Читать книгу Культурный код исчезающего индивида - Юлия Миланес - Страница 3

Качелька

Оглавление

У нас не было оград в детских садах. Не от кого. Это сейчас самая распространенная профессия – охранник. Современники «обилетили» этим ярмом всех бывших военных. У нас не было заборов в детских садах, не было гроздьев камер видеонаблюдения, висящих на фасадах, кодовых замков.

Детский садик – не секретный объект. Никакой секретности в детских горшках и манной каше нет. Самое страшное преступление тех лет в детском саду – ребенка забрал не тот родственник. Например, если родители в разводе и забрал не тот родитель, которому был присужден ребенок.

Садики работали до семи вечера, а уж потом… на детские площадки приходили подростки (покурить втихаря от родителей), собачники (да-да собачники – с собаками) и любители выпить на троих.

Бомжей о ту пору у нас не было. Невозможно было встретить лежащего на детской скамеечке субъекта, распространяющего амбре немытого тела.

Поэтому было вполне доступно… покачаться ночью на детских качелях.

Даже если ты толстая детина-второклассница.

И мама, которая весила под шестьдесят килограмм.

И детские качельки, представьте, не ломались под нашим весом. Они были добротные, рассчитанные на ребенка-слона.

Я обычно делала «полусолнце» пару десятков раз, а мама просто сидела на своих качелях, потому что у нее был плохой вестибулярный аппарат, и ее тошнило от высоты. Потом мы некоторое время болтали висящими в воздухе ногами и уходили домой. Зимой еще смотрели на звезды, потому что территория детского сада не освещалась от слова «совсем», и было прекрасно видно ночное небо.

В тот день, о котором я хочу рассказать, я уже покачалась и болтала ногами.

Внезапно, метрах в десяти от нас мелькнули две тени. На поверку это оказались подростки, которые пришли на детскую площадку выпить пива втихаря от родителей. Они были одеты в спортивные куртки, а на их длинных волосах красовались трогательные полосатые шапочки «петушки».

(Сейчас шапочку «петушок» никто не наденет из-за одного только названия, ну вы понимаете…)

Они немного покачались на тонких ногах, заметив нас. Потом один из них выдал свистящим шепотом:

– Уходите отсюда! Здесь наша территория!

Я попыталась встать с качелей, но мама остановила меня движением руки и покачала головой.

Второй подросток еще покачался на тонких ножках и крикнул фальцетом:

– Это наши качели! Мы на них качается по ночам!

Я испуганно взирала на маму, но мама, казалось, хотела сделать подросткам назло.

– Никуда не пойдем! – нагло крикнула она.

– Сейчас бутылкой кинем! – взвизгнул первый подросток.

Мама упрямо набычилась и ни с места.

Я поразилась маминой храбрости, которая тогда казалась мне глупостью.

– Сейчас закидаем камнями! – засуетились подростки. – Камнем в лоб хотите? Вот такая дыра в голове будет!

Мы промолчали, но с места не сдвинулись.

Подростки стали лихорадочно искать на детской площадке хоть один камень, но территория была вылизана дворниками начисто. Один пацан даже принялся копать как собака в песочнице, чтобы найти хотя бы мелкий камешек.

Мама уверенно сидела на качелях и болтала в воздухе ногами.

Они не подходили к нам ближе десяти метров, и я немного успокоилась.

Внезапно, подростки повернулись лицом друг к другу и начали тихо совещаться. Результатом этого действа стала удивительная мысль:

– Вы что, беременные?! – крикнул первый, вероятно бывший у них заводилой.

Женщины, по мнению мужчин, весьма далеки от логики, а беременные женщины, по мнению тех же мужчин, даже родную речь с трудом понимают.

Мы с мамой с удивлением переглянулись. Маму еще можно было заподозрить в тайной беременности, она хотя бы была половозрелая, а я-то нет!

– Да! – с вызовом рявкнула мама.

В панельном доме напротив детского сада начали загораться окна. Залаяла чья-то собака, сонный мужской голос протянул лениво:

– Чё орете та? Ночь на дворе…

– Ну если беременные, то сидите качайтесь, конечно! – снова свистящим шепотом прошелестел первый молодчик. – А мы в другой садик пойдем!

И их трогательные шапочки «петушки» угнездились над скамейками у крайнего подъезда.

Беременность – это «священная корова» советского общества. Как и материнство вообще. Вместе с детством. В бесконечных советских очередях пропускали вперед только беременных и участников Великой отечественной войны. Так что наша мнимая беременность, при ближайшем рассмотрении подростками, стала прекрасным предлогом ретироваться, сохранив собственное мужское достоинство, раз уж мы не испугались и не освободили качели по их требованию.

Причинили бы они нам какой-нибудь вред? Вряд ли… Это сейчас в новостях пишут, что дети озверели. То тут, то там какое-нибудь происшествие, раздутое прессой до небес. В моем детстве о таком и не слышали.

В тот день мы из вредности посидели на качелях еще минут пятнадцать, хотя накачались уже по самое горло, и только потом пошли домой.

Сейчас этого детского сада нет, здание продали под офисы. Территория огорожена, качельки, домики и песочницы снесены, вместо них автостоянка. Я жалею, что в юности у меня не было возможности фотографировать, а то бы осталась память о нашем с мамой быте времен моего детства, в том числе об этом детском саде.

Культурный код исчезающего индивида

Подняться наверх