Читать книгу Дахштайн - Юлия Макс - Страница 6

Кардинал-епископ Грегор Ниотинский

– Ваше Преосвященство, потомок сел на рейс до Рейкьявика, – отрапортовал служитель Ордена, потирая сонное лицо.

Охранять Грегора было тяжело еще и потому, что кардинал мало спал ввиду особенностей организма и божьего расположения.

– Отлично. Сегодня мы посмотрим тайники Дома Фауста, – бодро ответил Ниотинский. Глава Ордена только что принял душ и пребывал в отличном расположении духа.

Для Грегора все складывалось наилучшим образом: Дэн шел туда, куда его подталкивали, хлопот не создавал. Наивность парня, с одной стороны, радовала, заставляя кардинала думать, что ввести его в Орден будет легче легкого. С другой – парень начинал раздражать моральной слабостью и вопиющей предсказуемостью.

– Вы уверены, что они поддадутся?

– Дэниэль принял наследство, а значит, Дом откроет свои секреты. Фауст слыл тем еще авантюристом, уверен, там должно быть что-то против хозяина Ада. Не мог же чернокнижник и правда продать души потомков ради спасения своей и не оставить ни лазейки.

Рыжеволосая из снов Дэниэля

– Расскажи мне о Фаусте, – попросил мой собеседник.

– Доктор Иоганн поддался мне с первого дня, слабак. Людская история о нем неправдива. Немецкий чернокнижник действительно заключил сделку с дьяволом. Однако условия договора были совершенно иными, нежели привыкли считать собиратели легенд и преданий… – Я провела пальцем по стойке регистрации и продолжила: – Да и не нужны Повелителю слабаки, не нужны легко ломающиеся души. Ему нравятся стойкие, чистые, невинные, те, что долго держатся, а после – презирают себя столетиями. Таких подчинять – одно наслаждение. Становясь слугами Господина, «новенькие» сладко мучатся чувством вины, понимая, что ничего не вернуть. Именно они, прежде святые барашки, возвышаются и в будущем становятся бесподобными демонами ада. Так было и со мной, хотя я пыталась забыть то время, когда была человеком.

– А подробнее о тебе – человеке?

– Обойдешься! Так вот. Фауст поддался, и мне бы заподозрить неладное, но, довольная быстрым результатом, я не поняла его просчитанной наперед партии. Мало того что он оставил в дураках Повелителя, так еще и потомков умудрялся предупредить с помощью дневника и проклятого Ордена. Так что словосочетание «потомок Фауста» вскоре стало звучать проклятием.

Мой собеседник растянул губы в едкой усмешке и удалился на охоту.

Я могла следить за мальчишкой сквозь зеркала и другие отражающие поверхности. Зеркала нравились больше всего, а вот, к примеру, экраны смартфонов раздражали глупыми звуками уведомлений и звонков.

«Зашуганный мальчик, зачем он Господину?» – думала я, презрительно наблюдая за последним потомком Фауста. Однако каждую ночь жалкий человечишка сопротивлялся мне, борясь с собой. Я решила дожать Дэна после того, как парень узнал о наследстве, но сделала только хуже.

После сцены с кормлением Фауста мальчишку чуть не стошнило прямо во сне. Отвращение ко мне ясно читалось на его лице. В следующую ночь я не смогла войти в сон. Прах его возьми! Вечером подвернулся момент, чтобы попытаться еще раз. Хотела подтолкнуть его к жажде насилия, а вместо этого нанесла мальчишке психическую травму.

Мне оставалось выжидать подходящий момент. Занимаясь делами отеля «Дахштайн», я пропустила весь полет Дэна и, отразившись в иллюминаторах самолета, наблюдала, как он почти бежал к синей машине на парковке за взлетным полем, возле которой ему энергично махал темнокожий парень.

«Ну-ну, сладкий, посмотрим, что ты накопаешь, и понравится ли тебе правда?»

Прыгнув на стекло машины, я стала заложницей общения двух впечатлительных ботаников. Едва познакомившись, они сразу нашли общий язык. Мальчишка широко улыбаясь пожал протянутую смуглую руку:

– Дэниэль. Очень приятно.

На улице свистел ветер, играя шевелюрой потомка. Дэн то и дело откидывал с глаз пряди волос.

– Лион. Давай на «ты»?

– Согласен. Спасибо, что встретил.

– Скажу честно, я удивлен, что профессор во время раскопок решил взять расшифровку. Ты либо счастливчик, либо Уилла зацепила твоя история! – прокричал Лион, стараясь перекрыть шум ветра.

Он открыл натужно скрипнувшую дверь и резво уселся за руль. Дэн, не мешкая, устроился рядом на пассажирском сиденье. Я переместилась в зеркало заднего вида. Мне до зуда хотелось проявиться, чтобы немного попугать мышонка, который так забавно боялся, но я сдержалась.

Машина помчала по основной трассе, ведущей через весь остров. Дэн мечтательно уставился в окно. Я чувствовала злое предвкушение, почти трепет оттого, что собираюсь с ним сотворить. Мысленно представляла внешний вид потомка после того, как он поддастся мне.

– Нравится? – понимающе усмехнулся Лион.

– Земля начала времен, – восхищенно ответил мышонок. – Облака так близко. Ощущение, что до неба можно дотронуться рукой.

Меня чуть не стошнило единорогами от искренней радости потомка. С ним определенно придется долго работать, выбивая эту дурь.

– Понимаю!

– И воздух! Вкусный! Травы, нагретые солнцем, осенний ветер и соль океана. Я точно в раю.

Услышав в его голосе детский восторг, я мученически закатила глаза. Не выдержав, все же отразилась на лобовом стекле, чтобы увидеть, отчего так счастливо пищал Дэн. Авто проезжало бархатный покатый луг. Исландия мне понравилась. Она была первобытной, не скованной цивилизацией, не изморенной мегаполисами. Буйство всех оттенков зеленого. Я и забыла, что это мой любимый цвет. Был. Теперь остался только черный.

– Ледник обнимает горизонт, – кивнул Лион. – Занимает десять процентов всей территории страны.

Белые языки ледника расползались во все стороны по зеленым лугам, словно тающее мороженое. На его фоне паслись коренастые лошади с большими головами, косматыми челками, длинными гривами и хвостами. Сизые облака плыли низко, делая картинку совсем уж идеальной.

– Впечатляет! Ты на практике у профессора?

Мальчишке и правда было интересно. Он совершенно не умел скрывать эмоции, а может, не считал нужным этого делать. Глаза Дэна блестели, когда он склонил голову, повернувшись к собеседнику. На губах расплылась улыбка, а ранее нахмуренные в задумчивости брови расслабились.

– Нет. Я его ассистент. Работаю и пишу докторскую, решил закончить ее здесь.

Я прервалась из-за шума в «Дахштайне». На заднем фоне послышались хрипы постояльца. Я с сожалением покинула Дэниэля и вернулась в отель. Прошла в номер, смежный с моими апартаментами. Мужчина на кровати захлебывался кровью, но все никак не умирал, издавая противные звуки. Его шея была разорвана, сквозь месиво из крови и плоти проглядывали позвонки.

Прах тебя возьми! Я раздраженно сжала кулаки, чувствуя, как когти выходят из фаланг. Кое-кому придется ответить за эту вольность. Я наклонилась, нежно обвела потный контур лица умирающего, а потом со всей силы вонзила когти ему в грудь. Рука миновала ребра и коснулась заполошно бьющегося сердца. В следующую секунду я вырвала его из груди. Хрипы и бульканье стихли. Наконец-то!

«Ох и не обрадуется Повелитель!» – пронеслось в мыслях, и я отхватила зубами кусок влажной теплой плоти. Сердце убитого постояльца по вкусу напоминало мясо дикой овцы, если эту овцу пасти в горах и кормить грибами. Насытившись, я вернулась к наблюдению за мальчишкой в Исландии.

Дэн с Лионом как раз стояли возле серных источников в толпе. По возгласам второго я поняла, что это местная достопримечательность.

– Смотри, мы как раз успели к выбросу, – указывал рукой Лион. – Именно от его названия Geysir все горячие источники в мире называются гейзерами.

Я отразилась в широких очках туриста, что стоял рядом с ними. Необычно было смотреть, как гейзер готовился выстрелить кипящей водой. Вначале в небольшом озерце забурлила вода. Потом, словно дыхание, набирая силу, вода поднималась и опускалась в своеобразный колодец, и в какой-то момент она вздыбилась огромным пузырем-шаром. А после, всего за долю секунды, произошел взрыв. Кипяток выстрелил метров на пятьдесят в высоту, и все люди захлопали. Очень похоже на Ад. Я поежилась.

– Вот так должна выглядеть тусовка вейперов, – засмеялся Дэн. – Пахнет странно, всюду лопаются пузырьки, но уходить не хочется.

Следующий час дороги прошел в относительном молчании, и я смогла лучше рассмотреть мышонка. Темные кудри развевал ветер из полуоткрытого окна. Потомок то и дело сжимал губы, напряженно думая о чем-то. Теребил серьгу в ухе и иногда ерзал на сиденье, словно ему не терпелось быстрее доехать. Дэн смотрел прямо перед собой, хотя создавалось впечатление, что куда-то внутрь души. Возможно, перемены уже начались, и мои усилия не напрасны.

Лион заехал на парковку возле пляжа. Увидев вдалеке группу людей, я поняла, что они отправятся к ним.

– Берег великолепен! – выпалил Дэн, повернув голову туда, где профессор устроил небольшие раскопки. – Это же Черный пляж! Разве здесь разрешено копать?

– Вообще, нет. Но Уилл добился разрешения благодаря древним свиткам, в которых написано, что на пляже давным-давно произошло интересное событие с участием викингов и зарытого ими драккара.

Лион быстро зашагал к группе ученых, Дэн двинулся следом.

– Похоже, он умеет убеждать. И знает древние языки.

– Еще как! – с гордостью отозвался Лион. – Но тут ему нужен только исландский, один из немногих, который сохранил свой первозданный вид. Уилл, как и любой другой человек, владеющий этим редким языком, может легко прочесть тысячелетние рукописи.

Спортивный мужчина в возрасте энергично рыл мокрый песок возле каменных валунов на Черном пляже. Иногда он останавливался, сдувал отросшие пряди волос со лба, подгонял троих студентов и возвращался к своему занятию.

На черном мысе в паре метров от берега стояла базальтовая скала высотой с пятиэтажный дом. Причудливая форма напоминала дракона, пьющего воду прямо из океана. Я отразилась в синих волнах, что лениво облизывали берег, покрытый вулканическим песком, похожим на икру. Океан был непривычно тих, будто сам хотел подслушать разговор. Я решила смотреть через очки профессора, мотание туда-сюда вместе с волнами искажало картину, мне же хотелось быть в первом ряду.

Дэниэль вместе с ассистентом профессора быстро приближались. Заметно подрагивающие пальцы и дерганые движения выдавали волнение мышонка. Профессор неслышно хмыкнул, разглядывая гостя.

– Здравствуйте, сэр, – Дэн пожал руку мужчине.

Лион кивнул своему начальнику и отошел к студентам.

– Я, право, решил по голосу, что вы старше, юноша, – протянул Уилл Крамер. – Можете перейти сразу к цели визита. Не стоит тянуть кота за его достоинство.

Я засмеялась, этот профессор начинал мне нравиться. Дэн побледнел и стушевался, но все же протянул мужчине папку с письмами.

– Так-так, посмотрим. Оу, как интересно, – комментировал Крамер, почти вжимаясь лицом в листы бумаги. Создалось впечатление, что он хотел попробовать их на вкус, но удержался.

Через очки я видела все, что написано. Действительно, шифр. Непростой. Проклятый. Едва смогла разобрать первое письмо: символы складывались в слова, не несущие никакого смысла, а вот второе… Как бы ни старалась рассмотреть, листы были абсолютно пусты, но Крамер, очевидно, что-то там читал.

Ай да бабка, похоже, все специально продумала для глупого мышонка. Она создала шифр в шифре. Зараза! Теперь и мне интересно, о чем последнее письмо.

Дэниэль нетерпеливо переминался с ноги на ногу, но хранил молчание, давая мужчине время. Уилл медлил с ответом, а мышонок нервничал все сильнее: он быстро моргал, часто трогал лицо руками и несколько раз доставал телефон из кармана джинсов, а потом снова его туда засовывал.

Ветер донес до меня сладкий запах мальчишки. Эх, вот бы сожрать его, отрывая нежное мясо зубами. Хотя, может, сначала внушить ему цель немного поправиться? Нет, Лилит! Нельзя! Повелитель сам сожрет меня за одни эти мысли.

Профессор поправил съехавшие на нос очки, и я увидела его кольцо-печатку с изображением папских ключей, оплетенных змеями. Служитель проклятого Ордена! Я дернулась и почти выпрыгнула обратно в океанские волны. От моего действия правое стекло в оправе треснуло по краю тонкой линией. Профессор прокрутил кольцо, словно бы оно начало ему жать, а затем снял очки, хмурясь посмотрел на них и снова нацепил. Мне бы не сидеть у него в окулярах, но другой отражающей поверхности поблизости не нашлось, а шум ветра заглушал голоса, поэтому я осталась.

– Мистер Чейз, позвольте вопрос. Откуда у вас это письмо? И где находится человек его написавший?

Служитель Ордена чуть наклонил голову, и дыхание его стало до того частым, что стекла очков запотели.

– А это важно? – недоверчиво спросил Дэн.

«Да! Какого демона ты суешь свой нос в дела мальчишки?» – прорычала я мысленно.

– Мне просто любопытно.

Профессор аккуратно сложил письма и отдал, побудив Дэниэля говорить. Мышонок боялся уехать ни с чем, и хитрый служитель это понимал.

– Моя бабушка их написала. Для меня. Она историк и в девичестве носила фамилию Фауст.

Голос Дэна напоминал кривую кардиограммы. Он был то высок, то низок и часто срывался в хрипоту.

– Что ж. Вы удовлетворили мое любопытство. Перейдем к делу. Шифр, к сожалению, давно забыт, – в голосе профессора послышались напускные нотки огорчения.

Я восхитилась его мастерской игре.

– А кто его использовал, знаете? – спросил мальчишка, заметно расстроившись.

– Естественно. Почти pigpen[10], который создали масоны, но изящнее. Этот своеобразный код использовал тайный Орден Ватикана, но он всегда казался мне недоработанным, а составитель письма встроил в него еще и свой собственный шифр, воспользовавшись латинскими буквами и клинописью. Получается, для начала мне нужно поработать над первым письмом, чтобы открылось второе. Возможно, но это пока только мое предположение, что для расшифровки последнего послания нужно будет что-то личное. Это могли знать только вы, иначе код не будет иметь смысла, – понизив голос, заговорщицки отвечал Крамер.

«Вот ушлый мужик!»

Дэн побледнел и откашлялся. Недоверчиво сощурив глаза, он прямо взглянул на профессора, пытаясь понять, говорит ли Крамер правду.

– Если Орден тайный, как вы узнали о нем?

«Молодец, малыш, логичный вопрос».

Я с нетерпением ждала ответа от профессора. Разговор становился все интереснее.

– Я историк, у меня был доступ в закрытый архив Ватикана. Большего не скажу – подписал договор о неразглашении. Если позволите, шифр первого письма я смогу перевести к завтрашнему утру. Оплату попрошу символическую.

Крамер покашлял и незаметно для Дэна вытер руку о брюки. Нервничает, похоже. Адово пламя! Неужели именно Орден направил сюда мышонка? Нам нужно торопиться.

– Хорошо. Возьмите, – мальчишка протянул оба письма профессору.

– Не переживайте насчет ночлега. Лион покажет вам местные хижины, где мы обычно останавливаемся. Думаю, там найдутся свободные места.

По лицу Дэна я заметила, что ему не по душе оставаться на ночь здесь, да и вещей он не взял, только рюкзак с ноутбуком. Но потомок Фауста упрямо выдвинул подбородок и выдавил вежливую улыбку. Похоже, узнать, что же в письмах, ему хотелось сильнее, чем вернуться в Прагу к той приторной девчонке, Элишке.

По моей связи с Люцием прошел вызов. Шею обдало огнем. Не вовремя. Не успев дослушать разговор, я вернулась в отель.

– Ты испытываешь мое терпение, Лилит! – холодно проговорил Господин.

Он сидел в кресле возле двери в моих комнатах. Вокруг него сгустился полумрак, клубясь и ластясь, будто преданный щенок. Тон Повелителя заставлял меня сжиматься в страхе, а глаза грозили немедленной расправой.

– Пытаюсь каждую ночь, но он меня не впускает, – мои оправдания даже мне казались жалкими.

– Покажи его.

Я передала ему облик Дэна в Исландии.

– Серьга! – прорычал Повелитель. – Почему ты не сказала о ней раньше?

Воздух вокруг словно окутало горячим пеплом. Плохо. Он сердился.

– Серьга с крестом, гладкая, серебряная. Ничего особенного, – пожала я плечами.

– Подойди!

Я не могла не подчиниться приказу. Опустилась на колени по древней традиции. Если Фер Люций зовет, то предстать перед ним должно только так.

– Дура! – он резко наклонился и влепил мне пощечину, голову мотнуло, и на несколько секунд я потеряла равновесие. Щеку обожгло огнем от силы удара, во рту появился хорошо знакомый металлический привкус. – Это оберег. Нужно избавиться от него или хотя бы повредить.

– Сильно? – ровным тоном спросила я, сглатывая кровь.

– Достаточно будет глубокой царапины или поломки застежки.

– И как прикажете это провернуть? – мои губы немного дрожали, когда я осмелилась спросить это.

– Найди лазейку. Он нужен мне. Ты портишь планы. Ему предначертано быть моим! – рычал Фер Люций.

Не подчиниться такому голосу было невозможно. Он будто замораживал все вокруг себя. Безжизненный. Смертельно опасный. Заставляющий миллионы мурашек выползать из своих укрытий, чтобы посмотреть, откуда исходит звук. И бежать. Бежать ледяным ознобом по телу.

– Я! Я – твоя! Самая верная слуга, Господин. Всегда буду самой верной, – подобострастно просипела я, склонив голову.

– Ты жалкая, несчастная тварь, Лилит! Земля сделала тебя мягче, мне это не нравится. Исправь все или почувствуешь немилость своего Повелителя! – голос Люция рокотал от гнева, стены содрогнулись, и он исчез из моих апартаментов.

Я вытерла ладонью кровь, которая бежала из глаз, словно слезы. Хорошо, что не сказала про Уилла Крамера и Орден. Нужно переждать и преподнести информацию в более подходящий момент. Например, за обедом.

Вернулась на лобовое стекло машины в Исландии. Дэн как раз входил в рыбацкую хижину на воде, оборудованную под гостиницу. Я прыгнула в тесное зеркальце напротив кровати, которое мышонок сразу же занавесил, едва закрыл дверь за Лионом. Пришлось перебраться в его мобильный. Комната в хижине оказалась размером со спичечный коробок, где Дэн – одинокая тонкая спичка. Последняя спичка, которую все хотят заполучить, чтобы развести такой желанный огонь. Кроме кровати, тумбы и зеркала в комнате была лишь дверь в душ, и все. Скукота!

Дэн взял в руки телефон, посмотрел почту, сообщения и закрыл обратно. Я смогла вблизи разглядеть серьгу. На гладкой поверхности креста не было никаких тайных символов, но они находились на срезах толщиной в полмиллиметра. Мое зрение острее человеческого раз в тридцать, поэтому стали видны все печати, коих я насчитала больше десяти. Тонкая работа, не знаю никого, кто бы смог создать нечто подобное. Разве что только давно умерший Кристоф Вагнер, ученик Фауста.

Дэн отправился в душ, я тут же прыгнула следом и очутилась на стеклянной перегородке, разделяющей место для купания с туалетом. Убожество. Мышонок залез под горячую воду, стоя ко мне спиной. Я решительно протянула руку прямо из стекла, чтобы достать до серьги, но в этот момент он опустился на пластиковое дно и обнял колени руками, позволяя воде бить по худой спине, которая постепенно краснела от высокой температуры. Его голова оказалась совсем близко ко мне. Я осторожно вытянула кисть и пальцами попыталась схватить серебряное украшение, но они прошли сквозь крест. Умно. Такие, как я, не могли сорвать его с уха.

После душа Дэн упал животом на кровать и, открыв ноутбук, долго искал билеты в Прагу на завтрашний вечер. Его телефон пропиликал сообщением. Я, естественно, сунулась туда, чтобы прочитать вместе с мальчишкой.

«Привет, Дэн. Ты вчера быстро ушел. Я не пойму, что сделала не так».

Элишка определенно мне не нравится. Настырная девка. Может, она тоже охотится за Дэном, изображая влюбленность?

Мальчишка закусил губу и потрясенно уставился на экран, пробегая сообщение глазами снова и снова. Похоже, он не ожидал, что девчонка напомнит о себе после его позорного бегства.

Мышонок выглядел жалким. Поморщившись от злости на него и на заговоренную серьгу, я оставила Дэна до утра. Завтра ждет новое разочарование, так что силы ему понадобятся.

Я вернулась рано утром, но потомок Фауста уже не спал. А спал ли он вообще? Посеревшее лицо, фиолетовые мешки под глазами, скорбно поджатые губы. Мальчишка не в лучшей форме. Он оделся и, взяв с собой рюкзак, вышел из хижины. Дэн, похоже, решил проделать путь до пляжа пешком. Телефон он засунул в задний карман джинсов, поэтому мне пришлось, словно кенгуру, скакать то в очки прохожих людей, то в стекла машин, припаркованных по дороге, ведущей к воде.

Сегодня океан накатывал раздраженными волнами, будто злясь за то, что люди посмели тронуть идеально Черный пляж. Уилл Крамер и его студенты уже сновали возле каменных валунов с лопатками и кистями. Они что-то бурно обсуждали и размахивали инструментами, словно дирижеры перед оркестром.

– Доброе утро, – Дэн остановился возле вбитых деревянных колышков, не заходя за границу раскопок.

– Привет, – весело отозвался Лион, помахав зажатым в руке планшетом.

Уилл Крамер договорил, после чего обернулся к Дэну и вышел за колышки.

– Доброе. Как вам погода, Дэниэль?

Странный вопрос, учитывая то, что ветер подхватывал моросящий дождь и бил им в лицо. Волнистая шевелюра Дэна намокла и скрутилась в черные пружинки. Мальчишка поежился, отчего стал еще больше напоминать мокрого мышонка и пробурчал:

– Могло быть и лучше.

– Знаете, как говорят местные: не нравится погода – подожди пять минут.

Профессор засмеялся шутке, очевидно, находя ее очень забавной, а Дэн лишь сдержанно улыбнулся.

– Как прошла расшифровка?

Дэн кусал губы и теребил крест серьги так яростно, что я с предвкушением ждала, когда же он сам оторвется от застежки.

– Хотелось бы сказать, что успешно. Но боюсь вас расстроить, молодой человек. Дело в том, что код я преобразовал в слова, которые не несут особого смысла. Написанное должно было дать информацию о числовых подсказках во втором письме. Покрутив их так и эдак, я не нашел ни анаграмм, ничего, что могло вам помочь.

– Вы сказали числовых? Во втором письме?

– Да. Это числа, просто написанные шифром. Я воспроизвел их в привычной вашим глазам форме. Также перепробовал разные алгоритмы и ключи к словам, которые получились, но так и не узнал, где искать. Возможно, слова подскажут вам разгадку. Если нет – сожалею.

Мальчишка слегка ссутулил плечи и опустил взгляд в мокрый песок.

– Спасибо и за это, профессор.

Голос Дэна звучал тихо и обескураженно. Крамер протянул ему пластиковую папку.

– Ваши письма и, собственно, то, что удалось расшифровать.

Потомок не стал лезть в документы из-за дождя, поэтому Уилл процитировал то, что написала бабка, видимо, для того, чтобы понять, знает ли Дэн, о чем эта бессмыслица:

– «Гордости нет. Страха нет. Ответ в любимом короле медвежонка», – произнес профессор. Его рука, поправлявшая дужки очков, слегка подрагивала, выдавая заинтересованность.

Потомок Фауста лишь побледнел и нахмурился сильнее. На его лице сквозило неприкрытое разочарование: то ли в послании, то ли в самой Грете Чейз.

– В папке я оставил номер счета и стоимость моих скромных услуг.

– Благодарю! – Дэн переминался с ноги на ногу, всем видом показывая, как ему не терпится поскорее закончить разговор.

Жаль, что, сидя в очках Уилла, я не видела выражения его лица, однако эмоции профессора выдавал голос.

– Дэниэль, мои слова покажутся вам жестокими, но зачастую тайные шифры не несут ни счастья, ни облегчения. Поэтому оставьте все как есть. Мир не рухнет. Поверьте моему опыту, некоторым тайнам лучше оставаться неразгаданными.

Ушлый мужик сумел-таки растормошить мышонка. После его слов Дэн упрямо вскинулся, глаза загорелись непонятной мне надеждой. Он скомкано поблагодарил мужчину еще раз и, не задерживаясь, ринулся в обратный путь. Перед тем как прыгнуть за Дэном, я еще некоторое время оставалась в очках Уилла Крамера. Профессор набрал номер и с досадой произнес:

– Потомок не знает смысла фраз, которые я перевел. Мальчишка отправился в аэропорт. – Он потер переносицу, и очки немного съехали вниз. – Нет, ни о чем не догадывается.

Адово пламя! Я передернулась, ощущая, как волоски на коже встали дыбом. Поняла, кому мог отчитываться служитель. Лишь один человек всецело посвятил себя служению Contra Malum и стоял во главе Ордена – Ниотинский.

Интересно, а малыш понял, что имела в виду бабка, или придумал, у кого попросить помощи?

Сев в самолет, Ден начал писать своему другу детства. Похоже, решил рассказать обо всем Филу.

Прага, Дом Фауста. Это же время. Ниотинский

– Ваше Высокопреосвященство, мальчишка сел в самолет. Нужно уходить, – закончив разговор по мобильному, отрапортовал один из хранителей.

Грегор поморщился, отряхиваясь от пыли, налипшей на брюки, пока он простукивал паркетный пол в гостиной. Ночь выдалась тяжелой для кардинала, прежде всего тем, что он не хотел признавать свое заблуждение. Долгое время Ватикан считал, что тайники Дома Фауста откроются, едва потомок примет наследие. Взламывая ночью старинную входную дверь, будто когда-то облитую кровью, он зашел в неприветливый дом. Весь холодный, темный и угрожающе стонущий, он не открыл Грегору своих тайн. От Фауста ничего не сохранилось, кроме пары гримуаров и особняка. Ниотинский был уверен, что доктор-авантюрист оставил гораздо больше, чем только дряхлый дом. Он надеялся, что чернокнижник даровал потомкам некое оружие, а может, знания как извинение за свои ошибки молодости.

Грегор с хранителями и служителями Ордена перерыли каждый уголок, а потом он долго сидел на антикварной софе в гостиной в надежде понять, где они просчитались. Значит, если тайники и существуют, то только Дэн сможет открыть их. Алхимик с помощью Фера Люция получил силы творить противоестественное колдовство. Хотя в глубине души кардинал считал свою долгую жизнь такой же противоестественной, только с одним отличием, что она была дарована Богом. Вот только Богом ли?

– Уходим, – коротко распорядился Ниотинский, последний раз окинув взглядом холл.

Гостиная осталась в нетронутом виде. Нигде не было ни следа от их вторжения.

Лилит

Я быстро проконтролировала работу отеля и, подсчитав, когда мышонок вернется, прыгнула назад к нему, отразившись на окнах его машины, припаркованной в аэропорту Вацлава Гавела.

Дэн целеустремленно влез в авто и ринулся в сторону противоположную от места, где находилась его квартира. Мальчишка выглядел как человек, который глубоко разочаровался, но решил дать ситуации последний шанс его удивить.

Приехав в спальный район Стодулки, он остановился у нового двухэтажного дома. Возле подъезда его ждал Филипп, дурашливо улыбаясь. Дэн, увидев друга, весело хмыкнул, и из его позы на мгновенье ушла нервозность последних дней.

– Как слетал? – с ходу спросил громила, обнимая Дэна за плечи.

– Подожди пару минут, я все расскажу!

Они поднялись на второй этаж, и я прыгнула следом, в широкое зеркало шкафа, который, казалось, занимал полкомнаты.

– Ну и бардак ты развел, – поморщился Дэн, снимая обувь.

То, что мальчишка назвал бардаком, скорее было полным хаосом. В коридоре валялась обувь, грязью с нее темнел весь коридор. В нем же на комоде громоздилась одежда вперемешку с какими-то бумагами, а по небольшой комнате точно прошелся торнадо. Я невольно скривилась. Хорошо, что мышонок любит чистоту, а то я бы сразу сожрала его за такое – ненавижу грязь.

– Ты же меня знаешь, – отмахнулся Фил, включая кофемашину.

– Пьешь кофе? – удивился Дэн.

– Нет, дурик. Аппарат уже был здесь, когда я заселялся. Кофе, между прочим, для тебя купил.

– Для меня? Ну-ну! Скорее, для кого-то женского пола, – парировал мальчишка и умолк.

Фил это, конечно же, заметил и, закатив глаза, пробурчал:

– Не для Эли, не волнуйся. Она на тебя запала целиком и полностью.

Дэн покраснел и принялся освобождать место за столом.

– Рассказывай! – потребовал Фил, протягивая мышонку чашку с кофе.

И тот вывалил все о бабке, письмах и шифре. Умолчал он лишь обо мне и о том, что делал с Элишкой после съемок.

Филипп немного отступил от Дэна за время его рассказа, увеличивая расстояние между ними. Сначала на его лице ничего не отразилось. Ни единой эмоции. Возможно, мозгами Митсона обделили при рождении. Его округленный рот и изумленно распахнутые глаза говорили лучше всяких слов. Дэн, увлекшись, не сразу заметил реакцию друга, а когда увидел – поник и весь будто сжался.

– Не веришь мне?

– Тебе верю, а вот миссис Чейз, думаю, окончательно сошла с ума.

– Ясно. Я пойду.

Дэн встал и, взяв папку с письмами со стола, направился в коридор. Фил растер шею, тихо ругнулся, а затем решительно позвал:

– Дэн! Давай сюда свои письма.

Хитрый мальчишка просиял и вернулся в комнату. Друзья устроились на ворсистом ковре, разложив письма, расшифровку и включив ноутбук.

Фил с закушенной губой смотрел на бессмысленную фразу из кода, пока Дэн гуглил ту на разных языках, надеясь что-то отыскать.

– Остановись! – не выдержал Фил.

– Я хочу найти разгадку.

– Понимаю, но давай рассуждать логически: твоя бабушка писала письма тебе, внуку, а не какому-то профессору.

– Да, но…

Митсон закатил глаза и громко фыркнул, перебивая Дэна.

– Нет, ты не понял! Миссис Чейз послала шифр родному внуку, который должен его понять. В этих фразах должно быть то, что известно лишь вам двоим. Теперь понял?

Потомок запустил руку в волосы, делая шевелюру похожей на воронье гнездо.

– Давай пока оставим первые слова и посмотрим на конец? Можно предположить, что «медвежонок» – это ты, – пошутил Фил и заржал.

Дэн звонко хлопнул себя по лбу, и я усомнилась, что после такого удара в его черепушке хоть что-то останется умного.

– Ты прав. Как я это забыл? Она лет до десяти меня так называла. Значит, теперь любимый король. Но у меня не было любимых королей, тогда я считал историю скучной.

– Ладно, – Фил сначала задумчиво почесал макушку, а потом принялся барабанить пальцами по ковру. – А что, если король из тех песен, которые вы могли слушать вместе? Или фильмы, мульты, книги? Я имею в виду все те произведения, которые вы смотрели или читали в период, когда миссис Чейз называла тебя «медвежонком»?

Дэн снова взлохматил и без того растрепанные волосы и беспомощно уставился на расшифровку.

– Даже если мы поймем это, я вообще не знаю, что могут означать все эти цифры в последнем письме.

Я готова была биться головой о зеркало с противоположной стороны, так выводил меня мышонок своим нытьем.

– Не начинай, – беззлобно огрызнулся Фил. – Все по порядку. Ты просто думай и вспоминай все, что связано с детскими интересами, а я буду записывать. Еще можешь назвать книги, которые есть у вас в библиотеке, если помнишь.

Дэн хмыкнул:

– Ты же видел нашу библиотеку.

– Видел и уверен, что половину книг ты точно прочитал и не забыл названия.

– Да, но не в детстве же.

Во имя всех грешников! Как они мне надоели!

Но узнать, что оставила бабка, важно. Найдите уже ответ!

Я негодовала. Как «это» должно стать соратником Фера Люция?

Дэн, словно вторя моим мыслям, простонал:

– Ба меня сильно переоценила.

– Соберись!

Мышонок послушался. Встряхнулся и скомандовал:

– Записывай. Коллекция классической музыки: Моцарт, Бах, Шопен. Точно помню с детства. История искусств в трех томах, история Европы в пяти томах, история Древнего мира. Учебники по немецкому языку для школьников. Сказки народов мира. Весь Конан Дойл.

Фил удивленно поднял брови:

– Конан Дойл? Я его в классе десятом только прочел.

Дэн немного снисходительно протянул:

– Я знаю. Ты же читал из нашей библиотеки.

Завывая сиреной, за окнами пронеслась машина скорой помощи, а в коридоре этажа раздалась ругань на английском и громко хлопнули двери. Парни молчали несколько минут, пялясь на письма старухи Чейз.

– Так, это все хорошо. Но давай сузим круг. Какие книги, фильмы были любимыми? Твоя бабушка об этом знала?

Мышонок забегал по комнате, а потом остановился напротив зеркала, словно увидел в нем меня. Он распахнул глаза и закусил губу. Лицо Дэна озарила яркая догадка. Уныние уступило место азарту, и потомок выпалил, все так же глядя на свое отражение:

– Я знаю, где искать!

– Удиви меня, – Фил подобрался, как и я, желая услышать ответ.

– Сказки братьев Гримм в оригинале. Это – первая книга, которую я прочитал на немецком. И там была история, заставившая меня смеяться до колик. Впервые после того, как бабушка меня забрала.

– Ну, не томи!

– «Король Дроздобород». Я тогда представлял мужика с дроздом вместо бороды и ржал, словно сумасшедший. Бабушку это умиляло, и она посмеивалась вместе со мной. Уверен, это оно.

Во имя всего грешного! Я готова сорваться и сожрать эту версию Фауста раньше положенного!

– Так, если не брать пока первую часть расшифровки, то у нас есть еще куча непонятных цифр.

– Ну, это проще. Я думал, что после книги ты сразу догадаешься о числах.

Теперь Фил просиял и, схватив листы бумаги, затряс ими в воздухе.

– Ну конечно! – он закричал, и на эмоциях обнял Дэна так, что тот поморщился. – Если поставить между каждыми тремя числами дефисы, получится шифр Оттендорфа[11]!