Читать книгу Лягушонок для Миллионера - Юлия Рябинина, ELLI BLACK - Страница 5

Нажимаю разблокировку дверей, и жду когда эта пигалица уберется из автомобиля:

– И да, пожалуй коробочку возьму. Все же в том, что мои туфли испортились, есть и ваша вина, – у нее еще хватает наглости после сказанных ею слов дерзить в ответ.

Открываю рот, чтобы ее отчитать за это, а она уже круто развернувшись, громко захлопывает дверь и пружинистым шагом направляется в сторону дома к которому я хотел ее подвезти.

– Упрямая, – качаю головой, и давлю на газ разворачиваюсь, чтобы выехать со двора.

Я отвлекаюсь всего на несколько секунд, а когда поворачиваю голову, чтобы проводить Царевну взглядом, ее уже нет на моем горизонте, зато мой взгляд упирается в широкую спину затянутую в узкую футболку, которая направляется в том же направлении, в котором убежала Аня.

У меня как-то нехорошо засосало под ложечкой. Перед глазами промелькнула картинка с синяками на лице Лягушонка. Поморщился. Я бы мог поверить в то, что этот мужчина идет в том же направлении случайно, но что-то мне подсказывает, что это не так.

Я глушу мотор и не свожу взгляда с мужчины, который неспешным шагом, целенаправленно, не сбиваясь с курса, держит путь к тому подъезду, где по-идеи и должна находиться квартира Ани. Напряжение во мне возрастает с каждой секундой. Мне становится непривычно тесно в салоне автомобиля и я выбираюсь наружу. Звук захлопнувшейся двери внедорожника разносится по двору эхом, и на него оборачивается тот, чья ладонь уже легла на ручку подъездной двери. Даже издалека чувствую неприязнь, с которой на меня смотрит мужчина. Мне кажется это довольно таки странным. Я его вижу впервые и вряд ли мы с ним где-то могли пересекаться. Подобного рода контингента нет в моих кругах общения.

Заметив мой взгляд, мужчина криво усмехается и скрывается за подъездной дверью.

Как только дверь захлопнулась, я неторопливо следую за ним. Проходя мимо плотных зарослей кустарника, замечаю, что прямо напротив подъезда в тени детской площадки, сидят еще двое мужчин не первой свежести и явно поднакидавшихся уже спиртным. На душе становится, совсем муторно. Андрей, что-то вскользь упоминал про брата Ани и про то, что у нее с ним натянутые отношения. Ускоряю шаг.

– Эй, браток! – бьет меня в спину тягучей голос нетрезвого человека, круто поворачиваюсь к нему. – Сигаретки не найдется?

Оба мужчины поднимаются со скамейки одновременно и направляются в мою сторону.

– Не курю, – холодно отвечаю.

А сам в голове прикидываю, как будет лучше избежать драки, которой явно хотят эти мужики.

– А ты к кому собрался-то? – вскидывает бровь один из них, тот у которого забита верхняя левая часть лба синими чернилами. – Не видел я тебя тут раньше, – сплевывает через щель в зубах.

– А должен? Ты тут живешь? – задаю те вопросы, которые интересуют меня.

– Я тебе задал первым вопрос, – включает бычку мужик, наступая на меня.

– Так ты мне не ответил на мой. Ты живешь в это подъезде? – с напором спрашиваю.

И разворачиваюсь корпусом так, чтобы меня было не так просто атаковать.

– Я живу в этом доме, а подъезд вон тот, – указывает желтым пальцем в сторону соседней двери мужик.

– Хм, – складываю руки на груди, свожу брови к переносице, делаю вид как будто задумался.

– Что? – с нетерпением быкует мужик.

– Так, что-то не пойму, а почему ты меня должен видеть? Я что к тебе в квартиру стучу? Или возможно в  квартиру твоей сестры? Что за предъявы? – задаю вопросы резко, односложно.

– Если б к моей, я тебя с распростертыми объятиями встретил. Лишь бы получилось выжить эту стерву из хаты, – заржал татуированный, – а ты на Витькову сестру позарился. Лучше не липни к ней пижон. Анька занята. Она Мяту из тюрьмы ждет.

– Дэнчик, захлопни поддувало, – рыкнул на говорящего второй мужик. – Витька узнает, что хлеблом торгуешь, зубы нахер все повыбивает.

Да уж, интересные ребята. Сказать нечего.

– Ну так чего стоишь? Давай вали отсюда, пока кости целы, – резко поддается в мою сторону мужик без татуировки на лице, и моя реакция оказывается молниеносной.

Удар головой приходится прямо в переносицу этому ублюдку. Тот даже рта раскрыть не успевает от внезапности моего действия. Стоит пялиться на меня. А через секунду его глаза закатываются под лоб и он кулем падает к моим ногам.

– Что… что ты наделал? Да я тебя… Да ты сейчас у меня… – суетливо пытается подступить ко мне татуированный.

– Послушай, Дэнчик. Скажу тебе прямо: если не хочешь остаться калекой и мочиться под себя до самой старости, то лучше срыгни отсюда. Вот прямо сейчас, наилучший момент. И дружка своего в тенек, под деревце положи. Не удобно как-то на глазах прохожих валяться в собственных испражнениях, – опускаю глаза на борова, лежащего между нами.

– Черт! Черт! Да тебя … да ты… Что ты наделал? – увидев мокрое пятно на штанах своего подельника заверещал Денчик.

Он тут же подхватил мужика под мышки и поволок его в сторону лавочек.

– Тебе хана, пижон! – крикнул он.

Киваю ему в ответ потирая переносицу. Оглядываюсь по сторонам.

Оцениваю ситуацию. В этот момент дверь открывается и оттуда вываливается бабулька с маленькой облезлой собачонкой на ремешке.

Она окидывает меня оценивающим взглядом. С любопытством заглядывает в лицо.

– Какой ты красавчик, – без тени смущения делает мне комплимент. – Ты не к Элине нашей?

Отрицательно качаю головой.

– К Анне, – говорю  в надежде на то, что женщина подскажет на каком этаже искать ее квартиру.

– А к Анютке… Ох, и дура девка, – бубнит под нос, но мне все слышно. – Ты с ней поаккуратнее. Муж у нее в тюрьме сидит. Брат только недавно вышел. Они ж знаешь “сиделые”какие: им тюрьма как дом родной. А Витька у Анютки психованный. Прибьет и глазом не моргнет, – напутствует меня женщина.

– Я по работе к Анне, – кидаю ей на ходу, протискиваясь мимо нее в подъезд, откуда доносятся невнятные звуки.

– Ага, так все говорят, – иронично хмыкает женщина и наконец-то выходит на улицу, а я игнорируя лифт начинаю подниматься по лестнице.

Звуки нарастают, и я уже перепрыгивая ступеньки бегу вверх, где происходит какая-то потасовка.

– Витя! Отпусти ее! Немедленно! – слышу женские крики.

У меня в груди собирается ярость. Витя. Это брат Ани и если крик принадлежит не Ане…

Чертяга! Убью, если он прикоснулся к ней хоть пальцем.

– Закрой свой рот. И свали отсюда. Не с тобой разговаривают, – отвечает грубый мужской бас.

– Я сейчас полицию вызову! – взвизгивает тот же голос.

– И я тебе все пальцы к херам переломаю сразу же. Усекла? Свалила отсюда и дверь закрыла! – повышает он тон и в этот момент я встаю ровно за спиной затянутой в белую футболку.

– Не смей ее трогать, – хрипло шипит Царевна, которой этот ублюдок сжимает горло своей пятерней.

У меня словно забрало падает на лицо. Гнев разрывает грудь, будто атомная бомба. Единственное что успеваю заметить – это обескураженное лицо девушки в дверях и перекошенное злобой табло Виктора, когда хватаю его за шкирку и с силой дергаю на себя.

– Отпусти ее, – рычу ему в ухо и точным ударом под ребра выбиваю из его рта стон.

– Сука! – его пальцы разжимаются и Аня оказывается на свободе. – Падла. Убью.

– Володя? Романович? Что вы тут делаете? – откашливаясь и хватаясь за шею хрипит Аня.

– Спасаю тебя, Царевна, – хмыкаю и успеваю поймать в ладонь летящий кулак мужчины в мою сторону, резко выворачиваю руку ублюдка и он корчится от боли.

– Ты покойник, – шипит он сквозь зубы.

– Господи! Что вы наделали? – сокрушенно качает головой девушка и пятится в квартиру. – Вить, ты не злись. Это мой коллега по работе. Он просто ничего не знает. Не трогай его. Дай ему уйти, – тараторит девушка глядя брату в перекошенное от боли лицо.

– Потоскушка. Мята тебе башку открутит, когда выйдет. Ты это понимаешь? И я тебе не помогу, – скалится он.

Ублюдок. Совсем нет ничего человеческого. Такое говорить своей сестре – это же каким нелюдим нужно быть.

На первом этаже громко хлопает подъездная дверь и слышатся грубые ругательства.

– Ну все мажорчик, конец тебе, – сипит брат Лягушонка.

– Господи, Владимир Романович. Отпустите его и уходите, – взмолилась Аня, глядя на меня затравленно.

– Я вызываю полицию, – послышался из-за ее спины голос другой девушки.

– Только попробуй, пальцы сломаю, – рычит ублюдок.

– Аня, зайди в квартиру и закрой дверь. И самое главное, не переживай, – подмигнул ей. – Со мной все будет в порядке,а вот с ними не уверен.

– Послушай комиссар, отпусти. Я всего лишь защищался, – пытаюсь достучаться до полицейского, который скрутив меня в узел пытается затолкать в бобик.

– Сейчас в участок приедем. Посидишь в обезьяннике, а потом начальство решит, кого отпустить, а кому продлить. Да, Дэн?! Какого хрена уже  третий раз за эту неделю? – неожиданно громко раздается у меня над головой голос полицейского.

– Он сам виноват, – кряхтит татуированный, хватаясь за правый бок.

– Задолбали. Обожрутся, а потом жалобами нас закидывают соседи, – сердито говорит второй полицейский, поочередно заталкивая в бобик моих противников.

– Николай, может опустишь,а? Забери его. А нас отпусти. Мы тут вообще не причем. Отстаивали свою честь и защищали достоинство, всего лишь, – нудит татуированный. – Этот пижон, нас оскорблял!

– Ты че гонишь-то? – возмущаюсь, не выдерживая наглой клеветы в мою сторону.

– Ууух, какой ты борзый чел, – хмыкает мент.

– Так и я тебе о чем говорю, Николай. Он вообще какой-то левый. Напал на Вано, а потом и на Вика. Вот и пришлось ему бока поднамять маленько.

Кошусь в сторону татуированного у которого прорывается словесный понос. Да, еще и херню несет несусветную. Выворачивая все не так, как было на самом деле.

Когда девушки закрылись в квартире(как раз вовремя) на этаж подоспели двое подельников Виктора. Между нами завязалась драка. Но черт побери, где они и где я?! Я надавал тумаков этой братве до приезда полиции так, что они теперь надолго запомнят, как это глупо недооценивать противника. Единственный с кем пришлось повозиться – это брат Ани и то лишь потому, что под ногами постоянно крутились двое его дружков.

– У тебя паспорт есть? – неожиданно мои руки становятся свободными.

– В машине, – коротко отвечая, кивая в сторону кроссовера.

– Коль, давай, сгоняй  с ним за паспортом, потом приведешь сюда, – командует по видимому старший, я не успеваю глянуть на погоны, так как мужчина уже скрывается в салоне уаза.

– Ну чего замер, топай, – подталкивает меня в бок полицай.

– Да я не против, – пожимаю плечами и широким шагом направляюсь к машине.

– Тебя, как угораздило связаться с этими бездарями? – задает вопрос парень. – Откуда ты тут взялся?

Любопытная “Варвара”, хмыкаю и достаю брелок из кармана нажимаю на блок сигналки. Фары приветливо подмигивают.

– По работе я здесь. Сестру Виктора привозил, – отвечаю на вопрос, и сев на водительское кресло тянусь в бардачок, где лежат документы.

– Анну, что ли? – подозрительно спрашивает полицейский.

– Вроде да, а что это противозаконно? – достаю документы и покинув салон снова ставлю двери на блокировку.

– Да нет, – чешет затылок представитель власти. – Ты в курсе, что у нее муж есть?

И он туда же. Да кто у нее муж-то такой? Что все о нем отзываются, как будто он мистер Зло.

– Честно, мне плевать. Нас с Аней связывает только работа и ничего больше, – отмахиваюсь от него. Эти разговоры меня порядком утомили.

– Ну раз по-работе, то отлично. Главное смотри, девчонке не навреди. Земля же слухами полнится. Ты умчишь, а Аньке жить тут. А если Мяте донесут в неправильной форме ваши с ней покатушки, боюсь представить, что может произойти, – за разговором полицейский рассматривает мой паспорт и останавливаясь на прописке с интересом поднимает на меня взгляд.

– Пресненская Набережная, 12?! – с меня полицейский переводит взгляд на машину.

– А почему бы нет? Могу себе позволить. – Хмыкаю не скрывая своего превосходства на ним.

– Это хорошо, что можешь, – он круто разворачивается и направляется в сторону служебного уазика, – пошли.

Кидает коротко, через плечо. Приходится следовать за ним.

Процедура моего освобождения затягивается и я уже грешным делом подумываю позвонить Лаврову, нашему юристу. А уж он пусть подсуетится и найдет нужного человека, лишь бы вся эта канитель уже закончила.

Я останавливаюсь в нескольких метрах от “бобика” и жду вердикта, который должны мне объявить после совещания, комиссары.

– Владимир Романович, – спустя несколько минут, ко мне выходит старший, протягивает паспорт, – держите. Извините за недопонимание. Хорошего дня.

Я забираю паспорт и салютую ему в ответ.

– А этих друзей, когда отпустят? – уже в последний момент успеваю спросить, ровно перед тем как полицейский закрывает дверь.

– Сутки отсидятся и выпустим. За драку долго не держим, – пожимаем комиссар плечами и уаз трогается.

Провожаю взглядом патруль до тех пор, пока он не скрывается из виду, а потом разворачиваюсь и направляюсь обратно к подъезду, где проживает Анна.

Я не могу ее оставить здесь, для нее это слишком опасно. Мне сложно представить то, что может произойти завтра, когда выйдет на свободу ее брат.

Я усаживаюсь на лавку возле подъезда, в надежде, что в ближайшее время дождусь того, с кем можно попасть внутрь.

Криво ухмыляюсь, когда вижу спустя пять минут ту, кто мне поможет. Бабулька с потрепанной собачонкой, еле переставляя ноги возвращается с прогулки. Щурясь и вглядываясь перед собой в дорогу, старушка неспешно приближалась ко мне.

И когда она уже поворачивает к подъездной дорожке я поднимаюсь к ней навстречу.

– Опять ты? – округлила она глаза и немного выпрямила спину. – Меня видать ждешь? Продать что-то хочешь? Или Элинка наша выгнала?

– Нет бабуль, только внутрь попасть хочу, – старуха, шаркая подошвой потрепанных кроссовок об асфальт, протопала к подъезду.

– Ну, заходи коль пришел, – она прикладывает ключ-таблетку к домофону и дверь открывается.

– Спасибо, бабуль, – я придерживая дверь пропуская ее первой.

Но как только она переступает порог, тут же протискиваюсь вперед нее и в нетерпении, перешагивая ступеньки, поднимаюсь на площадку.

– Лифт оставь мне. Элинка на четвертом живет, так дойдешь! – слышу хриплый окрик старухи.

Я ей не отвечаю, а сразу сворачиваю на лестничный пролет и мне хватает несколько минут, чтобы преодолеть разделяющее нас с Аней расстояние.

Подхожу к нужной двери и жму звонок. Раз. Два. Три. Я понимаю что девушки напуганы, но я не уйду отсюда до тех пор, пока не увижу Аню.

Дверь мне открывают спустя десять нажатий на кнопку.

– Чего вы добиваетесь Владимир Романович? – уперевшись в дверной косяк плечом, смотрит на меня Аня сердито.

– Твоей безопасности, Царевна, – отвечаю ей в том же тоне. – И чтоб ты прочувствовала всю серьезность моего намерения, – я отодвигаю девушку за плечи в сторону и прохожу в квартиру. Сажусь на стул, который стоит в коридоре и начинаю разуваться.

– Что вы делаете? – возмущается она.

– Буду здесь до тех пор, пока ты не соберешь своего ребенка и вещи и не поедешь со мной, – скидываю обувь и настырно прохожу в кухню, где меня встречает подруга Ани.

– А ты наглый, – хмыкает девушка, с ходу переходя на “ты” и с интересом рассматривает меня. – Мне такие нравятся.

Прямолинейная, достаточно симпатичная, вот только:

– Жаль что не взаимно. Я предпочитаю девушек поскромнее, – отвечаю ей, замечая как в ее глазах начинают плясать чертята.

– Так это можно исправить,  – улыбается она.

– Владимир Романович, – прерывается нашу беседу Аня, но когда оказывается на кухне, тут же замолкает видимо почувствовав  нездоровую атмосферу в помещении.

– Лен, выйди пожалуйста. Мне нужно переговорить с Владимиром Романовичем наедине, – строго произносит Лягушонок, и меня от ее голос и взгляда с которым она смотрит на меня в паху засвербило.

– Ага, выхожу, – расстроенно проворчала Лена, направилась к выходу, но у двери задержалась на секунду, ей этого хватило, чтобы еще раз бросить на меня неоднозначный взгляд.

– Ну, как так, – раздражено взмахивает руками Аня, как только закрывает дверь за подругой, – вы даже тут умудрились накосячить, Владимир Романович! Вы хоть понимаете, что натворили? Да мне теперь Витька житья не даст…

– Я больше переживаю за вашего мужа, Аня, – перебиваю ее.

– За кого? – насторожилась Аня, видимо не ожидая такого поворота разговора.

– Что с твоим мужем Аня? Почему все его так бояться? – после моего вопроса девушка меняется в лице.

Щеки становятся мгновенно пурпурно красными, губы немного приоткрываются от волнения. Сразу становится понятно, что задел ее этим вопросом за живое.

– Моя личная жизнь к нашему разговору, не имеет никакого отношения, – дрожащим голосом отвечает она.

Я резко поднимаюсь со стула и вмиг оказываюсь рядом с ней.

Наши тела прижаты плотно друг к другу и я чувствую каждый ее вздох, каждое биение сердце. Девушка дергается в попытке сделать шаг назад, отступить, но я перехватываю ее за талию не позволяю и подцепив подбородок пальцами приподнимая лицо. Ресницы Лягушонка трепещут, и она не спешит распахивать их, скрывая под густым пушистым веером свой взгляд.

– Аня, лучше не доводи до греха. Не позволяй мне своим сопротивлением и отказом переступить черту, – провожу по ее нижней губе большим пальцем, и слышу вырвавшийся из ее рта тихий вздох.

Взглядом пожираю аппетитные губы. Удержаться нету сил. Я склоняюсь к ней ближе. Между нашими лицами остается всего лишь пару сантиметров. И еще ближе. И вот я чувствую опаляющее дыхание на своих губах. Уже предвкушая их вкус и мягкость я закрываю глаза и….

– Мама, мама… – детский голос разрывает ту призрачную связь, что на миг между нами возникла.

Аня отскакивает от меня, зло кидает взгляд в мою сторону.

– Гришка, – подхватывает она мальца на руки, прижимает к себе.

– Ой, Ань, простите, – заходит на кухню Лена, – это я виновата, недосмотрела за Гришкой, –  протягивает руки, чтобы его забрать у Ани.

– Не нужно. Мы уже поговорили, – говорит сквозь зубы Аня.

– О, отлично, тогда давайте чая?

– Я бы не отказался,  – откашливаюсь в кулак.

– Некогда нам чаи распивать, – грубо обрывает Царевна, – раз решили помочь Владимир Романович, то помогайте. А все ваши “штучки”, – девушка выразительно смотрит на Лену, потом на меня, – уже давайте, как нибудь без меня.