Читать книгу Отрекаются любя. Я подарю тебе небо в алмазах - Юлия Шилова - Страница 8

После минутной паузы в разговор вступил русскоязычный переводчик из местных.

– Товарищ, а вы из какого номера?

– Какой я тебе товарищ?!

– Господин, из какого вы номера?

– Какая тебе на хрен разница, из какого я номера?! Нерусь неумытая…

– Шли бы вы в номер. – Русскоязычный гид делал вид, что не слышит никаких ругательств.

Представитель фирмы по имени Дима метнул в сторону Геры воинственный взгляд и сказал не без угрозы в голосе:

– Гражданин хороший, в данный момент вы находитесь на территории чужого государства. В этом номере сейчас находятся представители силовых структур этого государства. Если вы будете вести себя подобным образом, вас придется арестовать или наложить на вас штрафные санкции.

В этот момент случилось то, чего я не могла увидеть даже в кошмарном сне. Полицейский постучал по днищу моего чемодана, затем достал из кармана бритву и полоснул по днищу лезвием. Достав из-под днища несколько упаковок каких-то непонятных таблеток, он улыбнулся и торжественно продемонстрировал таблетки представителю туристической фирмы. От удивления я широко открыла рот и захлопала глазами.

– Бог мой, что это?

– Это мощные фибринолитические препараты.

– Те, про которые вы говорили?

– Они самые.

– Но откуда они взялись в моем чемодане?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Вам не выписывали подобные препараты?

– Кто? – окончательно растерялась я.

– Ну кто выписывает лекарства… Конечно, врач.

– Нет, что вы… Мне никто не выписывал ничего подобного.

– Значит, их выписывали вашему мужу. Возможно, вы просто не знали про то, что он их употреблял.

– Пусть так, но даже если он их употреблял, почему он положил их под днище моего чемодана, а не своего?

– Не знаю. Быть может, в его чемодане просто не было места… – Представитель туристической фирмы как-то глупо улыбнулся. Он прекрасно знал, что сморозил самую настоящую глупость.

– О чем вы говорите? Сколько места займет пара аптечных упаковок? Бред какой-то.

– Но вы ведь сами прекрасно видели, что мы достали эти таблетки из-под днища вашего чемодана. Вы это не отрицаете?

– Нет, конечно. – От безысходности я принялась как-то беспомощно и крайне нервозно кусать собственные ногти.

– Мы же вам их не подкладывали?

– Да нет… О чем вы говорите… Я видела все своими глазами. Только я не пойму, как они там очутились.

Озадаченный представитель туристический фирмы открыл свою папку, достал чистый листок бумаги и принялся что-то писать. Я этим временем подошла к своему чемодану и стала разглядывать именно то место, где полоснули лезвием.

– Чертовщина какая-то… Чертовщина… Я и лекарств-то таких никогда не видела. Никогда…

– Татьяна, – позвал меня Дмитрий и показал мне листок бумаги.

– Что?

На этом листе уже расписались полицейские и русскоязычный гид.

– Распишитесь, пожалуйста.

– Зачем?

– Это нужно для того, чтобы выяснить, отчего же все-таки умер ваш супруг. Тут нет ничего страшного. Вы можете все прочитать. Вас никто и ни в чем не обманывает. Тут написано, что в вашем чемодане были найдены данные препараты. Ведь так оно и было?

– Так оно и было, – повторила я, не слыша собственного голоса.

– Вот и распишитесь.

Как только я подошла к столу и потянулась за ручкой, Гера встал напротив и попытался меня остановить:

– Дура, ты хоть понимаешь, что делаешь?! Ничего не подписывай. Пусть убираются ко всем чертям. Представь, что они подкинули тебе эти таблетки, и пошли их подальше!

– Но ведь мне никто ничего не подкидывал. Я сама видела, как эти таблетки достали из моего чемодана.

– Ну и что?! Это не значит, что ты должна что-то подписывать. И вообще, запомни на будущее: без адвоката никогда не подписывай никаких бумаг.

– Но ведь это мой муж… И я хочу, чтобы стало ясно, отчего он умер. Я понятия не имела ни про какие таблетки. Он мне никогда об этом не говорил… Я обязана оказать помощь… Это мой долг.

– Какая на хрен помощь?! Какой долг?! – взорвался Гера. – Тебе лапшу на уши навешали. Провели у тебя незаконный обыск и теперь хотят, чтобы ты сама подписала себе приговор. Я и не знал, что ты такая дура!

– Прекрати, пожалуйста, говорить со мной в подобном тоне! Тебе никто не давал такого права!

– А в каком тоне мне с тобой говорить, если ты дура набитая?!

– Сам дурак!

Я взяла ручку, внимательно прочитала текст на листке и, решив, что все написано верно, поставила свою подпись. Представитель туристической фирмы положил листок в Цапку, поблагодарил за оказанную помощь, принес свои извинения и в сопровождении полицейских и русскоязычного гида покинул пределы моего номера.

Гера стоял напротив меня и смотрел на мое лицо изучающим взглядом. Я попыталась улыбнуться, но улыбки не получилось.

– Ну что ты так на меня смотришь? – Я все же растянула губы в вымученной улыбке, понимая, что это выглядело по меньшей мере фальшиво. – Ну что ты так на меня смотришь? – повторила я свой вопрос, после того как не дождалась ответа.

– Когда я увидел тебя в первый раз, я просто ахнул, какая же ты красивая…

Я нервно хлопала глазами и внимательно слушала то, что говорил мне мужчина, пытаясь понять, к чему же он клонит.

– Так вот, ты очень красивая. Хотя, быть может, ты не столько красивая, сколько красиво умеешь себя преподнести. В тебе что-то есть, что может по-настоящему увлечь. Когда я понес тебя к твоему номеру, я понял, что ты не только очень красивая, но и очень доступная…

Услышав последние слова, я опустила глаза и залилась алой краской, как школьница.

– А сегодня, – как ни в чем не бывало продолжил Гера, – сегодня, когда у тебя в номере произвели незаконный обыск и ты подписала себе приговор, я вдруг увидел, что ты законченная дура. Законченная!!! Ты красивая, доступная и бестолковая!!!

– Ты все сказал?! – Я буквально побагровела от злости. – Все?!

– Все.

– Тогда проваливай отсюда.

Гера изменился в лице, а в его глазах появилась жестокость, которой до этого не было.

– Девочка, я не советую тебе так со мной разговаривать.

– А я не советую тебе меня обзывать, мальчик… Не советую.

– Если бы у тебя вчера не погиб муж, я бы знаешь, что с тобой сделал?! – Взгляд мужчины стал каким-то суровым, холодным и пронзающим насквозь.

– Что?

– Я бы знаешь, что с тобой сделал?!

– Ну что?

– Я просто не знаю, что бы с тобой сделал!

– Так вот, если не знаешь, то и не говори…

Достав из кармана сигарету, мужчина быстро ее прикурил и направился к выходу. У входной двери он остановился, немного подумал и тихо сказал:

– Может, телефончик оставишь?

– Ты хочешь взять телефон у дуры? – язвительно ответила я вопросом на вопрос.

– Ну не всегда же брать телефоны у одних только умных. Общаться можно и с дураками, если при этом учить их уму-разуму.

– Зачем тебе мой телефон?

– Просто будет время, сухарей тебе подброшу…

– Что?! – Я слегка дернулась и посмотрела на мужчину ничего не понимающими глазами. – Каких еще сухарей? Я вообще сухари не люблю… Я всегда берегу свои зубы.

– Придется полюбить, милочка. Придется… Там, где ты будешь, выбирать не приходится. Там все любят и сухари, и чифир. В этих местах тебе будет нравиться все.

– Что-то я не понимаю, к чему ты клонишь… В каких местах я буду? – В глубине души я прекрасно понимала, о чем идет речь, но все же отказывалась этому верить.

– В местах не столь отдаленных, дурочка.

– Что?!

– Ничего! Ты хоть понимаешь, что тебя упекут за решетку?

– За что?!

– За убийство.

– За убийство?! – Я буквально окаменела, все поплыло перед глазами. – За какое еще убийство?

– За убийство собственного мужа!

– Но ведь я не убивала…

– Какая разница?! Все улики против тебя. Сфабрикуют. Родственники мужа помогут. Поверь мне, его бывшие жены и сыночек постараются… Не хрен было сюда никого пускать и ничего подписывать.

– Но ведь я хотела помочь…

– Молчи уж лучше. Твоя тупость меня просто убивает. Ты хотела помочь и помогла. Только помощь бывает разной. Ты очень помогла посадить себя в тюрьму.

– Но ведь ты веришь, что я никого не убивала? Что мой муж утонул сам? Веришь? – Я хваталась за Герино доверие точно так же, как утопающий хватается за соломинку. – Скажи, ты мне веришь?

– Наверное, после того как у тебя возникнут проблемы, только я один и буду тебе верить. Ты уже наломала столько дров и наделала столько глупостей… Подумай хорошенько, как эти проклятые таблетки могли очутиться в твоем чемодане?

– Я не знаю. Честное слово, я не знаю…

– Но ведь откуда-то же они взялись.

– Значит, их положил мой муж. Больше некому.

– Тогда зачем он спрятал их под днище?

– Наверное, для того, чтобы я про них не знала.

Наша беседа стала похожа на настоящий допрос, в котором Гера играл роль дотошного следователя, а я перепуганной подозреваемой. Он безжалостно топил меня различными каверзными вопросами, словно репетировал со мной, перед тем как начнется главный, настоящий спектакль, а я тут же ему отвечала.

– Почему ты решила, что твой муж не хотел, чтобы ты знала про это лекарство?

– Ну как почему? Потому что он ничего мне про него не сказал и спрятал его от меня.

– Тогда почему он не спрятал его в своем чемодане, а положил в твой? Ведь из своего ему было бы удобнее его доставать.

– На этот вопрос я ответить не смогу. – Я посмотрела на мужчину беспомощным взглядом. – Я сама не знаю ответа.

– Ты должна его знать. Этот вопрос тебе обязательно задаст следователь.

– Какой следователь? Я не буду ни с кем общаться… – опешила я от последних слов Геры. – Сейчас просто установят окончательно причину смерти. Я похороню своего мужа, и на этом все закончится.

– Ты уверена?

– А что, может быть по-другому?

– Конечно, может. На тебя могут завести уголовное дело. У тебя есть слишком много вопросов, на которые ты не знаешь ответа. Это очень плохо. Так что давай, дорогая. Составь логическую цепочку и ищи правильные ответы. В дальнейшем они тебе очень даже понадобятся. У тебя не должно быть вопросов без ответов. Понимаешь, не должно! Надо, чтоб ответы у тебя от зубов отскакивали. Так как, оставишь свой телефончик?!

– Для чего? Ты хочешь мне помочь?

– Нет, милая. Боюсь, что тебе уже ничем не поможешь. Ничем. Я хотел тебе помочь тем, что прогнал бы эту компанию к едреной матери, но ты даже не захотела меня слушать. Ты, дорогая, хоть изредка юридические книги почитывай и хоть немного законы знай. Никто не имеет права производить обыск без санкции прокурора. Никто! И уж тем более не подписывай никаких бумаг! Прежде чем поставить где-нибудь свою подпись, все хорошенько обдумай и взвесь. Я могу тебе помочь только хорошей заваркой и свежими сухарями. Дай телефончик. Я обязательно о тебе позабочусь, когда ты пойдешь по этапу.

– Спасибо. Ты очень любезен. – Я ощутила, как от его слов заныло мое сердце, и произнесла уже более уверенным голосом: – Проваливай отсюда.

– Что ты сказала?!

– То, что ты слышал. Пошел вон!

– Ты хоть можешь представить, кого ты сейчас послала?! – У мужчины был такой устрашающий вид, что, если бы у него сейчас был пистолет, он бы, наверное, выстрелил в меня, не раздумывая ни единой минуты.

– Не знаю и знать не хочу…

– Ладно, живи. Не буду тебя наказывать. Ты и так уже достаточно наказана. Муж утонул, уголовное дело, тюрьма… Самое страшное ты еще впереди хлебнешь.

Недобро усмехнувшись, мужчина бросил окурок прямо на пол и вышел из номера, громко хлопнув при этом дверью. От сильного грохота со стены слетел цветочный горшок, упал на пол и разбился.

– Придурок!

Я с ужасом посмотрела на валявшийся на полу окурок, от которого уже начал дымиться ковер. Затем быстро его подняла, вышла на лоджию и брезгливо его выкинула. Взяв в руки мобильный, я набрала номер Артура и принялась ждать ответа. Артур не заставил себя ждать долго. Он быстро снял трубку и повел себя так, будто все это время только и делал, что ждал моего звонка.

– Привет. Узнал?

– Еще бы. Разве тебя можно не узнать. Только вот голос у тебя какой-то странный. Ты что, с мужем поругалась? Я смотрю, свадебное путешествие совсем не идет тебе на пользу.

– Мой муж вчера утонул.

– Это что, шутка?

– Разве шутки бывают такими жестокими?

– Как утонул?

– Мы погрузились под воду, а он не смог подняться.

– Но ведь ты никогда в жизни не погружалась под воду?!

– Артур, ты, наверное, не понял. Со мной все в порядке. Утонула не я. Утонул мой муж.

– Я просто удивился, ты ведь никогда в жизни не занималась подводным плаванием…

– Артур, я научилась. Все мы иногда что-то начинаем.

– Главное, что утонула не ты, – с облегчением подвел Артур черту под всем вышесказанным. – Но как он-то утонул? Как это могло произойти? Это несчастный случай?

– Я надеюсь, что это несчастный случай. Артур, я вылетаю сегодня вечером. Встреть меня, пожалуйста.

Достав из сумочки свой новый авиабилет, я продиктовала Артуру номер рейса и, отключив мобильный, подошла к зеркалу. Я смахнула слезы тыльной стороной ладони и посмотрела на свое несчастное отражение. Прошло совсем немного времени, и я опять стала свободной. Вольной как птица… Признаться честно, я даже не знала, что мне делать с этой свободой, радоваться мне ей или нет…

Начав паковать вещи, я еще раз посмотрела на свой порезанный чемодан и принялась мысленно убеждать себя в том, что я должна быть спокойна. Я старалась изо всех сил не думать том, что будет дальше, и отмахивалась от своих неприятных мыслей, как от чего-то ужасного и гадкого. Я не верила, что кто-то начнет меня в чем-то подозревать и попытается запрятать за решетку, ведь я ни в чем не виновата и уж тем более никогда не смогла бы кого-то убить. Упаковав вещи, я вышла на лоджию и, облокотившись о перила, стала равнодушно наблюдать за проходившими мимо отдыхающими. За стенкой, которая граничила с соседской лоджией, было довольно шумно. Какая-то молодая семейная русская пара выясняла между собой отношения. Я постаралась прислушаться и улыбнулась. Девушка упрекала своего спутника в том, что он «бирюк бирюком», что ни в бар, ни на дискотеку его калачом не заманишь. Мужчина же отвечал ей, что она предпочитает бары с дискотеками его обществу, что они приехали сюда для того, чтобы побыть одним, и нечего ошиваться по кабакам да танцулькам.

…Все это было слишком банально. Наверное, такие выяснения отношений бывают в жизни каждой женщины и каждого мужчины. Когда я жила со своим первым мужем, я тоже страдала от однообразия и мне хотелось любого общества, я элементарно уставала находиться все время с одним и тем же человеком.

Устав от перебранки, я зашла в номер, села в кресло и стал тупо смотреть на часы, ожидая, когда же наконец наступит время ехать в аэропорт. Сидя в кресле, я еще больше почувствовала себя несчастной, и оцепенение после страшного удара совсем не проходило, а только усиливалось.

Когда стрелки часов подошли наконец к нужной отметке, я окинула отель грустным взглядом, села в такси и поехала в аэропорт…