Читать книгу Моя (сводная) сестра - Юлия Рябинина, ELLI BLACK - Страница 1

Густые клубы пара вкупе с табачным дымом заполняют легкие. Глубоко вдыхаю через нос и задерживаю глоток спертого воздуха в себе.

Черт побери! Как же хочется вдохнуть вместо этой дряни горного свежего воздуха. Выехать на байке на горный серпантин и с бешеной скоростью взобраться наверх, и дышать… дышать… дышать…

– Давид, кажется, девочки пожаловали.

Лениво потираю глаза подушечками пальцев, убирая туманную пелену, чуть приоткрываю. Щели достаточно, чтобы окинуть стайку полуголых девиц, которых Анатолий нам грозился доставить еще полтора часа назад.

– Ага, – бурчу под нос.

После расслабляющего массажа и профессионального минета заканчивать вечер с проституткой мне перехотелось.

– Артур, – обращаюсь к компаньону, – я мимо. Эти девки уже лишние. Толик припозднился немного.

Раскидываюсь на мягком диване. Вытягиваю вперед ноги и закрываю глаза.

– Ну, так я себе пару девочек отберу, Давид?! – слышу приглушенный голос Артура.

– Конечно, отбери, Ар, – киваю ему, – и распорядись, чтобы мне комнату подготовили. Сегодня слишком много дел решили, а завтра еще к отцу ехать.

– Разговаривать, скорее всего, придется с твоим братом, Давид. Мне отчего-то кажется, что Георгий Гурамович и не слышал о том, что замутил Николоз.

– Я надеюсь на это, – вопросы про брата всегда для меня были щекотливой темой, и просто так переливать из пустого в порожнее я не любил, даже с Артуром.

Одним резким движением встаю с дивана.

– Пойду освежусь, Артур. А ты насчет номера подсуетись и… – оглядываю девочек, которые до сих пор толпятся у входа, – …и эту пусть отведут туда, – пальцем указываю на ту, что стоит ближе к двери, – и пусть хорошо помоется.

***

Открываю дверь, прохожу вглубь небольшой комнаты.

– Сколько тебе лет? – задаю вопрос девке, которая, кажется, даже никак не отреагировала на мое появление.

– Девят…двадцать, – тянет она, и я понимаю по ее голосу, что она под кайфом.

– Давно работаешь? – сбрасываю с себя одежду полностью и сажусь в кресло, что стоит в дальнем углу.

Бассейн освежил, и мне вдруг захотелось бурного продолжения вечера. Да и девочек русских давно уже не имел, а особенно таких молоденьких, как эта. Хотя, пусть с виду она и юна, только вот больше чем уверен, дырки ее разработаны все как надо.

– Ты молчишь? – выгибаю бровь и одновременно чувствую, как в груди загорается злость.

Неповиновение. Единственное, чего я не приемлю, так это неповиновение. У меня на него аллергия.

– Простите, что? – лепечет она, чуть разжимая губы.

– Ты вымылась перед тем, как села на кровать?

– Отпустите меня, – вдруг ее взгляд приобретает ясность, и она вперивает в меня свои черные, почти без радужки, глаза.

Секунда… две… и меня начинает душить смех.

– Что? Что я такого смешного сказала? – девчонка неожиданно подскакивает ко мне так близко, что я могу рассмотреть каждую маленькую веснушку на ее курносом носу.

– А теперь… отошла ровно туда, где стояла, – резко обрываю смех и цежу сквозь зубы.

– Что?! Да вы… Да ты знаешь, кто мой отец? Он тебя на ленточки порежет и в каждую завернет кусочки твоей вонючей плоти…

Она не договаривает, потому что хватаю ее лицо в ладонь и с силой толкаю девку к кровати.

– Ты совсем страх потеряла, потаскушка? – встаю на ноги и подхожу к ней, возвышаясь над ее миниатюрной фигуркой в полные сто восемьдесят девять сантиметров.

– Если ты меня тронешь хоть пальцем, – шипит она, потирая ушибленное место, – ты об этом пожалеешь. Я клянусь, пожалеешь!

– На колени.

– Что? – лупит она на меня свои черные глазищи, которые закрывают практически пол-лица.

– Слушай сюда, я с тобой возиться не намерен. За тебя заплачено, и раз ты оказалась среди девушек-проституток, то вывод напрашивается сам собой. Я не знаю, как в вашей стране наказывается за отказ клиенту, но я тебе могу рассказать, как за это наказывают девочек у нас, – склоняюсь над ней и хватаю ее за волосы на макушке, дергаю вверх.

– Ай! – вскрикивает она, впиваясь короткими ногтями мне в руку.

– А за то, что ты открыла рот и начала мне угрожать, накажу тебя по-особенному, по-своему.

В ее глазах промелькнул на мгновение страх, но он тут же сменился дерзостью.

– Давай, попробуй. Что хочешь? Чтобы я тебе отсосала? А не боишься, что член откушу?

Удивление – это первое, что я чувствую, когда второй рукой перехватываю ее подбородок и фиксирую его так, чтобы она смотрела мне в глаза.

– А ты, я посмотрю, укурилась в говно, не так ли? Совсем инстинкт самосохранения отсутствует.

Разглядываю ее лицо и вижу, как черты заострились, значит, не первый день уже усаживается. Под глазами залегли черные тени, хотя она их и попыталась скрыть под слоем штукатурки, но от меня такое не укроешь, и это тоже доказывает, что кукла употребляет дурь вот уже несколько дней подряд.

– А ты, я смотрю, знаток?! – ерничает она в ответ.

И я до сих пор не понимаю, почему она еще жива! За ее колкие словечки мне бы стоило вырвать ее язык с корнем, но меня отчего-то, напротив, заводит ее непокорность. Возможно, все потому, что за последние лет пятнадцать она первая, кто посмел мне в ответ дерзить.

– Открой рот, – командую я, не сводя с нее взгляд, – и только попробуй сомкнуть зубы сильнее, чем это требуется. А пока ты будешь отрабатывать свои деньги, я тебе расскажу одну легенду про болтливую овцу, которая очень популярна в моих краях.

– Я не хочу слушать твои сказки. И поверь, когда мой отец найдет тебя, ТЫ будешь стоять на коленях…

Я сдавливаю ее челюсть так, что в уголках глаз девчонки выступают капельки слез.

– Следи за своим языком, сука, – чуть склоняюсь над ней, – знаешь, ты еще жива лишь только потому, что мне любопытно узнать, насколько хватит моего терпения слушать тебя. И если ты будешь хорошей и послушной девочкой, то уйдешь отсюда на своих двоих и без повреждений. Но у этой медали есть и другая сторона.

Мой голос становится ниже. Опаснее. Девочка перегнула палку. Преступила ту грань, за которой я не приемлю компромиссов ни с какой из сторон медали.

– А теперь открой рот и начинай работать. И мой тебе совет, малютка: прежде чем говорить о своих родственниках, подумай, в такой ли они безопасности, как ты себе возомнила?

Девка только было открыла рот, видимо снова хотела возразить, но взглянув мне в лицо, тут же захлопнула, наконец-то поняв, что я до нее хочу донести.

– Я не проститутка. И оказалась здесь случайно, – почти шепотом проговорила она.

– Угу, я тебе верю. А теперь открой свой рот, я хочу проверить, настолько глубоко ты берешь.

Она дергает головой, когда провожу головкой члена по ее губам.

– Соси.

– Нет, – отклоняется она в сторону.

– Я не намерен спорить с тобой… – отпускаю ее лицо и отхожу обратно к креслу. – Уходи, – показываю ей на дверь.

– Правда? – она медленно поднимается на ноги, и в этот момент у меня есть возможность рассмотреть ее фигурку.

Модельная внешность угловатой девочки-подростка ей идет. С первого взгляда можно и не заметить, насколько эта девка лощенная, но стоит присмотреться внимательнее, и сразу понятно, что к чему. Гламурная дива. И я даже готов поверить в то, что она действительно попала сюда каким-то странным, случайным образом, но… внутреннее чутье еще никогда не обманывало меня.

И то, что девочка совершенно голая без стеснения двигается перед чужим мужчиной, говорит только об одном. Она врет.

Пока она натягивает на себя шмотки, достаю из кармана брюк, что висят на спинке кресла, черный квадрат, кладу на подлокотник.

– Ну, тогда я пошла, – пряча взгляд от меня, задом пятится она к выходу.

– Иди, – хмыкаю ей.

– Спасибо тебе. Не ожидала, что ты нормальным окажешься.

– Не окажусь, – губы растягиваются в оскале, а девочка разворачивается на пятках и выскальзывает за дверь.

Наивная. Одно касание экрана. Один гудок и…

– Да, Давид?! – отзывается, пыхтя, Артур.

– Сейчас от меня вышла девка. Хочу ее обратно. И пусть ей там вставят мозги. Анатолий в этот раз останется без чаевых.

Отключаю телефон, прежде чем Артур мне что-то отвечает.

В то же время. Алита.

Шумно выдыхаю. Прижимаю к горящим щекам ладони.

Сукин сын! Как только доберусь до Макса, прикончу эту сволочь собственноручно. Так подставить меня! И за-за чего?! Отказалась встречаться с ним?!

Да я, изначально совершила огромную глупость, когда согласилась поехать на вечеринку, которую закатил его продюсер. Скотина!

Еще пару секунд я постояла, прислонившись лбом к стене. Напрягая память, попыталась вспомнить, в какой момент Макс мне мог подлить или подсыпать эту дрянь.

– А, вот и ты! – кто-то хватает меня за локоть и резко поворачивает к себе.

– Что тебе надо? – упираюсь ладонями в грудь мужику.

– А я тебе сейчас расскажу, что, – он с силой прижимает меня одной рукой к стене, а второй хватает за шею.

– Отпусти немедленно, подонок! – хриплю я, извиваясь в его руках.

– Как только отработаешь то, что за тебя заплатили, – цедит он сквозь зубы и, оглядываясь через плечо, одним рывком перемещает наши тела в соседнюю комнату, дверь в которую почему-то оказалась открытой.

– Что ты делаешь, мудак. Ты хоть знаешь, что тебе будет за это? Да мой отец, когда узнает, что ты меня трогал своими ручищами, выдернет их, к чертовой матери, и бросит на съедение псам…

– Твою мать! Да заткнись ты уже, дура!

– Я тебе даю две секунды на то, чтобы ты меня отпустил и вернул все вещи, иначе…

– А теперь закрой свой рот, сука, – он угрожающе замахнулся, и я инстинктивно зажмурилась и дернула головой, – я уже знаю, кто твой отец, поняла?! Поняла?!

Он встряхнул меня с такой силой, что моя голова мотнулась из стороны в сторону, как у китайского болванчика.

– Тогда уже начинай бояться…

– Да заткнешься ты или нет? – он толкнул меня на кровать, и я, не удержавшись на ногах, упала на спину.

Мужик тут же навис надо мной, одной рукой стиснув плечи, другой зажав рот.

– Слушай и впитывай, Алита, правильно? Не ошибся? Ты же у нас дочка крутейшего криминального авторитета?

Я округлила глаза и с ненавистью посмотрела ему в лицо. Если он знает, кто я, почему же не боится мести? Неужели он думает, что отец пощадит его?

– Значит все верно?! Максу за то, что так подставил меня, яйца оторву и в унитаз спущу, а ты… ты даже не представляешь, что это за перец, который находится в комнате напротив. И если ты к нему сейчас же не вернешься…

Он наконец-то убрал свою ладонь с моего рта, и я сделала рваный вдох, но прежде, чем я успела что-то сказать ему, бросить очередную угрозу, перед моим лицом возник экран телефона, на котором крупным планом изображена я…

Шумно втягиваю воздух. Где он достал эти фото? Я же всю утечку подчистила. Но по мере того, как мужик перелистывал одно фото за другим, мои глаза округлялись все шире и шире, и вроде бы все, дальше уже некуда…

– А это тебе вишенка на торт, Алита.

Последним было видео. Макс! Этому придурку точно конец.

– Что, что ты хочешь? – с силой выдавила я из себя. – Денег? Сколько?

– Нет, дорогая, – покачал головой мужик, – мне деньги твоего папаши не нужны, на них я не куплю заработанный авторитет.

– И что ты хочешь? Чтобы я пошла обратно… к нему? Я правильно понимаю?

– Умничка, догадливая, – зло оскалился он.

– Нет, – упрямо вздернула я подбородок.

– Ну, что ж, твой выбор, – его туша наконец-то дала моему телу свободу, и я тут же, воспользовавшись этим, метнулась к двери.

– Сумка. Я помню, что у меня была сумка, где она? – я взялась за дверную ручку.

– В машине, – пожал мужик плечами, и только когда я сделала шаг за порог, услышала в спину: – Тогда сегодня же, милая, твои фотографии и видео заполнят все пространство интернета. Я уже представляю, какой куш просмотров сорвут электронные издательства.

Голос смолк, а я медленно обернулась. Я хотела еще раз взглянуть и запомнить того, кто очень дорого ответит мне потом за этот поступок.

– Ну, что стоишь? Иди-иди.

– Какой же ты подонок… – проговорила я сквозь стиснутые зубы.

– Не больше, чем твой отец, – холодно ответил мужчина, поднимаясь с кровати. Одернул пиджак. – И в твоих интересах ублажить заказчика. Иначе… – он потряс перед моим лицом телефоном, – …поняла, да? Общественности будет интересно узнать, в кого у господина Церетели такая непутевая дочь.

Резко разворачиваюсь на пятках и, отталкивая мужчину с дороги, в миг оказываюсь у противоположной двери. С силой дергаю ее на себя и с глубочайшим презрением смотрю на того, кто разрушит сегодня мою жизнь.

– Заставлять ждать людей нехорошо, малютка, – кривит губы в улыбке «заказчик».

– Какой же ты… – на глазах чуть ли не наворачиваются слезы, я громко хлопаю дверью за спиной.

– Тс-с-с-с… – прикладывает он палец к губам, – не говори того, о чем можешь потом пожалеть.

Давид.

Глаза девки полыхнули обжигающей ненавистью.

– Не пожалею, – выдыхает она.

– Как знаешь, – отталкиваюсь руками от подлокотников и в несколько шагов оказываюсь рядом с ней, – но я, видишь ли, заплатил твоему боссу…

– Этот урод мне не босс! – перебивает она, вздергивая подбородок выше.

– …достаточно кругленькую сумму и на твое несчастье выбрал тебя, – продолжаю я, не делая акцента на ее словах.

Малютка громко сопит в свои две дырки, застыв на месте. Я медленно обвожу ее фигуру взглядом и замечаю, как часто дергается на ее шее синяя вена.

– Чего ты хочешь? – девка нерешительно делает шаг от меня. – Хотя, я знаю, чего. Я сделаю все, что ты хочешь, но только помни, что потом, когда я выйду отсюда…

Она снова угрожает мне?! Не могу поверить? У нее и в самом деле что-то с башкой не в порядке. Но тем и хуже для нее. Тем слаще будет выбивать из нее дурь. Поднимаю руку, она инстинктивно дергает головой, но моя реакция молниеносна. Хватаю ее за челюсть и впиваюсь пальцами в мягкую кожу.

– Послушай меня, малютка. Для того чтобы было потом… Тебе нужно очень сильно постараться и сделать все качественно сейчас.

Продолжаю удерживать рукой ее маленькое лицо, второй сжимаю ворот платья и одним рывком сдергиваю его с ее тела.

– Ох! – округляет она глаза и взмахивает руками.

– Я уже тебе сказал, что ты отсюда не выйдешь до тех пор, пока я тобой не останусь доволен, – откидываю тряпку к двери, – и да, кстати… поздравляю, малютка. Ты вызвала во мне дикий интерес к своей персоне и если дальше продолжишь меня удивлять так же, задержишься в моем обществе много дольше, чем я предполагал изначально.

– Нет, – взбрыкнула она.

И мои губы сразу же растянул хищный оскал.

– Да, малютка.

В ее больших глазах вижу дьявольский отблеск своих.

– А теперь на колени, начнем с самого начала, – приказываю ей, давлю морально на эту дрянь.

Сколько же в ней противоборства! Только никак не пойму, зачем все это? Что она этим хочет сказать? Ведь выбранная ею «профессия» предполагает полнейшее подчинение своему заказчику. А эта как дикая кошка щетинится. Может, первый раз на такой вызов попала?

В ее взгляде промелькнула какая-то эмоция, похожая на понимание. Молодец, быстро соображает.

Отведя от меня взгляд, она опустила плечи… и сдалась. Чем очень разочаровала меня. Ладно. Пусть сделает свое дело, а там посмотрим, как с ней дальше поступить. Я отпустил ее челюсть и дал возможность секунду перевести дух.

– Давай, малютка, поиграли и хватит. У меня пропал запал.

Разворачиваюсь к ней спиной, а у самого где-то на подсознании теплится надежда, что эта девка набросится на меня сзади… но нет, моим надеждам и желаниям не суждено сбыться. Подойдя снова к креслу, сажусь в него. И красноречивым жестом приглашаю малютку приступить к работе. Опустив глаза в пол, девка поспешно подходит ко мне и, не поднимая глаз, садится на колени.

– Такая… послушная, что-то случилось? Ты переосмыслила свое поведение?

– Отвали, понял? – бубнит под нос, но это никак не мешает мне разобрать ее слов.

Смотрю на нее долгим изучающим взглядом. Какая-то она… необычная. Ее лицо, тело могли отлично подойти для другой работы. Уж слишком для проститутки у нее непокорный и взрывной характер. Мне вдруг стало очень интересно, ее бил кто-то из заказчиков за непокорность? Но вместе с этим чувством пришла и злость. Даже скорее ярость. Я бы оторвал руки каждому, кто мог прикоснуться к ней. Хотя бы пальцем.

Блядь! Дергаю головой и шумно выдыхаю. Куда-то я пошел не туда. Мысли после выпитого совершенно дурацкие в голову лезут.

– Как тебя зовут? – пронизываю пальцами ее короткие волосы на затылке и дергаю голову вниз, заставляя поднять глаза на меня.

Но она только плотнее сжимает губы.

– Значит не скажешь?

Сжимаю волосы в кулаке, и в ее зрачках вспыхивает боль, смешанная с ненавистью.

– Лита… – шипит она сквозь зубы.

– Отлично, Лита, – отпускаю ее волосы и указываю взглядом на член, – что-то мы с тобой заигрались, неправда ли? А моему мальчику нужна ласка и любовь.

Она переводит взгляд мне на пах и брезгливо морщит свой нос.

– Он… не поместится у меня во рту, – говорит резко.

– Так, ты не сомневайся в себе, попробуй…

И снова меня обжигает хлесткий взгляд ее черных глаз. Откидываюсь на спинку кресла и наблюдаю за тем, как она подрагивающими тонкими пальцами трогает мой ствол, который даже в спокойном состоянии выглядит внушительно.

– Если ты надеешься на то, что я засну, пока ты будешь примериваться, то хочу тебя сразу огорчить: спать я не хочу, а вот желание разнести твоему боссу башку за такую неповоротливую проститутку становится все больше.

Я увидел, как напряглись плечи малютки. Как заострились лопатки на спине, да и она сама вся сжалась в комок, опустила голову вниз и, сжав пальцами ствол, направила его себе в рот.

Твою мать!

Я даже не сразу осознал, что произошло в следующее мгновение. Стоило только ее губам коснуться головки, как член за считанные секунды налился возбуждением, а я словно потерял контроль над собой, превратившись в голодного до женского тела самца.

– Боже! – выдохнула она прежде, чем я ввел свой ствол ей в рот на всю длину.

Затуманенным от возбуждения взглядом подметил, как жилы на ее шее напряглись, и она, упершись ладонями в мои колени, попыталась отстраниться, но я не позволил.

Блядь! Я впервые за последние лет пять чуть не кончил от минета в первые секунды.

Не давая девчонке передышки, еще несколько раз вхожу в ее рот, и тугой ком возбуждения в паху взрывается.

Алита.

Черт! Я чуть не задохнулась, когда этот мудак засунул мне член глубоко в глотку, выбивая из легких воздух. В глазах потемнело, и я, вцепившись ногтями в его колени, попыталась спастись от удушья… Но неожиданно горячие струи обожгли мне гортань, и я совсем забыла, как дышать, только уже сама.

Секунда… Две… Три…

А я все сижу на коленях перед ним с открытым ртом и не могу сделать вдоха. Поверить не могу, что этот придурок кончил мне в рот. Первый спазм скрутил мой желудок сразу же, как только до мозга дошел нужный сигнал. Дернулась в сторону и вовремя. Рвотные позывы мучают меня несколько минут, но, на счастье этого мудака, меня не вырвало.

– Что-то не так? – удивление скользит в его низком голосе.

А я готова убить. Еще никто… и никогда так меня не унижал. И пусть этот чертов козел, который настойчиво называет себя моим боссом, со своими фото катится куда подальше, мне теперь плевать, где он их разместит, пусть хоть себе в зад засунет. Я сама все расскажу отцу. И тогда… тогда всем придется ответить за свои поступки. Я даже готова сама стерпеть трепку от отца, но вытворять такое с собой я никому не позволю.

Наконец-то поняв, что хочу и на что готова пойти ради своего спасения, я медленно поднялась с колен и, пристально глядя ему в глаза, сплюнула на пол его сперму. Вытерев губы тыльной стороной ладони, криво усмехнулась.

– А знаешь, что, заказчик, – сделала к нему шаг, потом второй и третий, пока не оказалась прямо над ним, – не пошел бы ты к чертовой матери со своими приказами, – прошипела сквозь стиснутые зубы.

– Слушай, ты меня поражаешь, малютка, – его голос иронично-игривый, и на вид он весь такой спокойный, но я тут же уловила, как воздух вокруг нас завибрировал, наэлектризовался.

Этот мужчина хищник, и справиться с ним мне будет непросто. Но я попробую.

– Я иногда поражаю сама себя, – говорю ему, стараясь не смотреть на его дернувшийся кверху член.

Черт! Стоило только вспомнить, как он всаживал его мне в глотку, тут же подурнело. Но опомниться мне не дали руки мужчины. Он вдруг сжал мои бедра сильными пальцами и дернул на себя.

Не удержав равновесие, я обрушилась на него всем весом. Хорошо хотя бы руки, успела выставить перед собой, чем спасла свой фейс от неминуемого столкновения с его каменными мышцами на груди.

– Пусти, мне больно! – вскрикнула и дернулась в его руках.

– Это не больно, малютка, – зло говорит он и заводит мои руки за спину, сцепляя в замок, – я что-то сейчас не понял, что за телодвижения были в мою сторону? Говори!

– Хочешь знать?

Он вздернул бровь, и его лицо оказалось рядом с моим так близко, что я смогла разглядеть в темно-карих глазах все золотинки, обрамляющие радужки глаз. Дыхание сбилось, и я задышала через нос часто и быстро.

– Ну, что молчишь? – его дыхание сталкивается с моим на выдохе, а когда в очередной раз делаю короткий вдох, то меня заполняет его запах.

В моем мозгу происходит взрыв. Тестостерон зашкаливает за высшую отметку и ударяет в кровь адреналином, который разносится под кожей, отравляя меня желанием. Впервые в жизни я сделалась мокрой между ног не от прикосновений, а от запаха. Это было так… неожиданно и странно, что все слова, которые я хотела сказать ему, тут же испарились.

– Ты решила поиграть со мной в молчанку? – свободной рукой он чуть сжимает мне горло.

– Нет, – облизываю пересохшие губы, – нет.

– Тогда…

Костяшками пальцев он проходится между моих небольших полушарий с торчащими вперед сосками и, не задерживаясь, скользит вниз, а я наблюдаю, затаив дыхание. Когда его рука замирает на миг на моем лобке, изо рта вырывается судорожный всхлип.

Черт! Черт! Я пропала! Что же такое? Что ОН такое? Почему под его взглядом я даже с места не могу сдвинуться?

А потом его ладонь оказывается там, где до этого были только мои пальчики, и меня начинает трясти.

– Ну, что ты, малютка, – он наконец-то отпускает меня из-под своего цепкого взгляда, – я весь во внимании.

Ребром ладони он проходится по моей промежности, и я… черт… потеряв на миг контроль, потерлась о него своей влажностью.

Боже! Это было так возбуждающе и так чудовищно развратно, что я не сумела удержать рвущийся наружу стон.

– А ты горячая, оказывается, не только снаружи, – прохрипел мужчина, и его губы охватили мой сосок, который он жестко прикусил зубами, потянул на себя, – но и внутри…

Он вогнал в меня без предупреждения палец… и следом второй… В тот момент я думала, на меня обрушилась крыша здания, в голове загудело, в глазах потемнело, а потом… взрыв.

– Твою мать! Черт! Что за херня?

Я не понимаю, почему в голосе мужчины столько злости. Поэтому, немного придя в себя, фокусирую взгляд на его лице.

– Что? – пересохшими губами ошалело спрашиваю у него.

– Ты, какого черта такая узкая? – спрашивает мужчина, при этом продолжает таранить меня все глубже, до легкой боли. – Сколько клиентов ты обслужила до меня, малютка?

Мои щеки загораются неподдельным стыдом.

Вот… вот, Алита, это твой шанс рассказать ему все. Давай… открывай рот и говори… Ну же!

Мой рассудок верещал так громко, отдаваясь болью в висках, что пришлось зажмуриться.

– Говори! – требовательный тон мужчины заставляет посмотреть на него, и я открываю глаза.

– Я… только первый раз, – срываясь на шепот, отвечаю ему.

– Так, значит тебя до меня не трахал ни один клиент этого борделя?

Отрицательно машу головой. Его губы кривит усмешка.

– Повезло так повезло…

Мое тело тут же реагирует на то, как изменился настрой мужчины. Неглубокая морщинка, залегшая между бровей, означает лишь одно: он о чем-то серьезном задумался. И эта перемена остужает мой пыл и задор. На периферии сознания вновь вспыхнула мысль о том, что сейчас самое время признаться. Собравшись с духом, перехватываю его руку, которой он продолжает ласкать меня, пытаюсь отстраниться.

– Послушай… – начала я.

Но он тут же оборвал меня.

– Твой босс, как, в принципе, и ты, удивили меня, – говорит он грудным голосом, от которого мурашки обсыпают все тело. – За каким чертом он притащил тебя сюда?

– Так ты спроси у него! – ерзаю попкой у него на коленях в попытке высвободиться.

– Ты знаешь, Лита… – неожиданно его пальцы покидают меня, и я даже не осознаю в первые секунды, радоваться этому или огорчаться.

Давид

По взгляду девчонки вижу, что она вот-вот готова сбежать. Нервничает.

– Ничего, малютка. Первый день на работе не всегда проходит гладко, но я рад, что мы с тобой наконец-то нашли общий язык.

Достаю презерватив и разрываю фольгу зубами, протягиваю ей.

– Раскатай.

Взгляд, которым она посмотрела на меня, на презерватив и на член, был настолько невинен, что я расхохотался в голос.

– Ну, что ты так смотришь на меня? Как будто ты не первый день на работе, а первый раз собираешься заняться сексом…

Вот именно с этого момента все пошло наперекосяк. И где была в это время моя интуиция?! Черт ее знает! Я просто не придал значения тому, как малютка слишком порывисто выдернула из моих пальцев презерватив, как будто испугалась, что передумает. Я списал все это на нервоз в первый день.

Когда раскатывала резинку по всей длине, она так осторожничала с членом, будто действительно впервые это делает. Хотя, кто его знает, какие связи были у нее до меня?

– Возбуждает, – похвалил ее, когда она приподнялась немного и, направив головку к своим складочкам, медленно провела взад и вперед, смазывая своей влажностью презерватив.

Девочка быстро учится. С таким рвением угодить далеко продвинется. Немного покачивая бедрами вперед-назад, она неторопливо начала опускаться на член, а у меня проскользнула мысль о том, что таких эмоций, которые получал в данный момент от малютки, я уже давно не испытывал. Давно не ощущал ломоты в яйцах от предвкушения того, как окажусь в ее глубине до предела. Когда я ей сказал, что «мне повезло», не лгал.

Дома я предпочитал трахать только проституток. В моем мире любви и семье места нет. Слишком опасно, слишком сложно, да и не для меня уже вся эта чепухня. А вот девочки из элитных заведений – то, что надо. Но это не отменяет того факта, что через их дырки прошли сотни членов, а тут такая удача. Проститутка из борделя, да еще и практически чиста.

Сжимаю пальцами ее бедра в тот момент, когда девчонка замирает на мгновение, засомневалась.

– Ты справишься, – подбодрил ее.

Пробежался пальцами вверх к груди, обвел темный сосок по контуру ореолы и, пропустив между костяшек тугую бусину, сжал чуть сильнее.

– Прости, – одними губами шепнула малютка перед тем, как двинуть бедрами вперед, словно пытаясь протиснуть мой член в свою тугую киску.

А я дернул бедра вверх, прорывая преграду в ее глубину.

– Боже! Ах! – взвизгнула девчонка и забилась на мне, словно рыба на берегу без воздуха.

Я замер в кресле неподвижно, ошарашенно смотря на весь спектакль, разыгравшийся передо мной. И только спустя несколько секунд на меня наконец-то снизошло понимание того, что я, мать твою, прорвал за преграду. Во мне взыграла дикая злость.

Черт! Этого не может быть! Как этой сучке удалось провести меня?

Шумно втягиваю в себя воздух. Закрываю глаза и пытаюсь успокоиться, взять под контроль вспыхнувшую в груди злость, чтобы ненароком не свернуть шею этой…

Но стоило малютке завозиться на мне, как из ее рта посыпались неразборчивые чертыхания.

– Больно? – рычу сквозь зубы и впиваюсь пальцами в ее бедро, заставляя оставаться на прежнем месте.

– Не твое дело, – ощетинилась девчонка.

Блядь. Это бредовый бред. Только порадовался тому, что нашел неплохой вариант украсить свое недолгое пребывание в столице с чистенькой девочкой, как тут же удар под дых. Сука. Эта дрянь обвела меня вокруг пальца на раз-два.

Хватаю лгунью за челюсть, притягиваю к себе.

– Да уж поверь, что мое оно на сто процентов. И ты не слезешь с моего члена до тех пор, пока не расскажешь. Что. Это. Только. Что. Было?

– А что не понятного? – распахивает она глаза, потому как движение между бедер в ее щелке причиняет боль. – Прекрати двигаться, мне… больно… – шипит она.

– Да что ты? – иронично спрашиваю ее и вгоняю ствол еще глубже.

– Ай! – она впивается короткими ноготками мне в плечи.

– Ну, в большинстве случаев, малютка, – перемещаю руку на шею сзади и сдавливаю ее, – легких денег не бывает. И если ты пришла работать в бордель девственницей, это было сверхглупо с твоей стороны…

Двигаю бедрами вверх, тараня узкую щель девчонки.

– Боже! – шипит она, прикусывая губы, царапая мои плечи.

– Я жду от тебя ответа на свой вопрос, малютка.

– Я тебе сказала, – ее голос срывается, – сказала… что в первый раз…

– Ты, сука, думаешь, что я должен разгадывать твои ребусы? Ты какого черта мне прямо не сказала, что девственница?

Смотрю малютке в глаза, на дне которых еще плещется остаточная боль, и пытаюсь понять… что могло двигать девчонкой, когда она скрыла этот факт от меня, на что надеялась? Что член проскочит, как маслом намазанный?

– Не должен, – со стоном произносит малютка, а спустя секунду ее тело пробивает крупная дрожь.

Девчонка закатила глаза, и когда оргазм накрыл ее с головой, ее тело содрогнулось, и она рухнула мне на грудь.

– Ты чего увалилась? Оргазмы первые нужно было получать, как минимум, с мальчиком из соседнего двора, а не с малознакомым мужиком! – я попытался поднять малютку с колен, но зараза будто пиявка присосалась ко мне. – Вставай, – рычу ей в макушку, – я твоему босу башку отверну, за такое дерьмо…

– Нет, – сипит малютка, опираясь на мою грудь дрожащими тощими ручками, пытается встать, – он не мой.

– Вот как? – мне аж сделалось любопытно.

Но меня тут же отвлекло то, как ее киска сжала мой член, до сих пор пульсирующий в ее глубине. В глотке пересохло от дикой потребности отодрать эту малютку немедленно. Глаза затуманились похотью до ее тела, до ее криков, до ее стонов.

Подхватываю ее под задницу, потому как от нее самой толка не будет, и так понятно. Сжимаю в пальцах, понимая, что завтра после моей пятерни на этих местах сто процентов останутся синяки.

– Боже! Нет! Нет! – стонет она, упираясь в меня взглядом, полным мольбы и боли.

Но я только наращиваю темп. А ее боль не находит в моем сердце отклика, там один мрак.

– Привыкай, – рычу сквозь зубы, вбиваясь в ее расщелину до предела.

– Ах! Черт! – срывается с ее губ.

Я не свожу с ее лица глаз, продолжая безжалостно таранить ее щель. Взгляд малютки сначала блуждает по комнате, но уже спустя несколько минут непрекращающегося жесткого вторжения в ее промежность взгляд девчонки проясняется, и она фокусирует его на мне.

Меня аж дикой одержимостью охватило. Сломать, покорить, подмять под себя… А уж когда малютка, сцепив зубы, перехватилась пальчиками за подлокотник, подстроилась под мой темп и начала двигаться со мною в такт…

Дерзость. Непокорность. Высокомерие. Все это, калейдоскопом проносящееся в ее взгляде, говорило о том, что она не сдалась.

Капельки пота стекают по ее вискам, когда мой темп переходит на максимум.

– Быстрее, – шипит она, стиснув челюсти, сузив глаза.

Блядь.

Дыхание сбивается… и я бурно кончаю. Так, что аж в груди становится невыносимо жарко, а в паху невыносимо пусто.

– Доволен? – еле разлепив сухие губы, выплюнула малютка.

Выравниваю дыхание и прокручиваю в пульсирующем мозгу, что бы ответить этой дерзкой сучке, но меня отвлекает громкий стук раскрывшейся двери о стену.

– Твою мать! – Артур хватает пустой воздух там, где должна быть ручка. – Что за двери делают? Давид, там Ник заявился. Требует тебя.

– Я занят, – шлепаю по голой заднице малютку, и та, съежившись, дергается от моего прикосновения.

– Давид, он невменяем. С пушкой. Девка подождать может. Боюсь, как бы не начал палить.

– Сука. Он мне все нервы повымотал.

Сталкиваю малютку с колен, но ее тугая киска даже опавший член с неохотой выплевывает. Дрожь отпускающего удовольствия пробегает по телу, а дева, наоборот, не удержавшись на ногах, кулем валится на пол.

Переступаю через нее. Стягиваю презерватив и бросаю тут же на пол. В небольшой гардеробной достаю чистые вещи, натягиваю на голое тело.

– Я скоро вернусь, – кидаю на нее беглый взгляд, – и мы продолжим знакомство. А пока приберись тут и себя приведи в порядок.

– Пошел ты, – шипит малютка.

Я кошусь на Артура, у которого глаза наливаются кровью.

– Ты совсем охуела?!

Он сокращает расстояние до малютки в считанные мгновения, я еле успеваю перехватить его занесенный над головой девчонки кулак.

– Ар! Угомонись.

– Эта шамотра рот свой открыла, ты что, не слышал? – рычит Артур и чуть ли не пар из ноздрей пускает.

Я строго смотрю на малютку, которая продолжает сидеть на полу, но взгляд такой, как будто она сидит на троне, королевой.

– Ты глянь на нее, а? – Артур пытается дотянуться до малютки ногой, чтобы поддеть ее конечности.

– Ар, пошел на выход, я тебе говорю! – выталкиваю его за дверь. – С ней мы разберемся позже.

– Чтобы из номера ни шагу, – перед тем, как закрыть дверь рыкнул на нее так, что у малютки плечи задрожали.

Закрываю дверь и тут же перевожу взгляд на Артура.

– Девчонку чтобы не смел трогать, Ар.

– Да я что? Ты же видел? Она дрянь…

– Разговор закрыт. Зачем приехал Николоз?

– Дык у него сейчас сам и спросишь, он не сказал. Только орет, как бешеный, чтобы тебя позвали.

– Паршивец. Ну, ничего. Сейчас разберемся.

Мы спускаемся как раз в тот момент, когда в зале раздается первый выстрел.

– Твою мать!

В несколько широких шагов преодолеваю расстояние до двери и, распахнув створки, замираю на пороге. Передо мной разворачивается невероятного идиотизма картина. В рядок сидят полуголые девки, видимо, те, которых оставил для себя Артур, и держат над головами бутылки, а этот тупоголовый мудак пытается попасть в цель.

– Ты что, совсем дурак? – сокращаю расстояние до брата в миг и выбиваю из его рук ствол.

– Ты охерел? – вскидывается парень, и тут в его взгляде наступает ясность. – Давид? Давид!? Брат! Ну, наконец-то… вернулся.

Я уставился на него в непонимании. С ним действительно что-то не то. Но я не успеваю рассмотреть его, так как этот стокилограммовый детина кидается обниматься.

– Боже! Николоз. Прекрати. Люди же кругом, – я пытаюсь отстраниться от него, но он как будто примагниченный. Жмется только плотней.

– Артур, да убери нахер всех отсюда!

И словно по щелчку пальцев, через несколько секунд в просторном помещении остаемся только я и брат.

– Что за представление ты устроил, Ник? – наконец-то мне удается отлепить от себя увесистый кусок трухлявого жира, в который превратился мой брат, и усадить того на диван.

– Прости, брат! Я так скучал… так скучал! – он снова попытался неуклюже встать, но я отрицательно качнул головой.

– Сидеть, – рявкнул на него, когда не дошло молчаливое предупреждение.

– Давид! Ну, зачем ты злишься, брат?! Я же хотел просто встретиться!

– Зато я нет, Ник. Я с тобой хочу встретиться завтра у отца дома. Хочу, чтобы при нем ты мне объяснил, какого черта твои дружки-уголовники торгуют на моей территории краденным оружием! – чеканю каждое слово, чтобы этот молокосос осознал всю серьезность ситуации сейчас. Чтобы завтра у него уже был готов доклад обо всех его делишках на моей территории.

– Прости, Давид. Я не хотел. Это вышло… случайно, Давид. Больше этого не повторится, клянусь!

Подхожу к стойке бара и, выбрав самое дорогое пойло, плескаю в стакан, выпиваю залпом. Этот сопатый малолетний придурок меня выводит из равновесия. Не пацан, дитя малое как будто. Смотрю на его размякшую тушу, расплывшуюся по дивану, на обвисшие щеки… Твою мать, да ему всего двадцать, а выглядит…

– Нет, Николоз, – качаю головой и наливаю еще янтарной жидкости, беру стакан и, прихватив вдогонку бутылку, присаживаюсь напротив брата, смотрю ему прямо в глаза, – пацан должен отвечать за то, что он делает. А ты, мать твою, подставил не только меня и мой бизнес под угрозу. Ты еще подставил отца и всю нашу семью. Ты хоть понимаешь, что если менты начнут копать, то все, чем живет отец и чем живу я, разрушится, как карточный домик. Крысы, что сидят сейчас под страхом смерти по норам, почуяв опасность, побегут первые, и тогда все… пиздец…

Развожу руками, и коньяк выплескивается из стакана, попадая мне на руку.

– Давид, я все понимаю. Все, – лепечет Николоз, потупив взгляд, – но я не мог поступить по-другому…

Он хотел сказать что-то еще, но заозиравшись по сторонам, замолк.

Наблюдая за поведением брата, я понял, что здесь явно что-то нечисто. Есть что-то или кто-то за его спиной, кого он боится.

– Ты у кого-то под прицелом? – напрямую спрашиваю его.

– Что? – он бросает на меня затравленный взгляд. – Нет-нет, ты что, я сам, один!

– Хорошо, – я дал парню расслабиться, – давай допустим, что я не буду разговаривать с отцом о тебе.

– Спасибо, Давид! – у брата загорается взгляд.

– Вообще-то, я сказал «допустим». Но… я хочу знать, на что ты готов пойти ради того, чтобы я молчал? Что ты можешь сделать, чем отплатить мое молчание? – я вопросительно выгнул бровь, натянул кривую усмешку и ждал… ждал самого худшего и не обманулся.

– Да все, Давид! Что скажешь! Хочешь… Хочешь, я встану перед тобой на колени? Буду умолять, унижаться… Ты же любишь, когда у тебя валяются в ногах. Так вот я готов, Давид!

Я даже не успел ничего сообразить, насколько шокировал меня ответ брата, как вдруг он упал на колени и пополз ко мне.

– Твою мать! Николоз! – вскочил на ноги. – Встань! Немедленно!

– Нет, брат! Я пацан и должен отвечать за свои поступки, – передернул он мои слова.

– Будь по-твоему, – брезгливо скривил я губы. Подождал, пока паршивец, спотыкаясь на руках, подползет ближе.

– Так ты простил? Простил меня? Давид?

Присаживаюсь перед ним на корточки и переворачиваю бутылку вверх дном, выливаю содержимое Николозу на макушку.

– Нет, – резко выпрямляюсь, и когда он пытается схватить меня за штанину, грубо отталкиваю ногой его руки.

– Урод ты гребаный, мудак, Давид! – слышу в спину. – Каким был мудаком, таким и остался!

– Артур, – выхожу за дверь и тут же ее закрываю, – позаботься о том, чтобы такси его доставило по адресу. И ради Бога, никакого оружия ему!

– Будет сделано в лучшем виде, – отвечает мужчина.

Сунув руки в карманы брюк, чуть сутулив плечи, медленно поднимаюсь в свой номер. О выходке Николоза думать совершенно не хочется. Я сразу понял, что дело здесь гнилое, за братом точно кто-то стоит. Потому что до такого он сам бы не додумался. Слишком туп.

Уже пока шагал по коридору, все мои мысли плавно перетекли к малютке. Ее запах до сих пор оставался на моей коже. Запах девственниц очень въедлив, и теперь не скоро смогу его отмыть. Губы растянула улыбка. Мне особо и не хотелось. Уж слишком сладко было лишать малютку того, что не успели забрать другие. Берусь за ручку двери и нажимаю на нее.

«А эта девчонка смогла зацепить меня, смогла вызвать интерес», – проскальзывает мысль в голове прежде, чем толкаю от себя полотно.

– Чертова дрянь! – улыбка медленно сползает с губ, когда понимаю, что в комнате пусто и, кроме того, полный разгром.

– Я убью этого гребаного Толика, а когда найду малютку, сверну и ее тонкую шейку.

Хватает одного гудка в динамике.

– Слушаю, Давид, – спокойный голос Артура немного сбивает пыл.

– Как там брат?

– Мы его уже отправили домой.

– Хорошо. А теперь тащи сюда зад этого пройдохи Анатолия и сам поднимайся. Будем разбираться, что за проститутку-воровку он мне подсунул.