Читать книгу Любовница моего отца - Юлия Рябинина, ELLI BLACK - Страница 3

– Руслан, – голосом хриплым, будто простуженным, говорю ему, – домой хочу. Плохо мне.

А мужчина как будто и не слышит ничего, притягивает меня за руку и сажает к себе на колени.

– Не могу тебя сейчас отпустить, Лада, – шепчет мне в волосы, а у самого пятерня уже зарывается в них же на затылке. – Побудь со мной.

Упираюсь ему ладонями в плечи.

– Руслан, – настаиваю на своем, – не могу, отпусти.

Мужчина чуть отстраняется от меня. Фиксирует мою голову в одном положении, сжимая волосы в кулак.

– Девочка моя, в мужчине сопротивление будит хищника, – он сужает глаза до щелок, и сердце в моей груди замедляет бег. – А непокорных девочек я люблю наказывать, ты же знаешь.

Он ухмыляется, и от этой ухмылки по моему позвоночнику бегут холодные токи страха. Я знала.

Мужчина пальцами свободной руки нащупал на моем бедре давно заживший шрам и начал оглаживать его, чем доставлял мне дискомфорт, но я внешне никак это не выказывала. Только нутро пронзила неприятная дрожь, отторгая подобные ласки. Вытянувшись в струну, я застыла в руках мужчины.

– Ну, что же ты, Ладочка?

Его голос стал на тон ниже, и мне вдруг захотелось зажать уши и не слышать его, убежать, но я сидела на коленях Руслана, как приклеенная.

– Расслабься, милая, – прошептал мне в губы мужчина.

Ну, как тут расслабиться, если невовремя пожаловавшие воспоминания все чувства обострили до предела. И так хотелось закричать во все горло, чтобы оглохнуть не только самой, но и всем, кто рядом находится.

Закрываю глаза и мысленно уношусь в страну забвения. Отстраняюсь от происходящего, а руки Руслана становятся настойчивее и безжалостнее. Новая порция «ласк» вырывает из моей груди возмущенный стон, и я открываю глаза.

Мужчина остервенело терзает мою грудь. Возбужденные от ласк бусины-соски нещадно начинают саднить от сильных прикусываний. Пальцы мужчины больно сжимают мои ягодицы, продавливая кожу чуть ли не до костей. Я сжала челюсть и закусила внутреннюю сторону губы.

Вдох-выдох…

Вдох-выдох…

Дышать. Нужно дышать, чтобы пропустить эту боль.

Грудной рык вырывается изо рта мужчины, и он поднимается рывком с кресла, поворачивает меня к себе спиной и прижимает к холодному стеклу.

– Руслан! – охаю я, когда он, подхватив меня под колени, насаживает на возбужденный член одним рывком до предела, так, что дыхание выбилось из легких, и в голове застучала кровь, бешеной пульсацией отдаваясь в висках.

Мужчина навалился сзади, и мои колени больно вжались в стекло. Я выставила ладони, чтобы хоть как-то смягчить напор. Руслан ускоряет ритм, а у меня во рту все пересыхает от смешанных в один коктейль противоречивых чувств.

– Ты такая маленькая, – приглушенным голосом шепчет мне в ухо мужчина, – такая узенькая. Даже не верится в то, что ты рожала.

Комплимент, конечно, вышел очень «изящный». Я бы хмыкнула ему в лицо, если бы в этот момент могла посмотреть ему в глаза.

Глубокие сумерки опустились на город, когда мне все-таки удалось выйти из прозрачных дверей офисного здания. Дождь практически прекратился, оставив после себя лишь холодную мглу, что мелкой моросью оседала на ткани.

– Владислава Александровна, – учтивый Олег уже стоял возле машины с открытой дверью, а я, стараясь не сбиться с шага, медленно шла по асфальту парковки, огибая автомобиль.

Опустошение. Тоска. Эти чувства разъедали и поглощали одновременно.

– Домой? – послышался с водительского сиденья голос Олега.

– Да, – коротко ответила ему и отвернулась к окну.

Что не говори, а Олег отменный водитель. Дома я оказалась спустя всего час.

Зудящее чувство между ног заставляло двигать ими быстрее. Хотелось в ванну, под теплую воду, чтобы смыть с себя и запах Руслана, и его сперму, которую он любил оставлять на мне. Ему казалось, что так он меня метит, что ли.

Прохлада пустующей целыми днями квартиры с одной стороны наводила тоску, но с другой в такие минуты, как сейчас, очень подходила для того, чтобы заняться в ней самобичеванием. Я скинула пальто и туфли, отбросила в сторону клатч. Как же это все засело глубоко в печенки и выело там, скорее всего, немалую дыру.

Я залетела на кухню, нервно дернула на себя ни в чем не повинный ящик стола. Достала сигарету и закурила. Дым тут же заполнил легкие, и в голове зашумело, отвлекая хоть на секунду от мыслей о Руслане.

«Что происходит с ним в последнее время?» – эта мысль вот уже несколько дней не давала мне покоя, мужчина словно с цепи сорвался. Его постоянный тотальный контроль просто убивал.

Я затушила сигарету, посидела пару минут, привыкая к легкому головокружению, потом слезла с барного стула и поплелась в ванную. Джакузи наполнила чуть ли не до краев. Ароматические свечи и сверху пенная шапка вселили в душу хоть видимость спокойствия. Я сорвала с себя офисную одежду, пахнущую новизной, и опустилась в теплую воду, погрузившись на несколько секунд с головой. Блаженная нега расплылась по телу спустя полчаса. Мышцы расслабились, а кожа пропиталась пахучими маслами, которые я влила в воду от души.

Когда вода, наконец, остыла, я вылезла и закуталась в большой банный халат. Еще бы сейчас травяного чая, и можно провожать с полным спокойствием еще один каторжный день.

Мне казалось, я только прислонила голову к подушке, когда оглушительно зазвонил телефон. Даже не взглянув на экран, схватила трубку и нажала кнопку «принять вызов».

– Слава, Славочка! – послышался в трубке взволнованный голос мамы.

Я выдохнула. Оказывается, до этого я не дышала. Посмотрела на экран. Час ночи. Когда в голове немного прояснилось, поняла – что-то здесь не так.

– Мам, что случилось? – осипшим от сна голосом спрашиваю ее.

– Да, случилось, доченька…

Осознаю, что в мамином голосе слышны слезы. Сердце забилось чаще. Я выскользнула из постели и начала собираться.

– Мам, успокойся и говори, что произошло, – чуть повышаю голос, стараясь передавить ее волнение волевым тоном.

– Слава, я не знаю, что происходит, – всхлипывает она. – У Мишеньки температура поднялась, и рвет его, я скорую вызвала, едут, но мне-то что делать?

– Мам, я уже выезжаю, главное, будь на связи, скоро увидимся.

Я отключила телефон, схватила ключи и, натягивая по дороге куртку, заторопилась к выходу. Дверь хлопнула, и через пару минут я уже стою на улице возле машины. Дождь начался снова. Холодные струи затекают за воротник, неприятно холодя кожу. Я скользнула в салон и тут же включила печку.

«Нет, здесь явно что-то не то, – качаю головой и минуту спустя выезжаю на асфальт, – вселенная точно решила наказать меня».

Заваливаюсь в квартиру, еле стою на ногах. Прижимаюсь к двери и медленно сползаю по ней вниз. Закрываю руками лицо.

Устала. Как же я устала.

Стягиваю ботинки с ног и на ватных ногах поднимаюсь, держась за комод. Мокрая куртка отправляется туда же, где еще со вчерашнего дня валяется пальто. В ванной стягиваю вещи трясущимися руками. Принимаю душ.

На кухне, не тратя время, достаю пузырек с успокоительным и выпиваю сразу две таблетки. Закуриваю сигарету, которую не заметила даже, как достала. Пагубная привычка, от которой я отказалась полгода назад, снова вернулась в мою жизнь. Через несколько минут напряжение отпускает, и я, сидя за барной стойкой, набираю телефон офиса.

– Снежана Борисовна, – говорю секретарю, как только та произносит дежурную фразу приветствия. – Да, это я. Отмените сегодня все запланированные встречи.

Девушка осторожно пытается возразить, что это невозможно сделать, что все расписано за месяц вперед, и люди слишком долго ждали…

– Это не обсуждается, – коротко отвечаю ей.

Все-таки успокоительные – великая вещь, у меня даже нет желания заводиться, и я спокойно реагирую на попытку сопротивления. Понимаю, что это ей нужно будет объяснять клиентом, почему я не смогла сегодня с ними переговорить, но я слишком устала и не смогу адекватно оценивать ситуацию, а это недопустимо для директора дочерней компании холдинга.

– Снежана, – говорю ровном голосом, – не суетись.

На том конце женский голос замолкает. Я задумалась на минуту.

– Перенеси кого-то на завтра и остальных на послезавтра, задержусь после рабочего дня, и без паники, хорошо?

Секретарь в замешательстве, что-то растерянно лепечет, но я не могу разобрать.

– Снежана Борисовна, на сегодня отбой, – говорю ей, – если будет что-то чрезвычайно срочное, после обеда выйду на связь.

Я отключила телефон и отложила трубку в сторону. Уронила голову на руки. Чувство загнанности закралось в душу.

Два года назад. Аэропорт «Бирмингем».

– Девушка, – знакомый голос выводит меня из состояния транса.

Поднимаю глаза и вижу два бездонных озера лазурного цвета.

– С вами все в порядке?

Все ли со мной в порядке? Хочется зареветь в голос и сказать, что нет. Не в порядке. Все очень и очень хреново, чувак. Но тут же себя одергиваю. Зачем я нужна кому-то со своими проблемами.

– Вы меня слышите? – молодой человек подсаживается ко мне на лавочку. – Вижу, что вы все же решили остаться? – он кивает на две большие сумки.

– Нет, – неуверенно отвечаю ему. А у самой в голове целый водоворот эмоций в отношении моего ненаглядного и горячо любимого мужа. Оказывается, он купил билеты на вечерний рейс, и мне с ребенком придется пробыть в аэропорту чуть больше трех часов.

– Вижу, вам все же нужна помощь, – он не спрашивает, а констатирует факт.

Видимо, да, нужна, но в слух этого не произношу, просто опускаю глаза.

– Кстати, меня зовут Марк, – он протягивает мне руку, и я пожимаю ее. Мишенька тихонько посапывает, и мне не хочется его будить, поэтому рукопожатие получается неуклюжим.

– Владислава, – отвечаю ему, потому что он пытливо смотрит мне в лицо.

– Интересное имя, – улыбается парень.

Милая улыбка и светящиеся, доброжелательные глаза выворачивают душу наизнанку. Меня накрывает всепоглощающая безнадега, и я беззвучно начинаю рыдать. Стыд перемешивается с чувством безысходности. Слезы катятся по щекам, и я понимаю, что изменить и поправить ситуацию я уже не смогу. Закрываю глаза и вижу, как красными буквами в конце тоннеля горит надпись «назад дороги нет».

– О, нет, – парень поднимается с лавочки.

Я, словно утопающий, тянусь к нему, не могу остаться одна, боюсь, что не смогу выдержать, сдамся.

– Не уходи, а? – прошу его.

– Так я и не собирался, – просто отвечает парень. – У тебя когда рейс?

– Не помню, вечером, – отвечаю ему и киваю на прозрачную папку, что лежит сверху. – Билеты там.

Только когда Марк начинает шелестеть бумагой, понимаю, что там есть информация, которую ему совсем незачем видеть, но я опаздываю с предупреждением. Лицо парня меняется, когда он бегло читает лежащие сверху бумаги.

– Вот как, – задумчиво говорит он, – интересно.

Понимаю, ему интересно, а мне обидно и стыдно.

– Положи на место, пожалуйста, – прошу его и прижимаю ребенка ближе, – билеты с обратной стороны.

– Ок, – Марк вертит в руках папку. – Вечер, говоришь, – его губ снова касается улыбка. – Тогда позвольте вас до этого времени покормить мороженым?

Я в растерянности хлопаю ресницами.

– Ну, что ты так смотришь, Влада? – улыбается он. – Можно же «Влада»?

Киваю в ответ, и мои губы тоже трогает улыбка.

– Так вот, – он берет тяжелые сумки и направляется в здание аэропорта, – сейчас сдадим багаж, а потом в кафе.

Его глаза искрятся весельем, и на мгновенье меня покидают все негативные эмоции, купаюсь в очаровании и доброте парня.

– А как ты здесь оказался? – задаю ему неожиданно посетивший меня вопрос.

– А это, – он подмигивает мне, – останется моей маленькой тайной.

Вздрагиваю и подпрыгиваю на месте от того, что, задремав на стуле, больно бьюсь лбом об столешницу. Твою мать. Истлевшая сигарета лежит рядом, не в пепельнице. Исправляю оплошность, соскальзываю со стула и иду в спальню. Сил хватает лишь для того, чтобы натянуть на тело сорочку. Прохладный шелк скользнул по коже, облегая фигуру. Расправленная кровать так и манила к себе в объятия, и я не заставила ее долго ждать. Скользнула под одеяло и отключилась.