Читать книгу Снежинка для бандита. Вызывали? - Юлия Михайловна Герман - Страница 8

– С вами! С вами! – кричу, прежде чем он вынесет мне приговор.

Распахиваю глаза и смотрю испуганно на Паука и на его самодовольную улыбку.

Как только слова вылетают из моего рта, я в ужасе захлопываю его, понимая, на что только что подписалась.

– Умница, Снежинка, – Паук касается костяшками пальцев моего подбородка и нежно поглаживает. – Вовремя взялась за голову.

Он убирает руку и опускает взор по моему телу, и в тех местах, которых касается его взгляд, кожа вспыхивает и покрывается мурашками. Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не зарыдать или не начать умолять отпустить меня.

Но я понимаю, что мои мольбы ничем не помогут, мне остается только смириться с уродливой реальностью, где мой превый раз случится не по любви. И вряд ли будет нежным. Более того, с мужчиной, который пугает меня до дрожи.

– Красивая… ладная, – продолжает он смотреть на меня, но не трогает.

И это так контрастирует с его поведением при первой нашей встрече, что я боюсь дышать, выпуская из легких углекислый газ микродозами, и дрожу, в ожидании прикосновений и принуждения.

– Боишься меня? – спрашивает внезапно.

В ответ я могу лишь кивнуть и постараться при этом не поморщиться, будто проглотила лимон.

– Думаешь, сделаю тебе больно? – спрашивает вкрадчиво, но вместо успокоения меня начинает трясти от его интонации, потому что даже я понимаю, что это все лишь видимость. Игра. Роль. – Ну же, Снежинка, отвечай, – приподнимает мой подбородок и заставляет посмотреть в свои темные бездны.

– Я боюсь этого… – не поворачивается язык назвать все своими именами.

– Чего этого, девочка? – ему будто доставляет удовольствие подчинять меня и ломать. Я вижу, как он кайфует от этого.

Кажется, что его пальцы на моей коже оставляют ожоги.

– Секса, – чувствую, как из уголка одного из глаз стекает слеза.

Взгляд Паука перемещается на слезинку, которую мужчина тут же подхватывает пальцем и растирает между подушечками, смотря задумчиво на влагу.

– Вот так боишься, до слез даже? – усмехается он и снова впивается в меня этой жгучей бездной.

– Да, – стуча зубами, отвечаю.

– Иди сюда, – тянет он меня к середине комнаты и сажает в кресло.

Я совершенно перестаю понимать, что происходит, когда он подносит бокал с янтарной жидкостью к моим губам.

– Пей! – требует, прижимая хрусталь к моему рту.

Поднимаю на него глаза, стараясь угадать настрой, и размыкаю губы, позволяя жидкости влиться мне в рот.

Горький напиток обжигает язык и горло. Я хочу отпихнуть руку, удерживающую стакан, но словно почуяв это, Паук кладет вторую руку мне на затылок и не дает отстраниться, заставляя выпить все до последней капли.

Пищевод и желудок горят, а я морщусь, не в состоянии избавиться от противной горечи алкоголя. Глаза слезятся, но уже не от печали, а от крепкого напитка.

Паук ставит стакан на столик, наливает в него еще виски и снова подносит к моему рту.

– Сейчас мы тебя успокоим, Снежинка. Будешь счастливая, послушная и раскрепощенная.

Сразу после первой порции он подставляет к моим губам вторую, а я открываю рот, чтобы возразить, но в него мгновенно заливается алкоголь.

Глотаю и прежде, чем в меня снова впихнут это отвратительное пойло, говорю, задыхаясь:

– Хватит! Хватит! – тяжело дышу.

– Успокоилась? – холодно спрашивает Паук.

– Да.

– Истерики не будет? Не люблю истеричных баб, они выводят меня из себя и заставляют быть жестоким, – предупреждает, и его слова очень мягко ложатся на подготовленную алкоголем почву.

По телу растекается тепло, и я уже совершенно по-иному смотрю на этого жестокого, брутального мужчину. Я помню его обнаженным, помню, как бугрились его мышцы. А еще я помню его член. Огромный, увитый толстыми венами и с блестящей лиловой головкой. Он выглядит куда внушительнее члена моего парня. Да и опыта у Паука наверняка поболее… Сейчас воспоминания о его приборе не вызывают у меня отвращения, а скорее, наоборот – любопытство.

– Не будет, – я облизываю губы и поднимаю на него глаза.

Он возвышается надо мной, словно скала. Могучая, недвижимая. Таких мужчин не встретишь на улице. От них лучше бежать. Но попав к ним в сети, лучше покориться, чем быть перемолотой их жестокостью.

– Умница. А теперь пора отработать все те неудобства, что ты доставила мне этим вечером, и поприветствовать меня как следует на свободе, Снежинка, – касается пряжки ремня. – Хотя почему я раздеваюсь сам? Давай, девочка, не дай мне разочароваться в тебе. Будешь ласковой со мной и не достанешься толпе. Все просто.

– Я с вами, – тянусь к ремню, смирившись со своей участью, и расстегиваю его брюки, чувствуя, как на затылок мне опускается тяжелая ладонь, а перед глазами появляется мощная эрекция.