Читать книгу Дочь брата (не) для меня - Юлия Рябинина, ELLI BLACK - Страница 2

Когда первый шок прошел, и я, ощупав все участки тела, поняла, что все они на месте и я вообще жива, тут же последовал еще один шок. Я услышала это.

Ошарашенно уставилась в ту сторону, откуда доносился громкий храп. Резко вскочила на кровати и, дернувшись в сторону, чуть не свалилась с нее же на пол.

– Твою мать, это все-таки не сон?! – неосознанно вырвалось изо рта, и я тут же его зажала ладонью в страхе, что этот мужчина мог услышать мой голос.

Я, на цыпочках прокрадываясь в темноте по номеру, собрала свои вещи и пулей вылетела в коридор. Сердце в груди колотилось так громко, что закладывало уши.

– Твою мать! Это правда! Это не сон! – повторяла я эти слова, как мантру.

Нет! Не может этого быть! Я в это не верю! Не могу поверить!

– Блядь! – и щелкнула пальцами себе по губам.

Да я столько слов матом за всю жизнь не произнесла. Глянула на зажатые в кулаке вещи.

– Че-е-е-ерт! Лиза, ты сума сошла! – я все еще находилась в шоке, потому как голой стоять в коридоре – это точно не про меня. – Долбаная сучка, – шипела себе под нос, быстро натягивая на голое тело платье, – я ей голову откручу за такую херню…

Когда процедура одевания была завершена, я зло стукнула кулаком по двери и, развернувшись на пятках в сторону лестницы, потопала вниз.

Ну, держитесь, друзья! Сейчас я вам устрою!

Мало того, что привезли меня сюда против воли… ладно, я им это простила после нескольких бокалов пива, но чтобы вот так по-свински подложить мне в постель «свинью», да еще храпящую, да еще и трахнувшую меня без разрешения!!!

Мысли тут же метнулись в другом направлении…

Господи! Да если об этом узнает отец!.. Да он с меня шкуру сдерет живьем! Что же я наделала?! Зачем поддалась на их уговоры отметить день рождения в этой гребаной сауне?! Неужто я совсем разум растеряла в попытке хоть ненадолго, но вырваться из-под контроля отца! И вот чем это для меня закончилось!

Не сбавляя оборотов, я со всей силы толкнула дверь, которая вела в бассейн, и где, как я уже могла услышать, во всю резвились мои «лучшее друзья» (что теперь, очень сомнительно). Створка гулко бахнулась о стену, громким эхом отражаясь от водной поверхности, заполнила все пространство вибрирующим звуком. Все семь пар глаз одновременно повернулись в мою сторону и в непонимании уставились на меня.

– Эй, Лиз! Ты ожила! – первый очнулся Вадик. – Давай заныривай к нам! – добавил весело.

– Какого хера вы так поступили со мной? – подойдя к борту бассейна, зло выкрикнула я в их сторону. – Что я вам такого сделала, что вы со мной так поступили, а?

– Хей, крошка! Что за наезд? Ты что, бахнула там без нас? О чем речь-то вообще?

Вадик подплыл к борту и протянул уже руки, чтобы коснуться моих щиколоток, но я отскочила в сторону. Мне вдруг стала противна до одури сама мысль о том, что ко мне может прикоснуться парень. Даже не могла себе представить, что позволю после того, что произошло, еще кому-то трогать себя.

– Лиз, милая! – ко мне подбежала Мари и обняла за плечи. – Что с тобой, подруга? – ее голос звучал настолько потрясенно, что мое сердце не выдержало, и я, обхватив себя за плечи руками, громко всхлипнула.

– Мари, как ты могла? – повернула к ней лицо и посмотрела прямо в глаза. – Я же тебе так доверяла, считала тебя своей лучшей подругой, а ты…

Я сбросила с себя ее руки, сделав несколько шагов назад, уперлась спиной в стену и обреченно сползла по ней, усевшись на холодный плиточный пол голой задницей. Но я не чувствовала холода. Мне было плевать. Обида затопила меня. Обняв себя за коленки, я спрятала в них лицо.

– Я вам всем доверяла! А вы меня предали, все! – громко крикнула, и слезы против воли полились из глаз.

– Твою же мать, Лизка, что произошло? О чем ты, вообще, говоришь? Кто тебя предал? – услышала разъяренный голос Макса над головой.

Подняла заплаканное лицо на парня.

– Ты тоже в этом участвовал?

Он с недоумением пялился на меня, по-глупому хлопая слипшимися от воды ресницами.

– Ненавижу! – сквозь зубы процедила я, захлебываясь рыданием.

– Лиза! Девочка моя! Хорошая моя! – плаксиво канючит Мари, поглаживая меня по спине. – Ну маленькая, успокойся, расскажи же, что случилось?

– А то ты не знаешь?! – хотела я ответить ее же тоном, но у меня не вышло из-за слез.

– Лиз, что ты заладила одно и то же! Ты что, не видишь, что мы ничего не понимаем? Тебя кто-то обидел? – выступил вперед Вадик и присел передо мной на корточки, хотел тронуть меня за плечо, но я дернулась в сторону.

– Не трогай меня!

– Хорошо! Хорошо! – поднял вверх ладони парень.

– Эй! Выйдете отсюда! – скомандовала Марийка, и я услышала удаляющиеся шаги ребят. – Так, а теперь прекрати реветь и говори, что произошло. Сейчас же! – она встряхнула меня за плечи.

– Меня только что оттрахал какой-то пьяный мужик, которому кто-то из вас дал ключ от номера! – выкрикнула ей в лицо.

Марийке понадобилось десять секунд, чтобы переварить полученную информацию, после чего ее лицо вытянулось.

– Что ты сказала? Тебя трахнул какой-то мужик?

Я закатила глаза.

– А ты типа не знаешь? Сама же меня сюда зачем-то притащила! Чтобы я трахнулась с кем-нибудь из парней, ты же это задумывала?

Марийка, открыв рот и не мигая, смотрела на меня.

– Что, никто не согласился, и ты решила действовать ва-банк и подложить меня под какого-то пьяного козла? – меня снова обуяла обида, и я, оттолкнув от себя Мари, вскочила на ноги. – Ты его хоть сама-то знаешь? По твоим глазам вижу, что нет… – иронично заметила, глотая подступившие слезы, – …а если он болен чем-то, м? Меня же отец убьет к чертовой матери! – закрыла рот ладошкой и громко в нее застонала. – Не ожидала от тебя такой подставы, подруга!

Горькие слезы разочарования обожгли щеки.

– Ну, что молчишь? Почему не оправдываешься?! – кричу на нее, а сама зло стираю позорную влагу. Слезы – это слабость, а в мире сильных к слабым уважения нет.

– Потому что ты несешь чушь! И я на тебя не обижаюсь лишь потому, что ты завтра пожалеешь о том, что мне сейчас наговорила. Я тебе это скажу только один раз, Лиза, и надеюсь, ты услышишь меня. В том, что произошло, я не виновата. Да, я хотела, чтобы ты закрутила роман с одним из парней, и поверь, ни один из них не против встречаться с тобой, все зависит только от тебя. А то, что ты сейчас мне рассказала – это не моих рук дело.

– Ты хоть понимаешь, как я себя чувствую, Мари?! – негромко всхлипнула я. – Что?! Не ты?! Я тебе не верю! Не может быть!

– Детка! Иди сюда! – Марийка притянула меня к себе и крепко обняла за плечи. – Так, подожди! – вдруг подруга оттолкнула меня и посмотрела в глаза. – А где он есть, этот мужик? Получается, он изнасиловал тебя?

– Тс-с-с-с, тс-с-с-с, – я зажала ее рот ладонями, – молчи, – шиплю ей прямо в лицо, – об этом никто не должен знать!

– Но, Лиз, это же статья, – возмущенно шипит Мари.

– Это пожизненная тюрьма для меня, – с опаской оглядываюсь по сторонам, – надеюсь, нас никто не услышал?! – с тревогой смотрю в глаза подруги.

– Это статья, – продолжает настаивать на своем Мари.

– Марийка, молчи! Иди сюда, иди сюда, – тяну ее подальше от двери, – клянись мне, что об этом никто не узнает! – смотрю на нее в упор, не отводя взгляда. – Клянись… немедленно!

Крепко сжимаю ее ладонь.

– …но это же…

– Клянись! – настаиваю на своем.

– Да клянусь… клянусь, но ты зря это делаешь. Я бы рассказала все отцу.

– Тс-с-с-с, – прикладываю палец к губам, теперь меня внутри заполняет уже не обида… а страх… страх от того, что отец может узнать мою тайну.

– Девчонки, ну, где вы? Время-то тикает, да и вон Лизкин телефон разрывается. Батя, что ли, звонит?

Я метнулась к двери. О том, что я уже не девственница, позабыла сразу, как только осознала то, что сейчас придется врать с три короба отцу, объясняя, где я до сих пор шатаюсь. Уже когда взялась за ручку двери, снова повернулась к Марийке.

– Обещай, что это останется между нами.

Она медлит с ответом.

– Обещай, – настаиваю на своем.

– Обещаю, – чувствую в ее голосе неуверенность.

– Если отец узнает, он меня убьет, и моя смерть будет на твоей совести, – с угрозой в голосе говорю ей.

– Подруга, ты преувеличиваешь, – хмыкает она.

– Мой призрак будет приходить к тебе по ночам и мучать тебя, поняла?!

– Не говори глупостей, Лиз! Если сама не будешь трепаться об этом, то никто и не узнает. От меня точно никто не узнает. Я могила.

Она подталкивает меня в спину, и мы покидаем помещение.

– Лиз! Да ответь ты уже своему старику, задолбал названивать! – Макс достал из кармана мой телефон. – Вот… держи.

– Спасибо.

Не глядя на Максима, забираю телефон и возвращаюсь обратно к бассейну. Разговор с отцом должен проходить без лишних ушей. Не хочу, чтобы кто-то слышал, как я буду отчитываться перед ним. Глубоко вдохнув, набрала номер отца. Трубку он снял сразу после первого гудка.

– Привет, пап, это я.

– Знаешь, я бы удивился, если бы было иначе, – доброжелательный голос отца напряг в разы больше. Уж лучше бы накричал.

– Пап, я скоро буду дома.

– А сейчас ты где, позволь поинтересоваться?

Я прикусила губу с внутренней стороны.

Че-е-е-е-ерт! Зачем я это сказала!

– Да… – а у самой под ложечкой засосало, – я тут с друзьями. В кафешке сидим…

– Мгу, – перебил меня он, – интересно, это скорее всего ночное кафе?

– Да, пап, но оно уже скоро закрывается…

– Замолчи! – я услышала в трубке щелчок и следом: – …ты за кого меня держишь? Ты что, думаешь, я дурак? Говори немедленно адрес, за тобой приедет водитель!

– Пап, папочка, прошу, не надо водителя, я сама доберусь на такси. Сейчас уже вызову…

– Ты что, совсем одурела? – взревел он. – По такси ночами шароебиться будешь? Триппер еще домой не хватало, чтобы притащила! Адрес назвала, немедленно! Иначе… сам приеду! И тогда не обессудь!

Я не выдержала напора. Впрочем, как и всегда. Назвала адрес, и отключившись, села на корточки, зарыдала в голос.

– Твою мать, Лизка! Ты опять? – тут же рядышком приземлилась Мари.

– Он меня четверту-у-у-ует! – сквозь слезы проговорила я. – Я трусики не нашла свои! Они в номере остались! Что теперь делать? А вдруг отец узнает, а?

– Блядь, подруга, не кипишуй! Две секунды. Я сейчас вернусь.

Мари вернулась практически тут же.

– Вот, держи, – она протягивает мне зажитый кулак.

– Что там? – протягиваю ладонь, и на нее падают красные бикини.

– Они новые, – улыбается Мари. – Нужно всегда носить с собой запасные, а то мало ли, что может произойти, – она подмигивает мне, и у меня снова слезы на глаза наворачиваются.

– Ой, крошка, прости, я не хотела, – она успокаивающе гладит меня по плечу.

– Да, ладно, не бери в голову, сейчас не это главное, – внутри все трепещет от нехорошего предчувствия нашей с отцом встречи, – мне нужно в душ. Отец за мной машину выслал. Думаю, что скоро уже приедет.

– Слушай, ну, он у тебя мудак, конечно! – возмутилась Мари. – Он тебя что, до старости выпускать из дома не будет?

– Ох, я не знаю, Мари! Мне кажется, именно так.

Не успела я это проговорить, как в руке завибрировал телефон. Глянула на экран, повернула его экраном к подруге. Та, увидев фотку отца, закатила глаза и, фыркнув, вышла за дверь.

– Да, пап, – обреченно выдохнула я.

– Машина через пять минут будет, и по дороге подготовь мне внятный рассказ о том, какого черта ты делала в сауне!!! – рявкнул так, что уши заложило, и мозг в черепной коробке превратился в желе от вибрации.

– Пап, прости… – всхлипнула, но он меня уже не услышал, в трубке были только короткие гудки.

Это конец! Никакой душ мне уже не поможет! Я даже представить боюсь, что отец со мной сделает, если узнает обо всем, что здесь произошло. Я просто боюсь!

***

Вхожу в квартиру на цыпочках и беззвучно закрываю за собой дверь. Я молюсь только о том, чтобы мне улыбнулась удача, и отец не заметил моего возвращения. Хотя разум не дремлет и, подливая дегтя в мои мысли, твердит… что это пустые надежды. Я двигаюсь наощупь, не включая свет, но мне это не мешает, я с точностью до миллиметра знаю, что где стоит…

– Я тебя жду, – в конце коридора в кабинете отца загорается свет, и я застываю на месте.

Черт! Что же делать? Страх внутри вспыхнул, словно спичка. Сегодня я как никогда боюсь отца. Наверное, это потому, что чувствую за собой вину из-за необдуманного поступка!

Первый шаг в сторону кабинета мне дается неимоверно тяжело. Теперь я понимаю тех людей, которых приговаривают к смертной казни. Именно так я чувствую себя сейчас… Приговоренной.

– Ты долго еще будешь там копошиться, Лиза? Мне вообще-то еще нужно хотя бы немного поспать.

Его низкий баритон пронизал меня всю. Мурашки холодной толпой прокатились от макушки, приподнимая волосы на затылке, до самых пяток.

– Иду, пап, – голос сорвался на писк.

Кое-как я все-таки сумела преодолеть разделяющее меня и кабинет расстояние. Перед тем как показаться отцу, провела руками по волосам и по платью, набрала в грудь побольше воздуха и сделала шаг в кабинет… Застываю на пороге, не решаясь сдвинуться с места. Меня будто прибивает к полу взгляд отца. Я не смею на него смотреть дольше секунды, поэтому почти сразу опускаю глаза, иначе он воспримет это как вызов.

– Проходи, – разорвал мои мысли голос отца.

– Пап, давай оставим разговор до завтра, а? – я не поднимаю глаз, но этого и не надо, чтобы почувствовать, как закипает в отце дикая ярость.

– Пока ты живешь в моем доме… пока я обеспечиваю и содержу тебя… ты будешь делать так, как я тебе говорю. Понятно? – с нажимом произносит он.

– Да, пап, – я на подгибающихся ногах захожу в кабинет и останавливаюсь прямо перед отцом.

– Ты пила? – шумно втягивая воздух, холодно спрашивает он.

Господи! Что же я наделала!?

– Мы выпили немного пива, – шепотом ответила ему, потому как сказать громче у меня просто не хватило духа.

Рывок, и мой подбородок зажимают стальные пальцы мужчины. Я вскрикиваю от боли, но он держит крепко и специально сжимает сильнее.

– Смотри мне в глаза, когда врешь…

– Пап, но я не вру… я не пила много… мне стало плохо… я не стала пить…– сквозь зубы проговариваю каждое слово.

– Какое разочарование… – отец как будто не слышит меня, смотрит вроде бы мне в глаза и в то же время сквозь меня, – …ты такая же лживая и грязная сейчас, как и твоя мать-потаскушка. Скажи мне, Лиза, когда я тебя упустил? Когда?

В его словах скользило столько горечи и… обиды, что я действительно себя почувствовала именно грязной и лживой, а еще той, кто не оправдал ожидания родителя.

– Пап, ты меня не упустил. Прости! Этого больше не повторится! – я обхватила его руку, которая сжимала мое лицо. – Это была ошибка!

– Твоя мать мне тоже сказала четырнадцать лет назад, что встреча со мной была ошибкой, и бросила нас, променяв на какого-то вонючего байкера.

– Пап, ну нам же и без нее неплохо?! Ведь… правда? – пытаюсь заглянуть ему в глаза так, чтобы он сосредоточил свой взгляд на мне.

– И ты идешь по ее стопам, – зло прошипел он, и в глазах сверкнула ярость.

У меня все внутри затрепыхалось. Плохо. Это очень плохо.

– Нет, пап. Я сделала глупость! Я все поняла! Ну, хочешь, я больше не буду дружить с Марийкой?

Я пыталась отвлечь его, заговорить, наобещать горы, лишь бы этот дьявольский блеск исчез из его глаз.

– Пытаешься подкупить?! – злая усмешка исказила его рот, и он что было силы толкнул меня в ту сторону, где стоял небольшой диван.

– Ай! – вскрикнула я в тот момент, когда шмякнулась на его мягкое сиденье, тут же подобралась и, забившись в угол, ошалело уставилась на отца.

Он будто ополоумел. Блестящие глаза с расширенными зрачками пугали и вселяли в сердце ужас. Я бы сейчас закричала, но в горле все пересохло, и я просто наблюдала за тем, как отец с каждым шагом подходит все ближе.

– Пап, прошу, не надо. Это лишнее, – сиплю сквозь подступающую к горлу панику, – я больше не буду.

– Конечно, не будешь, маленькая дрянь. Как в твоей тупой башке вообще могла появиться идея пойти в эту чертову сауну?

– Пап, это не моя идея! – взвизгнула я в тот момент, когда он занес для удара руку у меня над головой.

Удар.

Жар волной обрушивается на все мое тело, хотя боль обожгла только лицо.

Всхлип.

Но я в первые секунды не поняла, откуда идет этот звук, потому как была оглушена сильным ударом. Схватившись за щеку, я тряхнула головой, в которой что-то щелкнуло, и мир опять обрел звуки. Да, это был мой всхлип, мгновение, и горло перехватило на выдохе. Я посмотрела отцу в перекошенное злостью лицо и разрыдалась.

– Иди в свою комнату, Лизавета, и чтобы носа оттуда не высовывала, пока не разрешу. Поняла?

Я, глядя отцу в глаза, кивнула и поднялась с дивана.

– Не слышу ответа, дочь! – металлический голос отца заставляет слезы высохнуть.

– Да, пап, – глухо отвечаю ему.

– Ты сегодня проявила слабость, а в мире сильных слабые ломаются первыми. Запомни это, Лиза. А теперь иди. Мне нужно много над чем подумать.

Я бесшумно выхожу за дверь и тихо прикрываю ее за собой. Внутри полное опустошение. Ощущаю себя живым мертвецом.

Страх. Паника. Все это высосало мои эмоции полностью, и сейчас я словно бесчувственная кукла, над которой сама судьба сегодня надругалась, выступив в образах пьяного козла из сауны и отца-тирана. Только не понимаю, за что я получила такое наказание? За что?

Только когда оказалась в спальне под одеялом, дала волю слезам. Наревелась до одури, так что даже и не вспомнила, когда удалось провалиться в сон. Но даже там мне не было покоя. Всю ночь я слышала этот дикий храп, который преследовал меня во сне и жутко пугал, так и не дав мне нормально выспаться.