Читать книгу Тень королевы - Юлия Ляпина - Страница 5

Новые подданные не ждали королеву. Несмотря на слухи, опередившие королевскую чету, на каждом постоялом дворе, в каждом замке их встречали десятки любопытных носов, желающих убедиться в том, что человечка сумела окрутить Серебряного лиса.

Каверий не стал медлить – сразу же, как приехал в столицу, представил жену Первопредку и надел на ее гордую голову венец из когтей оборотней. Корона короля была изготовлена из клыков, оправленных в золото, украшенное бриллиантами. Королеве достались когти и рубины. И алая мантия, отделанная мехом, и платье с декольте, выставляющим на обозрение подданных свежий укус-метку.

Тридцать лет вместе! Взрослый сын. Невестка, уже носящая дитя. И ковер у огня, последние несколько часов вместе. Вероника слабо улыбнулась – она не позволит себе оскорбить мужа слезами. Она поплачет потом, когда намотает кишки отравителя на кол, вбитый в мерзлую землю. А пока… Они пили вино, смеялись, вспоминая совместную жизнь, проказы сына, короткие поцелуи за гобеленами и долгие часы над бумагами и планами.

Когда в окна заглянул рассвет, а глаза королевы начали закрываться от усталости, Серебряный лис ласково взял жену за руку:

– Вероника, ты была мне хорошей женой и отличной королевой! Я знаю, что трон перейдет к Лериану, и верю, что наш сын достойно справится с ним. Но я прошу тебя… Не уезжай! Останься в стране. Хочешь – уйди в монастырь. Хочешь – живи во дворце вдовствующей королевы. Просто будь рядом. Наш сын еще очень молод, и его не раз попытаются сломать.

– Каверий, – Вероника грустно усмехнулась и погладила его истончившуюся руку, – я человек. Я проживу еще лет двадцать. В лучшем случае тридцать. И это будут годы старости. Ты, может, и не замечаешь, а мои фрейлины давно пересчитали мои седые прядки и морщинки.

– Я знаю, что ты человек, – усмехнулся своей особенной ухмылкой Серебряный лис, – но это хорошо. Потому что ты сможешь принять мой последний дар.

Больше ничего не объясняя, король изменился и в лисьем облике больно укусил жену за ладонь. Она тихонько вскрикнула, глядя на выступившие алые капельки, а Каверий снова стал человеком и протянул ей свою ладонь:

– Кусай, моя белая лисичка.

И она укусила. Просто устала, перенервничала, и вообще, было больно! Тяпнула от души! До крови! А он радостно слизнул кровь с ее руки, что-то прошептал и ткнул ей под нос свою ладонь:

– Выпей моей крови! Пару капель!

Устав бояться и удивляться, Вероника исполнила его волю. Последнюю. Король прошептал несколько слов и, сказав чуть громче:

– Все! – упал на шкуру, вытянулся и затих.

Королева осталась сидеть рядом, мерно поглаживая серебряные волосы супруга. Только к полудню, не слыша ни звука, слуги осмелились постучать. Дверь распахнулась, и бледная как смерть королева объявила:

– Король умер! Да здравствует король!

Потом все закрутилось согласно протоколу. Тело короля обмыли, нарядили в парадный мундир и уложили в давно приготовленный гроб. О, это был не первый, но самый шокирующий секрет для молодой королевы. Едва ее нога ступила на землю королевства оборотней, как с нее сняли мерки для пошива церемониального платья, мантии и… гроба. Каверий, помнится, смеялся над ее страхом и уверял, что его гроб давно готов и стоит в королевском склепе на тот случай, если внезапно понадобится.

– Как ты хотела, моя белая лиса? – уговаривал он ее, крепко обнимая. – По традиции членов королевской семьи хоронят в трех саркофагах. Их трудно изготовить быстро. Да еще все эти надписи на камне…

Тогда Вероника отказалась даже взглянуть на припасенный для супруга резной ящик. А вот теперь насмотрелась, ведь ее место было – рядом с гробом. Сын и невестка готовились к коронации. Шили парадные платья, полировали драгоценности, обсуждали меню. А ей хотелось укрыться от назойливых липких взглядов и ложных сочувственных слов, поэтому королева Вероника приказала подать самую длинную и густую траурную вуаль и укрылась за ней, сменив рубиновый венец на узкую полосу золота с черными бриллиантами. Траурный венец королевы оборотней включал в себя коготь усопшего супруга, но у Вероники не было сил выяснять – когда же Каверий расстался с этим когтем. Положено – пусть будет. Только бы ее не трогали!

Похороны прошли торжественно и пышно, как и полагается королевским похоронам. На поминальном обеде посол королевства, в котором родилась маркиза Ритт, спросил, желает ли она вернуться на родину? Подняв на взволнованного мужчину тяжелый взор, Вероника отрицательно покачала головой:

– Меня там никто не ждет, лорд Тренвиль, а здесь я еще могу принести пользу.

Ей все же предлагали уехать, не то ожидая конфликтов в королевской семье, не то провоцируя их. Ждали ссор с невесткой или сыном. Но вдовствующая королева-мать без споров отдала сыну ключи от сокровищницы, а невестке – украшения, отпустила слуг и придворных дам. А потом с малой свитой, состоящей всего из дюжины немолодых уже оборотней, перебралась во вдовий дворец.

Король Лериан мать не обидел – назначил щедрое содержание, оплатил ремонт обветшавшего здания и даже охранять повелел, как прежде.

Поначалу любопытные придворные наведывались во вдовий дворец часто. Но королева-мать пиров не задавала, на милости была скупа, а ездила в основном в монастыри да сиротские приюты, и постепенно поток гостей иссяк. К тому же вдовствующая королева не снимала траур и даже за столом появлялась в короткой черной вуалетке, скрывающей верхнюю часть лица и волосы.

Сплетникам было раздолье! Все сочли, что королева-человечка постарела и подурнела, поэтому и прячется за невесомой газовой сеткой. Были предположения, что Ее Величество просто не желает конкурировать с невесткой, вот и прячется за траурными одеяниями. Все же диковатая камышовая кошка, выросшая в глуши, не сразу привыкла к строгому дворцовому протоколу и тяжелым церемониальным одеяниям. А урожденная маркиза имела и осанку, и стать. Не зря ж ее и тигры побаивались!

Постепенно сплетни затихли. Во вдовьем дворце не происходило ничего нового, а королевский дворец всегда бурлил. Приезжали и уезжали послы, заключались союзы, молодая королева родила наследника… За всем этим королева-мать наблюдала со стороны. Сначала ей было слишком горько и больно, а потом… Она получила последний подарок своего короля.