Читать книгу Звезда пилота - Юлия Мидатовна Аметова - Страница 2

Автопилот вел «Солнечный ветер» на базу. Бентоль отключил резервный энергомодуль и задвинул на место. «Ужасно и отвратительно любое нарушение законов природы, но еще более омерзительна мутация человеческого организма,» – услышал Бентоль чью-то мысль. Это еще что за проповедь? Мысленный голос не был похож ни на Арта, ни на убитого Гарайда. Больше на «Солнечном ветре» никого не было. «Мутантам и преступникам не место среди людей, это закон природы и общества,» – продолжал голос.

Такое Бентоль слышал когда-то на станции внушения – Служба Спасения тогда помогла захватить банду межпланетных рейдеров, и он был в группе захвата. У каждого рейдера, как и положено, были стерты документы из идентификатора, который обычно вживлен на левом запястье, оставлено только имя и номер уголовного дела. Потом под кожу на виске был поставлен другой чип, имеющий постоянную связь со станцией внушения – жук, как называли его сотрудники станции. Как объяснял тогда Бентолю один из них, преступники, как и мутанты, должны находиться постоянным контролем и внушением через грависеть. Тексты для внушения правонарушителям дословно совпадали с тем, что он слышал сейчас.

«Генетическая и моральная чистота человечества – высшая цель общества и каждого человека» – продолжал вещать голос. Так значит, у него тоже есть жук? У него, элитника, в виске стоит чип, принимающий внушение, как у мутанта или преступника? Но если жук круглосуточно передает все, что думает его носитель, на станцию внушения, а там его мысли записываются, значит, запись уже существует. Ее могут проверить в любой момент, а тогда «Солнечный ветер» и его пилота обнаружат максимум через пару часов. Надо срочно скрываться, но куда лететь? Планет, пригодных для жизни человека не так много – Регдонд, Каутилья, Стика, но какую он должен выбрать? Это напрямую зависело от того, что именно с ним произошло.

Спокойно. Для начала надо закрыться от локаторов. «Солнечный ветер» – это военный катер, переделанный для Спасательной Службы, поэтому защита от локации у него отличная. Заодно поставить гравищит – обстрел из гравидеструкторов сейчас вполне возможен. Бентоль повесил на ухо биоволновую дугу и дал команду. Готово! Теперь надо уйти в такие засветовые пространства, где его не сразу начнут искать, лучше всего на высокие скорости. Какой максимум у катера? Четыре световых? Переходить предельно быстро. Терпеть, держать в мыслях команду, руки на сенсор, дублировать команду вручную! Перегрузка придавила его к креслу, сердце заколотилось до темноты в глазах, к горлу подкатила тошнота. Не пространственный переход, а бамп-тест в засвете! Еще немного. Хорошо, что он Первый, другой уже давно валялся бы без сознания. А теперь главное – снять жука!

Бентоль еще раз глянул на диаграммы в миражах над пультом – почти 4С, пусть автопилот ведет самостоятельно. Борясь с тошнотой, Бентоль помчался в медотсек, сел на морфоместо и натянул биоволновой шлем. Мираж взлетел над верхушкой медицинского робота, показывая томограммы, таблицы и разноцветные графики. Отчаянный писк заполнил медотсек. Бентоль повернул мираж, просмотрел данные. Все неплохо, учитывая перегрузки и тошноту, а это что?

Шкала биополя светилась огненно-красным светом. Биополе – сто восемьдесят бионтов? Обычное биополе человека – шесть-семь бионтов, у него было около десяти, верхний предел нормы. Больше быть не могло – элитник не должен иметь никаких отклонений, а с биополем сто восемьдесят давно пошел бы на утилизацию.

Но теперь понятно, почему он стал слышать эти проповеди! Внушение возможно при превышении биополя внушения над биополем человека как минимум в десять раз. Большинство преступников, мутантов и полноценных людей имеют не больше десяти. Каких-нибудь ста бионтов хватает для внушения любому. Ему тоже хватало, он воспринимал внушенные мысли как свои собственные и ничего не замечал. Теперь его биополе выросло во много раз, и внушение жука больше не действовало. Он слышал его, как чужую мысль, не имеющую никакого влияния. Скорее снять жука! Вот он, тоненький, как жилка на виске, чувствуется даже пальцем сквозь кожу.

– Сними устройство! – приказал Бентоль роботу, показывая собственный левый висок в мираже. Жука в мираже не было. Синий складчатый шланг с иглой подошел к его виску и остановился. Мираж замигал. «Блокировка команды». Ну что ж, где там программа взлома? Бентоль вытащил микрокомп из кармана на поясе. Прибор был хороший, с большой памятью и в регдондитовом напылении. Опытные люди в Спасательной Службе говорили, что такой можно хоть в засвете выкинуть, он провалится в досветовое пространство, но работать не перестанет. Программа была самодельная, но мощная, Бентоль написал ее в первый год работы в Спасательной Службе. Связь с роботом, взлом, ожидание… Есть! В мираже медицинского робота появилось изображение длинного и тонкого, как иголка, чипа-жука, вживленного в висок. «Внушатель – это для мутантов и преступников. Ни один полноценный человек не должен задумываться об этом применительно к себе», – снова послышался нудный голос станции внушения. Хватит слушать бред! Новая команда, несколько секунд работы, голубая наклейка с регенератором на виске и чип, выброшенный из шланга прямо в уничтожатель. Готово.

Бентоль вернулся в пультовую. Автопилот вел «Солнечный ветер» на максимальной скорости, защита работала, можно было немного подумать. Для обычного человека все было бы просто. Запись драки с Гарайдом сохранилась в «черном ящике», а Гарайд превысил все полномочия и нарушил закон. Со стороны Бентоля было чистое превышение самообороны. Конечно, полет к Звезде Барнарда оказался бы под вопросом, но это один полет, а не вся жизнь! Но это если бы он до сих пор оставался полноправным гражданином. Александр Гарайд, командир экипажа, в открытую объявил Бентоля Ходена мутантом, а это изменит для суда все. Мутант – не человек. У него нет прав ни на самооборону, ни на защиту в суде. Ни один адвокат не возьмётся защищать мутанта, здесь работает идеология социал-натурализма – никаких отклонений от норм человеческого существа. Мутант имеет только одно право – быть утилизированным. Но почему он стал мутантом? Что с ним произошло и что было вначале?

Пожалуй, в самом начале был астрион. Он появился в Солнечной системе сорок лет назад, в 2210 году – то ли комета, то ли скопление плазмы чуть ли не в километр диаметром. Не обращая внимания ни на сигналы с Земли, ни на военные катера с кораблей, синий огненный шар с темной сердцевиной шел к Земле. Был он естественного происхождения или искусственного, никто не знал до сих пор. Катера и перехватчики с военных баз Союза Северного Полушария и Федерации Индостан пытались остановить астрион всеми средствами. Синяя звезда не реагировала на сигналы, зато при атаках гравидеструкторов или лучевых орудий выбрасывала сгустки синего плазменного пламени, которые уничтожали все, к чему прикасались. Сближение с астрионом вызывало мгновенное отключение всех электромагнитных приборов на борту, а пилоты катеров и перехватчиков были так же напуганы и беспомощны, как спасатели сегодня на Нептуне. Страх явно был связан с астрионом, однако никаких астрионов, ни больших, ни малых, на Нептуне никогда не было.

Сорок лет назад история астриона закончилось на окололунной орбите рядом с заводом искусственного регдондита. Завод был такой же, как тот, который работал теперь на орбите вокруг Нептуна – он выпускал облицовку засветовых космических кораблей на основе природного регдондита, привезенного с Регдонда. Без этого материала ни один космолет не смог бы уйти в засветовые пространства. Сорок лет назад синяя звезда оказалась вблизи завода, но никто не придал этому значения, главное было – не пропустить астрион к Земле. И его не пропустили.

Бентоль знал эту историю от участника того знаменитого боя – командир Питер Верховер преподавал в училище Центра Человека технику полетов и засветовую навигацию. От него Бентоль впервые услышал, что «бамп-тест в засвете» – это не только ругательство. Это был реальный эксперимент, которым в то время занимался Верховер и отряд перехватчиков, которым он командовал. Эксперимент состоял в проверке – возможны ли прицельные выстрелы из засветовых пространств неуправляемыми металлическими болванками с регдондитовым покрытием. Когда астрион оказался близко к Земле, эксперимент был срочно прерван, и отряд Верховера начал из засветовых пространств действовать теми снарядами, которые были в его распоряжении. Неуправляемые болванки с засветовым регдондитовым покрытием сделали свое дело. У них не было автоматики, которую могло бы отключить соседство с астрионом, они тупо, но точно летели к цели. Перехватчики начали теснить астрион. Отступая, синяя звезда сблизилась с заводом, автоматика завода прекратила работу, и взрыв стал неизбежен. На старых записях в библиотеке Центра Человека Бентоль видел этот момент. Длинный цилиндрический корпус завода вздрогнул, солнечные батареи разбились на осколки, блестящие конструкции полетели в разные стороны, а горящая синим пламенем звезда задышала, заколебалась, и разлетелась на тучу ослепительно сверкающих сгустков пламени. Большие сгустки синего огня с темными сердцевинами в глубине полетели в разные стороны. Некоторые из них начали самостоятельный полет и даже пытались атаковать перехватчики, но большинство будто растаяли в пространстве. Для экспертизы не осталось ничего, что могло бы рассказать о природе астриона. Было ли это природное образование, живое существо или симбиоз многих существ? Это так и осталось неизвестно, потому что взрыв астриона стал Катастрофой, определившей жизнь Земли на сорок лет вперед.

Что из огромного потока разнородного излучения стало причиной мутаций, трудно было определить, но мутации появились везде – у микроорганизмов, животных, растений, людей. Гибло хозяйство, рождались искалеченные дети, заражался мировой океан. Мутации были самые разнообразные, но никогда не сообщалось о появлении у кого бы то ни было способности слышать чужие мысли и подавлять своим мощным биополем чужую волю. Впрочем, если такие и были, то вряд ли Служба Безопасности кричала о них на каждом углу. Скорее, использовала бы в своих интересах. Стоп! Зачем он об этом думает? Это же ненужно и неприлично! А почему неприлично? Бентоль сосредоточился. А, вот в чем дело! У всякого внушения, особенно долгого, есть определенное последействие, остаточное внушение. То, что ему внушали через жука с рождения, не могло исчезнуть в одно мгновение, но с остаточным внушением бороться было намного легче, чем с действующим жуком.

Не отвлекаться, скорее вспоминать и решать! Тогда в Союзе Северного Полушария, пострадавшем от А-поля больше других, пришел к власти ученый и политик Эдвард Уоллес, и взялся за дело всерьез. Социал-натурализм был объявлен спасением, а потом и обоснованием всего, что делалось в следующие сорок лет. Генетические формулы проверялись у всех и каждого, малейший намек на физические или умственные отклонения проверялся Службой Безопасности, и последствия бывали самые печальные. Ежегодное тестирование и комплексные коэффициенты определяли жизнь каждого полноправного гражданина. И это было еще не все.

Центру Человека в средиземноморском городе Бранкопорте пришлось взяться за массовое конструирование генетически полноценных людей. Сначала составлялись бесконечные генетические формулы, в свой срок они воплощались в созданные синтезатором живые гены, а те давали начало человеческому существу. Новые люди один за другим появлялись на свет из лабораторного термостата, получали имя и фамилию, в общем – начинали жить. Таким было начало для всех, кто должен был войти в будущую земную элиту и со временем превратиться в прославленных ученых, поэтов или администраторов, стать избранным обществом сильных, умных и свободных от мутаций людей.

Бентоль Ходен был элитником, и свобода от мутаций была главным условием его жизни. Еще одним условием было «беспрестанное стремление к лидерству», как писали в учебниках и статьях грависети. Как всякий элитник, Бентоль Ходен хотел быть первым всегда и во всем. Права на жизнь в Девятке заслуживали только те, кто давал на ежемесячных и годовых испытаниях лучшие комплексные психофизические коэффициенты. Элитники и воспитанники из контрольных городских групп выстраивались по коэффициентам в длинные списки, и чем ближе ты был к началу, тем большего уважения заслуживал и больше имел прав на дальнейшее обучение в училищах Центра Человека – военном, космическом и гуманитарном. Носители последних номеров Бентоля никогда не интересовали но, насколько он знал, они бесследно исчезали из Центра, и о них больше никто не вспоминал.

Элитники не входили ни в одну из шести общих категорий, они были выше, но низшие номера в списке были таким же позором, как низшие категории обычных людей. Позором было и любое отклонение от распорядка жизни в школе, а потом в училище, и теперь Бентоль понимал, почему: опасаясь непокорности способных и деятельных элитников, руководство Центра Человека и Служба Безопасности вживили всем воспитанникам жуки . Ощущение, что он вспоминает что-то неприличное, снова вернулось, но Бентоль уже не придавал значения остаточному внушению.

Как бы то ни было, желание быть первым было в Девятке обыкновенным. Необыкновенным было то, что Бентоль действительно был первым, из года в год. У него была фотографическая память, великолепная физическая реакция и отличные технические способности. Сначала он был бессменным первым номером в своей группе по возрасту, а лет с восемнадцати – во всей Девятке. Полгода назад, в двадцать пять, на ежегодном тесте, он снова получил максимальный комплексный коэффициент среди элитников и выпускников. Его уважали, ему завидовали, он был легендой, популярной личностью, и звали его именно по номеру – Первый. Он воспринимал это как должное и мало думал о том, каким номером он станет на очередном экзамене. Больше его занимала работа в Спасательной Службе, и не потому, что он хотел всю жизнь спасать попавших в беду космических неудачников, а потому, что в исследовательские полеты брали только пилотов, прошедших Спасательную Службу. Спасательная Служба была ступенькой к тому, чего он хотел всю жизнь: когда-нибудь стать командиром научной экспедиции и изучить открытую им планету. Свою планету. Но теперь, из-за этого огромного биополя все было под угрозой – и работа на «Страннике», и своя планета, и сама жизнь. Откуда же оно взялось?

Скорее думать, еще скорее! Явных отклонений в генетической формуле у него нет, без этого он не дожил бы до двадцати пяти. Но что-то же было в него заложено с самого начала! Недаром такое биополе вместе со способностью слышать мысли и внушать проявилось сегодня только у него. Данилевский! Вот кто должен все о нем знать! Тогдашний глава лаборатории конструктивной генетики, профессор и светило генетической науки, сам конструировал Первого, и именно он знал, что заложено в его на первый взгляд безупречной наследственности. И кстати, он сам воспитывал и контролировал Бентоля до тринадцати лет, до тех пор, пока не исчез сам. С тех пор Бентоль не вспоминал о нем, как будто никогда его и не бывало. Но куда и почему исчез профессор, и почему станция внушения запрещала о нем вспоминать?

Бентоль представил себе профессора Данилевского – темные с рыжиной волосы, широкие скулы, короткий прямой нос, ярко-голубые глаза. В зеркале Бентоль каждый день видел то же самое – Данилевский, создавая его генетическую формулу, явно взял за основу самого себя.

– Ты должен всегда держать себя в руках, Бено. Это так просто, что стыдно объяснять. Сдержанность – это сила. Пока ты молчишь, твои тайны при тебе. Потерял самообладание – проиграл бой, – говорил он, делая замеры и просматривая данные своего лучшего воспитанника. Похоже, он знал о том, что это усиленное биополе может проявиться еще тогда, в Девятке, ведь любое биополе усиливается при волнении! А значит, он сознательно испортил Первому генетику и всю жизнь. Он должен за это ответить! Или помочь защититься. Но где его искать?

Что говорил Данилевский перед тем, как пропал и был забыт на много лет? Что-то о путешествии на Стику, малоизученную планету земного типа у Проксимы Центавра. Там действительно было что-то странное. По официальной версии, на Стике обнаружилась какая-то местная инфекция, их-за которой планета была закрыта для космолетов. Но Данилевский собирался туда еще до закрытия. Что ему там понадобилось? И не в первый раз, он и раньше там бывал, но теперь профессор так и не вернулся со Стики, и не давал о себе знать. Или о нем не давали знать? Насколько Бентоль знал Данилевского, тот нашел бы средство связаться с Землей, даже если бы он заразился чем-то и не смог вернуться. С его связями и знакомствами много что можно было сделать, но о бывшем заведующем все эти годы ничего не было слышно, его забыли все – кто по приказу жука, кто по другим причинам. Скорее всего, он жив, по крайней мере, сообщений о его смерти не было. А если так, то он может и должен ответить на все вопросы! Или почти на все.

Решено, надо брать курс на Стику! В мираже побежали строчки и таблицы. Так, понятно. Из этого пространства и при своей максимальной скорости «Солнечный ветер» дойдет до Стики за два бортовых месяца. Прожить два месяца на катере он сможет без труда – есть и энергетические батареи, и простейший кухонный синтезатор. Арта Вэлли придется держать в анабиозе до самой Стики, а там и решить, что делать и с ним, и с погибшим Гарайдом. Противно, но что делать.

Звон сигнала тревоги ударил в уши, в мираже над пультом сменилось изображение. Что такое? Поверхность «Солнечного ветра» в мираже переливалась всеми цветами радуги. Гравищит заработал! Кто его обстреливает? В мираже какие-то космолеты, похоже, мелкие военные перехватчики в этом же пространстве. Быстро же на него обратили внимание, через два часа полетного времени! Но повреждений пока нет – защита от локации сбивает с толку их гравидеструкторы, но это ненадолго. Что происходит?

Не снимая защиты, он включил связь на прием. На общих частотах шла запись одних и тех же, знакомых со времен захвата рейдеров, призывов:

– Экипажу катера «Солнечный ветер», идущему в пространственно-временном коридоре 4С, предписывается немедленно прекратить нарушение распорядка полетов и выйти в досветовое пространство! «Солнечный ветер», отвечайте или переходите в досветовое пространство! В случае невыполнения приказа будет открыт огонь.

Возможно, огонь сразу не откроют, по меньшей мере один полноценный гражданин на «Солнечном ветре» имеется, даром что спит в анабиозной капсуле. Но в остальном все понятно: требуют сдаться, а дальше все по протоколу – задержание нарушителя и убийцы-мутанта, а потом – «утилизация мутировавшей особи».

Неужели это конец? И не будет больше ничего – ни Спасательной Службы, ни полета на «Страннике» к Звезде Барнарда, ни даже бегства на Стику? И он пережил страх на Нептуне и уцелел в драке с Гарайдом только для того, чтобы пойти на утилизацию? Биоволновая дуга на ухе щелкнула и зазвенела. Не работает! Другая сгорела вместе с Гарайдом. Вот бамп тест в засвете! Придется лететь на сенсорном управлении. Так, расчет. Где он сейчас окажется, если выйдет в досветовое пространство? Новый расчет показался в мираже. Зона кораблестроительных заводов, она дальше от Земли, чем Луна, и там сейчас «Странник», готовый к испытательным полетам. Максимальная скорость «Странника» восемь световых, больше, чем у военных катеров. Это выход! У него в идентификаторе уже вписан пропуск доступа на «Странник» для завтрашней работы, и вряд ли кто-то успел убрать его данные из программ космолета. Главная сложность – не просто выйти на сенсорном управлении из засвета в досвет, а сделать это с точностью до десяти метров. Но недаром же он сдал экзамены на пилотажный класс «высший-универсал»! Еще сложность – придется включить локатор «Солнечного ветра» и проделать все быстро, пока маневр не заметили. Но это – дело техники.

Команда на включение, мираж – и вот он, «Странник». На вид – обычный космолет, красно-белый шар с черными круглыми оконцами интродов и эжекторов, а на деле – исследовательский корабль нового поколения. Снова ожила связь, теперь это уже была не стандартная запись, а сиюминутный приказ.

– Бентоль Ходен, пилот катера «Солнечный ветер»! Вы обвиняетесь в убийстве и преступном сокрытии мутации собственного организма! Немедленно сдавайтесь!

А вот этого он делать не будет. Внимание. Сенсорное управление, расчет курса, выход в досветовое пространство, сближение со «Странником»! Команды пульту пошли одна за другой, голова закружилась, тошнота снова подкатила к горлу. В мираже помчались цифры, показывающие скорость. Шесть световых, пять… В глазах темнело, руки дрожали. Два таких быстрых перехода подряд он еще не делал, это строго запрещено по технике безопасности. Но другого выхода не было. Если кто и мог уцелеть в таком переходе, то только он – первый номер Девятки.

А теперь связь со «Странником». Где программа-взломщик? Пальцы дрожали на сенсорах. Место второго пилота. Код один-В-семь-ноль. Отключение противоугонной связи. Полное. Мираж принял ответ «Странника», перечеркнутый черными зигзагами помех от гравищита: «Сделано.» Теперь с Луны Ломоносовской его не смогут остановить. Что есть на «Страннике»? Воздух, вода, санкабины, кухонное оборудование, аварийные капсулы. Вот какая-то живая органика, килограмм пятьдесят в общей сложности, для человека маловато, должно быть, какая-то подопытная живность для испытаний. С этим он разберется потом. Лететь можно.

В обзорном окне внезапно открылось черное небо с яркими точками звезд и величаво плывущий по нему огромный красно-белый шар. Досвет! «Странник»! Пульт качался перед глазами, но все-таки он сделал этот переход, остался жив и абсолютно точно попал в координаты. Перехватчиков не было ни видно, ни слышно. Он поставил пульт на автопилот и дал сигнал на «Странник».

Круглый люк шлюза открылся в красном-белом боку «Странника», Бентоль вручную подвел «Солнечный ветер » вплотную и дал последнюю команду пульту «Солнечного ветра».

– Интервал двадцать секунд, отход на орбиту Луна-25! – скомандовал Бентоль пульту.

А теперь скорее на «Странник»! Пропахший аммиаком экзоскелет, лучевик, передатчик, открыть шлюз, нырнуть в другой – готово! На «Страннике» полная невесомость – это плохо, значит, двигатели не работают. В закрывающийся проем люка Бентоль увидел, как «Солнечный ветер» отходит в сторону Луны. Конечно, эти двадцать секунд соприкосновения с «Солнечного ветра» со «Странником» засекут, стопроцентной защиты от локации не существует. Но к тому времени, как Служба Безопасности остановит и осмотрит спасательный катер, «Странник» будет уже далеко.

Скорее в пультовую! Бентоль открыл дверь шлюза и, подгребая руками, прямо в экзоскелете вылетел в грузовой отсек. Белый чистый коридор, сверкающая дверь пультовой, пилотские кресла в ряд перед пультом. Надо дать ускорение сразу, но автоматика не позволит это сделать по технике безопасности. Значит – опять ручное управление, его быстрой реакции должно хватит на такую работу даже теперь. Надеть биоволновую дугу, дублировать сенсорным управлением, и голосовой командой.

Пульт проснулся, миражи встали ровным рядом, диаграммы и расчеты побежали в них друг за другом. Скорее запустить расчет, двигатели уже среагировали, дать полную мощность – вперед! Конечная точка маршрута – Стика, конечная скорость перехода – восемь световых. У «Странника» скорость больше, чем у большинства катеров и военных перехватчиков, и это большая удача. Но и большое испытание. Но он должен выдержать, он Первый! Бентоль на секунду замер, вцепившись обеими руками в поручень пульта. Только бы выдержать, только бы не упасть! Третий скоростной переход в течение суток! Но даже если нет, другого выхода у него все равно не будет. Двигатели с двадцать пятого по сороковой – полный ход! Поворотные на ноль! Биоволновая дуга зазвенела, он сбросил ее с уха. И эта не выдержала! В глазах позеленело, тошнота стояла в горле противным комком. Теперь надо поставить гравищит и хорошо бы защиту от гравилокации, но у исследовательских кораблей ее нет, им не от кого скрываться. А что у «Странника» есть? Ну конечно, есть генеральная защита, но она полностью перекроет возможность связи, в остальном она работает так же, как военная. Готово! Скорость выровнялась, «Странник» набирал скорость, и его никто не преследовал. Теперь вперед, на Стику! Он узнает, как получил свои способности, и что такое этот страх, а потом найдет способ вернуться на Землю. Вернуться победителем, а победителей, как известно, не судят.