Читать книгу Женская зависть, или Как избавиться от соперниц - Юлия Шилова - Страница 5

Мне казалось, что я вижу себя со стороны…

Неужели это и есть путешествие в загробный мир? Никогда бы не подумала, что оно может быть таким приятным и интересным…

Я и понятия не имела, что можно вот так смотреть на себя со стороны. Просто смотреть сверху на свое тело, знать, что ты существуешь отдельно от него. Сама по себе.

Значит, правду говорят, что душа существует…

Какая же я некрасивая! Обезображенное лицо… Повсюду химические ожоги. Страшное зрелище! Я сама себя узнаю с огромным трудом. Если честно, то после того, как я покинула свое тело, чтобы посмотреть на себя со стороны, мне больше не хочется в него возвращаться. Оно словно какое-то чужое… Слишком уж некрасивое. Жуткая картинка: даже рука обожжена. Правда, на обожженной руке красуется браслет, усыпанный множеством бриллиантов. Это же мне Олег подарил!

А вот и он сам… Успокаивает сидящего рядом со мной Стаса. А сколько людей причитают и плачут… Похоже, они плачут искренне. Значит, многие из них все же меня любили. Но даже если не любили, то уважали.

А Стас просто убивается от горя. Мне даже кажется, что он стареет прямо на глазах. Так хочется его обнять и сказать ему о том, что, несмотря на то что сегодня произошло, я все еще его люблю… Как ни крути, но любовь нельзя убить за один день.

…Как-то по-дурацки все сегодня вышло. Хотелось как лучше… Сама идиотка, не нужно ничего было устраивать. Зачем устроила такой роскошный день рождения? Никого нынче не удивишь роскошью. Нужно было собрать только самых близких друзей. Нет же, решила пригласить всю корпорацию. Столько мерзких вещей о себе сегодня узнала, и самая мерзкая из них – это то, что мой муж от меня гуляет. И с кем? С девушками, работающими в моей компании. Нет бы нашел кого-то на стороне, а то у меня под боком. Так и хочет сделать мне больно. Мы же родные люди. Зачем выставлять меня жалкой дурой?

И все же мне было больно видеть, как Стас убивается. Жаль, что я не могу встать, подойти к нему, обнять его за плечи, вытереть слезы, заглянуть в глаза и спросить о том, что же между нами произошло. Что надломилось? Где и что я недоглядела?

Я люблю Стаса. Даже несмотря на то, что он законченный гад, я не могу вырвать эту любовь из своего сердца. Хотя интересно, мое сердце еще стучит? Бьется оно или нет? Вон какой переполох вокруг! А вот и врачи бегут, расталкивают всех, отстраняют от меня Стаса, чтобы он им не мешал. Судя по их стремительным действиям, они все же еще надеются меня спасти.

Я смотрю на себя сверху и мысленно справляю похороны по моей былой красоте. Мне просто очень трудно понять, как же так быстро может стать изуродованным некогда привлекательное лицо.

Странно так все это наблюдать сверху. Я нахожусь на высоте трех метров и наблюдаю за всем, что происходит. Я не чувствую боли, ничего не слышу и начинаю испытывать какую-то умиротворенность. А ведь той женщине, лежащей на асфальте в луже крови, которой я и являюсь, было всего сорок пять. Ведь если так разобраться, прекрасный возраст. Второе дыхание… Вторая молодость… В сорок пять лет жизнь только начинается, но она так быстро закончилась.

К моему телу присоединили массу каких-то датчиков и трубок и отнесли его на носилках в реанимобиль. Я попыталась вернуться в свое тело и после этого стала чувствовать, как ко мне возвращается боль…

…Я почувствовала, что покинула тело во второй раз, когда увидела себя, лежащую на операционном столе. Я наблюдала за происходящим со стороны, смотрела на перепуганный медицинский персонал и вновь чувствовала себя легко и свободно. Я не понимала, что сейчас мое тело находится в состоянии клинической смерти, что прекратились сердечная деятельность и дыхание и что в любой момент могут возникнуть необратимые изменения в центральной нервной системе и нервная ткань головного мозга, лишенная кислорода, может начать терять свои функции.

Я не могла это знать, потому что я не умела слышать. Я просто наблюдала за медиками, которые пытались вернуть меня к жизни, и чувствовала блаженство, паря в воздухе.

Странно, но я не видела никаких тоннелей, умерших родственников и калейдоскопа событий своей жизни. Просто я вообще перестала видеть. Вокруг меня был яркий свет, и мне казалось, что я зависла в теплом, мягком и обволакивающем облаке света. Мне уже давно не было так хорошо и спокойно. Тихая радость и полное умиротворение…

А затем яркий свет как-то быстро погас, и мне показалось, что я резко упала с большой высоты в настоящую пропасть. И в этот момент я услышала какие-то голоса. Мне не хотелось возвращаться, но все же я вернулась. Позже я узнала, что те голоса, которые я услышала, были голосами врачей, несколько часов боровшихся за мою жизнь. А меня так тянуло обратно в умиротворение и спокойствие…

Когда я очнулась в реанимации и узнала, что осталась жива, то совершенно этому не обрадовалась. Скорее наоборот, я очень расстроилась. Я действительно не хотела больше жить.

Согласно заключению врачей, я получила химический ожог головы, шеи, лица, правого уха, груди и обеих рук. Видимо, руки я обожгла в тот момент, когда пыталась закрыть свое лицо. Химический ожог глаз, частичная потеря зрения правого глаза и обезображивание лица… В принципе, я чудом осталась жива после того, как бросилась вниз с третьего этажа. Многочисленные переломы, ушибы и гематомы…

Временами я приходила в сознание, а временами впадала в забытье и не понимала, жива я или уже нет. Когда я все же окончательно пришла в себя, ко мне даже на несколько минут пустили следователя, который допросил меня. Оказываются, Ингу уже вовсю ищут. Нашлись свидетели, которые видели, как она выплеснула на меня серную кислоту.

После того как Инге удалось скрыться с моего дня рождения, ее больше никто не видел, и местонахождение девушки неизвестно. Следователь сказал, что ей грозит статья за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, выразившееся в обезображивании лица потерпевшей. Одним словом, от того, что Ингу ищут правоохранительные органы, мне легче не стало. Даже если ее найдут и посадят, мне уже ничего не поможет. Я смотрела в потолок и думала о том, зачем я осталась жива…

Это было ужасное время. Капельницы, масса торчащих из меня трубок и гипс, из-за которого я не могла двигаться… Меня постоянно мучила жажда. Временами мне казалось, что во рту все начало трескаться, а мой язык напоминает наждачную бумагу.

Еще страшнее было в психологическом плане. Было просто невыносимо осознавать, что однажды мне придется посмотреть на себя в зеркало. Что я могу испытать, кроме страха, ужаса и жалости к самой себе?! А ведь когда-то я относилась к тому типу женщин, которые вообще не умели себя жалеть.

Временами я впадала в отчаяние. Любое, даже самое малейшее движение доставляло мне адскую боль.

Иногда я плохо понимала, когда сплю, когда теряю сознание. Медики понимали мои страдания и старались облегчить их обезболивающими уколами. Временами я теряла сознание, а приходя в себя, чувствовала, как болит правый глаз, который пострадал намного больше, чем левый. Было неизвестно, удастся ли мне сохранить в нем зрение.

Даже не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я почувствовала себя немного лучше, если, конечно, так можно выразиться, потому что до стабильного состояния мне было еще ой как далеко. Я по-прежнему лежала в реанимации, но уже не впадала в забытье. Мне было страшно представить, как я выгляжу. Я хорошо понимала, что впереди не одна пластическая операция, но уже нет никакой гарантии, что я буду выглядеть хотя бы так, чтобы от меня не шарахались прохожие на улице.

В палату вошел врач. Он посмотрел на меня взглядом, в котором читалось сочувствие, и сказал:

– Ваш муж все пытается в реанимацию прорваться, но мы его не пускаем. Говорим, не положено. Вы сами-то не хотите его увидеть? В принципе, мы можем разрешить ему короткое посещение. Вам нельзя волноваться. После встречи со следователем вам стало заметно хуже. Мы обязаны следить за вашим душевным равновесием. Так вы хотите хотя бы на пять минут увидеть своего мужа?

– Нет, – покачала я головой.

– Но ведь все равно же придется встретиться. Пусть это случится позже, – произнес врач.

– И он должен увидеть мое обезображенное лицо?

– Но он же ваш муж!

– Скажите ему, что я умерла.

– Вы шутите?

– Разве я похожа на человека, который шутит?

– Тогда я вас не понимаю.

– Сейчас мне не до шуток. Мне хочется, чтобы мой муж запомнил меня такой, какой я была раньше.

Я с трудом приподняла голову и тихо спросила:

– У вас есть мечта?

– Конечно. Как у всех нормальных людей.

– Какая?

– Чтобы мама подольше жила. Чтобы жена не ушла к другому, дочь не огорчала. Чтобы родные не болели и не было бед.

– Я неправильно сформулировала. Вы мечтаете о каких-либо материальных вещах?

– Зачем вам?

– Вы не ответили. Если я вас спрашиваю, значит, мне это надо.

Врач растерялся и как-то неуверенно произнес:

– Я хотел бы уехать к родному брату в Италию и купить себе хороший дом на берегу моря.

– Вы мечтаете жить в Италии?

– Это несбыточная мечта. Моя семья тоже мечтает жить рядом с семьей моего брата. Но это так, фантазии… У меня нет денег на дом.

– А если бы были?

– Если бы были, я отсюда уже давно бы уехал. У брата там свой бизнес. Он давно к себе зовет. Кто знает, может быть, я бы и там смог устроиться по специальности. А может быть, работал бы вместе с братом.

– А виллу? Вы бы хотели виллу в Италии и хороший счет в банке?

– Вилла – это очень дорого… А счет в банке? У меня его никогда не было. А зачем вы, собственно, меня об этом спрашиваете?

– Затем, что я хочу осуществить вашу мечту…