Читать книгу Упанишады. Книга 3 - Юлия Смирнова - Страница 3

Ночь была прозрачна, как дыхание между двумя мигающими звёздами. Лес спал, земля молчала, и только один человек – тот, кого звали просто Идущий, сидел у огня и слушал, как потрескивает пламя. Ему не нужно было знать имён. Он искал не имя Бога, а Его дыхание. И вот, когда звёзды коснулись вершины неба, перед ним возник старый Мудрец – вся его кожа светилась, как корни дерева, впитавшие луну. Мудрец не поздоровался. Он лишь сказал:

– Ты видел свой сон?

– Каждую ночь, – ответил Идущий.

– Нет, – улыбнулся Мудрец, – я спрашиваю не о том, что ты видишь во сне.

Я спрашиваю – кто видит?

И тогда воздух стал плотным, как вода, а пламя огня замерло, будто прислушиваясь.

Первые Врата – Бодрствующий Мир. Мудрец коснулся земли и прошептал:

– Это – твоё первое сновидение.

Ты называешь его «жизнь».

Идущий взглянул вокруг: деревья зашевелились, заговорили голосами людей, птицы стали именами, река – временем.

Всё вокруг ожило, и каждая форма тянулась к нему, желая, чтобы он признал её реальной.

Но в глубине он услышал: «Все они – твои собственные мысли. Они живут, пока ты смотришь.» Он понял, что тело – это храм,

через который Атман дышит в иллюзии.

Бодрствующий мир – это не истина, а первый слой сна, самый яркий, самый плотный.

Вторые Врата – Сон со Сновидениями.

Пламя погасло. Мир стал мягким, как шелк.

Мудрец сказал: – Теперь ты во втором сне.

Здесь – ты творец. Идущий увидел, как из его мыслей начинают расти горы, течь реки, петь звёзды. Он понял, что всё, чего он боится и желает, рождается из него самого. В этом мире не было разницы между воображением и истиной. Он захотел света – и вспыхнул рассвет.

Захотел любви – и вокруг выросли тысячи сердец. Но когда он захотел покоя – всё исчезло.

– Это твой ум, – сказал Мудрец.

– Он строит и рушит вселенные, но сам не знает, кто им движет.

Третьи Врата – Сон Без Сновидений.

Тишина опустилась, как саван. Не было ни тела, ни мыслей, только мягкий, бесконечный мрак.

– Здесь нет ни боли, ни радости, —

прошептал голос, который звучал не в ушах, а в сердце. – Это – семя, где спит всё.

Идущий не видел ничего. Он не мог сказать: «Я есть». Он просто был. Не как форма, а как присутствие, в котором не существует времени. Он понял: здесь Бог отдыхает от творения.

Это Его дыхание между вдохом и выдохом.

Четвёртые Врата – Турия.

И тогда наступило нечто, что нельзя назвать ни сном, ни бодрствованием. Он открыл глаза – и увидел, что не открыл их, а что мир открылся внутри него. Каждый звук, каждый луч света, каждая частица воздуха – всё пело одно и то же имя: ОМ. Но то не был звук. То было бытие, пронизывающее всё. Он понял: нет Мудреца.

Нет Идущего. Нет мира. Есть только то, что знает обо всех этих состояниях.

«Я – тот, кто видел сон. Я – тот, кто во сне забыл себя. Я – тот, кто проснулся и понял: не было ни сна, ни пробуждения, а только – Я.»

И тогда ОМ зазвучал не снаружи, а изнутри его сердца. Не как звук, а как пульс вселенной.

Он вдохнул – и с каждым вдохом рождались миры. Он выдохнул – и с каждым выдохом миры исчезали. Так Идущий стал Брахманом, который понял, что никогда не переставал быть всем.

Так завершается мистическое видение Мандукья. И пусть тот, кто читает, закроет глаза и спросит: «А кто видит сейчас?» Ответ не будет словом. Он будет тишиной, что дышит вечностью.

ТУРИЯ – ТАМ, ГДЕ БОГ ДЫШИТ ЧЕЛОВЕКОМ.

Тишина стояла не как отсутствие звуков, а как пространство между двумя ударами сердца. Идущий больше не знал, кто он.

Имя отпало, как шелуха. Мысли рассыпались, и то, что называлось «я», растворилось в дыхании, которое было не его, но всё же звучало в нём. Он вдохнул – и почувствовал,

что каждая звезда дышит вместе с ним.

Он выдохнул – и ощутил, что каждая тень отступает в покой. Мир не был вне его: он вибрировал в нём, как струна в лире,

настроенной рукой вечности. И тогда из безмолвия возник Мудрец. Но не впереди, а внутри. Он говорил не словами,

а сиянием, которое шло от центра к краю, и от края – обратно в центр.

– Это и есть Турия, – сказал он.

– Не четвёртое, не следующее, не большее.

Это – всё, что есть. То, что слышит, видит, дышит, даже когда нет ни дыхания, ни слуха, ни зрения. Турия – не состояние. Это основа состояний, как свет – основа отражений, а тишина – мать всех песен. Идущий увидел:

каждая жизнь – дыхание Брахмана.

Каждая смерть – вдох перед новым звуком.

Нет конца, есть только ритм. В этом ритме не было времени. Прошлое и будущее дышали одновременно, словно два крыла одной птицы.

Он видел, как рождаются и исчезают вселенные, как мысль становится формой, как любовь – превращается в звёздный свет, и как всё вновь возвращается в тишину.

– Всё, что ты звал Богом, – прошептал Мудрец,

– дышит тобой. Ты – Его лёгкие. Твоё сердце – Его пульс. А твоё сознание – Его сон, в котором Он себя вспоминает.

Идущий не знал, смеётся он или плачет.

Слёзы текли, но не из глаз, а из самой сути бытия. Они падали в бездну, и бездна светилась от каждой капли. Он понял: всё, что он искал – Бога, смысл, путь, истину – всё это было тем, кто ищет. Турия – это когда ищущий исчезает,

а поиск остаётся. Когда дыхание – не твоё, но всё же ты им дышишь. Когда смерть – не конец, а миг между двумя вдохами вечности.

Он сидел, и ветер касался его лица.

Но это был не ветер, а дыхание мира.

Он слушал – и слышал, как вся вселенная шепчет одно слово, которое нельзя произнести: ОМ.

И тогда Мудрец сказал в последний раз: – Когда ты поймёшь, что ОМ – не звук, а ты сам, ты перестанешь бояться снов. Ведь сновидящий и сновидение – это одно дыхание, вечно возвращающееся к себе. Тишина. Свет. И бесконечное дыхание, в котором Бог и человек не два, а одно. Так завершается откровение Турии – того, что не начинается и не кончается.