Читать книгу Сказка о якудзе для простушки - Юлия neiguru Прилипко - Страница 4

Бывает же так в этом мире: одним судьба дарит всё, у других же всё забирает. Мы слепо верим, что после чёрной полосы обязательно наступит белая, которая не только перестанет отбирать у нас что-то, а наконец-то хоть что-то подарит взамен. Взамен на эти страдания, взамен на эту гребанную, тупую боль, что, кажется, настолько въелась в кожу, что её не отмыть, не отодрать с кожей… Но бывает и так, когда верить уже не во что, а кто-то усердно надеется на лучшее. Бывает, кого-то судьба ломает, да так, что аж страшно, жутко смотреть на ошмётки того, что она оставляет после себя, но этот человек не теряет своей маленькой, нелепой, почти мизерной надежды, которая помогает ему жить. Другие же, никогда не испив чаши скорби до дна, не научившись ценить, что имеют, опускают руки при первом же препятствии. Бывает же так… кто-то усердно борется за свою жизнь, а кто-то делает шаг в небытиё с многоэтажки. Кто-то стремится выжить, а кто-то себя намеренно убивает, утопая на дне бутылки, либо теряя себя на конце иглы, либо давит педаль в пол – у каждого своё решение. Кто-то, познав ад на земле, остаётся чистым ангелом в этой грязи, белой вороной для остальных, а кто-то, познав излишества и пиршества, становится демоном во плоти, и это, увы, никого не трогает.

Несправедливо? А ведь такова жизнь. И возникает вопрос: что значит жить? ЖИТЬ! Одно слово, четыре буквы, а смысл для каждого свой…

Эту девушку жизнь не баловала. Редко она дарила ей подарки, чаще забирая что-то, нежели воздавая. Но она жила. Пыталась, по крайней мере. Пыталась не потеряться в этой бездне, не стать кем-то другим, столь непохожим на неё саму. При всей своей робости характера в этом она сохраняла твердость, даже упрямство. И пускай!.. Пускай она разобьет об эту стену лоб! Зато она точно будет знать, что сделала всё, что могла.

Но в этот момент эта её решимость не помогала справиться с накатившим волнением. Девушка осмотрела бегло своих новых товарищей и опустила взгляд. Кто-то при виде новенькой начал шушукаться, кто-то безучастно осматривал её. Некоторые парни похотливым взглядом уже мысленно раздевали её. Девчонки, которые были неудовлетворенны своими фигурками, завистливо кривили свои лица при взгляде на рыжую соперницу. Кому-то не было до неё никакого дела. Кто-то даже был присвистнул при виде новой очаровательной особы женского пола.

Всё это, увы, не придавало ей уверенности в себе. Глаза. Их всех объединяли глаза, холодные, безучастные, презирающие, пожирающие.

Девушка шумно втянула в себя воздух. Кажется, приток кислорода немного ей помог прийти в себя.

– Здравствуйте, – собственный голос ей казался таким чужим и неестественным, но рыжеволосая продолжила: – меня зовут Анастасия Иващенко, можно Ася. Рада знакомству.

* * *

«Твою же ж мать!» – на некоторое мгновение из лексикона Бэха пропали все выражения, кроме оной конструкции, что способна была столь красочно описать его изумление всего четырьмя словами, что даже Эллочка-людоедка ему бы позавидовала. Ну, конечно, куда уж сравнивать тридцать и четыре! Заха просто гений, так красочно и ярко, а главное лаконично описать своё душевное состояние…

Пока девушка, запинаясь и отчаянно борясь со своим дрожащим голосом, что-то рассказывала о себе, как принято делать всем новеньким в их классе, к беловолосому понемногу начал возвращаться дар речи, ну или мысли…

«Скажите мне, что я ослеп! Или у меня глюки! Это действительно она? Она?» – парень снова осмотрел девушку с ног до головы, но уже слегка скептическим взглядом, словно ища что-то в её маленьком силуэте, что-то, чего он сам не знал.

«Да… Всё-таки она… У меня слишком хорошая память на лица. Ещё с улицы выработалась. Но… Как? Как эта запуганная с виду девчонка могла одна тёмной ночью спасать какого-то окровавленного мужика?! Смешно просто себе представить! Она. Меня. Спасла?»

Тем временем новенькая окончила свой рассказ, и учитель, снисходительно улыбнувшись, предложил ей занять место прямо перед Бэхом. Девушка благодарно кивнула и направилась к указанному месту. Ещё не доходя до своей парты, она встретилась взглядом с колючими зелёными глазами, что были какими-то холодными и явно недружелюбными. Новенькая сразу узнала парня, ей хватило одного лишь взгляда, и Захар это понял.

«Интересно, что она возомнит о себе после этого? Будет ли считать, что я ей обязан? Что потребует взамен? Ха! Вот ещё! Я не просил её меня спасать! О, но что это?…»

Удивление на лице девушки, которое всего на миг отпечаталось на её лице, сменилось каким-то смущением. Она опустила взгляд, не в силах выдержать взор по-кошачьи зелёных глаз с поволокой. Ей ничего не надо, она не будет показывать своё превосходство только потому, что спасла его. Он понял это. Почувствовал. Хищная, самодовольная ухмылка воцарилась на его лице, пока он наблюдал, как она на негнущихся ногах подошла к парте и села за неё. Забавно, но на некоторое мгновение он даже почувствовал некое разочарование, что всё обошлось без приключений.

«Спровоцировать её что ли?» – пронеслось в голове у Кайзера. Уж больно он хотел увидеть её реакцию теперь.

Парень упорно сверлил спину девушки взглядом, и та это чувствовала, поэтому ей было крайне неуютно. Он видел это, он знал, но от этого его ухмылка стала ещё шире. Бэх пристально изучал девушку, его взгляд блуждал по ней, словно путник, сбившийся с верного пути. Но вскоре Заха одёрнул сам себя, рассудив, что ему не пристало так интересоваться этой особой. Но всё же… было что-то, что он упорно упускал. Что-то не так… отчего-то складывалось такое впечатление. И парню это не нравилось. Но свои размышления он решил оставить на потом, а сейчас надо загрузиться работой, чтобы этот ублюдок Александр не смог обскакать и тут своего названого брата.

«Так что у нас там? Математика! Мда… самый тупой предмет поставили в первый же день…» – Захар устало вздохнул и скучающим взглядом начал блуждать по своей тетрадке, в которой всеми правдами и неправдами, но всё-таки красовалось его выполненное, не факт, что им самим, домашнее задание…

«Ахаха… Пай-мальчик, нах…» – подумал он, по привычке своей негодуя, что в их школе им задавали домашние задания даже на каникулы.

* * *

Он стоял, опёршись на перила крыши здания, которое носило гордое название «школа», да ещё и ни какая-то там, а престижная. В наших школах обычно не оставляют открытыми крыши, обоснованно переживая за учеников, однако, эта школа была исключением – тут постарались сделать всё, чтоб сделать крышу как можно более безопасной для учащихся, но те, увы, туда так и не стали заглядывать, кроме Кайзера.

Была перемена, поэтому Намахагэ не упустил свой шанс исчезнуть из этого гадюшника, который за первый же день успел ему так осточертеть. Парень смотрел на небо, на белые облака-пушинки, а в этот момент его всегда хмурое лицо было расслабленным и каким-то умиротворённым. Нет, не подумайте, он не романтик. Просто он любил одиночество. Он не стремился в стаю, как гиены, он был свободным тигром. Он любил небо, ибо оно было для него свободой. Столь необъятная и огромная материя, кажется, делилась с ним своей независимостью.

Эта перемена была большой. Времени хватало на ланч, как новомодно называли перекус в их кругах, но он не имел такой привычки тащить с собой ещё и еду в школу. Если бы Бэх проголодался, он мог бы спокойно уйти с уроков, поесть где-то, а потом, если бы парня вдруг замучила совесть, что ему было не свойственно в принципе, он мог бы заявиться под конец урока в класс с наглой ухмылкой на губах. И ему всё прощали. И придраться не к чему: уроки готовы, на уроке (если он присутствует на нём) парень слушает, хорошая память помогала сдавать все контрольные хорошо. В их обществе вообще считалось, что Захар – отличник. Единственный. На весь класс. То ли дело параллельный класс. Там их было аж пятеро, включая его сводного брата Александра. А теперь приплюсуйте к этому авторитет отца беловолосого. Вот поэтому в школе не было таких учителей-камикадзе, которые бы попробовали прессовать бывшего уголовника, да ещё и мажора в придачу. Фактически не было… Просто на всю школу были лишь три человека, которые не боялись ни парня, ни его родителя, ни его криминальных связей. Это был директор – суровый старик, очаровательная учительница истории, о которой вспоминалось ранее, и учитель физкультуры у парней, который особо любил своего ученика за исполнительность и рвение к дракам, о, пардон, спаррингам, которые устраивал физрук.

Ещё за эту перемену многие успевали пойти покурить возле стоянки, где «проверяли сохранность своих автомобилей», а на деле же просто хвастались новыми приобретениями. Захар же не курил. Пробовал в более раннем возрасте, но вскоре бросил, уличив за собой то, что это плохо сказывалось на его дыхании во время драки. К тому же ему это не особо и нравилось, ещё с детства. Вот говорят, в деструктивной семье ребёнок стремится быть похожим на родителя-зависимого (нарко-, алко-, табачнозависимого). В психике парня выработался другой механизм: он стремился быть непохожим на свою мать, он не мог себе этого позволить, поэтому сигареты быстро утеряли свой интерес для него, когда он вспомнил, с чем они у него ассоциируются. На иглу он тоже поклялся никогда в жизни не садиться. Что же касается зелёного змея, то тут всё очень и очень интересно. Об этом вы узнаете позже. И это ещё сыграет свою роль в его жизни, и не раз…

Итак, вернёмся к нашему главному герою, спокойствие к которому, увы, вопреки его ожиданиям, всё не приходило. Его съедали разные мысли, воспоминания прошлого, которые были вызваны, непонятно чем. Потому-то он вскоре перенёс своё внимание на новенькую, которая почему-то его заинтересовала.

«Может, стоит переспать с ней? Делов-то… – размышлял парень. – Но с такими, как она, это всё так напряжно. Им подавай любовь, романтику. А потом эти «я не могу», «пожалуйста, подожди», «я боюсь», «больно». И в результате никакого удовольствия. Зачем мне этот гемор? Хотя фигура у неё ого-го!»

Он усмехнулся своим мыслям, чуть буквально не причмокнув губами.

«Не, точно нет! Зачем оно мне надо? Так, сегодня уже пойду чистить физиономию этому рыжему засранцу Игорьку! Перед этим надо хорошенько размяться. Надеюсь, старик соскучился по мне и разрешит подольше пофаршировать Агаркова», – широкая ухмылка стала ещё шире и самодовольней.

После этих размышлений, когда Бэху уже удалось избавиться от навязчивых воспоминаний, а заодно и поднять себе настроение предвкушением избиения младенца (ну, семнадцатилетнего, но младенца), парень решил пойти в класс – уж больно жарко становилось здесь, на крыше.

Начало осени, а жарит, как летом!» – проворчал он про себя.

Заха медленно, полулениво начал разворачиваться в сторону выхода, как вдруг что-то грохнуло. Инстинктивно парень быстро развернулся к источнику звука и буквально замер на месте.

Рыжая девушка наклонилась и подняла бутылку с водой левой рукой, так как в правой держала что-то похожее на лоток с едой. Когда она распрямилась, то виновато заулыбалась и проговорила:

– Прости…те… я-я не знала, что тут кто-то есть, – запиналась она, – я просто хотела побыть одной.

Казалось, Кайзер завис на несколько мгновений.

«Не, ну не песец?! Белый и пушистый такой…» – он мысленно выругался.

Под его колючим хмурым взглядом она чувствовала себя явно не очень хорошо. Девушка, казалось, вся съёжилась, сжалась в комок.

– Я… пойду, – наконец выдавила она из себя, не в силах больше находиться с беловолосым наедине.

– Я уже всё равно собирался уходить, – хриплый громкий голос эхом отдался в её голове. И он, ничего больше не сказав, с типичным лицом блефующего игрока в покер прошёл мимо неё, направляясь куда-то прочь. А она так и стояла, словно приросла к месту, где её стопы касались плитки, которой была вымощена вся площадка крыши.

Проходя мимо, он успел поймать едва заметный запах карамели и лимона, что исходил от неё.

«Наверняка шампунь, – неосознанно заключил экс-Ёкай, – столь странное сочетание…»

Девушку тоже обдало его слегка тёрпким, но освежающим парфюмом.

«Как-то слишком много совпадений. Мне это уже надоело, – думал он, шагая по лестнице. – К тому же мой островок свободы был оккупирован какой-то девчонкой! Моё место душевного обогащения! Сударь! Господин Кайзер, вас потихоньку выживает какая-то тихоня! Пф!»

Громкий смех раздался по полупустынному коридору.

«Ахаха, блин, держите меня семеро!»

Отчего-то настроение было не таким уж и плохим, не смотря на много раздражающих факторов. Парень бодро зашагал в направлении, противоположном классу, в котором он должен был по идее через пятнадцать минут начинать грызть гранит науки. Но желание у Захара угрызаться зубами в столь неподъёмную ношу внезапно появилось, улыбнулось и ласково так помахало ручкой на прощание…

* * *

Они сидели на развалинах какого-то недостроенного дома. Эта старая заброшенная стройка издавна была местом их сборища. Они тут проводили время, когда делать было нечего. Они – столь разношерстая компания, что трудно даже представить себе, что их может связывать. Эти люди были молоды – пожалуй, единственное, что их объединяло. Во всём же остальном, от цвета волос до характера, они были разными, все семеро. Но, как ни странно, этот даже слегка неполный состав их мини-банды, в который входили даже девушки, большинство своего времени держался вместе. Приключения они переживали вместе. Да, именно, это те самые сорванцы из обычной школы, с которыми проводил своё время и Заха. Были здесь, конечно, и Агарков с его подругой – Кравченко Светой.

В общем «бригада» была ещё та.

И сейчас они, собравшись здесь, занимались каждый своим делом. Кто-то спорил, что-то доказывая своим товарищам, усиленно по привычке жестикулируя. Кто-то, что называется, втыкал, а кто-то пытался заделаться эксгибиционистом, наслаждаясь последними лучами солнца. В общем, шумиха была ещё та, и неведомо, кто её больше создавал – сильный пол, или представительницы прекрасного.

Рыжик сидел и наблюдал за этим шоу, не решаясь вмешаться, чтобы не попасть под перекрёстный огонь и под горячую руку своей девушки. Уж он-то знает, что это такое, и не понаслышке.

А Бэх сидел поодаль и попивал газировку. Он был одет так же, как и они, в школьную форму. Только пиджак, который валялся радом, с отличительным гербом на нём, делал его чужим здесь. Но потому-то он и лежал, небрежно брошенный на траве, пока его хозяин, расстегнув две верхние пуговицы рубахи до короткого рукава и сбросив галстук, эту чёртову удавку, к пиджаку, сидел здесь, за метр от своего главного противника и соперника, Игоря Агаркова.

Тренировка на этот день была отменена. А так как старик-тренер поставил правило этим завсегдатаям его клуба не драться между собой ещё где-то, только под его контролем, то это значило, что и драка отменялась тоже. Что не говори, а старика уважали. Против его слова не пошёл даже Бэх, которого подмывало размять кости после длительного выздоровления. Да и смысл? Смысл рисковать шансом драться почти каждый день, улучшать свои навыки, ради какого-то мордобоя на улице, на один раз? К тому же, нужны свидетели его, Захара, победы над Рыжиком, как все называли Игорька. Да и жара не прибавляла особого рвения, а наоборот разводила лень в голове у Намахагэ.

Поэтому он-то и сидел здесь, с этой неугомонной компанией, с которой ему было просто, как бы это пафосно и не звучало.

– Эх, как же мне надоела вся эта братия из моей школы, – вдруг подал голос экс-Ёкай, задумавшись о чём-то своём.

– Ты так почти каждый день говоришь, – спокойно ответил Игорь.

Да! Они могли так спокойно разговаривать. Так, словно старые товарищи, которыми, по сути, и являлись. Они могли. Ведь кроме соперничества их связывало что-то на подобии дружбы. Пускай они этого и не признают…

– Да достали просто. Даже подраться толком не с кем. Один физрук спасает.

Игорь лишь хмыкнул. Возникла пауза.

– Слушай, Захар…

Бэх насторожился: Агарков называет его по имени, значит, что-то будет. И он не прогадал.

– А ты знаешь, Асю Иващенко? Она ведь в твоём классе учится?

* * *

– Слушай, Захар, а ты знаешь, Асю Иващенко? Она ведь в твоём классе учится? – Бэх чуть не поперхнулся газировкой, которую имел неосторожность пить во время сией дивной дискуссии.

«Чё за прикол?! Рыжик решил поговорить со мной о женщинах? Я что похож на ведущего программы «Поговорим об этом»?!»

– Эй, Ага, тебе, что Светки мало? Вон какая у тебя гром-баба! Плюс я не занимаюсь сводничеством, если чё. Огребать от твоей ненаглядной мне как-то не хочется. Маваши у неё слабенький, но вот её привычка бросаться во время гнева в тех, кто ей под руку попадается, всем, что есть в поле зрения, меня немного напрягает. Знаешь ли, я только из больницы вышел. Так что… – Заха замолчал, а у Игоря, как показалось беловолосому, начал дёргаться глаз.

«Представил, небось, бедненький, свою возлюбленную в гневе», – молодой человек не смог сдержать широкую ухмылку.

– Придурок, ты меня не так понял! Так ты знаешь её? – кажется, рыжеволосому тоже внезапно захотелось начистить до блеска одну самодовольную физиономию.

Кайзер нахмурился, словно пытаясь что-то вспомнить, а потом недоумённо посмотрел на Агаркова. Тот тяжело вздохнул и произнёс:

– Ну, рыженькая такая, с миловидной фигуркой. Она должна была к вам в школу перевестись…

Экс-уголовника словно током ударило.

– Была такая. Странная такая, – как-то задумчиво проговорил он, решив всё же умолчать о том, что эта «странная» спасла его жизнь, ибо пока он даже сам себе в этом не признавался, просто не мог себе этого позволить. – А тебе какое до неё дело?

– Она моя подруга детства. Плюс лучшая подруга Светы, хотя и влюблена в меня, – Рыжик снова тяжело вздохнул и потупился в пол, словно его мучила совесть.

– Ааааа, – протянул Кайзер, – я понял. Ты хочешь её спихнуть на меня? Ну, типа чтобы я её занял, отвлёк от такого мачо, как ты. Да? Я угадал? – то ли намеренно, то ли правда не замечая выражения лица своего соперника, которое от смущения переходило в негодование и обратно, Заха продолжал: – Ну, так уж и быть, я могу за это взяться по старой дружбе, но ты тогда мне будешь должен, как земля колхозу, – он посмотрел на Игоря и одарил того самой невинной улыбкой, какая только была в его арсенале. Неизвестно, то ли ему нравилось раздражать своего соперника, доводя того до ярости, то ли он правда так подумал, то ли им руководило что-то ещё – Захар и сам этого не осознавал. Он просто действовал, как всегда, как привык действовать.

Успокоившись, Агарков, видимо, решив не усугублять ситуацию и игнорировать все замечания в свой адрес, промолвил:

– А вот этого как раз таки и не надо! Только попробуй!.. Иващенко, она не такая. Не надо её ранить. Она и так слишком многое перенесла. Сначала мать-проститутка, которая бросила своего неудачника-мужа. Потом тот же брошенный отец-уголовник избивал своих детей. А когда её брат, забрал её, она жила с ним, пока того не сбил автомобиль насмерть. Вот сейчас она живёт совершенно одна, стараясь не унывать, хотя и вынуждена бросить своих друзей и перейти в твою школу, – Игорь замолчал, смотря куда-то вдаль, скривившись после слова «школа» так, словно знал, что на самом деле таили те стены.

– А почему она перешла? Ведь, судя по твоему рассказу, она не из богатых явно, то есть явно не из нашего контингента, – вдруг ни с того, ни с сего спросил Демон.

– Её крёстный, не самый бедный человек, я тебе скажу, который выделяет ей мизерную сумму на жизнь, отправил её туда по блату, даже не спрашивая её желания. А она не может этому перечить.

– Да, – задумался о чём-то Кайзер, – жаль девчонку.

– Раньше её подруга Крис Корина, может, слышал о ней, всячески защищала Настю, а когда начала периодически ездить на соревнования, эта роль перешла ко мне. Ведь, кроме нас, её-то и защитить некому. Но теперь я не могу этого сделать. Я предлагал ей встречать её со школы, она отказалась. Наверняка не хочет меня утруждать. В вашей школе всех построить, как это я делаю в своей, я не могу… – Рыжик сделал паузу, – Захар, не мог бы ты позаботиться о ней?

Теперь уже Бэх смотрел на Агаркова круглыми глазами. Возникла пауза, которую никто не решался прервать. А когда экс-Ёкай переварил услышанное, то залился грубым, присущим только ему смехом. Он недолго смеялся, но, как всегда, слишком громко, чтобы их товарищи дружно перевели на него свои взгляды, а потом дружно продолжили заниматься тем же, что и раньше.

– А… Агарков… – Кайзер не мог говорить из-за смеха, – ты чего, перегрелся? Я что, нянька тебе, что ли? Ты в своём уме?! Мне и своих забот хватает. Я не Мать Тереза и не Супермен на подработке! Ты же пошутил, верно? – Заха посмотрел на своего вечного противника, но тот отвёл взгляд и пробормотал:

– Нет, не пошутил, – интонация его голоса была какой-то отрешённой, в ней сквозило разочарование. Экс-уголовник уловил это. И снова возникло это чувство… словно он опять что-то упустил. Это начинало надоедать и выбешивать.

«Блин! Я ведь никому ничего не должен!»

* * *

Захар сидел возле окна в классе и смотрел куда-то вдаль. Когда ему надоело это занятие, он вальяжно развалился на стульчике и прикрыл глаза, медленно погружаясь в полудрёму. Это было утро. До начала занятий оставалось ещё где-то пятнадцать минут.

«И чего это я так рано припёрся?» – подумал парень, лениво потянувшись, снова закрывая глаза после этого.

Обычно наш герой никогда не спешил в «бурсу», позволяя себе периодически опаздывать на уроки. Ну как «периодически»? Правдивее сказать, что он периодически не опаздывал на уроки.

Но сегодня он проснулся раньше будильника и, не найдя, чем себя занять с утра, решил удивить храм науки своим присутствием здесь в нужное время. О чём, собственно говоря, сейчас и жалел.

«Скучно до жути! Я ожидал, что они хотя бы фанфары и оркестр закажут в честь такого явления… Скукотища!» – вынес он свой вердикт, решив больше никогда не поддаваться на подобного рода эксперименты.

В классе уже было человек десять, но разговаривать с ними желания как-то не было, поэтому Бэх сделал вид, что дремлет, откинувшись на спинку стула.

Вдруг за дверью послышался шум.

* * *

– Ася, Асенька, душа моя, хочешь, я покажу тебе свой новый байк? А может, и прокачу на нём? – вырвал из раздумий девушку совершенно незнакомый голос. Брюнет с самодовольной ухмылкой на губах смотрел на замершую от удивления Иващенко свысока. А его дружки стояли чуть поодаль, наблюдая за оной ситуацией и еле сдерживая смешки.

– Нет, спасибо, – ответила робко она. – Можно я пройду?

Но, видимо, парень и не спешил пропускать девушку в класс.

– Ты уверенна? – спросил он, прищурившись, а его товарищи уже вовсю смеялись, потешаясь над ситуацией, когда их товарища отшивает стремительно краснеющая рыжеволосая девушка.

– Д-да, пропустите, пожалуйста, – казалось, она вот-вот заплачет, так жалобно прозвучала её просьба.

– Ну, смотри, как знаешь, – проговорил недо-поклонник и отступил в сторону, пропуская Анастасию в класс.

Как только девушка вошла, то глаза её, пройдясь по всей аудитории, на мгновение задержались на знакомой беловолосой макушке. Но лишь на мгновение. Девушка облегчённо вздохнула: он сидел за самой последней партой, не так как вчера, поэтому можно было спокойно занять то же место, что и днём ранее. Она чувствовала себя рядом с ним неоднозначно. С одной стороны его взгляд был таким отталкивающим и даже пугающим. А с другой стороны он был единственным относительно знакомым ей человеком среди толпы незнакомцев. Что ни говори, а Анастасия никогда не умела сходиться с людьми.

Когда она впервые его увидела ночью на улице, окровавленного и умирающего, она не отдавала себе отчёт в том, что делает. Она просто знала, что так нужно сделать. Знала, ибо когда-то мечтала стать доктором и спасать людей. Когда-то, до того, как её крёстный поставил её перед фактом, что она пойдёт учиться после школы на экономиста. Но знания, которые она так бережно по крупице собирала, их ведь не пропьёшь, как говориться. Да и девушка же не пьяница. Вот и тогда, забыв о страхе и о риске, она как истинная слуга Гиппократа, самозабвенно спасала умирающего юношу. А потом, передав это дело профессионалам, она поспешила домой, где её, увы, никто не ждал.

Хотела ли она навестить того, кого так самоотречённо спасала? Да. Естественно. Ей хотелось узнать, как он, как обстоят его дела с выздоровлением – о чём она не сомневалась, ибо просто не верила в летальный исход, не хотела верить. Но опять-таки рыжеволосая не хотела, чтобы кто-то ей был обязан, чтобы кто-то чувствовал себя неуютно из-за этого, потому что спасать людей это долг врача. Истинного, хорошего врача, коим ей никогда не судилось стать…

Судьба всё-таки непредсказуемая штука! Надо же ей было встретить его в новой школе! И надо же было такому случится, что теперь она чувствовала себя неловко рядом с ним, словно бы она виновата в том, что тогда наткнулась на него, а не прошла мимо. А он? А что он? А ему, ему, по закону жанра, должно быть все равно. Хотя почему должно? Ему и есть всё равно.

А тут ещё и «сотоварищи» по школе начали доставать, ещё со вчерашнего дня. Да, свалилось же всё это на её хрупкие плечи! Одно радовало девушку: у неё появился мизерный, призрачный, но шанс забыть свою беззаветную любовь – Игоря Агаркова, человека, которого она так сильно боготворила, парня, который, сам того не желая, принёс ей столько боли.

* * *

Намахагэ всё так же продолжал сидеть, откинувшись на спинку стула, когда рыжеволосая вошла в класс. Он никак не подал вида, что заметил, когда её взгляд мимолётно скользнул по нему, а всё так же продолжал наблюдать за ней из полузакрытых век. Почему он это делал? Он и сам не знал. Наверное, ему просто было скучно до чёртиков, а может, было и ещё что-то… На этот вопрос, увы, никогда не найти ответ.