Читать книгу Эрет Федж - Юлия Морозова - Страница 5

Мы потеряли счёт часам, к слову, сильно ограниченным. Натали сверяется с часами, намекая, что времени осталось совсем мало. Я взглянула на записи в блокноте и, несмотря на щиплющую боль в глазах и красный отпечаток ручки на пальце, желала открывать всё новые и новые «дела». Любопытно, что, несмотря на то количество документов, которое мы успели прочитать за три часа, нет ни одного «дела», похожего на другое. Наше любопытство и нужда в информации переросло в нечто большее. И отрываться от фиксации информации в блокнот приходится нехотя.

«Дело», на котором мы решили остановиться, было о Вере, одной из выживших, лишившейся руки после встречи с Эретом.

– Смогла бы Вера дать небольшое интервью?

Натали мотнула головой. Под её тёмные глаза залегли тени, отпечаток усталости и приевшегося узкого пространства с офисным запахом наложили проведённые часы в архивах. Кажется, будто её кожа то ли побледнела, то ли переняла этот желтоватый оттенок.

– Написано, что в 2011 она покинула страну. Причина неизвестна. Скорее всего, тоже переосмыслила свою жизнь и решила что-то изменить.

– Думаю, так и есть. – Я вздохнула. – Большинство выживших что-то кардинально меняют, смотрят на свою жизнь под другим углом. – Натали кивнула, молча просматривая другие документы, приложенные к «делу» Веры». – Нет никакой информации о том, где она сейчас?

Коллега мотнула головой.

– Вроде ничего. Только источники, которые я больше никогда в жизни не посмотрю.

Я хотела усмехнуться, но подавила это желание. Мы слишком вымотались. Такая жуткая и мрачная атмосфера забирает силы в два раза интенсивнее, чем работа в самом душном офисе.

Забавно, как Натали переняла официально-деловой стиль, которым написаны десятки прочитанных ею «дел». Моя рука начинает неметь, но я держусь и делаю вид, будто не замечаю, как покалывают кончики пальцев.

– Осталось не так много страниц, – сказала я и показала этот маленький кусочек оставшихся чистых лисов в моём блокноте с жёлтой машиной на обложке. – Может, будем закругляться? Если понадобится больше данных, мы сможем вернуться. Время у нас тоже на исходе.

Взгляд Натали явно помрачнел. Будто побывав в заражённой зоне, коллега не могла не перенять всей той атмосферы ужаса и страха в свою голову. Теперь она и сама выглядит, как недавно выжившая от рук Феджа: чёрные, длинные и всегда послушные волосы начали виться в стороны, под зелёными глазами залегли тени, помада не оставила и следа. Не думаю, что я выгляжу лучше: русые волосы потеряли укладку, тушь ссыпалась под глаза, если не стекла от слёз, которые неизбежно накатывались на глаза при чтении всех этих историй. Да и в целом моё светлое лицо явно потеряло тот блеск, с которым я перешагивала порог Информационного центра.

– Давай. У нас очень много информации для второй статьи. Она получится очень интересной.

Итак зная, в чём логика слов Натали, я всё ещё не могла сдержать любопытства и спросила:

– Но как ты поняла?

На лице коллеги появилась долгожданная, усталая улыбка, но настолько довольная и победная, озаряющая наши лица:

– По опыту. С таким материалом получится что-то по-настоящему великое и большое. – Она быстрым шагом прошла к выходу, одарив Михаила Лапина благодарным взглядом и выскользнув в коридор.

– Согласна, – подумала я, но моя улыбка тут же улетучилась, когда я вспомнила, что в ближайшее время стоит заняться созданием первой части.

Мы забрали наши вещи, проведя это время в молчании. Нам с трудом удалось обойти группу девушек, явно пришедших тоже осмотреть что-то в архивах. Натали передала необходимые документы девушке, встретившей нас, когда мы только пришли.

– Всё нашли, что хотели? – Формально спросила женщина, натягивая на плечи шерстяное пальто не по погоде. Её серьёзный вид нисколько не изменился за время, которое мы с Натали провели в архивах. Разве что небольшая радость в посвежевшем лице от окончания сегодняшней работы.

– Да, спасибо большое, – сказала Натали, и я кивнула, в последний раз уловив взгляд Михаила со спокойной, освобождённой улыбкой. Думаю, он рад, что его трагическая история принесла для кого-то пользу. Моя же задача её многократно увеличить.

Я критически перечитала набросок первой части статьи. Желание написать хотя бы половину статьи поздней ночью вылилось в полноценную статью, но сильно нуждавшейся в редактуре. Сейчас, с уже посвежевшим от хоть какого-то количества сна взглядом я дам ей всё необходимое, что «вступление» вышло в свет.

Навряд ли можно сказать, что я поспала. Предыдущая ночь напоминала ужас. Прочитанные, действительно впечатляющие истории оставили плотный отпечаток на моём сознании, которое воспроизвести что-либо кроме этих шокирующих «дел» в моих снах не могла. Я ворочалась и старалась думать о хорошем, но видела лишь кошмары. И так по кругу. В целом, я даже рада, что эта ночь кончилась, хоть я так нуждалась в отдыхе.

Каждый раз, когда трудности дышат мне в спину, я вспоминаю, как ещё в это воскресенье я сидела точно на этом же месте и молилась, чтобы меня взяли хоть куда-то. «Да. – Я кивнула себе в такт мыслям. – Я из тех, кому повезло с работой. Пусть у меня только и «пробный» период с некого стажёра-журналиста».

Видя это количество красных волнистых подчёркиваний в документе, я вздохнула. Стоит сперва подумать о полном пробуждении: я зашагала в сторону кухни, чтобы взбодрить себя небольшой кружкой кофе.

Пока рыже-коричневая горячая жидкость наполняла белую кружку, я вдохнула запах свежего кофе. Всё-таки он ощущается по-разному в студии и дома. И дело даже не в его вкусе. Но лучше мне сперва разобраться с моей первой загадкой, ожидающе меня в ноутбуке, а затем изучать разнообразие оттенков, появляющихся в моих кружках. Думаю, Натали бы оценила эту мысль.

До сих не могу прийти в себя, вспоминая, на какой жуткой ноте мы попрощались. Уже стемнело. Натали пыталась взбодрить меня анекдотом, что, собственно, у неё и получилось. Но я не забуду, с каким взглядом она ушла в свой подъезд, к которому была ближе наша общая автобусная остановка. Чувство страха, сомнения, её ноги будто были окутаны туманом, из-за которого плестись домой труднее и опаснее. Я предложила коллеге дойти вместе, но она уверила меня своей сияющей улыбкой, что она в порядке.

Что же ей могло присниться после такого, если даже я не проводила грань между сном и реальностью этим вечером? Вряд сегодня мне удастся это выяснить: ни её, ни меня в студию не вызывают, так что мы можем посвятить себя статьям. Я пишу об Эрете, она – о взаимоотношениях родителей и детей. Вчера в моей голове промелькнула и осталась бесследно забытой мысль, что все эти случаи нападения Феджа на подростков и молодых людей – просто кладезь аргументов для её статьи. Большинство жертв были глубоко несчастны либо в детстве, либо в жизни. А если в жизни – то даже через самые дебри расследований мы узнавали, что корни идут из несчастного юношества. Надеюсь, что Натали тоже это поняла. Статья у неё и вправду лежит близко к сердцу, она ищет её отражение буквально повсюду. Только одного я не знаю: есть ли в этом её личная боль?

Пробегая глазами по тексту, я сразу же отметила плавное повествование. Порой, когда я пишу статьи (даже просто для тренировки), то частенько я вспоминаю слова своих доцентов. Их бесценные советы, которые вполне тянут на какую-нибудь книгу.

Эта мысль напомнила мне о том, что стоит указать книги об Эрете Федже. Несмотря на неограниченную популярность именно фильмов, книги также являются неотъемлемой частью франшизы. Большая часть – это новеллизации фильмов, но есть и самостоятельные произведения, раскрывающие маньяка с позиции видения самого автора.

Я зашла в Интернет в поиске той самой статьи богом забытого мне источника. Но я отчётливо помню хотя бы отрывок заголовка: «Маньяк из России поразил мир своей эксцентричностью…». Кажется, именно так и называлась та статья в переводе на русский. К сожалению, как бы я ни вбивала в поиск этот заголовок, но даже чего-то отдалённо похожего я не могу найти. Попадаются только наши русские новостные видео разных годов, но даже по истечении времени это чувство смерти при упоминании Эрета и его жертв не отпускает сердце своей крепкой хваткой в белых перчатках.

Эксцентричность. Лучше и не придумаешь. Но откуда Федж брал эту «неординарную» для маньяка основу? Почему не ограничился маской, перчатками и пистолетом? Если это человек (а я более чем уверена, что так и есть), то чем он вдохновлялся? Откуда пришёл и как его личность осталась неопознанной спустя столько лет?

Все мои размышления прямым потомком, с кучей опечаток льются в бедный документ. Думаю, это то, что моё уставшее сознание не могло восполнить этой ночью. Добавлю эти мысли сейчас.

Хорошо, с вероятностью сто процентов, Эрет – это человек. Прямоходящий, но с неактивным (или неразвитым) речевым аппаратом – никто из выживших не слышал его слов. Некоторые отмечали тяжёлое дыхание, а если он и стонал от боли, то глубоким, якобы нечеловеческим басом. Эту теорию приято относить на человеческий страх, который искажает картинку при нападении Феджа. Чем страшнее человеку, тем больше у него выбрасывается адреналин, и тем выносливее он становится, повышая себе шансы на выживание.

Однако Федж не неуязвим. Он способен чувствовать боль, обладает, вроде как, обыкновенным слухом и зрением. Судя по тому, как искусно он порой отбивается от жертв и врагов, он опытен в своём деле. Первые его преступления, исходя из данных архивов МВД, были из-за спины, быстрые и точные – он не простил бы себе ошибки. Но, набравшись опыта на фоне форс-мажоров, – думаю я, – он научился читать поступки жертв, отбиваться от прямых ударов. Но наверняка он беспомощен против оружия – любого, что не является кулаком или коленом. Но на этот случай у него есть нечто, что я назову в статье «исчезновением» – он просто пропадает. Стоит жертве потерять бдительность, Эрет воспользуется этим и пропадёт с глаз долой. Как отмечает большинство счастливчиков (если их так можно назвать), он либо исчезает в тумане в лесу (пострадавши в «Волнах Енисея»), либо очень быстро убегает (буквально одно высказывание), либо просто исчезает в неведомом для жертвы направлении. Полицейские, расследовавшие дела Феджа, говорят, что он здорово осведомлён о наличии камер в «Волнах» и тех местах, где он бывает чаще всего. Перемещение видеонаблюдения в зоне курорта не помогло. Из-за этого он почти не попадался на камеры, а если подал, то быстро пропадал из их обзора. По большей части ни один полицейский не видел, как именно Феджу удаётся так быстро скрыться: пока они озабочены пострадавшим, Эрет убегает. Иногда один или два человека бежали за ним, но безрезультатно. К сожалению, чаще всего полиция вовсе приезжала уже после того, как Федж уходил, так как жертва просто не могла вызвать полицию, а если делала это – то слишком поздно. К тому моменту пострадавший уже мог не иметь реакции зрачков.

Интересен и тот факт, что паре человек удалось перехитрить Эрета. Но момент крайне спорный: они притворялись мёртвыми после тяжких увечий. Федж уходил, но всё же оставленные им травмы были несовместимы с жизнью. Кто кого переиграл? Либо маньяк «подыграл» жертве и специально оставлял её мучиться, либо он действительно не стал проверять дыхание и ушёл, но пострадавший лишь сам сделал себе хуже, погибая в страшных мучениях и без возможности позвать на помощь.

Эрет никогда никого не пытал, если верить второму варианту. Он либо оставлял в живых, либо убивал без шанса на спасение.

Нет, – подумала я, – он не бессмертен и не гениален. У него есть слабости и ошибки, что подтверждает мою теорию о том, что он человек. Если его поймать с поличным – что он будет делать? Я улыбнулась. Это чертовски просто, как дважды два! Но почему ещё никто не забросил для него удочку?

В некоторых моментах статьи мне требуются уточнения и, по возможности, ещё больше интересных фактов, которые я могу предоставить читателям для общего ознакомления с маньяком. Ужасно смотреть новостные программы о нападениях Эрета, когда ты уже изучила архивы из Информационного центра и знаешь ещё больше любого ведущего. Тем не менее этот материал пойдёт в следующие статьи серии. А для первой части я хочу найти чуть больше об упоминании Феджа на иностранном информационном поле. Мне всё-таки попалась пара иностранных статей, но я чувствую, что могу найти больше.

Пока моя клавиатура жужжала под постоянными нажатиями, мой телефон провибрировал. Я отвлеклась на секунду. Но, схватив мысль за хвост, забыла о мобильном и продолжила делать потрясающую статью, добавляя туда всё больше и больше новых деталей.

Напрочь позабыв о голоде и усталости, я проработала несколько часов, будучи полностью погружённой в статью. Исправив все неточности и ошибки вплоть до последней, я облегчённо выдохнула. На сегодня хватит, – подумала я с лёгкой улыбкой на лице и направилась к телефону.

Кажется, он давал о себе знать пару раз, но я совсем забыла о том, что существую вне своего документы. Как же приятно отвлечься и вернуться в этот насущный мир со своими жанрами, ошибками и идеями!

Пришло сообщение от Давида. Я напряглась: а если там что-то срочное? Моё сердце заныло, и я дрожащими пальцами скорее зашла в мессенджер «ИзСвязи».

– Привет, – написал коллега, – сегодня суббота, без эфира, а я собирался пройтись к студии и, может, пообедать в соседнем бистро. Не хочешь присоединиться? Можем обсудить вопросы по твоей статье.

Я будто впервые увидела свой телефон прежде, чем чувство досады и вины пронзили моё сердце. А если он уже ушёл, что он подумает обо мне? Давид так щедро и добро поступил со мной, а я не удосужилась ответить на сообщение? Я ответила как можно быстрее:

– Прости, я работала над статьёй. Если ты ещё там (или не ушёл), то да, конечно, я только с радостью, – написала я и отправила, плюхнувшись на кровать и закрыв газа рукой. Моё дыхание неровное, частое, и в это мгновение я просто хочу собраться с мыслями. Пока Давид не ответит.

Если всё-таки он уже окончил свой обед, то мне стоит ещё раз хорошенько прошерстить всё интернет-пространство, пока не найду хоть крупицу иноязычного мнения о нашем убийце. Может, с какой-то точки зрения это даже и хорошо, что данная тема не так широко освещена в других странах.

– Только вышел из студии, – написал Давид, и его сообщение я прочла почти сразу, просто пялясь в телефон. Затем я сразу же зашла в мессенджер, и его новое сообщение перебило моё не начатое. – Ты не отвечала, вот я и ушёл сначала по делам. Могу заехать за тобой минут через десять, ты как?

Я улыбнулась его находчивости. Пожалуй, Давид не только отлично чувствует время, но и хорошо продумывает тысячи вариантов развития событий, выбирая не только оптимальный, но и наиболее вероятный. Как же это просто, на первый взгляд, но, узнавая его лучше и лучше, я всё ещё не перестаю поражаться этим человеком. Человеком, и начальником, и коллегой в одном флаконе.

– Спасибо, – неоднозначно ответила я, и коллега вышел из сети.

Я отправила свою почти готовую статью себе по почте, чтобы показать Давиду. После этого я оказалась перед гардеробом. В такую неоднозначно погоду я явно не найду ничего лучше, чем шерстяная строгая юбка с вшитым ремнём через металлические кольца, а также, например, вот эта вязаная белая кофточка. Бежевые цвета создают приятный осенний образ, контрастирующий с голубоватым стилем весны. Чуть завив волосы, насколько это позволяют доступные мне минуты, я добавила каплю естественного макияжа на лоб, глаза и щёки, поставив точку в виде гигиенической помады для губ. Нельзя забывать и о креме для рук – в такую погоду даже у человека с идеальным иммунитетом кожа начнёт капризничать.

Давид уточнил адрес. И я выдохнула, подумав, что зря спешила. Я ответила ему, медленно натягивая белое пальто. Не будет ли в нём так холодно? Синоптики обещают лишь пять градусов тепла без осадков и с небольшим ветром. В последнее время я и не знаю, насколько можно верить их научным предсказаниям. То снегопад, то поздний дождь, разбудивший меня сегодня часов в пять утра. Недолго думая, я подошла к окну, ужаснувшись: город вновь погрузился в белоснежный, постоянно перемещающий под действием ветра снежный туман. Маленькие комочки из снежинок летят в самом разном направлении, отскакивая друг от друга и налетая на ни в чём не повинных пешеходов. Я сглотнула. Точно ли я не сплю? Я вновь подошла к телефону и, заметив отсутствие сообщений от Давида, решила поискать ещё несколько прогнозов на этот день.

Картина не меняется. Будто все сервисы берут информацию из одного источника. Либо же это заговор против меня. Но абсолютно каждый прогноз обещает сегодня отсутствие осадков, а вероятность их появления – всего двадцать процентов!

Но почему-то я занервничала: не отменит ли из-за этого наш обед Давид? Вдруг он одет не по погоде?

– Я стою внизу, – написал он, когда телефон провибрировал в руке.

Его сообщение придало мне бодрости. Нет, это точно не про него. Он не отступит от встречи, если мы оба уже на неё согласились. Лично для меня такой неожиданный, но относительно лёгкий снегопад не преграда.

Я спустилась по лифту, пугающему своими тресками и постоянным шумами, и, позабыв об этом, позволила своему лицу быть окутанным ветром. Я осторожно спустилась по ступенькам, проверила телефон и ключи в кармане, после чего начала искать машину коллеги, насколько это позволяла видимость из-за снега, а также холод, сковывающий по самые кости.

– О, – отозвался мужчина. – Я здесь.

Я повернула голову влево. «Шкода Фабия» ожидал меня совсем рядом. Давид захлопнул водительскую дверь и открыл мне дверь к пассажирскому переднему сидению. На коллеге клетчатое тёмно-серое пальто, в котором ему очевидно не тепло. Странно, но погода настолько загадочна в последнее время, что даже сам Давид, пример для подражания в области провидения в быту, не смог предугадать её капризов.

– Спасибо, – сказала я, сев рядом с ним. Мужчина, замёрзнув, просто кивнул и, скорее спрятавшись в нагретом салоне автомобиля, завёл его.

Не успели мы проехать и двести метров от моего дома, как он выключил странноватую мелодию по радио:

– Как дела? Как съездили вчера?

Его слова вновь напомнили о наших похождениях с Натали, о моих беспокойных снах и мыслях, чьи мрачные оттенки преследуют меня до сих пор.

– Отлично, всё получилось, – в общих чертах ответила я, после небольшой паузы выложив всё, что было у меня на сердце. Это и разговор с полицейским Михаилом, и все ужасные истории, прочитанные нами с Натали, все картинки, которые мы не должны были видеть, все странные звуки и шёпоты, послышавшиеся нам обеим – всё, что оставило отпечаток от вчерашних поисках правды.

– Кошмар. – Давид свернул к студии. Он не заезжает на парковку, а ставит машину просто параллельно бордюру. Раньше, проходя мимо автомобиля, я и не думала, что оно принадлежит ведущему. – Но вы большие молодцы. Просто у вас от усталости перегрузилось сознание, а из-за темноты оно начало вырисовывать всякое. Такое бывает.

На секунду мне показалось, что он объясняет мне подобные вещи, будто мать объясняет ребёнку причины его страшных снов.

– Конечно, ты прав, – выдохнула я и захлопнула дверь, по привычке идя к студии. Только потом я увидела, как Давид свернул левее, и догнала его. Вывеска перпендикулярно двери и показала название: «Мозаика».

– После обеда, наконец-то, домой, – с необычной для меня лёгкостью и ноткой беспечности сказал мужчина, и я не могла не улыбнуться.

– Да? – С поддельным разочарованием ответила я, имея свои планы. – А я хотела показать свою статью.

Давид широко округлил глаза, будто я заговорила на другом языке:

– Что? Ты уже закончила? – Он широко улыбнулся. – Отлично. Хорошо укладываешься в сроки, – чуть позже он добавил, – это хороший знак.

Я ухмыльнулась, проходя в открытую для меня Давидом дверь. Когда она закрылась за нами, я осмотрелась в ресторане: запах цыплёнка и выпечки вдарили в нос, мгновенно пробуждая аппетит и любовь к жизни.

– Проходи, – сказал мужчина, напомнив о том, что я нахожусь здесь вживую.

– Бронировали столик? – Краем уха услышала я, и Давид уверенно ответил, что нет. Тогда официантка сказала, что будет нас обслуживать этим вечером, и провела к столику около барной стойки, откуда был хорошо виден процесс приготовлении пищи.

– Значит, ты говоришь, что закончила, – тихо вспомнил Давид, и я отчётливо слышала каждое его слово. Днём посетителей не так уж и много помимо нас: двое мужчин, по-видимому, также коллеги, сидят за своим ноутбуков, ещё пара молодых людей выходили, когда мы занимали столик, и одна девушка зашла после нас, заняв местечко у окна. Её глаза мечтательно уставлены то на улицу, то в телефон.

– Закончила на девяносто процентов, – завуалировала я, – возникли трудности в одной части, но я разберусь.

– Что за трудности? – Настоял коллега с более серьёзным тоном. – Может, я могу чем-то помочь?