мой пол! И это все – при наличии у нее взрослой дочери. Ира молчала. Только терла пол со всей силой, словно пытаясь протереть в нем дыру.

– А за уроки ты садилась? – вдруг спросила мама, поднимаясь с колен и выжимая тряпку.

– Нет еще.

– Прекрасно. Гостей зовем? А уроки будем ночью делать. Или вообще не будем?

– Будем!

– Что у тебя завтра?

– Литература, алгебра…

– Стоп! По-моему, за прошлое сочинение мы получили «три» и «три». Что ты мне завтра принесешь? Две «пары»?

Одинокая слеза скатилась по Иркиному носу и плюхнулась в ведро. «Предательница», – прошипела Ира ей вслед.

– Ладно, – смягчилась мама, заметив эту слезу, – прости, что накричала на тебя. День был тяжелый на работе. Грипп бушует. Пятьдесят вызовов сегодня было, наверное… И тут еще твой сахар на полу.

– Но я люблю готовить!

– Ну и пожарила бы папе котлеты на ужин. Ага! Что, неромантично? А готовка – вообще неромантичное занятие.

– Выпечка – романтичное, – упрямо сказала Ира. – Лялина мама, кстати, все время меня хвалит. Она говорит, что если бы Лялька что-то пекла, она бы счастлива была просто.

– Лялина мама, видимо, зарабатывает хорошо, – проворчала мама, унося ведро. – А я тебя просила, между прочим, покупать шоколад для выпечки подешевле. – Мама взяла обертку, скомкала ее и кинула в мусорное ведро. – Ты, наоборот, самый лучший купила. И масло финское. Попроще ничего не было?

– Но мама! Хорошие блюда только из хороших продуктов получаются!

– Из хороших продуктов каждый дурак сможет приготовить, – отрезала мама, – а ты попробуй из дрян… то есть из не самых лучших! Настоящая хозяйка должна уметь утилизовать то, что есть в холодильнике. А не опустошать кошелек на всяческие изыски.

– Это мои деньги были, – Ира опустила голову, – карманные.

– Которые падают на тебя с неба, как снег, – кивнула мама.

– Мама!

– Ира… Я серьезно тебе хочу сказать. Давай ты со своим печивом повременишь?

Ира поморщилась от слова «печиво».

– Главное сейчас – чтобы ты хорошо училась. Готовка никуда от тебя не денется. – Мама указала на фарш. – Прошу тебя, перестань тратить на это время. Трать его на уроки.

Ира не могла поверить своим ушам. Они все сговорились, что ли?! Вымыв пол, она ушла в свою комнату.

Литературу она пока что отложила, голова совершенно не варила. Решила заняться чем-то механическим, выполнить, например, работу над ошибками в том сочинении, за которое она схватила две «тройки». Литераторша все исчеркала красной ручкой и потребовала переписать все набело. Ира и принялась за это, просто автоматически переписывая предложения одно за другим, лишь исправляя то, что было подчеркнуто красным.

Приехал папа.

– У меня всего час, девчонки! Что поесть имеется? – крикнул он из ванной.

Папа работал врачом на «Скорой помощи» и иногда забегал домой перекусить перед ночной сменой.

– Вызов на вызове сегодня, – поделился он с женой, усаживаясь на стол.

– У меня тоже, – кивнула мама, расставляя тарелки, – да еще и Егорова заболела, завтра иду ее смену отрабатывать.

– Участковым педиатрам надо срочно повысить оплату труда, – сказал папа, заглядывая под фольгу, которой мама накрыла брауни.

– Ага, если бы, – проворчала она, – и не перебивай аппетит, пожалуйста. Котлеты сейчас дожарятся.

– Ну, пока-а еще они дожарятся, – подмигнул папа Ире, – а таким тортом-пирогом аппетит не испортишь… хочется еще и еще! Только я не понял. Чаепитие-то состоялось?

– Да, – не глядя на него, прошептала Ира.

– А почему же остался пирог? – удивился папа.

Ира молчала.

– Что-то случилось? – заволновался папа. – Тебя кто-то обидел?

И вот тут бы Ире рассказать все родителям, облегчить душу, попросить совета. Ведь в первый раз спросили ее по-доброму! Но почему-то она вскочила со стула и, закрыв лицо руками, выбежала из кухни.

– Что с ней? – услышала она папин вопрос.

– Актерствует, – мрачно сказала мама, – а ты тоже молодец. Дохвалился! Иди, дневник ее посмотри. Раз у тебя час есть.

Ира захлопнула дверь и рухнула на кровать.

– Дневник, – прошептала она, – у меня жизнь рушится… а они – дневник!

Она уткнулась в мягкую шею игрушечного ослика Иа-Иа и заплакала.