Читать книгу Приглашение в рабство, или Требуются девушки для работы в Японии - Юлия Шилова - Страница 7

Нас привезли к какому-то одноэтажному каменному строению, стоявшему посреди заброшенного пустыря и напоминавшему хорошо оборудованную крепость. Жилых домов вокруг не было. Вплотную к стене были припаркованы давно немытые навороченные джипы и один небольшой грузовичок.

Как только автобус остановился, девчонки дружно переглянулись и посмотрели на Артема.

– Это что? – поинтересовалась Натка.

– Офис, – усмехнулся Артем. – Мне тут передали, что кое-кто из вас просто жаждет увидеть наш офис. Так вот, сегодня вам предоставляется такая возможность.

– А зачем нас сюда привезли?

– На собрание. Сейчас все узнаете, давайте выметайтесь из автобуса и прямой наводкой в конференц-зал, – засмеялся Артем.

Мы вышли из автобуса и направились к дому. В проеме входной двери появился молоденький, совершенно лысый браток и стал с интересом осматривать нас. Увидев Артема, он помахал ему рукой и обрадованно закричал:

– Ничего себе, каких ты девчонок привез! Это наши телки?

– Наши, наши! – крикнул тот.

– Классные телки, как на подбор, аж глаза разбегаются!

Мы робко зашли в дом. На первом этаже была симпатичная гостиная с небольшим камином, перед которым лежала красивая медвежья шкура.

– Кресел на всех не хватит, вставайте к стене, – приказал нам Артем, и действительно – здесь было всего четыре кресла, а нас как-никак пятнадцать человек.

Девчонки зашептались и выстроились вдоль стены.

Минут через пять в зал вошел мужчина лет пятидесяти и с интересом посмотрел на нас. Затем сел в кресло и положил ногу на ногу. Лысый молодчик подкатил к нему сервировочный столик и налил рюмку дорогого коньяка. Мужчина стал медленно смаковать коньяк, не переставая разглядывать нас. Девчонки молчали. Было заметно, что они находились в жутком напряжении. Наверное, в первый раз им стало по-настоящему страшно. Я облокотилась о стену и опустила глаза. Мне хотелось только одного – чтобы этот маскарад побыстрее закончился и нас привезли обратно в гостиницу. Как только рюмка у мужика опустела, лысый молодчик услужливо налил новую.

– Ну что, девочки, как настроение? – спросил наконец мужик, допив вторую порцию коньяка.

Подняв голову, я увидела, что девчонки все, как одна, опустили глаза, не желая пересекаться взглядом с этим мужиком. Он был одет в дорогой двубортный костюм и чем-то напоминал гангстера из американского боевика. Злобный вид, широкие скулы, большие ноздри и необъятная шея, на которой не сходился ворот рубашки. Ему не хватало только ковбойской шляпы с большими полями и пистолета в руках. Не знаю, как обстоят дела со шляпой, но пистолет у него явно имеется, но только не в руках, а в кобуре под пиджаком. Мужик повернулся к Артему и удивленно пожал плечами:

– Они у тебя что, немые, что ли? Может, во Владике над нами решили посмеяться, прислали партию глухонемых? В принципе говорить-то им и ни к чему, лишь бы на теле никаких изъянов не было. Японцы народ придирчивый, мелочный. За хорошие деньги любят получать качественный товар.

– Да вроде в гостинице болтливые были, да и в магазине тоже тарахтели без умолку. Отчитывали меня за то, что я их в первоклассный универмаг привез. Мол, там цены – отпад! А наши дамочки привыкли с дешевых барахолок в китайское дерьмо одеваться. Скорее всего, это ты их так напугал, Григорич.

– Девчонки, вы меня боитесь? – спросил мужик.

– Ну, вы что, телки, совсем обнаглели! – закричал Артем.

Мы все по-прежнему молчали. Натка крепко сжала мои пальцы, рука ее дрожала.

– Ну, Артем, зачем же ты так грубо! Наши девочки нежные, они доброту любят. Мне кажется, они тебя больше боятся, чем меня.

Я украдкой взглянула на мужика и тут же опустила голову. Породы в нем не чувствовалось, несмотря на то, что он был прилично одет и пил дорогой коньяк. Дворняга и есть дворняга, во что ее ни ряди. Выдавали повадки – простецкие, уличные, как у обычного братка.

– Девочки, как самочувствие? Только языки в задницы не суйте. Ваши сексапильные попки пригодятся для куда более интересных и важных дел.

– Нормальное у нас самочувствие, – почти шепотом сказал кто-то из девчонок.

– Это хорошо, что нормальное, – улыбнулся мужик. Затем он перевел взгляд на Артема и спросил:

– А где та, которая сегодня ночью развлекалась с дипломатом на яхте?

Артем подошел к Натке и похлопал ее по плечу:

– Вот эта.

– Классная девочка! Я смотрю, у дипломата губа не дура. Сколько он тебе заплатил?

– Двести долларов, – соврала Натка.

– Тебе больше и не надо. Главное, что он нам нормально отвалил. Он еще придет?

– Да.

– Когда?

– Я не знаю. Когда освободится с делами, – перешла на шепот Натка.

– Ты знаешь, кто он такой? – строго спросил мужик.

– Богатый человек…

– Он дипломат, понятно? Довольно известная в политическом мире фигура. Я надеюсь, ты сделала все путем?

Натка покраснела как рак и ничего не ответила.

– Можешь не отвечать, но твоя задача раскручивать этого придурка по полной программе. И тебе польза, все-таки такие бабки отваливает, и нам в самый раз. Постарайся сделать так, чтобы тебя ему не хватало как воздуха.

– Григорич, у нас тут одна порядочная есть. По крайней мере, старается такой казаться, – поспешил доложить Артем. – Хозяин кабаре сказал, что дипломат сначала на нее повелся, а она от него отказалась. Говорит, что болеет и что у нее месячные никак не пройдут.

Мужик с интересом посмотрел в мою сторону и спросил:

– Как зовут, красавица?

– Ирина.

– Ты зачем сюда приехала?

– Денег заработать.

– Правильно, бабок сколотить. Так в чем дело? Зачем целку из себя строишь?

– Я сюда танцевать приехала и к проституции никакого отношения не имею.

– Ежели ты сюда танцевать приехала, то какого же хрена тебе в родных краях не плясалось?!

– Сюда я приехала потому, что на родине мой красный диплом никому не нужен. А там, где нужен, зарплаты даже на хлеб не хватит.

– Нехорошо, девочка. Мы к тебе со всей душой, а ты к нам задницей поворачиваешься. Танцуй сколько тебе влезет, отрабатывай свой красный диплом. Можешь организовать хороший сольный номер. Мы тебе это разрешаем. Танцуй, коли хочешь. Только и нам навстречу пойди. Одного твоего танца нам мало. В Японии своих танцовщиц хватает, а вот «рашен герлз» в качестве проституток имеют здесь бешеный успех. Я тебя предупреждать больше не буду. Если ты с сегодняшнего дня не перестанешь артачиться, мне придется с тобой по-другому разговаривать.

– Я домой хочу, – произнесла я со слезами на глазах.

– А больше ты ничего не хочешь? А кто восполнит нам наши материальные затраты? Сама посчитай: ведь мы переправили тебя в Японию, дали койку, миску и работу… Кто возместит материальные и моральные убытки? На твое место мы могли бы взять другую девушку, более сговорчивую. Ты сама видела, что на конкурс телки ломятся со страшной силой. А мы тебя взяли. Прогадали, получается. Только знай, что мы никогда не прогадываем.

– Я вернусь домой, отработаю и все верну.

– Ты что, издеваешься? Да нам легче тебя пришлепнуть, чем домой переправить.

– Я трахаться ни с кем не буду! – твердо сказала я и опустила глаза.

Натка ущипнула меня за руку, но я не придала этому значения и даже не почувствовала боли. Мужик озадаченно посмотрел на Артема и, прищурившись, жестко произнес:

– Когда всех назад повезешь, эту оставь. Я с ней по-другому поговорю.

– А как же кабаре? У нее там сольный номер…

– Сунь себе в жопу этот сольный номер. Оставишь ее на разговор.

Артем послушно кивнул, а мужик, в который уже раз, внимательно оглядел каждую из девочек.

– Значит, так, милочки. Артем теперь ваш новый менеджер. Он будет выполнять те же функции, которые выполнял Толик. Все вопросы, связанные с работой, решайте с ним. Наша задача обеспечить вам нормальные условия для работы. Все разборки с наглыми и развязными клиентами предоставьте нам. Раз в неделю будете отрабатывать на субботнике в фирме. В редких случаях на особо торжественные мероприятия будем снимать всех. Субботники проводятся без оплаты. Участвовать в них – почетная обязанность. Именно на субботниках вы сможете продемонстрировать свое мастерство, профессионализм и умение. Так что делайте выводы, девочки!

Кажется, этот мужик держит нас за полных дур. Бред, который он нес, вызывал отвращение, однако девчонки по-прежнему стояли прижавшись к стене, боясь поднять глаза.

Когда «собрание» закончилось, я вместе со всеми направилась в автобус. У самых дверей Артем схватил меня за руку и сурово произнес:

– А ты куда собралась?

– Как это куда? Куда и все.

– Тебе было сказано, чтобы ты оставалась здесь.

– А что мне тут делать? Мне сегодня вечером в кабаре танцевать надо.

– Сегодня ты тут спляшешь, танцовщица хренова, – ехидно усмехнулся он, отодвинув меня в сторону.

Наконец-то до меня дошло, что дела мои совсем плохи. Перспектива остаться в так называемом «офисе» меня совсем не прельщала. Я вцепилась Артему в руку и жалобно произнесла:

– Да ладно, пошутили и хватит. Я здесь не останусь.

– А с тобой никто и не шутил, – процедил он сквозь зубы.

– Хорошо, я буду работать как все, – быстро протараторила я и попыталась залезть в автобус к остальным девчонкам.

Артем с силой оттолкнул меня, и я упала на землю. Натка бросилась ко мне, чтобы помочь подняться, но Артем грубо схватил ее за руку и затолкал обратно в автобус. С трудом поднявшись, я упрямо направилась к двери. Артем, смеясь, опять оттолкнул меня. От безысходности мне захотелось провалиться сквозь землю. Как только автобус тронулся, я с ужасом оглянулась назад и увидела лысого молодчика. Он шел по направлению ко мне, держа в руках настоящие наручники, при виде которых мне стало дурно, перед глазами поплыли красные круги. Не хватало только свалиться в обморок.

– А это зачем? – с трудом выдавила я из себя.

– Воспитывать тебя будем, – усмехнулся довольный браток.

– Может, наручники не надо? Я вообще-то смирная.

– Вот и посмотрим, какая ты смирная. – Лысый втолкнул меня в гостиную, где по-прежнему сидел Григорич. Увидев меня, он улыбнулся и замотал головой.

– Ну и хитра! Сбежать хотела… Думала, мы про тебя забыли… Садись в кресло, пообщаемся.

Я села в кресло и посмотрела на лысого. Окинув меня презрительным взглядом, он обратился к боссу:

– Григорич, может, на нее наручники надеть? Она бабенка хитрая, я ее сразу раскусил.

– Это и хорошо, что хитрая. Хитрая нам как раз и нужна. А наручники можешь пока убрать. Я надеюсь, что они нам не пригодятся. Девочка умная, я думаю, что понятливая. Как тебя зовут, милочка?

– Ирина.

– Иринка, значит. Иринка – картинка. Ты и в самом деле как картинка. Приятно на тебя посмотреть. Коньячка хочешь?

– Хочу, – вздохнула я.

Мне и в самом деле хотелось выпить. Так, как наркоману хочется уколоться. Наверное, это от нервов. Как только мужик протянул рюмку, я тут же осушила ее, даже не поморщившись. Мужик, удивленно пожав плечами, подмигнул лысому.

– А девочка-то любит выпить! Даже я бы так не смог. Принеси-ка нам еще бутылочку и закусить прихвати. Приятная у меня сегодня компания. Не каждый день с такой девушкой сижу.

Минут через пять лысый прикатил сервировочный столик с двумя бутылками джина и умопомрачительными закусками. Так вкусно я не ела еще никогда. Конечно, у себя в кабаре мы с голоду не умирали, но таких деликатесов нам там не давали.

– Кушай, девочка. Все свежее, из ресторана. Парная телячья вырезка, семга под миндальным соусом, бараньи котлеты на косточках с запеченным картофелем, овощами и соусом. Икорка красная и черная. Какую ты больше любишь?

– Кроме минтаевой, никакую не пробовала.

– Ты это серьезно? – удивился мужик.

– Конечно.

– Что, даже красной не пробовала?

– А как я могу ее пробовать? Она же денег стоит, а где их взять?

– Несправедливо, ох как несправедливо, – наигранно покачал головой мужик. – Очень несправедливо. Такая красивая девушка, а ничего в этой жизни хорошего и не видела.

Он принялся открывать бутылку. Тупо уставившись на нее, я подумала о том, что во всей этой гнусной истории есть один плюс – хоть попробую дорогой напиток.

– И такое не пробовала? – спросил мужик, разливая джин.

– Нет.

– Знаешь, почему в России люди пьют спиртные напитки и дохнут как мухи, а за границей пьют не меньше и прекрасно себя чувствуют?

– Почему?

– Потому что в России пьют бодягу. Хорошая бутылка коньяка обычному человеку не по карману. За границей элитные напитки намного дешевле, да и качество спиртного совсем другое.

Закрыв глаза, я с удовольствием сделала большой глоток. А, была не была! Где еще по-человечески поешь! Без всякого стеснения я принялась уплетать аппетитные тарталетки с икрой. Мужик, глядя на меня, улыбнулся и вновь разлил джин.

– А я еще оставаться не хотела. Надо было сразу говорить, чем потчевать будете, – засмеялась я.

Мужик с лысым переглянулись и уставились на меня.

– Послушай, а ты откуда такая будешь? – спросил мужик.

– Из Самары.

– И каким ветром тебя во Владик занесло?

– К подруге приехала.

– Подруга у тебя та, которая за тебя сегодня ночью с дипломатом отдувалась?

– Ничего не отдувалась. Они прекрасно поладили.

– Не обидно? Ведь этот дипломат мог стать твоим постоянным клиентом…

– А почему мне должно быть обидно? Он же мне не замуж предлагал.

– Тоже верно. В Самаре с кем жила?

– С мамой.

– А отец?

– Отец умер. Сердце. Говорят, что раньше времени смерть уносит либо слишком хороших, либо слишком плохих людей. Плохих, чтобы не мешали нам здесь, а хорошие на том свете тоже нужны. Мой отец был очень хорошим человеком, поэтому бог так рано его забрал. Вы такие вопросы задаете, потому что хотите узнать, будет ли меня кто-нибудь искать после того, как вы меня грохнете?

Мужик хитро посмотрел на меня, так и не ответив на мой вопрос. Затем он налил мне очередную порцию джина. Я охотно выпила. В голове был приятный дурман, думать о том, чем все это может закончиться, не хотелось.

– Ну, а образование у тебя какое?

– Хореографическое училище. По специальности я артистка балета. Только там, где я живу, балетом не шибко интересуются.

– Понятно. А вернуться на родину ты хочешь?

– Хочу!

– А зачем, если у тебя там приличной работы нет?

– Можно подумать, что здесь у меня приличная работа! Там у меня хоть паспорт имелся. Проституцией я заниматься не буду, хоть убейте.

– Ну а что ж ты замуж за богатого не выйдешь? Все твои проблемы махом бы разрешились.

– Так где же его взять, богатого-то? Таких, как я, целый полк, на всех новых русских не хватит. Чем я могу нового русского привлечь? Обеспеченных родителей у меня нет. Дорогих вузов я не заканчивала, квартиры собственной не имею. Кому я нужна такая? Приехала денег в Японию сколотить, а оказалось – тяну только на проститутку, обидно, – от жалости к себе я даже всхлипнула.

– Но ведь у тебя есть внешность.

– На одной внешности далеко не уедешь. Внешность должна быть упакованной, а с упаковкой у меня проблемы. Упаковка нынче денег стоит. У меня и гордость есть, только и гордость без денег тоже никому не нужна.

– Я смотрю, ты девочка неглупая и рассуждать умеешь. Так вот, я хочу предложить тебе одно полезное взаимовыгодное дельце.

– Какое еще дельце? – насторожилась я.

– Обычное, и тебе, и мне будет хорошо. Я даю тебе работу, ты ее выполняешь. Как сделаешь, я возвращаю тебе паспорт и отправляю на родину плюс десять тысяч долларов.

– Сколько? – не поверила я своим ушам.

– Десять штук баксов, – усмехнулся Григорич.

– Мне? – растерянно спросила я.

– Тебе. Ты когда-нибудь видела столько денег?

– Я даже представить не могу, как может выглядеть такая пачка… Только мне придется отказаться от этой работы.

– Почему?

– Проституцией я никогда не занималась и заниматься не буду.

– Так уж и проституцией, – засмеялся Григорич. – Ты что, сумасшедшая? Думаешь, кто-то тебе за ночь такие бабки отвалит? Ты слишком дорого свое тело ценишь, девочка. Оно не стоит таких денег, поверь.

– Мое тело не продается, – резко осадила его я.

– Продается. В этом мире все продается. Просто цены на все разные. Я предлагаю тебе другую работу.

– Какую?

– Сегодня ночью трагически погиб наш хороший товарищ.

– Толик?

– Как ты догадалась?

– Очень просто. Сегодня он не вышел на работу, да и вы говорили о нем так, словно мы его больше не увидим. Это выглядит очень подозрительно. Что с ним случилось?

– Сегодня ночью его убили и ограбили. Вернее, ограбление было инсценировано. В этом я даже не сомневаюсь. Тебе предстоит выяснить, кто его убил.

Я даже потеряла дар речи. Ничего себе работа!

– Как я смогу это сделать?

– Очень просто. У меня есть подозрения на одного человека, но нет доказательств. Ты познакомишься с этим человеком, затем вступишь с ним в близкие отношения и начнешь собирать информацию. В твоей сумочке будет лежать маленький диктофон. Все, что от тебя потребуется, так это принести запись разговора с признанием, что именно этот человек убил Толика.

– А вдруг это не он? – прошептала я.

– Он. Можешь не сомневаться. Он уже давно вставляет нам палки в колеса. Конечно, он сделал это не собственными руками, а при помощи своих ребят.

– А вдруг я не смогу?

– Сможешь. У тебя просто нет выбора. Либо ты сделаешь то, о чем мы просим, либо я продаю тебя в рабство знакомым туркам. Мне не нужны непослушные танцовщицы.

Мне показалось, что от этих слов у меня встали дыбом волосы. Машинально я дотронулась до головы и тяжело вздохнула. Волосы были на месте, но легче мне не стало.

– Ну, какая перспектива тебе нравится больше?

– Первая.

– Я в этом не сомневался. Мне нужна пленка с признанием, только и всего. Я умею быть благодарным. Десять тысяч долларов и возвращение домой стоят этого. Ты же актриса и к тому же красивая женщина. Я просто уверен, что ты сможешь. А насчет постели, это уж как получится. Может, за эту информацию тебе придется трахаться каждый день, а может, и совсем не придется. Все зависит от тебя.

Я почувствовала себя загнанной в угол. Делать нечего, придется соглашаться.

– А ты не обманешь? – голос мой предательски дрогнул.

– Даю слово.

– Мне нужны гарантии.

– Боже мой, о каких гарантиях может идти речь, если у тебя совершенно нет выбора.

– Хорошо, только у меня есть одно условие.

– Какое?

– Я должна вернуться на родину не одна, а со своей подругой.

– С той, которая раскручивает дипломата? – усмехнулся Григорич.

– С ней.

– Про это даже забудь. Твоя подружка девочка смекалистая и свое дело знает. Здесь от нее толку больше, чем на родине. Такие работницы всегда в цене.

– Это неправда. Она никогда не была проституткой. Она жертва обстоятельств и попала сюда случайно.

– Может быть, но я не намерен обсуждать эту тему. О подруге забудь. Сегодня ложись спать пораньше. Ты должна хорошо выглядеть. Завтра за работу. Человек, с которым ты будешь иметь дело, далеко не бедный, поэтому тебе нужно выглядеть соответственно. Мы об этом позаботимся. Чем быстрее ты дашь нам пленку, тем быстрее вернешься домой. Я думаю, мы неплохо поладим и расстанемся друзьями. Я мог бы, конечно, разделаться с ним и без пленки, мне это ничего не стоит, но в моем кругу этого не поймут. Я должен обосновать такие вещи. И еще: если ты вздумаешь водить меня за нос, пеняй на себя. Я задушу тебя собственными руками!

Григорич сказал это таким тоном, что у меня по коже пробежали мурашки и перехватило дыхание. Я постаралась привести свои чувства в порядок и тихо произнесла:

– Вы так переживаете за Толика… Он ваш родственник?

– Он мой приемный сын. Я усыновил его, когда ему было пять лет. – На глазах у Григорича выступили слезы.

«Ты зря это сделал, – подумала я про себя. – Что, не было нормальных детей? Зачем усыновлять таких придурков?»

– Тебе все понятно? – строгий голос Григорича вернул меня на землю.

– Понятно. Только как же я с ним познакомлюсь?

– Очень просто. Будешь стоять у обочины и ловить машину. Он обязательно остановится. Мы оденем тебя дорого и со вкусом. Представишься женой крупного коммерсанта, который, собравшись в Токио по делам, прихватил тебя с собой. А потом, мол, деловые партнеры вызвали твоего мужа в Пусан и ему срочно пришлось вылететь на несколько дней в Корею. Ты очень плохо переносишь перелеты, поэтому решила остаться здесь. Вот и слоняешься по городу, осматриваешь достопримечательности и скучаешь в ожидании своего супруга. Человека, который посадит тебя в машину, зовут Марат. Ему около сорока лет. Вот его карточка.

Я с интересом посмотрела на фотографию. Молодой симпатичный мужчина стоял возле шикарного «Мерседеса», улыбаясь. Вот только глаза у него были неестественно злые, можно даже сказать жестокие, и совсем не подходили к его лицу.

– Ну как, впечатляет? – поинтересовался Григорич.

Я пожала плечами и тихо сказала:

– Да кто его знает, пока не поняла. А если он не остановится?

– Тогда сделаем проще. Каждый день ровно в двенадцать часов он обедает в одном и том же ресторане. Ты будешь стоять у входа в ресторан.

– Не пойдет, – сразу отказалась я. – Может, лучше я буду обедать в этом ресторане? Сяду за соседний столик и приветливо ему улыбнусь. Завяжется разговор и так далее.

– Правильно говоришь. Это будет выглядеть вполне естественно. Вот видишь, какая ты, оказывается, умная девочка. Я знал, что в тебе не ошибся. Это же надо такое придумать: неделями месячные идут! Кстати, ты с диктофоном обращаться умеешь?

– Я его в глаза никогда не видела.

– Ничего страшного. Это дело поправимое, научим!

Спиртное все больше и больше действовало на меня, хотелось только одного – поскорее завалиться спать.

– Ну что ж, Иришка, иди отдыхай. Завтра приступишь к работе.

Я встала и пошла за лысым. Ноги подкашивались и не хотели слушаться. Чтобы не упасть, пришлось схватиться за стенку. Лысый засмеялся и весело проговорил:

– Ну и нажралась!

– Сам ты жрешь, а я напилась! – разозлилась я. – Я, может, никогда такого джина и не пила! А уж тем более в таких количествах! Имею я право раз в жизни в полной мере насладиться дорогим напитком? Может, мне никогда такой возможности больше не представится!

– Да пей сколько влезет! – продолжал смеяться лысый. – У нас такого добра полный бар.

В небольшой уютной спальне мне очень понравилось.

– Может, тебе еще джина в постель? – подмигнул мне мой провожатый.

– Нет уж, хватит. У меня и так скоро изжога будет.

– От таких напитков изжоги не бывает.

– У тебя, может, и не бывает, а мой организм к таким напиткам еще не привык, поэтому возникают побочные явления.

Я подошла к входной двери и успокоилась – на ней была щеколда. Сделав лысому прощальный жест, я показала ему на дверь. Он обиженно хмыкнул и направился к выходу.

– И смотри мне, без глупостей! – пригрозила я ему пальцем. – Я думаю, ты понял, о чем я говорю.

– Больно надо! – скривился лысый. – Ты вообще не в моем вкусе.

– Ну вот и чудненько, – захлопнув за лысым дверь, я несколько раз подергала ее. По всей вероятности, щеколда была нормальной, так что мне ничего не угрожало. Упав на постель, я тупо уставилась в потолок и стала думать о Натке. Представляю, как она сейчас переживает! Может, и в самом деле этот дипломат человек достойный и отнесется к Натке со всей серьезностью? Что бы ни случилось, но если мне удастся выбраться из этой чертовой страны, то я сделаю все возможное, чтобы вытащить отсюда и ее. До Интерпола дойду, ни перед чем не остановлюсь, но Натке обязательно помогу. И вообще есть предложение внести статью в Уголовный кодекс об ответственности за принуждение к проституции и введение лицензионного порядка регистрации женщин, изъявивших желание работать за пределами России, – пусть установят строгий контроль за фирмами, занимающимися подбором, оформлением и вывозом женщин за рубеж. Необходимы законы, запрещающие торговлю живым товаром. Ведь таким дельцам, как Григорич, только на руку нерасторопность наших государственных мужей. Вот приеду домой, соберу всех девчонок и скажу: «Милые мои соотечественницы! Не надо никуда ехать! Не испытывайте судьбу, не надо! В жизни и так хватает испытаний. Я говорю не понаслышке, я там была сама. За границей не нужны ни официантки, ни танцовщицы, ни натурщицы, ни манекенщицы. Там своих девать некуда. А вот русские проститутки пользуются бешеной популярностью. Только, торгуя собой, денег не сколотишь. Все, что вы там заработаете, – это постоянные депрессии, больную психику, букет венерических заболеваний, шрамы по всему телу и душе. Да, конечно, я понимаю, вам хочется нормально устроиться, пожить красиво, а затем вернуться домой если не богатой, то по крайней мере обеспеченной, уверенной в себе. Милые! У вас не получится ни того и ни другого. Только в нашем нелепом отечестве торговля людьми может происходить по обоюдному согласию. Клиентке предлагают контракт, а она уже сама решает, подписывать его или нет. А затем сладкие мечты превращаются в горькую реальность, а девушки становятся невольницами. До смешного доходит – человеком торгуют с его же согласия! Мы настолько привыкли верить в силу различных бумаг, что слепо на них надеемся. Я там была, и я выбралась. И вспоминаю работу в Токио как самый страшный отрезок своей жизни. Я нигде не чувствовала себя более беспомощной, чем за границей».

Улыбнувшись, я закрыла глаза. Вот это речь я толкнула! Ладно, размечталась. Сначала нужно выбраться. Одному богу известно, что мне придется записать на диктофон, если это я убила Толика.