Читать книгу Цена измены. Я не вернусь - Юлия Рябинина, ELLI BLACK - Страница 7

Едем молча. Соплю обиженно в две дырочки. Да уж, не ожидала я, что Герман может вот так отказать. Я на сто процентов уверена в том, что это бы для него не составило большого труда. А мне Рому искренне жаль, как и Людмилу.

– Ась, не дуйся, – Герман трогает меня за плечо, но я раздраженно отвожу его в сторону.

– Мне то что, – резко отвечаю. – Не хочешь помогать. Это твое дело. Спасибо хоть за то, что на мне твои добрые дела на сегодня не закончились, – передергиваю его ответ с сарказмом.

– Да что ты такая злюка?!

Толкает меня в спину. Силу естественно не рассчитывает и я в тот же миг упираюсь грудью в дверь.

– Черт! Прости!

Герман пытается исправить свой косяк. Обхватывает мои плечи, усаживает в ту позу, в которой я была изначально.

– Да, прекрати ты. Хватит, – злюсь, вырываюсь. – Я что тебе кукла? Зачем ты меня трогаешь? Я и сама могу справиться!

Во мне говорят обида на мужчину и негодование.

– Вы можете нажать на газ? – слишком резко кидаю водителю.

– Опаздываешь? – ответил за водителя Герман.

– Да, а что не видно?! – иронизирую.

– Извините, девушка. Гололед. Не хочу подвергать ваши жизни опасности, – спокойным тоном отвечает мужчина.

Не может этого быть!? Все против меня! Даже водитель такси и тот подыгрывает Герману.

Втягиваю нижнюю губу. Закусываю. Прохожусь по Герману взглядом, перевожу его обратно к окну.

Не такой уж ты и благородный, каким казался пять минут назад, – щурю глаза, веду с собой внутренний монолог. – Разочаровал. Расстроил. Зачем? Мог бы просто быть собой. Зачем очаровывал?! 

Или…

Я сама себе его придумала? Захотелось почувствовать рядом с собой сильного, нормального мужчину и вот он вдруг оказался рядом: сильный, брутальный красавчик, который может постоять не только за себя, но и за меня и … все! Лимит у него рассчитан и закончился. Но разве это правильно?

Я так крепко задумалась, разбирая у себя в голове загадочную личность Германа по полочкам, что очнулась и поняла, что мы приехали, только тогда, когда машина остановилась.

– Спасибо, – поблагодарив, поспешила выйти на улицу сама, не дожидаясь, когда мне откроет дверь Герман.

А когда оказалась на улице, поняла, что он и не собирался помогать.

Герман еще несколько минут остается в машине и только после этого выбирается наружу. Я за это время успела окоченеть.

– Эй, Снегурка, ты чего мерзнешь? Спросить что-то хотела? – окликает меня Герман, после того, как такси отъезжает.

Я как стояла, так чуть тут же и не села. Я спросить? Почему я должна была у него что-то спрашивать? Непонимающе захлопала ресницами.

– Нет, – отрицательно качаю головой.

– Ну, тогда беги в салон. А я покатил. Или ты хотела, чтобы я тебя подбросил домой?

Потерянная, в полном раздрае, я совсем не понимаю, что происходит?!

– Я… я думала, что ты зайдешь?! – прокашлявшись, сказала.

И вдруг в одночасье, меня накрывает острое понимание того, как невероятно глупо я сейчас выгляжу в его глазах. То есть, подсознательно, я все же надеялась, хотела по крайней мере видеть в Германе героя, которым его нарисовала моя фантазия. Но на самом деле оказалось, что Герман –  обычный человек, и то, что я придумала себе, это всего лишь сказка. Возможно даже то, что он рассказал мне про свою жену и ребенка – это тоже вымысел?

Внезапно Герман появляется передо мной, слишком резко, неожиданно. Вздрагиваю.

– Мышонок, – нависает он надо мной, а я смотрю на него снизу вверх, оторваться не могу, не получается. Хочется задержаться в его темно-синих, почти полностью затопленных черным зрачком глазах, не выныривать, – мне уже давно пора. Служба зовет, – мгновение и его губы касаются кожи моей щеки в легком, почти неощутимом поцелуе. – Ты береги себя, Ась.

Разворачивается на пятках и уходит. А меня диким цунами затягивают эмоции в свой океан, название которого – одно большое недоразумение.

Провожаю Германа взглядом, пока тот усаживается за руль. И остаюсь стоять на месте до тех пор пока его, сорвавшийся с места внедорожник, не скрывается в сумерках.

Разворачиваясь, направляюсь к салону. Все эмоции сошли на “нет”. Словно Герман увез их все с собой. Оставив мне только способность двигаться и ощущать только свое физическое тело.

Обхватив заледеневшими пальцами ручку, тяну дверь на себя. Мелодия “ветерка” тут же впивается своей переливчатой трелью мне в голову.

Бесит.

Из-за угла выглядывает Марина. И застывает с открытым ртом. Хлопает глазами.

– У нас закрыто! – кричит со своего рабочего места Вероника.

– Еще рано, – кривая ухмылка трогает губы.

Слышу, как о кафельный пол, что-то ударяется и следом же мне навстречу выбегает Вероника.

– Ася! – вскидывается, стремительно подлетает ко мне, толкая по пути Маринку в плечо.

– Ася, я… Я, извини. Я не ожидала!

Вероника помогает мне снять пуховик. А Маринка, очнувшись, кидается на шею, обнимает.

– Я так боялась… Так боялась…

Девушки крутятся вокруг меня.

– Что там?

– Как там?

– Ну твой Вадик и козел…

– Таких уродов надо еще поискать…

Девчонки возмущаются. Перебивают друг друга. Я же все никак в себя прийти не могу. Все еще в какой-то непонятной для меня реальности нахожусь. Такое все как будто не-настоящее. Наигранное что ли.

– Все хорошо. Правда, – отвечаю девочкам, и, наверно, невпопад, потому как потеряла ниточку вопросов, потому что они вдруг обе одновременно замолкают.

– Свекровь приезжала?

– Или бабушка?

– А что с Германом? Почему не зашел?

Перевожу взгляд с одной на другую.

Все-таки мне не показалось, да. И Герман вроде, как настоящий. И получается все остальное тоже.

– Нет. Это Герман нас вытащил…

И вдруг, как обухом по голове, снова Ромка в мыслях всплывает.

– Девочки, а телефон? Где мой телефон? Я его здесь оставила, – вскочив с парикмахерского кресла заозиралась по сторонам в поисках своей сумки.

– В кабинете все, Ась, и сумка, и телефон…

Я пулей метнулась туда. Сумку нашла на столе. Тут же рядом была грамота, сертификат и кубок.

Горько ухмыльнулась. Очень дорого обошлась мне эта награда. Размеров в мою семейную жизнь. В голове мелькнула мысль о том, а что было бы, если бы я не уехала. Если бы осталась, то сколько бы еще они от меня скрывали факт того, что Алиса беременна от моего мужа?

– Да пошло все оно…

Случилось так, как должно было быть. И это к лучшему.

Достаю телефон. Лихорадочно начинаю искать телефон Людмилы. Вижу два пропущенных вызова от свекрови. Один неизвестный. Еще несколько телефонов от своих постоянных клиенток. Твою ж налево! Из-за этого гада девочек своих кинула. Немыслимое хамство с моей стороны. Нужно будет позвонить. Извиниться.

– Да, слушаю тебя Ася, – без всякого приветствия, отвечает хриплым, будто простуженным голосом Людмила.

У меня засосало под ложечкой. А ведь если бы Герман помог, то Ромка уже был бы дома.

– Люда, здравствуйте, вы заболели? – спрашиваю на всякий случай.

– Ой, нет, Ася, что вы. У нас тут такое горе. Такая беда. Рома уже несколько дней не появляется дома.

– Он в центральном полицейском участке, Люда, – перебиваю женщину.

В трубке повисает молчание.

– Люда, вы меня слышите?

– В тюрьме? – срывающимся голосом уточняет.

– Нет-нет. В отделении полиции. Люда, я не смогла его оттуда забрать. Это только вам нужно ехать за ним.

– Господи! – неожиданно голос женщины становится ярче, звонче. – Он жив?

– Жив конечно, – утвердительно киваю. – Люда, только сегодня съездите. Пожалуйста.

– Конечно! Асечка. Спасибо вам большое. Господи! Счастье-то какое, – женщина отключается.

У меня от ее громкого голоса до сих продолжает звенеть в ушах.

Неожиданно легче становится на душе. Губы сами собой растягиваются в довольной улыбке.

Надеюсь с Ромой теперь все будет хорошо. Люда, женщина боевая, настырная. Не даст своего единственного внучка в обиду. Так, что этим полицейским крупно повезет, если смогут отделаться малой кровью.

Я трачу на телефонные звонки еще десять минут.

Извиняюсь перед клиентками. Передоговариваюсь на запись в другой день.

Мне никто не задает лишних вопросов. Скорее всего делают скидку на то, что только вернулась и не успела отдохнуть и, набраться сил.

– Ася, у нас там маленький праздник по поводу твоего возвращения. Пошли. Хватит уже болтать, – приоткрыв дверь, заглядывает в кабинет Вероника, лукаво подмигивает. Я же кидаю на список пропущенных звонков последний взгляд и откладываю телефон в сторону.

Чувствую себя немного виноватой, но сегодня я слишком уставшая, чтобы общаться со свекровью. Поговорю с ней завтра. А сегодня пусть весь мир подождет. Асе нужно расслабиться.

– Уже иду, – отвечаю коллеге с легким намеком улыбки на губах.

Домой добралась ближе к двенадцати.

От выпитого немного кружится голова и тело в какие-то моменты отказывается  слушаться. Приходится держаться ближе к стене, придерживаться.

Благо у Светланы квартира небольшая. Открываю дверь и мне хватает пары шагов, чтобы выйти из прихожей. Сбросив ботинки и пуховик, держу курс в сторону кухни. Пить хочется нереально.

В холодильнике нахожу бутылочку минералки, откручиваю крышечку и залпом выпиваю прохладную жидкость. Агрессивные пузырики сковывают глотку. Закашливаюсь до слез. Бью себя в солнечное сплетение, чтобы хоть сделать глоток воздуха. Поднимаю глаза к потолку.

Боже мой! Что же со мной творится! Зачем я себя так веду? Ведь знаю наверняка, что завтра будет все так же плохо. Ничего не изменится. Проблема с Вадимом не решится.

Делаю глубокий вдох. И опять слезы на глаза наворачиваются.

В квартире так пусто и тихо, что невольно одолевает грусть и мысли всякие в голову лезут. Беременность. Вадим. Алиса. Развод. Я так оказывается всего этого боюсь. Пульс учащается. Жар приливает к щекам. Подумать страшно о том, что будет дальше.

Девчонкам удалось своей беззаботной болтовней отвлечь меня от плохих мыслей о будущем. И я была им за это благодарна. Но каждая из нас понимала, что бесконечно это продолжаться не сможет. И вечер логично подошел к концу. Прощаться не хотелось. С ними мне было хорошо и легко, несмотря на то, что день оказался диким.

Разъезжались мы по домам в приподнятом настроение. Я надеялась на то, что мне его хватит хотя бы до того момента, когда я рухну спать. А завтра настанет новый день. И новые эмоции. Сегодняшнему же пора бы уже закончится. Только я немного не подрасчитала и воздействия увеселительного напитка хватило ненадолго.

Обхватив себя руками, направляюсь в зал.

По дороге слышу, как в кармане куртки настойчиво жужжит телефон. Ну и пусть. Не хочу ни с кем разговаривать. Внутри себя чувствую дикое опустошение, ощущение такое, что меня посадили под колпак и я потеряла связь с реальным миром. Ничего не слышу. Ничего не вижу. Все предметы, вещи, звуки искаженные, картонные.

Сев на диван, замираю. Прислушиваюсь. Телефон продолжает звонить. Но меня это никак не трогает. Так и заваливаюсь набок. В одежде. Обняв себя. Закрываю глаза и проваливаюсь в сон  без чувств.

***

– Ты ненормальная? – орет на меня муж.

Я, еще не успев проснуться, стою в дверях, смотрю на него заспанными, приоткрытыми в щелочки глазами.

Его ор бьет по моему воспаленному мозгу, как молот в набат:

– Сколько время? – хрипло спрашиваю, пытаясь разлепить глаза.

– Время? Почти восемь… – отвечает и тут же повышает снова голос. – Да похрен мне на время? Почему ты трубку не берешь? Мать меня заклевала из-за тебя!

– Ничего не понимаю?! – пожимаю плечами.

Какая мать? И что черт возьми здесь происходит? Какого ляда  он здесь делает в такую рань?

– Уходи, – скупо отвечаю и закрываю дверь.

Зачем я ему вообще открыла? Видимо до конца еще не пришла в себя и не проснулась. Вадим тут же выставляет руку вперед.

Удивленно вскидываю бровь.

– Вадим. Хватит. Уходи. Ты уже сделал все возможное, чтобы я тебя ненавидела. Что ты хочешь еще? Опять за решетку меня кинуть? Этого тебе больше не получиться сделать.

Мой мозг начинает просыпаться и трезво мыслить.

Пульс становится чаще. В душе просыпается страх. Сморгнув туманность, вижу налившиеся злобой, черные зрачки, прожигающие меня тяжелым взглядом.

– Ты дерзкая такая, чего? Не одна? – он вытягивает шею, а я вновь пытаюсь прикрыть дверь.

– Я не понимаю, зачем ты здесь, – голос срывается из-за прикладываемого усилия. – И вообще, как ты узнал, где я?

– Боже! Ты совсем что ли глупая? – Вадим резко, с силой толкает дверь, я не сдерживаю оборону. Дверь открывается и он заходит в квартиру. – Думаешь, убежав к своей начальнице, ты спряталась от меня?

Он нависает надо мной. По-хамски лыбится.

– Я ничего не думала. И прятаться не собираюсь от тебя. Я просто хочу, чтобы ты от меня отстал, – интуитивно отшатываюсь в сторону выхода, но Вадик опережает меня, выставляет руку вперед, преграждая путь и захлопывает дверь за своей спиной. – Не надо, – качаю головой, пячусь назад.

– Не бойся, Ась, – муж окидывает маленькую прихожую взглядом, удовлетворенно улыбается. – Угостишь своего любимого мужа чаем? – смотрит на меня лукаво, с прищуром.

– Нет у меня чая, – судорожно сглатываю страх.

Но Вадим не разуваясь, прямо в верхней одежде, прошел на кухню, при этом не забыв заглянуть в зал. Конечно же там было пусто. И я заметила, как его ухмылка стала еще шире. Вот козлина. Что он задумал?

На всякий случай достаю из кармана пуховика телефон и сжимаю его в ладони.

– Долго тебя ждать-то еще? Да не бойся. Говорю же, что пришел с миром. И попросить прощения.

“С миром?!”

Из его рта это звучит более чем абсурдно. Разговаривать с ним мне очень не хотелось. Боюсь, что наш разговор мог перерасти в потасовку или скандал: ни на первое, ни на второе у меня вообще не было желания.

– Ась, ты там по дороге решила “откинуться” что ли?

Вот и снова его эти жаргонные словечки и нетерпеливый тон… Откуда он этого понабрался? Я не могу понять.

Останавливаюсь на пороге кухни.

– Проходи давай. Не бойся. Я сегодня добрый, – муж заваривает себе и мне чай в пакетиках. И как только у него хватает наглости вообще со мной общаться после того, что он натворил.

– Что тебе нужно? – сложив на груди руки, слежу за каждым его движением. Смотрю не отрывая от его фигуры настороженного взгляда. – Что ты задумал?

– Ты почему вчера не ответила маме на звонки? Она волнуется!?

Он, оставив в покое чайник, перевел взгляд на меня.

– Я не хочу, чтобы она волновалась.

– Ну, так об этом нужно было думать раньше, Вадим. Сейчас уже поздно.

– Что ты имеешь в виду?

Вскидывает бровь. Смотрит на меня изумленно. Прикидывается? Играет? Зачем строит из себя болвана и тупицу совсем непонятно.

– Вадим, ты заигрался, тебе не кажется? Я тебя не понимаю. Зачем ты ко мне пришел? – я смотрю на него, он – на меня.

Сегодня на нем шерстяное серое пальто, помню как покупали его в каком-то дорогущем бутике по распродаже. Вадиму оно очень идет. Подчеркивает его мужественные черты лица. Хорошую фигуру. И то какой он кобелина, черт бы его побрал. Высокий, красивый и чужой.

Этот незнакомец совершенно не похож на моего Вадима, он больше мне напоминает хлыща, который слаб на передок. И тащится за каждой свободной юбкой.

Алиска в конец испортила Вадима. С ней он стал высокомерным, циничным и совершенно бессовестным.

– Что так смотришь? Нравлюсь? Забыла каким может быть твой муж? – нахально улыбается, поправляя пятерней уложенные в молодежную прическу волосы.

– Я слушаю тебя. Если есть что сказать – говори. Нет, проваливай. Мне с тобой некогда возиться. Мне на работу нужно собираться.

В глазах мужа мелькает раздражение. Губы поджимаются в тонкую линию:

– Ты специально это делаешь? – шипит он. – Специально выводишь меня? Зачем? Я же сказал, что пришел с добрыми намерениями, – наступает на меня.

– Вадим, я … Я хочу чтобы ты ушел, – отступаю. – Я тебе уже сказала, что на развод подам в ближайшие дни. Я не буду мешать вашему с Алисой “счастью”. Ты маму уже обрадовал, сказал, что у тебя появилась невеста?

Черт! Зачем я ему это сказала? Муж вспыхнул гневом, как спичка.

– Не смей трогать маму. Ты знаешь у нее сейчас тяжелый период в жизни. Я не позволю тебе манипулировать мной с помощью моих родных.

Хрипит мне в лицо. Я хлопаю глазами. В недоумении:

– О чем ты? Я даже не думала, – пожимаю плечами, делаю еще шаг назад. Но Вадим перехватывает мою руку подмышкой, тянет на себя:

– Ладно… Все, прости. Я не хотел тебе грубить. Я же тебе сказал об этом. Слушай, Ась, – его настроение вдруг снова меняется, в глазах и в словах появляется лукавство, игривость. С ума сойти можно, – ты действительно беременна? Ну, скажи. Ведь это не мой ребенок? Это ребенок этого?! Который был в салоне?

Его слова и взгляд пропитаны надеждой. И я чувствую, что он хочет услышать от меня короткое “да”.

Громко сглатываю. Что ему сказать? Я в растерянности. Не знаю как поступить правильно. Я не хочу, чтобы в будущем Вадим хоть как-то мог мне насолить. Но и не знаю насколько правильно поступлю в отношении малыша, если лишу его отца.

Сердце в груди заходиться. Эмоции хлещут через край. Пульс зашкаливает, отбивая в висках ритм сумасшедшей чечетки.

Я смотрю Вадиму в глаза:

– Я беременна не от тебя, Вадим. Это не твой ребенок, – говорю на выдохе, рвано.

Сердце пропускает удар. И еще. Мне становится трудно дышать. Кажется, что земля под ногами качнулась и я вот-вот упаду.

– Я хотел бы поверить в твою ложь, Ася, – муж чеканит каждое слово. – Но не могу, – кривит губы. – Я не подпишу бумаги на развод до тех пор, пока точно не буду уверен, в том, что твой ребенок не от меня.

Меня пронизывает оторопь. Спазм перехватывает горло:

– А если это твой ребенок, что тогда? Что ты сделаешь?

Взгляд Вадима затухает, превращаясь в бездонное болото. Меня пробирает озноб и начинает трясти.

– Тогда я сделаю все, чтобы ты не родила его.

– Уходи, Вадим, – посмотрела на него строго. – И лучше бы тебе от меня держаться подальше. Я не хочу слушать твои бредни, – передергиваю плечами, предпринимаю попытку отстраниться, – я тебе уже сказала, что ребенок не твой. Будешь приставать и угрожать мне – тебе же будет хуже.

Пальцы Вадима с силой впились мне в кожу. Сцепляю зубы. Терпеливо жду, с упрямством выдерживаю его взгляд.

– Точно ребенок не мой?! – сужая глаза, спрашивает с подозрением.

– Уходи. Я устала от тебя. И от твоих угроз. Я не знаю, за что ты так взъелся на меня. За что ненавидишь меня настолько сильно, что готов убить своего же ребенка…

– … я не хочу, чтобы моего ребенка вынашивала такая грязная девка, как ты. Какие гены может гулящая мать дать ребенку?

Кипучая ярость обожгла мне сердце, а ладонь загорелась огнем от удара.

Все произошло молниеносно.  Сжимаю зубы. Скалюсь.

Глаза же Вадима горят злобой, на щеке проступает красный след от моей ладони.

– Пошел вон, – цежу.

– Стерва, как ты посмела…

– Я сказала. Пошел вон, – выворачиваясь из его захвата, отскакиваю вглубь кухни.

Меня колотит от гнева и обиды. Во мне будто вулкан проснулся и вот-вот готов взорваться. Я не контролирую себя.

Муж стоит в проеме, занимая собой всё пространство. Большой. Страшный. Я точно знаю, что физически я с ним не справлюсь наверняка. Мозги начинаю активно работать. Искать пути отступления. Я боюсь того, что если Вадим не уйдет, то произойдет что-то непоправимое.

– А знаешь что, я уйду. Да, уйду. Я не урод, как ты обо мне думаешь. Я не буду трогать тебя. Пачкаться не буду. Вот только знай, если ребенок окажется все-таки моим…

– Уходи! – взревела нечеловеческим голосом, от которого уши заложило, зазвенело во всем теле.

Вадим перекосился в лице.

– Как же я рад, что твое нутро в конце-концов вылезло наружу. До сих пор не верится что я был слеп, раз не замечал в тебе все то дерьмо, которое сейчас лезет из тебя. Я ухожу. Барахтайся в этом шлаке одна.

Муж резко разворачивается и уходит, оставляя меня в полном потрясении. В первые секунды я даже не могла пошевелиться, чувствуя, как мое тело, словно в невесомости, поднимается вверх и вдруг резко падает вниз. Сердце поднимается к горлу, а потом уходит в пятки. Шумно дышу.

Реакция приходит с запозданием в тот момент, когда слышу громкий хлопок двери.

Вздрагиваю. Очнулась.

– Сво-о-олочь! – закричала, схватила кружку с кипятком и запустила ее вслед мужу.

– Урод! Чтоб тебе пусто было!

Накрыв лицо ладонями, с ожесточением потерла лицо.

Ублюдок! Самый настоящий подонок! Ненавижу!

– Ненавижу, – пробормотала под нос.

Мне вдруг стало нехорошо. Голова закружилась и я, сделав шаг к столу, уперлась ладонями в столешницу, нависла над ней. Зажмурила глаза.

– Я обещаю, Вадим, – облизываю пересохшие губы, – ты пожалеешь о своем поступке.