Читать книгу Моя (сводная) сестра - Юлия Рябинина, ELLI BLACK - Страница 3

Шуршащий гравий под колесами джипа приятно ласкал слух. Сразу в голову полезли воспоминания из детства о том, каким был этот дом тридцать лет назад.

Прожал взглядом по ровно подстриженным кустам, по разноцветному ковру клумб, по небольшому озеру, которое все так же поблескивает в ясную погоду, отражая блики солнца: ничего не изменилось. Хотя…

Выхожу из машины, утопая подошвой в гравии. Что это?!

Мой взгляд прикован к длинным ногам и аппетитной попке, затянутой в узкие джинсовые шорты. Я даже с этого расстояния могу увидеть, как из-под шорт выглядывают упругие полушария. Девушка, склонившись над открытым капотом красного кабриолета, что-то пыталась там подремонтировать. Меня взяло любопытство: что, мать твою, можно ремонтировать в машине стоимостью в сто тысяч евро, что? А то, что девушка занималась именно ремонтом, я понял по ключу, которым она размахивала взад-вперед.

– Вот, Артур, смотри и учись, – толкнул компаньона в бок, – ремонтировать тачки надо, а не бегать по салонам в поисках новой, как только в старой что-то застучало, – улыбку в голосе сдержать не смог, и поэтому, когда Артур посмотрел на меня непонимающим взглядом, громко хмыкнул.

– Что? Что, я не понял, Давид, – Артур огляделся по сторонам, то и дело вопросительно приподнимая брови.

– Да не туда смотришь, – я схватил его за челюсть и направил взгляд в нужную сторону.

– Фьють! – присвистнул Артур. – Черт, аж член дернулся. Какая задница, я б такой присунул.

Пока мы шли к дому, Артур пожирал бесстыжим взглядом задницу длинноногой девицы.

– Артур, хорош, ты только вчера с девочками развлекался. Член еще не стер?

– Да все нормально у меня там, – отмахнулся мужчина.

– Ты с женщинами в этом доме будь поаккуратнее, – усмехнулся я, глядя, с каким вожделением он не спускает с этой вертихвостки взгляда, – я так понимаю, эта девушка вполне может оказаться моей новоиспеченной мачехой. Отец, к сожалению, никогда не был постоянен в отношениях с женскими особями. Или невесткой, Николоз уже достаточно взрослый, чтобы жениться.

– Нет. Невестки у тебя точно нет. По Николозу я все пробил, а вот отца не стал трогать.

– Твой косяк.

Артур что-то пробормотал себе под нос, разобрать было невозможно. Зато меня это известие как ледяной водой окатило. Идти в логово к тигру с пустыми руками нельзя. А что сделал Артур?

– Ты меня разочаровываешь. Мне нужен человек, который будет выкладываться на все сто процентов. А что делаешь ты?

Артур молчал. Он понимал свой промах, вот только лучше от этого мне не стало.

– Ты хоть понимаешь, что на отца у меня ничего нет? – вопросительного тона мне показалось мало, и я выгнул бровь.

– Давид. Сделал я, значит и мне исправлять. Я вернусь ненадолго в машину, как только все сделаю, информацию сразу всю тебе.

– Да ладно, Артур. Теперь как есть. Мне нужны твои уши и глаза, когда я буду беседовать с отцом. Я не могу лишиться еще и этого.

– Я ненадолго. Ребята уже знают, что делать. Быстро достанут на отца компромат.

Я выразительно глянул на Артура, давая понять, чтобы он не болтал лишнего. Это не наша территория, и я уверен, что здесь везде натыкана прослушка.

– Иди, – кивнул ему.

– Ты сразу о делах не начинай, а там и я подтянусь.

Артур развернулся и направился к машине, а я, проводив его взглядом, посмотрел туда, где были ноги, которые, кстати, уже растворились где-то. Только открытый капот кабриолета наминал о том, что там кто-то был. Ладно, я здесь не для этого. Надеюсь, отец не будет гнуть свою линию, иначе придется принимать меры.

***

– Проходите, Георгий Гурамович вас ожидает, – женщина, что открыла дверь, отступила в сторону, пропуская меня внутрь.

– Он в кабинете? – когда я дернулся в ту сторону, где был раньше кабинет, она меня окликнула.

– Следуйте за мной. В усадьбе был ремонт, и расположение комнат изменилось.

Оказывается, мне было еще чему удивляться. Неужто отец на старости лет решил поменять свои привычки? Неожиданно. Скользя взглядом по новому интерьеру дома, я вдруг для себя отметил, что он мне нравится. Ничего вычурного, и в то же время все очень тонко и со вкусом подобранно, до каждой мелочи. Мне это было по душе. Чем глубже мы проходили в дом, тем в моей голове увереннее оседала мысль спросить контакты того дизайнера, который здесь поработал.

– Пришли, – женщина остановилась у массивной двери, – я доложу.

– Не стоит, – я отодвинул ее в сторону, – вы уже выполнили свои обязанности.

Она хотела, видимо, возразить или что-то сказать в ответ, но мой взгляд заставил ее захлопнуть раскрытый рот. Я совсем отказывался понимать тех людей, которые, нацепив на себя форму, думают, что им все дозволено. Или она уверена, что в безопасности, работая у моего отца? Наивная.

Без стука открываю дверь. И тут же оказываюсь под прицелом короткоствольного револьвера, смотрящего точно мне в лоб, и двух мутновато-голубых глаз на прорезанном морщинами лице отца.

– Без стука ко мне никто не входит, Давид. Выйди и зайди, как положено. Лейла, проводи его как следует, – он кивнул на дверь, а я охерел.

Совсем отец чокнулся на старости лет. Я уже сейчас понял, что ничего хорошего из этой встречи не будет. Но раз уж я приехал, будь по его.

Я вышел за дверь, а женщина, не поворачивая ко мне головы, проговорила:

– Я вас хотела предупредить.

Она подняла руку и громко постучала в дверь.

– Ваш отец болен, – добавила едва слышно.

Только когда послышалось звучное «войдите», она не пропустила меня, а зашла первой.

– К вам гости, сэр, господин Давид.

– Пригласи, Лейла. Я так долго ждал этой встречи.

Сказать, что я был ошеломлен, не сказать ничего. Я не мог в это поверить. У отца плохо с головой. Мысли стали складываться в логичной последовательности одна за другой. До меня наконец-то дошло, что нужно срочно что-то менять, иначе не избежать войны.

– Сын, Давид, – отец вышел из-за стола и шагнул ко мне навстречу, раскрыв объятья.

Я спрятал взгляд. Не смог смотреть в его безумные глаза.

– Здравствуй, отец, – крепкое рукопожатие сопроводили отцовские объятия.

А в груди неожиданно защемила тоска от того, что грядут крутые перемены.

– И я рад тебя видеть, – кривя душой, признался старику.

Взгляд начал блуждать по кабинету в надежде зацепиться за что-то, что сможет отвлечь меня от неприятных мыслей.

– Проходи, сын. Садись.

Когда отец, разжал свои медвежьи объятия, я за его спиной прямо на спинке кресла заметил свой пиджак. В груди шевельнулось что-то нехорошее. Нехорошее, сука, предчувствие! В памяти всплыла угловатая девица с длинными ногами и упругим задом. Блядь, вот, значит, почему Николоз пригрел эту дрянь в своей машине. И вот почему он привел ее домой. Эта проститутка как-то связана с братом! Но если мой пиджак висит у отца, значит, и с отцом?! Мысли будто муравьи в потревоженном муравейнике завозились в голове, подкидывая мне одну фантазию за другой, и каждая следующая казалась нереальней предыдущей. С трудом верилось в то, что они все повязаны.

– Ты, я смотрю, тут обустроил все по-современному, – усаживаясь в кресло и не спуская взгляда с пиджака, спросил я осипшим голосом у отца.

– А ты заметил? – в его голосе чувствовалась неподдельная гордость.

Я посмотрел на отца. Его взгляд вдруг прояснился, а на лице разгладились неглубокие морщины, делая его моложе.

– Нравится? – он присел на край стола, складывая руки в замок на коленях. – Моя девочка просто волшебница.

Это был удар под дых. Значит та девка, что была на улице, его новая пассия. И почему-то моя интуиция вопила, что именно ее узкую дырку я вчера драл у себя в номере. Но если она его девочка, то с какого хера она, блядь, оказалась девственницей?!

Я видел по открывающемуся рту отца, что он что-то говорит, но я, твою мать, ни хера не слышал! В ушах звенело так, что в затылке отдавалось набатом. Я смотрел то на отца, то на пиджак и не знал, что мне хочется сейчас сделать с этой дрянью. Возможно, надо бы осторожно расспросить отца про эту особу, намекнуть на то, что эта девка не чиста, но вдруг я ошибаюсь?

– Да, – эхом отозвалось в ушах, когда отец глянул на дверь, и я сделал то же самое.

В груди сердце зашлось в ускоренном ритме. Кого я ожидал там увидеть? Ее?

– К вам господин Артур, говорит, что прибыл с господином Давидом.

– Да, он со мной. Мой компаньон и товарищ, – я посмотрел на отца.

– А, я и забыл, что ты приехал по делам. Что ж, пусть заходит. Отца-то просто навестить ты бы вряд ли захотел? – его нижняя губа оттопырилась, словно у обиженного ребенка.

– Отец, не начинай. Мы это уже проходили. Я слишком занят. Поверь, чтобы я смог приехать сейчас к тебе, моей секретарше пришлось сдвинуть график, прописанный вперед на год.

– Секретарше? – вскинул отец бровь.

– Да, – ответил я и перевел тут же взгляд на вошедшего Артура.

– Рад видеть вас, Георгий Гурамович.

Мой компаньон приблизился к столу, и по его лицу я понял, что все плохо. Оно, мать твою, стало серого цвета.

– И я рад, что ты еще жив, Артур. Почему-то думал, не проживешь столь долго. Все на «стрелки» гонял. Я был уверен, что в одной из них и кончат тебя.

Артур улыбнулся одними уголками губ, но при этом взгляд у него был очень беспокойный.

– Да вот, Георгий Гурамович, как-то судьба благосклонна оказалась ко мне, – он повернулся ко мне и протянул небольшую папку, – ты забыл. Здесь документы.

– Что за документы? – полюбопытствовал отец.

– Вам Давид сам все расскажет, Георгий Гурамович, – отступил Артур за мое кресло.

– Ты имеешь на это такое же право, как и я, это наше общее дело, – тут же ответил я ему и обратился к отцу: – Я просил Артура, чтобы он сделал отчет о наших потерях, которые мы понесли из-за выходки Николоза.

– Что? Какой выходки? – тут же вскинулся отец. – Я ничего об этом не слышал!

– И не услышали бы, – ответил ему Артур, а я открыл первый лист папки, там действительно были расчеты потерь.

Я пробежался глазами. Много потерь. Николозу придется ответить за это, а точнее, ему придется сдать того, кто за ним стоит.

Пока Артур вводил отца в курс дела, я открываю следующий документ. Анкета.

Черт. Аж в глазах зарябило, когда увидел фотку большеглазой Литы в левом верхнем углу. Оказывается, малютке двадцать лет, а на вид не больше семнадцати. Алита Церетели. Студентка высшей школы дизайнеров. Целеустремленная. Есть парень – Максим Белявский, актеришка какой-то. Дальше ничего особенного. Так что же тогда страшного в этой анкетке нашел Артур, что в лице изменился? Еще раз пробежался по написанному. Потом еще раз…

Стук в дверь отвлек меня от документов, и я обернулся.

Сердце уже больше не ускоряло бег, я уверился, что эта дрянь, скорее всего, подружка Николоза, которая вляпалась в какую-то неприятную историю. И я по чистой случайности оказался в ней замешанным.

– Отец, – брат, не дождавшись, пока ответит отец, завалился в кабинет, но при виде меня его глаза округлились, и он сделался белее мела. – Давид?

– Проходи, сын. Легок на помине.

Я заметил, как у Ника задергался правый глаза, как пальцы сжались в кулак, какой он озлобленный взгляд кинул в нашу сторону и как он глянул на пиджак, который не давал и мне покоя.

– Ну, что ж ты не обнимешь брата? Столько лет не виделись, – в голосе отца послышалась ирония.

– Мы с ним виделись вчера. Я думаю, этого было достаточно, – Николоз прошел мимо, даже не обменявшись с нами рукопожатиями.

Хм, дерзкий щенок. Ну, что ж, имеет право.

– Ну, что виделись – это для меня не секрет. А что же такого могло произойти вчера, что ты даже руку брату пожать не хочешь? – по голосу отца чувствовалось, что тот начал заводиться.

– У него есть на это причины, – ответил я за Николоза.

– А еще Давид, оказывается, приехал не просто отца навестить, а по твою душу?

Он обратился к Николозу, а тот даже ухом не повел. Распустил отец пацана. Потерял над ним власть, и это четко просматривается.

– Пусть забирает. Я ему вчера предлагал ее.

Я уже совсем отвлекся бы от того, что держал в руках, если бы не очередной стук в дверь. Я с интересом вскинул бровь в ожидании того, кто войдет следующим.

– Прямо проходной двор какой-то, – с иронией в голосе произнес я.

– Да! – рявкнул отец, выходя из себя с каждой минутой все больше.

Но тот, кто был за дверью, его тона не испугался. Полотно бесшумно отъехало в сторону.

– О, сестренка, привет! Как рад тебя видеть. Сегодня ты выглядишь уже лучше. Как твое пищеварение? – Николоз круто развернулся и направился обратно к двери.

У меня во рту мгновенно пересохло. Оторвал взгляд от двери и снова посмотрел в бумаги. Алита Церетели. Вот, блядь, где был подвох. Твою! Сука! Мать! Сестренка?!

Я поднял глаза и встретился с надменным взглядом той, кого Николоз назвал сестренкой. С той, которую вчера лишил девственности и жестко оттрахал.

– Привет, Ник. Привет, папа. Здравствуйте, – она холодно поздоровалась со мной. – Извини, пап, не знала, что к тебе приехали гости.

– Алиточка, девочка моя, – по взгляду отца я понял, что он души не чает в своей девочке, – это не просто гости, моя дорогая.

Малютка нырнула в раскрытые отцом объятия, и он сжал ее хрупкие плечи своими медвежьими лапищами.

– Вы не знакомы с Давидом еще, но сей факт мы сейчас исправим дорогая.

– Откуда ей знать-то его, – встрял в разговор Ник, а у малютки брови вверх взлетели, и на губах появилась победная улыбка. В мыслях всплыло: «Ты не знаешь, кто мой отец! Потом ты на коленях стоять будешь…» Эх, малютка, знала бы ты, кто я тебе, так просто в блядский бордель и носа бы не сунула.

– Ну, вообще-то… – открыла она рот, и здесь я дал слабину.

Неожиданно для всех я резко встал со стула и сократил между нами расстояние.

– Ну, здравствуй, сестра, – улыбка растянула мои губы.

Алита

Я знала, что у отца в кабинете сейчас Давид. И пришла намеренно. Хоть мне и было чертовски страшно увидеть его у себя дома, но я должна была показать этому козлу, что вчера он круто ошибся, когда не послушал меня. Когда намеренно лишил меня того, что было так дорого мне.

Я громко постучала в закрытую дверь и, когда услышала недовольное «да» отца, у меня внутри что-то екнуло, а в голове пронеслась мысль: «Зря пришла». Но вместо того, чтобы прислушаться к внутренним ощущениям, я толкнула массивную дверь и сразу наткнулась взглядом на Ника. На душе стало спокойнее.

– О, сестренка, привет! Как рад тебя видеть. Сегодня ты выглядишь уже лучше. Как твое пищеварение? – Николоз преодолел разделяющее нас расстояние в несколько шагов.

– Привет, Ник. Привет, папа. Здравствуйте, – я холодно поздоровалась с визитерами отца. – Извини, пап, не знала, что к тебе приехали гости.

Я мельком оглядела Давида и Артура и заметила, как вытянулись их лица. Эффект неожиданности достигнут. Я довольна. Пусть теперь знает, что вчера наделал.

– Алиточка, девочка моя.

Я ныряю к отцу в объятия.

– Это не просто гости, моя дорогая.

Удивленно приподнимаю бровь. Что это значит? Нехорошее предчувствие заставляет напрячься всем телом.

– Вы не знакомы еще с Давидом, но сей факт, мы сейчас исправим дорогая.

– Откуда ей знать-то его, – встрял в разговор Ник.

– Ну, вообще-то… – я совсем не понимала, что здесь происходит, и почему все так сосредоточенны на представлении мне этого нежеланного для меня гостя.

Я хотела было продолжить, чтобы потребовать объяснений, но Давид порывисто встал с кресла и, приблизившись к нам с отцом почти вплотную, протянул мне руку:

– Ну, здравствуй, сестра, – его губы растянулись в подобие улыбки, а у меня все поплыло перед глазами.

– Что? – я не могла поверить в услышанное.

Это какое-то недоразумение. Этот человек не может быть моим… братом?!

Неожиданно руки отца оставили меня без поддержки, лишь на миг, но я почувствовала себя абсолютно незащищенной. И все изменилось, когда меня к себе притянул он. Я была настолько подавлена и ошарашена новостью, что даже не смогла сопротивляться. А этот мудак как ни в чем не бывало похлопал меня по спине и отпустил обратно.

– Где же ты была все это время… сестра? – делая акцент на последнем слове, задал Давид мне вопрос, глядя прямо в глаза с неприкрытым ничем злорадством.

– О, это долгая история, – отмахнулся от него отец, утягивая меня обратно к себе, – и Алиточка с удовольствием тебе про это расскажет, если ты обещаешь приехать на званый ужин.

– Я не приеду, – холодным металлическим голосом ответил Давид. – Я тебе сказал, что задержусь тут всего на несколько дней для того, чтобы решить вопрос с Николозом.

– Несколько дней? – переспросила я.

Че-е-ерт… вслух. Вот дура! Эмоции вышли из-под контроля.

– Ты что-то сказала? – отец сжал мои плечи сильнее.

– Нет, папуль! Это я так, о своем, – краснея и бледнея одновременно, пробубнила себе под нос и завозилась в руках отца.

– Но я все же настаиваю, Давид, на том, чтобы отметить твой приезд как полагается. Ведь столько лет не виделись.

Я услышала в голосе отца сожаление.

– Артур посмотрит, есть ли в нашем расписании время.

– У тебя Артур перенял роль секретарши? – вдруг выдал отец странную шутку.

Я скосила взгляд в сторону Давида и тут же отвернулась. Он пожирал меня своими черными глазищами, проникая в самую душу. Сволочь. Закусив губу, я поморщилась от томящегося желания внизу живота. Как он так может? Как заставляет меня реагировать на него? Вместо того, чтобы разозлиться на него, начать сию же секунду презирать, я думала совершенно о другом. Удивление. Шок. Ярость саму на себя от того, что так реагирует мое тело на этого… этого мудака – эти эмоции затмили все иные чувства. Моя гордость и самолюбие были попраны, и я еле сдерживалась, чтобы не сбежать.

– Алита, с тобой все хорошо? – неожиданный вопрос отца вывел меня из ступора.

– Я думала до этого момента, что да, – промямлила, еле шевеля языком, стараясь не смотреть в сторону Давида. – Мне лучше уйти.

Слезы отчаяния подкатили к горлу, и я, закрыв рот рукой, выбежала из кабинета, не оглядываясь.

Боже мой!

Осознание, будто удавка, стянуло горло, перекрыло кислород. Вбежав в комнату, я закрылась на замок, и тут же у меня подкосились ноги. Я рухнула на пол, больше не сделав ни шагу. Что же я натворила? Почему не сбежала? Почему повелась на угрозы незнакомого мне мужика?

Слезы, не высыхая, текли по щекам горячими дорожками, прожигая кожу.

Если об этом кто-то узнает…

В груди сердце сделало кульбит. Твою мать, а об этом знают уже как минимум три человека. И эта история обязательно вскроется, это только дело времени. Отец мне этого не простит. Да я не уверена, что смогу сама это простить себе…

Мысль о том, что надо бежать, пришлась как раз кстати. Поднявшись на ноги, я начала метаться по комнате взад-вперед в попытке собрать все необходимое. Сумка не должна бросаться в глаза. Я уйду из этого дома с тем же, с чем и пришла.

Мне хватило всего пару минут, чтобы понять: брать мне отсюда нечего. Отец позаботился о том, чтобы у меня все было только новое и современное. Никаких напоминаний о прошлой жизни. Никаких вещиц с «Алиэкспресс» или «Джум». Все только качественное и дорогое. Первое время я к этому не могла привыкнуть. Спасибо Нику, я так легко влилась вместе с ним в повседневность богатого и знаменитого (в своих кругах) золотого ребенка, что и не заметила, как моя жизнь за короткий промежуток времени полностью изменилась.

Я огляделась напоследок. Мне будет не хватить этих стен. Слезы опять навернулись на глаза, но я зло смахнула их.

– Наши жизни только в наших руках, – повторила, будто мантру, последние слова мамы, сказанные ей перед тем, как она умерла.

Этот день и стал отправной точкой со дна социальной лестницы к ее вершинам. Но сейчас воспоминаниям не место. Сейчас мне нужно покинуть этот дом. Не хочу, чтобы у отца остались обо мне какие-то плохие воспоминания. Я надеялась, что, если я исчезну, то никто и не вспомнит обо мне. Забудут вскорости, как что-то проходящее и неважное. Останусь просто дымкой в их памяти.

Чертов Максим! Вот кто будет моим козлом отпущения. Только бы добраться мне до него, покажу этому уроду, где вся соль с приправами находится.

Когда рюкзак (м-да, мне хватило небольшого рюкзака, чтобы уложить все мои пожитки в него) был собран, в дверь постучали. Я с испуга закинула рюкзак в шкаф и уселась на край кровати, прижав руку к колотящемуся сердцу. С ужасом уставилась на дверь, не произнося ни слова.

– Эй, сестренка! Это Ник, – услышала приглушенный голос брата.

Метнувшись к двери, я с силой дернула ее на себя.

– Черт! Алита, что с тобой? Что с твоим лицом? Ты кого-то грохнула?

Схватив его за ворот футболки, я втянула брата в комнату и перед тем, как закрыть дверь, выглянула в коридор, проверяя, никого ли нет.

– Ты один? – решила еще на всякий случай уточнить.

– Да один, один, – кивнул Николоз, и только тут я заметила его распухший нос и разбитую губу.

– Что случилось? – я подошла к брату вплотную, взяла его за подбородок и начала разглядывать лицо. – Когда ты успел подраться?

– Не дрался я, – дернул головой парень.

– Тогда что? Нужно приложить лед, иначе уже к вечеру синяки будут.

– Мне все равно, – отмахнулся Ник.

– Это… это тебя отец? – неприятная догадка кольнула сердце.

– Он-он… а кто же еще, – Ник с размаху плюхнулся на мою кровать.

– За что? Что ты успел натворить за такое короткое время? – я с изумлением посмотрела на Ника, не веря в то, что отец мог вот так запросто ударить его, да не просто ударить – избить. – Сиди здесь. Я схожу за льдом. Не могу смотреть на тебя.

– Да забей, сестренка…

Но я уже вышла из спальни. Я настолько была растеряна и поглощена мыслями о Нике, что думать забыла о Давиде, который еще был где-то внизу. Общая аптечка находилась в ванной на первом этаже, и только там можно было найти все необходимое, чтобы помочь брату.

Оставив дверь в ванную открытой, я быстро собрала все, что нужно, хлопнула дверцей аптечки и, развернувшись к выходу, так и застыла на месте.

– Не приближайся, – только и успела выдохнуть перед тем, как мужчина в считанные секунды оказался рядом со мной.

Длинные пальцы схватили меня за горло, перекрывая доступ к кислороду, а тело оказалось прижатым плотно к стене.

– А то что? Закричишь? Закатишь истерику? Признаешься отцу, что трахалась вчера с родным братом? Что?

Меня просто уничтожала энергетика, которая исходила от мужчины. Я закрыла глаза, и мое тело обмякло в его руках. Оно отказывалось сопротивляться. И если бы не холодный рассудок, который приказывал бороться, то я бы, наверное, свалилась в обморок. Вся эта ситуация давила на меня. Калечила мой мозг и душу.

– Нет. Я не буду кричать, – со свистом выдавила из себя, понимая, что еще чуть-чуть, и он меня задушит.

Но возможно, это и к лучшему. Тогда я не смогу опозориться перед отцом, когда об этом узнает общественность.

– Ну, хоть здесь ты проявила благоразумие, – сарказм в голосе Давида не отрезвлял, а давил на самое больное.

– Да что ты? – распахнула я глаза. – Я тебе пыталась сказать. А ты не слушал. Придурок! – выплюнула ему в лицо.

– Так мне простительно. Я же не мог предположить, что моя сестра, – выразительно выговаривал он каждую букву, и это звучало как оскорбление, – может подрабатывать проституткой.

– Заткнись! Заткнись! – неожиданно мои глаза увлажнились, и слезы тонкими струйками потекли по щекам. – Никакой проституткой я не подрабатывала. Ты в своем уме?

Но по взгляду мужчины я понимала, что для него мои объяснения пустой звук. Он чуть отстранился от меня, и его взгляд скользнул вниз.

Боже! Это безумие. Мне нужно бежать. Срочно выбраться из его хватки и исчезнуть!

И я решилась на этот отчаянный, необдуманный шаг. Открыла рот, но его сразу же зажала ладонь Давида.

– Это глупо с твоей стороны, детка, – хмыкнул Давид, вжавшись в мое тело сильнее.

Его прервал посторонний шум в коридоре, и он нехотя отпустил мое горло. Я, получив свободу, бросилась к выходу. Но не успела я сделать шага за порог, как мою шею снова окольцевали пальцы Давида, и он резко дернул меня к себе, следом впечатав лицом в стену.

– Не так быстро, малютка, – прорычал мне в ухо, – мы еще не закончили.

– Черт! Ты гребаный мудак! Что тебе нужно? Тебе разве не достаточно того что было вчера? Ты хоть понимаешь, что будет со мной если об этом кто-то узнает? – в отчаянии попыталась я надавить на жалось, хотя понимала, что это бесполезно.

– Ты должна была бы подумать об этом перед тем, как прыгать к первому встречному в постель, – процедил он сквозь зубы.

– Ты не слышишь меня, так?

– Я не воспринимаю ничего от тех людей, которые лгут. Поэтому мне все равно, что будет с тобой. Ясно?!

– Пошел ты! – ответила ему, глотая слезы отчаяния.

– Я, пожалуй, соглашусь завтра прийти на званый ужин…

– Плевать, – бросила ему, а в мыслях уже благополучно свалила из страны сегодняшним вечером.

– Опять врешь. Ты боишься…

Дьявол. Он точно чертов дьявол. Ну, или я наивная дура, раз думаю, что умело могу скрывать свои эмоции.

– Тебе повторить? – скосила на него глаза. – Пошел ты!

– Какой же у тебя дерзкий язык.

– Ты придурок, – мое лицо покрылось испариной, и наверняка красными пятнами, потому что я невероятно разозлилась.

– Значит, послушай меня, Алита, – прошипело это чудовище мне в ухо. – Завтра я хочу видеть тебя здесь, на ужине, а потом ты поедешь со мной. И без глупостей. А если в твою светлую головку, вдруг забралась мысль свалить куда-то, то забудь. Достану из-под земли. И тогда пощады не жди. Запомни, убежать не получится.

Когда он замолчал, я глубоко вдохнула. Оказывается, все это время я не дышала. Слушала его. Перед глазами за то время, что говорил Давид, вся жизнь пронеслась.

Неожиданно пальцы мужчины переместились на мой затылок, и он, сжав мои волосы в кулаке, оттянул голову назад. Впился взглядом в мои глаза.

– Сестра, значит, – смотрит холодным, безразличным взглядом. – Но это еще тебе нужно постараться мне доказать.

Оттолкнул в сторону и первым покинул ванную.

– Черт! – я с силой ударила кулаком в стену и тут же ахнула из-за резкой боли в запястье. – Твою мать!