Читать книгу Скелет на правах рекламы - Юлия Ляпина - Страница 6

Вечер прошел ожидаемо. Сначала мы долго крутились перед зеркалом. Потом дожидались Наташкиных подруг, знакомились, болтали о том, кто, где живет и на долго ли приехал. А позже, сбившись в стайку, отправились на дискотеку.

По дороге, ведущей в клуб, уже брели парочки и группки, доносился смех и болтовня. Время от времени из переулков выныривали еще девчонки и парни и присоединялись к группкам или шли одни в ожидании встречи.

Так мы добрались до местного клуба – длинного и довольно высокого деревянного здания украшенного нелепыми колоннами из окрашенных в зеленый цвет железных труб. Внутрь пока не запускали и группки вместе с парочками кучковались на небольшом пятачке, тускло освещенном двумя фонарями. Июльская ночь еще не набрала бархатистости августа и серела размытыми чернилами у горизонта, так что все было отлично видно на расстоянии двадцати шагов.

Музыка уже доносилась из здания, и кое – кто притоптывал ногами от нетерпения. Девчонки звонко смеялись, перешептывались и во всю строили кавалерам глазки. Парни решали более серьезные вопросы – у кого, сколько и чего есть, хватит ли этого на вечер и не послать ли гонца, пока старуха Семенина не легла спать.

Наконец двери гостеприимно распахнулись, и на крыльце появилась невысокая тетка в древнем костюме цвета дохлой мыши и розовой блузке с бантом на шее:

– Напоминаю, – громким суровым голосом начала она свою обычную речь, распитие спиртных напитков в зале запрещается, курение в зале запрещается, ущерб, причиненный залу, оплачивается в тройном размере!

Закончив объявление внушительной паузой, тетка одернула коротковатые лацканы пиджачка и первой вошла в двери.

Народ гомоня повалил следом смеясь и толкаясь.

Войдя в зал все сразу рассредоточились – девушки встали кучкой у одной стены, а парни у другой. Пока еще никто не танцевал, только отдельные смельчаки проходили через центр зала под пристальным прицелом сотни глаз. Наконец, по какому – то невидимому сигналу музыка стала громче и даже кажется веселее, а дюжий как боксер тяжеловес парень не вставая объявил в микрофон:

– А теперь мы начинаем дискотеку композицией всенародно любимой группы – тут он взвыл как мартовский кот – „Корни“!

Под оглушительные завывания народ потихоньку стал перетекать на середину зала, судорожно подергивая руками и ногами. Стоять у стены было скучно, к тому же в зале уже заалели огоньки сигарет, запахло потом и перегаром, и мы с Наташкой выбрались на улицу.

Там тоже было не плохо, по вечернему свежий воздух, неяркий свет фонарей, редкие ночные бабочки трепетали крыльями вокруг плафонов. Парни потягивали пиво и изредка бегали за угол на „пьяную скамейку“, голоса становились громче и развязней. Мы с Наташкой уже стали подумывать, а не вернутся ли в зал, присоединится к танцующим, как возле нас неслышно материализовался Егор.

– Тьфу, напугал! – вздрогнула Наташка.

– Что Аглая, скучаешь? – спросил друг, глядя на свои почерневшие от машинного масла руки.

– Есть немного – постаралась легкомысленно ответить я. На черноту под ногтями Егора мне было плевать. Я один-единственный раз помогала ему отмывать детали, и потом пару дней ходила с отравлением парами бензина и слезшей с пальцев кожей. С той поры на груды железа в гараже у приятеля я смотрела с благоговейным ужасом.

– Сейчас Макса видел, – спрятал ладони за спину парень, – говорит, что завтра нас к пяти ждет.

– Почему так поздно? Не знаешь? – обычно день рождения мы начинали отмечать часиков в десять, максимум в двенадцать, чтобы успеть полить огород на закате и встретить коров из стала.

– Хочет устроить сюрприз, просил меня тачку захватить, наверно куда – ни будь поедем, – пожал плечами Егор. В этом он нашей компании никогда не отказывал – хоть на речку, хоть на рынок подвозил без вопросов. Год назад я кое-что поняла и стала оплачивать в таких поездках бензин.

– Ясно, а что будем дарить? – спросила я забывшись.

– Ну, ты как всегда, а я еще не знаю, завтра посмотрю.

Тут Егор замолчал, а я невесело задумалась, о том, что когда-то давно выкопала себе канавку, в которую падаю каждый год. Мне было лет двенадцать, когда Максова прабабка застала меня у печи – вдохновленная бабушкиными плюшками я пекла яблочный штрудель по знаменитому венскому рецепту.

Отсутствие необходимых ингредиентов меня не смущало, под рукой нашлась замена и в восторге от своего порыва я напекла этого самого штруделя килограмм пять или шесть. Моя бабуля не знала, куда это количество девать, потому что я тут же охладела к результатам собственного труда, и предложила прабабке „отнести кусочек Максимушке в подарок“. С тех самых пор Макс хладнокровно требует штрудель на свой день рождения как признание его заслуг, а я малодушно готовлю его каждый год, что бы ни съесть, ни кусочка (после первой попытки я навсегда охладела к штруделю в собственном исполнении).

Размышляя о стряпне и пирогах, я незаметно отдалилась от компании и завернула за угол клуба. Там простирался небольшой, запущенный парк из толстенных ив и тополей. Никогда не стриженные кусты обрамляли его вместо полуразрушенной чугунной ограды. Сам парк был небольшой и просматривался насквозь почти весь, только маленькая полянка, окруженная парой раскидистых кленов, скрывалась от глаз.

Идти через парк в темноте не хотелось, и я повернула назад, и тут мой взгляд выхватил кусок ярко – белого кружева выглядывающего из кустов и лежащего прямо на земле. В панике я часто задышала, и даже отступила назад, мне и в голову не пришло, что кому – то стало плохо. Почему-то сразу стало понятно, что случилась беда.

Бегом я вернулась к дверям клуба и ошеломленно смотрела на смеющиеся парочки, болтающих девчонок и поддатых парней.

– Егор, – почти закричала я, – Егор, там кто-то лежит!

Проходящая мимо парочка дружно рассмеялась, подумаешь мол, кто- то лежит, но Егор был на высоте, коротко взглянув на мое лицо, он только спросил:

– Где?

И мы побежали к кустам, путаясь в траве и сухих ветках.

Белое кружево было на месте. Егор обогнул клен, сзади шумно пыхтела Наташка.

На земле лежала девчонка, невысокая миленькая блондинка, я даже знала ее в лицо, возможно встречались в магазине или на станции. Ее собранные в „хвостик“ красивой заколкой волосы слиплись и потемнели.

– Наташка, зови Макса, пускай охранника приведет, надо милицию вызывать, – распорядился Егор.

Тут девчонка немного дернулась и застонала.

– Ага, и «скорую» тоже, – добавил друг, не касаясь пострадавшей и пальцем.

Тут появился Макс. Увидел нас и лежащую на земле девчонку, сразу врубился в ситуацию и сказал:

– Зачем скорую? Медичка здесь, рядом живет, сейчас пацана пошлю.

Через две минуты вокруг стало шумно, а затем и светло – кто-то принес прожектор со сцены, вдалеке еще играла музыка, разбредались пары, а вокруг уже суетилась медсестра из акушерского пункта.

Я не могла уйти, как заведенная повторяя про себя присказку дяди Миши – „Дыши и дух станет крепче“!

Вскоре прибыл полусонный участковый и принялся записывать, когда и где я нашла пострадавшую, хотя она по-прежнему лежала у наших ног и не открывала глаза. Отвечала я довольно толково. В показаниях не путалась, так что усатый дядька дал мне подписать бумаги и отпустил.