Читать книгу Кукольный дом - Юлия Сергеевна Пышминцева - Страница 3

– Да неважно. Спасибо. Здорово, что ты кружку для меня нашёл, ещё и такую прикольную.

Кружка была с изображением героев Братства Кольца.

Митькина кружка оказалась попроще- с Бэтменом.

– Это кружка моей девушки- пояснил Митька. Они устроились на диванчике в уютном приглушённом свете старого торшера.

– Мммм.. А она не обидится, что ты даёшь её кружку чужому человеку, да ещё и девушке? – Ксеня лукаво взглянула на Митьку из-под ресниц.

– Не. Ей не нравится эта кружка. Я тебе могу вообще её подарить, если понравилась.

– Спасибо! У меня как раз нет своей кружки, а «Властелин колец» я обожаю. Смотрела в кинотеатре, и сейчас читаю книгу. Ты читал?

– Не… Фильм смотрел, нравится.

– Слушай, зачем же она её купила, если не нравится?

– Да это я ей на день рождения дарил. А она не обрадовалась.

– А я была бы рада, если бы мне такую подарили. Знаешь, я твоё предложение приму и заберу её себе. Если твоя девушка не обидится, конечно.

– Да нет, конечно- Митька произнёс это с некоторой заминкой, Ксеня подняла на него глаза, оторвавшись от созерцания кружки, и только тогда увидела, что он немного смутился и даже вроде покраснел.

– «Какая же я бестактная…» -подумала Ксеня с досадой. Она всегда мечтала быть такой, как старшая сестра, дипломатичной и коммуникабельной, не прилагающей никаких усилий, чтобы непринуждённо и ажурно плести светскую беседу, как паутинку. А она что думает, то и говорит прямо в лоб, как всегда. —«И когда я повзрослею?..» -грустно подумала она, а вслух спросила:

– А почему ты не поинтересовался, какой фильм нравится твоей девушке, чтобы подарить ей кружку с героем этого фильма? Это же вроде логично.

– Да модно сейчас «Властелин», ну и решил… Да ладно, какая разница.

– А какая она? Как её зовут? – спросила Ксеня. Ей и вправду стало интересно, с кем может встречаться этот блондинистый аутист.

– Тебе зачем?..

– Мне интересно, какие девушки в твоём вкусе – ответила Ксеня, помахав ресницами и сама себе ужаснулась.

Митька молча извлёк из кармана кошелёк, порылся в поисках фото и, наконец, предъявил на суд Ксени себя стоящим в каком-то лесочке в обнимку со среднего сложения девушкой в бесформенной футболке, со светловатыми мелированными волосами, коротко подстриженными и стоящими в середине головы ирокезом, оскалившую маленький тонкогубый ротик, в котором тем не менее просматривались какие-то кривоватые зубы. Глаза у неё были грустными, вероятно, вследствие того, что внешние уголки были опущены вниз, а лицо – вытянутым, словно она сошла с полотна Модильяни.

– Лиля- пояснил Митька, мрачно потупившись.

Ксеня не удивилась. Они вполне друг друга стоили. Вслух девочка сказала:

– То есть в твоём вкусе такие девушки, да? Светлые, не сильно худые, с короткими волосами.

– Да нее…

– Нет? А какие девушки тебе нравятся?

– Ну.. Тёмные волосы. Худенькие, невысокие такие…

– Как Вика?

– О, ты уже познакомилась с ней? Ты Лунёву Вику, готку, имеешь в виду? Ну да, такие, как она, примерно. Только не накрашенные, как она, помадой чёрной.

– Так это полная противоположность твоей девушке! Зачем же ты тогда с ней встречаешься? Вика занята, что ли? А я так поняла из разговора, что у неё нет парня.

– Да нет у неё. Она слишком злая, и стерва, и курит. И голос у неё прокуренный.

– А тебе нравится ангельский характер, значит?

– Ну, нормальный. Но не такой же, как у Лунёвой!..

– Лиля, значит, спокойная, поэтому она тебе нравится?

– Ну да, она добрая, спокойная. Не курит. Она умная. Отличница. Вязать умеет, шить.

Ксеня сделала вид, что закашлялась.

– Она не очень-то похожа на кисейную барышню. Такая рокерша с ирокезом.

– Ну да, она слушает рок. Но она хорошая.

– Я тоже слушаю рок. Вышивание крестиком не практикую, но не курю. И я достаточно умная, чтобы понять, что твоей Лиле не понравилось в кружке то, что это твой любимый фильм, а не её.

– Ну да…

– Надо было тебе сделать кружку с её фотографией. Она бы растаяла.

Митька смущённо замолчал, пялясь в свою кружку, а у Ксени что-то вдруг сжалось внутри, так стало одновременно жалко парня, и неловко перед ним, и почему-то весело.

– А где сейчас Лиля? На выходные домой уехала?

– Неа, за ней её брат заехал, они поехали к каким-то родственникам на день рождения, он завтра её привезёт.

– Это у которого внедорожник внизу стоял?

– Ага. Они недавно уехали.

– А почему Лиля живёт в интернате, если у неё есть родители?

– Ко мне поближе хочет быть. Её мама против того, чтобы она жила тут круглые сутки, но она настояла, что ей так полезнее, вечерние процедуры не пропускает, типа. А раньше она сюда утром приезжала, после занятий уезжала.

– Что за процедуры?

– Лечебная физкультура, массаж, плавание.

– А вы давно встречаетесь с Лилей?

– Давно, с зимних каникул.

– Вы в одном классе?

– Не, я в десятом, она в одиннадцатом.

– Она старше, значит? А ты тут с первого класса учишься?

– Не, я тут год только. Тут самый младший класс – пятый, мелких нет. И долго здесь никто не учится, потому что это не просто школа, а интернат для детей со слабым здоровьем, кому нужна реабилитация после долгой болезни и всё такое. Кто выздоровел, очухался- их отсюда выписывают, как из больницы.

Ничего себе. Так ты что, заболел?

– Да нет, меня дядя наш сюда помог пристроить, его дочка тут учится, в девятом классе тоже, в твоём, она наша сеструха двоюродная, у неё последствия травмы, она спортивной гимнастикой занималась, упала сильно, теперь тут реабилитацию проходит. А дядя сам врач, он мне и сеструхе выписал справки, что у нас остеохондроз сильный, без ежедневной лечебной физкультуры в течение дня нельзя.

– Ого! А меня безо всякой справки взяли. Ну понятно, почему…

– Ага.

– А Лиля? Чем болела?

– Туберкулёзом.

– Где она его подцепила? Она же из хорошей семьи, обеспеченной? Судя по машине её брата.

– Она от нервов подцепила, вроде говорила. От нервов можно туберкулёзом заболеть. У неё отец умер, а до этого они были в разводе с матерью, он был криминальным авторитетом и доставал их сильно. Житья не давал. Вот она потому нервной росла, и заболела. Лежала в тубике, лечилась. Потом ей прописали зачисление в лесную школу, проходить реабилитацию.

– Жесть…

Вдруг Ксеня услышала за окном странные мяукающие звуки, как будто котёнок заблудился в тёмном саду.

– Слышишь, котёнок мяукает за окном? Может, сходить, впустить? – спросила Ксеня, просто чтобы прервать смущённое молчание. За окном действительно слышались похожие звуки всё время, пока они разговаривали.

Да это сова, какой котёнок! – удивлённо ответил Митька, от его смущения сразу не осталось и следа. Он подошёл к тёмному окну, отодвинул штору, закрыл его, продолжал смотреть в темнеющий лес. —Сплюк.

– Сова так мяукает? Я бы никогда не догадалась – удивилась Ксеня. —Смешное название – сплюк.

Митька потёр висок свободной рукой, в другой он держал кружку, и Ксеня машинально заметила, что она у него очень волосатая, причём волосы на руке тёмные, хотя сам он блондин. Красится, как Эминем? Но корни абсолютно светлые, так что, похоже, натуральный. На тощем запястье у странного блондина болтался тёмно-коричневый кожаный браслет, переплетение символов, которые она уже где-то видела…

– Что это за браслет у тебя? Красивый.

Митька бросил на неё слегка удивлённый взгляд, как будто она вдруг назвала красивой какую то крайне банальную вещь вроде сорняка или стула в школьном кабинете.

– Варга – просто ответил он.

– Что это?

Митька удивился ещё больше, но потом кивнул – А, ну да, ты же не здешняя. Это защита от чужой ворожбы. Оберег.

Ксеня поперхнулась чаем.

– Ты веришь во всяческое колдовство?

– Так тут все такие носят, тут же Красный Лес рядом совсем.

– Ээээ.. Красный Лес- это дачный посёлок, через который я сегодня ехала? Я видела это название на указателе…

– Это сейчас на его месте дачный посёлок, а всегда, с древности, тут была варга, останки храмов до сих пор сохранились.

– Что за варга ещё?

– Ну вот когда ещё не крестили Русь, в дохристианские времена… По-моему, это так называется… В общем, была такая эпоха- чернолесская, про неё знают учёные, археологи, а была ещё краснолесская, про неё знаем только мы. Это был расцвет нашей эпохи.

– Да чьей вашей?

– Ну, варги.

– Что это? Национальность, что ли?

– Нет, это типа… Религия.

– Язычество, что ли?

– Не совсем. Я тебе потом расскажу, ладно? – спохватился вдруг Митька, будто лишнего сболтнул.

– А твою двоюродную сестру как зовут? Познакомишь?

– Злата. Не надо тебе с ней знакомиться, она на всю голову шибанутая.

– Злата? Та самая?

– Уже знаешь её – усмехнулся Митька- Да, она зло самое настоящее. Держись от неё подальше.

– Подожди-подожди… Если Злата твоя двоюродная, то значит, что твоя родная сестра- это пропавшая девочка!

Ксеня встала с диванчика, ахнув, с Лилиной мятно пахнущей кружкой в руке. Хорошо, что чай в ней уже закончился, иначе бы расплескала. Митька хмуро смотрел в одну точку, а потом просто встал со своей кружкой и пошёл к выходу.

– Мить, подожди, ты чего? Ну подожди! – удивлённая Ксеня встала за ним вслед, но он просто ушёл, хлопнув дверью. Мдааа… Ксеня совсем забыла про своё задание- пригласить его на свидание, но это уже и не важно. Он брат пропавшей девчонки! Да она его самого раскрутит на информацию, уж он-то не может не знать. Конечно, это будет непросто, если он сразу сбежал, как только о сестре зашла речь, но всё равно явно проще, чем закрутить роман с таким сухарём. Ксеня подошла к окну, вдохнула запах мокрых еловых лап. У неё, балерины, привыкшей к боли, тяжёлым физическим нагрузкам и муштре, которая закаляет характер похлеще, чем армия, было мало слабостей, но одна из них- страсть к тайнам. Если бы её спросили ещё в раннем детстве, кем она хочет стать, когда вырастет, девочка ответила бы, не задумываясь- детективом. Она зачитывалась Шерлоком Холмсом ещё в дошкольном возрасте, в редкое свободное время любимой игрой её был «сбор улик», особенно интересно было в неё играть на огромной бабушкиной даче. Ради сладости раскрыть тайну, докопаться до сути она готова была поступиться очень многим, и вот в её жизни появляется настоящая тайна- пропавшая девочка. Конечно, нехорошо дурить несчастному аутисту голову, но она не могла удержаться. Теперь, когда он оказался братом пропавшей Морганы, она с него точно не слезет. Кстати, почему Вика и Марина не сказали ей, что он её брат? Они что-то мутят, и их тоже надо вывести на чистую воду- элитное общество в интернате, о котором знают только избранные- чем не тайна? Если, конечно, большеротая Марина не выдумала это. Вот завтра и выясним- пообещала себе Ксеня, подойдя к зеркалу. Её кофейно-шоколадные локоны казались рыжеватыми в приглушённом свете торшера, и показалось, что в глубине её глаз мерцают красные искорки, но, конечно, это всего лишь отблески пламени из-за прозрачной заслонки изразцовой печки. Ксеня вздохнула, достала из шкафа чистое постельное бельё, не без усилий раскинула старый диванчик, застелила и, наконец, легла спать. Голова медленно наливалась, словно сладким мёдом, полудрёмой, запах влажных трав из приоткрытого окна, мятный дух чая, тихий стон какой-то ночной птицы в саду, шорох сверчков убаюкивали не хуже кота Баюна. Ей начало казаться, что её качает, словно она опять спит на полке поезда, и утомлённая путешественница провалилась в сон. Снилось ей, что она едет по ночному холодному лесу на каком-то огромном внедорожнике с открытым верхом, с механической коробкой передач, которой она толком не умела управлять- водить её учила мама на даче, а у маминой машины коробка-автомат. Как переключать скорости на механике, ей показывал лишь однажды папа на своей старой машине. Тем не менее, во сне она достаточно ловко управлялась с громадной машиной, в свете мощных фар видела прошмыгивающих лесных животных, каких-то красноглазых зверей непонятной масти, и в какой-то миг перед глазами возникла темноволосая девушка в белом драном платьице, стоящая в полный рост и дрожащая, Ксеня изо всей силы нажала на тормоз, но не получалось, что-то мешало, и она проснулась. Правая нога её оказалась запутавшейся в одеяле. Вот почему не удавалось затормозить, усмехнулась она, сладко потянулась и вдруг вспомнила все вчерашние события. Она не дома, а в лесной школе-интернате. События сна отчасти правда. Жизнь её теперь будет непонятной, запутанной, как тёмный лес, в котором возникают неожиданно странные личности, как например вчерашний встрёпанный Митька или тот чокнутый брюнет-гитарист. Только вот машинку такую, как во сне, не помешало бы заиметь. Странно, но никакого чувства тревоги она не испытывала, наоборот, некое радостное предвкушение чего-то страшного и весёлого одновременно крохотным огоньком в груди грело её душу, сродни ощущению перед посадкой на экстремальный аттракцион. Белую кружевную занавеску шевелил холодный утренний ветерок, сквозь неё в комнату вползало хмурое утро и запах влажного мха. Трепетали перья на ловушке для снов. Ксеня закуталась в одеяло, словно ещё хранившее сладость сна, увидела на подоконнике пульт от старого телевизора, дотянулась, включила. Заорал клип её любимой рок-группы по МТV, она поспешно сделала потише, и вздохнув, встала, сразу схватив свою валявшуюся на ковре толстовку с капюшоном, чтобы спастись от утреннего холода. Какой же здесь всё-таки воздух, она в жизни не дышала так легко и чисто, его хотелось пить, как сладкую родниковую воду. Схватив банные принадлежности, она сгоняла в пахнущую деревом ванную умыться. В коридоре никого не было, практически все питомцы интерната разъезжались на выходные по домам, а вот в ванной красились перед зеркалом трое девочек, видимо, детдомовские, которым некуда ехать. Они с любопытством покосились, но не поздоровались. Горячей воды не было, потому что бойлер ещё не нагрелся, как она поняла по обрывкам разговоров, но она умылась ледяной водой с удовольствием, хотя раньше всегда ненавидела это. Вернувшись, она увидела, что по телеку начался сериал «Тайный знак», про секту, который Ксеня начинала смотреть ещё в родном городе, до поездки. Тема тайной секты в школе была ей сейчас близка, как никогда. Здесь тоже пахнет чем-то подобным. Ксеня думала обо всех вчерашних странных событиях, доставая из шкафа старый утюг, расчёсываясь, выбирая одежду. Школьной формы в интернате, хвала небесам, не было. Ей хотелось немедленно куда-то бежать, кого-то расспрашивать, от желания раскрыть тайну её прямо распирало. Странно, в городе всегда ей было очень тяжело вставать, а уж в выходной она спала до часа дня, а тут в девять она проснулась сама… И где её всегдашняя утренняя головная боль? Её вечное чувство безнадёжности, серости и плохое предчувствие? Всё это исчезло, как будто никогда этого и не испытывала, словно кто-то внутри неё выключил рубильник. Она посмотрела в древнее тройное зеркало-трюмо. Прозрачное личико с тонкими чертами, мягкая тёмная чёлка, белая кружевная пижамная маечка, узкие плечики, белые тонкие ручки. Уже подходило время встречи с девочками в столовой на завтраке, и она поспешила. Оделась просто и неброско- вязаный ажурный свитерок цвета неокрашенной пряжи, коричневая кожаная курточка, объёмный шарф, узкие тёмные джинсы и такие же тёмные кеды, потому что на улице грязь. Французская коса, любимые серебряные серёжки в виде сов, прозрачный бальзам для губ с пряным запахом мелиссы- идеально. Ключ от комнаты пристегнула к своему ключу от квартиры с брелоком -серебристо-белым шариком в виде луны, с нарисованными тёмными лунными «морями», в темноте он фосфорически светился- нескоро ей теперь быть у себя дома, видимо. Она вспомнила про несостоявшееся приглашение на свидание, и ей стало обидно, что Митька-аутист ускользнул от неё. Ксеня извлекла из сумки блокнот, из стаканчика на столе – ручку, и поспешно набросала записку, содержавшую в себе извинение, что затронула тему, которая неприятна парню, и просьбу показать ей город, потому что больше некому, а она ничего там не знает. Она будет ждать его в два часа у «Снэйквилля» – это название ей запомнилось со вчерашнего дня из рассказа Марины, туда они едут сегодня «за шмотками». Она будет самой счастливой, если он придёт, потому что он ей очень понравился. К тому же, сегодня у неё день рождения! Ксеня решила подразнить противную Лилю, которую называла про себя «Бледный конь», очень уж у той лицо было вытянутое. Вприпрыжку сбежала по лестнице, завернула в крыло мальчиков и подсунула записку под Митькину дверь. С наслаждением пошла по парковой дорожке в сторону столовой, перепрыгивая через лужи. Впервые в жизни ей захотелось бегать по утрам, она сама себе удивилась безмерно, ведь она всегда это ненавидела. Деревянный дом-столовая в окружении сосен встретил её идущим с открытой веранды запахом кофе. Взбежав по винтовой лесенке, она сразу увидела Марину и Вику за их всегдашним столиком, они были в зале одни, но были слышны негромкие голоса с открытой веранды-балкона, видимо, тех самых кофеманов, от взоров сидящих в зале они были скрыты.

– Ксю! Привет! —замахала ей рукой Марина, как будто они сто лет были знакомы. Вика даже не подняла на неё глаз, рисуя в своём альбоме.

Привет! – сказала Ксеня, подсаживаясь к ним, предварительно взяв у тепло приветствовавшей её тёти Таси кружку дымящегося кофе с молоком и булочку с корицей.

– Ну что, планы не изменились?

– Ещё чего! – ответила Марина- Надо ж хоть в выходные оторваться, а то достала уже вся эта тягомотина. Завтракаем и сразу на автобус идём. Тебе ж в комнату заходить не надо?

– Неа – ответила Ксеня, прислушиваясь к голосам с веранды. Один из них показался ей знакомым- и точно, вскоре стало видно, как к деревянным перилам подошла взлохмаченная девушка, со спины даже не сразу можно было определить пол, с короткими мелированными волосами, а вскоре к ней подвалил худой высокий парень- Митька и есть, значит, девушка наверняка Лиля. Его белые волосы сегодня стояли торчком- видимо, одолжил у своей невесты её гель для укладки ирокеза. Митька успокаивал лохматую, а она обиженно отталкивала его руки. Парень был явно обескуражен.

Вдруг Лиля обернулась и встретилась взглядом с Ксеней, смотрящей на неё в этот момент. Взгляд её был полон ярости, и Ксене почему-то стало вдруг смешно, она озорно подмигнула Митькиной невесте. Некрасивое Лилино лицо налилось красным, она резко двинулась в их сторону и, остановившись перед их столиком, сказала глухо:

– Что тебе было ночью нужно от моего парня, шлюшка малолетняя? —

Митька подбежал сзади и, увидев Ксеню, залился краской – Привет… Пошли! – Это было адресовано уже Лиле. Он потянул её за руку. Сзади подбежала низенькая полная девушка и, схватив Лилю за длиннющий рукав растянутого свитера болотного цвета, зашипела —«Из школы выгонят, ты чё творишь!..»

Видно было, что Митьке за неё стыдно, а толстушка просто волнуется, как бы подруге не влетело за то, что обижает сестру жены директора.

«Ах да, я же здесь персона ви ай пи, я совсем забыла! – развеселилась Ксеня. Она сначала хотела, как всегда при возникновении конфликтной ситуации, сдержанно промолчать, но вдруг с удивлением ощутила, что впервые в жизни от чьей-то нападки ей не плохо, а весело.

Марина в ужасе взирала на Лилю, хлопая глазами, даже Вика удивлённо подняла огромные глазищи от своего альбома и уставилась на неформалку.

Ксеня, глядя на нависающую над ней коршуном Лилю снизу вверх, вдруг лучезарно улыбнулась и сказала мурлыкающим нежным голосом:

– Позаботься лучше о волосах, у тебя кончики посеклись! Самую малость…

Подобную фразу Ксеня слышала в сериале «Мятежный дух», который она смотрела дома каждое утро перед школой, но и в страшном сне ей не могло присниться, что она сама может с кем-то разговаривать так дерзко.

Марина и Вика заржали.

– Что это происходит тута у вас, а? – послышался грозный бас тёти Таси, которая вернулась с перекура. Митька наконец увёл бешеную Лилю, весь пунцово-красный. Весело хохоча, девочки сдали свои подносы и побежали к выходу на волю.

Взобравшись по каменной выщербленной лестнице среди мрачных елей наверх и выбежав на извилистую асфальтированную дорогу, по которой Ксеня приехала вчера с сестрой, девочки подошли к остановке с надписью «Лесная школа», увитой плющом и утопающей в папоротнике, уселись на замшелую деревянную скамью и стали ждать своего автобуса. Ксеня вдруг поняла, что её сейчас буквально съедят какие-то мелкие летучие насекомые, она устала от них отмахиваться уже по дороге на остановку. Ещё вчера она заметила, что кровососы ей докучают, просто провела на улице слишком мало времени.

– Ээ, подруга, ты что, напшикаться от мошки забыла? – удивилась Марина.

– Что? – растерялась Ксеня.

– Репеллентом не напшикалась что ли?.. Что… Спрашивает ещё. Зажрут тебя так. Весна уже, проснулись вампиры. Ща дам тебе, погодь- она полезла в свой рюкзачок.

– На вот – она извлекла жёлтый флакончик с изображённым на нём чудовищного вида комаром, который ломился сквозь красный знак «запрещено», как призрак в фильме «Охотники за привидениями».

– Спасибо! Не знала, что тут у вас такое…

– Так она и от клещей не напшиканная, дай ей- прогнусавила Вика.

– Тооочнно! Ты что, Ксенька, с энцефалитом свалиться захотела?!

Ксеня испуганно вскинула на неё глаза.

– Меня никто не предупредил, Марин… Даже Ленка вчера не сказала.

– А сама, что ли, не знаешь? Руки подыми- скомандовала Марина, орошая Ксеню уже из второго своего флакончика, извлечённого из рюкзачка- на этом ядовито-оранжевом флакончике был изображён чудовищный клещ, смахивающий на камчатского краба. Она тщательно обработала Ксенины джинсы на щиколотках и двигалась выше, добравшись уже до плеч, попутно отряхивая Ксеню на случай, если вдруг клещ уже пополз по штанине вверх, осмотрела её шею и корни волос.

– Да у нас в Краснодарском крае нет клещей! Ну вернее, может в лесополосе и встречаются, но я даже на пикниках ничем не брызгалась и сроду меня никто не кусал. А уж про эту мелкую летучую дрянь я вообще молчу- возмущалась Ксеня.

Марина и Вика удивлённо переглянулись.

– Везёт вам там- глухо сказала Вика.

– Короче, ты готова. Купишь себе в аптеке сразу вот эти два спрея и ещё один для одежды, «Таёжа». Всю одежду набрызгаешь, только проветри хорошо, сама не отравись.

– А когда вчера я ходила по территории интерната, меня могли уже покусать? – испуганно спросила Ксеня.

– Да нет, территория-то школьная обрабатывается акарицидами. А вот здесь, уже за пределами, легко можно схватить, – ответила новая подруга. Хотя Ксеня не знала точно, что такое акарициды, из Марининых слов можно было сделать вывод, что это какие-то средства борьбы с кусачими насекомыми. Она вздохнула с облегчением.

– Сарай прётся- флегамтично сказала Вика, нехотя поднимаясь со скамьи, куда забралась с ногами, и конечно, уже опять то-то рисовала в альбомчике. Поездка «за шмотками» её, судя по всему, нисколько не увлекала. «Сараем» она назвала большой белый автобус под номером «4», с обозначением маршрута «Автовокзал – Высокогорное лесничество».

– О, красава, бежим- скомандовала Марина.

– Так он же в противоположном направлении вроде? – спросила Ксеня

– Потом объясню! – на бегу крикнула Марина.

Девочки перебежали на другую сторону, помахав автобусу, и он со скрипом остановился. Они вскочили в салон, оплатив проезд и показав ученические, Ксеня хотела оплатить полную стоимость, потому что свой ученический она забыла в Краснодаре, но водитель, весёлый парень лет двадцати пяти в чёрной «косухе» с заклёпками, отдал ей обратно половину монеток со словами:

– Что, малыш, забыла ученический?

– Ага…

– Ну ничего, завтра возьмёшь – он подмигнул ей.

«Надо будет сделать ученический, Ленку попросить» – отметила про себя девочка.

У водителя громко орала музыка, незнакомая Ксене панк-рок-группа, над его водительским местом красовался плакат с коричневым скалящимся волком, замахнувшимся на зрителей окровавленной лапищей, похожей скорее на медвежью, и кровавой надписью готическим шрифтом «Night of Werevolfes».

– Новенький какой-то. С Мшанска, по ходу – принялись обсуждать водителя новые Ксенины подружки, едва плюхнувшись на драное, исписанное маркером заднее сиденье совершенно пустого автобуса.

– Так почему едем в обратном направлении? – спросила Ксеня.

– Аааа, ну короче, у автобуса этого конечная остановка- лесничество, оно там дальше сейчас будет, на горе. Туда никто почти не едет, что там кто забыл, в лесу-то… Вооот, в лесничестве у водилы перекур, бывает, с егерем там потрещит, а потом на обратном пути он крюк небольшой даёт и на Красный Лес заезжает,

– «Красный Лес, тот самый» – мелькнула мысль у Ксени и почему-то стало тревожно.

– Это дачный посёлок- продолжала Марина – Ну вообще это район Хорты всегда был, в котором дачи давали, он долгое время заброшенный был, а потом там газ провели и участки распродали. Он примыкает к деревне, Сосновке. Вот там-то дачников до фига в город ломится, ну сейчас-то не сезон, а вот летом да… Прутся со своими сумками с яблоками всякие бабки. Но и сейчас оттуда многие едут в город, потому что там многие живут круглый год, на дачах. Мажжжоры- с ненавистью потянула Марина – Вот мы места и занимаем сразу, не фиг мажорам тут рассиживаться, на наших козырных местах. Автобус-то всё равно один по этому маршруту ездит. Так что если он поехал туда, то оттуда раньше, чем этот, никакой не приедет, вот мы и сели сразу.

– Мажоры, говоришь? Так у них машины должны быть, что они забыли в автобусе? – удивилась Ксеня

– Да детишки этих мажоров часто в автобусе ошиваются, у них это типа экстрим- сбежать от мамаши с папашей и на автобусе в город катнуться! – ответила Марина и захохотала. Викин тёмно-вишнёвый рот самую малость покривился, не открываясь, и послышалось сдавленное гортанное гиканье.

– А вам никогда не хотелось с кем-нибудь из этих мажоров познакомиться? Может, они нормальные? – спросила Ксеня.

Лица девочек сразу стали напряжёнными, смех исчез. Они молча переглянулись.

«Я попала в точку» -, подумала Ксеня, -«Конечно, они мечтают познакомиться с какими-нибудь мальчиками-мажорами, чтобы настоящая любовь и забрали их в богатую семью из этого гадюшника-интерната. А элитное общество- это так, хоть какое-то им утешение, надо же им хоть как-то самоутверждаться. Лепят конфетку из того, что есть, пока мечта про мажоров не исполнится. Да только не нужны вы, девочки, мажорам, не нужны… У них есть такие же мажорки, как они сами…»

– Дааа, нормальные, ты чё несешь-то?.. Вон одни нормальные есть- Лилечка со своим братцем-придурком… Кстати, что там у нас с нашим заданием?… Аутист придёт? – Марина с удовольствием сменила тему, это было заметно, как и то, что в явку аутиста на свидание она нисколько не верила.

– Он мне даже не открыл, когда я стучала- ответила Ксюша, и подумав секунду, прибавила- Я подсунула ему под дверь записку на всякий случай.

«Раз они со мной играют втёмную, то и я им не собираюсь выкладывать всё» – подумала она.

Марина заулыбалась – Дааа, ясное дело…

Но договорить не успела- автобус притормозил на остановке в долине у озера- это было относительно равнинное место. Там вправо, как Ксеня прочла на указателе, уходила грунтовая дорога на дачный посёлок Красный Лес и деревню Сосновку. В автобус повалили дачники в соответствующей экипировке- старых драных кроссовках и всё в таком стиле. В основном это были бабки, но зашёл и тот самый парень-гитарист, который сидел под чёрной елью во дворе интерната; весь в чёрном, со спутанными длинными чёрными патлами, свисающими на глаза. В руках он держал потрёпанную полную сумку из мешковины, от которой пряно пахло травами. Марина и Вика дружно отвернулись от него, а когда он прошёл дальше по салону автобуса, зашипели ему в спину, показывая дули, какие-то непонятные слова.

– Это Лыка. Он колдун- прошептала Марина Ксене- Берегись его. Никогда не смотри ему в глаза, а то сразу приворожит.

Ксюшу стал душить смех при воспоминании о знакомстве с гитаристом и особенно с его товарищем. Марина сочла это за неверие ей.

– Смотри, я предупредила. Он многих девчонок заворожил, что они стали как больные ходить за ним.

– Так а если я буду лезть к его дружку- аутисту, он меня не превратит в трухлявый пень? – изображая тревогу, спросила Ксюша.

Нееет, он своих друзей не трогает. Не боись. Между прочим, это его братец, нашего аутиста. Только они не общаются совсем. У них есть общий друг один, с ним они оба дружат. Они все вместе в рок-группе местной играют. Так что, если аутист на тебя западёт, то он тебе ничего уже не сделает. Ты только с аутистом не пей ничего из его кружки там, чтобы он тебя по правде не приворожил.

У Ксени внутри поселился неприятный холодок. Так, всё чудесатее чудесатее, как сказала бы Алиса в Стране Чудес. Значит, ещё один братец пропавшей девочки. Сколько же их тут?.. А из кружки она уже попила, и, хотя в привороты не верила, стало немного не по себе.

…Колдун Лыка вышел в нижней, прибрежной части Хорты, да и девочки вскоре тоже, через пару остановок после него, на автовокзале. Проспект, мощёный камнем, уходил круто вниз, к пасмурному серому морю, и упирался в бухту под названием Туманная. Ксеня видела в конце его огромный корабль- сине-белый океанский лайнер в порту. Она хотела посмотреть море и корабли, но Марина потащила её на остановку, обещая, что в городе набережная покруче, чем здесь. До города доехали на маршрутке за пятнадцать минут, вышли возле торгового центра, куда и направились. Марина предложила пойти на набережную после его посещения, тем более как раз подойдёт время для потенциального свидания с аутистом.

…Торговый центр «Снэйквилль» оказался большим и стеклянно-роскошным, панорамными окнами выходящим на бухту, через которую раскинулся подвешенный на канатах мост. Вика сразу двинулась в магазин винтажной готской одежды и бижутерии, Марина пыталась её остановить, но бесполезно.

– Что это её понесло в эту лавочку старьёвщика? – спросила Ксеня.

– Да она всегда туда прётся, ты ж видишь, на кого она похожа.

– Вижу. На смерть- кивнула Ксеня.

– Вот то ж! Ладно, идём, по нормальным магазам прошвырнёмся.

«Интересно, откуда деньги на магазины у вас, детдомовских?» – подумала Ксеня, но вслух, конечно, не спросила. И так ясно, что ответит Марина- выделяет тайное элитное общество. Вот только за какие такие услуги?.. Явно ведь не просто так.

– «Ничего, я скоро всё разузнаю» – подумала она.

Ксеня посоветовала Марине несколько вещичек, та их приобрела и осталась в восторге от вкуса новой подруги. Сама же Ксеня не могла ничего выбрать. Хотелось чего-то особенного… Как-никак, сегодня день её пятнадцатилетия, и ей очень хотелось позвать куда-нибудь своих новых подруг, и она не знала, что ей выбрать для такого случая. Когда она поделилась с Мариной этими мыслями, та загорелась и уговорила её купить платье и туфли, звала поехать вечером с ними в «Паук». Так что они с подоспевшей Викой, купившей пыльную чёрную шляпку с траурной вуалью и пером, двинули в магазин вечерних платьев, и там Ксеня выбрала себе чудесное коктейльное платье мятного цвета, с пышной юбкой длиной чуть выше колен, рукавами-фонариками, лёгкое и воздушное, словно зефир. Ксеня выпорхнула в нём из примерочной, чтобы посмотреться в огромное зеркало на всю стену, и увидела, что её новые подруги стоят в обществе парня лет восемнадцати и женщины средних лет, крепко сбитой, ярко-рыжей, с кокетливо накрученной чёлкой. Они, видимо, шли со стороны мужского отдела на кассу- в руках он держал толстовку с ценником. Парень был явно смущён тем фактом, что его застали за хождением по магазинам вместе с маман.

– А вот и Ксеня, знакомьтесь – представила её Марина, – А это Егор и тётя Галя, Егор- брат Лили. Ну, ты её утром видела- Марина радушно улыбалась, но в улыбке её большого рта Ксене был явно виден сарказм.

– «Так это хозяин внедорожника, про которого говорила Лена,» – поняла Ксеня. Егор оказался крепким коренастым парнем среднего роста, его светлый чубчик был зачёсан набок как-то неуловимо по-деревенски, а лицо было широкое, напоминающее кабину камаза, с низким лбом, из под которого глядели большие широко поставленные серые глаза. У тёти Гали был нос картошкой и очень большой губастый рот, который она передала по наследству своему сыну, а тот разинул его, глядя на Ксеню. Она сначала удивилась этому, но потом, поймав своё отражение в большом зеркале, всё поняла. Когда она мерила платье в примерочной, Марина притащила ей неописуемые туфли на высоких каблуках, и Ксеня их надела просто ради хохмы, носить такие она не собиралась, будучи и так от природы высокой. К тому же Марина уговорила её расплести косу, чтобы посмотреть, как будет платье сочетаться с разными типами причёсок, чтобы можно было распущенные волосы перед зеркалом схватить рукой наверх, набок, в общем, «примерить» к платью причёску. В итоге Ксеня смотрелась весьма эффектно в невесомом мятном платье, с ниспадающими волнами шоколадных волос, она казалась самой себе русалкой, выменявшей у ведьмы хвост на пару длинных стройных ножек и вышедшей на берег из пены холодного весеннего моря.

«Нужно подобрать украшения из жемчуга и ракушек» – мимолётно подумала она и поздоровалась с Егором и тётей Галей.

– О, Ксенечка, ты же Леночкина младшая сестра, да-да-да! Леночки из лесной школы, где моя Лилечка и мой будущий зять учатся! Вы, наверное, уже с Лилей моей знакомы!

– Знакома – усмехнулась Ксеня, подумав про себя, что Митяй-то крупно попал, раз его уже величают будущим зятем.

– Ну вот, а теперь с Егором познакомитесь! Студент юрфака! Ну, Егорушка, мне пора, я со Светулей у кинотеатра встречаюсь, а вы тут повеселитесь, детки, в кафе сходите. И, Егор, езжай без меня домой, я остаюсь сегодня у Светули. Вы же сегодня едете все в клуб? Ну вот, ты заедешь за Лилечкой и Митей, и девочек тоже берите с собой! Ну, пока, детки!

Малиновый от смущения Егор кивнул, и тётя Галя упорхнула из магазина.

Наступила неловкая пауза, Егор смущённо молчал, исподлобья глядя на Ксеню, Марина скалила зубастый рот, Вика молчала, закатив глаза и скрестив руки на груди. Ксене раздражённо вздохнула, сделала книксен, схватив подол платья с двух сторон, сделав свирепое лицо и высунув язык. Егор засмеялся, девочки тоже заржали, и напряжение слетело.

– Ну, я пробью толстовку, и пойдём, может, вон в кафешку? По суши съедим, я угощаю, девки!

– Идёт! – радостно согласилась Марина. Ксеня в раздевалке облачилась обратно в свой скромный наряд, но вот волосы заплетать не стала, оставила распущенными- всё равно без расчёски не получится аккуратно. Впрочем, Егор смотрел на неё с не меньшим восхищением. Компания вместе с покупками в пакетах переместилась в кафе в этом же торговом центре, их столик был прямо у стеклянной стены здания, и Ксеня насладилась видом города, бухтой и кораблями, впервые попробовала пянсе и суши, ей очень понравились местные блюда из морепродуктов.

– В море плавают обломки льдин, надо же – сказала Ксеня, когда они уже пили ароматный чай с цветочными лепестками.

– Так зимой по морю мы на тачках дрифтуем. По льду- сказал Егор.

– Как? Прямо по замёрзшему морю на машинах дрифтуете, как Веня Дизель в"Форсаже»?

Егор удивлённо кивнул, мол, что тут странного.

– Вот бы на это посмотреть! А лучше самой попробовать. Ну почему уже весна и я раньше не приехала?.. – мечтательно произнесла Ксеня

Егор глядел на неё с удивлением и восхищением, а девочки только с удивлением.

– Ты первая девушка, которую я знаю, которой, ну… Нравится это, в общем – пояснил Егор – Вообще это дело пацанское.

– Да я о таком чуде вообще впервые слышу! – ответила Ксеня – А машины я страсть как люблю. Мечтаю научиться водить «механику»! Скорее бы восемнадцать, чтобы сдать на права и выбрать себе машину…

Ксеня почему-то думала, что Егор ей предложит поучиться на его машине, ну хоть разочек проехаться по парковке, но он промолчал.

«Наверное, у него «автомат» – решила Ксеня. Также от неё не укрылся завистливый взгляд Марины. Ей-то вряд ли светит своя машина в восемнадцать, ей нужно будет поступить в учебное заведение своим умом, на бюджет, закончить, потом устроиться на хорошую работу, быть амбициозной, и через несколько лет можно накопить на машину своей мечты. Тем более, здесь, на Дальнем Востоке, можно купить крутую японскую тачку гораздо дешевле, и ей, возможно, понадобится меньше времени, чтобы скопить на неё. Ну или другой вариант- подцепить кого-то из тех «мажоров», женится он на ней вряд ли, а вот любовницей может сделать, так что может подарить ей машину. Глядя на Марину, скорее верилось в то, что она изберёт второй вариант действий. А ещё Ксеня подумала, что когда ей будет восемнадцать, она уже давно будет очень далеко отсюда и поступит в колледж в Канаде, будет встречаться с канадским парнем- почему-то он представлялся ей этаким лесорубом с квадратным подбородком. «Интересно, будет ли мне интересно поболтать с ним, например, о фильмах, ну как вот с аутистом вчера? Ну, о «Властелине колец» наверняка, его смотрел весь мир, а вот о многих русских книгах и фильмах уже не смогу» – почему-то подумала она.

Пока она думала, её взгляд блуждал по городу, видному сквозь стеклянную стену. Среди красивого вида города её внимание привлекло странное неровной формы пятно словно бы леса посреди города. Парк?.. Но среди ещё не полностью одетых зеленью деревьев, в пелене тумана то тут, то там проглядывали хаотично разбросанные крыши неопрятных развалюх, а кое-где и вообще одни стены без крыши. На уцелевших балконах некоторых домов сушилось белье. По периметру странный парк окружал поблескивающий в лучах проглянувшего солнца забор из металлопрофиля.

– Что это там? – спросила она у новых друзей.

– Змеевка- ответил Егор— Эта деревня тут была, когда, говорят, ещё города не было. А когда появилась, неизвестно. Вроде очень давно. Жили там местные жители, а город строили приезжие. Местные от них отгородились, они их ненавидели. Там и до сих пор живут эти, та народность, что раньше жила. Они живут как дикари, у них там даже канализации нет, электричества нет, а сами они все алкаши и наркоманы. Туда нарики ныряют за дозой.

– То есть там обитают наркоторговцы и все об этом знают?.. И город так быстро застраивается, я смотрю, подъёмные краны везде, стройки. А этот кусок земли в центре города никто не выкупил? Я просто в это не верю.

– Да там участок с подземными водами, заболоченность и спуск резкий, там строительство запрещено из-за этого.. – начал объяснять Егор.

– А разве тут у вас хоть где-то нет спусков? – спросила Ксеня.

– Ну, там особый. Нельзя там строиться. Под землю всё провалится. Было такое уже.

– Да ладно?.. Здание провалилось под землю?

– Да. Высотка. Только бетонные перекрытия поставили, она и провалилась. В болото. Там пещеры ещё под землёй. С тех пор запрещено, никто туда и не суётся.

– Зачем же строить начали, если ясно было, что болото?..

– Так сначала проверили- вроде сказали, можно строить. А потом ведьмаки наколдовали, чтобы не лезли на их территорию, оно и провалилось. Жертв много было человеческих. А потому что не хрен к ведьмакам лезть- вмешалась Марина. Вика серьёзно кивнула.

– Да что вы городите, девки? Нет там никаких ведьмак, ну гадают там какие-то бабки девчатам, а вы и напридумывали- пытался урезонить их Егор.

– Да ты не знаешь, что ли, какие они дела творят?.. Я-то там всю жизнь прожила, с рождения, из окон наших видно было эту Змеевку как на ладони, аккурат за забор выходят. Я уж видела, что там творится.. Такое.. —перешла на шёпот Марина – Моя собака туда убежала, а я за ней пошла искать, ни собаку не нашла, и сама чуть жива вернулась.

– А что там случилось? – спросила заинтригованная Ксеня.

– Собака если туда забежала, ей трындец. Они их жрут.– сказал Егор.

– Ну да, сожрали, наверное. Не вернулся он… Щенок мой. Там в общем… Ну.. Пошла я туда, там калитка есть, она не запирается никогда. Но туда всё равно никто не ходит. Я когда зашла, так заскрипело всё, я и руку ободрала и она у меня почти год не заживала, гноилась и гноилась, пока мама меня к бабке не отвела, которая ходит на Змеевку, и она оттуда мазь вонючую принесла, болотом воняла, вот ей помазали и раны как не бывало за ночь!..

– Ну, так что внутри было-то? – поторопила Ксеня

– Ну зашла я туда, сначала обычная дорога грунтовая, вниз спускается резко, папоротники там здоровые, в человеческий рост, аномальные, ну и деревья большие, так что там полумрак. Как начала спускаться, дорожка все уже и уже, а потом и затерялась во мху. Иду, под ногами хлюпать начало, завоняло болотом. Я стала собаку звать- а голос даже повысить страшно, такой страх меня там одолел. Смотрю- по бокам среди деревьев дома покосившиеся показались. Ну я хотела к одному свернуть- смотрю, а там, между деревьями, тени каких-то собак здоровых, чёрных мелькают, и глаза у них горят красным… Пригляделась- нет ничего… Ну, подхожу к домишке, а он такой наполовину в землю врос уже, древесиной гнилой воняет, страсть просто. Заглядываю в окошечко маленькое, оно почти на уровне земли, стекла мутные, ну и вижу..

– Бабайку- попытался пошутить Егор, но Марина со стеклянными глазами его даже не услышала.

– Там на полу сидели какие то голые, у них кожа синюшная, как у мертвяков, и они что-то жрали, рвали зубами, как животные… Сначала мне показалось, кости, большие, как собакам дают грызть, а потом смотрю- а это руки и ноги человечьи…

На глазах у неё даже слегка выступила влага… А у Ксени все внутри ухнуло в какую-то бездну. Сон в поезде… Людоеды рвут девушку на куски… Снующие животные с горящими глазами… Никогда прежде её сны не были настолько вещими, настолько ясными, словно при приближении к этому месту её сомнительный дар усилился.

– Ладно тебе уже врать, напугала девчонку, вон белая вся сидит- сердито сказал Егор Марине и вывел Ксеню из ступора.

– Ты в порядке? – заботливо спросил он, слегка приобняв её за плечо. Рука у него была широкая, тяжёлая и холодная, словно ковш экскаватора.

– Да – ответила девочка —я просто задумалась об этом, кто это мог быть?

– Да враньё это всё, там даже и не похоже по описанию. Туда сталкеры возят на экскурсию за деньги на квадроциклах, один мой друг ездил, говорит, там обычный бомжатник на болоте. А дороги там твёрдые везде и никуда не уходят ни в какой мох…

– Ты хочешь сказать, что я брешу сейчас? – вскипела Марина.

– Она не брешет- свирепо пробасила Вика- Тебе ли не знать? Твой батя..

– Ты моего батю не трожь— спокойно, но решительно прервал Вику Егор. Ксене послышалась угроза в его тихом голосе – Потому и знаю, что нет там ничего- загадочно продолжил парень.

– Да ладно вам ссориться- примирила их Ксеня- ты дальше —то нормально выбралась оттуда? Они за тобой не гнались? Они вообще тебя заметили?

– Да вроде не заметили… Я как рванула. Причем бегу такая, в гору же тяжело бежать, но уже и на дорогу выбежала твёрдую, и впереди свет дневной яркий уже забрезжил вдалеке, и тут смотрю, мама дорогая!.. На просвет вижу паука огромного, ну с ладонь, не меньше!..

– Тарантул, по ходу! – вытаращил глаза в притворном удивлении Егор.

– Отвали! Короче, висит в паутине посреди дороги, а паутину не видно на свету.. Это ж какая огромная паутина должна быть… Я пригнулась низко и ползком проползла под ним, а саму так и трясло…

– Это ты после того, как каннибалов увидела или зомбаков, или кого там, кто людей жрёт, ты испугалась какого-то паука?.. – скептически спросил Егор, но Марина больше не обращала на него внимания.

Ксеню передёрнуло. Если чего-то она и боялась в этой жизни, так это пауков. Не всяких- тарантулов и шерстяных птицеедов она на удивление совершенно не боялась. Домовых пауков с длинными и тонкими лапками тоже. Она боялась до жути толстопузых крестовиков, что плетут круглые паутины… Объяснения своей фобии Ксеня найти не могла, просто стоило ей увидеть страшилище, как в голове что-то вдруг сжималось, мир вокруг начинал вращаться и желудок словно чья-то жестока рука сжимала в комочек и с силой совала в горло… Ксеня встала и подошла к огромному панорамному окну до пола, прижалась ладонями и лбом к холодному стеклу, рассеянно смотрела на бухту и ей становилось легче. Она, не оборачиваясь, сделала успокаивающий жест рукой забеспокоившимся ребятам, мол, со мной все в порядке, перевела взгляд вниз, на круглую площадь перед входом в Снэйквилль, и вдруг увидела Митьку! Она же совсем забыла о свидании, да и уверена была, что оно не состоится, после сегодняшней-то утренней сценки! Но нет, вот он, нетерпеливо топчется под большими часами на столбе, которые показывают уже половину третьего, то есть она опоздала на полчаса.

– Марин! – позвала Ксеня, поманив подругу рукой. Марина подошла. Ксеня молча глазами указала вниз и незаметно прижала палец к губам, ведь Егорушке знать о том, что парень его сестры пришёл к ней на свидание, совсем не обязательно. Маринины жёлтые глазки сначала полезли из орбит, потом она заулыбалась и показала большой палец.

– Девчонки, вы чего там? – позвал Егор.

– Мне срочно нужно бежать, у меня дела! – заторопилась Ксеня. Ей стало очень жаль парнишку, аж сердце защемило. Она решила выйти к нему во что бы то ни стало. Марина состроила ей злые глаза, она почему-то явно показывала, что спускаться вниз к Митьке не стоит.

– Так я тебя подвезу! – предложил Егор, вставая.

– Нет, нет, вы сидите и доедайте! – крикнула Ксеня, пихнула растерянного Егорушку обратно на диванчик, подхватила пакет с покупками и упорхнула, отмахнувшись на ходу от Марининой цепкой длинной руки. По эскалатору она сбежала вниз, пихая расслабленных воскресных людей и извиняясь на ходу, не глядя на них. Выскочила из вращающихся дверей, на ходу натягивая курточку, и увидела Митьку сидящим на полукруглой лавке под часами, понурившим серебристо-белую голову, рядом с ним лежал букетик каких-то нежных фиолетовых цветов.

– Привет! А я думала, ты не придёшь!..– запыхавшись, Ксеня села рядом с Митькой и почувствовала от него приятный запах сена, свежескошенной травы и ещё чего-то древесного – это был явно не одеколон, которым обычно мальчики обливаются перед свиданием, а его естественный запах. Ксеня всегда чуяла запахи каждого человека, которые не замечали другие.

Митька посмотрел на неё своими зеленоватыми глазами и улыбнулся.

– Это я думал, что ты не придёшь – голос у него был низковатый и тёплый, как лето.

– Вот..– Он протянул ей букетик

– Как мило.. Так пахнут! – Ксеня зарылась лицом в цветы -Ну что, показывай город!

– Ну пошли, начнём с причала и набережной, а потом в моё любимое место.

На набережной над морем клубился туман, в котором тонули очертания огромных кораблей, большущие волны гремели ледяным крошевом о чугунную решётку изгороди. Разговаривали обо всём на свете. Митька вдруг оказался милым парнем, никаким не аутистом, и у Ксени ныло сердце от угрызений совести- похоже, парень запал на неё всерьёз. Вдруг, идя по улице, Ксеню накрыло знакомое ощущение – у неё такое бывало, когда она видела свой очередной сон наяву. Область солнечного сплетения будто свело горячей судорогой, закрутило в канат, и канат этот, словно пуповина, протянулся в конец тенистого переулка, зажатого между старыми пятиэтажками и заросшего раскидистыми деревьями. Ксеня всего этого не видела, но ощущала очень остро. В животе почему-то появилось сильное чувство стыда за эту пуповину, эту связь не понятно с чем, и в то же время спасительное чувство, что она- это не она, и стыдиться надо не ей, а кому то другому. Сумбурное описание, но по-другому пятнадцатилетняя девочка не могла объяснить. Кожа на спине и плечах начала сладко жечь, захотелось передёрнуть плечами и избавиться от неё, кости заныли и стали потихоньку сладко плавиться, вдруг ужасно захотелось кинуться на холодные булыжники мостовой и скорее остудить эту горячку, катаясь по ним.. Чувство принадлежности к чему-то древнему, чувство, что ей приоткрылась завеса какой-то её другой, прошлой жизни- все эти нелепые чувства и ощущения вихрем пронеслись через её разум и тело, и она наконец увидела… Перед глазами встала картина- поздний вечер, темно, огни города, море. Вверх по усыпанной огоньками горе поднимается странный трамвай. Он какой-то косой, его форма словно повторяет форму косого склона горы, как перила повторяют форму лестницы. Ксеню держит за руку кто-то из взрослых, её семья. Ощущение, что они родные и близкие, словно они гуляют, провожают кого-то, кто был у их в гостях, и сейчас вернутся домой. И в то же время с её родителями никогда такого ощущения не было. В настоящей Ксениной семье строгая иерархия, она должна была слушаться родителей, а сейчас она чувствовала что эти люди скорее её друзья, большие, сильные и весёлые. Ощущение неспящего города, весеннего позднего вчера, огней, огромных кораблей на пристани…

– Ксеня, да что с тобой? – Митька прервал наваждение. Он заботливо держал её за плечи. Его руки были тёплыми. Она бессознательно прижала букетик к груди.

– Всё в порядке, Мить. Голова закружилась немного. Отравление свежим воздухом – Ксеня попыталась улыбнуться.

– Да уж, очень он свежий в центре города, ага – он хмуро глянул на неё, словно не поверил. Словно произошедшее с ней ему знакомо – пронеслось в голове у Ксени. Но как такое может быть? Она одна в мире такая… Сумасшедшая.

– Там в конце переулка какой-то странный трамвай, который идёт в гору? – спросила Ксеня

– Ну да. Там фуникулёр – удивленно ответил Митя. Дальше шли молча, парень недоверчиво косился на неё, но вопросов больше не задавал.

Они пришли на фуникулёр- вертикальный трамвайчик, Митька предложил прокатиться. Кроме них, была ещё пара пассажиров. Пол у трамвайчика был наклонный, в проходе между сиденьями – ступени.

..Ощущение было потрясающим! Хоть трамвайчик и тащился медленно, круто в гору, но вид постепенно открывался захватывающий – приморский город, туманная бухта, корабли… Ксеня совсем отошла от приступа, ей стало легко дышать. В окошко задувал свежий морской ветерок, мимо проплывали хвойные деревья. Они увидели лежащую внизу Змеёвку за забором.

– Марина Крамаренко рассказывала, что видела в этих отгороженных трущобах людоедов… Заглянула в окно, когда искала собаку, и увидела, как они едят человечину.

Ксеня думала, что Митька посмеётся над её рассказом, но он вдруг стал мрачнее тучи и отвернулся.

– Митя… Что с тобой? Ты хочешь сказать, что это правда?

– Не дружи с этой Мариной, это до добра не доведёт. Слышишь, Ксеня?..

Лицо Митьки перекосило, словно от физической боли.

– Ты думаешь, что это сказки. Но зря.

– Да я не думаю, что это сказки. Я знаю, что это правда.

Митя как-то испуганно глянул на неё и хрипло спросил – Откуда?..

– Не сочти меня за странную, но мне это приснилось. А потом Марина точь-в-точь рассказала то, что мне снилось. У меня такое бывало, мои сны часто сбываются…

Ксеня запнулась, потому что Митька отпрянул от неё, словно от ядовитой змеи, и его лицо вновь на мгновение исказила гримаска боли.

Горный трамвайчик медленно тянулся ввысь, навстречу ему из тоннеля спускался вниз точно такой же, пахло машинным маслом, креозотом и одновременно лесной свежестью. Змеёвка окончательно утонула в тумане далеко внизу, высота была головокружительной.

– Ты в период с шести до семи лет ничего не помнишь? – спросил вдруг Митька, глядя на Ксеню как то враждебно, но в то же время сочувствующе, если такое вообще возможно.

Теперь настала пора Ксене удивиться.

– Откуда ты знаешь? —«Ленка рассказала всем. Откуда ему знать ещё? Не ясновидящий же он, как я..»

Родители говорили Ксене, что в шесть лет она упала с качелей, ударилась головой и почти год её лечили, и отсутствие памяти на этот период- последствия этой травмы. Бабушка Ксени, папина мама, та, которая в живёт в Питере, говорила, что Ксеня просто взяла и ушла на год, но разумеется, Ксеня только смеялась – как может повернуться и уйти на год шестилетний ребёнок?.. Бабушка всегда была немного странной, говорила мама, и часто выдумывала невероятные вещи, особенно про неё, свою невестку.

Фуникулёр заехал в тоннель и остановился- прибыл в место назначения. Митька молча встал и подал Ксене руку. Он так и молчал, пока они не вышли на извилистую асфальтированную улицу, с которой открывался живописный вид на ярко-синее море и город. Обочина улицы обрывалась в покатый зелёный холм с растущими кое-где искривлёнными соснами, выглянувшее солнце ласкало лучами складки холма, покрытые изумрудной мягкой травой. Здесь же, чуть ниже дороги, располагалась площадка с какими-то ржавыми турниками и лесенками, облезлой деревянной скульптурой кота-Баюна и загаженной, исписанной баллончиком избушкой на курьих ножках. Митька решительно повёл Ксеню за руку на площадку, присел на турник, отпустил её, достал из кармана пачку сигарет и закурил. Ксеня поморщилась, стоя рядом. Митя выпустил дым из ноздрей, как какой-нибудь китайский дракон, и мрачно сощурился на город, раскинувшийся внизу.

– Ну и?.. Откуда ты знаешь, что я ничего не помню в тот год детства, ты расскажешь? Ленка это рассказывала, что ли?

– Ленка? Какая Ленка? Ааа, Еленка. Да не-е. У моих сестёр то же самое. И у Морганы, и у Златы. Да вот только не сёстры они мне никакие.

– То есть?..

– Да ты сядь, Ксень. Я вижу, что ты не такая как они, но ты из их породы. И все равно я тебе верю почему-то. Ты какая-то.. Ну, не как они. И ты сама не знаешь, что с тобой… Тут у нас что-то странное творится, и я и сам не знаю, что. Рассказать никому не мог. Эти две стервы, они молчат в тряпочку, от них ничего не добьёшься, и прихвостни их такие же, Лыка с Архипом. А кому рассказать, не поверят, за больного примут. Даже Лильке не могу рассказать. Да только не могу я больше… Мне надо самому понять, что я не больной, что реально это.

– Излагай- сказала Ксеня.

Митька ещё помолчал, посопел, пощурился вволю, а потом начал хриплым голосом своё повествование, прерываясь на затяжки.

– Я хоть и малой был совсем, два года мне было тогда, но помню я, хоть и говорят, что в этом возрасте не могут дети ещё помнить, а я помню, вот хоть режь! Что была у меня старшая сестра всегда, Ритка.. Маргарита.

– Как старшая? Я думала, вы погодки.

– Она младше на два года. Но ты слушай сначала! Ну так вот… Я помню само это ощущение, что есть она у меня. Потом она куда-то пропала и все плакали. И вдруг в какой-то момент у меня появляется младшая сестра, младенец, её зовут Ритка! Мы с мамой и бабушкой уезжали куда-то, и вот там.. Они её где-то взяли, младенца, говорят- вот, младшая сестра у тебя родилась. Но я-то помню, что мама не была беременная. Они, наверное, думали, что я малой и не пойму ничего. Но я помню… То есть тогда ещё, конечно, я не думал о том, что мать должна была ходить беременной. Просто помню точно, что всё это время она была худой, как всегда. И ещё точно помню, что сестра была! Причём она была большая уже, намного старше меня. Ну, то есть мне было два, а ей лет пять, вот как-то так..

– Может, твоя сестра умерла, а мама удочерила с горя младенца? Взяла из детского дома? – помолчав, спросила Ксеня.

Я тоже так думал. Но эта Ритка одно лицо с той, которая исчезла. Конечно, я был малой, но я точно уверен, что так и было. Расспрашивал бабушку, но бесполезно. Кстати, мы на этой Змеёвке жили. Так что там и правда живут тёмные личности, наша семья одна была там нормальной. Я-то знаю… И Злата появилась у дяди Сережи тогда же! Я так думаю. Мамина сестра была дядь Сережина жена, и у их две дочки – старшая Жанка, ей сейчас восемнадцать лет, ну и Зло. Златка, в смысле. Кликуха у неё Зло. Она самая свирепая девчонка в школе. Тётя Алёна пропала без вести, как и наша мама. Отца у нас не было, попали в детский дом. У бабушки даже паспорта нет. Ритку, то есть Моргану, удочерила семья священника, Флёровы. Это старинная поповская фамилия такая. Она и не помнила, малая была. Зато я хоть и смутно, но помню. А потом они её в эту школу сдали, а потом и вовсе от неё отказались, вот тогда она и пропала. Я хочу докопаться. Может, это они причастны.

– Слушай, давай пока вернёмся к младенцам. Похоже на то, что их клонировали. Но клон тоже надо выносить и родить, на это нужно девять месяцев, а твоя мать не была беременна, говоришь. Значит, их родил кто-то, суррогатная мать.

– Нет. Времени слишком мало прошло между смертью сестры и появлением этих двух младенцев.

– Ты же не мог этого точно помнить в два года.

– Да я по ощущению помню. Если бы прошло девять месяцев, то мне было бы около года, когда Ритка пропала. И тогда я бы точно не смог её помнить. А так я помню. Она со мной в комнате жила, и вдруг бац. Все плакали, я это помню.

– А похороны? Ты не помнишь?

– Да так.. Вроде нет.

– На кладбище же должна быть её могилка, раз она умерла, и настоящей Златы тоже.

– Ну да. Только попробуй найди, и неизвестно, на каком кладбище их хоронили. И смысл в этом? Я знаю, что они были, мне это не могло присниться.

– Ну я бы порылась на кладбище, в подтверждение этой гипотезы. Пристала бы к бабушке так, что она не отвертелась бы…

– Бесполезняк. Она жёсткая, пошлёт подальше, ведьма…

– Слушай, у всех бабушек есть альбомы со старыми фотками. Нужно порыться и найти.

– А что, можно. Ты пойдёшь со мной к бабке?

– На Змеёвку?

– Ну.

– Да, а почему бы и нет? – поколебавшись, ответила Ксеня. Ей было страшновато, но любопытство перевешивало.

– Отлично. Будешь её отвлекать, чай-май там, она это любит, а я в это время пороюсь.

– Так, с этим ясно, а теперь скажи, откуда ты знаешь, что я ничего не помню до семи лет?..

– Да оттуда, что у Ритки так, и у Златы так. Они обе исчезли на год, когда им было примерно по 7 лет, сами пришли и ничего не помнили. Вот ровно с того момента, как исчезли. И ещё было странное кое что. Ритка накануне того дня, как ушла, она с велосипеда навернулась. У неё такие драные царапины длинные были по руке. Я помню. А когда она через год заявилась- точно такие царапины были. Но такого ж не может быть, уж за год царапины затянулись бы.

Ксеня долго молчала, живот у неё стянуло тугим холодным узлом. Что, если это правда.. И Ксеня тоже умерла, а потом вдруг ожила и вернулась, уже не будучи собой?.. И её провал в памяти- вовсе не травма головы, как говорят родители, а именно такой же таинственный уход?.. Этого не может быть.. Но сколько совпадений.. И Ксеня всегда чувствовала, что и родители, и бабушка, и даже Ленка её побаиваются!.. Необъяснимо, но факт. А что, если всё-таки родители за её способности видеть вещие сны и предугадывать будущее просто-напросто пихнули её в дурку?.. Это интернат для умалишенных.. Нет, уж лучше пусть это воскрешение окажется правдой, что я зомби, чем то, что родные родители предали меня… И не может это быть правдой с дуркой, ведь не могут же двое людей сойти с ума одинаково, твердить одну и ту же историю… Митька не мог знать о провале памяти, только если Ленка не рассказала. Но в предательство сестры тоже не хотелось верить.

– Знаешь, что? – наконец сказала Ксеня. -Я попытаюсь вытянуть побольше из своей сестры и напишу письмо моей бабушке. Мы разберёмся, в чём тут дело, в зомби я не верю. Всему есть логическое объяснение, и мы докопаемся.

Митька обнял её одной рукой за плечи и прижал к себе, продолжая глядеть на грязную многоэтажку. От него пахло тем древесным мужским парфюмом и сигаретами.

– И к твоей бабке сгоняем, будем фотки искать по нашему плану. А сейчас давай уже пойдём на остановку, сумерки скоро, смотри, солнце садится. За нами же заедет Егор, он говорил что и за мной, и за тобой с Лилей..

– Я туда не поеду сегодня. И тебе не советую – прервал Митя.

– Почему? – удивилась Ксеня.

– Я с Лилей расстался. Так что я с ней и её братцем не поеду никуда.

– Как расстался? У вас же ещё вчера хорошо всё было…

– Было. А стало плохо – сказал Митька, отбросил щелчком бычок, встал с турника, небрежно обнял Ксеню за плечи рукой и потащил к остановке.

– Так подожди, ну вы поругались утром, может, ещё помиритесь, что ты так с плеча-то рубишь…

– А ты хочешь, чтобы мы помирились? – Митька внимательно посмотрел на неё.

– Я… Ну.. Нет, просто так быстро никто не расстаётся. Это ты небось сам решил, а она ещё не знает, что вы расстались..

По Митькиному хмурому лицу она поняла, что попала в точку.

– Узнает- только и сказал он.

Ксеню заела совесть. Ей захотелось немедленно всё рассказать Митьке, и чёрт с ним, этим идиотским элитным обществом и тайной пропавшей Морганы. Она может помочь Митьке разгадать тайну его сестры и без их участия. Но она вдруг поняла, что вот идут они сейчас, в начинающихся сумерках ветреной весны, по пыльной обочине извилистой дороги, слегка кружится голова, и от Митькиной куртки пахнет древесным парфюмом и дымом, и ей хочется вот так идти с ним целую вечность, ей с ним хорошо. Ксеня удивилась этому чувству, потому что Митька был вроде бы совершенно не в её вкусе, не походил на её идеал ничуть. Они спустились по дороге к остановке, им открылся пологий зелёный холм, посреди которого стоял монумент- два огромных каменных дядьки с распростёртыми руками, что-то советское. Довольно долго ждали своего номера автобуса, жались друг к другу. Наконец Митька замахал рукой раздолбанному микроавтобусу, и тот со скрипом остановившись, подобрал ребят.

– Через Хорту едешь? – уточнил Митька.

Водила кивнул, не выпуская изо рта сигарету.

По горным дорогам их болтало довольно резко, у Ксени, сидящей у окна, иногда захватывало дух от вида резкого обрыва на каком-нибудь очередном мосту, а встречные машины и автобусы вылетали из-за каждого нового поворота с третьей космической скоростью. Они забирались всё выше и выше в горы, по обеим сторонам дороги теперь стоял сосновый лес. Ксеня тихо спросила своего нового друга:

– Мить, слушай, помнишь, ты вчера говорил, что у Лили папа был криминальный авторитет?

Митька хмуро кивнул.

– И он не давал им житья. Я услышала случайно, что он был как-то связан со Змеёвкой, это правда?

Митька долго молчал, глядя на мелькающий за треснутым окном автобуса темнеющий лес, и было слышно только гул мотора, резкие девчачьи голоса с сиденья впереди них да рёв группы «Linkin Park» из динамика магнитолы водителя. Затем поведал новой подруге историю, от которой у девочки побежали мурашки холодным водопадом по лопаткам.

…У Лили было двое братьев и сестра, она самая младшая. Двое старших детей, Инна и Дима, уже обзавелись своими семьями и не жили с ними, но часто приходили в гости. Жили они в своём большом доме втроём – тётя Галя, Егор и Лиля. Их покойный отец и бывший муж тёти Гали был местным криминальным авторитетом по кличке Гена Змеёвский, хотя звали его вовсе не Гена, а Владимир. Приставку «Змеёвский» он получил за то, что родился и вырос в том самом посёлке за глухим забором посреди города. Повзрослев, он полностью порвал все контакты с родней и друзьями и переехал в город, закончил техникум и работал автослесарем, вскоре открыл свой собственный автосервис, женился на весёлой и праздничной тете Гале, родился их первенец Дима. Когда тётя Галя была беременна вторым ребёнком, Инной, её всегда всегда весёлый и ласковый муж Вова (тогда он ещё не был Геной Змеёвским) вдруг посмурнел, стал часто и надолго уезжать из дома, где-то пропадать по ночам, стал хмурым и жёстким, жена не узнавала его. На все вопросы он отвечал, что совершил в своё время большую ошибку, что забыл свои корни, а сейчас решил вернуться к родным, и они его поняли и простили, он вернулся к родной вере. Дядя Вова и раньше никогда не ходил в церковь, говорил, что ему нельзя, на вопрос «почему» пускался в туманные и путаные объяснения, из которых ровным счётом ничего не было ясно. Своих детей крестить он не разрешил, никогда не употреблял в своём лексиконе слова вроде «Слава Богу» и даже «спасибо», потому что это означает «спаси Бог» в сокращении. Стал носить странные украшения-талисманы, часто представлявшие собой высушенные лапы или когти, навешивал их на детей. Однажды тётя Галя гуляла в их маленьком дворике, примыкающем к пятиэтажке, с маленьким Димой в коляске, и увидела, что кто-то из соседей забыл в траве толстый серо-зелёный шланг для полива, хотела было поднять его, но шланг вдруг зашевелился, и тут же зашевелились волосы на тёти Галиной голове- шланг оказался длиннющей толстой змеёй. На её вопли прибежал дядя Вова, рассмеялся и взял змеюгу в руки, бережно отнёс подальше в кусты. С тех пор змеи стали появляться регулярно, к ужасу соседей. Косились на тётю Галю теперь с явным неодобрением, никто не здоровался, а от её мужа откровенно шарахались. Постепенно у них стали появляться дорогие вещи, они купили машину, потом из съёмной квартиры в пятиэтажке переехали в свой собственный роскошный особняк на горе в верхней части Хорты, с роскошным видом на бухту «Туманную», окружённый бетонным забором. У них появилась охрана, прислуга, скромный автосервис превратился в сеть по всему Приморскому краю, затем открылся не вполне легальный автосалон, в котором, по слухам, продавались угнанные «перебитые» и перекрашенные машины. Скромняга дядя Вова постепенно обернулся криминальным авторитетом Геной Змеёвским, в него начали время от времени стрелять на улице, однажды кинули к ним во двор через забор гранату. Но самым страшным оказалось даже не это. К ним в дом часто приходили его родственники- сомнительные личности с какими-то нелюдскими, нетопыриными холодными глазами, чувствовали себя как дома, брали на руки детей, внушали им какие-то бредовые идеи, включали при них на видике фильмы ужасов про зомби, вампиров и оборотней. На протесты тёти Гали Гена Змеёвский прямо при детях отвечал, что придушит её, если она слово вякнет против его родни, что она их ногтя не стоит, потаскуха, и мать из неё никакая. Если ей что-то не нравится, она может убираться вон хоть сейчас, но детей не получит. К тому времени тётя Галя была беременна Лилей и деться ей было некуда, у неё не было родственников. Однажды она случайно увидела, как Гена в глубине огромного сада сидит на корточках возле длиннющего шеста, воткнутого в землю, и что-то ему шепчет с прикрытыми глазами, глядя вверх. На земле горели две чёрные свечи и сидела их собака, огромный чёрный кавказец с обрезанными под корень ушными раковинами. Гена Змеёвский скармливал псу куски сырого мяса с монотонным низким бормотанием.

– «Папа Легба, отвори ворота!» – только и различила она.

Позже он узнал, что тётя Галя за ним шпионила- ему доложила одна из родственниц, которые почти поселились в их доме, и сильно избил беременную жену. На следующий день собака сдохла по неизвестным причинам, она билась в конвульсиях посреди двора, потом из пасти пошла кровавая пена, и несчастное животное затихло навсегда. Избитую тётю Галю лечили против её воли проклятые змеёвские родственницы ее мужа, вызвать скорую он не позволил, и сквозь дурнотную пелену она увидела вечером по включённому телевизору в своей комнате выпуск новостей, где шёл репортаж о следователе, который вёл дело Гены о незаконном обороте наркотических средств, который внезапно скончался у себя дома по неизвестным медикам причинам- он вдруг забился в конвульсиях на полу своей кухни, к ужасу жены и маленькой дочки, затем из его рта полилась кровавая пена… Подобные истории повторялись несколько раз, и всякий раз Гена «глушил» следователей, как он выражался- все умирали по неизвестным причинам, то же случалось и с его конкурентами. Гену Змеёвского суеверно боялся весь край. Когда пришло время рожать Лилю, роды принимала родственница Гены, молодая женщина с совершенно белыми длиннющими патлами и пустыми, как у мертвеца, глазами, совершенно голая, в окружении свечей, черепов, амулетов. Пуповину она перегрызла зубами. Вскорости после родов Гена объявил, что купил тёте Гале дом неподалёку, чуть ниже по дороге, и она переезжает с детьми туда, а у него теперь вторая жена- эта самая повитуха, которая оказалась старшей жрицей их древней религии и по совместительству единокровной сестрой Гены. Старая религия вполне разрешала и многожёнство, и кровосмешение, главное было, чтобы духи дали добро и передали это через жреца-шамана. В этом самом доме они и живут по сей день. Гена сказал, что выйти замуж он ей не даст, потому что её душа принадлежит ему, будет следить за каждым её шагом, за детьми регулярно приезжали бритоголовые охранники на тонированном джипе и увозили неизвестно куда. Как они потом рассказывали- домой к папе и «в храм». Судя по их описанию, «храм» представлял из себя бревенчатую хоромину, увешанную черепами животных. Обращаться в милицию или органы опеки не имело смысла по понятным причинам. Приезжая, дети рассказывали жуткие вещи. А однажды их пёс, спаниель, умер, сбитый машиной, и дети в слезах не дали его похоронить, они ждали с мёртвой собакой на руках, когда на ними приедет джип, вернулись через сутки- собака, у которой были сломаны рёбра и позвоночник, была жива, только сильно воняла падалью. К ужасу тёти Гали, прежде добрый спаниель теперь признавал только детей, а на неё кидался с рыком, кусал за ноги, эти раны воспалялись, гнили и не заживали. К её счастью, собаку вскоре сбила машина повторно, на этот раз размозжив голову. Подрастающий Дима был страхом всей школы- никто не смел перечить сыну криминального авторитета. Ему очень нравился его статус, и он пользовался им при каждом удобном случае. В школу почти не ходил, только на школьный двор, но учителя исправно ставили ему пятёрки. Девчонки боялись его до ужаса- он мог подойти к любой из них, заговорить, ощеривщись улыбочкой- и на следующий день девочка с туманом в глазах уже была полностью в его власти, как под гипнозом- унижалась и бегала за ним, заглядывая в глаза, словно собака. Гена Змеёвский привечал сына у себя, приманивал деньгами, баловал, научил волховству, подобрал ему невесту- свою племянницу, соответственно, Димину двоюродную сестру. Неудивительно, что когда в одну прекрасную ночь Гену на выходе из ресторана в Туманной бухте пристрелил неизвестный снайпер, радости тёти Гали не было предела. Она не пошла на похороны, зато вечером оторвалась на дискотеке в Туманной бухте по полной программе. С тех пор каждая годовщина смерти мужа- праздник. Жизнь тётя Галя вела весьма разгульную, потому как приобщилась к спиртному ещё в браке с Геной. Их дом быстро обветшал, сад зарос бурьяном, бОльшую часть земли они распродали- сначала для свадьбы Димы с той самой кузиной, затем для свадьбы Инны, которая хотя бы нашла себе избранника из городских..

…Микроавтобус начал тормозить на остановке, последний пассажир, кроме них, приготовился выходить, и тут Ксеня увидела, что за остановкой у дороги стоит ящик из железной сетки-рабицы без крыши, на нем большая табличка с грубо намалёванной надписью «щенки», а внутри.. Действительно щенки! Серые, белые, коричневые, а возле них сидит парень азиатского вида на складном стульчике и читает автомобильный журнал.

– Ах, как я всегда мечтала о щенке!..– выдохнула Ксеня, заворожённо глядя в окно и мигом забыв о странной Лилиной семье.

– Ох, бойся своих желаний. Особенно сейчас.

– В смысле? Почему сейчас?

– Ну, сегодня день рождения. Желание сбыться может влёгкую.

– Да если бы! Кто б мне позволил в школу-интернат щенка притащить. Это теперь только когда в Канаду уеду с родителями, там уже заведу собаку, выберу любую породу.

Странное дело, но почему-то теперь Ксене вдруг захотелось повременить с отъездом, о котором она так страстно мечтала. Ей очень хотелось разгадать тайну Митькиных сестёр, и, вполне вероятно, это была и её тайна тоже.

– Только такую, как эти щенки, не выбирай. Разве что твой батя охотник, тогда можно…

– Нет, он точно не охотник- усмехнулась Ксеня- А почему нельзя заводить такого щенка?

Автобус рыкнул рычагом передач и тронулся, Ксеня бросила прощальный взгляд на сетку с щенками.

– Да потому что это охотничьи собаки, лайки. С ними если на охоту не ходить, они страдать будут и убегут, вот и всё. Они и подкоп делают, и через забор перепрыгивают, и сетку-рабицу перегрызают. Или вот ещё хаски некоторые долбодятлы заводят и не дают им должной физической нагрузки, это вообще клиника. Хаски ездовые собаки, а их покупают за красоту, как игрушку, не гуляют с ними, в санки не запрягают, вот они и убегают. Да и вообще, этим собакам здесь жарко, им на севере надо жить, а тут они линяют круглый год… Или ещё хуже того, выбрасывают их на улицу, когда они в хате бедлам устраивают, потом стаями скитаются.. А как им не чудить, когда им скучно жить без езды, без охоты?.. Ну, без их работы, словом. Для чего каждая порода выведена, тем и должна заниматься. Это все равно, что человека заставить всё время в комнате или на цепи сидеть, пока хозяева на работе весь день, а развлечений нет, ни книг ни телека, ни игр, ни спорта- ничего, что любит этот конкретный человек.

Ксене стало грустно оттого, что собаки страдают из-за людской прихоти.

– Да, породу нужно уметь выбрать. Ты здорово в собаках разбираешься.

– Да не, чё там здорово, ну так, были у нас по детству собаки.

– И ещё, кстати, если о хаски, то они не преданны одному хозяину. Я читала об этом- хозяина легко променяют на другого. Они всех любят. Не по мне это.

…Когда приехали на остановку с надписью «Лесная школа», уже начало темнеть. Остановка на противоположной стороне была ниже интерната. Они двинулись вверх по извилистой дороге, вечерний воздух был свежим и влажным, в раскидистых папоротниках на обочине завис молочный туман.

Они свернули к интернату и стали спускаться вниз по каменной выщербленной лестнице среди хвойных деревьев. По бокам лестницы уже горели круглые белые фонари, как будто много маленьких лун, падая с вечернего неба, запуталось в кустах можжевельника. В интернат вёл не только съезд, но и лестница для пешеходов. Они миновали стоянку машин и ангар для снегоходов, Егорова внедорожника не было, с облегчением отметила Ксеня. В клуб ей сейчас совсем не хотелось. Снова лестница вниз, и вот они у крыльца интерната, окна первого этажа ярко освещены, слышится смутно шум. Круглое окошко наверху не горело, и Ксеня почему-то вздохнула с облегчением. Митька вдруг объявил, что ему надо срочно сбегать в учебный корпус, вручил Ксене её пакеты, которые он нёс, и испарился в сумерках. Ксеня, пожав плечами, приготовилась открывать тяжёлую дверь и стала перекладывать весь свой скарб в одну руку, как вдруг дверь сама распахнулась, на Ксеню налетела выпорхнувшая из двери гроздь бело-розовых воздушных шариков и устремилась ввысь, запутавшись в ветках сосны. На пороге возник какой-то пухлый мальчик лет двенадцати, держащий в руке ещё одну гроздь шаров, вытаращился на неё и вдруг заорал:

– А вот она идёт, Елен Дмитрьна! Ксеня идёт!.. Ой, я шарики выпустил!..

– «Я уже знаменитостью стала тут.. Я этого пухляка в глаза не видела, зато он меня уже углядел… Значит, Ленка меня ждёт?»

Мальчик придержал ей тяжёлую деревянную дверь с резьбой, дохнувшую на Ксеню сырым деревом, вручил ей шарики и смущённо, заученно поздравил. Ладошка у него была тёплая и потная. Ксеня поблагодарила его с улыбкой, и пухляк порозовел. Из зала, отделённого от прихожей ещё одной деревянной дверью, доносились весёлые голоса, топот ног и приглушённое буханье модной в то время попсовой группы.

– «Там что, дискотека?.. Ленка решила мне устроить сюрприз?..-

И точно. Мрачноватый зелёный зал был украшен воздушными шариками, огонь в камине ярко полыхал, за столом с красивым, явно старинным чайным сервизом и возвышающимся на нём тортом, украшенном оскаленной мордой гротескного Чеширского кота и уже наполовину раздербаненном, восседали несколько взрослых, в том числе Ленка и уже знакомая богатырка тётя Тася, как позже оказалось -автор Чеширского торта, и человек десять детей возрастом примерно от двенадцати до шестнадцати лет, кто за столом, кто в креслах и диванчиках по периметру зала, кто на полу у камина на ковре, кто танцевал по весёлую музыку. Многие были в дурацких бумажных колпачках. Когда она вошла, увешанная своими пакетами, с шарами и уже полузавядшим букетиком, все ринулись к ней, кое-кто из детишек помладше дул в полосатые трубочки, кто то бахнул хлопушкой.

– Так, я сказала никаких хлопушек, Никита! Дам тебе пылесос после праздника, ковёр пылесосить будешь! Ой, ну где ты ходишь, Ксюшка, мы уже ждали-ждали тебя, хотели сюрприз сделать, все спрятались, а тебя нет и нет, ну давай, давай пакеты и наверх, ты же платье купила? Ща вернёмся! – Ленка сначала верещала, а последнюю фразу уже шипела сестре в ухо, потащила её вверх по лестнице.

– Откуда ты знаешь про платье? Ааа, Марина с Викой сказали.

Ксеня видела новых подруг за столом.

– Да, Маринка сказала, ты такая молодец! Только куда ты потом улизнула, а главное, зачем? Девочек Егор привёз. Кстаааати! —

Ленка уже ввалилась в Ксенину комнату и увлекла её за собой, пихнув девочку на диван и швырнув туда весь её праздничный скарб и теперь возвышалась над ней, торжествуя.

– Егор-то наш запал на тебя! Уж так он недоумевал, куда ты делась, меня про тебя расспрашивал, ждал тут тебя, вот только что уехал, но он скоро вернётся, сказал. В «Паук» нас повезёт после чая с тортиком, у него сюрприз для тебя.

– Да? А меня вы вообще спросили? Нет, спасибо, конечно, но мне так надо сейчас побыть одной.

– Одноооой? Да ты что, рехнулась что ли? У тебя день рождения, а ну веселиться! О, кстати, вот тебе от меня подарочек! -Ленка вынула из кармана маленький подарочный пакетик и вручила сестре.

– Спасибо! А что это? – Ксеня развернула, там оказалась тонкая золотая цепочка, на которой висел малюсенький, тоже золотой кулончик в виде плейбоевского кролика.

– Оооо.. Спасибо, правда не совсем мой стиль- промямлила Ксеня.

– Ну, одень же скорее!

– Правильно говорить «надень». Надевают одежду, а одевают Надежду! Тоже мне, учительница!.. -проворчала Ксеня, расправляя в руках цепочку.

– Нет, ну какой же у тебя характер стрёмный, тебя удавить хочется! А ну, одевай живо!

Ксеня повиновалась, и плейбоевский кролик оказался рядом с её всегдашним серебряным крестиком, с которым её крестили в годик.

– По-моему, не самое удачное соседство..– начала было Ксеня, но неудержимая сестра уже восторгалась купленным мятным платьем, гладя его извлечённым из шкафа утюгом прямо на диване, а Ксене было приказано раздеваться. Вздохнув, девочка повиновалась и вскоре ощутила себя тряпичной куклой, одеваемой не в меру ретивой хозяйкой, играющей в дочки-матери. В довершение Ленка ещё и быстренько накрасила сестру. Она захватила с собой наверх свою сумочку, в которой чудом умещался целый арсенал косметики, словно в армейском вещмешке. Командуя ей «смотри вверх! Смотри вниз!» радостно вещала, какой крутой у неё жених, в каком роскошном доме с садом он живёт и что у него в его годы уже свой фитнес-клуб. Ксеня пыталась возражать, что со своим «женихом» она едва знакома и он показался ей очень противным.

– Да ну тебя! У тебя все, кого ни возьми, противные!

И стала красить ей губы, запретив ими шевелить. Но когда Ксеня наконец была отпущена и посмотрела в зеркало старенького трюмо, она радостно ахнула- на неё смотрела невероятно красивая девушка, лесная нимфа в невесомом мятном платье, с шоколадными локонами, с лицом эльфа. Они спустились по деревянной лестнице с резными перилами, и разношёрстный народ дружно завопил «С днём рождения, Ксеня!! На этот раз среди них был Митька с хмурой Лилей, который раскрыл рот, и это не укрылось от Лилиного внимания, конечно же. Судя по тому, с какой требовательностью Лиля держала за руку своего женишка, она явно ещё не знала, что он уготовил ей расставание. Ксеню усадили за стол, все дружно загомонили, наливая ей чай из красивого старинного заварочного чайника, кладя на блюдечко самый красивый кусок тортика с улыбкой Чешира. Ксеня пробовала торт впервые в жизни- балеринам не положено, и вкус его оказался просто божественным. Девочка от души поблагодарила нарядную умилённую тетю Тасю. Среди присутствующих были несколько служащих, которые жили в домиках при интернате, учителей не было- они приезжали лишь по будним дням, и ученики-детдомовцы, которым некуда было ехать на выходные, в том числе её новые подруги Вика и Марина, но была и рыжая бестия Злата Коврижных, у которой был папа вроде бы, но она предпочла торчать в интернате. Она выглядела весьма эффекто- в коротком красно-коричневом платьице, подчёркивающем идеальную, словно у куколки Братц, фигуру, медово-рыжие локоны не лежали спокойно на хрупких плечиках, тонкая кремовая кожа с персиковым румянцем будто светилась изнутри, светло-карие глаза с золотистыми ресницами горели, как две чашки огненного ирландского кофе. Она смеялась, скаля жемчужные зубки, словно Чеширский кот с торта. С ней рядом сидел красивый черноволосый парень с небрежной челкой, упавшей на глаза, напоминающий актёра из какого-нибудь молодёжного американского сериала про оборотней, в котором Ксеня немедленно узнала давешнего новоявленного Мика Джаггера. Он глядел на Ксеню без тени смущения и бесовски ей подмигнул. Его дружок, который восседал вчера под ёлкой, сидел почему-то не рядом с другом, а в дальнем тёмном углу за камином и посверкивал оттуда на Ксеню недобрым зелёным глазом. Ленка руководила процессом, словно заправский тамада, после чая кто-то притащил коробку с игрой «Мафия», с масками и картами, и компания весело гоготала, вычисляя «мафиози» и нападая с подозрениями друг на друга. В итоге всех надурила тетя Тася, оказавшаяся «мафией», которая всё это время напирала на красавчика Архипа, в итоге «мирные жители» его и убрали. Ксеня выбыла из игры почти сразу и наблюдала со стороны.

– Итак, город засыпает, просыпается мафия! – командовала Ленка, которая была ведущей – Мафия просыпается аккуратно, маской не шуршит, не палится!..

Ей было весело, она была очень благодарна сестре, о такой вечеринке на день рождения девочка втайне давно мечтала, и эти малознакомые люди вмиг стали её друзьями, которых у неё никогда не было. После «мафии" опять врубили музыку, многие встали из за стола и заплясали, Ксеню тащили, но она отказывалась- не умела танцевать, парадокс, но профессиональная балерина понятия не имела, как надо двигаться на банальной подростковой дискотеке. Она с грустью поглядывала на Злату, которая двигалась просто потрясно.

Среди танцующих была неуклюжая угловатая девочка в детском свитере, лосинах, джинсовом сарафане поверх них и туфлях на маленьком каблуке, с двумя хвостиками, хотя она явно была не младше четырнадцати лет. Девочка крутила перед собой вытянутые вперёд руки со сцепленными запястьями и растопыренными кистями, её брови были удивлённо-радостно приподнятыми. Она всё время крутилась возле Златы, смотрела на неё.

– Василинка, круто танцуешь! – Ксеня расслышала слова Златы, обращённые к девочке – Прикольное движение! Я так на утреннике в пятом классе танцевала, только уже забыла его, ну ка, покажи, как ты делаешь! Поучи меня! – с абсолютно серьёзным лицом говорила рыжая лиса-Алиса, а её кот Базилио- красавчик Архип покатывался со смеху в сторонке. Счастливая Василина крутила кистями ещё усерднее.

– Егор тут про тебя спрашивал. Он мне смс-ку написал, скоро приедет, заберёт нас в клубешник- вдруг раздался шёпот в ухе Ксени, и она вздрогнула. Оказалось, к ней тихо подсела Марина. —Запал он на тебя лапушка, ооох, повезло тебе!..

– А где Вика? – спросила Ксеня, чтобы перевести тему.

– Покурить во двор пошла, подальше, чтоб не спалили. Ты там нас познакомь с дружками Егорушкиными, окей? —

– Да я вобще не собираюсь с ним встречаться, с Егором твоим, он не в моем вкусе.

– Да ты чооо? -округлила глаза Марина -Не врубаешься, в натуре. Не, ну если б мне такой шанс, ну ты малахольная, подруга, ну ничё, поживёшь тут с нами, ещё одумаешься. Таак, я смотрю, наша жертвочка глазёнок своих с тебя не сводит? А Лилёк ему в глотку сейчас вцепится- Марина захохотала- Как прошло свидание?

Митя действительно, танцуя с Лилией, всё время оглядывался на Ксеню, а ноздри его встрёпанной подруги были свирепо раздуты.

– Отлично. Погуляли, на фуникулёре покатались, он цветочки принёс. Сказал, что расстался с Лилей, только, как оказалось, ещё не сказал ей об этом – ответила Ксеня.

– Ну ты даёшь, подруга! Пять баллов! Так, выполняем часть нашей сделки – лови начальную информацию по Моргане. Ни с каким парнем она не сбежала. У неё его и не было. Она, кроме своих книг пыльных, и не интересовалась ничем. Она просто в один миг как растворилась в воздухе, и всё. И никто её не найдёт, пока сама не объявится. Только мы знаем, где она сейчас.

– Вот как? И это пока всё?

– Пока всё, лапушка- Марина панибратски положила костлявую руку ей на плечо.

– Чтобы узнать всю информацию, тебе даётся следующее задание- нашу жертву надо раскрутить на то, чтобы он бросил свою лошадь длинномордую и стал с тобой встречаться. Тогда ты узнаешь всё про Моргану и станешь одной из нас. Ты уже близка к этому, делаешь большие успехи.

Ксене всё же было не по себе от мысли разлучить пару, и стало вдруг жаль Лилю. Да, Митька нравился ей все больше и больше, но.. Нет, пусть он это решение примет сам, а она не будет способствовать, про Моргану она всё разузнает сама. Но для этого ей придётся вести расследование вместе с Митькой, а своим общением с ним она поневоле катализирует их с Лилией расставание, Митька наверняка подумает, что это для неё предлог, а на самом деле он ей нравится. Но с другой стороны, он сам просил её помочь, да не шутя. Ей одной он может рассказать, потому что она «сама такая».. Надо блефовать- раз всё равно придётся общаться с Митькой, надо сказать Марине, что она согласна на их условия и тем самым выведать у них информацию, возможно, они тоже блефуют, ну а если нет? Интересно узнать, что у них за инфа такая.

– Я согласна- сказал Ксеня.

– Вооот и умочка! – расплылась Марина в широкой улыбке.

– Девочки, мальчики- собираем посуду, несём наверх на кухоньку, моем, расходимся по комнатам! – скомандовала Ленка. Мальчики собирают стол, относят стулья, Никита берёт пылесос!

Ребята кинулись исполнять приказания, Ксеня в развевающемся мятном платьице поднималась вверх по потемневшей резной лестнице со старинными сервизными блюдцами, вымазанными остатками торта, когда дверь из холла хлопнула, сквозняком развеяло её волосы и платье, она обернулась и увидела вошедшего Егора, который уставился на неё, открыв рот. Лиля тут же подскочила к брату и начала ему что то вещать, радостно дёргать за руку, но он на неё и не глядел. Он ринулся на лестницу к Ксене с возгласом «Давай помогу!». Помогал стаскивать всё наверх в кухоньку, даже вымыл всю посуду, и так мило предлагал поехать в клуб, что Ксеня согласилась. В результате Ксеня, Ленка, Митя, Лиля и Марина набились в огромный внедорожник Егора и отчалили в ночь по извилистой горной дороге, не освещённой ни единым фонарём. Ксеня занимала почётное место на переднем сидении рядом с изо всех сил выпендривающимся перед ней водителем, сзади довольная Марина возлегала на коленях у остальной компании и травила плоские анекдоты, а иногда и принималась подпевать под попсятину, которую Егор врубил весьма громко. Лиля недовольно командовала брату «ехать поаккуратнее» и сделать музыку потише, но, как оказалось, власть над братом у маленькой принцессочки была утеряна полностью- он даже не слушал её. Митька тоже заметно скис, видя, как за Ксеней ухлёстывает новый поклонник, намного превосходящий его шансами на успех, как казалось на первый взгляд. Вика не поехала, потому что ходила только в рок-клубы. У Ленки рот не закрывался, и в полумраке салона ни за что не отличить её было от подростков, ни по голосу и интонациям, ни внешне.

– «Я ведь морально старшее неё лет на десять, если не больше» – пронеслось у Ксени в голове.

Наконец, подрулили к светящемуся «Пауку», возле которого уже была припаркована куча машин. Егорушка галантно выскочил и открыл Ксене дверцу, придержал за ручку. Лилина верхняя губа задралась от злобы, обнажив десну. Клуб «Паук» внутри оказался весь какой-то ярко-розовый с чёрным, прокуренный, музыка была врублена на недосягаемую высоту децибелов, ди-джей за вертушкой старательно крутил-вертел «кислоту». От вида затканной «паутиной» барной стойки со свисающими то тут, то там светящимися паучками Ксеню слегка затошнило. Мускулистая барменша была в костюме то ли паучихи, то ли скорпионихи. Ксеня жестами показала, что хочет сесть за столик, а не за барную стойку, подальше от декораций, кричать в ухо было бесполезно. Егор кивнул им, чтобы шли за столик, сам пошёл к бару заказывать. Ленка и Маринка упорхнули танцевать, не дожидаясь его, и Ксеня осталась за столиком с Митькой и Лилей, которая тут же принялась по-русалочьи обвивать руками его плечи, заглядывать в лицо и лезть целоваться. Митька хмуро поддавался. Ксеню дёрнула за руку Ленка, приглашая на танцпол, и Ксеня с радостью покинула «сладкую парочку». Вначале, оказавшись на танцполе, в полутьме, среди мелькания разноцветных бликов, она почувствовала себя не в своей тарелке, но едва попробовав танцевать, её кровь словно вспыхнула весенним пожаром, и она полетела в своём невесомо мятном платье под ритмичную быструю музыку, отзывающуюся грохотом в её солнечном сплетении. Спустя пару минут ей уже казалось, будто она ходит по клубам всю жизнь, так легко ей танцевалось. Она не сразу заметила в эйфории, как вокруг них с Маринкой и Ленкой образовалось кольцо из танцующих и все подбадривали их взглядами, жестами, неслышными в грохоте музыки криками, открывали рты, как рыбы. Егор махал им рукой, он уже стоял у их столика, и они упорхнули из людского кольца. Упали на стулья, тяжело и радостно дыша. Оказалось, Егор принёс всем мохито, и Ксеня с удовольствием потянула через трубочку холодный мятный напиток. Она почувствовала, как по венам разливается мятный огонь. Егор жестами позвал её из-за столика, потянул за руку, Ксеня сначала подумала, что он хочет с ней потанцевать, но парень повёл её куда-то по полутемному коридору за барной стойкой, из которого они попали через дверь, которую Егор открыл своим ключом, во вполне приличный, светлый и не прокуренный коридор, обшитый вагонкой, и здесь наконец-то стало возможным поговорить, буханье музыки доносилось глухо и будто из под земли, деревянный пол ритмично подрагивал под ногами. Егор, выливший на себя, видимо, целый флакон дорогого, но весьма навязчивого парфюма, весь сиял, как новый пятак, и поведал Ксене, что сейчас он ей покажет потрясающий ви-ай-пи зал, оттуда, мол, открывается вид сверху на танцпол через стекло и музыки не слышно, а играет своя, негромкая. Он, соответственно, на втором этаже, и называется африканским залом, потому что выполнен в стиле вуду, а тот, что внизу, где остались их друзья, называется готическим залом.

– «Почему-то я не удивлена» – усмехнулась про себя Ксеня, а вслух спросила-

– Что ж ты зовёшь туда только меня одну?

– Да понимаешь, у моей сеструхи сегодня такая рожа кислая, что у меня от неё зубы сводит. Бывает с ней такое! Она когда видит, что мне нравится девушка, так и скисает, ну это типа ревность братская такая, что ли.. С детства она так.

– Понимаю! – усмехнулась Ксеня. Кажется, Егор очень ошибается насчёт истинной причины Лилиного окисления- дело вовсе не в нём, Егоре, а том, что она приревновала своего парня, Митю, явно запавшего на Ксеню. Хотя Егорова привязанность, вполне возможно, тоже подливает масла в огонь этой окислительно-невосстановительной реакции. Крепко держа Ксенину ладошку в своей медвежьей лапе, Егор тащил её к деревянной винтовой лестнице в конце коридора, радостно вещая, какой вуду-зал офигительный. По бокам из коридора вело множество дверй.

– Слушай, а Моргана, Митькина сестра… Ты что-нибудь знаешь, куда она делась?

– Ой, ну не знаю я. Пропала девчонка.

– А у тебя нет никаких предположений, куда? Ты с ней не общался, все таки это сестра твоего эээ.. не знаю, как такая степень родства называется, шурин, что ли?..

– Та какой там шурин ещё! Никто с моей сестрой-змеёй не уживется, я тя умоляю. А сестра его, нууу, она знаешь, девка, конечно, красивая, но странная до ужаса, и ещё злая, стерва. Не общался я с ней, да никто с ней не общался, кроме Коврижных с её компашкой чокнутой. Она и с ними не здорово, она за книгами старыми, пыльными вечно сидела, что в саду, что на уроках, Лилька говорит. А так вообще не знаю. Лилька всех ненавидит, может она и сбрехала, с неё станется. Вообще случай один интересный с ней был, с Морганой этой..

Ксеня вся обратилась в слух, вот наконец-то близится хоть какая-то информация о таинственно пропавшей её предшественнице, но тут её внимание привлёк странный звук, доносящийся из низкой дверки, ведущей, очевидно, в полуподвал или цокольный этаж. Они уже почти дошли до лестницы, но Ксеня резко остановилась перед дверкой, вырвала руку, не глядя на своего спутника, и упала на колени возле дверки, чутко прислушиваясь и нахмурившись, словно Алиса в Стране Чудес в своём мятном платье, съевшая или выпившая что то, отчего резко выросла – дверка была в половину человеческого роста, полукруглая и с коваными старинными петлями.

– Слышишь? – спросила она.

– Да не слышно ничего. Пойдём! – он потянул её за руку, занервничав, и только тогда Ксеня поняла, что действительно слышно ничего не было- этот звук раздавался исключительно в её голове, как, наверное, и запах влажности и плесени, перемешивающийся ещё с чем-то солоноватым, гаденьким… Подобный запах Ксеня когда-то долго не могла отмыть от своей левой пуанты, в которую она сунула ступню, а там оказался вдруг осколок стекла. Это запах крови. Она дёрнула дверцу, но та оказалась заперта.

– Там погреб, ну ты чё, в натуре, Ксень? – и Егор увлёк её на лестницу.

…Африканский зал оказался полутёмен и пуст, они были там одни. По стенам были развешаны африканские маски, грубо вытесанные из дерева и изображавшие гротескные лица с горестно вытянутыми в беззвучном крике ртами и пустыми провалами вместо глаз, сучками вместо носов, некоторые были размалёваны яркими красками, присутствовали и козлиные черепа над остроконечными кирпичными сводами. Играла приглушённая вуду-музыка. В баре они могли брать всё, что захочется, и, усадив спутницу за столик, Егор направился туда. Ксеня спросила, где уборная, и получив в ответ, что внизу, первая дверь слева, предложила Егору сварганить коктейль и ждать её за их столиком, пока она припудрит носик. Донжуан дальневосточного разлива двинулся к мерцающему красноватыми огнями в дальне углу бару, а его ветреная спутница упорхнула вниз, на ходу извлекая из прелестных каштановых локонов острую шпильку. Взламывать замки Ксеню, разумеется, никто не учил, но она обнаружила у себя этот талант пару лет назад, когда приехала из балетного училища и обнаружила, что потеряла ключи. Особо не надеясь, что получится, она поковырялась в замке шпилькой-невидимкой, которую вытащила из волос, скрученных на макушке в балетную «дулю», и, к её удивлению, замок щёлкнул и поддался. С тех пор она несколько раз вот таким образом открывала разного вида замки, но всегда без свидетелей и никому об этом не рассказывала. Так и теперь, стоя на коленях перед маленькой дверкой и ковыряясь в ней, она не особо надеялась, что у неё получится отпереть этот старый замок, но позвоночником чувствуя, что ей обязательно надо туда попасть. Но вот внутри что-то щёлкнуло, и девочка с замиранием сердца потянула на себя ручку в виде скалящейся зубастой химеры, в ноздрястый нос которой было вдето кольцо.

«Как на перилах интерната!..» -мимоходом подумала Ксеня. Открыв дверцу, Ксеня услышала шум- где-то в отдалении смесь мужских голосов, издающих звуки, подобные футбольным болельщикам на стадионе- свист, улюлюканье, а запах крови больше не был только в её голове- он стал настоящим. Она вползла в дверь, перед ней был, похоже, низкий тёмный туннель, в конце которого брезжил красноватый свет, словно она оказалась в преисподней, в геенне огненной, или провалилась в кроличью нору. Ксеня ощупала руками потолок туннеля – он оказался не выше дверцы, она хотела закрыть за собой дверку, чтобы обеспокоившийся её долгим отсутствием Егор не сразу нашёл её, но развернуться в такой тесноте не представлялось возможным, и Ксеня быстро поползла вперёд, к красноватому свету. Она боялась, что Егор её хватится и помешает ей, а попасть туда ей было жизненно необходимо – она не знала, почему, и спешила, изодрав коленки и не заботясь о новом платье, хотя в животе у неё холодным змеиным клубком ворочался страх. Красный свет приближался, и помимо прежних «футбольных» звуков стал слышен ещё один- какой-то отвратительный прерывистый рык, доносящийся из-под земли, как будто из преисподней, а запах крови перебила противная вонь зоомагазина, в котором давно не прибирались, вперемешку с удушливым сигаретным дымом. Ксеня наконец выползла из «кроличьей норы» и выпрямилась во весь рост. Взору её открылось странное зрелище- толпа мужиков обступила нечто на полу, чего Ксеня пока не могла видеть, потому что они это нечто от неё и загораживали. Над их головой висела лампа с красным плафоном, такие висят над бильярдными столами, остальная часть помещения тонула во мраке, в свете красных лучей струился дым. Ксеня подбежала и стала расталкивать мужиков, сначала на неё никто не обратил внимания, все были захвачены азартом, а когда спохватились, Ксеня уже прорвалась в середину. Оказалось, что мужики смотрели не на пол. Они смотрели в яму, освещённую свисающей красной лампой. А в яме.. Яма кишела крысами. Их были десятки, а может, и сотни, как показалось Ксене. И только половина крыс была живой, а вторая половина- разорванной в клочья, и рвало их небольшое окровавленное и грязное существо небольшого размера, его злобные маленькие глазки то и дело вспыхивали красным огнём, а оскаленная зубастая пасть рвала крысу за крысой. Ксеня не сразу поняла, что это всего лишь собака, и уже было видно, что она выдыхается. Крысы повисли на ней со всех сторон и пытались добраться до горла, собака вертелась волчком с бешеной скоростью, но Ксеня чувствовала её безнадёжность и боль своим собственным позвоночником. Глаза её застила красная пелена, кровь вскипела. В следующую секунду Ксеня уже очутилась в яме, прыгнув в самую крысиную гущу. Оторопевшие мужики не успели её удержать, да никому и в голову не могло прийти, что случайно забрёдшая девочка вздумает прыгнуть в бойцовую яму, наполненную крысами!.. Откуда-то со стороны Ксеня слышала дикий нечеловеческий свирепый крик, и только потом поняла, что он её собственный. Крысы прыснули врассыпную по земляным углам ямы, собаку это не остановило, она продолжала с остервенением рвать врагов, не обратив на неожиданную гостью ни малейшего внимания. Потом земляной пол ямы толчком ушёл из под ног, в глаза ударил красный свет лампы, разномастные перепуганные лица мужиков завертелись, как нелепая гротескная карусель. В следующий момент она разлепила глаза и по ним тут же ударил яркий свет, почувствовала все ту же вонь и увидела качающуюся комнату, теперь ярко освещённую. Она лежала уже на полу этой комнаты, вне ямы, её платье было вымазано тёмной кровью, руки и ноги покрыты мелкими кровоточащими укусами, пол комнаты был голым, мертвенно -холодным. Она попыталась приподняться, и ей стало нестерпимо больно в локтях, упёршихся в этот твёрдый пол без всякого покрытия. Толпа людей, в том числе растерянный Егор и причитающая Ленка, теснились, не решаясь к ней подступиться, а между ними и Ксеней, спиной к ней, сидело давешнее окровавленное существо. Ксеня тут же всё вспомнила- какой непомерно тяжёлой оказалась небольшая собачка, когда она схватила её, почему-то ничуть не боясь, что мощные челюсти сомкнутся на её тонкой руке, и то, как отказывалась лезть наверх, отталкивала протянутые ей руки, как кричала им, чтобы вытащили сначала собаку. Теперь ясно, что здесь происходит – бои собак с крысами, на которые эти дураки ставят деньги. Ксеня слышала о собачьих боях, разумеется, но вот про такие вакханалии не знала. Спасённая ею собака рычала на людей при малейшей попытке приблизиться, при ярком свете стало видно, что она вся бело-розовая, видимо, белого окраса, гладкошёрстная, розовая из-за своей и чужой крови, и грязная, как поросёнок. Уши были насторожены торчком. Ксеня тронула её за спину, и собака обернулась. Морда у неё оказалась лошадиная, длинная, загнутая вниз, как у трубкозуба из мультика про енотов, окровавленная, маленькие раскосые глазки светились спокойной радостью, собака лизнула её в лицо теплым языком, пахнущим кровью. Девочка, наконец приподнявшись, села на полу.

– Кто хозяин собаки? -спросила она, не узнавая собственный голос- он совсем охрип от крика. Вперёд шагнул надменный молодой азиат в кожаной куртке и тут же испуганно отпрянул, потому что его собачка с клокочущим рыком кинулась ему под ноги.

– Я забираю её отсюда- просто сказал Ксеня.

– Никто мою собаку не заберёт, офигела, что ли, малолетка?? Моя собака! Я её купил! Дорогая! Породистый бультерьер, с родословной!..

– Да? Ну тогда возьми своего бультерьера.

Но азиат даже не стал пытаться, всё было и так ясно.

– Тебя в дурдом забрать надо! – с досадой сказал он.

Ксеня поднялась на ноги, и собака потянулась за ней. Ксеня и собака вышли в открытую дверь, не ту маленькую, через которую она сюда попала, а в нормальную. Толпа молча расступалась перед ними. Молодой белобрысый парень, раскорячившись над ямой, доставал оттуда попискивающих крыс каким то приспособлением, часть из них уже была в большой клетке. В коридоре Ксеня успокоила пса, присев на корточки и поглаживая его, тот вывалил язык и как будто бы хитро и победно улыбался широченной зубастой пастью.

– Егор, отвези нас в интернат, пожалуйста- сухо попросила Ксеня. Было яснее ясного, что это жестокое развлечение проводилось с его ведома. Егор нерешительно кивнул и подсел к ним, стащил с себя пиджак и протянул Ксене- подойти близко так и не решился. На этот раз собака не рычала.

– Ты рехнулась! Ты вообще чокнутая, я маме всё расскажу! Куда ты собралась тащить это чудище?! -верещала Ленка.

– Мы поговорим во дворе- отрезала Ксеня. Процессия вышла во двор, Егор взял для Ксени из гардероба её куртку. Основная толпа осталась внутри, Марина смотрела на Ксеню как на чокнутую и пожелала остаться продолжить веселье. На парковке Ксеню уже возле Егоровой машины догнал горе-хозяин собаки.

– Эээ, Егор, так не делается! Люди ставки сделали, им деньги теперь возвращать?! Что за подстава..

– Верни всё- сказал Егор -Я потом разберусь с Серёгой.

Ксеня еле удержала собаку за шипастый ошейник, поранив при этом себе пальцы.

– Послушай-ка. Держи вот- она сняла кулон с плейбоевским кроликом, подаренный Ленкой, и вложила в руку азиата. – У кролика брюлик в глазу. Наслаждайся.

– Другое дело! -бодренько воскликнул азиат, взял кулон и смотался.

А из ворот клуба уже бежала Ленка, натягивая куртку на ходу- она задержалась, оказывая первую помощь покусанным собакой, таких оказалось немало.

– Тебе в больницу надо! Брось это страшилище, ты поняла? Мы никуда его не повезем, я маме прям щас позвоню, слышишь? У них сейчас день! – вопила сестрёнка.

– Ты никуда не позвонишь, потому что в этом случае мама узнает, что на второй день своего пребывания в твоём образцовом интернате её дочь отправилась вместе с тобой в ночной клуб, пила спиртное и упала в пит-яму на крысиных боях- спокойно сказала Ксеня. – Сейчас мы поедем в интернат, ты выдашь мне аптечку, я обработаю себя и собаку, и она останется у меня столько, сколько нужно, иначе это Я – подчеркнула Ксеня- Позвоню маме и всё ей расскажу.

Ленка захлопала ртом, как рыба, потом лицо её стало свирепее, чем у бультерьера.

– Больше никаких клубов ты не увидишь, поняла?

– Мне они и не нужны. Спасибо за понимание – и Ксеня влезла в Егоров внедорожник, сам Егор придержал ей дверь и виновато глянул на Лену, словно извиняясь за Ксеню. Бультерьер мячиком прыгнул следом, улёгся в ногах у девочки и положил морду ей на ступни. Озлобленная Ленка взобралась на заднее сиденье, Егор со вздохом начал выруливать с парковки. Ехали молча, втроём. Митька с Лилей тоже остались в клубе. Егор рассказал по дороге, что Лиля страшно вопила, что не поедет в одной машине с чудовищем, расскажет всё маме. Ксеня почему-то была уверена, что весёлая тётя Галя была бы не против, в отличие от своей дочки-снобки. Они с Митькой решили гулять до утра, а потом приехать на такси. Также Егор рассказал, что пса зовут Див, он ещё щенок, и что в клубе его друга Серёги ничего незаконного, вроде собачьих боёв, не проводят, а такие вот соревнования разрешены, это уничтожение крыс собакой. Бультерьеры, как и все терьеры, являются отличными крысоловами и в минуту могут уничтожить до ста крыс. Странная кличка Див- это в честь мифологических существ, то ли чудовищ, то ли колдунов, то ли бесов у этнических народов Дальнего Востока и Сибири. Ксеня ничего не отвечала. Когда приехали, обосновались на маленькой кухоньке для сотрудников на втором этаже. Кухня была уютной и чистенькой, стены выкрашены до половины зелёной краской, дальше побелены. На единственном окошке клетчатая занавесочка, за ним непроглядные чёрные еловые лапы. На линолеумном полу сидел виновник происшествия- травмы оказались серьёзнее, чем казалось на первый взгляд- в области ключицы разорвана кожа и мышцы, торчит кость. Конечно же, крысы такого нанести не могли, собака однозначно участвовала в боях с себе подобными, кроме того, на морде и кое-где на туловище виднелись розовые хирургические шрамы- собаку неоднократно «штопали». Ленка вытащила из навесного шкафчика коробку из-под французского печенья, которая являлась аптечкой. Сестры обработали Диву раны и дали таблетку антибиотика, мазь накладывать не стали- слижет. Ленка уже сюсюкала с Дивом, а он повиливал ей хвостом и улыбался зубастым ртом. Белый пёсик с удовольствием «навернул» мисочку рисовой каши с мясными консервами и пил воду, и сёстры решили, что это хороший признак- их новоявленный питомец поправится. Егор только неловко топтался, потом сказал, что ему пора. Ксеня подумала с усмешкой, что женишок явно к ней охладел. Она пошла принять душ, обработать раны и переодеться, и проходя мимо зеркала, испугалась сама себя- вся грязная, в засохшей крови, в изодранном грязном платье, лохматая, с потёкшей косметикой, образовавшей чёрные круги вокруг глаз, словно у солиста группы «Him» – та еще принцесса! Ксеня быстренько приняла душ в деревянной душевой, пахнущей травами, благо горячая вода из бойлера ещё не успела остыть, видимо, сотрудники купались на ночь, грели для себя. Обработала саднящие ранки захваченной с кухни перекисью. Через пять минут чистая, умытая и переодевшаяся в спортивный костюмчик Ксеня вернулась на кухню, выкинув перед этим своё скомканное окровавленное платье в жбан в саду. Её сестра поставила чайник на электроплитку и достала две чашки того самого красивого праздничного сервиза, который сушился в кухоньке после праздника и ещё не был убран в коробку до лучших времён. Девочка поняла, что сейчас её ждёт разбор полётов за чаепитием, как всегда было принято у них в семье. Она села на деревянную табуретку, пододвинувшись к столу, Див проснулся, сладко потянулся, зевнул, оглушительно громко клацнув зубами, повиливая хвостом, двинулся к ней, цокая когтями по линолеуму. Ксеня села на пол, щенок немедленно влез к ней на руки. Он был тёплый, тяжёленький, мягкий, казался совсем ещё малышом, лизал руки горячим языком и как будто улыбался своей розоватой пастью. Нос у него был чёрно-розовый, влажный и холодный, лапы толстые, как у медвежонка. Он засунул длинную голову Ксене под мышку, тяжёлую лапу положил ей на руку и заснул у неё на коленях, посапывая.

– Ксеня, ты же понимаешь что мы не можем оставить собаку. И не это сейчас главное- твой очередной приступ. И на этот раз все так страшно, ой, как страшно-то!..– Ленка уткнула лицо в стоящие локтями на столе руки и её фраза потонула в причитаниях, словно в мелодраме. Див проснулся от её визга, вытянулся у ног Ксени, странно вытянув задние лапы назад, пятками кверху, как будто собирался ползти по- пластунски, и весело постукивал по полу хвостом, не понимая драматизма ситуации. Ксене захотелось немедленно убежать в свою комнату вместе с собакой, и она уже порывалась это сделать, как вдруг дверь кухни зловеще скрипнула, отворившись, и на пороге молча вырос, как чёрт из табакерки, внезапный спаситель- Лыка, тот самый «подъёлочник». Повисла гробовая тишина, Ксеня так и почувствовала затылком Ленкин страх- она боялась своего ученика, причём боялась нешуточно. Лыка бесшумно вошёл, волчьи глаза холодно и цепко скользнули по Ксене, переместились на собаку у ног девочки. Ксеня нагнулась схватить собаку, думая, что сейчас он задаст гостю трёпку, в следующее мгновение вспомнила, что хватать не за что- шипастый грубый ошейник снят, от него на мощной шее остался кровоточащий след. Но пёс подошёл к Лыке, повиливая хвостом, тот присел на корточки, осторожно взял в руки длинную страшную башку, осмотрел раны, нахмурился. Поднял глаза на сестёр.

– Приводи его завтра во флигель за ангаром вечером, часов в шесть. Я ему мазь сварю. У меня не все ингредиенты есть, за зиму поистратил. Я с утра к бабке съезжу, у неё должно быть. Потом варить буду, если все пойдёт как надо, к вечеру будет готово.

Ксеня только кивнула, безмерно удивлённая.

– Да вообще-то..– пискнула Лена.

Он, опустивший было глаза на Дива, вновь поднял взгляд на неё, нахмурившись исподлобья.

– Мы завтра зашивать в клинику повезем его, а потом приют ему найдём, ну не оставлять же его здесь, тут же дети, а он бойцовский..-затараторила Ленка, словно оправдываясь. Ксеня снова безмерно удивилась, где это видано, чтобы учителя боялись своих учеников, и в чем причина? Ленка всегда была такой бойкой командиршей, Ксеня видела её впервые в таком замешательстве.

Лыка молча бесшумно встал, не отрывая от Ленки зелёных глаз, и она сразу испуганно замолкла.

– Его не нужно штопать- глухо сказал парень- У него только загниют раны от этого. Сукровица должна выходить. Ему нужно только добавлять отвар в еду и мазать, я все приготовлю. А остаться он должен здесь. Хотя бы первое время.

– Хорошо.. -сказала Ленка, как загипнотизированная.

Ксеня взирала на гостя с восхищением. Вот это дар убеждения! И собака останется с ней! Ай да Лыка. Девочка уже готова была расцеловать мрачного парня.

– А не слижет он мазь? – спросила радостная Ксеня.

Лыка посмотрел на неё, и в его взгляде ей померещилось немного теплоты.

– Не слижет, она горькая- твердо ответил он- Совсем малой, не больше трёх месяцев— тихо сказал он.

– Трёх месяцев?.. Не может быть. Он же такой большой, я думала, ну может полгода – удивилась Ксеня.

– Зубы ещё не менялись, ну и Фаберже совсем малюсенькие- усмехнулся Лыка, сидя на корточках и глядя на щенка, который перевернулся, молотя хвостом и показывая нежно-розовое закусанное пузико, на котором было вытатуировано уродливое чёрное клеймо, состоящее из каких-то букв и цифр в ряд. Ксеня не сразу поняла, что он имеет в виду, а поняв, слегка покраснела.

– Как они такого маленького щенка могут выставлять на бои, они что, совсем?..– произнесла она и почувствовала, как из её солнечного сплетения поднимается горячая волна ненависти к тварям, обрёкшим ради забавы на жестокую и противную смерть это маленькое ласковое существо с розовым носом, тёплым язычком, вынудили биться насмерть за свою жизнь и ненавидеть всех вокруг..

– Ставки делают, сколько крыс останется после того, как собаку загрызут. Щенка травят, чтобы крысы наверняка загрызли- бесцветным низким голосом ответил парень. Див серьёзно поглядел на Ксеню исподлобья узкими глазами, наморщив лоб и насторожив уши, и у неё вдруг все сжалось внутри- это был холодный взгляд профессионального убийцы. Сколько этот бедняга повидал за свою короткую жизнь, а сегодня вечером чудом спасся. Парень молчал, потом глянул на неё, как-то серьёзно моргнул на прощание, словно говоря- «ну договорились», и бесшумно вышел в дверь, наэлектризованность воздуха тут же исчезла, словно морок спал. Ксене даже показалось, будто никакого гостя и не было. Она прихлебнула уже остывшего чая, пощёлкала у Ленки перед носом. Та словно очнулась

– А?.. Что?..

– Див в моей комнате будет жить, а пока меня нет, в вольере возле флигеля, который от гончих остался. Лыка за ним, если что, присмотрит. Слышала же?.

– А.. Ну да, – рассеянно ответила сестра. —Ой, как жалко твоё платьице! Ну да ничего, мы тебе купим новое, если в магазине твой размер остался- и Ленка защебетала об одежде- значит пришла в себя. О том, что собаке здесь не место, вообще речь уже не шла. Лыка точно колдун!.. А больше всего Ксене понравилось, что сестра не догадалась бить панику по поводу её немедленной госпитализации по скорой из-за крысиных укусов, а взволновала её лишь порча платья. Одним головняком меньше!.. В том, что крысиные укусы не причинят ей вреда, она интуитивно была уверена.

..Засыпая в своей комнате под потрескивание дров в изразцовой шоколадной печке, ёжась после прогулки на ночь в холодном саду с псом, который теперь мирно сопел своим носом-дулом на полу возле раскинутого диванчика, Ксеня куталась в тёплое одеяло, пахнущее лавандой, на котором в свете луны лежали чёрные тени переплетённых ветвей деревьев за окном, иногда слегка двигаясь из-за того, что ветви в саду шевелил сырой морской ветер. Из-за этих теней Ксене казалось, что она сама находится в чёрном лесу, и она сама не заметила, как провалилась в сон. На подкорке сознания крутилась мысль, что нужно позвонить родителям, ведь у них все равно сейчас день в Канаде, узнать, что случилось, потому что не могло же быть такого, чтобы они не поздравили дочь с днём рождения и даже не спросили её о прибытии, как доехала, ну понятно, Ленка им звонила, но всё же.. Но Ксеня интуитивно чувствовала, что с родителями все хорошо. Она всегда чувствовала.. А значит, они просто забыли. Ну что ж. Не в первый раз они забывают о её дне рождения, не в первый. Хотя это мама забывала, папа-то всегда помнил.. Раньше… Ей опять снился тёмный ночной лес, снова она бежала и чувствовала странную, мучительно-сладкую боль в позвоночнике, такая бывает, когда шатается молочный зуб, и его так томительно-приятно раскачивать и крутить, вроде бы это больно, но рука так и лезет сама в рот.. Ей хотелось окунуть руки в мокрую от предрассветной росы траву, она ощущала каким то древним знанием крови, что так будет куда быстрее и веселее, чем на двух ногах.. Свет фар, рёв мотора и невыносимая вонь солярки едва не сшибли её с ног, она метнулась за толстое дерево. В огромном внедорожнике без верха она увидела… себя саму в тонком белом платьице. Та вторая Ксеня показывала на чёрное небо, усыпанное звёздами, рукой. Ксеня вдруг поняла, что находятся они вовсе не в лесу, а в её мансардной комнате, и показывает двойник не на небо, а на косой потолок со старыми балками над печкой. Вместо печки и был чёрный внедорожник, слепил фарами дальнего света.. Ксеня окончательно вынырнула из дремы из-за собачьего рыка. С головой под свежим чистым одеялом, в тепле, она не сразу поняла где находится. Вспомнив, высунула голову. В комнатке было холодно, воздух влажный, пахнет лесом и старым деревом. Тёмная печка погасла, никакого внедорожника, а в глаза светят не фары, а холодный белый свет полной луны. В комнате те же тени от деревьев. Ксеня поспешно схватила куртку от спортивного костюма, ёжась от холода, начала влезать в штаны и тут раздался негромкий стук в окно. Девочка аж подпрыгнула, а Див с рычанием кинулся к окошку, прыгнул на диван и встал на задние лапы, выглядывая. По ту сторону окна раздался возмущённый крик совы, которая и сидела на карнизе, постукивая загнутым клювом в стекло. Тяжело сорвалась с еловой лапы и улетела в предрассветную темноту.

– Тише, тише, мой миленький!.. -успокоила шёпотом пса девочка – Всех перебудишь..

Тот сразу обрадовался, перестал рычать, завилял хвостом, поставил тяжёлые горячие лапы Ксене на коленки. От него почти не пахло псиной, самую чуточку, и немного запёкшейся кровью. Горячий язык облизал руки. Ксеня села на расстеленный диванчик, сонная и лохматая, закуталась в одеяло и сладко зевнула. Див немедленно залез к ней на колени, суя рыло под одеяло, девочка хотела спихнуть пса, но пожалела и оставила. Все его раны под рукой девочки оказались запёкшимися корочками, лапы чистые. Ксеня постелила на колени плед и пустила пса. Тот совал длинную башку ей под руку, она обнимала и прижималась к своему новому питомцу, чувствуя себя на удивление защищённой. Пес зевнул с подвизгом, громко клацнув захлопнувшейся пастью. За окном на горизонте, вдали над долиной уже проявлялась нежнейшая розовая полоса, словно акварельная краска, а над ней сиреневая. Небо закутано облаками. Девочка зажгла старый торшер, дёрнув за верёвочку, сощурилась от яркого света. Настенные часы с кукушкой показывали почти пять часов утра.

– Хорошо, что я свою куртку повесила к себе в шкаф, а не в общую раздевалку, от которой у меня нет ключей.» – подумала Ксеня. Чтобы пойти по коридору до туалета, не зажигая свет и не будя других детей, она встала и пошла к печке за стоящей на ней керосиновой лампой. Спички лежали тут же, и вдруг Ксеня вспомнила свой сон, посмотрела на потолок над печкой. Тёмные балки, наверняка таящие кучу паутины. Девочка зажгла керосинку, и, держа её в одной руке, ловко, точно котёнок, вскарабкалась на печку, попутно успокаивая шёпотом Дива, решившего, что новая хозяйка затеяла весёлую игру, и закрутившегося волчком на месте. На лицо ей тут же налипла противная нежная паутина, но девочка упрямо шарила свободной рукой по стрехам. Нащупала щель, сунула туда руку, через секунду вытянула оттуда отсыревшую книжицу в твёрдой обложке, посветила на неё керосинкой. Тёмно-коричневая обложка со странными красными символами. Слезши с печки и смахнув с лица и волос паутину, села за столик у окна, зажгла настольную лампу. Открыла титульный лист. Пожелтевшие сырые листы были исписаны чёрной гелевой ручкой красивым мелким с узелочками почерком и изрисованы странными картинками. На первом листе значилось «Моргана Флёрова» и красиво, небрежно набросан силуэт волка в профиль, пасть его была зубаста, а глаз горел красным огнём. Записная книжка пропавшей Морганы!.. Далее, на второй странице, была какая- то абракадабра, странные значки в столбик с пояснениями, написанными русскими буквами, но слова были совершенно непонятны. Первое что было написано по-русски, это «руны ночи» и далее опять значки в столбик. Потом номер телефона какой-то Жанки и какого-то «Кофейного дракона». Далее шли стихи на английском и французском языках, некоторые были украшены нарисованными на полях куколками вуду и непонятными знаками, некоторые цветочками. Далее следовало несколько страниц коллажа из модных журналов с разными видами макияжа, с прошлогодней коллекцией свитшотов с цветочными принтами, как будто какая -то другая девочка, весёлая модница, взяла и вклеила в дневник мрачной ведьмы свою яркую лепту. Потом пошёл текст на русском. Стояла дата- чуть меньше года назад, май. Видимо, Моргана вдруг по какой- то причине решила в своей записной книжке начать вести дневник. Тут Див заскулил и заскрёбся в дверь, давая понять непутёвой новой хозяйке, что он хочет пойти погулять. Ксеня, не гася свет в комнатке, натянула куртку, взяла керосинку, дневник сунула за пазуху, почему-то боясь, что если она оставит его здесь, то он исчезнет, когда она вернётся, тихо заперла свою дверь. Они прошли по тёмному коридору, Ксеня завернула на кухоньку, благо ключ у неё теперь был, быстро сделала себе кофе с молоком в стоявшую на столе Ленкину спортивную термокружку, сделала бутерброд с чёрным хлебом и рыбой, погрела мясную собачью кашу с костями в микроволновке, покормила пса, он глотал еду, не жуя, словно не ел целую вечность. Наконец вышли в пасмурный утренний сад, Див сразу с радостью побежал в густые заросли папоротника по своим собачьим делам, сливаясь с предрассветным туманом, припадая бледной мордой к земле. А Ксеня села на влажноватую деревянную скамейку под старой тёмной елью, увешанной прошлогодними длинными шишками, поставила рядом зажжённую керосиновую лампу и кружку с кофе, натянула на голову капюшон, раскрыла дневник Морганы и с наслаждением впилась в бутерброд. Со скамьи открывался вид на долину и озеро вдали, сквозь сумеречную пелену тумана дачный посёлок Красный Лес светился огоньками, ещё не до конца рассвело. Интернат высился над ней тёмной, мрачной, заросшей плющом громадой. Прихлёбывая горячий, сладкий пряный кофе с корицей, девочка погрузилась в чтение, светя себе керосиновой лампой.

..«Этот кошмар начался год назад. Я уже забыла, если бы сейчас с Василиной не случилось то, что случилось. Все было прекрасно, пока не пришёл ночной кошмар. В нашем большом доме появились привидения. Предметы сами двигались. Окно форточки хлопало и билось стекло. Ложка сама крутилась в кружке на столе. Да что там ложка, это ерунда. Нож сам крутился на столе, потом полетел папе в голову. Служба и молитвы не помогали. Соседи начали шептаться, что это из-за меня. Это были больше не безвинные фокусы. Привидения хотели нас убить. Вернее, моих родителей, братьев и сестрёнку. В меня никогда ничего не летело..Что и наводило на мысль. Но я боялась, ужасно боялась. Наша жизнь превратилась в кошмар. Иногда это отступало, на неделю и больше, но оно всегда возвращалось. И вот однажды я иду по улице, вдруг вижу, что в толпе на другой стороне дороги напротив меня стоит мужчина, ему около сорока на вид, он худой и высокий блондин, почти альбинос, со светлыми дьявольскими глазами, лицо его красиво, как у голливудского актёра, и по выражению, по взгляду сразу видно, что он не просто человек..

Нет, лицо его не было злым, но.. Такой взгляд мог принадлежать лишь демону. Я перехожу дорогу, когда загорается зелёный. Он стоит, не переходит, в тени цветущего беленькими цветочками дерева, прячась от яркого солнца, словно в сумеречной зоне. Стоит на моем пути и смотрит на меня. Я останавливаюсь, и он говорит мне:

– «Я знаю о твоей беде, Моргана. Я могу помочь.»..

И взамен он не просит душу, не требует никакого договора, всего лишь деньги. Обычная услуга. Причём заплатить оговорённую небольшую сумму я должна лишь по окончании его работы, если будет эффект. Делать мне совершенно ничего не нужно, он всё сделает сам. Я понимаю, что это не дьявол. И соглашаюсь. Он растворяется в толпе, как будто его и не было.

.. В ту ночь привидения кричали, как будто их режут, чего ранее никогда не бывало, но по-прежнему оставались невидимыми. Ножки стола и стульев на кухне были переломаны. К утру они исчезли, как обычно, но на этот раз навсегда. Следующей ночью было свободно, это ощущалось в воздухе, как будто отключили электрическое напряжение. Страха перед наступающей ночью не было ничуть. Больше нам бояться было нечего, наша семья вздохнула свободно. Но прошло уже несколько дней, а мой спаситель всё не являлся за платой. Он обещал, что сам меня найдёт. И вот однажды я вхожу в нашу калитку и иду через сумрачный палисадник.

– Привет, Моргана. Не забыла, что ты мне должна? —

Он сидит в тени деревьев.

– Конечно, нет! Я так благодарна вам! —

Я тянусь в сумку за кошельком, расплачиваюсь. Жду какого-то подвоха. Но его не происходит. Он молча уходит.

Больше я его не видела. Задаваясь вопросом, кто же он такой, не находила ответа. И вот теперь, через год, Василинка заболевает неизлечимой болезнью крови. Она чахнет и угасает с каждым днём, страдает от болей в костях и позвоночнике, её лечат сильными препаратами, но от них лишь выпали волосы, а болезнь только нарастает. Я в отчаянии вспоминаю того незнакомца, жалею, что даже не взяла у него телефон, нет никаких контактов!.. Я одна дома, пришла из школы. На улице ярко светит солнце, а у нас в доме прохладно и темно от высоких деревьев в палисаднике. Я сижу в любимом кресле в полумраке, смотрю в окно на цветущие ветви и пью холодный компот. Родители с Линкой в больнице. Стук в дверь. Это при закрытой калитке и свирепой овчарке во дворе!.. Открыв, я вижу какого-то мужчину около сорока лет на вид, внешность самая заурядная- доброе лицо с усами, морщинками вокруг карих глаз, очень уставший вид. Тёмные волосы, лысоватый. Одет в спортивный костюм.

– На бутылку не дам- сообщила я и уже собиралась закрыть дверь, как вдруг незнакомец сказал:

– Привет, Моргана.

И по голосу я узнала своего спасителя! Он улыбается, но глаза остаются серьёзными. Конечно, он все знает о моей сестре, потому и пришёл. Но на это раз сказал, что для её излечения должен взять немного моей крови. Он набирает в принесённый им шприц мою кровь из вены безо всякого жгута, мы сидим в моей комнате в полумраке на диванчике. Лицо его сосредоточено, как бывает у человека, когда он делает сложную, но привычную работу. В это время я решаюсь спросить-

– Почему у вас другое лицо? Как так может быть? Кто вы..

– Я ведун. Так это называют. Это моё лицо, ну таким я родился. Таким живу в этом мире, вот в этом теле. А когда ты видела меня в первый раз, все остальные люди в толпе видели меня таким, какой я сейчас. Это ТЕБЕ я показался таким. Отвёл глаза, как говорят. Специально. Ты бы ведь не поверила мне, увидь меня в обычном моем облике. И разговаривать бы не стала.. А тот образ- я тебе показал лишь свой дух, так он выглядит, такой я за изнанкой света, на реверсе. Дай мне волосы Линки- вдруг приказывает он. Я беру с комода Линкину расчёску и выдираю оттуда запутавшиеся волосы.

Ведун достаёт из кармана кусок чего-то похожего на пластилин, смешивает это с Линкиными волосами и быстро лепит уродливую куколку, затем встаёт, достаёт какую то прозрачную трубочку, вытаскивает из шприца поршень, сует туда трубочку и тянет мою кровь, словно коктейль. Но нет, так мне лишь сперва показалось, потом стало ясно, что он просто пузырит кровь в трубочке. Затем он аккуратно полил этой кровью куколку, что-то зашептал с дикими глазами, все быстрее и быстрее, потом закрутился волчком посреди полутемной комнаты. За окном вдруг запасмурнело, занавеску рвануло свежим озоновым ветром, комната на секунду озарилась ярким неоновым светом молнии, и я увидела ведуна сидящим на корточках с опущенной головой и издающего странный тихий клокочущий звук горлом. Затем комната погрузилась во тьму, а за окном дико загрохотал гром. С письменного стола полетели мои тетрадки. Я метнулась к окну, закрыла его, нашарила выключатель, но света не было, видимо, из-за грозы. При следующе вспышке молнии комната была пуста. Ведуна я так и не нашла. Только калитка болталась и скрипела на ветру, а наш пёс испуганно забился в будку. А вскоре приехали родители- Василинке внезапно стало лучше, врачи говорят – чудо.. Линка порозовела, исчезла мертвенная бледность и губы больше не синие. Ужинали радостные и счастливые, свет уже дали. Ложились спать вместе с сестрёнкой, которая от счастья долго не могла улечься. И только засыпая, я вдруг подумала, что на это раз ведун об оплате ничего не сказал..

– Что за бред? Ей мерещились привидения? И что какой то колдун её спас. Она, скорее всего, все это сочинила. А вдруг нет? Ксеня похолодела. Она вспомнила, что сегодня они едут с Митькой разведывать у бабушки про Моргану, на ту самую Змеёвку. Див уже успел загнать на сосну белую пушистую Принцеску, которая теперь шипела, как проколотая шина велосипеда. Ксеня подумала, что в первую очередь в городе надо будет купить собаке поводок, а ещё дневник Морганы надо запрятать подальше, или лучше всегда носить его с собой в сумке и ни в коем случае никому не говорить, что нашла его.

Митька зашёл за ней, когда рассвело уже окончательно. Принёс поводок, нормальный ошейник и кожаный намордник для Дива, сказал, что ему подарил сосед, у которого собака давно умерла, а инвентарь остался. Див отлично перенёс надевание «сбруи», видимо, был приучен. Можно было, конечно запереть его в вольере, но им очень хотелось взять его с собой, Митька сказал, что его бабка любит собак и против не будет. И сам он ни разу не сказал ничего вроде «Ну ты чокнутая! Ты прыгнула в яму с крысами, о чём ты думала!», и Ксеня была за это благодарна. Див отлично вёл себя в двух автобусах, хотя народ на него косился самым неодобрительным образом и все отодвигались подальше. Булей у нас в стране не любят, боятся, сказал Митька. Вышли на остановке в довольно оживлённом районе, прошли немного пешком и свернули в пасмурный переулочек. Довольный Див семенил рядом с Ксеней смешной походочкой «враскоряку», как сказал Митька. Показался блестящий забор, огораживающий Змеёвку по периметру. Подойдя к забору первым, Митька отодвинул непрочно прилегающий в одном месте лист профнастила, и Ксеня с Дивом поднырнули под него, а следом за ними и сам Митяй. Им открылся вид вполне симпатичный- не как ожидала Ксеня, у которой тревожно забилось сердце при виде забора- лужайка с несколькими кряжистыми осокорями, покрытая холодно-зелёным ковром травы, над которым висела дымка лёгкого тумана, резко спускалась к извилистому оврагу с крутыми склонами, на дне которого нежно шептал ручей. Они продолжили своё шествие вдоль оврага, по грязной грунтовой дороге. Под их кроссовками чавкала коричневая грязь. Див уже был уделан в ней по самое брюхо и стал похож на белого имбирного поросёнка, облитого снизу шоколадом. По бокам от них зеленели ярко, по-весеннему склоны холмов, по которым лепились трущобные страшные дворы. Деревья цвели праздничными белыми цветочками, ослепительно-яркими, как будто пытающимися скрасить пасмурное хмурое утро. Вдали виднелись новенькие многоэтажки-свечи города, доносился отдалённый гул дорог- этакий оазис дикости посреди приморского мегаполиса. Воздух был напоен запахом речной сырости, травы и чем-то похожим на жасмин. В овраге басовито заухала птица- Митька сказал, что это болотная выпь. По дороге Митька опять курил и хмуро рассказывал Ксене, что Лиля вчера объявила ему о желании мамы познакомиться с его родными. Она уже рассказала всем родственникам о женихе дочки, и если теперь Митька объявит ей о том, что хочет расстаться, позора Лиле не избежать, а она этого не заслужила. Митька ей очень дорожит как другом и решил пока с расставанием повременить. Ксеня пожала плечами, мол, ей все равно. Так как родителей у него нет, то он будет знакомить Лилину маму со своим дядей Сережей, отцом Златы, и сообщит ему об этом сегодня, потому что по воскресеньям дядя часто навещает бабушку, свою бывшую тёщу, не забывает её и поддерживает материально, так что сегодня Митя ему и объявит, что дядя приглашён на ужин к родителям невесты своего племянничка. Хотя и дядя он ему был не кровный, а всего лишь муж тёти, которая умерла – Златина мама, но что поделаешь, единственный его родственник. Бабушка не в счёт, она никогда не выходит со Змеёвки, и это, пожалуй, даже к лучшему. Сам Митька был уже давно знаком с тётей Галей, Егором и их старшей сестрой Инной, часто бывает в их доме, который находится ниже по лесному шоссе, он трёхэтажный, только недостроенный, стоит на крутом склоне, при нём большой запущенный сад, из окон видна далеко внизу бухта Туманная. Самой тёте Гале ничего не нужно, кроме того чтобы порхать по клубам с подружками, несмотря на свой уже солидный возраст, вот так-то. Лиля всегда жаловалась Митьке на свою мать, считая её легкомысленной, но Митяю было ещё хуже- мать пропала без вести, родная бабка сдала в детский дом, отец неизвестен. Так что он считал жизнь своей невесты идеальной и, видимо, непрочь был бы влиться в семью, так сказать. Ксеня так и читала его мысли, как отчаянно она ему нравится и как в то же время ему хочется быть с нелюбимой Лилей ради красивой, как ему казалось, жизни. Ксеня-то что, упорхнёт в Канаду не сегодня – завтра, а ему тут жить. От этого понимания вдруг стало противно и совсем не жаль Митьку, и Ксеня решила, что он вполне заслужил этот розыгрыш от «элитного общества».

…Холмами уходила вверх узкая грунтовая дорога, заканчивающаяся старыми рассохшимися деревянными воротами, причём на калитке был нацарапан странный знак, который Ксеня уже где-то видела. Ещё не успев войти в калитку, они услышали весёлые голоса и почувствовали запах шашлычного дымка, а войдя, сразу увидели большой чёрный пикап, припарковавшийся возле старого двухэтажного дома из потемневшего коричневого сруба, с резными наличниками, конёк крыши венчало бревно, конец которого был грубо вытесан в виде разинутой волчьей пасти. Во дворе было разбросано ещё несколько подобных домов, а также полуразваленных сараев и уличных туалетов, стояла старая тойота с выбитыми стёклами, заросшая плющом. Дом Митькиной бабки стоял в конце двора, на горке, выше всех остальных. Во дворе росли высокие ели-корбы, чёрными стрелами уходящие в пасмурное небо, к одной из таких елей и привалилась боком избушка-теремок. Бабушка и её гости сидели в беседке, утопающей в высоком папоротнике, под странным раскидистым деревом, которое само напоминало гигантский папоротник и пальму одновременно. В беседке царил зелёный полумрак и тишина, потому что бабушка и её гости удивлённо рассматривали Ксеню. Девочка поёжилась. Сам дядя Сережа сидел на корточках у мангала перед беседкой и вертел шампуры.

– О, какие люди! Митяй, ты что, себе новую невесту нашёл? Ого, да она с телохранителем! – он кивнул на Дива, который с большим интересом уставился на мангал и потянул горбатым носом – Ничего себе, трубкозуб какой, да драный весь!

Дядя Сережа весело оскалился, подмигнул ребятам и выпрямился во весь рост. Был он высоким, среднего сложения и немного сутуловатым, большерукий и немного косолапый, русоволосый, с весёлыми серыми глазами, вытянутым лицом, передние зубы у него выступали вперёд, как у коня.